Текст книги "Происшествие"

Автор книги: Линвуд Баркли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

Глава третья

Я снова выехал на дорогу, а вскоре включил поворотник и свернул на Харборсайд-драйв.

– Еще раз подскажи, где дом Эмили?

Мне следовало бы уже давно запомнить его. Мать Эмили, Энн Слокум, и Шейла познакомились лет шесть или семь назад, когда ходили с дочками на занятия плаванием для малышей. Как молодым мамашам им было о чем поболтать, пока они переодевали девчушек. С тех пор они продолжали общаться. Поскольку девочки жили недалеко друг от друга, то стали ходить в один класс.

Обычно к Эмили Келли водила Шейла, и я не знал точно, какой из домов принадлежал Слокумам.

– Вон тот, – показала Келли.

Да, я узнал этот дом. Я как-то привозил сюда Келли. Одноэтажный, построенный еще в середине шестидесятых. Если бы за ним лучше следили, он выглядел бы вполне неплохо. Некоторые карнизы прогнулись, кровля словно доживала последние дни, а кирпичи наверху трубы потрескались от влаги. Слокумы были не единственными, кто не мог позволить себе ремонт. В нынешние времена, когда у многих возникли проблемы с деньгами, люди часто откладывали подобные дела до момента, когда тянуть дольше не представлялось возможным. Но даже в таком случае многие не решались на серьезные перемены. Устранить течь в крыше, заколотив отверстие досками, было намного проще, чем перекладывать кровлю.

Муж Энн Слокум, Даррен, зарплату имел весьма скромную. Он был полицейским. Возможно, она даже сократилась с тех пор, как в городе запретили работу во внеурочное время. Энн шесть месяцев назад потеряла место в отделе распространения газеты «Нью-Хейвен». И хотя ей удалось найти кое-какой заработок, денег в семье все равно было мало.

Уже с год она устраивала так называемые вечеринки с продажей сумок, где женщины могли купить себе псевдодизайнерские изделия по цене гораздо меньшей, чем оригиналы. Недавно Шейла позволила Энн провести такое мероприятие у нас дома. Это было настоящее событие, презентация – так по крайней мере мне показалось.

Была Салли, жена Дуга Пинтера Бетси – всего человек двадцать. Я очень удивился, когда появилась мать Шейлы Фиона со своим мужем Маркусом, который даже надел по такому случаю галстук. Фиона при желании могла позволить себе и настоящую сумку от Луи Вюиттона: я ни разу не видел, чтобы она щеголяла с подделками, – но Шейла боялась, что Энн не сможет собрать достаточное количество народу, и попросила мать тоже прийти. Причем именно Маркус подтолкнул ее выполнить просьбу, как я понимаю.

– Не замыкайся, – вероятно, сказал он. – Тебе не обязательно что-то покупать. Просто приди и поддержи дочь.

Я ненавижу цинизм, однако невольно задался вопросом: каковы были его мотивы? Действительно ли он желал сделать приятное падчерице? Или же просто не прочь был провести время в женском обществе?

Маркус и Фиона прибыли первыми, а когда стали подъезжать участницы сбора, он приветствовал каждую, представлялся, протягивал каждой бокал вина и следил, чтобы всем хватило стульев, пока гостьи бродили среди кожаных экспонатов с «фирменными» лейблами. Его фиглярство смутило даже Фиону.

– Перестань корчить из себя дурака! – бросила она и отвела его в сторону.

Когда наконец торговля пошла, мы с Маркусом удалились на террасу, взяв по бутылке пива, и он сказал мне в свою защиту:

– Не волнуйся, я по-прежнему безумно влюблен в твою тещу. Ну нравятся мне женщины! – Он улыбнулся. – И кажется, я тоже им нравлюсь.

– Да, – согласился я. – Вы просто дамский угодник.

Для Энн тот вечер стал очень удачным: она выручила пару тысяч долларов – даже поддельная «фирма» тянула на несколько сотен, – Шейла же как хозяйка приема имела право на бесплатный выбор.

И хотя денег на починку крыши у Слокумов не было, продажа сумок и зарплата полицейского позволяли Энн разъезжать на трехлетнем седане «бимер», а Даррену – на красном пикапе «додж-рэм». Когда мы подъехали к дому, на дорожке стоял только пикап.

– У Эмили будут еще гости? – спросил я Келли.

– Нет. Только я.

Мы остановились у тротуара.

– Все хорошо? – спросил я.

