Текст книги "Путешествие в Древний Китай (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
Господин Чжао никогда не испытывал такого возбуждения от рассказа, пока не послушал историю брата и сестры Бай об их пребывании в столице, а эмоциональный и довольно артистичный пересказ спектакля, устроенного самураем в доме министра Го, привел его в неописуемый восторг.
Элегантный торговец, популярный джентльмен и солидный владелец бизнеса хохотал до слез, слушая Ниу, которая в красках живописала картину смущения, злости, раздражения и смирения троицы будущих родственников.
Бай Юн поднимал редкими замечаниями градус веселья, и только Тайра-сама сохранял присущую ему невозмутимость. Однако, от прожженного торгаша не укрылось самодовольство, испытываемое сдержанным чужеземцем во время восхваления его рассказчиками. «Интересненько….» – отметил Ливей про себя эту забавную деталь.
В ходе беседы хозяин гостиницы не обращал внимания на необычную раскованность барышни Бай, удивительное взаимопонимание между братом и сестрой и непривычно благодушное состояние своего давнего партнера по бизнесу – не до того было!
И только когда молодые господа Бай покинули кабинет, отправившись отдыхать, а потом, уже утром, в город – в гости к кормилице и по делам, он, тоже немного отдохнувший, стал на свежую голову анализировать недавнюю сцену, и вопросы просто рвались с языка.
Хироюки, составивший компанию нетерпеливому приятелю, улыбался, наблюдая его возбуждение. Да уж, Бай Руо умеет удивлять!
–Всё так и было, честно. Мне и самому не верилось, что сомнительная затея с разрывом помолвки может разрешиться так замечательно. Я ничуть не пожалел, что ввязался в эту авантюру. И вообще, эти несколько дней общения с ними…Знаешь, я как будто помолодел, ожил…Ну, да-да, я старше тебя, да, можешь поехидничать…Что сказать? Спасибо, что ты навязал их мне в попутчики! Иначе знакомство с такой неординарной девушкой прошло бы мимо меня. – Японец покрутил в руках чашку с чаем. – Ты ведь сразу понял, кто эти дети?
Собеседник покачал головой:
–Нет. Но довольно быстро. Даже не столько понял, сколько предположил. Интересно, но я не припомню, чтобы Гао Ронг когда-нибудь говорил, что дочь его компаньона настолько оригинальна и смела. Она сидела с нами на равных и без вуали! Она и у тебя в доме вела себя также? И младший Бай явно на ее стороне, принимает её полностью. Что же случилось с ними?
–Да, необычное поведение для девушки, но чувствуется, что для неё оно – норма, как ни странно…Вот скажи честно, дружище, было ли тебе неловко вчера? Хотелось ли пристыдить её или одернуть? И вообще, хотелось бы, чтобы она жеманилась, тупила глазки, лепетала смиренно всякую чушь, ну, вела себя привычно для нас?
Чжао Ливей ответил сразу, не задумываясь:
–Нет! Ты прав, это необычно, но так…освежающе, что ли? Она настолько другая…Как…из иного мира, да? И, ты заметил, никакого, даже призрачного, намека на интерес к нам как, ну, как к мужчинам, да? – молодой делец говорил с долей смущения и …досады?
Хироюки снова тепло улыбнулся приятелю.
– Еще бы я не заметил…С самого первого ее визита для лечения моего … как она назвала? Ишиаса? Ниу не выказала ни малейшего волнения или чопорности, просто делала, говорила как ...мужчина с мужчиной, да, как-то так.. Признаюсь, меня слегка задело...
Ливей изумился:
–Тебя? Небеса, Тайра! Ты, что, старик? Неужто влюбился?
Хироюки заерзал и отвернулся. Потом откашлялся и продолжил:
–Нет, до любви ... Не об этом речь. Бай Руо действительно ОЧЕНЬ необычная, интересная, полная загадок и тайн барышня. Не знаю, откуда у неё в голове столько разных идей, мыслей и знаний…Она много знает, Ливей! При чем такого, чего девушки твоей страны знать не должны. А как она может тренировать брата? Сплошные вопросы и мало ответов. Я с нетерпением жду общения с ней в моем доме.
