Текст книги "Происшествие"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 25 страниц)

Глава сорок шестая

Я выехал на дорогу и сел на хвост серебристому «гольфу».

Ночью, когда стреляли в мой дом, полицейский сказал Ведмор, что моя соседка – Джоан Мюллер – видела проезжавшую мимо маленькую серебристую машину с каким-то круглым желтым предметиком на антенне.

Автомобиль, за рулем которого сидел друг Кори Уилкинсона, полностью соответствовал тому описанию.

Я перестроился в соседний ряд и поехал за ними. На блокноте, закрепленном на приборной панели, записал номер машины. Сначала я думал прекратить преследование, позвонить в полицию и сообщить номер, но не так мне хотелось разобраться в этом деле.

Я следовал за «гольфом» всю дорогу до «Пост-молла», где сидевший за рулем парень высадил Кори прямо у дверей торгового центра, неподалеку от «Мейсис». Кори забрал пустые коробки из «Макдоналдса» и выбросил в мусорный бак, а его приятель умчался прочь. Кори уже начал подниматься по ступенькам магазина, когда я подъехал поближе, опустил стекло и окликнул его:

– Привет, Кори!

Юноша остановился и оглянулся. Он смотрел на меня секунды три, пока наконец не узнал. Затем его лицо приняло удивленный и возмущенный вид, он повернулся и продолжил подниматься по лестнице.

– Эй! – крикнул я. – Поговорим насчет моего окна?

Кори снова остановился и обернулся. На этот раз очень медленно. Я поманил его, но он не двинулся с места. Тогда я сказал:

– Либо мы обсудим это прямо сейчас, либо я звоню в полицию. У меня есть номер машины твоего друга. Как ты думаешь, что бы он тебе посоветовал?

Кори спустился и встал в футе от моей машины.

– Залезай, – велел я ему.

– У вас какие-то проблемы?

– Я сказал, залезай. Или ты сядешь ко мне в машину, Кори, или я звоню в полицию.

Он помедлил еще три секунды, затем открыл дверь и сел. Я нажал на газ и направился к трассе.

– Как зовут твоего дружка? – спросил я.

– Какого еще дружка? – Он смотрел вперед.

– Кори, я могу выяснить это сам. Так что перестань прикидываться дурачком. Отвечай мне.

– Рик.

– Какой еще Рик?

– Рик Стал.

– Как все произошло той ночью? Рик был за рулем? А ты стрелял?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Ладно, подожди, здесь нам придется развернуться.

– Что? Зачем?

– Я направляюсь в полицейский участок. Хочу представить тебя детективу Роне Ведмор. Она тебе понравится.

– Хорошо-хорошо! Какое вам дело?

Я пристально посмотрел на него:

– Какое мне дело? И ты еще спрашиваешь? Ты хочешь знать, какое мне до этого дело? Вы, два клоуна, стреляли в мой дом. Выбили окно в комнате моей дочери! – Я наставил на него палец. – Это была комната моей дочери, твою мать! Тебе понятно? И она была там. Так вот, какое мне дело…

– Но послушайте…

– Мне очень жаль из-за того, что случилось с твоим отцом и братом, и я понимаю, кого ты во всем винишь, но даже если ты считаешь, будто моя жена уничтожила ваше, мать его, семейное древо, ты не имел права стрелять в комнату моей дочери! – Я повернулся, схватил его за руку и встряхнул. – Ты понял, о чем я говорю?

– Ой! Да! – промямлил он.

– Я не слышу!

– Да!

Я продолжил давить на него:

– Кто стрелял?

– Мы не знали, что в комнате кто-то был, – сказал он. – Мы даже не знали, чья это комната. – Я сильнее сжал его руку. – Это был я. Это сделал я. Рик вел машину – у меня еще даже нет прав, – а я сидел на заднем сиденье, опустил окно и выстрелил, пока мы проезжали мимо. Но клянусь Богом, я просто хотел стрельнуть вам в дом или в машину. Я даже не знал, что разобью окно. И причиню вред кому-нибудь в доме!

Я больно выкрутил ему руку и отпустил. Следующие несколько миль мы ехали молча. Наконец я произнес:

– Просто скажи мне.

– Что?

– О чем вы думали, когда делали все это?

– Думали?

Я едва не рассмеялся.

– Понятно: значит, в тот момент вы вообще не думали. И все же как, черт побери, такое пришло вам в голову?

