Текст книги "Путешествие в Древний Китай (СИ)"
Автор книги: Лора Лей
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
Когда схлынуло потрясение от получения брачного указа, старший Сюэ оперативно просчитал преимущества родства с непопулярным, но – министром, и сумел убедить в том и себя, и сына: даже став вторым лучшим бомбардиром этого года, его Хен-эр проигрывал столичным молодым людям в происхождении, связях и богатстве.
Семья Сюэ пользовалась уважением в ученых кругах, но едва сводила концы с концами и не могла похвастаться какими-либо достижениями, кроме знания старинных текстов, каллиграфии и невысокими постами в провинциальной администрации. При таком раскладе брак единственного сына мог быть или весьма посредственным, или случайной удачей.
Помолвка с Бай Руо была вынужденной (отец девушки несколько лет материально поддерживал их семью ради замужества дочери), брак же с дочерью министра Кучера по приказу императора – просто пирог с неба!
В способности сына очаровать любую деву, а уж тем более – подольститься и завоевать доверие даже умнейшего чиновника, Сюэ Муян не сомневался. Немного усилий – и через некоторое время тесть будет есть с его рук, жена –боготворить, а семья – слушаться как истинного наследника!
И он, Сюэ Муян, наконец-то, распрямит плечи и будет почивать на лаврах, нося титул отца выдающегося государственного мужа Великой Сун! А с потерянной бывшей невестой они разберутся позже – это не проблема при наличии денег и власти.
***
Богато накрытый стол, вино рекой и достигнутое взаимопонимание с новоприобретенными родственниками сделало Го Зедонга умиротворенным и позволило не обращать внимание на отсутствие за столом кого-то еще, кроме них троих.
Министр в великом благодушии простил коллег-чиновников за их небрежение к его успеху, поскольку впервые чувствовал себя безусловным победителем. Не пришли поздравить лично? Подумаешь! На свадьбу все равно явятся – побоятся выказать неприятие дарованного императором брака. А он, министр Кучер, будет великодушен и не станет жаловаться его величеству на заносчивость других. Главное – он тесть цзиньши, и в семье Го, наконец-то, есть выдающийся ученый! Предки должны быть счастливы на небесах!
Поэтому, когда дворецкий сообщил о гостях, Го Зедонг удивился и обрадовался. И хоть посетитель не относился к когорте чиновников, в настоящий момент императорскому конюшему было все равно, тем паче, что Тайра Хироюки занимал в Ханчжоу довольно высокое положение и пользовался особым расположением императора, являясь фактически послом Ямато. Помимо этого, необычный иноземец хорошо разбирался в лошадях, оружии и никогда не выказывал высокомерия при встрече с министром.
–Уважаемый господин Тайра, рад приветствовать Вас в моем доме! Проходите за стол, выпейте вина за будущее наших детей! – Го-дарен (чиновник) был радушен и приветлив. – Познакомьтесь, это мои будущие родственники, жених и свекр моей Ксилиан, старший и младший Сюэ.
Мужчины раскланялись, выпили за знакомство, за молодых, после чего гость взял слово:
–Уважаемые господа, по традиции моей родины в подарок на помолвку хочу преподнести эту икэбану, сделанную мною лично, как пожелание счастливого и долгого брака.
По мановению руки один из сопровождавших иноземца слуг приблизился к столу и открыл принесенную коробку, из которой извлек странную, с точки зрения присутствующих, композицию из веток, травы и цветов в высокой селадоновой вазе (тончайшая фаянсовая керамика (из лунцюаньского селадона), сродни фарфору, покрытая глазурью узнаваемого бледно-серовато-зеленоватого оттенка вплоть до «цвета морской волны», похожа на нефрит).
Несмотря на необычность «букета», он впечатлял изяществом исполнения и притягивал взгляд. Даже будучи незнакомыми с таким видом искусства, участники застолья не могли не отметить особое очарование подарка и его художественные достоинства.
Го Зедонг был тронут вниманием высокого гостя, а оба Сюэ – несоответствием внешности визитера и оригинальности подношения.
–Господин Тайра слишком добр! – рассыпался в благодарностях хозяин дома. – Не каждый в столице может похвастать таким сокровищем. Благодарю Вас, дорогой друг!