–Как – в твоем доме? Они что, вернуться с тобой в столицу? Надолго? И зачем? – возмутился хозяин гостиницы.
Японец налил себе остывшего чаю, сделал глоток и разъяснил приятелю сказанное:
–А куда им еще идти? В поместье? Или остаться здесь, рискуя попасть на глаза наложнице отца? Ты же слышал раньше ее рассказ об этой женщине? Юн-тян поведал об их планах мести. Чжао-сама, они хотят вернуть свое! И, поверь, эти дети способны на многое в достижении поставленной перед собой цели. Нет-нет, оставить их одних, без присмотра, я не могу, мало ли что... Надеюсь, и ты не останешься в стороне. Поэтому лучше им побыть подальше от родного дома, по крайней мере, пока вопрос с наследством не будет решен.
Чжао Ливей разом посерьезнел и спросил компаньона:
–Ты уже знаешь, что она намерена делать? И что делать нам? Гао Ронг вернется нескоро.
– Судя по тому, как этот твой Гао Ронг вел себя раньше, не думаю, что от него будет толк, ты уж прости…Ниу-тян хочет прежде выяснить, откуда свалилась им на голову эта Чунтао, как она смогла очаровать их отца до такой степени, что он обездолил родных детей в ее пользу, выявить слабые места наложницы и только после этого ударить на поражение. А нам надо ей в этом помочь! У тебя есть умные и дотошные подчиненные, способные разыскать иголку в стоге сена?
–Хироюки, это что, барышня Бай так сказала? Невероятно! Конечно, я помогу! Мне и самому ужас как интересна эта пронырливая дамочка! Опасная словно кобра… Действительно, детей здесь оставлять нельзя. А человека я постараюсь одного привлечь… Но ему придется платить, – Хироюки понятливо кивнул. – Старина Гао…Он хороший человек, но…слишком однозначный, я бы сказал... Не уверен, что изменившаяся дочь Бай Лея придется ему по душе: он привык к тихой домашней девочке, а тут – воительница! Ты прав, друг: завершайте дела и езжайте обратно! А я здесь посмотрю, что и как…
Приятели продолжили беседовать о предстоящих операциях, соображениях Ниу по соглашениям, удивившим японца, бизнесе и прочем. За окном шелестел ветерок, над столом витал аромат зеленого чая Билочунь, а в сердцах мужчин царил мир и покой.
___________
Изначально чай Билочунь назывался «Сяшажэньсян», что означает «Убийственно ароматный». Этот сорт произрастает в китайской провинции Цзянсу, в предгорьях Дунтиншань, которые обрамляют озеро Тайху, расположенное в Сучжоу. Название Билочунь – «Изумрудные спирали (или улитки) весны», потому что зеленые листья скручиваются в спиральки, с обеих сторон они покрыты нежным пушком, а по месту сбора чая – «Дунтин» – он получил якобы по воле императора Канси, которого покоробило грубое имя прекрасного напитка. Некотрые ценители называют изумрудно-зеленый чай Билочунь «одной нежностью и тремя свежестями». Очень полезен для здоровья, кстати)) Я позволила себе историческую вольность в использовании названия, уж простите)
Глава 38
– Сестра, почему ты хочешь отблагодарить кормилицу Лю только пятьюдесятью лянами? У нас же много денег теперь? – Бай Юн не понимал решение сестры и потребовал объяснений.
Они шли в сторону дома бывшей служанки пешком. Улицы Шаосиня были заполнены пешеходами, повозками, оживлены и шумны. Ребята не торопились, шагали неспешно и общались на ходу.
–Сяо Юн, дело не в том, сколько у нас денег. Постараюсь объяснить проще. В моем мире есть поговорка: «Не веди дела с друзьями – не будет ни денег, ни друзей». Немного цинично, но очень точно. Испытание деньгами – одно из самых опасных. Как и испытание властью. Кормилица Лю – хороший человек, но и хорошие люди бывают подвержены соблазнам. Не надо их искушать лишний раз! Если ты вдруг дашь ей сто лян, при том, что она знает тебя как нищего сироту и жалеет за это, что она может подумать?