– Мне просто хотелось что-нибудь сделать, – тихо сказал он. – Понимаете, моя мама судится с вами, и я не мог оставаться в стороне. – Он повернул голову, и я увидел в его глазах слезы. – Она не единственная, кто потерял близких людей. Я тоже остался без отца и брата.

– И ты хотел припугнуть нас.

– Наверное.

– Что ж, у тебя получилось. Ты напугал меня. И знаешь, кого еще ты напугал?

Он ждал, когда я продолжу.

– Ты напугал мою дочь. Ей восемь лет. Когда ты выстрелил в окно, пуля пролетела в шести футах от ее головы. Она страшно кричала. На ее кровати были осколки стекла. Ты слышишь, что я говорю?

– Слышу.

– Теперь тебе лучше? Ты уже не так переживаешь из-за того, что случилось с твоим отцом и братом, после того как напугал маленькую девочку, не сделавшую тебе ничего плохого? Это и есть правосудие, которого ты искал?

Кори ничего не ответил.

– Чей был пистолет?

– Рика. Его отца. У него много оружия.

– Я даю тебе полчаса.

– Я не…

– Если через полчаса я не увижу тебя, то позвоню в полицию и расскажу им, что ты натворил. Позвони своему другу Рику. Через полчаса вы должны быть вдвоем у моего дома с тем пистолетом. И вы отдадите его мне.

– Отец не позволит ему…

– Полчаса, – повторил я. – И вот еще что.

Он посмотрел на меня с нетерпением.

– Приведи свою мать.

– Что?

– Ты слышал. – Я съехал на обочину и остановился. – Вылезай.

– Здесь? Но я даже не знаю, где мы находимся.

– Это ничего.

Кори выбрался из машины, и я тронулся с места. В зеркало мне было видно, как он достает мобильный телефон.

Через тридцать семь минут они уже были около моего дома. На самом деле я собирался дать им сорок пять минут форы, перед тем как звонить Ведмор. Молодые люди были взбудоражены, вместе с ними приехала мать Кори, Бонни Уилкинсон, бледная, изможденная. Ее лицо выражало презрение и страх.

В руках Рик держал бумажный пакет.

Я открыл дверь и жестом пригласил их в дом. Никто ничего не сказал. Рик передал мне пакет. Я открыл его и заглянул внутрь. Там был пистолет.

– Они вам все рассказали? – спросил я у Бонни Уилкинсон.

Она кивнула.

– Если бы это был он один, – кивнул я в сторону Рика, – я сразу позвонил бы в полицию. Но заявить на него, не выдав тем самым и вашего сына, я не могу. – Парень только что потерял отца и брата, и приносить еще больше горя семейству Уилкинсонов, невзирая на тот ужасный процесс, который возбудила против меня его мать, я оказался не способен. – Однако если кто-то из них попытается еще раз сотворить нечто подобное, если они просто недоброжелательно посмотрят на мою дочь, я дам этому делу ход.

– Я все понимаю, – сказала миссис Уилкинсон.

– Что мне сказать отцу, когда он заметит пропажу пистолета? – спросил Рик.

– Не знаю.

– Я поговорю с ним, – обратилась к Рику миссис Уилкинсон. С минуту все молчали. Наконец она нарушила тишину: – Я даже не знала, что Кори совершил подобную глупость. Никогда бы не позволила ему.

Я хотел сказать ей, что мне все известно и я это понимаю: она собиралась уничтожить нас в суде, а не на улице, – но вместо этого лишь кивнул.

Мы вроде бы все уладили. Когда они двинулись прочь, я крикнул:

– Рик! И вот еще.

Юноша посмотрел на меня со страхом.

– Убери тот шарик с антенны, пока его не заметили копы!

Глава сорок седьмая

Вскоре после этого мой телефон зазвонил.

– Мистер Гарбер? Это детектив Джулия Страйкер. – Женщина, которая расследовала убийство Тео Стамоса. – У меня к вам вопрос. Как вы думаете, почему Тео Стамос написал вам письмо?

– Письмо?

– Совершенно верно.

– Это была угроза? Я сказал ему, что больше не буду с ним работать. Вы нашли именно такое письмо?

– Оно лежало на его кухонном столе, под стопкой бумаг. Похоже, он делал наброски, собирался что-то сказать вам в письме или по телефону. Пытался упорядочить мысли.