Хироюки с легкой улыбкой кивнул и продолжил:
–Если уж Вы почтили меня высоким званием друга, Го-сама, я позволю себе рассказать о второй цели моего визита: предупредить Вас о пропасти, на краю которой Вы оказались из-за этого союза. Меня снедало сильное беспокойство о Вашей судьбе, поэтому, как только я узнал новости, сразу поспешил в Ваш дом в надежде предотвратить катастрофу, возможность которой Вы не предвидели, но о которой наверняка известно Вашим будущим родственникам, не так ли, господа Сюэ? – и Хироюки повернулся к вмиг побледневшим и покрывшимся холодным потом Муяну и Мухену.
Конюший недоуменно оглядел изменившиеся физиономии будущих родственников, серьезное лицо иноземца, и сердце его тревожно заныло, а предчувствие неприятностей охватило все его существо.
–Что…что Вы имеете ввиду, господин Тайра? – заикаясь, произнес Го Зедонг. – Какая катастрофа? И при чем тут уважаемые господа Сюэ?
Глава 34
Незваный гость тяжело вздохнул и, взглянув на притихших сына и отца, обратился к хозяину дома:
–Господин Го, прикажите слугам удалиться и закрыть двери, не нужно лишних ушей. Мои слуги не понимают Ваш язык, поэтому могут остаться.
Дождавшись ухода прислуги, Хироюки-сан начал своё «выступление»:
– Итак…Простите, друг мой, что в такой день явился я недобрым вестником…Но забота о Вас не позволяет мне промолчать. Обман императора в моей стране грозит неминуемой смертью не только виновнику, но и всем, кто знал секрет и не сообщил об этом вовремя. В Великой Сун я не так давно, но кое-что слышал: Ваш государь не любит, когда его вводят в заблуждение, даже невольно. Речь о Вас, уважаемый министр. Боюсь, Вы не все знаете о присутствующих здесь, я прав, господин Сюэ-старший? – он резко повернулся к отцу жениха и уставился, не моргая, на растерянного мужчину.
Сюэ Муян находился в полной прострации из-за заявления гостя, поэтому не мог ответить что-либо внятно. Лихорадочно соображая, как выпутаться из положения, в которое их поставили визит и слова иноземца, он буквально окаменел, не смея поднять глаза на министра. Сюэ Мухен тоже не шевелился, страстно желая оказаться сейчас за тысячу ли от этого места. Оба Сюэ понимали, о чем говорил названный Тайра, но как он узнал их секрет? И что им теперь делать?
В голове Го Зедонга гудел набат паники: поведение родственников ясно показывало, что в заявлении посла Ямато есть нечто для них, хоть и неожиданное, но определенно известное. И только он, как последний дурак, пребывает в неведении.
–Тайра-сама, говорите! Что я должен знать, и почему Вы так серьезны? Лао («старик») Сюэ, ты что-то скрываешь от меня? Почему речь зашла об обмане императора?! Говори, демоны тебя забери! – враз разозлившийся и испуганный, хозяин дома стукнул ладонью по столу, отчего звякнули тарелки и опрокинулся кувшин с вином.
Мужчины Сюэ не могли открыть пересохшие от страха рты, и тогда слово вновь взял Хироюки:
–Вряд ли они в состоянии сейчас сказать хоть что-то, поэтому, господин министр, Я поведаю ВАМ их секрет, а потом МЫ будем решать, что делать дальше для того, чтобы спасти ВСЕХ НАС от смерти.
При последних словах самурая Сюэ Мухен попытался вскочить, но ноги его подогнулись, и новоявленный банъянь некрасиво шлепнулся на пол.
–Юноша, ну что же Вы так нервничаете? Блестящий бомбардир, а ведете себя как перепуганный подросток! Вы же отлично знаете, о чем я говорю? – поддел молодого ученого иностранец и продолжил:
– Конечно, Вы немного опоздали с признаниями, увы, но сожалениями проблему не решить, поэтому соберитесь! И Вы тоже, уважаемый Сюэ-старший. Уж Вам-то должно быть известно, что все тайное рано или поздно становится явным, и поверьте, Вам несказанно повезло, что здесь и сейчас сижу Я, а не кто-нибудь другой, и что тайна Вашей семьи со мной гарантировано ею и останется…Ну, при некотором содействии с Вашей стороны, разумеется. К сожалению, господин Го, это касается и Вас. Я могу продолжать? – спросил присутствующих Тайра-сама.
