Текст книги "Романтические мечты"

Автор книги: Линн Керланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

Глава 11

Аманда стояла на кухне и держала корзину, пока повар Кук наполняла ее самой разнообразной едой, чтобы накормить голодающих, отправившихся на берег. Ей совсем не хотелось, чтобы корзина была единственной опорой, удерживающей девушку в вертикальном положении; единственным ее желанием было – упасть на скамью у камина и попытаться согреться. Вчера она была уверена, что у нее жар. Сегодня – озноб. Дрожь пробирала ее, когда он прикасался к ней, когда он смотрел на нее.

Была ли она в шаге от смертельной болезни или с ней происходило что-то другое – не менее дурное – этого девушка определить не могла.

– Ну вот, миледи, – сказала Кук, накрывая корзину чистой тканью и ласково похлопывая ее. – Здесь достаточно для вас и для замечательного молодого лорда. Вы сможете еще захватить с собой вино?

Аманда кивнула и взяла бутылку. Она подняла корзину, крепко обхватила бутылку и отправилась через главный зал к дверям.

– Мэнди, ты куда? – Раздался за ее спиной голос Монтгомери.

– Никуда, – бросила она через плечо, открывая дверь – Иду смотреть, как ты упражняешься с мечом.

Конечно, от своей охраны ей так просто не отделаться. Она уже видела, как они строились во внутреннем дворе замка.

Спустившись вниз, она обнаружила Джейка на том же месте, где и оставила. Он немедленно поднялся и прежде, чем девушка ступила во внутренний двор, корзинка и вино оказались у него в руках.

– Прекрасный день, – сказал он. – Как раз для того, чтобы прогуляться по пляжу.

Она смогла только кивнуть в ответ. Если бы Аманда открыла рот, то промямлила бы что-нибудь невразумительное, так что она предпочла хранить молчание, словно только это могло ее спасти, и отправилась с Джейком к воротам.

Казалось, что Джейк разделяет ее желание помолчать, так как, пока они не вышли за главные ворота и не повернули к берегу моря, он не произнес ни слова. Пару раз он обернулся, а потом вручил ей корзинку и вино.

– Подержи-ка, – негромко сказал он. – Нас преследуют.

Аманда оглянулась назад, но не увидела никого, кроме своей охраны. Она улыбнулась:

– Нас преследуют они? Эти парни – моя охрана.

– Они слишком небрежно одеты, чтобы быть твоей охраной, – проворчал Джейк.

– Предполагается, что они должны выглядеть как головорезы, и, по крайней мере, некоторые из них являются таковыми на самом деле. Приглядись, между ними есть не похожий на них человек, одетый как рыцарь – их командир.

Пару секунд Джейк просто молча изучал стоявших в отдалении мужчин. Потом он расслабился и снова взял поклажу.

– И они с тобой постоянно? – Наконец спросил Джейк.

– До сих пор мне удавалось сбегать от них, изменяя внешность.

Он улыбнулся:

– И как же ты это проворачивала?

– С помощью сажи из камина моего отца.

– Ну и как, хорошо работает?

Аманда не смогла сдержать смех:

– К сожалению, не очень. У меня получилось сбежать как раз в тот день, когда мы нашли тебя бездыханным в траве, но это был мой самый запоминающийся побег.

Он протянул руку, чтобы убрать непослушную прядь волос за ухо и нежно сказал:

– Бедная девочка. Тебе должно быть ужасно надоел такой вариант урезанной свободы. И сколько все это уже длится?

– Годы, – ответила Аманада удивленная, что он смог понять то, что никак не доходило до ее отца и братьев.

Она была подобна узнику лондонского Тауэра, несмотря на кажущуюся свободу.

Он предложил ей руку.

– Пойдем. Пусть это все, что я могу тебе предложить, но сегодня ты можешь чувствовать себя хоть немного, но по-настоящему свободной.

Она приняла его руку, и они отправились через дюны к берегу моря. Аманда обнаружила, что с ней определенно что-то не так, даже если прикосновение к этому человеку творило с ней нечто невообразимое.

Каждое его движение терзало ее мучительной болью. Если бы только она могла остановить его, освободить его руки от поклажи, а потом самой отправиться в его объятия и остаться там навечно – большего и не надо.

Она украдкой провела по лбу тыльной стороной ладони. Никакого жара.