–Что я обманул её, и что у меня денег гораздо больше…А значит...
–Правильно! Можно просить еще и еще…Я не говорю, что так и будет! Просто благодарность тоже должна быть соизмерима с ожиданиями одариваемого! Ты сказал, что семья Лю не бедствует, но и не роскошествует, и пятьдесят лян для них – очень приличные деньги! Кормилица не ждет от нас ничего сверх простого спасибо и нашей спокойной жизни на данный момент, и не нужно ее в этом разубеждать! – слова Ниу падали веско, брат внимал.
– Согласись, мало кто поверит, что разрыв помолвки может принести такую компенсацию, не так ли? Вот и пусть все останется между нами и столицей! Назовем приближенную к вероятной сумму отступного – похвалим бывшего женишка за щедрость в две тысячи лян, тем более, что он-то от твоего отца получил за три года гораздо больше! – пареньку пришлось обреченно кивнуть, мол, да, так и было.
– Кормилица Лю, я уверена, хорошо понимает, что нам не на кого рассчитывать, и деньги нам самим очень нужны, поэтому примет это серебро как пирог с неба, не сомневаясь и не завидуя, понимаешь? В будущем, когда ты вырастешь, и мы сможем наладить бизнес, мы еще наградим её, но тогда у нас будет основание для таких действий. Юн-эр, просто поверь мне! Не стоит торопиться.
Бай Юн слушал сестру и понимал, что она, по всей видимости, права. Он знал момо (старшая,возрастная, служанка) Лю, но не настолько хорошо, пусть повода сомневаться она и не давала. Но в него с детства были вбиты понятия о субординации, необходимости поддерживать дистанцию со слугами, и предложение Ниу в эти параметры вписывалось органично. Благодарить, но не баловать, хорошо относиться, но не панибратствовать. Печально, но факт. У кормилицы Лю – семья, при чем, дети – не ее, а мужа. Кто знает, какие они? Чего хотят?
Бай Юн взял Ниу за руку:
–Я послушаю тебя, сестра! Мы всегда можем подарить ей что-то в будущем, ведь так, ты обещала!
Ниу похлопала парня по ладони и сказала:
–А-Юн, я всегда держу обещания!
И они пошли дальше.
***
Визит к кормилице попаданка не затягивала. Брат и сестра коротко поведали о вояже в столицу, разрыве помолвки, принесшей им немного денег, сообщили, что собираются пожить там некоторое время, чтобы здесь улеглись возможные слухи и страсти, подлечиться и поучиться, насколько позволят финансы, и позже, ближе к зиме, вернуться в поместье.
Серебро произвело на супругов Си (Лю – девичье имя кормилицы) сильное впечатление: молодых господ благословляли за щедрость минут пятнадцать, и это было искренне (Бай Юн про себя выдохнул и поблагодарил Ниу за дальновидность).
На том и расстались, пообещав увидеться в будущем. Напоследок Ниу попросила кормилицу прислушиваться к уличным сплетням и слухам, особенно про Чунтао, если таковые будут, и написать им. Адрес они сообщат письмом, как только устроятся в Ханчжоу.
Получив благословение хозяев дома (по праву старших), господа Бай отправились дальше по своим делам.
***
День после возвращения в Шаосин был насыщенным и продуктивным. Брат и сестра, уйдя от кормилицы, посетили лавку одежды, где их встретили с распростертыми объятиями.
Лавочник Ван Мо и его жена поделились хорошими новостями о продажах рюкзаков: новинка пришлась по душе и карману многим горожанам среднего достатка, и доля Ниу, по договоренности, составила сто медяшек.
–Госпожа, договор я подготовил, на Ваших условиях – лавочник Ван потирал руки от нетерпения. – Бизнес оживился, к нам приходят купить Ваши сумки, заодно раскупают и остальной ассортимент!
Едва он закончил, в разговор вступила его жена:
–Госпожа, а я ему говорила, что Вы придете! Спасибо! Мне так интересно, что еще Вы придумаете! Пойдемте внутрь!