Мужчины за столом закивали, не произнеся ни слова.
Хироюки в спокойной манере, не торопясь и как вроде не нагнетая обстановку, поведал обалдевшему от новостей министру Кучеру о действующей на настоящей момент трехлетней помолвке его дорогого будущего зятя с девицей Бай Руо из Шаосина, о которой тот не сообщил ни в столице, ни ему, своему тестю, рассчитывая, видимо, на решение этой проблемы после свадьбы.
С одной стороны, наличие помолвки с обедневшей провинциальной девицей не такое уж и преступление, в наложницы можно взять (это замечание вернуло краски на лица троих мужчин): все-таки императора не обманули! Но! До того, как она станет наложницей, девица потенциально опасна – вдруг откроет рот, пойдут слухи, и тогда император точно не одобрит поведения младшего Сюэ, молчавшего о своем статусе и заигрывавшего со столичными семьями в явно матримональных интересах.
Реакцию государя предсказать не возьмется никто из присутствующих, правда ведь? Образ юноши, презревшего обещание и женившегося на новой избраннице, будучи помолвленным с другой, вряд ли поможет молодому Сюэ в будущей карьере. А министр в такой ситуации вновь будет осмеян коллегами за глупость и чванство.
***
Напряжение за столом достигло предела.
– Господин Тайра, что Вы предлагаете? Наверняка, у Вас есть решение, не так ли? – подал, наконец, голос ошеломленный услышанным Го Зедонг. – И откуда, демон возьми, Вы узнали об этой истории?
Иноземец, ничуть не смутившись, ответил:
– Некоторое время назад один мой давний знакомый попросил сопроводить и помочь устроиться в столице паре юных господ, остановившихся в его гостинице. Бедные дети были так жалки и беспомощны, что я не смог отказать.
– Причину их путешествия я узнал только вчера вечером, когда девушка со слезами на глазах стала умолять меня спасти жизнь ее жениху. Из рассказа рыдающей барышни я понял, о ком идет речь, и поспешил сюда. Несчастная просила расторгнуть её помолвку до свадьбы Вашей дочери с ее женихом, чтобы сохранить тайну. Она согласна нести бремя позора брошенной невесты, лишь бы все остальные жили счастливо. Необыкновенное самопожертвование, Вы не находите, господин министр? – с легкой иронией обратился к хозяину дома гость.
***
Бай Ниу и не предполагала, что всегда сосредоточенный и неэмоциональный Хироюки-сан может быть столь артистичен и красноречив. При последних словах она чуть не расхохоталась, так проникновенно и торжественно звучал его голос. Она вообще наслаждалась представлением от души.
В особняк Го они отправились втроем, поэтому она и Юн оделись в кимоно, изображая слуг самурая, и прикрыли лица полумасками. Это позволило присутствовать на переговорах и наблюдать за всем воочую, не будучи узнанными.
У Бай Юна, смотрящего срежиссированный шицзе (старшей сестрой) спектакль, внутри всё кипело и булькало, но юноша крепился изо всех сил, хотя прибить обоих Сюэ хотелось до дрожи. Хорошо, что она заранее строго потребовала вести себя тихо и не мешать самураю. Юн не мог подвести сестру.
Разработанный Ниу план воплощался Хироюки последовательно и неуклонно, и кульминация приближалась.
Глава 35
Рассказ гостя старший и младший Сюэ слушали, затаив дыхание: потеряшка была удачлива, но, как явствовало из последних слов ямато, глупа до невозможности. Она решила пожертвовать собой!
Дура, безусловно, полная, но как замечательно может быть решен столь щекотливый вопрос! Разрыв помолвки произойдет без усилий с их стороны, свадьба состоится обязательно, а тайна останется в прошлом!
Представители семьи Сюэ выдохнули с облегчением, министр Го расслабился. Осталось провернуть обмен письмами и всё! Мрачное еще минуту назад будущее вновь посветлело.