Кажется, она теряет последние остатки ума. Неужели, когда сходят с ума, чувствуют себя именно таким образом?

Она знала Джейка меньше двух недель. Невозможно влюбиться в кого-то за две недели. И к тому же она уже давно любит Робина. С того самого дня, когда он впервые засунул ей в платье червяка. Джейк же, не в пример Робину, был таким учтивым и вежливым. Разве женщина может не оценить такое рыцарское поведение?

Джейк присмотрел подходящее место и опустил корзину и бутыль на землю. Аманда села, сняла чулки и туфли, и с облегчением вздохнула, ощущая песок под голыми ногами. Чем вызвала у Джейка смех.

– Хотел бы я тоже походить босиком по песку, но думаю, это будет не слишком скромно.

– Вот как раз один из моментов, когда быть леди не так уж плохо, – в голосе девушки звучало лукавство. – Так что я буду наслаждаться прогулкой по воде и не чувствовать ни капли жалости к тебе.

– И не надо. Я уже преодолел достаточно волн в прошлом, так что если этого не случится сегодня, я не буду смертельно ранен.

Так он уже бывал у моря. Тогда даже лучше для него, потому что сегодня ему не придется ходить босиком по песку, а придется отвечать на интересующие ее вопросы.

А сейчас было самое лучшее время, чтобы начать. Возможно, он даст неправильный ответ, и тогда у нее будет достаточно оснований, чтобы выгнать его за ворота замка и больше никогда не думать о нем.

Она позволила Джейку поднять ее с песка. Потом подоткнула часть юбки за пояс, чтобы почувствовать приятную прохладу набегающих волн.

Вдруг она обнаружила, что рука Джейка сжимает ее руку, которую она вроде вовсе ему не давала, и для того, чтобы свободно побродить по воде, ей придется эту руку отпустить.

Но почему-то отпускать руку Джейка ей совершенно не хотелось.

– Ты хотела спросить меня о чем-то? – Неожиданно проговорил Джейк. – Есть некоторые вопросы, на которые я не смогу ответить, но…

– Не сможешь или не будешь? – уточнила Аманда.

Он на минутку задумался, потом улыбнулся и произнес:

– Не буду.

– Ты шпион, – объявила она. – Джон думает, что ты притворяешься, будто не знаешь язык, не владеешь мечом и не умеешь многого из того, что положено уметь рыцарю. И ты здесь по приказу короля или еще кого-нибудь.

Он отрицательно замотал головой:

– Я не шпион.

– А Монтгомери думает, что ты эльф.

Джейк улыбнулся:

– И почему же?

– Он считает, что ты умеешь делать такие вещи, которые неподвластны простому смертному. Он убедился в этом после того случая с разбойниками неделю назад.

– Что, такое умеют только эльфы?

– А это ты мне расскажи.

Он засмеялся:

– Аманда, неужели я похож на эльфа?

– Мне трудно об этом судить, так как я не видела ни одного. Они прячутся в траве, так говорят. Я даже слышала, что ты можешь просто посмотреть на пустое поле, заросшее сорняками, и оно тут же заколосится превосходным ячменем.

Джейк остановился. Это не было для него неожиданностью, но все равно прозвучало, подобно грому среди ясного неба.

Он медленно повернулся и посмотрел на нее. Его лицо было очень бледным.

– О-о-о? – тихо вымолвил он. Слишком тихо.

Его спокойствие было почти пугающим, как крепкая хватка, которой он держал руку Аманды.

– Да, так говорят, – повторила она, пытаясь высвободить пальцы из его руки. – Но сама я об этом ничего не знаю. Это просто сказка, которую отец рассказывает, чтобы повеселить своих детей перед сном. И это совсем не правда.

Он на пару секунд прикрыл глаза, а потом посмотрел на нее с улыбкой.

Во имя всех святых, кто этот человек?

Он взял ее руку в свои ладони, нежно ее погладил, словно извиняясь за то, что причинил ей боль, потом развернул Аманду вперед, и они продолжили свою прогулку.

Прошло некоторое время, прежде чем она снова осмелилась заговорить. Она украдкой взглянула на него, чтобы убедиться, что к нему вернулся нормальный цвет лица, а потом заговорила, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно:

– Итак, ты не эльф.

– Нет, я не эльф, – в тон ей ответил Джейк.

– Тогда что ты такое?