– Что было в этих заметках?

– Судя по всему, он придумывал, как извиниться перед вами. Возможно, признаться в чем-то. Вы не знаете, в чем он мог вам признаться?

– Я же объяснял вам. Дом, в котором он проводил электричество, сгорел.

– На днях между вами произошел один инцидент. Я говорила с Хэнком Симмонсом. Мистер Стамос работал у него.

– Да. – Я знал: рано или поздно об этом станет известно. – Я сообщил ему одну новость. Мне как раз позвонили из Управления пожарной охраны и сказали, что электрооборудование, установленное в том доме, было бракованным. Это и послужило причиной возгорания.

– Прежде вы не упоминали об этом, – недовольным голосом заявила Страйкер.

– Я говорил вам об электрооборудовании.

– По словам мистера Симмонса, вы отрезали… резиновые яйца, которые висели на бампере машины мистера Стамоса.

– Да, – признался я.

– Не могу сказать, что осуждаю вас за это, – сказала она после паузы.

Я понимал, что скорее всего веду себя неразумно, вступая с ней в разговор. «Повесь трубку и позвони Эдвину», – пронеслось у меня в голове. Не исключено, что мне понадобится адвокат. Неужели из-за моей стычки с Тео меня могут заподозрить в его убийстве? В конце концов, я был у него в трейлере. Я нашел тело. Получается, Страйкер думала, будто я имею какое-то отношение к его убийству?

Но если она рассматривала меня в качестве подозреваемого, почему задавала вопросы по телефону? Разве в подобном случае около моего дома уже не должна была стоять полицейская машина, ожидая моего возвращения?

И разумеется, они не стали бы задерживать Дуга.

– А по поводу чего он приносил извинения? – спросил я. – Это имело отношение к пожару?

– Трудно сказать. Вверху страницы написано ваше имя. Под ним – несколько слов. Позвольте зачитать то, что он написал. Но хочу обратить ваше внимание, что во всем этом мало смысла. Просто фразы, набросанные весьма неразборчивым почерком. И в них много ошибок. Так вот слушайте: «Мистер Гарбер, вы обвинили меня незаслуженно» и «мне жаль насчет Уилсона». Кто такой Уилсон?

– Его дом сгорел.

– Ясно. Дальше: «Я просто зарабатывал себе на жизнь» и «думал, что детали соответствуют…» Похоже, тут буквы «с», «т», «а» и то ли «н», то ли «п»…

– Наверное, «стандартам». Он думал, что детали соответствовали стандартам.

– И: «Нет больше сил скрывать». Вы можете проследить здесь какой-то смысл?

– Нет, – сказал я.

– И последнее, что он написал: «Мне жаль вашу жену». Почему Тео Стамос жалел вашу жену?

Я почувствовал, как внутри у меня все похолодело.

– Там есть что-то еще?

– Это все. Из-за чего он мог жалеть вашу жену? Она дома? Вы можете позвать ее к телефону?

– Моя жена умерла. – Я услышал свой бесстрастный голос.

– Ох, – вздохнула Страйкер. – Когда она скончалась?

– Три недели назад.

– Совсем недавно.

– Да.

– Она была больна?

– Нет. Ее машина попала в аварию. Она погибла.

Я почувствовал, как нарастает ее интерес.

– Мистер Стамос был виновен в той аварии? Поэтому он так сожалеет?

– Не знаю, почему он так написал. Его не было в другой машине.

– Так, значит, он не был причастен к аварии?

– Нет… нет, – ответил я.

– Мне показалось, вы немного помедлили с ответом.

– Нет, – повторил я. На что она намекает? Почему Тео написал это? Конечно, за последние недели многие говорили эту фразу: «Мне жаль Шейлу», – но в данном случае она была вырвана из контекста и теряла всякий смысл. – Не знаю, – сказал я. – Теперь у меня есть вопрос к вам.

– Спрашивайте.

– Вы уверены насчет Дуга? Вы действительно думаете, что это он убил Тео?

– Мы предъявили ему обвинение, мистер Гарбер. Вот вам мой ответ.

– Это из-за пистолета, который нашли в машине? Готов спорить, даже если Тео убили из него, на нем не осталось отпечатков Дуга.

– Что дает вам основание так говорить? – спросила она после паузы.