–Уважаемый господин Тайра, когда девушка подпишет отказ от моего сына? – взволнованный от предвкушения скорого решения проблемы проблеял Сюэ Муян . – Мы глубоко признательны ей и Вам за понимание и содействие, пусть духи предков благословят ее и брата! Мой сын заслуживает счастья, как хорошо, что она это понимает!
Учёный муж даже приподнялся со стула, чтобы изобразить почтение. Хироюки благодушно кивнул, принимая поклон.
–Да, да, господин Сюэ, девушка действительно заботиться о Вашем сыне… Документы у меня с собой, мы можем подписать их прямо сейчас.
Тут и Сюэ Мухен ожил, подскочил к иноземцу и протянул дрожащую от волнения руку:
–Давайте письмо, господин! Я с благодарностью выполню желание великодушной Руо и буду помнить о ее поступке всю жизнь! Прошу простить меня за столь недостойный поступок, тесть, я отплачу преданностью Вашей дочери и Вам, всему Вашему семейству! Клянусь быть верным зятем и мужем! Вы определенно не пожалеете, что выбрали меня!
И Мухен, опустившись на колени, несколько раз истово поклонился министру, стукнув лбом об пол. Сюэ Муян поддержал заявление сына глубоким поклоном.
Го Зедонг принялся уговаривать вновь обретенных родственников прекратить церемонии, заверять в своем прощении и тд, и тп, как говориться.
И столько облегчения и радости было во взаимных уверениях и лести, что холодный голос гостя, раздавшийся чуть погодя, был подобен ведру воды, вылившейся на головы чудом избегнувших смерти мужчин.
–Всё это прекрасно, господа, я рад за вас. Но…
–Что Вы хотите сказать, уважаемый господин Тайра? – недовольно спросил воспрявший только что духом министр. – Раз вопрос о разводном письме решен, документ готов, осталось поставить подписи и забыть об этом неприятном инциденте, не так ли?
–Действительно, господин, что за пауза в Вашей речи? – приободренный отменой приговора, вернувший себе достоинство Сюэ-старший надменно глянул на гостя и с вызовом добавил. – Вы же сказали, что девица, заботясь о нас, согласилась на разрыв помолвки?
Хироюки смотрел на троицу и молчал.
***
Министр Кучер вновь почувствовал когти тревоги на своей груди. В отличие от будущих родственников, он начал догадываться, что молчание посла подразумевает очередную неприятность. Хоть Го Зедонг и был туповат, по мнению коллег-чиновников, он не был совсем уж глуп, поэтому хозяин дома заставил себя сосредоточиться и посмотреть на выражение лица иноземца.
Общение, пусть нечастое и кратковременное, позволяло судить о нем как об умном, знающем и непростом человеке. Воин бывал при дворе вежлив, сдержан, почтителен, но не высокомерен, дела вел аккуратно, поймать на чем-то непристойном его не удавалось, а владение мечом и участие в торговых операциях свидетельствовали о его смелости и предприимчивости.
Тайра-сама не говорил лишнего. И это его показательное молчание настораживало.
–Есть что-то ещё, господин Тайра? – решился министр.
–Вы правы, господин Го. Документы у меня с собой, верно. Однако я не сказал, что девушка готова их подписать … просто из любви к бывшему жениху. – Он выразительно посмотрел на молодого ученого.
Старший Сюэ возмущенно воскликнул:
–Вы хотите сказать, что эта несчастная смеет что-то требовать от моего сына? Да она должна быть счастлива, что была его невестой целых три года! И разрыв помолвки с ним – это благое дело, которое позволит ей заслужить хорошую карму!
Сюэ Муян возмущенно пыхтел, Сюэ Мухен напрягся и прищурился, а министр Го начал догадываться, к чему клонит гость.
–Сюэ-си (очень официальное обращение), понимаю Ваше негодование. Действительно, как эта несчастная, как Вы выразились, смеет думать о чем-то, кроме счастья Вашего драгоценного сына? Женщина рождается для того, чтобы служить и повиноваться мужчине, ибо так завещали предки, да? Однако Я – не девица. – голос Хироюки обрел силу и похолодел, воин сделал многозначительную паузу и внимательно посмотрел на министра. – Вы понимаете, Го-дарен?