Он посмотрел на нее из-под ресниц точно так же, как смотрел на нее сегодня утром в часовне, так, словно они вместе уже всю жизнь и столько всего пережили, что даже простой взгляд мог возродить дух товарищества и единения.

– Я просто человек.

– Ты не умеешь управляться с мечом, ездить верхом, и еще две недели назад ты и двух слов не мог связать на моем языке.

– Ты права.

– А сейчас ты говоришь так свободно, будто знал этот язык всю жизнь. Но ездить верхом до сих пор не можешь. Меч, я могу предположить, тебе и не нужен, но до сих пор я не могу понять, почему ты не умеешь им пользоваться.

– Это очень длинная история, – начал Джейк.

– Тогда расскажи ее, – резко ответила Аманда. – Лучше сначала. И возможно с того, откуда ты.

Пару секунд он шел молча, потом посмотрел в ее сторону и ответил:

– Из Лондона.

– Понятно, – сказала она, – не так уж и трудно было ответить на этот вопрос.

– Но родился я в другом месте. – Добавил он с улыбкой, умоляющей ее укрыться в кольце его рук и остаться там до скончания дней.

Она легко сдула волосы, упавшие ей на глаза и мешающие смотреть.

– А этим ты все усложнил.

– Но ты просто великолепна, когда сердишься.

Она уже собиралась продемонстрировать ему свое раздражение, когда до нее дошло, что он просто дразнит ее. По крайней мере, подумала она, Джейк всего лишь дразнит ее. Но то, как он смотрел на нее, с таким откровенным обожанием, лишало ее уверенности в чем бы то ни было.

– Было бы легче, если бы ты перестал так на меня смотреть.

– А как я на тебя смотрю? – Поинтересовался Джейк.

– Как будто я тебя забавляю.

– Так и есть. Но только отчасти, – он покачал головой и грустно улыбнулся. – И часть эта невероятно мала. Но сказать больше, значило бы сказать слишком много. Может, другой вопрос?

Ей пришлось приложить усилия, чтобы в ее голове появились хоть какие-нибудь вопросы.

– Ты родился не в Лондоне. Так где же?

– Не в Англии.

– Мало.

– Это все, что я могу тебе сказать.

Аманда попробовала зайти с другой стороны.

– Почему ты оказался лежащим в траве без сознания?

– Честно? Я и сам не знаю. Я ехал по делам и следующее, что я помню, как очнулся в кабинете твоего отца.

– Что ты делал здесь, на севере, – спросила она. – Что у тебя за дела?

Вздрогнув, она осознала, что говорит как один из ее поклонников, давший обет молчания. На секунду или две.

– Я оказался на севере, – начал Джейк, – потому что я направлялся в Артан, чтобы доставить… письмо лорду Артанскому.

– Моему отцу? – Удивилась девушка.

Его ответом было невразумительное мычание.

Опять ложь. Аманда сердито посмотрела на молодого человека:

– И чем ты занимаешься?

– Я… – он замялся, подыскивая подходящее слово. – Я – торговец. Я покупаю и продаю драгоценные камни. И я создаю ювелирные украшения для очень богатых заказчиков.

От удивления она захлопала глазами:

– Торговец?

– Торговец, – повторил он, и в его голосе не было никакого ужаса от признания этого факта. – И если это имеет значение, то я очень неплох в своем деле.

– Торговец, – прошептала она еще раз. – Понятно.

Ну что ж, она добилась своего. И не удивительно, почему он не владеет мечом.

Во имя всех святых, лучше бы она не задавала этого вопроса.

Выдернув руки из его ладоней, он сцепила их с такой силой, что почувствовала боль.

– Аманда?

Она всмотрелась в его прекрасное лицо и задумалась, почему судьба к ней так несправедлива. Мужчина напротив нее был таким прекрасным, обладал такими приятными манерами, он излучал непоколебимость и надежность – все качества, которые отец считал обязательными в ее будущем муже. И не только это. Он был забавным, шутил над ее братьями и мог защитить ее без всякого оружия, просто голыми руками.

Но, торговец.

Она с трудом могла в это поверить.

– Что-то не так?

– Да нет, – девушка не смогла совладать со своим голосом и получилось нечто вроде вороньего карканья. – Ничего-ничего, все в порядке.