– Да.

– Я провожу тебя до двери.

– Пап, не надо…

– Пошли.

Келли схватила рюкзак и, изображая походку арестанта, заковыляла к дому.

– Не переживай, – сказал я. На заднем окне пикапа Даррена Слокума была прикреплена табличка с надписью «продается» и номером телефона. – Тебе станет весело, как только ты отделаешься от своего папочки.

Я уже собирался позвонить, как вдруг услышал рев мотора. На подъездной дорожке появился «бимер» Энн. Она вышла из машины и достала пакет с логотипом супермаркета «Вэлгрин».

– Привет! – крикнула она скорее Келли, чем мне. – Я купила вам разных вкусностей. – Затем посмотрела на меня: – Здравствуй, Глен. – Всего два слова, но сказаны они были с такой симпатией…

– Энн.

Дверь дома открылась. На пороге появилась Эмили, ее светлые волосы, как и у Келли, были собраны в хвост. Вероятно, она увидела нас в окно. Эмили завизжала при виде Келли, которая, едва успев пробормотать мне «пока», умчалась с подругой.

– Какое трогательное прощание, – слабо улыбнулся я Энн.

Она тоже мне улыбнулась, прошла мимо и, взяв меня за руку, завела в прихожую.

– Спасибо, что согласились принять сегодня Келли, – сказал я. – Она в растрепанных чувствах.

– Не благодари, не за что.

Энн Слокум было за тридцать. Маленького роста, черноволосая, с короткой стрижкой. Стильные джинсы, голубая атласная блузка, браслеты того же цвета. Ее одежда производила впечатление простой, но, возможно, стоила дороже моего нового перфоратора «Макита» с несколькими режимами скорости и различными аксессуарами. У Энн были красивые сильные руки, плоский живот и маленькая грудь. Я бы сказал, что она ходит в тренажерный зал, хотя Шейла утверждала, что Энн больше не покупала членскую карту в фитнес-центр. Полагаю, есть те, кто занимается спортом дома. То, как она держалась, как на тебя смотрела, слегка наклонив голову, как ловила твои взгляды, когда проходила мимо… в эти моменты от нее, казалось, исходили какие-то невидимые флюиды. Она относилась к тому типу женщин, с кем легко потерять голову, пойти на поводу у желания и сделать что-то глупое.

Но я не был глупцом.

Из столовой появился Даррен Слокум. Рано поседевший, но подтянутый, примерно того же возраста, что и Энн, однако на целую голову выше жены. Высокие скулы и глубоко посаженные глаза придавали его лицу устрашающий вид. Вероятно, такая внешность очень помогала ему, когда он привлекал к ответственности водителей за превышение скорости. Даррен протянул мне руку. Рукопожатие было сильным, даже болезненным, словно таким образом он пытался подчеркнуть свое доминирующее положение. Но, занимаясь строительством, я хорошо подкачал руки и оказался прекрасно подготовлен, а потому уверенно протянул этому сукину сыну ладонь и пожал так же крепко.

– Привет, – произнес он, – как поживаешь?

– Господи, Даррен, какой бестактный вопрос, – поморщилась Энн и виновато на меня посмотрела.

Муж бросил на нее пристальный взгляд.

– Извини. Просто нужно же было что-то сказать…

Я покачал головой, словно хотел успокоить его: «Да ладно», – но Энн не унималась:

– Сначала думай, потом говори.

Этого еще не хватало. По моей вине разыгралась семейная ссора. Пытаясь разрядить обстановку, я сказал:

– Келли это пойдет на пользу. Она две недели просидела со мной дома, а я сейчас не самый веселый собеседник.

– Эмили не давала нам проходу, все просила устроить этот вечер, и наконец мы сдались. Возможно, так будет лучше для всех, – согласилась Энн.

С кухни доносились девчачьи голоса и смех. Я слышал, как Келли крикнула: «Да, пицца!» Даррен рассеянно посмотрел в сторону источника шума.

– Мы будем внимательны к ней, – пообещала Энн и обернулась к мужу: – Правда, Даррен?

Он переспросил:

– Что?

– Я сказала, что мы о ней позаботимся.

– Да, конечно, – отозвался он. – Разумеется.

– Вижу, вы продаете машину, – заметил я.

Даррен немедленно оживился:

– Тебя интересует?