Мастерская, расположенная позади лавки, была небольшой: помимо жены хозяина, в ней трудились три ее сестры. Швеи с любопытством рассматривали необычную гостью в их рубахе и брюках с прикрытым вуалью лицом. На широком длинном столе лежали раскроенные детали одежды, рюкзаков, в углу на полках–рулоны тканей.
«Темновато для работы – отметила Ниу. – Где мое электричество?»
Жена лавочника снова привлекла ее внимание:
–Госпожа, Вы ведь принесли новинки?
Ниу улыбнулась – ей импонировала профессиональная заинтересованность швеи и, не желая испытывать терпение мастериц, выложила на стол свои эскизы.
А дальше все завертелось в карусели охов, сомнений, горячности, просчетов вероятности продажи той или иной модели, выбора вариантов отделки и видов тканей. Короче, обсуждение затянулось до вечера, пока Бай Юн, наконец, не вытащил сестру из мастерской, пообещав зайти через день.
–Что такое ты им предложила в этот раз? –ворчал парень по дороге в гостиницу. – Все-таки вы, женщины, такие ..тряпичницы, вот!
***
А предложила попаданка следущие ноу-хау:
– костюмную пару для занятий тай-чиушу, сразу после обсуждения заказав себе, брату и японцам (их она обмерила еще до отъезда) по два комплекта;
– показала вытачки, запошивочный шов, заказав себе спортивный лифчик и шорты из тонкого полотна, враз пресекая возмущение швей по поводу непотребства и срама словами «Я так хочу, ваше дело – сшить, а стыд – мое дело»;
– вшивные карманы и веревочные петли и пуговицы, чем ввела обалдевших от новых возможностей швей в полный экстаз;
– намекнула на прокладки, вызвав у женщин смущение вкупе с любопытством.
На этом напряженном моменте Юн и вытащил ее из лавки подписывать договор и отправляться в гостиницу. Будущие компаньоны договорились встретиться через день, чтобы обсудить результаты попыток воплощения предложенных задумок в жизнь, и быстренько распрощались.
Лавочник Ван проводил гостей и, вернувшись в мастерскую, застал немую сцену: родственницы сидели с ошалелым видом, опустив руки на колени и уставившись вникуда. Все четверо. Его приход никто не заметил.
–Что случилось, жена? – испуганно спросил Ван Мо.
Мо Лань очнулась, подлетела к мужу и горячо зашептала :
–Ван Мо, я говорила, что эта госпожа – наша удача? А ты мне не верил! Мы станем богаты и известны, если сделаем, как она сказала! Даже если кто-то потом повторит эти модели, мы будем первыми! Сестры, как думаете, я права?
Те закивали и тоже взбодрились:
–Да, сестра, такого никто не шьет, а как красиво может быть! И не очень сложно! Давайте завтра и начнем, чтобы успеть пошить хоть по одной вещи для неё. Будет, о чем спросить еще!
Спать мастерицы ложились в предвкушении творчества и близкого богатства. Лавочник Ван мало что понял в причинах необычного оживления женщин, но, внезапно получив от возбужденной жены немало ночных ласк, отпустил недовольство ненормальным поведением родни и уснул с улыбкой на припухших устах.
Глава 39
Следующие несколько дней пролетели для Ниу словно ветер.
Утром она занимались с Юном и Хироюки гимнастикой, потом с братом отправлялась в мастерскую Ван, где проводила мастер-класс (словесно, естественно, по большей части), оговаривала условия сотрудничества с лавочником и подписывала договоры, потом они с Юном бродили по городу, скупая книги, письменные принадлежности, инструменты и материалы для резьбы по дереву и камню (парень радовался возможности вспомнить любимое занятие), рассматривали более внимательно товары на предмет будущего бизнеса(у Юна голова болела от многочисленных фантазий сестры), заказали у плотника бамбуковые мечи по рисунку Ниу (для кэндо, произнесла она непонятное слово), даже нарвались на скандал – теперь уже в мастерской, где делали повозки: девушка так внимательно рассматривала колеса и оси, что мастер заподозрил ее в «промышленном шпионаже» (я когда-нибудь научусь ее полностью понимать, сокрушался Юн), покупали романы (ну вот это-то зачем?) и ели во всех ларьках все подряд (чтобы познакомиться со здешней кухней, отвечала на вопрос «зачем?» Ниу).
