Текст книги "Романтические мечты"
Автор книги: Линн Керланд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Глава 20
Аманда бежала по периметру арены [21]21
Арена (турнира, состязания); огороженное место.
[Закрыть] , желая, чтобы пошел небольшой дождик, который бы дополнил ее и без того несчастное утро. Вместо этого на небе не было ни облачка, что обещало прекрасный летний день.
Она мучилась, но из принципа продолжала бежать.
Казалось, это единственная вещь, которую она могла делать. Выбор остальных видов деятельности был крайне ограничен. Она не могла гулять по берегу. Если бы она это сделала, то на каждом шагу встречалась бы с призраком Джексона Килчурна с его блестящими глазами и непринужденной улыбкой. Она не могла пойти и в часовню. Там ее также поджидал его призрак, сидящий рядом с ней и украдкой бросающий на нее взгляды из-под бровей, в то время как должен был бы проявлять внимание к своему вечному благоденствию.
Если бы только она не пыталась так отчаянно убежать от своих предательских чувств, она бы также держалась подальше и от арены. Аманда едва могла смотреть, как тренируются Робин и Майлз, и не видеть при этом Джейка, обменивающегося ударами и насмешками с Робином и двигающегося с такой свирепостью, что даже Робин восхищался.
Но она была здесь, бегая так, словно от этого зависело состояние ее рассудка.
Внезапно рядом с ней оказался Робин. Она подпрыгнула, как и всегда, наградив его злым взглядом. Чертов мужчина, неужели он никогда не перестанет появляться так внезапно и без предупреждения?
– Побереги дыхание, – весело посоветовал он. – Оно тебе потребуется для еще одного или двух кругов.
Она последовала его совету, размышляя, что бы такое действительно противное сказать ему. К сожалению, ее беспокоили уже сделанные по арене пять кругов, которые, несомненно, отрицательно скажутся на ее форме. Или это было беспокойство, что Джейк никогда не вернется?
Трудно сказать.
Некоторое время Аманда бежала рядом с братом в дружеском молчании, прежде чем ей удалось выдавить слова, которые она обдумывала с тех пор, как Робин вернулся вчера поздно вечером. Он возвратился домой молчаливый, забрал жену и сына и отправился прямо в постель, ничего не сказав. Его взгляд предупредил ее, что у него много чего есть на уме и ей разумнее было бы оставить его в покое. Поэтому она приберегла свои вопросы и всю ночь сгорала от любопытства, чтобы на рассвете появиться на арене. Она прекрасно знала, что Робин рано или поздно появится здесь.
Она покосилась на Робина.
– Он уехал, – сказала она.
– Да.
Она ждала, но Робин, судя по всему, был удовлетворен своим ответом и быстро рванул вперед, невозмутимый и энергичный в своей раздражающе фальшивой манере. Наконец, догнав, она шлепнула его по животу тыльной стороной ладони.
– Болван, расскажи мне.
– Не думал, что тебя это интересует.
– Возможно, тебе не следует так много думать.
Робин улыбнулся и, не спеша, перешел на шаг. Тем не менее, он не взглянул на нее. Казалось, он нашел далекое синее небо более интересным.
– Да, он уехал, – наконец, сказал он.
– Но ты привел назад двух лошадей.
Он пожал плечами, продолжая изучать небо.
– Ему удалось найти другой способ добраться до Лондона, и лошадь ему не потребовалась.
Она уперла руки в бедра.
– Ну? Как? Он присоединился к кому-то другому? Пошел пешком? Отрастил крылья и полетел? – Ради всех святых, Робин мог быть таким упрямым, когда не желал говорить.
Робин взглянул на нее.
– Да, – сказал он.
– Да – что? Ты дурак, – воскликнула она. – «Да» – не ответ!
– Я позволю ему сообщить тебе о способе перемещения, когда он вернется назад, – сказал Робин и, потянувшись, взъерошил ее волосы. – Тебе лучше заняться тренировкой, иначе – марш отсюда заниматься вышиванием или какой-либо другой женской работой. Ты не можешь позволить своим навыкам пропасть, ты же знаешь.
– Ты приводишь меня в ярость, – заявила она.