– Нет, я сейчас не особенно настроен на покупки…

– Мы с тобой всегда можем договориться. Сам посуди – двигатель в триста лошадиных сил и восьмифутовый грузовой кузов. Просто идеальная для тебя машина. Можешь предложить свои условия.

Я покачал головой. Мне не нужен был новый пикап. Я ничего не получил взамен разбитого «субару» Шейлы. Поскольку она оказалась виновницей аварии, страховая компания не собиралась покрывать расходы.

– Извини, – сказал я. – В какое время мне заехать за Келли?

Энн и Даррен переглянулись. Положив руку на дверь, Энн ответила:

– Может быть, мы лучше тебе позвоним? Ты же знаешь детей… Если лягут спать поздно, то вряд ли продерут глаза спозаранку…

Когда я сворачивал на подъездную дорожку к дому, Джоан Мюллер выглянула в окно рядом с входной дверью, а через мгновение вышла на крыльцо. Из-за ее ноги на меня робко посматривал четырехлетний мальчик. Я знал, что это не ее сын: Джоан и Эли не имели детей, вероятно, малыш был одним из ее подопечных.

– Привет, Глен, – крикнула она, когда я выходил из машины.

– Джоан, – поприветствовал я ее, собираясь прямиком пройти к дому.

– Как поживаешь?

– Стараюсь держаться, – ответил я. Из вежливости нужно было бы поинтересоваться и ее делами, но я не хотел вступать в разговор.

– Есть у тебя минутка?

Да, не всегда получается так, как тебе хочется. Я пересек лужайку, взглянул на мальчика и улыбнулся.

– Карлсон, ты знаешь мистера Гарбера? Он – хороший человек. – Мальчик тут же спрятался за Джоан, а потом убежал в дом. – На сегодня он мой последний воспитанник, – объяснила Джоан. – Его отец должен приехать с минуты на минуту. Как только папа заберет Карлсона, для меня наконец-то наступят выходные! – Она нервно рассмеялась. – Обычно в пятницу вечером все стараются забрать своих детей пораньше, но, видишь ли, мистер Бэйн – отец Карлсона, – работает до конца дня даже по пятницам.

Когда Джоан волновалась, то имела обыкновение болтать без умолку. Это была одна из причин, по которой мне хотелось избежать разговора с ней.

– Хорошо выглядишь, – сказал я, и отчасти это была правда. Джоан Мюллер казалась довольно привлекательной. Ей было слегка за тридцать. Каштановые волосы она собрала в хвост. Джинсы и футболка облегали ее тело словно вторая кожа. У нее была замечательная фигура, разве что чуть худощавая. Организовав у себя дома после смерти мужа импровизированный детский сад, Джоан потеряла, наверное, фунтов двадцать. Нервы, волнение, не говоря уж о необходимости постоянно бегать за малышней пяти и четырех лет.

Лицо Джоан залилось краской, она заложила за ухо непослушную прядь волос.

– Ты же знаешь, у меня ни минуты покоя. Только усадишь их перед телевизором или затеешь какие-нибудь поделки, как кто-нибудь обязательно потихоньку улизнет, а за ним и остальные… Ну как котята в корзинке!

Я стоял от Джоан в паре футов и был уверен, что чувствую исходящий от нее запах спиртного.

– Помощь тебе не нужна?

– Ну, я… мм… кран у меня на кухне течет… никак не могу исправить И если у тебя найдется минутка свободного времени, если ты не будешь слишком занят, то…

– Может, в выходные? – Уже многие годы, особенно с тех пор, как стало туго с работой, я занимался мелким домашним ремонтом и помогал соседям. Несколько лет назад я в одиночку за месяц отделал Мюллерам подвал, работая по субботам и воскресеньям.

– Ну конечно, я все понимаю. Не хочу занимать твое свободное время, Глен. Я все понимаю.

– Тогда ладно, – проговорил я с улыбкой и повернулся, чтобы уйти.

– А как дела у Келли? Она больше не приходит ко мне после школы.

Мне показалось, Джоан не хотела, чтобы я уходил.

– Я каждый день встречаю ее. А сейчас отвез на ночь к подруге.

– О, – протянула Джоан, – значит, сегодня вечером ты один?

Я молча кивнул. Не знаю, пыталась ли она таким образом послать мне сигнал или нет, но об этом не могло быть и речи. Ее муж умер давно, однако я потерял Шейлу всего шестнадцать дней назад.