В гостиницу приползали ближе к вечеру, мылись и принимались за каллиграфию или игры в го с Ливеем или Хироюки. Ужинали, как повелось, вчетвером в кабинете хозяина таверны: мужчины не могли отказать себе в удовольствии пообщаться с интересной парочкой.
***
Во время одной из трапез Ливей сообщил, что нашел подходящего для сбора компромата на Чунтао человека и уже отправил его на поиски данных о прошлом наложницы-вражины.
Ниу поблагодарила хозяина и спросила, как, помимо оплаты услуг, она могла бы выразить благодарность за участие в решении их с братом проблем.
Чжао Ливей довольно хмыкнул и сказал:
– Общение с Вами, Бай-гунян (госпожа, барышня), уже делает меня счастливым. Но! Я хочу знать, кто научил Вас всем этим штучкам и идеям: про соглашения о конфиденциальности, про патенты, душ и водопровод с уборными, форму для моих слуг и иноземную кухню в таверне. Ну, все эти придумки, кто их автор? Хотелось бы познакомиться с этим человеком! И ещё – Вы действительно не желаете выходить замуж? Но как Вы будете жить дальше, если не найдете мужа?
Попаданка напряглась – ей не понравились вопросы Чжао-гунцзы (господин). И не столько то, о чем он спросил, скорее – КАК. Его тон дал понять, что ЕЁ авторство он не рассматривает вовсе (и пусть оно так, собственно, и есть, однако сексистско-шовинистические нотки в голосе отельера разве что не взбесили), а уж о неизбежности замужества он вообще зря упомянул...
Пока она собиралась с мыслями для ответа, Бай Юн и Тайра Хироюки переглянулись и уже было открыли рты, чтобы осадить Ливея, как Ниу начала говорить:
–Уважаемый Чжао Ливей, – голос ее обдавал холодом – правильно ли я Вас поняла: Вы хотите познакомиться с человеком, чьи предложения я Вам озвучила, но совершенно точно не допускаете мысль, что автором всего могу быть я? – И Ниу выразительно посмотрела на ханьфу-мэна.
Тот энергично закивал головой.
–Конечно, госпожа Бай, я оценил Ваш ум и таланты, но столь оригинальные идеи – как это возможно? Женщины не способны на такие открытия. Их предназначение не предполагает столь глубокое понимание сути вещей и простор для такого рода творчества. – Ливей самодовольно ухмыльнулся, Хироюки и Бай Юн закрыли глаза и мысленно застонали…Что теперь будет?!
А Бай Ниу про себя решила больше не откровенничать с ханьфу-мэном даже в малом. Жаль, ей понравился молодой мужчина, похожий на актера Ян Яна –вспомнила она кумира миллионов женщин из прошлой жизни.
– Уважаемый Чжао Ливей, я скажу следующее только один раз и только потому, что увидела в Вас – на время – приятного и умного собеседника, умеющего сопереживать и способного на щедрые искренние поступки. Так вот, относительно Ваших вопросов: начну с последнего.
– Я не собираюсь выходить замуж!!! И я абсолютно уверена, что смогу прожить вне брака прекрасную полноценную жизнь, смогу обеспечить себя и братьев даже без их участия! Просто потому, что знаю и умею достаточно для этого, поскольку умна, предприимчива и решительна, а еще я не собираюсь следовать тому пути, который определило мне ваше мужское сообщество! – Ниу повысила голос, заведясь, как мотоцикл.
– Нет, ломать устои и нарушать традиции в масштабах страны я не собираюсь, помилуйте, но свою жизнь я построю сама! Мне не нужно ничье одобрение и защита, кроме моей семьи, для меня важно только их мнение, а еще тех людей, которые не станут воспринимать меня как красивую бессловесную куклу, слепо подчиняющуюся трем мужчинам в своей жизни – отцу, мужу и сыну!