– Знаю, – весело сказал он. – Что ты решила: снова займешься бегом или попросить Кристофера принести наши мечи?
– Мечи, – быстро сказала она. – Мне доставит большое удовольствие также вызвать твой гнев. Возможно, в форме большой зияющей раны в твоем животе.
– Ради всех святых, Аманда, у тебя сегодня ужасное чувство юмора, – смеясь, сказал он. – Думаю, ты действительно сможешь обеспечить мне то еще веселье в это прекрасное утро. Кристофер! Принеси нам орудия смерти, парень!
Аманда испытывала искушение попытаться причинить хоть какую-то боль своему родному брату, но тогда он окажется неспособен ответить на ее вопросы. Она подумала, что если будет досаждать ему достаточно долго, то он сможет дать ей лучший ответ, чем «да».
Да?
Это ничего ей не говорило.
– Он вернется, – беззаботно промолвил Робин.
– Меня это не заботит.
– Ха, – сказал Робин, – естественно заботит, жестокая девчонка. Ты хочешь, чтобы он вернулся, и тогда ты сможешь провести годы, наказывая его за то, что он уехал.
– Какой мне от него прок, – устало сказала она. – У него нет титула.
– Он его купит.
– Отец все равно не будет впечатлен.
– Будет, потому что я еще не оказал ему всю помощь, которую мог.
Она взглянула на брата, и редкое чувство благодарности нахлынуло на нее.
– Значит, ты одобряешь его? Действительно?
– Аманда, я три недели провел с ним на арене от рассвета до сумерек. Почему, ради всех святых, я должен был впустую тратить свое драгоценное время на человека, которого не одобряю?
– Ты делал и более глупые вещи, – напомнила она ему.
Он постарался запастись терпением, в то время как она за ним наблюдала. Поджав губы, он очень осторожно заговорил.
– Когда человек умудряется показать мне свой характер за такое короткое время, когда владеет столь малым, что не может спрятаться от самого себя или своих побуждений, я легко могу увидеть, во что он верит, и понять, что он человек, за которого я готов поручиться.
Она заколебалась.
– Николас ненавидит его.
Робин положил руку ей на плечо.
– В отличие от меня, Ник очень сильно озабочен твоим счастьем. Впрочем, и я не смог бы не стал бы стоять в стороне, если бы ты была несчастна.
– Ну, ты и осел, Робин де Пьяже, – едко сказала она. В действительности же у нее на сердце сильно полегчало от его слов. Она, конечно, не привыкла жить в соответствии с мнениями своего брата, но это обнадеживало – знать, что он не настроен против человека, которого она полюбила.
– Какая же ты любящая девочка, – с улыбкой сказал он. – Джейк, несомненно, с большим удовольствием предвкушает дальнейшую жизнь с таким нежным созданием.
– И он ее получит, – пробормотала она. Приняв свой меч от Кристофера, она замерла, взглянув на Робина. – Скажи мне, что он не отправился в Лондон пешком.
Робин открыл было рот, но затем остановился и покачал головой.
– Аманда, он загадочный человек, и больше я тебе ничего не скажу. Думаю, в этом случае тебе следует просто поверить ему.
– Храните меня святые.
– Да, тебе действительно понадобится их помощь. И в конце, полагаю, ты намного больше меня узнаешь о Джексоне Александре Килчурне. – Он тряхнул головой. – Джейк. Нам следует найти для него другой титул, чем этот. Едва ли этот звучит современно.
– У него шотландские предки, – заметила Аманда. – И ты прекрасно знаешь, сколько странностей приходит с севера.
– Это так, – согласился Робин, беря свой меч и наставляя на нее в дружеской манере. – Давай займемся делом. Осмелюсь предположить, что нам обоим нужно отвлечься.
К сожалению, отвлечься на арене на довольно продолжительное время не получилось, потому что она, в отличие от Джейка, не желала доводить себя до изнеможения. Она запросила перемирия в полдень и, передав меч Кристоферу, направилась в дом для заслуженного отдыха. Стащив ломоть хлеба и бутыль вина с главного стола [22]22
Стол, расположенный на возвышении (для почётных гостей).
[Закрыть] , Аманда направилась вверх, не обращая внимания на протесты и вопросы младших парней и Майлза.