«Вот оно» – обреченно подумал конюший императора. И приготовился слушать дальше, уже догадываясь, что сказанное ему не понравится. .
–Все присутствующие заинтересованы в сохранении секрета. И он будет сохранен. Однако у всего есть цена, и у молчания – тоже. Вы, трое, будете молчать, потому что связываетесь браком – ко взаимному, я уверен, удовольствию. Девушка удовлетворится хорошей кармой, как предложил уважаемый Сюэ-сан. А вот что заставит молчат меня, как Вы думаете, господа хорошие?
И тут не выдержал дважды жених:
–А при чем тут Вы, господин? Как связано с Вами наше дело? –запальчиво выкрикнул младший Сюэ и сразу осекся под гневным взглядом будущего тестя.
Чужеземец рассмеялся, будто услышал что-то забавное:
–Вам следует учиться вести переговоры, юноша, и следить за мыслью. Я –воин, мое слово крепко и нерушимо. Я дал обещание позаботиться о Вашей невесте и ее брате, и я это делаю, в отличие от Вас, – бросил он пренебрежительный взгляд на Сюэ Мухена, и цзиньши опустил долу красное от гнева и стыда лицо.
Самурай же продолжил свою речь:
– Но я и торговец, поэтому не работаю бесплатно. Это понятно? Я принял на себя обязательства по сохранению Вашего секрета, оказывая тем самым Вам услугу, что предполагает заключение между нами сделки. Вы получаете мое молчание в обмен на …– Хироюки сделал очередную красноречивую паузу.
–На деньги – закончил за него министр. – Сколько, господин Тайра?
***
Этот краткий диалог сорвал предохранитель у старшего Сюэ-фузи, и он разразился длинной эмоциональной тирадой о жадности и нечестивости торговцев, об их корысти и отсутствии благородства, в отличие от праведных и порядочных ученых, которые не позволяют себе наживаться на несчастье других.
Сюэ Муян много чего говорил, брызгая слюной и размахивая руками, пока остальные молчали.
Конюший Го, обмякнув на стуле и смирившись, надеялся на снисходительность посла Ямато и мысленно подсчитывал непредвиденные расходы, жених мечтал убить дуру-невесту и ее брата за то, что по их вине оказался в такой щекотливой ситуации, а Тайра Хироюки ждал, когда выдохнется оратор, чтобы продолжить переговоры. И когда этот момент настал, в долгожданной тишине он обратился к отцу Сюэ Мухена :
–Правильно ли я понимаю, уважаемый господин Сюэ, что я, посторонний человек, спасший Вас, Вашего сына и свата от возможного позора и смерти и обязавшийся хранить ненужную мне тайну и заботиться о Вашей бывшей невестке – нечестивец и подлец, а Вы, клятвопреступник и злодей, готовый ради собственного благополучия отдать невинную деву на людское поругание или, того хуже, бросить её королю Яме (владелец ада, дьявол) – богоподобный праведник?
– И это Вы смеете говорить после того, как ее отец в течение трех лет исправно поддерживал Вашего сына и Вас материально в надежде, что помолвка закончиться свадьбой между ними? И Вы при этом не были стяжателем или торговцем, ведь так? – Хироюки добавил в голос стали. – Соглашение о помолвке – та же сделка, обязательства по которой Вы не выполнили. Так что прекратите истерику, и давайте договариваться, время идет.
***
Потрясенные лица троицы были бальзамом на души Ниу и Юна. Дальнейшее обсуждение вели Хироюки и министр, принявший ситуацию и выдвинутые гостем условия «перемирия» практически без сопротивления. Оба Сюэ в это время кривили губы и хранили оскорбленное молчание, демонстративно отвернувшись от переговорщиков.
