Текст книги "Происшествие"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава шестая

Белинда Мортон сообщила Джорджу, что вечером должна показать дом.

– Понимаешь, в том списке, который я получила, есть одна пара из Вермонта…

Джордж, в этот момент смотревший «Судью Джуди», даже не обратил внимания на ее слова. Ей нужен был только повод, чтоб выйти из дома. Работа агента по недвижимости предполагает исчезновение из дома в любой момент. Но, желая удостовериться, что Джордж не станет задавать ей вопросов, Белинда дождалась, пока любимое телешоу ее мужа закончилось. Джордж обожал «Судью Джуди». Сначала Белинда полагала, будто ему интересны различные судебные процессы – споры по поводу неоплаченной ренты, дела сумасшедших любовников, которые портили машины своих пассий, а также женщин, требовавших от своих бывших выплаты денег, потраченных на развод, – но в конце концов пришла к выводу: все дело в судье, именно из-за нее Джордж сидел перед телевизором словно прикованный. Судья Джуди ему очень нравилась. Он был зачарован силой ее характера, ее умением доминировать над всеми в зале суда.

Если бы Джордж был внимательнее, то, возможно, заметил бы, что в последнее время Белинда не часто уходит из дома по вечерам. Рынок недвижимости переживал черные дни. Никто ничего не покупал. Люди, которым нужно было что-то продать – вроде тех, кто потерял работу и тратил долгие месяцы на безрезультатные поиски новой, – постепенно приходили в отчаяние. Больницы закрывались, медперсонал увольняли. В Совете по образованию поговаривали о необходимости провести сокращения среди учителей. Посреднические фирмы прекращали существование. Даже в полицейском управлении пришлось уволить нескольких офицеров из-за уменьшения бюджета. Белинда никогда не думала, что однажды настанет время, когда люди будут просто бросать все и уезжать. «Пусть банки делают что хотят. Нам на это плевать. Мы уходим». Они собирали вещи и покидали свои дома, продать которые стало очень и очень трудно. Один поселок во Флориде почти полностью опустел. Покупатели из Канады за тридцать тысяч долларов приобрели себе для отдыха дом, первоначально стоивший двести пятьдесят тысяч.

Мир свихнулся.

Белинда же размышляла о том, что она была бы просто счастлива, если бы единственной ее заботой оказался рухнувший рынок недвижимости.

Несколько недель назад обвал цен на дома, отсутствие покупателей и комиссионных, поступавших на ее банковский счет, лишили Белинду сна. Однако тогда ей приходилось переживать лишь за собственное финансовое будущее. Нужно было сохранить крышу над головой и выплачивать кредит за «акуру».

За собственную безопасность по крайней мере она не боялась. Ей не приходило в голову, что кто-нибудь причинит ей вред.

Сейчас все изменилось.

Белинде нужно было раздобыть тридцать семь тысяч долларов. И это только в ближайшее время. Всего же она должна достать шестьдесят две тысячи. Она сняла со своих кредитных карт максимально возможную сумму – десять тысяч и увеличила лимит кредита на пять тысяч. Еще восемь тысяч долларов Белинда задолжала друзьям, которые вложились в ее предприятие. Если им удастся выручить за свою машину пятнадцать или двадцать и добавить это к требуемой сумме, все будет замечательно. Конечно, Белинде придется потом отдавать им деньги. Но лучше быть в долгу у них, чем у поставщиков.

Поставщики хотели получить деньги, которые она была им должна. Они четко дали это понять ее друзьям. Им было все равно, кто виноват в случившемся.

Белинда оказалась единственной, кому пришлось взять вину на себя.

– Это все из-за тебя, – сказали ей друзья. – Лучше не зли тех людей. Они требуют деньги с нас, ты обязана нам их отдать.

Белинда уверяла, что она не виновата.

– Это был несчастный случай, – повторяла она. – Случайность.

Однако друзья ей не поверили. Несчастный случай – это когда две машины внезапно сталкиваются на дороге. Но если один из водителей совершает невероятно глупый поступок, все выглядит уже не таким однозначным.

– Машина сгорела; что вам от меня нужно? – спрашивала Белинда.

Только никто не хотел слушать оправданий.

Так или иначе, ей нужно раздобыть деньги. И это заставляло ее думать о том, как быстрее сбыть товар, находящийся у нее на руках. Несколько сотен заработаешь на одном клиенте, еще несколько – на другом. В данной ситуации на счету каждый доллар. Если бы эти засранцы забрали назад свой товар, тогда ей удалось бы погасить часть долга. Но здесь вам не магазин, куда можно отнести неподходящие вещи. Эти люди следовали тактике: «Товар назад не принимается». Им просто нужны были ее деньги.