Она достигла солара [23]23
Расположенные на верхнем этаже (чаще всего имеется в виду спальня или гостиная второго этажа, примыкающая к залу со стороны возвышения или помоста для мест хозяев, в средневековом доме); частные покои хозяев.
[Закрыть]матери и обнаружила там свою невестку, пришедшую раньше нее. Энн оторвала взгляд от шитья и улыбнулась.
– Победивший герой вернулся, – сказала она.
– Ха, – фыркнула в ответ Аманда. – Скорее изможденный. – Она опустилась на стул напротив Энн и откинула голову назад, закрывая глаза. – Такое ощущение, что смогу проспать две недели подряд.
– Почему бы нет?
Аманда открыла глаза.
– Я боюсь, что, если усну, он не вернется.
Энн улыбнулась.
– Он вернется. Робин так думает.
– Он тебе ничего не говорил? Что-нибудь о своем последнем разговоре с Джейком?
– Нет, – сказала Энн. – Ты знаешь, Робин не из тех, кто хранит секреты, по крайней мере, от меня. Но он больше ничего не сказал, когда вернулся домой, а его молчание этим утром означает, что он и не собирается это делать.
– Предполагаю, он не передумает, – угрюмо сказала Аманда.
– Нет, сестренка, – Энн на некоторое время замолкла. – Мне жаль, Аманда. Думаю, тебе остается только верить, что Джейк тебя любит и что он вернется.
– За исключением того, что он просто проводил со мной время, – мрачно заметила Аманда.
Энн рассмеялась, и по какой-то причине ее смех был так же красив, как и солнечный свет, пробивавшийся сквозь тучи.
– Аманда, как бы он смог круглые сутки выносить пытки Робина, насмешки младших и свирепые взгляды Николаса, если бы у него не было иной цели, кроме как попусту растрачивать свои дни рядом с тобой?
– Пожалуй, так, – тихо сказала Аманда.
– Кроме того, я видела, как он смотрит на тебя. – Энн обнадеживающе улыбнулась. – Его не так трудно прочитать, как Робина до того, пока я не стала его женой.
– Робин все еще невыносим, – злобно сказала Аманда. – Я поражена, Энн, и не понимаю, как ты можешь выносить его.
Энн невозмутимо улыбнулась.
– Знаешь, ты очень похожа на него.
– Только не я!
– Да, ты, – сказала Энн. – Вы оба буйствуете, чтобы скрыть свои истинные, нежные чувства. Ведь так намного легче, чем показывать их.
– Легче? – Спросила Аманда. – Я бы сказала, более пугающе.
– И это тоже, – согласилась Энн. Она продолжила шить с довольным выражением лица, периодически поглядывая на Филиппа, который заснул в ворохе одеял на полу около ее ног.
Аманда завидовала ей, ее покою, но Энн определенно заслужила его. Она заслуживала этого снова и снова, каждый день, на основании всего лишь того факта, что вышла замуж, бедная женщина, за Робина из Артана Аманда удивлялась, как она справляется с ним. Любовь, несомненно, творит чудеса.
Она думала про это весь остаток дня, радуясь возможности просто сидеть рядом с Энн и смотреть, как та работает. Энн предлагала и ей заняться штопкой, но Аманда вежливо отказалась. Никто не хотел, чтобы она штопала их вещи. Ее навыки лежат в области стратегии и тактики.
Определенно, она обладала мужскими достоинствами.
Она хлопнула руками по коленям и поднялась.
– Мне нужен свежий воздух.
Энн рассмеялась.
– Как я уже говорила, ты должна перестать так много думать.
– Должна. Но это не помогает. Я собираюсь прогуляться по крыше. Возможно, морской ветер вдует хоть сколько-нибудь здравого смысла в мою бедную пустую голову.
– Ты спустишься к ужину?
Аманда покачала головой, направляясь к двери.
– Скорее всего, нет. Я стяну что-нибудь с кухни позднее. У меня нет желания разговаривать с кем бы то ни было, и я не в состоянии притворяться радостной.
– Как хочешь.
Аманда покинула солар и направилась на крышу отцовского замка, стараясь не вспоминать последний раз, который был всего лишь вчера утром, когда она стояла здесь и смотрела, как Робин и Джейк уезжали из деревни. Она наблюдала за ними до тех пор, пока не смогла их больше видеть.