***
Хироюки выторговал у обреченных родственников тридцать тысяч лян «исключительно из уважения к министру», подписал у Сюэ соглашение о расторжении помолвки в трактовке Ниу, со всеми – соглашение о конфиденциальности (ему очень понравилось определение и формулировки, предложенные девушкой, еще на этапе подготовки документов у него дома), в присутствии заинтересованных лиц сжег помолвочное письмо и напоследок предупредил семью Сюэ:
–Я настоятельно не рекомендую Вам пытаться что-либо предпринимать в отношении меня в будущем. Ни один мой недоброжелатель не пережил конфликта со мной. Будьте благоразумны, готовьтесь к свадьбе и живите дружно. Господин министр, а Вам я советую в будущем быть очень внимательным и предусмотрительным в отношении Ваших родственников, – он кивнул в сторону семейства Сюэ. – Предавший однажды сделает это снова. Берегите себя, уважаемый, еще увидимся. Провожать меня не надо. Прощайте.
И под непередаваемо-выразительными взглядами оставшихся иностранцы покинули некогда счастливое собрание. Ниу и Юн не удержались и бросили на выходе взгляд на троицу за столом: понуро опустившие головы собутыльники вызывали омерзение, брезгливость и почему-то жалость.
Глава 36
Покинувшая особняк Го-дарена компания хранила молчание по пути до дома Тайра, и только там дала выход эмоциям: Ниу хохотала, держась за живот и периодически смахивая слезы с глаз, А-Юн прыгал и бегал по саду, крича во все горло, даже невозмутимый самурай, выхватив из ножен катану, несколько раз резко взмахнул ею в воздухе.
Успокоившись сами и успокоив встревоженного необычной сценой Сэтоши, они уселись в комнате Хироюки, выпили вина и, закусывая, начали делиться впечатлениями.
–Это было великолепно, Тайра-сама! Все – и разговор, и поведение, и деньги! Как Вы их! – Ниу была непривычно для себя возбуждена и эмоциональна. – Спасибо Вам огромное! Я просто не представляю, как бы справилась сама! Наверное, смогла бы все равно, но с Вами мне не сравниться! Вы – мой герой, Хироюки-сан!
Ниу подошла и крепко обняла мужчину, чем повергла того в шок. Самурай неловко завозился на полу и несколько раз откашлялся.
–Не смущайтесь, Тайра-сама! Шицзе такая! – добродушно пояснил Бай Юн. –Но она права: Вы потрясающий! Спасибо за всё! – Парень встал и низко поклонился хозяину дома. – За последний год это самая хорошая новость для нас. Мы теперь сможем жить дальше! И теперь у нас есть деньги для мести…
Юноша хотел продолжить, но осекся. Японец же забеспокоился:
–Мести? Вы хотите отомстить кому-то еще? Кому, Ниу-тян?
Ниу укоризненно взглянула на брата, вздохнула и ответила воину:
–Мы хотели разобраться с наложницей отца, которая, я подозреваю, обманом заставила его оставить нас без средств к существованию. Судя по всему, отца она чем-то опаивала, чтобы он слушал только ее. Только этим можно объяснить его нелепое завещание… Если бы не мое приданое – поместье, мы бы с Юном оказались на улице в прямом смысле: родительский дом по волеизъявлению отца отошел ей, как и все деньги, фамильные драгоценности, доля в гильдии…Нам с Юном было отписано по сто лян при вступлении в брак, не раньше…По ее же наущению, определённо, он прогнал старшего брата и даже лишил его имени рода…
–Мы отказались ей подчиниться как опекунше или… мачехе, и она выгнала нас даже без вещей сразу после похорон отца…Спасибо кормилице, сохранившей спрятанное ранее небольшое имущество, уместившееся в одной сумке, иначе, не знаю, как бы мы смогли доехать до столицы…Ну, я Вам уже это говорила. Простите, что повторяюсь – прошептала Ниу, вспомнив предысторию своего попадания в тело Руо.
Хироюки молча смотрел на девушку и обнявшего колени и уткнувшегося в них лицом юношу. К чему слова? Ребятам нужно время. Но они и так молодцы, особенно Ниу. Поразительная сила духа и оригинальность ума! Она нравилась мужчине, притягивала, но интереса к себе как объекту страсти он не чувствовал. И это расстраивало воина помимо воли…Может, со временем? Сейчас она видит в нем помощника, друга, но не мужчину…Надо подождать, а вдруг?