Вечером ей предстояло обеспечить товаром нескольких клиентов. Одному мужчине из Дерби нужна была авандия от диабета второго типа, другой клиент, проживавший в двух кварталах от нее, покупал пропецию от облысения. Белинда даже думала оставить себе немного этого средства и добавлять его по утрам в манную кашу Джорджа. Нелепый зачес, который он делал себе уже несколько лет, совершенно не скрывал его лысину. В противоположном конце города жила женщина, которой она продавала виагру. Интересно, как она ее использует? Вскрывает пилюли и высыпает их содержимое в мороженое мужу, чтобы подготовить его ко сну? А еще нужно позвонить тому человеку из Оранджа, узнать, помог ли ему лизиноприл, который он принимал от сердца.

Одно время Белинда хотела создать свой сайт, но вскоре поняла: устная реклама намного лучше способствовала развитию ее бизнеса. Для получения лекарств требовались рецепты, а в нынешнее время все стремились сэкономить и не обращаться в аптеки, где цены поднялись довольно-таки высоко. Тем более что лишь немногим требовался план лечения. Но даже такие люди задумывались о том, хватит ли у них средств на все медикаменты, а Белинда всегда выказывала готовность сделать выгодное предложение. Она свободно торговала лекарствами, которые обычно выдавались строго по рецепту, и одному Богу было известно, где эти медикаменты изготавливали. Предположительно где-то в Китае – возможно, на тех же самых фабриках, где шили сумки, которые продавала Энн Слокум. Как и эти сумки, лекарства стоили намного дешевле, чем фирменные оригиналы.

Белинда пыталась убедить себя, будто занимается общественно полезной деятельностью. Помогает людям вылечиться и сэкономить деньги.

Однако она не находила в себе мужества рассказать об этом приработке Джорджу. Он был очень щепетилен, когда речь заходила о посягательствах на торговую марку и неприкосновенности копирайта. Однажды, лет пять назад, они бродили по Манхэттену и Белинда попыталась купить контрафактную сумку от Кейт Спейд. Их продавал человек, разложив прямо на одеяле неподалеку от Граунд-Зеро. Так у Джорджа едва не случилась истерика.

Поэтому она не хранила лекарства дома.

Белинда держала их у Торкинов.

Бернард и Барбара Торкин выставили свой дом на торги тринадцать месяцев назад – решили переехать в другую часть страны и поселиться у родителей Барбары в Аризоне. Бернард Торкин устроился на работу менеджером по продажам к тестю в представительство фирмы «Тойота», после того как «Джи-эм» ликвидировала свое подразделение «Сатурн», где он проработал шестнадцать лет.

Маленький двухэтажный дом Торкинов соседствовал со школьной площадкой. Дом по одну сторону от него принадлежал человеку, державшему трех собак, лаявших день-деньской. С другой стороны поселился парень, занимавшийся починкой мотоциклов и слушавший «Блэк саббат 24/7».

Белинда никак не могла продать дом. Она могла бы посоветовать Торкинам сбросить цену, но те все равно не послушались бы ее. Они ни за что не хотели отдавать дом на сорок процентов дешевле, чем заплатили за него сами, и намеревались дождаться, когда рынок восстановится.

«Держите карман шире», – подумала Белинда.

Впрочем, из этого ей удалось извлечь выгоду – дом Торкинов стал идеальным местом, где Белинда Мортон могла прятать товар. И сегодня Белинда хотела наведаться в свою «аптеку», как она называла про себя это место, и выполнить кое-какие заказы.

Белинда осторожно спустилась в подвал. На ногах у нее были туфли на высоченных шпильках. Здесь было холодно и почти темно – дверь за ней начала медленно закрываться, отрезая последний источник света, но Белинда успела вовремя сойти вниз, дернуть за шнурок посреди комнаты и включить лампочку наверху. Но углы помещения все равно оставались неосвещенными.

Подвал дома вряд ли мог понравиться потенциальным покупателям. Стены из гипсокартона, потолок без отделки. По крайней мере пол здесь был бетонным, а не грунтовым. В подвале стояли стиральная машина, сушилка и стол для столярных работ, а также печка. Белинде нужна была печка.

Она согнулась и, заглянув в дымоход, протиснулась в пространство фута в три шириной между стеной и печкой. Гипсокартонные блоки и деревянные балки потолка прилегали неплотно и оставляли щель. Белинда просунула туда руку и нащупала спрятанные в зазоре банки. Всего банок было пятнадцать – с различными популярными лекарствами от сердечных заболеваний, повышенной кислотности, диабета, импотенции. В этом углу было темно, и Белинде пришлось достать все банки и разложить их содержимое на столе, чтобы найти то, что ей сейчас нужно.