Или, точнее говоря, она, возможно, была бы в состоянии видеть их и дольше, если бы не ослепла от слез.
Она выбрала другую часть крыши, ту, которая выходила на море, и обругала саму себя за то, что распустила дурацкие сопли. Он был обыкновенным мужчиной. Она знала многих из них и никогда не находила хоть одного, достойного ее слез. Джейк не являлся исключением. Он, возможно, начал забывать о ней где-то между Артаном и Йорком и окончательно забудет к тому времени, когда достигнет Лондона.
Кроме того, он был простым торговцем. Он продавал товары, чтобы заработать себе на хлеб. Вероятно, во время своего путешествия он провел несколько ужасных месяцев на море с небольшим количеством еды и отсутствием подходящего места для сна, но теперь он мог рассчитывать на многочисленные драгоценности, чтобы вернуться в Лондон и делать с ними все, что ему заблагорассудится.
Она вздохнула. Проклятье. Теперь она будет не в состоянии смотреть также и на море.
– Как поживаешь?
От удивления она чуть не упала с парапета, [24]24
Парапе́т (фр. parapet, итал. parapetto, от parare – защищать и petto – грудь): Невысокая стенка, ограждающая кровлю здания, террасу, балкон, набережную, мост и и т. п. Парапет часто служит постаментом для декоративных ваз и статуй.
[Закрыть]но не из-за голоса, а из-за того, кому он принадлежал. Она вытерла рукавом мокрые от слез щеки, а затем взглянула на брата.
– Довольно хорошо, – сказала она. – А ты?
Николас на секунду или две замер, а потом кивнул.
– Тоже хорошо, наверное.
Она стояла рядом с ним в тишине в течение довольно долгого времени. Казалось, у него, как и у нее, не было особого желания разговаривать, но она полагала, что это являлось, скорее, просто мужской привычкой. Наконец, она вздохнула и взглянула на него.
– Ты был невероятно противным с тех пор, как вернулся.
– Моя крыша все еще протекает.
– Понимаю.
Она умолкла.
Он тоже.
А затем он сказал.
– Он уехал.
– Уехал.
Николас сделал глубокий вдох.
– Я вел себя дурно, Аманда. Прости меня.
Она покачала головой. Ей не хотелось обсуждать это или что-либо еще серьезное со своим братом. Поэтому она обняла его за талию и, положив голову ему на плечо, вздохнула.
– Пожалуйста, не говори об этом. Не говори ни о чем, если в твоей душе есть хоть какое-то сожаление.
– Аманда…
– Николас, пожалуйста, – тихо сказала она. – Пожалуйста.
Он вздохнул и обхватил рукой ее плечо.
– Как пожелаешь, – несколько мгновений он молчал, – как пожелаешь, – мягко добавил он.
Аманда не думала, что ее судьба могла стать хуже. Бесконечные поклонники, которые были неподходящими. Человек, с которым она будет вынуждена прожить свою дальнейшую жизнь только потому, что не способна иметь ничего другого? А сейчас мужчина, которого она могла бы полюбить и, как полагала, очень сильно, покинул ее, дав лишь обещание вернуться.
Она уставилась теперь уже сухими глазами на море и постаралась позволить непрекращающемуся реву успокоить ее.
Неудивительно, что ей не удалось.
Глава 21
Джейк проснулся, испытывая головокружение. Он бы застонал вслух, но испугался, что это может только усилить его. Поэтомуон лежал совершенно неподвижно, сосредоточившись на своем дыхании, пока в голове не прояснилось.
Это заняло довольно много времени.
Путешествие во времени, очевидно, тяжело отразилось на его теле.
Он постарался не обращать внимания на свое ужасное состояние, пытаясь выудить воспоминания о последних сутках из глубин своей тревожно-туманной памяти.
Он помнил разговор с Робином. Помнил, как рассказывал ему о себе, о том, откуда и из какого времени прибыл, и как намеревается вернуться назад. Помнил, как смотрел на траву, поражаясь, что она может вернуть его в будущее, которое он оставил позади. Помнил, как оглянулся и обнаружил, что Робина нет.