– В последнее время у нас с Дугом были размолвки. Но теперь я понял, что был не прав, и сомневаюсь, что это сделал он. Дуг не способен на убийство.

– Тогда кто же убийца? – спросила Страйкер. Когда я не смог ответить, она вздохнула и сказала: – Если вы придете к какому-нибудь заключению, сообщите мне.

В дверь кто-то громко постучал.

– Бетси? – с удивлением произнес я, открыв ее.

Бетси стояла на крыльце, упершись одной рукой в бедро с таким видом, словно собиралась избить меня до полусмерти. Около тротуара я заметил машину, за рулем сидела ее мать.

– Я пришла за пикапом Дуга, – заявила она.

– За чем, прости?

– Полицейские забрали мою машину и отвезли в какую-то криминалистическую лабораторию. А мне нужно на чем-то ездить. Отдай мне пикап Дуга.

– Приходи завтра, – сказал я. – В офис.

– У меня есть ключи от машины, но нет ключей от ворот. Дай мне их, чтобы я могла сама забрать ее.

– Бетси, я не дам тебе никаких ключей. До завтрашнего дня можешь поездить вместе с матерью.

– Если ты мне не доверяешь и думаешь, будто я стащу твои драгоценные инструменты, то поехали вместе, ты откроешь ворота, и я заберу машину. На все уйдет не больше пяти минут.

– Завтра, – повторил я. – У меня был долгий день и не осталось сил, чтобы заниматься этим.

– Ну конечно! – презрительно усмехнулась Бетси, утвердив обе руки на бедрах. – У тебя был тяжелый день. Я потеряла дом, а на следующий день моего мужа арестовали по подозрению в убийстве, а у тебя был тяжелый день!

– Не хочешь войти? – вздохнул я.

Она задумалась над моим предложением, а затем, ничего не сказав, переступила через порог дома.

– Расскажи, как там Дуг, – попросил я.

– Как Дуг? А как, мать твою, ты думаешь, должны быть у него дела? Он в тюрьме!

– Бетси, я серьезно спрашиваю. Как он?

– Не знаю. Я его не видела.

– Тебе не разрешили с ним встретиться?

Бетси не понравился мой вопрос, и она отвела взгляд.

– По правде говоря, у меня и возможности такой не было. Не исключено, что я вообще не смогу с ним видеться там, где его держат. – Бетси быстро взглянула на свои руки, которые слегка дрожали. – Боже, я вся на нервах. – Она засунула руки в карманы облегающих джинсов.

– Ты нашла ему адвоката?

Бетси рассмеялась:

– Адвоката? Шутишь? Откуда у меня деньги, чтобы платить адвокату?

– Ты можешь договориться, чтобы суд назначил ему адвоката.

– Ну конечно! А ты хоть знаешь, какие там адвокаты?

Я подумал о деньгах, спрятанных за деревянной панелью в моем кабинете. Их бы вполне хватило, чтобы оплатить услуги адвоката для Дуга.

– Кроме того, – добавила Бетси, – у меня дела.

– Вернуть машину? Сейчас для тебя это самое важное?

– Мне нужна тачка. Мама не станет больше меня возить.

– Ты совсем сбросила его со счетов, Бетси? Так? Тебе все равно, что станет с Дугом?

– Конечно, мне не все равно. Но его арестовали. Раз ему предъявили обвинение, значит, у полиции были на то основания. Так сказала моя мама. Наверное, им известно, что Дуг был там, в трейлере Тео. В машине нашли пистолет и говорят, Тео застрелили из него. Что им еще нужно? Должна сказать тебе, я и понятия не имела, что у него есть пистолет. – Бетси покачала головой. – А я думала, будто знаю о нем все.

– Не знал, что ты такая безразличная, Бетси.

– Я просто хочу достойной жизни, – бросила она. – Я заслужила лучшего. Разве это делает меня преступницей?

– Однажды Дуг в шутку заметил, что не удивится, если узнает о деньгах, которые ты где-то припрятала. Как ты думаешь, почему он это сказал?

– Если бы у меня была тайная заначка, разве я стала бы жить с мамой и умолять тебя вернуть мне дерьмовый пикап моего мужа?

– Это не ответ, Бетси. Дуг был прав? Ты где-то припрятала деньги? Я заметил, стопка счетов на кухне не останавливала тебя, когда ты отправлялась на шопинг. У тебя все равно были деньги, на случай если твои кредитные карты аннулируют?