Ее била дрожь. Она знала: на сегодняшних продажах заработает в лучшем случае сотен пять. Ей нужно было разработать более действенный план.

Возможно, ей удастся уговорить Торкинов на небольшой ремонт. Надо написать им в Аризону по электронной почте и убедить, что, по ее мнению, они смогут продать дом, если приведут его в некоторый порядок: починят и покрасят прогнившее крыльцо, наймут человека, который уберет весь скопившийся хлам.

Сообщить им, будто на все необходимо примерно две тысячи. И оставить эти деньги себе. В конце концов, они же не сядут на самолет и не прилетят в Милфорд, дабы проверить, как идет дело.

У Белинды была еще пара клиентов за пределами города. И она вполне могла уговорить их сделать такой ремонт. А расплатившись с долгами, в случае удачи она найдет способ выполнить все обещанное. Если владельцы все же явятся, ей придется каким-то образом решать эти проблемы. Но по большому счету она предпочла бы объясняться с хозяевами по поводу непроизведенного ремонта, а не с теми, кому должна деньги…

Белинда поднесла к свету первую банку. Волшебные голубые пилюли. Однажды их попробовал Джордж. Причем не эти, не аналог, оригинал! Он получил рецепт от врача и хотел проверить, на что же они способны, эти пилюли. В результате у ее мужа дико разболелась голова. И всякий раз, занимаясь с ней сексом, он говорил, что ему нужно выпить сверх того тайленола, чтобы у него не взорвалась голова.

Белинда отвинтила крышку и вдруг услышала, как скрипнула наверху половица.

Она замерла. Мгновение все было тихо. Ей просто почудилось?

Половица скрипнула снова.

Кто-то ходил по кухне.

Белинда была уверена, что входную дверь она заперла. Но возможно, не все учтено. Кто-то увидел табличку о продаже дома и ее «акуру», припаркованную на обочине, ее визитную карточку на лобовом стекле машины…

– Эй! – осторожно крикнула Белинда. – Здесь есть кто-нибудь?

В ответ – лишь молчание.

Белинда снова послала вопрос в темноту:

– Вы увидели объявление? Вы пришли по поводу дома?

Если человек наверху явился сюда совсем по другой причине – например, он грабитель или вандал, – теперь он должен знать: в доме есть люди. И убраться отсюда.

Но Белинда не слышала, чтобы кто-то выбегал через входную дверь.

Во рту у нее пересохло. Нужно выбираться отсюда! Но путь к отступлению оставался один: подняться по лестнице в ту самую дверь наверху…

Белинда решила позвонить в полицию. Она будет говорить по мобильному и шепотом их попросит приехать сюда…

Черт. Ее мобильный остался в сумочке. В «фирменной» сумочке от Шанель, купленной на одной из вечеринок у Энн. И сумка была наверху, там же, где топтался этот потенциальный вандал-грабитель…

Дверь на лестницу отворилась.

Белинда сжалась. Спрятаться? Но где? За печкой? И сколько она там просидит, пока ее не найдут? Секунд пять?

– Вы вторглись на территорию чужой собственности, – заговорила она. – Вы не имеете права входить сюда, если только не собираетесь купить этот дом.

Наверху обозначился мужской силуэт.

– Вы Белинда?

Она кивнула:

– Да, верно. Я агент, занимающийся продажей этого дома. А вы?

– Я пришел не из-за дома.

Свет освещал его сзади, и рассмотреть лицо было трудно. Но Белинда заметила: мужчина был ростом примерно шесть футов, худой, с короткими темными волосами. В хорошем темном костюме и белой рубашке без галстука.

– Чего вы хотите? – спросила Белинда. – Чем я могу вам помочь?

– Ваше время на исходе. – Его голос звучал спокойно, в нем не слышалось никакой угрозы.

– Деньги, – прошептала Белинда. – Вы пришли за деньгами?

Мужчина ничего не ответил.

– Я стараюсь, – произнесла Белинда, пытаясь говорить бодрым голосом. – Очень стараюсь. Но вы должны войти в мое положение… И та авария. И пожар. А если конверт был в машине…

– Это не мои проблемы. – Он спустился вниз на ступеньку.

– Я просто объясняю, почему мне требуется некоторое время. Если вы согласны принять чек, – она издала нервный смешок, – я могу выписать его на мою кредитку. Возможно, не всю сумму и не сегодня, но…

– Два дня, – сказал он. – Поговорите с друзьями. Они знают, как связаться со мной.