События, произошедшие после этого, было чуть труднее воспроизвести.
Он помнил чай на переднем крыльце и темную машину, останавливающуюся перед двухквартирным домом. [25]25
От англ. semidetached house – один из двух особняков, имеющих общую стену
[Закрыть]Он помнил укол. А затем не мог вспомнить ничего.
Где, черт возьми, он находится?
– Он проснулся?
Наступила пауза, и Джейк почувствовал, что кто-то склонился над ним. Он мысленно поблагодарил Теда за небольшой урок выживания, который тот преподал ему во время вынужденного пребывания в гостиницах, пока они пережидали плохую погоду. Было довольно легко удерживать свое дыхание медленным и глубоким, убедить свое сердце биться в ровном ритме.
– Нет, он продолжает спать, доктор.
– Сделайте ему еще один укол.
– Но, доктор Эндрюс, это может быть опасно!
– Не думаю, что нашего богатого хозяина это волнует, сестра. Он должен оставаться спящим. Наша обязанность состоит в том, чтобы обеспечить такое состояние.
Первым желанием Джейка было вскочить и бороться, но он его жестоко подавил. Он проснется снова и, надо надеяться, у него будет больше времени, чтобы определить, где он находится, прежде чем действовать.
Богатый хозяин, которого не волнует, умрет ли он?
Он почувствовал укол и беспомощно соскользнул в забытье раньше, чем смог решить, был ли это его отец и почему.
Он снова проснулся – растерянный и сбитый с толку. На этот раз воспоминания нахлынули намного быстрее. Он ждал, казалось, целую вечность, оставаясь неподвижным и расслабленным, пока не убедился, что в комнате никого нет и что он не присоединен ни к какому оборудованию.
Однако он был к чему-то привязан.
Он открыл глаза и обнаружил себя в комнате, похожей на больничную палату. Из ванной падал резкий свет от чего-то, напоминающего ночник. Джейк был привязан ремнями к кровати и ужасно чувствовал себя, но, по крайней мере, на этот раз его голова была чуть более ясной. Возможно, они дали ему меньше наркотика, или, возможно, его организм очистился от него намного быстрее.
Его глаза привыкли к полутьме, и он понял, что действительно находится в комнате, напоминающей больничную палату, и, да, он действительно привязан. В данный момент он не смог бы бежать, но, в конце концов, он это сделает.
Если вначале не встретит свой конец.
Он исследовал узлы и обнаружил, что они намного слабее, чем он полагал. Возможно, его тюремщики верят в свое лекарство намного больше, чем им следовало бы. Или, вероятно, они хотят, чтобы он попытался сбежать, так они смогли бы его застрелить и быть оправданными в суде.
Может быть, его действительно стоило бы поместить в сумасшедший дом, так как ни одно из этих предположений не имело смысла, и он довольно всерьез начал задаваться вопросом, не сошел ли с ума.
Он решил обдумать это позднее. Теперь же самым разумным было попытаться сбежать. Он извивался и дергал связанными конечностями, пока, наконец, не смог дотянуться зубами до одной из рук. В случае неудачи он был готов отгрызть свою собственную руку, но, к счастью, потребовалось всего лишь несколько хороших рывков, и он надеялся, что в будущем ему не придется посещать стоматологический кабинет для восстановления зубов. Он потянулся, чтобы освободить левую руку, но замер, услышав остановившиеся за дверью шаги. Правую руку он держал неподвижной, словно она все еще была привязана, когда дверь открылась, и кто-то приблизился к нему.
– Ох, – раздался испуганный женский голос. – Он бился. Я лучше сделаю ему еще один укол, пока могу…
Но Джейк перехватил шприц и вонзил иглу в бедро женщины прежде, чем она успела пикнуть. Она сразу же свалилась на него. Теперь можно было бы сделать передышку, но он решил, что сделает ее позже, когда у него будут более удобные условия для определения силы воздействия наркотиков, которые ему давали. Он сел и освободил вторую руку. Выдернув из руки капельницу, он отодвинулся, чтобы выбраться из-под сестры Хэчетт. Сев и освободив ноги, он обнаружил пропажу своей одежды. Ладно, но это требовало немедленного решения.
