Текст книги "Романтические мечты"

Автор книги: Линн Керланд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Моя леди?

– Мой лорд?

Рассмеявшись, он взял ее за руку и повел вверх по лестнице.

Он проснулся где-то в середине ночи. Скатившись с кровати, нашел свечу и, завернувшись в одеяло, вышел в коридор, в поисках огня. Вернувшись в комнату, он поставил свечу на стоящий у кровати стол.

Джейк достал альбом для рисования, после чего нашел стул и сел на него. Ему потребовался примерно час, чтобы запечатлеть ее так, как ему хотелось, после чего он отложил карандаш и стал просто смотреть на нее. Он предполагал, что с этого момента и до самой смерти никогда не устанет любоваться ею, впитывать ее дух, удивляться, что такая очаровательная, эффектная, искренняя женщина действительно любит его. После всего того времени, которое он провел, прочесывая мир в поисках идеального драгоценного камня, этот был самым ценным.

Единственным в своем роде.

Она медленно открыла глаза, посмотрела на него и улыбнулась.

– Привет, – сказала Аманда.

Джейк автоматически улыбнулся ей в ответ. Ему нужно быть осторожным, говоря с ней, иначе придется иметь дело со средневековым вариантом «девочки из Долины». [62]62
  Valley girl – «девушка из Долины» Собирательный образ недалекой молодой девицы, обычно блондинки, отпрыска преуспевающего семейства из долины Сан-Фернандо в южной Калифорнии. Ее единственная забота – быть одетой по последнему крику моды и нравиться своему парню. Поп-идолами «девушек из Долины» 1980-х были актриса Б. Шилдс и певица Мадонна. Шутки об этих девицах распространились после появления хита (1982) рок-музыканта Ф. Заппы, в котором его дочь Мун Юнит спародировала беседу «девушек из Долины», полную сленговых словечек вроде bitchen (классно), bitchin (фигово), fer sure (= I'm sure – спрашиваешь!) и т. п.


[Закрыть]Он и так уже чуть ранее соблазнил ее шоколадом. Кто знает, какие еще пережитки своего времени он навяжет ей, дай только время?

– Привет, – ответил он.

– Что ты делаешь в середине ночи?

Он протянул альбом.

– Рисую свой любимый объект.

У нее перехватило дыхание.

– Ах, Джейк, как красиво. Намного красивее, чем я заслуживаю.

– Нет, – возразил он, – ты забыла, что я прекрасный художник, передающий предметы с совершенной точностью и непредвзятостью.

– Ну, если ты так говоришь, – она оперлась на локоть. Затем нерешительно спросила: – Ты нарисуешь что-нибудь еще? Что-нибудь из будущего? Не прямо сейчас, позже?

– Если тебе этого так хочется, – с улыбкой ответил он, – но что я с удовольствием нарисовал бы, так это твой портрет. Как только найду краски и прочие принадлежности.

– Правда? – переспросила она с удовольствием в голосе.

– Да. В том синем платье, которое было на тебе сегодня. Ты в нем невероятно красива.

– Ты должен будешь нарисовать меня с длинными волосами.

Он рассмеялся.

– Почему?

– Не хочу, чтобы мои потомки видели, какой я была дурой, ожидая, когда их предок вернется ко мне.

– Договорились, – согласился он, – волосы до талии, если ты этого желаешь.

Она лениво улыбнулась.

– Желаю. Теперь, милорд, откладывай в сторону свой карандаш и иди ко мне. У меня для тебя есть другая работа.

Как он мог отказаться? Джейк отложил принадлежности для рисования, но свечу оставил. В конце концов, когда у тебя есть сокровище, лучше всего рассматривать его при свете.

Свеча почти догорела, прежде чем он закончил порученную ею работу, но он не возражал. Он бы сжег тысячу свечей и больше, лишь бы порадовать ее.

Он заснул, держа в объятиях Аманду из Артана.

Он улыбался.

Глава 38

Спустя несколько месяцев Аманда стояла в изножье другой кровати, желая все отдать за возможность пройтись. Но она боялась отвлечься, поэтому продолжала стоять там, где находилась, и наблюдала за обитательницей кровати, морщась от стонов, которые раньше еще можно было слушать, но теперь они стали довольно громкими.

– Скоро, – сказала Гвен, – скоро.

– Не достаточно скоро, – ответила Энн сквозь стиснутые зубы.

Гвен рассмеялась.

– Это то же, что и любая работа, любовь моя. Спешка до добра не доведет.

– Поскорее бы она закончилась, – задохнулась Энн.

Аманда положила руку на свой собственный живот, по которому еще ничего не было незаметно, и задумалась, как она справится со всем этим, когда настанет ее черед дать жизнь ребенку.

Время шло, и Аманда не была уверена, для кого оно шло медленнее. По крайней мере, Энн что-то делала. А все, на что могла Аманда, это только смотреть.