–И как вы собираетесь отомстить? – задал Хироюки вопрос собеседнице, чтобы отвлечься от собственных мыслей.
Ниу в раздумье покачала головой.
–Пока не знаю. Хоть я и прожила рядом с Чунтао несколько месяцев, что-либо выяснить об этой женщине не смогла: она никого к себе не приближала, а меня гоняла как собаку, доведя до истощения – физического и морального. Мне не то, чтобы изучать ее, мне жить не хотелось…– Ниу под конец фразы непроизвольо понизила голос, опять вспомнив рассказ Юна о жизни Руо под гнетом наложницы, доведшей девочку до петли, сделала небольшую паузу, возвращая самообладание.
– Ладно, это всё в прошлом. Так вот. Чунтао появилась однажды из ниоткуда, нам о ней ничего не известно. Отец притащил ее в дом, представил госпожой, смотрел ей в рот и подчинялся как дрессированная обезьянка. Поведение его изменилось кардинально, он на себя стал непохож и очень агрессивен – по отношению к нам. Позже я пришла к выводу, что на него оказывалось воздействие, скорее всего, чем-то в питье. Отравление, вообще, способ, чаще применяемый женщинами. Но откуда Чунтао знала нужные травы или что там могло быть? Надо бы выяснить, кто она, вообще, такая, потом постараться найти ее слабые места, надавить на них и принудить вернуть наше наследство. Хоть она и явно не желает нам ничего хорошего, убивать ее я не намерена, но если она посмеет причинить вред А-Юну или старшему, моя рука определенно не дрогнет – завершила монолог попаданка.
Последнее заявление девушки, сказанное будничным тоном, но абсолютно твердо, потрясло слушателей. И они как-то сразу поверили, что Ниу так и поступит. И внутренне вздрогнули...
Иномирянка, между тем, продолжила рассуждения:
–Как бы то ни было, до этого еще далеко! Благодаря Вам, Тайра-доно, у нас есть куча денег, поэтому о хлебе насущном в ближайщее время можно не волноваться, так ведь? – девушка, улыбнувшись, качнулась в сторону Хироюки и чуть толкнулась в его плечо. – Хочу наглеть дальше и попроситься к Вам на постой месяца на два, как Вы на это смотрите? Я Вам – массаж и тай-чи, и даже составлю пару в тренировках на мечах (удивленный взгляд самурая вызвал еще одну улыбку Ниу), Вы нам – крышу над головой, фурако и занятия с Юном икебаной и мужским оружием. А еще на лошади ездить научите нас, пожалуйста! – Ниу и встрепенувшийся после этих слов Бай Юн сделали глазки кота Шрека. – Только нам бы на пару дней съездить в Шаосин, у меня там бизнес наклевывался, не хотелось бы подвести людей.
И тут Тайра Хироюки громко и искренне расхохотался, чем вызвал новый шок у стоявшего рядом с ним Сэтоши.
–Вы удивительная девушка, Ниу-тян! Конечно, оставайтесь! Так интересно и оживленно в моем доме никогда не было. Да, Сэтоши?
–Да, госпожа! Вы мне нравитесь! – парень, поняв, что брякнул, вспыхнул и сбежал, а Хироюки покачал головой ему вслед.
Засиделись собеседники до поздней ночи и разошлись по комнатам, когда переволновавшийся Юн уснул на татами, свернувшись калачиком, а захмелевшая Ниу пообещала сыграть с самураем партию в сёги, чем опять поразила его до глубины души.
***
В Шаосин Баи отправились через три дня, снова в компании Хироюки и Сэтоши с охранниками: японец объявил о своем желании встретиться с Чжао Ливеем и нежелании отпускать подопечных одних.
В течение этих дней Ниу усердно тренировала брата и долечивала самурая, а в перерывах рисовала модели костюмов для себя и брата по мотивам прошлых (для неё) лет.
Она вспоминала, как одевался её любимый дед: кофта-рубашка длиной до середины бедра с не очень широкими рукавами, небольшим воротником-стойкой, застегивающаяся спереди на двусторонние петли-пуговицы из шнура, с разрезами внизу по боковым швам, и свободные штаны. Такой наряд был удобен и в повседневной носке, и подходил для занятий ушу.