– Я просто не верю своим ушам! Не верю. Ты и правда думал, будто я обманывала своего мужа?

– Нет, – ответил я, хотя подумал, что это довольно интересное предположение, учитывая информацию, которая открылась про Энн Слокум.

Бетси сердито покачала головой.

– Ладно, иногда мама помогала мне деньгами. Давала немного на мелкие расходы.

– Бетси, скажи правду.

– Ну хорошо. Слушай, может, моя мама и не миллионерша, но деньги у нее имеются. Пару лет назад умер ее дядя, его дом продали где-то тысяч за восемьдесят. Она оказалась его единственной родственницей и получила все.

– А Дуг знает об этом?

– Нет, черт возьми. Я не сумасшедшая. Мама помогала мне время от времени, когда мы оказывались на мели или не могли расплатиться по картам. – Она рассмеялась. – А банки продолжали присылать нам новые кредитки, и было бы глупо не воспользоваться ими. Меня не назовешь неблагодарным человеком.

– И это стоило вам дома, Бетси.

Она вытащили руки из карманов и снова положила на бедра.

– Скажи, а с чего ты взял, будто ты лучше остальных? Когда тебе это взбрело в голову? Ты родился с этой уверенностью, или она пришла к тебе позже?

– Чем ты занималась, когда Дуг поехал к Тео?

– Что? – удивилась она. – Почему ты спрашиваешь?

– Бетси, я просто хочу знать. Чем ты занималась, пока Дуга не было?

– Я даже не знала, что он уехал, пока не проснулась утром и не заметила пропажу моей машины. И что ты имеешь в виду под «чем я занималась»? Спала.

– Ты никогда не бывала у Тео?

– Что? Нет. Зачем мне туда?

– Как ты узнала, что он жил в трейлере?

– Что?

– Минуту назад ты упомянула, что Тео жил в трейлере. Как ты об этом узнала?

– Ты на что, черт возьми, намекаешь? Наверное, мне сказали об этом полицейские. Не помню. Да что с тобой? Ты вернешь мне машину или нет?

– Приезжай завтра, – сказал я. – Если меня не будет, обратись к Салли. Или к Кей-Эфу. Кто-нибудь тебе обязательно поможет. А сейчас мы закрыты.

Я вывел Бетси за дверь и закрыл ее.

Что-то тревожило меня. Из головы не выходили слова Дуга о том, что они с Бетси даже не могли спать вместе, пока находились в доме ее матери. То есть когда Дуг уезжал к Тео, он не знал, дома ли Бетси.

Она могла быть где угодно.

Я не представлял, что мне дает эта информация и почему я подозреваю Бетси в чем-то. Вероятно, это было связано с ее явным равнодушием к случившемуся с Дугом несчастью. Она даже не попыталась встретиться с ним после ареста. Похоже, Бетси готова принять версию полицейских относительно произошедшего.

Как и Даррен Слокум, Бетси Пинтер не желала ставить под сомнение существующие факты. Она ничего не имела против того, как развивались события.

Глава сорок восьмая

Соммер затормозил свой «крайслер» в полуквартале от дома Белинды Мортон, погасил фары и выключил двигатель.

Сидевший на пассажирском месте Слокум сказал:

– Я должен тебя кое о чем спросить.

Соммер повернулся к нему.

– Скажи, ты ведь не пытался убить дочку Гарбера, когда стрелял в ее окно?

Соммер устало покачал головой.

– Это сделали подростки. Они проезжали мимо, пока я стоял около его дома. После этого там стало небезопасно, поэтому я вернулся, чтобы встретиться с Гарбером на следующее утро.

– Боже, почему ты мне не сказал об этом? Я думал, ты едва не убил лучшую подругу моей дочери.

– И все же ты продолжал вести со мной дела, – заметил Соммер.

– А что насчет Твейна? Ты его…

Соммер поднял руку:

– Хватит. Ты пойдешь со мной?

– Нет, – возразил Слокум. – Ты же все равно отдашь мне мою долю, поэтому у меня нет необходимости делать это.

Соммер вышел из машины, оставив ключ в замке зажигания. Когда включился верхний свет, звякнул предупредительный сигнал. Слокум наблюдал, как Соммер уверенной походкой шел к дому Мортонов. Он подумал, что в свете фонарей, отбрасывающих от него длинные тени, Соммер напоминает смерть.