– Где Робин? – задыхаясь, выпалила Энн.

– Внизу, – ответила Аманда.

– Почему?

– Думаю, он боится того, что ты сделаешь с ним, когда он окажется в пределах досягаемости, – честно проговорила Аманда.

– Сходи за ним, – попросила Энн, затем издала крик боли.

Аманда подбежала к двери и распахнула ее. Ей не пришлось идти далеко. Ее брат стоял непривычно молчаливо, прислонившись к дальней стене. Он так же, как и Энн, был бледен, но если она от боли, то он от напряжения.

– Она хочет видеть тебя, – сказала Аманда.

Он кивнул и оттолкнулся от стены. Аманда поймала его за руку и улыбнулась.

– Она сильная и здоровая. С ребенком все будет в порядке.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Думаешь?

– Знаю, – уверенно заявила она.

Она не собиралась говорить ему, откуда знает, но предполагала, что он и сам догадается.

Он распрямил плечи и последовал за ней в спальню.

Час спустя Аманда спустилась по лестнице в главный зал. Изабель осталась наверху, воркуя над младенцем. Без сомнения, ее братья, муж и отец отвлекали себя на арене.

Но на всякий случай, если ошибается, она решила начать с солара отца. Постучав и войдя в комнату, Аманда обнаружила, что Джейк и ее отец сидят друг напротив друга за шахматной доской.

– Ребенок родился? – спросил Рис.

Она кивнула.

– Парень или девка?

Аманда какое-то время смотрела на Джейка, прежде чем повернуться к отцу.

– Крошечный парень, – серьезно ответила она.

– А имя? – спросил Рис: – И пожалуйста, пусть это будет что-то, что я смогу произнести.

Аманда сухо улыбнулась.

– Филипп – не трудное имя, отец.

– С Робином я ни в чем не уверен.

Аманда снова посмотрела на Джейка. Он спокойно наблюдал за ней без какого-либо напряжения или озабоченности в глазах – только тихая уверенность, с которой ей приходилось считаться, даже когда он находился в непривычных ситуациях. Он просто ждал, уверенный и непоколебимый.

– Имя? – напомнил Рис.

Девушка вздрогнула.

– Кендрик.

– Кендрик! – эхом отозвался Рис, – что это за имя?

– Имя, где-то услышанное Робином, – она сглотнула, – он выбрал его, когда услышал, что Энн снова ждет ребенка.

Она на минуту замолчала.

– Он никому об этом не говорил, даже Энн.

– Что ж, – промолвил Рис, – каждому свое.

Он покачал головой.

– Кендрик, ну и ну. Я думаю, что со временем полюблю его достаточно сильно.

– Убежден, что он будет замечательным парнем, – уверенно проговорил Джейк, – в действительности, у меня есть предчувствие, что он станет изумительным воином в лучших традициях своего отца и деда.

– И своего дяди, – серьезно сказал Рис.

Джейк улыбнулся.

– Вы слишком добры, милорд.

– Он уже кричит, подобно банши, – пробормотала Аманда.

Рис поднялся.

– Как вы думаете, я могу рискнуть и нанести визит, или еще слишком рано?

Аманда покачала головой.

– Ребенок родился полчаса назад. Осмелюсь сказать, ты можешь подняться и поприветствовать своего нового внука.

Проходя мимо нее к дверям, Рис провел рукой по волосам Аманды, затем замер и улыбнулся ей.

– У тебя тоже все будет хорошо, любимая, когда придет время.

– Я знаю, отец, – тихо ответила она. Девушка подождала, пока он не ушел, после чего посмотрела на мужа.

Он сидел на стуле и с полуулыбкой смотрел на нее.

Аманда прошла через комнату и устроилась у него на коленях.

– Уфф, – выдохнул он.

– Нахал, – ответила она, обвивая руками его шею, – я не такая тяжелая.

Он нежно поцеловал ее.

– Я дразнил тебя. Как я понимаю, Энн благополучно разрешилась?

– Ты удивлен?

Он улыбнулся.

– А ты как думаешь?

– Я думаю, ты не был удивлен, – ответила она, прижавшись своей щекой к его. Аманда закрыла глаза и вздохнула. – Я рада за них.

– Я тоже, – он помолчал, потом отодвинулся и посмотрел на нее, – теперь ты уверена?

Она улыбнулась, понимая, о чем он говорит.

– Я и раньше не сомневалась.

– Убедительное доказательство?

– Джейк, – со смехом проговорила она, – я никогда не нуждалась в доказательствах.

– Ты никогда не сомневалась во мне? – спросил он. – Ни разу?

– Никогда. Ну, – промолвила она, дернув прядь своих волос, – кроме того времени, когда думала, что ты не вернешься. А так, нет, ни разу. Особенно, когда для самой себя выяснила, что у тебя нет крыльев, как у эльфов.

– Слава Господу за это.