Он поднялся с кровати, но был вынужден остановиться и схватиться за голову, поскольку комната яростно завертелась перед его глазами. У него появилось ощущение, словно он не ел несколько дней.
Он, надо полагать, действительно неел в течение нескольких дней.
Он подождал, пока головокружение немного не уменьшилось, потом огляделся, пытаясь сориентироваться. Его средневековая одежда лежала на столе, включая меч. По крайней мере, это хорошо. Он вернулся к кровати, связал медсестру, затем натянул одежду, пристегнул к поясу меч и замер. Было совершенно бессмысленно уйти, не узнав хоть чуть-чуть побольше о том, где он находится и что ему давали.
Он нашел свою медицинскую карту, содержащую список медикаментов, о которых ничего не знал.
Но не это поразило его.
Оказалось, он провел в бессознательном состоянии почти месяц.
Месяц?
Не удивительно, что он чувствовал себя как в аду.
Он положил карту и подумал, как ему лучше всего поступить с таким невероятно затуманенным сознанием. Он мог только надеяться, что время в прошлом идет точно так же, как и здесь. Последняя вещь, в которой он нуждался, так это оказаться в Средневековье и обнаружить, что Аманда стала бабушкой.
Он потер лицо руками и попытался собрать остатки разума. Его первоочередной задачей был побег. Об остальном он позаботится, когда окажется на свободе, где бы он ни был. Он поднял шприц. В нем еще немного осталось лекарства. Рано или поздно, это, несомненно, окажется ему полезным. Он открыл дверь. Ему пришло в голову, что стоило бы надеть униформу медсестры, но тотчас же понял, что он, очевидно, не может думать ясно, потому что она никогда бы ему не подошла. Он не привык к наркотикам, и это сказывалось.
Он осторожно вышел в коридор, выбрал направление и бросился бежать.
Сестра попыталась было остановить его. Но он вколол ей остатки вещества.
Его также попытался остановить очень большой, похожий на вышибалу, тип с полицейской дубинкой. Извинившись, Джейк отправил его во временно забытье.
Доктор в больничном халате появился в коридоре, держа еще один шприц. Джейк сделал вид, что застыл от страха, и даже позволил игле приблизиться на довольно близкое расстояние, прежде чем шагнуть вправо и вырвать лекарство, после чего без промедления вколол его мужчине, который, казалось, был готов, что угодно сделать за деньги.
Джейк вошел в офис доктора, запер за собой дверь и выбрался через прекрасно открывающееся окно, схватив при этом ключи.
Людям действительно не следует разбрасывать ключи от машины, где попало. Это приводит к печальным последствиям.
Он решил воспользоваться автомобилем, ответившим на сигнал брелка, прежде чем понял, что он все же не совсем вменяем. Бобби [26]26
Бобби – презрительное обращение к полицейским в Англии.
[Закрыть]не стали бы преследовать и задерживать его без особых причин, но его определенно могли забрать за кражу транспортного средства.
Он захлопнул дверь машины и вместе с ключами растворился в ночи, надеясь выиграть немного времени, прежде чем люди или оставленный им в стране грез и фантазий неудачник бросятся догонять его. Он некоторое время подержит ключи у себя, а потом выбросит их в канаву и сменит направление. Или, возможно, он смог бы зарыть их достаточно глубоко, чтобы человек, который так спокойно говорил о его гибели, по крайней мере, поволновался, что кто-то может их найти и использовать.
Это было самое малое, что Джейк мог сделать.
Он шел вплоть до рассвета. К тому времени он почти терял сознание от слабости и побочного действия наркотиков на свой организм. Вскоре он обнаружил, что лежит под терновым кустом на дальнем углу фермерского поля.
Он надеялся проснуться от колючек, а не от игл.
Его разбудил солнечный свет. Он лежал совершенно неподвижно, стараясь понять, действительно ли это солнечный свет или очень яркий свет от лампы, созданный, чтобы мучить его.
Нет, это определенно был солнечный свет, и под его спиной, определенно, ощущались корни. Он слегка передвинулся, но не вышел из своего убежища. Солнечный свет означал день, что, в свою очередь, означало угрозу обнаружения.