– Знаешь, я…

– Ой, смотри, – с наигранным воодушевлением перебила меня Джоан. Красный «форд-эксплорер» свернул на ее подъездную дорожку. – Это отец Карлсона. Ты должен с ним познакомиться. Карлсон! Твой папа приехал!

Мне совершенно не хотелось встречаться с этим человеком, но теперь я просто не мог сбежать. Из машины вышел отец Карлсона – худой жилистый мужчина в костюме. Волосы у него были слишком длинными и неухоженными, чтобы принять его за работника банка. Двигался он медленно, вальяжно, но вместе с тем очень естественно. Я заметил, такая манера держаться была свойственна байкерам – парочка этих парней работала у меня на полставки, – и мне стало интересно, не превращался ли этот человек по выходным в воина дорог. Он окинул меня с головы до ног долгим многозначительным взглядом.

Карлсон выскочил из дома и, даже не остановившись, чтобы поприветствовать отца, сразу же полетел к внедорожнику.

– Карл, хочу представить тебе Глена Гарбера, – объявила Джоан. – Глен, это Карл Бэйн.

«Любопытно, – подумал я. – Вместо того чтобы назвать мальчика Карлом-младшим, он выбрал для него имя Карлсон». [4]4
  От Carlson (англ.)– «сын Карла».


[Закрыть]Я протянул руку, и он ответил на мое рукопожатие, поглядывая то на Джоан, то на меня.

– Рад встрече, – произнес я.

– Глен – строитель, – объяснила Джоан. – У него своя фирма. Он мой сосед. – Джоан указала на мой дом: – Живет вон там.

– Увидимся в понедельник. – Карл Бэйн кивнул и зашагал к своему «эксплореру».

Когда он тронулся с места, Джоан энергично помахала ему вслед, затем повернулась ко мне:

– Спасибо.

– За что?

– С таким соседом, как ты, я чувствую себя в безопасности.

Она посмотрела на меня с теплотой, в которой было нечто большее, чем обычная соседская признательность, и удалилась в дом.

Глава четвертая

– И как ты теперь? – спросила Эмили.

– Ты о чем? – вопросом на вопрос ответила Келли.

– Как тебе без мамы?

Девочки сидели на полу в комнате Эмили, а вокруг была разбросана их одежда. Келли примеряла наряды Эмили, а Эмили – все вещи Келли, а также одежду, которую девочка взяла с собой. Келли предложила подруге поменяться футболками на неделю, когда Эмили вдруг задала этот вопрос.

– Это одинаково плохо, – ответила Келли.

– Если бы у меня кто-то должен был умереть, мама или папа, я бы выбрала папу, – принялась рассуждать Эмили. – Я люблю его, но когда умирает мама, это намного хуже, потому что папы многого не знают. А ты не хотела бы, чтобы вместо мамы умер твой папа?

– Нет. Я вообще не хочу, чтобы кто-то умирал.

– Давай поиграем в шпионов?

– А как?

– У тебя есть телефон?

Келли засунула руку в карман и вытащила мобильный.

– Значит, так, – сказала Эмили, – мы будем прятаться в доме и постараемся сделать фотки друг друга так, чтобы это было незаметно.

Келли улыбнулась. Игра показалась ей интересной.

– Только фотки или видео тоже?

– За видео можно получить больше очков.

– Сколько?

– Слушай, за одну фотку каждому присуждается по очку, и еще по очку за каждую секунду видео.

– Нет, лучше по пять очков, – возразила Келли.

Они немного поспорили и сошлись на пяти очках за каждую фотографию и десяти – за каждую секунду видео.

– Но если мы спрячемся одновременно, как мы тогда найдем друг друга? – удивилась Келли.

Это Эмили не продумала.

– Ладно, ты прячься первой, а я попытаюсь тебя найти.

Келли вскочила.

– Считай до пятисот. И не пять, десять, пятнадцать, а один, два, три…

– Это слишком долго. Давай до ста.

– Только не быстро, – подчеркнула Келли. – Не один, два, три, четыре, а один, два, три…

– Хорошо! Давай! Начали!

Сжимая в кулаке мобильный, Келли бросилась прочь из комнаты. Она побежала по коридору, раздумывая, где бы спрятаться. Быстро заглянула в ванную, но там не нашлось подходящего места. Дома она залезла бы в ванну и задернула шторку, но у Слокумов оказалась душевая кабинка со стеклянной дверью. Келли открыла дверцу шкафа для белья, однако полки находились слишком близко друг от друга и она не могла втиснуться между ними.