Он повернулся, поднялся наверх и исчез.

Сердце Белинды бешено колотилось. Она боялась, что потеряет сознание. Ее снова забила дрожь.

Белинда уже готова была расплакаться, но внезапно ее осенило: сейчас она сказала нечто такое, что никогда прежде не приходило ей в голову!

«Если конверт был в машине…»

Если.

Она, да и все так думали. Но в первый раз она усомнилась. Возможно, это один шанс на миллион, но вдруг конверт уцелел? И даже если он был в машине, может быть, не сгорел? Машину охватило пламя, но Белинда слышала: пожар потушили прежде, чем он успел все уничтожить. А тело хоронили в закрытом гробу скорее всего для того, чтобы не пугать маленькую девочку, а вовсе не потому, что труп был обезображен огнем.

Белинда должна была кое-что выяснить.

Но задавать эти вопросы будет непросто.

Глава седьмая

Через пять минут я вернулся к дому Слокумов.

Я думал, Келли будет ждать меня на крыльце и в ожидании смотреть на дорогу, но мне пришлось звонить в дверь. Когда через десять секунд мне никто не ответил, я позвонил снова.

Даррен Слокум открыл дверь и посмотрел на меня с удивлением.

– Привет, Глен! – Он вопросительно приподнял брови.

– Привет.

– Что случилось?

Я был уверен, что ему было известно о причине моего визита.

– Приехал забрать Келли.

– Что?

– Да. Она позвонила мне. Можешь привести ее?

– Конечно, Глен. Подожди минутку… – неуверенным голосом проговорил он.

Я без приглашения вошел в прихожую. Даррен пересек столовую и свернул налево. Я осмотрелся по сторонам. В гостиной справа я увидел большой телевизор и пару кожаных диванов. С полдюжины различных пультов лежали на журнальном столике в ряд, как подстреленные солдаты.

Затем до меня донеслись чьи-то шаги. Но это оказалась Энн, а не Келли.

– Здравствуй. – Она посмотрела на меня с таким же удивлением, что и Даррен. Не знаю, угадал ли я ее настроение, но мне показалось, Энн выглядела обеспокоенной. В руке она держала черную телефонную трубку. – Все хорошо?

– Даррен пошел искать Келли, – объяснил я.

Мне почудилось – или в ее глазах действительно мелькнула тревога?

– Что-то случилось?

– Келли позвонила мне, – ответил я. – Просила приехать и забрать ее.

– Я об этом не знала, – отозвалась Энн. – А в чем дело? Она тебе не объяснила?

– Она просто сказала, чтобы я приехал. – Я мог вообразить себе множество причин, почему Келли не захотела оставаться на ночь в гостях. Возможно, она просто захотела домой. Они с Эмили могли поссориться. Или она переела пиццы и у нее разболелся живот…

– Она не просила у меня телефон, – удивилась Энн.

– У нее есть свой. – Энн начала раздражать меня. Я просто хотел забрать Келли и уехать!

– Ну да, – кивнула Энн и, похоже, расстроилась. – Восьмилетние девочки с собственными телефонами! Когда мы были детьми, то и помыслить о таком не могли, а?

– Верно, – согласился я.

– Я только надеюсь, девочки не поругались. Ты же знаешь, как бывает. Сначала они лучшие друзья, а через минуту – заклятые враги…

– Келли! – крикнул я. – Папа приехал!

Энн подняла руки, словно умоляя меня не шуметь.

– Думаю, она сейчас придет. Сначала они смотрели фильм в комнате Эмили на компьютере. Я сказала дочери, что у нее не будет своего телевизора, но кому он нужен, если у тебя есть компьютер? Теперь ты можешь смотреть все телевизионные программы через Интернет. А потом они стали сочинять историю, какие-то приключения вроде…

– Где комната Эмили? – спросил я и сделал движение в сторону гостиной, решив, что сам найду дорогу скорее, чем Слокум приведет мне Келли сюда.

Но в этот момент дочь неожиданно появилась из гостиной. За ней по пятам следовал Даррен. Келли шла медленно, будто бы нехотя.

– Нашел, – объявил Даррен.

– Привет, пап, – мрачно проговорила Келли.

Она была в куртке, в руках держала рюкзак. Келли подошла и обняла меня. Рюкзак оказался не застегнут, из него торчало ухо Хоппи.

– С тобой все хорошо, солнышко? – спросил я.

Келли кивнула.

– Ты заболела?

Она немного помедлила и произнесла:

– Я хочу домой.