Он начинал мыслить, как Тод: стараясь предугадать действия врагов и обезопасить себя, но происходило это у него вспышками, урывками.
Он полностью проснулся, но не двигался, внимательно всматриваясь в окружавшую его траву, стараясь убедиться в том, что он один и в безопасности Он сел и стал дожидаться окончания дня. Он мог бы попытаться узнать, где находится, но решил лишний раз не рисковать. Совершенно очевидно, его удерживали незаконно и собирались делать это до тех пор, пока кто-то не решился бы объявить его невменяемым, но кто это мог быть? Никто не знал, где он, пока он не позвонил в свой офис.
У мисс Клери случился коллапс, и ее доставили в больницу. Мы из службы секретарей-телефонисток, которую она наняла, прежде чем уйти.
Джейк снова воспроизвел это в голове и обнаружил два противоречия в этих утверждениях. Пенелопа была танком, «Мерседесом-850», несущимся на полной скорости, готовым противостоять и грузовику. Коллапс не входил в число тех вещей, которые она могла себе позволить. Вслед за этим появилась другая идея, что кто-то занял ее место. Но это просто невозможно.
Получается, кто-то ее запер?
Джейк провел остаток утра, со всех сторон исследуя мужчин и женщин, с которыми когда-либо имел дело. Это было, решил он в конце, просто невозможно, что кто-нибудь из них смог придумать такой план.
Затем он перешел к импортерам и ювелирам, людям, с которыми торговал в других странах. Некоторые из них могли желать его смерти, но они бы сразу же убили его, а не запирали. Есть еще цыгане, считавшие, что те аквамарины не должны были быть распилены, но они, скорее всего, удовлетворились бы содержательным проклятием. Передача его в психбольницу – не их стиль. Было уже далеко за полдень, когда Джейк, наконец-то, дошел в своей умственной деятельности до пункта, которого избегал весь день. Его отец.
Это было возможно, но почему? Потому что Джейк не позаботился передать бумаги Артану? Несомненно, Гидеон позвонил бы Джексону III, когда Джейк не прибыл. И вполне возможно, такой телефонный звонок мог привести события в движение. Но почему? Какая причина могла заставить его отца избавиться от помощника, а затем запереть его в психушке?
Деньги были единственной причиной, какую Джейк мог предположить, но это казалось слишком заурядным даже для его лишенного воображения родителя.
Когда стемнело, он отправился дальше. Он избегал людных мест, быстро пересекал дороги и отыскивал ориентиры, которые мог бы узнать. Он бежал пока мог, затем перешел на быстрый шаг.
Ночь прошла.
Ему показалось, что в отдалении он слышал лай собак, но списал это на отсутствие пищи и остаточное действие сшибающих с ног медикаментов.
Он перестал слышать собак, но начал слышать ржание лошадей, хотя это могли с таким же успехом быть и средневековые разбойники, или, может быть, стая птиц.
На рассвете он начал задаваться вопросом: может, он действительно сошел с ума?
Он почти сдался.
А затем увидел его – в отдалении, возвышающимся над окружающей сельской местностью, подобно надгробию.
Сикерк.
Он бежал. Он спотыкался. Он точно не знал, как часто падал, или как много раз вставал на ноги. Все, в чем он был уверен, – это то, что в тех стенах он будет в безопасности. Если ничего не случится, Уорсингтон позволит ему войти, и Джейк сможет немедленно уединиться в кабинете Сикерка и коротко и по существу поговорить с несколькими привидениями.
Он направился к воротам. Не успел он поднять руку, чтобы постучать, как они открылись сами, пропуская его внутрь. Он, спотыкаясь, вошел, и они закрылись, словно ими управляли невидимые руки. Он предположил, что, скорее всего, так и есть.
Он, шатаясь, пересек двор и поднялся по ступеням к входной двери. Было ужасно рано, но Джейка это не волновало. Он постучал по двери со всей силой. Ему нужно было уйти с открытого пространства. Он вновь услышал собак, и у него появилось чувство, что они довольно реальны. Он заколотил вновь. Дверь открылась так неожиданно, что он споткнулся о порог и упал, растянувшись.