Ниу передохнула и продолжила:
– Бай Юн охарактеризовал Вас как образованного и выдающегося молодого человека, как незаурядную личность, пользующуюся известностью. По его словам, нестандартность мышления и знания позволили Вам, торговцу, снискать уважение в среде ученых и аристократов.
Оказалось, что все же Вы – дитя своего времени и не способны видеть дальше привычных границ, определяющих положение мужчины и женщины в обществе. Ваши искренние сомнения в моем авторстве показывают, что Вы не считаете женщин, воспитанных и проводящих жизнь на заднем дворе, мыслящими субъектами, самостоятельно думающими единицами, которые могут использовать свои мозги не только для следования заветам предков и исполнения воли мужской «богоподобной» (Ниу скривилась) триады, но и для оригинальных размышлений и творчества, выходящего за рамки «женских добродетелей».
Мужики-аборигены сидели, боясь пошевелиться, настолько мощной в этот момент была аура единственной женщины в кабинете.
– Открою Вам, уважаемый Чжао Ливей, один секрет: думая так, Вы глубоко заблуждаетесь! И Вы не знаете женщин! Немудрено, что такие, как Чунтао, вертят мужчинами, рассуждающими также, как хотят! Не развивая женский ум, аналогично своему, чтением, анализом и размышлениями, ограничивая их общение семьей и себе подобными, Вы, мужчины, вынуждаете этих затворниц развивать хитрость, изворотливость, лживость и коварство, чтобы управлять Вами через постель, добиваясь своих целей, или губите в них все живое и творческое, превращая фактически в предметы интерьера и сосуды для вынашивания потомства, низводя до положения домашней живности типа кошки или собаки, или того хуже!
Представители сильного пола, застыв как сурикаты, слушали Ниу в полной тишине, подавленные её откровениями и напором. А иномирянка уже пожалела о своей горячности, но решила-таки довести монолог до конца.
– Возможно, я не стала бы никогда и никому говорить подобное, но опыт почти смерти, к которому меня подвели события последних месяцев, заставили пересмотреть планы на жизнь и поведение относительно моего окружения. Никому более я не позволю диктовать мне, как жить и что делать, я буду сама воплощать свои задумки в жизнь, и если кто-то считает такое поведение для девушки неприемлемым, пусть остается за пределами моего круга общения. Еще раз повторюсь: всё вышесказанное касается только меня и моей семьи, я никому не навязываю свою точку зрения и прошу простить меня за продемонстрированную резкость высказываний. Я пойду. Сяо Юн, ты можешь остаться, не торопись. – И Ниу направилась к выходу из кабинета.
И уже у порога, повернувшись к ошеломленному Ливею, задала вопрос:
–Господин Чжао, что Вы вкладываете в понятие «измена»?
«Прибабахнутый» выступлением девушки Ливей несколько мгновений не мог прийти в себя от неожиданности, но все же собрался и медленно произнес:
– Ну-у-у, измена – это предательство… неверность..
–Чему или кому?
Ханьфу-мэн немного оживился, поерзал на стуле и пылко ответил:
–Императору, разумеется, данному партнеру слову, обязательствам, взятым на себя…Ах, да, прелюбодеяние…
Ниу раздраженно махнула рукой:
–Да, да, конечно, императору, партнеру…А что касается, например, жены или невесты? Измена им Вами в этом перечне предусматривается? И что Вы имели в виду под прелюбодеянием?
Чжао-шаое недоуменно уставился на собеседницу: о чем это она? При чем тут его гипотетическая жена?
Ниу саркастически ухмыльнулась:
–О, как… Вы удивлены?! Действительно, как можно, думая о значении измены, вспоминать жену или невесту? Разве может муж изменить жене? Наличие наложниц и прочих…развлечений не есть измена, ведь жена должна заботиться о физиологических потребностях мужа и во всем потакать ему, не имея права ревновать, если, помимо неё, его взор или части тела проявляют интерес к другим особям ее пола... или…? Неважно! В этом ее священный долг! Так что никакой измены в отношении жены нет и быть не может в принципе...