Затем Келли распахнула еще одну дверь и увидела кровать такого же размера, как та, на которой спали ее родители, хотя теперь папа спал один. На кровати лежало белоснежное покрывало, а с четырех сторон ее окружали деревянные столбики. Вероятно, это была спальня мистера и миссис Слокум. В комнате имелась своя ванная комната, но там опять была душевая кабинка со стеклянной дверью – в такой не спрячешься, – а ванна оказалась без шторки.

Келли пересекла комнату и открыла гардероб. Внутри висела одежда, а пол был завален обувью и сумками. Девочка вошла в шкаф и протиснулась между блузками и платьями. Вместо того чтобы полностью закрыть дверь, она оставила щель в два дюйма шириной, намереваясь заснять Эмили, когда та войдет в комнату. После этого Келли собиралась распахнуть дверцу и крикнуть: «Сюрприз!»

Она злорадно подумала, что Эмили, возможно, даже описается от неожиданности.

Келли дотронулась пальцем до экрана телефона, и экран засветился. Она активировала камеру и нажала на иконку видео.

Неожиданно Келли задела что-то ногой. Скорее всего это была сумка. Внутри послышался тихий звон. Опустившись на колени, девочка нащупала предмет, который, по ее предположению, издал этот звук, и вытащила его.

В этот момент она услышала чьи-то шаги и сквозь щель в шкафу увидела, как дверь раскрылась.

Она спрятала свою находку в карман. В руке у нее по-прежнему был телефон.

В комнату вошла не Эмили, а ее мама – Энн Слокум.

«Ой-ой», – подумала Келли.

Келли испугалась: вряд ли она выбрала удачное место – шкаф этой женщины. Ей ничего не оставалось, как затаиться. Энн подошла к кровати и села на край. Она потянулась к телефону на прикроватном столике и набрала номер.

– Привет, – сказала Энн, держа трубку у самого рта. – Ты можешь говорить? Да, я одна… хорошо, надеюсь, твои запястья уже в порядке… и носи длинные рукава, пока отметины не исчезнут… что касается следующего раза… может, в среду, если тебе удобно? Но должна предупредить, мне нужно больше на расходы… Подожди, тут еще один звонок. Я перезвоню позже. Алло?

Келли не поняла и половины, так как миссис Слокум почти все время говорила шепотом. Она слушала, затаив дыхание и замерев от страха, что ее обнаружат.

– Почему ты звонишь… мой сотовый отключен… сейчас не самое подходящее время… к моей дочери пришла… останется на ночь… Да, он… послушай, все уже оговорено. Ты платишь и… получаешь кое-что взамен… отказываюсь от новой сделки, если тебе больше нечего предложить…

Энн Слокум сделала паузу и посмотрела в сторону шкафа.

Внезапно Келли стало очень страшно. Одно дело прятаться в шкафу, принадлежащем матери твоей подруги: возможно, миссис Слокум разозлилась бы, застукав ее там, – но она еще и подслушала ее разговор, а это уже могло вывести маму Эмили из себя.

Келли стояла неподвижно, вытянув руки по швам как солдатик, словно надеялась, что такая поза поможет ей стать более тонкой и незаметной. Миссис Слокум снова заговорила:

– Хорошо, где ты хочешь это сделать?.. Да, я поняла. Не глупи… можно кончить с пулей в голове… что за…

Теперь Энн Слокум смотрела прямо в щелку.

– Подожди секунду, здесь кто-то… Что ты, черт возьми, тут делаешь?

Глава пятая

Я сидел, пил пиво и смотрел на фотографию в рамке, которая стояла на моем столе. Ее сделали прошлой зимой. Шейла и Келли выбирали елку – обе в теплых зимних куртках, одинаковых розовых перчатках, сапоги все в снегу… Они стояли на елочном базаре. Елку они уже выбрали, и оставалось только принести ее домой и нарядить к Рождеству.

– Они ее дразнят пьяницей, – сказал я. – Тебе не мешало бы это знать. – Я протянул руку к фотографии, готовясь опровергнуть все ее воображаемые возражения. – Ничего не хочу слышать. Не хочу слышать ни одного твоего слова.

Я поднял бутылку. Это была только первая. Я должен был выпить еще несколько, чтобы добиться желаемого состояния.

Дом без Келли совсем опустел. Я не знал, смогу ли заснуть. Обычно я вставал часа в два ночи, спускался вниз и включал телевизор. Сейчас я боялся подняться наверх и лечь в эту большую кровать один.