В течение некоторого времени он лежал, оглушенный и признательный. Он, вероятно, пролежал бы здесь остаток дня, уткнувшись лицом в холодный каменный пол, но голос привел его в чувство.
– Могу я вам помочь?
Не Уорсингтон. Джейк расслышал акцент, а затем понял, что это английский со своего рода норманно-французским говором. Он сделал глубокий вдох и поднялся на ноги, прилагая титанически усилия. Он посмотрел на своего спасителя. На первый взгляд тот был высоким, широкоплечим и с темными волосами. После более близкого осмотра, он обнаружил, что у мужчины зеленые глаза, очень похожие на его.
Но во всем остальном он так походил на Робина из Артана, что Джейк невольно затаил дыхание.
Мужчина закрыл дверь, потом взглянул на Джейка с вежливой улыбкой.
– Небольшие проблемы, не так ли?
Джейк протянул свою грязную, окровавленную руку.
– Я Килчурн. Мне нужно убежище.
Мужчина пожал руку и вновь улыбнулся.
– Кендрик, лорд Сикерка, – сказал он. – Убежище к вашим услугам.
Джейк рассмеялся бы, но последние несколько дней оказались для него слишком трудными.
Вместо этого он отдернул руку и пожалел об отсутствии карманов.
– Спасибо, – удалось проговорить ему. – Меня преследуют.
– Почему? – спросил Кендрик.
– Понятия не имею, – колеблясь, ответил Джейк. – Вам, возможно, это не понравится, но я только что сбежал из сумасшедшего дома.
Кендрик взглянул на его меч.
– Пародия на средневековое великолепие?
– Что-то вроде того.
Кендрик сложил руки на груди в жесте, который Робин проделывал сотни раз. Джейк не считал себя излишне сентиментальным, но почти зарыдал, глядя на это. Было так заманчиво – после четырех недель нахождения в невменяемом состоянии – поверить, что его путешествие в прошлое являлось не чем иным как странной фантазией. Но, поскольку он стоял здесь, сжимая в руке прохладную сталь меча, лицом к лицу с человеком, который был так похож на Робина де Пьяже, что Джейк с трудом мог вынести это, он понял – с ним все в порядке.
– У меня к вам есть пара вопросов, – сказал Джейк.
– Это нахальство с вашей стороны, – сказал лорд Сикерк с наглой улыбкой. – Разве не я должен задавать вам вопросы?
– Как насчет очереди? Вы первый.
– Хорошо, – сказал Кендрик. – Как ваше полное имя?
– Джексон Александр Килчурн IV, – сказал Джейк. – Зовите меня Джейк. Я владелец «Килчурн…»
– «Лимитед», – закончил за него Кендрик. – Я знаю. Я купил одну или две ваши вещицы для своей жены. Восхитительные безделушки. – Затем он протянул руку и положил ее на плечо Джейка. – Вы выглядите так, словно вот-вот свалитесь. Почему бы вам удобно не устроиться и чуть-чуть не перекусить? Полагаю, ваши преследователи все еще снаружи?
– Возможно.
– Пойду посмотрю. Уорсингтон! – Крикнул Кендрик. – Гость к завтраку!
Появился Уорсингтон, выглядевший не менее безупречно, чем в последний раз, когда Джейк его видел. Приблизившись, он склонил голову.
– Мастер Килчурн.
– Уорсингтон.
Кендрик взглянул на них, вздернув бровь.
– Вы знакомы?
– Прекрасный «Ягуар» мастера Килчурна сломался перед нашими воротами, пока вы с хозяйкой и детьми были в отъезде, и я предложил ему приют. – Уорсингтон безмятежно взглянул на Кендрика. – Я уже рассказывал вам, милорд.
– Вылетело из головы, – легко ответил Кендрик, – хотя «Ягуар’67» уже вряд ли получится отремонтировать. Знаете, – сказал он, поворачиваясь к Джейку, – несколько недель назад недалеко отсюда, в поле, взорвался «Ягуар’67». Однако водителя в машине не обнаружили. – Он сделал паузу. – Очень странно.
Джейк выслушал его и подумал, что там, возможно, произошла не одна странная вещь. Он никак не мог отделаться от почти фантастического ощущения и готов был поспорить на свою правую руку, что Кендрик связан кровными узами с Робином.