Все услышанное никак не хотело укладываться в законченную картину. Даже если он и торговец, он все равно должен хоть что-то уметь. Большинство торговцев, которых она видела входящими в ворота отцовского замка, были вооружены длинными мечами и умели с ними обращаться. У них были лошади, которые везли их телеги, да и сами они зачастую приезжали на великолепных лошадях, заработанных собственным трудом. Они говорили на языке ее предков и обладали прекрасными манерами, благодаря чему становились желанными гостями и их часто приглашали к столу, особенно тех, кто мог порадовать ее мать милыми вещицами.

– Аманда???

Она выдавила из себя улыбку:

– Мне кажется, нам пора поесть. Я не побоюсь сказать, что Кук приготовила нам вкуснейшие закуски.

– М-м-м-м, – был весь его ответ.

Когда они вернулись к месту для пикника, там уже были Джон и Монтгомери, за обе щеки поглощающие содержимое корзинки. Аманда дала Джону ощутимый пинок:

– Вас сюда не приглашали, и тем более вас не приглашали разделить с нами еду.

– Мы были голодны, – сказал Джон, увернувшись от другого пинка, не переставая при этом жевать.

– Кроме того, – добавил Монтгомери, наливая себе вино, – мы хотели узнать, когда Джейк будет готов к следующим упражнениям с мечом.

– Если только это вдруг ему понадобится, – произнес Джон, со знающим видом оглядывая Джейка. – Шпионы обычно многое умеют, но прикидываются невежами, чтобы вводить других в заблуждение об истинных намерениях.

– Помолчи, – в очередной раз пихнула его Аманда, а потом уселась на его место. – Он не шпион. Он объяснял тебе это уже не один раз за те долгие часы, что провел с нами за одним столом.

– Он эльф! – Выдохнул Монтгомери.

– Нет, неразумное ты дитя, – огрызнулась Аманда. – Он не шпион и не эльф. Он чертов торговец.

Но только эти слова вырвались из ее рта, как она тут же о них пожалела. Не из-за себя, а из-за Джейка и братьев. Джон и Монтгомери уставились на него так, словно у парня внезапно выросли рога. Она зажала рот руками и мечтала только об одном – исчезнуть отсюда.

– Торговец? – Подавленно спросил Монтгомери.

– Продавец товаров? – Не мог поверить Джон.

– Вообще-то, – сказал Джейк, наливая себе вино, – все еще хуже. Я покупаю и продаю драгоценные камни.

– Драгоценные камни, – ахнул Джон, – из которых делают все эти безделушки?

– Очень дорогие безделушки, – уточнил Джейк. – И поиски тех самых драгоценных камней для того, что вы называете симпатичными побрякушками, приводят меня в самые разные уголки света. – Он довольно улыбнулся: – И все это: моя жизнь и мое дело – приносит мне большое удовольствие!

Джон и Монтгомери словно проглотили языки. Они выглядели так, словно эти новости привели их в ужас и единственное, что они могли делать, только таращиться на Джейка, забыв про еду, которую все еще держали в руках. Ту самую еду, которой мгновение назад они набивали свои рты с невероятной скоростью.

Из всех присутствующих только Джейк не потерял аппетита. Он получал от принятия пищи удовольствие как человек, который ни в малейшей степени не беспокоился о том, как заработать себе на хлеб.

Аманда почувствовала, как краска стыда заливает ее щеки. Во имя всех святых, когда она научится сдерживать свой язык?

– Ты, наверное, очень хорошо владеешь своим ремеслом? – Предположила Аманда, когда решила, что сможет сказать хоть слово и не расплакаться (только не поняла от чего: от того, что он торговец или от того, что ей стыдно за свои слова?)

Он поднял на нее свои зеленые глаза, в его открытом взгляде не было ни намека на гнев или досаду:

– Хорошо, – просто ответил Джейк.

– А что твой отец? – Хмуро спросил Джон. – У него тоже нет титула?

– Он может проследить родословную своих предков до шотландского дворянства, – пожал плечами Джейк, – но у него нет титула, хотя он и безмерно богат.

– А твой отец выделил тебе часть своего богатства? – Спросил Монтгомери.

– Да, но я никогда им не пользовался. Я ни пенса не взял из тех денег, только один раз, чтобы оплатить учебу в Англии, и то только потому, что я был тогда слишком молод, чтобы не зависеть от него. – Он с улыбкой посмотрел на Монтгомери. – Все, чем я владею, я заработал сам.

– Ты богат? – Теперь спросил Джон.

– Очень.