Мечтала попаданка и о спортивном белье, поддерживающем полученную в наследство грудь. Она вытягивала из памяти все премудрости бабушкиной рукодельной науки: карманы, вытачки, обтачки и прочее. Задумалась даже об обуви на разные ноги – здесь такую не шили.
Рисовать пришлось много, и Ниу поймала себя на мысли, что это занятие ей неожиданно нравится: оно позволяло выразить себя в непривычной для неё манере. Раньше такое состояние души женщина испытывала при ремонте сложных поломок авто или часов, но сейчас нашла другой способ (спасибо предшественнице), помимо каллиграфии, которой тоже занималась вместе с братом.
Рисуя модели одежды, Ниу вдруг вспомнила анимэ и манги, помогавшие ей изучать японский, и решила позже попробовать воспроизвести рисованные истории своего мира в новом.
А что? И творчество, и возможность заработать! Не сидеть же ей на заднем дворе и тратить компенсацию за разрыв помолвки? Брат растет, его учебу надо оплачивать, поместье приводить в порядок, старшему, незнакомому пока Бай Шану, тоже нужны будут деньги. Лошадей вот купить придётся…
Бай Ниу в прошлом привыкла работать и содержать себя, не собиралась она отказываться от этого и теперь. Если техническое развитие здешней реальности не позволит ей «изобрести» велосипед или подобные механизмы, придется придумывать «новое – позабытое старое» в иных областях. Интернет-память ей в помощь!
Ювелиркой заняться можно, рикши не выходили из головы, водопровод и канализация (и как они тут не додумались?). Да мало ли чего еще она способна привнести в жизнь Великой Сун! Было бы желание.
Глава 37
Возвращение в родной город прошло за разговорами, разглядыванием окрестностей и почти без остановок. Оказалось, что по хорошей дороге (сухой, разумеется) путь сокращался до периода с раннего утра до поздней ночи, часов шестнадцать -восемнадцать. Почему в первый раз они ехали дольше? Берегли «поврежденного» самурая!
Устали неимоверно под конец, естественно, но хотя бы не ночевали в поле. Отбив пятую точку, Ниу с тоской вспомнила о рессорах, и опять все её фантазии уперлись в качество железа и производных: найдутся ли здесь мастера, способные исполнить ее заказ?
В гостиницу «На берегу» путники ввалились полуживые и голодные, зато были встречены самим хозяином, по случаю заночевавшим не в городском доме, а на «работе», безмерно удивленным как, собственно, появлением поздних гостей, так и их составом.
–Господа, – протянул элегантный даже ночью красавец, – не ожидал…
– И Вам здравствовать, уважаемый Чжао Ливей, – сходу ответила Ниу, – простите, устали, есть хотим, а разговоры – утром, ок?
Бай Юн закатил глаза: ну вот что она опять несет? Тайра Хироюки просто молча поклонился знакомому.
Чжао Ливей, без комментариев относительно манер и непонятных слов, отдал распоряжения слугам приготовить легкий ужин и номера для прибывших.
– Барышня.. Бай? – слегка улыбнувшись, спросил хозяин. – Вам тот же номер?
Ниу притворно вздохнула, подошла к ханьфу-мэну и сказала, глядя ему в глаза и чуть ухмыляясь:
–Воистину, скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты! Тайра-сама, Чжао-шаое (молодой господин), – она по очереди поклонилась обоим, – вы великолепны! Спасибо! А сейчас – дайте поесть, а? – умоляющий взгляд выразительных глаз из-под вуали (да, пришлось-таки нацепить) и сложенные на груди в просительном жесте руки заставили отельера рассмеяться и пригласить гостей в свой кабинет на ужин.
***
Двое мужчин неспешно пили утренний чай, переглядываясь и не решаясь, но очень желая начать разговор. Чжао Ливей не выдержал первым.
–Хироюки-сан, всё, что рассказала барышня Бай, правда? Не могу поверить, что её безумная идея получит столь превосходное воплощение! А твоя роль во всем этом для меня просто откровение! Скажи, что ты думаешь об этой девушке? Я нахожусь одновременно в восхищении и недоумении от неё!