Джордж Мортон сидел в гостиной и смотрел «Судью Джуди» на плазменном телевизоре с диагональю сорок два дюйма.

– Милая, иди сюда, посмотрим вместе, – предложил он. – Сейчас Джуд прищучит эту женщину.

В тот вечер разбиралось дело одной мамаши, которая придумывала миллион объяснений для своего тупоголового сынка, забравшего без разрешения родительский автомобиль и поехавшего на вечеринку, где было полно подвыпивших подростков. Один из его приятелей решил покататься на машине и разбил ее. Теперь мать хотела, чтобы родители парня возместили ущерб, игнорируя тот факт, что если бы ее родной сын не взял машину и не позволил пьяному другу сесть за руль, то ничего бы не случилось.

– Ты идешь или нет? Или все еще сердишься на меня? Слушай, дорогуша, я хочу с тобой кое-что обсудить.

Белинда была на кухне – стояла у кухонного стола и рассматривала различные документы на недвижимость, не в силах сосредоточиться. Сердится? Он решил, будто она сердится? Да она готова убить его. Соммер хотел получить свои деньги, а ее недалекий супруг до сих пор упрямился и не отдавал их, держал в сейфе у себя в кабинете и отказывался вернуть Белинде, пока та не расскажет, для чего они предназначались. «Это ужасно неприлично, – говорил Джордж, – вот так передавать подобную сумму. В конце концов, ты же не ведешь дела с криминальными элементами?»

Пока Джордж был в ванной, Белинда пыталась открыть сейф, используя номер его карточки соцзащиты, номер автомобиля, дату рождения, дату рождения матери, которую он всегда помнил даже в те годы, когда забывал поздравить с днем рождения жену. Но ей так и не удалось подобрать нужную комбинацию.

Теперь она вернулась на кухню и разрабатывала новую стратегию. Нужно было нечто более радикальное. Она спустится в подвал, возьмет молоток и пригласит мужа в кабинет. Там Джордж увидит, как она стоит над моделью его галеона, на сборку которого он потратил двести часов – он мастерил его несколько лет. Белинда пригрозит, что разобьет его на миллион кусочков, если Джордж в ту же секунду не откроет свой чертов сейф и не отдаст ей конверт с деньгами. Он не позволит ей уничтожить эту модель. А она, без сомнения, сделала бы это с большим удовольствием. Долбила бы и долбила по кораблю, пока он не разлетелся бы на мелкие щепки.

– Ты слышишь меня, милая? Я хочу с тобой кое о чем поговорить! – позвал ее Джордж.

Белинда вошла в комнату. Джордж взял пульт, вытянул руку и отключил звук, заставив судью замолчать. «Наверное, это что-то важное, – подумала Белинда. – А что у Джорджа с запястьем?» Она впервые заметила это. В последние дни он был таким скромником, не позволял ей видеть себя обнаженным, носил рубашки с длинными рукавами.

– Я размышлял по поводу процесса, который возбудила против Глена миссис Уилкинсон, – начал он.

Белинда ждала. Она прекрасно знала, Джорджа никогда не интересовало ее мнение, поэтому просто наблюдала, к чему все это приведет.

– Какой ужас, – продолжил он. – Суд может разорить Глена. А ему приходится одному воспитывать ребенка. Он даже не сможет отправить дочку в колледж. Если жена Уилкинсона выиграет, ему понадобятся долгие годы, чтобы расплатиться.

– Но ты же был одержим идеей «жить по совести».

– Теперь я уже не уверен, что это оказался действительно правильный поступок. Пускай Шейла и пробовала марихуану, но это вовсе не означает, будто она накурилась в день смерти. К тому же я слышал: в ее крови обнаружили алкоголь, а не наркотик.

– Джордж, что случилось? Ты никогда не менял своего мнения.

– Просто когда ты в следующий раз встретишься с адвокатами миссис Уилкинсон, скажи им, что, возможно, допустила одну неточность. Ты хорошо проанализировала все события со времени вашей последней встречи и пришла к выводу, что Шейла не делала ничего противозаконного.

– А с чего это вдруг ты так решил?

– Я просто хочу совершить правильный поступок.

– Хочешь поступить правильно? Тогда открой свой чертов сейф!