Чжао Ливей машинально кивнул…
– А вот прелюбодеяние – это грех исключительно женский, страшный и постыдный! Имея мужа, она смеет вожделеть другого мужчину! Даже если муж не удовлетворяет потребности жены, ей следует смиренно терпеть неудобства и боль от небрежения мужчины, поскольку таково ее предназначение в мире живых! Мужчина рожден повелевать, он велик по определению, женщина же примитивна и рождена для служения ему. Они не равны ни в чем, ведь так, господин Чжао?
***
Бай Ниу договорила и ушла, хлопнув дверью, расстроенная и злая на саму себя: определенно, гормоны! Раньше она не позволяла себе таких выходок! Деду было бы стыдно за неё! Да ей и самой было стыдно – устроила, понимаешь, феминистский демарш! Безумие какое-то! Все-таки ханьфу-мэн ей понравился, и его сомнение в ее умственных способностях обидело и спровоцировало этот взрыв откровений...
Смерть, перерождение, проблемы, новое окружение и впечатления привели к перенапряжению нервной системы молодого тела и вот результат–эмоциональное выступление из-за пустяка, по сути... Как ей теперь взаимодействовать с ними?
Ниу расстроено вздохнула, умылась и легла, надеясь уснуть и решить проблему утром. С братом, разумеется.
***
Экспрессивный, но очень глубокомысленный монолог девушки потряс мужскую часть прежде гармоничного собрания и поселил неловкость между ними: Бай Юн испугался за сестру, Хироюки еще глубже задумался об особенностях подопечной, а Ливей вообще переживал когнитивный диссонанс, хотя и не знал, что это такое.
Поэтому они быстро распрощались и разошлись по своим комнатам, одинаково неуверенные в завтрашнем дне.
Чжао Ливей задал поднявшемуся самураю только один вопрос:
–Хироюки, я дурак, да?
Тайра-сама серьёзно ответил:
–По-моему, несомненно! К моему счастью…– и ушел вслед за братом девушки, оставив хозяина кабинета размышлять о сказанном.
Глава 40
Наутро брат и сестра покинули свой номер, воспользовавшись особым выходом, ещё до завтрака. Мужчины ожидали подобного и, в молчании проглотив утреннюю еду, отправились каждый в свою сторону, отложив разбор полетов на потом.
–Сестра, что это было вчера? – с тревогой спросил Юн, когда ребята нашли в городе ларек с лапшой и сели завтракать.
–Сяо Юн, прости меня! –Ниу смущенно опустила покрасневшее лицо почти в миску с испускающей возбуждающий аромат едой. – Мне так стыдно! Веришь, я давно так не срывалась! Да я вообще так не позорилась никогда в своей жизни!
Девушка подняла голову и продолжила:
–Единственное оправдание, которое приходит мне на ум – виноват стресс, то есть, вся история с моим приходом сюда, все события и напряжение последнего времени привело к эмоциональному взрыву. Откат пошел, короче. Ну, это как выпрямление тетивы после выстрела: стрела улетела, а тетива еще вибрирует и звенит, понимаешь? Еще и тело молодое, гормоны бушуют… – заметив недоумение на мордашке парня, Ниу пустилась в объяснения:
– Это немного сложно для тебя, но гормоны – такие активные вещества, вырабатывающиеся в некоторых органах человеческого тела. Они поступают в кровь и оказывают влияние на обмен веществ в организме и наши физиологические функции: ходьба, бодрствование, рост, желания...
Проще говоря, они как специи в блюдах: могут усилить вкус или ослабить, изменить полностью. К воздействию гормонов особо чувствительны люди в юности. Отсюда и излишняя эмоциональность, или, например, резкий рост за короткое время или прыщи на лице в твоем возрасте, улавливаешь?
Для женщин же воздействие этих трудно определяемых веществ очень важно в любом возрасте, потому что женские гормоны и делают нас нежными, ранимыми, любящими…Нехватка гормонов приводит к изменению женской природы: болезням, невозможности забеременеть, перепадам настроения и прочее.
Странно, но Бай Юн, кажется, понял:
– А раньше, там, в своем мире, гормоны на тебя так не действовали?