– Даже не знаю, что с ней случилось, – проговорил Даррен так, словно Келли не было в комнате. – Я спросил ее, но она ничего не ответила.

Келли даже не посмотрела в его сторону. Я пробормотал «спасибо» и вывел ее на крыльцо. Энн и Даррен что-то проговорили и закрыли за нами дверь. Я остановил Келли и нагнулся, чтобы застегнуть ей рюкзак. Беседа в доме велась на повышенных тонах.

Когда Келли села в машину и мы отъехали от дома Слокумов, я спросил:

– Что случилось?

– Я плохо себя чувствую.

– Что у тебя? Болит живот?

– Мне не по себе.

– Переела пиццы? Или выпила слишком много газировки?

Келли пожала плечами.

– Что-то произошло? Это из-за Эмили?

– Нет.

– Нет, ничего не случилось? Или нет, это не связано с Эмили?

– Я просто хочу домой.

– Эмили или кто-то еще наговорил тебе гадостей? О маме?

– Нет.

– Мне показалось, ты не хотела разговаривать с мистером Слокумом. Он что-то сделал?

– Я не знаю.

– Как это не знаешь? – Внутри у меня снова все заклокотало. Слокум с самого начала вызывал во мне неприятные чувства. Я не мог их точно определить, но что-то мне в нем не нравилось. – Он… он сделал что-нибудь нехорошее?

– Нет, все замечательно, – ответила Келли, не глядя в мою сторону.

В голову полезли самые ужасные мысли. Я понимал, что должен расспросить ее подробно, но знал, как это будет непросто.

– Послушай, солнышко, если что-то произошло, ты должна мне рассказать.

– Не могу.

Я посмотрел на нее, но она по-прежнему глядела вперед.

– Не можешь?

Келли ничего не ответила.

– Что-то случилось, но ты не можешь мне рассказать, так?

Келли поджала губы. Меня охватила тревога.

– Кто-то взял с тебя слово никому не рассказывать?

Через мгновение она сказала:

– Не хочу, чтобы у меня были неприятности.

Я старался говорить как можно спокойнее:

– У тебя не будет неприятностей. Иногда взрослые берут с детей слово никому не рассказывать, но это неправильно. Каждый раз, когда взрослые поступают так, они пытаются что-то скрыть. И вовсе не потому, что ты сделала нечто плохое. Даже если они угрожают, будто у тебя могут быть неприятности, если ты кому-то расскажешь, не верь им.

Келли едва заметно кивнула.

– Так вот… что случилось? – осторожно спросил я. – Там была Эмили? Она видела это?

– Нет.

– А где была Эмили?

– Не знаю. Она меня еще не нашла.

– Не нашла тебя?

– Я пряталась. Потом должна была прятаться она.

– От ее отца?

– Нет, – возразила Келли. – Нет, мы прятались друг от друга. В доме. И в то же время должны были потихоньку сфотографировать друг друга.

– Хорошо, – сказал я; ситуация потихоньку начала проясняться. – Потом она появилась и нашла тебя?

Келли покачала головой.

Мы проезжали больницу: в этом месте я обычно сворачивал на Сисайд-авеню и ехал к нашему дому, который стоял в отдалении от пролива, – однако подумал, что если поверну к дому теперь, когда Келли разговорилась, она может снова замкнуться, поэтому проскочил мимо нашей улицы и прокатил дальше по Бриджпорт-авеню. Если Келли и заметила, как мы проехали наш поворот, то ничего не сказала.

Итак, больше никакой лжи. Это была моя… наша жизнь. Отец и дочь должны поговорить, хотя отец с большим удовольствием перепоручил бы этот разговор матери, окажись у него такая возможность.

– Солнышко, мне очень сложно тебя об этом спрашивать, но я должен это сделать, понимаешь?

Она посмотрела мне в глаза и отвернулась.

– Мистер Слокум что-то с тобой сделал? Он дотрагивался до тебя? Он сотворил нечто против твоей воли? Если он так поступил, это неправильно, и мы должны все обсудить. – Мне это казалось немыслимым. В конце концов, он полицейский. Но мне было плевать. Даже если бы он возглавлял ФБР, я бы избил его до смерти, дотронься он до моего ребенка.

– Он меня не трогал, – ответила Келли.

– Хорошо. – Я стал обдумывать другие сценарии. – Он тебе что-то сказал? Или что-то показал?

– Нет, ничего такого.

Я глубоко вздохнул.

– Тогда в чем же дело, милая? Что он натворил?

– Он вообще ничего не делал. – Келли повернулась и с укором посмотрела на меня. – Это был не он. А она.

– Она? Кто?

– Мама Эмили.