Зазвонил телефон. Я снял трубку:

– Алло.

– Привет, Гленни, как жизнь? – Дуг Пинтер. Моя правая рука в «Гарбер констрактинг».

– Привет, – отозвался я.

– Что делаешь?

– Пью пиво. Отвез Келли в гости к подруге. Это первая ночь без нее, с тех пор как…

– Черт возьми, так ты один? – Голос Дуга звучал возбужденно. – Нам нужно что-то придумать. Вечер. Пятница. Развлечемся немного? – Дуг был из тех людей, кто даже миссис Кастер [5]5
  Жена, а позже вдова генерала Джорджа Армстронга Кастера (1839–1876), погибшего во время войны с индейцами: после смерти мужа предприняла серьезные усилия, чтобы представить супруга как национального героя Америки.


[Закрыть]предложил бы пойти в салун, капельку выпить и расслабиться через неделю после героической гибели мужа.

Я посмотрел на часы: начало десятого.

– Не знаю. Я сильно устал.

– Да ладно. Тебе вовсе не обязательно куда-то выбираться. Я сейчас сижу и ничего не делаю. Бетси ушла. Я предоставлен сам себе, так что садись в машину и дуй сюда. Можешь взять какой-нибудь фильм напрокат или еще что-нибудь. И пиво не забудь.

– А где Бетси?

– Кто ее знает? Я ее не расспрашиваю, когда она вдруг ни с того ни с сего пропадает.

– У меня нет настроения, Дуг, но спасибо за предложение. Я сейчас, наверное, допью пиво, потом выпью еще, посмотрю телевизор и пойду спать.

На самом деле я каждый вечер оттягивал тот момент, когда мне нужно было ложиться в постель. Спальня более всего напоминала мне, как сильно изменилась моя жизнь.

– Нельзя хандрить всю жизнь, дружище.

– Еще не прошло и трех недель.

– Согласен, это совсем немного. Ты только не обижайся, Гленни: знаю, что иногда бываю совсем бесчувственным, но я не со зла.

– Все в порядке. Мне было приятно поговорить с тобой. Увидимся в понедельник утр…

– Подожди секундочку. Я должен был рассказать тебе это сегодня на работе, но, видишь ли, не нашел подходящего случая.

– В чем дело?

– Да вот в чем… Видит Бог, как мне неприятно говорить об этом, но помнишь, месяц назад я просил у тебя небольшой аванс?

– Помню, – вздохнул я.

– Очень признателен тебе за это. Ты мне здорово помог. Буквально спас мою чертову жизнь, Гленни.

Я ждал.

– Так вот, если у тебя хватит великодушия повторить это еще раз, я буду у тебя в большом долгу. Сейчас у меня тяжелый период. Я не прошу в долг и не рассчитываю, что ты дашь мне денег безвозмездно. Мне просто нужен еще один аванс.

– Сколько?

– Мою зарплату за месяц вперед. За следующие четыре недели. Клянусь, я у тебя больше не стану просить.

– А на что ты собираешься жить, когда выплатишь свой долг или что там у тебя?

– О, не волнуйся. У меня все под контролем.

– Дуг, ты ставишь меня в неудобное положение. – Я почувствовал, как внутри у меня все ощетинилось. Я любил этого человека, но у меня не было ни малейшего желания вестись на эту чушь, которую он пытался мне втолковать.

– Да ладно, дружище. В конце концов, кто вытащил тебя из горящего подвала?

– Я все помню, Дуг. – Теперь он частенько разыгрывал эту карту.

– И я действительно обращаюсь к тебе в последний раз. Потом все будет круто.

– Точно так же ты говорил в прошлый раз.

Последовал самоуничижительный смешок.

– Да, наверное, ты прав. Но послушай: я хочу попробовать кое-что новенькое, и удача должна наконец повернуться ко мне лицом. Я уверен, так и будет.

– Дуг, дело не в удаче. Ты должен научиться жить в новой реальности.

– Но согласись, я не один оказался в таком положении. Вся страна угодила в финансовую яму. Если это случилось даже на Уолл-стрит, значит, может произойти с кем угодно. Ты ведь понимаешь, о чем я…

– Подожди, – перебил я его. – Мне звонят по другой линии.

Я нажал кнопку.

– Алло?

– Я хочу домой! – быстро проговорила Келли. Ее голос перешел на шепот: – Папочка, приезжай, забери меня! Пожалуйста, скорее!