Ниу рассмеялась и, проглотив лапшу, сказала:
–Там я не переживала такие стрессы! У меня были замечательные дед и бабушка, мне всегда было тепло и уютно, меня любили, у меня был интерес, который занимал все мое время. Мне некогда и незачем было рефлексировать…Ну, заниматься ерундой, так сказать: понимают меня или нет, нравлюсь ли я кому-то… А тут…Этот Ливей! Меня очень задели его сомнения в моих способностях. Глупость, конечно! Взрослая тетка, а попалась на «слабо» почти. Проехали, брат! Прости меня, и будем жить дальше! Мужиком больше, мужиком меньше! У нас своих проблем хватает! Ешь, и пойдем в ателье, посмотрим, что там швеи приготовили, а потом –к плотникам за деревом, у меня для тебя проект есть!
Бай Юн последовал совету пришедшей в себя Ниу и энергично заработал челюстями. Они справятся!
***
Обитатели мастерской Ван с самого утра трудились над заказом Ниу не покладая рук, и ко времени прихода брата и сестры Бай один комплект костюма по рисунку Ниу был готов, а элементы спортивного лифчика ждали своей очереди на примерку. У швей были вопросы к заказчице, поэтому приход необычной гостьи мастерицы встретили дружным возгласом:
–Здравствуйте, госпожа! Наконец-то!
Ниу улыбнулась энтузиазму работниц и, получив на руки рубашку и штаны, пошла примерять. Качество работы и общее впечатление от изделия было хорошим: швеи учли ее пожелания, и готовый комплект радовал глаз лаконичностью и изяществом отделки. Петли и узелковые пуговички придавали простому по крою изделию красоту без вычурности, что соответствовало предпочтениям Ниу.
–Спасибо, девушки! Это именно то, что я хотела! –искренне поблагодарила швей Ниу. – Вы и карман спрятать смогли! Не сложно для вас?
Мо Лань на правах старшей ответила:
– Госпожа, это несложно, если понять правила изготовления! И это интересно! А вот с Вашим – она замялась – бельём мы не очень поняли …
Следующие несколько часов Ниу, как могла (опять же), объясняла швеям этапы работы над своим заказом, примеряла сметанные «на живую» детали, вместе они уточняли возможные исправления и прочее. Совместное творчество несколько сблизило женщин, и местные дамы задали нескромный вопрос относительно «прокладок».
Ниу прямо ответила, что ежемесячные проблемы не должны доставлять дискомфорт и смущать женщин опасениями как-то «проколоться», поэтому подобные приспособления, несложные в использовании, могут помочь. Особенно при наличии плотно прилегающего белья, под которым она и имела в виду те заказанные шортики, дополненные плоскими пуговицами, к которым и прикрепятся прокладки. Женщины задумались и обещали поискать решение. А плоские пуговицы, по идее, Ниу заказать хотела Бай Юну (из дерева кружочки он же сможет вырезать?).
Дамы продолжили обсуждение вариантов пошива курток на основе модели Ниу, штанов с карманами, советовались по отделке, и Ниу вспомнила нераспространенный в ее семье, но применяемый старушками из соседних домов, способ украшения изделий красиво подобранными лоскутками, сложенными в разные узоры. Здесь способ лоскутного шитья тоже известен, но его применяют исключительно для одеял или при ремонте старой одежды, а как элемент декора использовать никто не додумался.
–Слушайте, девочки, это ведь, хоть и копотно, но может здорово разнообразить наши изделия, а уж лоскутиков-то сколько в дело пойдет! –загорелась идеей Мо Лань. – И по рукавам, и подолу, да если, где не хватит,и по ширине… –она закатила глаза. – Представляете, ткани не хватает на полную выкройку, а так вот узорный кусок вставишь, и глянь, все решено, да еще и необычно!
Присутствующие одобрительно закивали, а перед внутренним взором Ниу встала картинка из интернета с японской вышивкой сашико – белым по синему! Когда она учила японский, лазила по всей паутине, искала разную инфу про восточных соседей, вот так ей и попалась необычная вышивка: родилась она от безысходности в среде нищих, латающих свои одежки, а превратилась в рукодельное искусство, приравниваемое к национальному достоянию!