В ответе Джейка не было ни малейшего намека на то, что он гордится данным фактом.

А Аманда размышляла над вопросом, возможно ли вырыть себе нору поглубже, уползти туда и засыпать выход песком. Возможно, тогда она почувствовала бы себя хоть чуточку уютнее.

– Богат так же, как Аманда? – Поинтересовался Монтгомери. – Хотя ты, наверное, и не знаешь, насколько она богата. Откуда только не приезжают мужчины, чтобы попытать счастья и заполучить ее приданое. Ты за тем же сюда приехал?

– Я ничего не знал об этом, – ответил он на вопрос Монтгомери. – Да мне и не интересен размер ее приданого. Ее красота и свежесть – вот настоящий приз.

Один из ее братьев держался за живот от смеха, второй издавал странные фыркающие звуки. И Аманада не могла понять, то ли они затрудняются увидеть ее свежесть, то ли не могут представить себе человека, приехавшего за ней по какой-то иной причине, кроме денег. Как бы то ни было, у нее не было ни малейшего желания надавать им подзатыльников, как они того заслуживали.

Чего она хотела, так это разрыдаться, но не проронила и слезинки. Во имя всех святых, когда она научится следить за своим языком! Джейк не заслужил того, что она поспешила рассказать о нем, тем самым уничтожив то уважение, которое испытывали к нему ее братья. Разве это его вина, что он родился торговцем, а не высокородным лордом. Какая злая ирония. Она проводила бесчисленные дни, с презрением взирая на каждого, кто приходил просить ее руки, потому что в их глазах был только ее титул и толстый кошелек. И только что унизила человека из тех же самых соображений. Потому что у него не было титула.

Она встала и отошла. Подойдя к самой кромке воды, она больше не сдерживала слезы, и они заструились по щекам. Она оскорбила человека, который был так добр к ней. И если он с ней больше никогда не заговорит, она этому не удивится, и это будет только малая толика того, что она заслуживает.

Из всех людей – именно она. Она, которая презирала мужчин, просящих ее руки, потому что они не могли или не хотели увидеть ее, а не причитающееся приданое. Она – идиотка. Развернувшись, Аманда пошла дальше вдоль берега в противоположную замку сторону, не обращая внимания на своих телохранителей, не заботясь о том, следуют ли они за ней по пятам – это не то, на что следовало бы обращать внимание… Громкий голос мук совести звенел в ее ушах, и девушка обнаружила, что список ее проступков, разрывающий ее голову, но не слышный для остальных, чрезвычайно длинный. Аманда пришла к выводу, что знакомство со своими недостатками слишком шумное занятие.

Сколько можно лить слезы, пора прекращать. Но она смогла заставить себя успокоиться только когда поняла, что кто-то идет в паре шагов позади нее. Она вздохнула и повернулась, готовая сказать своим телохранителям, что не пойдет слишком далеко – только это были совсем не они.

Это был Джейк.

– Я не был уверен, что ты знаешь, как далеко забралась.

Аманда оглянулась вокруг и увидела, что она на самом деле прилично удалилась от берега. Она покачала головой, соглашаясь с ним:

– Я и вправду не заметила.

– Может пойдем обратно?

Девушка взглянула на Джейка. Никто и никогда не называл ее трусихой и не обвинял в том, что она уклоняется от выполнения своего долга. Она прокашлялась:

– Я должна попросить прощения, – сказала она, вздернув подбородок для придания себе храбрости. – Я оскорбила тебя и прошу за это прощения.

– Ты меня оскорбила?

– Да.

– И как же?

Во имя всех святых, как этот мужчина может не понять столь явного извинения, которое просят прямым текстом. Или он такой недогадливый, что просто не может определить, когда и где она обидела его своими жестокими словами. Она ощутила, что ее чувство раскаяния начинает стремительно ослабевать:

– Я оскорбила тебя, сказав, что ты торговец.

– Но я и есть торговец.

Она скрестила руки на груди:

– Но я сказала это так, словно быть торговцем хуже, чем быть рыцарем. Что, собственно говоря, так и есть, но не было никакой причины говорить об этом в таком дурном тоне.

На его лице было написано недоумение:

– И это было оскорбление?

– Да, – коротко ответил девушка. – Ты разве не заметил?