– А вот это, Белинда, совсем другое дело. Я до сих пор не получил от тебя объяснений. Но ты должна знать: на этот раз я готов проявить гибкость. Возможно, один раз я даже переступлю через свои принципы…

– Что у тебя с запястьем?

– Что? Ничего.

Но она схватила его за руку и отдернула рукав.

– Что ты с собой сделал? Это случилось уже давно. Все почти зажило. Когда это произошло? Ты несколько дней скрывал повреждения. Вот почему в последнее время ты вел себя так странно? Не позволял видеть себя голым, не спал со мной, не… У тебя оба запястья такие?

– Это сыпь. Не трогай, если не хочешь подхватить такую же. Она очень заразна, – предостерег он.

– Ты что, дотронулся до ядовитого растения?

– Вроде того. Я лишь старался защититься…

В дверь позвонили. Оба замерли от удивления.

– Кто-то пришел, – заметил Джордж. – Не хочешь открыть дверь?

Белинда бросила на Джорджа злобный взгляд, когда он нажал на кнопку и снова стал слушать выступление судьи Джуди. Она направилась ко входной двери и распахнула ее не раздумывая, поскольку никак не ожидала визита Соммера. Белинда обещала позвонить ему и назначить встречу на следующий день. К тому времени она надеялась убедить Джорджа открыть сейф.

Но похоже, планы изменились.

– О Боже! – воскликнула она. – Мы же договорились на завтра. Мне нужно еще…

– Медлить больше нельзя, – отрезал Соммер, вошел в дом и закрыл дверь.

– Кто это? – крикнул Джордж.

– Мой муж дома, – прошептала Белинда.

Соммер посмотрел на нее так, словно хотел сказать:

«Ну и что?»

– Деньги у тебя?

Белинда кивнула в сторону гостиной, откуда только что донесся голос ее супруга:

– Он нашел их, решил, будто я заключила какую-то нечестную сделку, и заявил, что не достанет их из сейфа, пока я не объясню ему, откуда деньги.

– Так объясни.

– Я сказала, что это плата за дом. Но он мне не поверил. Джордж считает, что все должно быть оформлено надлежащим образом и подтверждено письменными документами.

Соммер вздохнул и посмотрел на дверь в гостиную.

– Сейчас покажу ему документы, – произнес он.

«Ну и черт с ним! – подумала Белинда. – Я и так испробовала все возможные способы».

Слокум достал мобильный, нажал клавишу и поднес трубку к уху.

– Привет, папа, – сказала Эмили Слокум.

– Привет, милая.

– Хочешь поговорить с тетей Дженис?

– Нет, я хочу поговорить с тобой.

Даррен Слокум не сводил взгляда с дома на противоположной стороне улицы, надеясь, что Соммер скоро вернется. Ему делалось не по себе в подобных ситуациях. Он не питал иллюзий насчет того, кем на самом деле являлся Соммер. И прекрасно знал, что тот натворил. Энн рассказала ему о случае на Канал-стрит, свидетелем которого она стала. Теперь Слокум сидел в машине, размышляя над тем, как далеко может зайти Соммер, и переживал по этому поводу.

Но если Соммер получит деньги и передача пройдет гладко, без инцидентов, на этом, возможно, все и закончится. Он скажет ему: «С тобой расплатились полностью. Теперь иди и поищи других идиотов, которые будут сбывать твой товар!» И больше никаких вечеринок с продажей сумок, никаких лекарств, которые он доставлял на продажу Белинде. И никаких строительных материалов для Тео Стамоса.

Слокум хотел выйти из игры, порвать с этим бизнесом и уехать из Милфорда.

Он понимал: его дни работы в полиции сочтены. Боссы управления по-прежнему искали пропавшие деньги от продажи наркотиков, ту самую наличность, которую он использовал в качестве стартового капитала. Даже если начальство не сможет прижать его за это, в дальнейшем тучи над ним будут только сгущаться. Возможно, ему придется отдать свой полицейский значок. И если он уйдет из полиции, его дело, вполне вероятно, просто замнут. Их вполне удовлетворит то, что Слокума удалось выкинуть со службы. Он уедет. Возможно, за пределы штата. Например в Питсбург. Устроится в какое-нибудь охранное агентство.

В минуты, когда Слокум начинал жалеть о том, что встал на скользкий путь, сделал неправильный выбор и связался не с теми людьми, он начинал звонить дочери. «Человек, который любит свою дочь, – говорил он себе, – не может быть совсем уж подонком.