Мгновение он просто молча разглядывал ее, и она могла утверждать – да, он заметил. Но Джейк только улыбнулся:

– Человека можно оскорбить только тогда, когда он сам позволит быть оскорбленным. Ты сказала правду, которая заключается в том, что я действительно торговец. И я, тем не менее, прошу прощения, – медленно проговорил Джейк, – что я не рыцарь или лорд, что было бы, конечно, лучше.

– Почему ты просишь прощения за это? – В голосе Аманды звучала печаль.

Минуту или две он молча смотрел на нее, а потом улыбнулся и сказал:

– Потому что перед моими глазами ты, Аманда.

Он кивнул в сторону ее братьев:

– Они беспокоятся о тебе, пора возвращаться.

Потому что перед моими глазами ты, Аманда.

Не ее деньги. Не деньги ее отца. Ни тем более титул отца, его власть и опыт, которые могли бы поднять статус любого, женись он на дочери лорда Артана.

Только она сама.

Мужчина, который смотрел сквозь все это только на нее. Она с трудом могла поверить в такое. А еще хуже, она не заслужила подобного. И даже больше, она подозревала, что не имеет права даже принимать все это на свой счет.

Джейк протянул ей руку:

– Мы идем?

Она собралась с духом, потом кивнула и протянула свою руку в ответ. Но так и не смогла остановить слезы, которые все текли и текли по ее щекам.

Она шла с ним вниз к пляжу в молчании, не в состоянии придумать подходящей темы для разговора. Но мыслительный процесс в ее голове шел с безумной скоростью, так что она быстро пришла к следующему заключению. Этот мужчина не был шпионом или торговцем. Он был, вне всякого сомнения, демоном. Сначала он вогнал ее в краску стыда, а потом сделал лучший комплимент из всех возможных. Во имя всех святых, ее отец был бы от него в восторге.

– Я полагаю, – проговорила она, когда они уже были недалеко от места, где их ждали Джон и Монтгомери, – что скоро ты будешь должен вернуться к своим делам.

– Завтра, – подтвердил Джейк.

Девушка уставилась на него в удивлении:

– Завтра? Но это слишком скоро. Хотя, конечно, тебе нужно… ты должен.

Он остановился и посмотрел на нее.

– Я должен уехать. У меня есть дела. Да и у тебя тоже. Есть кто-то – черт его побери – кто приедет за тобой, сделает тебе предложение, и ты будешь жить долго и счастливо. Кто-то с титулом и обладающий всем необходимым, чтобы обеспечить тебе безопасную жизнь.

Она до боли закусила губу. Проклятье, откуда только берутся эти дурацкие слезы? Ей не удавалось выжать ни одной, когда они могли спасти ее от ужасного обеда с отвратительными и ничтожными претендентами на ее руку.

К сожалению, сейчас она представляла собой крепкое тело и слабые глаза, когда не помешало бы обратное.

– Вне всяких сомнений, – наконец смогла выговорить она. – Будет лучше всего, если я вернусь в замок и начну готовиться к его приезду.

Секунду или две он молча смотрел на ее ладони, покоящиеся в его руках, а потом медленно поднес к своим губам, поцеловал их и нежным жестом вернул владелице.

– Пойдем, – только и сказал он.

Она не хотела, чтобы он больше к ней прикасался. И это была правда. Она была безразлична, равнодушна к нему.

Проклятие. Еще больше причин провести половину завтрашнего дня в часовне. Без Джейка.

Она могла бы сказать, что это бы ей понравилось, но это означало бы другую ложь и еще больше проведенных на коленях часов.

Она спрятала свою гордость, посмотрела на Джейка, из последних сил стараясь придать голосу спокойствие и не мяукать как младенец, и прошептала:

– Неужели тебе так обязательно уходить?

На краткий миг она ясно читала по его лицу, что он не более равнодушен, чем она. Она видела желание, страсть, абсолютно безрассудные, но являвшиеся зеркальной копией ее собственных страсти и желания.

Он потянулся к ней, снова поправил прядь выбившихся волос, потом коротко, очень легко коснулся ее щеки и тут же отдернул руку.

– Как я могу остаться? – Тихо спросил он.

Действительно, как?

Она кивнула, закрыла лицо рукавами платья и кивнула еще раз.

– Нам лучше вернуться, – твердо произнесла Аманда, с уверенность в голосе, но не в душе. Она собрала своих братьев, свою охрану и своего торговца и заставила себя вернуться под защиту отцовской крепости.