Я хороший человек. Моя дочурка – самое важное, что есть в жизни».

Поэтому, дожидаясь Соммера, он позвонил ей.

– Пап, ты где? – спросила Эмили.

– Сижу в машине и жду кое-кого, – ответил Слокум. – Что делаешь?

– Ничего.

– Ты должна чем-то заниматься, – возразил он.

– Мы с тетей Дженис сидели за компьютером. Я показывала ей, сколько у меня друзей, и рассказывала, что они любят. Я хочу, чтобы ты поскорее вернулся домой. – Голос у нее был очень грустным.

– Я скоро. Нужно только закончить кое-какие дела.

– Я скучаю по маме.

– Знаю. Я тоже.

– Тетя Дженис сказала, что мы должны устроить себе каникулы. Мы с тобой.

– Отличная идея. И куда бы ты хотела поехать?

– В Бостон.

– Почему в Бостон?

– Келли говорит, что, возможно, поедет туда.

– Келли Гарбер сейчас в Бостоне?

– Нет, она у бабушки.

– Я думаю, нам с тобой нужно обязательно куда-нибудь съездить. И если ты хочешь в Бостон, я не против.

– Там есть аквариум.

– Как здорово, – сказал Слокум, заметив приближающиеся фары автомобиля, – можно посмотреть на рыбок, акул и дельфинов.

– Когда я вернусь в школу?

– Наверное, на следующей неделе.

Машина остановилась напротив дома Мортонов. Фары погасли.

– Милая, – сказал Слокум, – папе нужно ехать. Я тебе еще позвоню.

Белинда и Соммер вошли в гостиную. Джордж повернулся в своем кожаном кресле, заслышав шаги жены, взял пульт и убрал звук.

– Эй, – окликнул он Белинду, заметив сначала только ее.

– Кое-кто хочет с тобой поговорить, – сказала она.

Джордж поднял глаза и увидел в дверях Соммера.

– Ну, здравствуйте. Полагаю, мы не…

Соммер схватил Джорджа за шею, выдернул из кресла и толкнул головой вперед прямо на судью Джуди. Плазменный экран разбился.

Фары погасли, но из машины никто не вышел. Однако Слокуму показалось, что он видит водителя, который смотрел на дом Мортонов и, вероятно, размышлял, что ему делать дальше.

«Это еще кто такой, черт возьми?» – подумал Слокум.

Плоский экран разлетелся вдребезги. Джордж закричал. Белинда – тоже.

Соммер оттащил Джорджа от телевизора. Его макушка была вся в крови, он неистово размахивал руками, пытаясь отбиться, но его слабые шлепки, способные разве что убить комара, не возымели никакого действия.

– Где они? – спросил Соммер.

– Что? – заскулил Джордж. – Что вам нужно?

– Деньги.

– В моем кабинете, – сказал он. – Деньги в моем кабинете!

– Отведи меня туда, – приказал Соммер, продолжая удерживать Джорджа. Он схватил его за шиворот рубашки и выкрутил ткань.

– Что ты натворил! – закричала на Соммера Белинда. – Он весь в крови!

Свободной рукой Соммер толкнул Белинду в правую грудь, убирая ее со своего пути. Белинда отлетела назад и ударилась о дверной косяк.

– Они в сейфе? – спросил Соммер.

– Да-да, в сейфе, – ответил Джордж и повел его в кабинет. Он обошел стол и сказал: – Сейф в стене, за этой картиной.

– Открывай, – приказал Соммер и подтащил Джорджа так, что тот уперся лицом в портрет своего отца.

Соммер немного ослабил хватку, и Джордж смог отодвинуть картину, чтобы добраться до сейфа.

– Так вот с какими людьми ты ведешь дела! – бросил он Белинде.

– Тупой ублюдок! – закричала она. – Ты сам нарвался!

Джордж положил пальцы на циферблат, но они дрожали.

– Не… не знаю, смогу ли я это сделать.

Соммер вздохнул. Он схватил Джорджа и оттолкнул от сейфа, чтобы самому набрать номер. Его рука была твердой.

– Говори, – приказал он.

– Хорошо, хорошо, хорошо. Два раза прокрутите вправо до конца, потом налево до двадцати четырех, потом вправо до одиннадцати…

«Будь я проклята, – подумала Белинда. – Это же дата моего рождения».