Она в течение минуты-двух молчаливо смотрела на него, затем нерешительно проговорила:

– Еще двое?

– Двое, которые выживут, – тихо ответил он, – что касается того, сколько их у Робина с Энн будет, я не знаю.

– А что насчет наших? – осторожно спросила она. – Ты знаешь что-нибудь про них?

Он покачал головой.

– Нет.

– Разве ты не мог узнать? – жалобно поинтересовалась она. – Пока собирал золото и драгоценности?

Он притянулся ее поближе и погладил по волосам.

– Если быть честным, Аманда, то я не мог заставить себя заглянуть в те книги, которые рассказали бы мне, что случилось с тобой, – он вздохнул, – думаю, я боялся выяснить, что ты вышла замуж за какого-нибудь неуклюжего глупца по имени Свен, который наградил тебя дюжиной парней, также названных Свен, и что ты прожила остаток жизни в Швейцарском счастье.

Она улыбнулась и, откинувшись назад, посмотрела на него.

– А если бы ты узнал это? Что тогда сделал бы?

– Изменил историю, – уверенно заявил он.

– Славьтесь Святые.

Он погладил ее по щеке.

– Знаешь, когда мы были в Лондоне, и ты ставила всех мужчина при дворе на колени у своих ног, я пробежался по городу и нашел краски и кисти. Я бы хотел написать тот твой портрет, который обещал, если ты позволишь. В свадебном платье.

– Если тебе так хочется, – довольно проговорила она.

Написанный им портрет короля получил огромную известность, и на них посыпались просьбы сделать такие же для многих дворян в Лондоне.

– С длинными волосами, – напомнила она.

– Конечно.

Аманда сидела на его коленях, тесно прижимаясь к нему, в полном молчании в течение долгого времени, настолько долгого, что ей стало интересно, не уснул ли он. Наконец она подняла голову с его плеча и посмотрела на него. Его глаза были открыты, но смотрели в никуда.

– Джейк? – позвала она.

Он встряхнул головой и улыбнулся.

– Да, любовь моя?

– Ты сожалеешь? – поинтересовалась девушка.

– Как ты можешь спрашивать?

– Потому что ты нарисовал мне все те чудеса, которые оставил позади. Не удивлюсь, если ты по ним скучаешь.

Он задумчиво погладил свой подбородок.

– Хмм, дай подумать. Я обменял жизнь, полную путешествий, роскоши и удобства, но без тебя, на жизнь, полную путешествий, роскоши и удобства с тобой. Как это может быть неравноценным обменом?

– У тебя нет роскоши и удобств, – заметила она.

– Разве? – начал размышлять он. – Прекрасный замок…

– С крысами в подвале и с птицами, свившими гнезда в твоей спальне.

– Действительно, но это можно исправить, – сказал он, – нет, он кажется довольно роскошным, этот наводненный крысами замок на море.

Она рассмеялась и поцеловала его.

– Очень хорошо, милорд, я согласна. Это замечательное место, наш дом, и я надеюсь когда-нибудь там жить, когда Николас и его ребята починят крышу. Кстати, почему ты позволяешь Николасу вообще приближаться к этой крепости…

– Он знает, что там будешь жить ты, поэтому проследит, чтобы ремонт произвели должным образом, – уверенно заявил Джейк, – это хорошая жизнь, Аманда, за которую я всегда буду благодарен. И ты – причина этого.

Она обвила его руками и крепко прижалась к нему. Она была полностью с ним согласна. Она обменяла полную удобств жизнь без Джейка на жизнь, полную чудес, с ним.

Девушка вспомнила о той ночи на крыше, когда он пообещал достать звезды с неба и преподнести ей.

Если звезды были счастьем, то он сделал это и многое другое.

Она отодвинулась и поцеловала его.

– Пошли, посмотришь на своего племянника. Это прекрасный здоровый парень.

Он улыбнулся.

– Не сомневаюсь в этом. Я едва могу дождаться, когда он подрастет, чтобы я мог начать мучить его, как он того заслуживает.

– Думаю, у тебя есть для меня история.

– Да, – с усмешкой сказал он, – и она очень удивительная. Но не более удивительная, чем наша.

Он снял ее с колен и поднялся.

– Может быть, я начну мучить его уже сегодня, – пробормотал он, когда они покидали солар, – он заслужил каждую минуту этого, мальчишка.

– Джейк!

Он улыбнулся ей.

– Я подожду, пока он не станет старше, прежде чем превратить его жизнь в ад, – он сжал ее руку, – пошли.

Аманда последовала за ним, жалея, что не знает будущего, но, возможно, так даже лучше. В конце концов, ее будущее шагало рядом с ней, напевая точно так же, как и Робин, когда тот был чем-то очень доволен. Она улыбнулась про себя, прекрасно понимая это.

Как ни как их будущее еще ожидает их впереди, и в нем не будет ничего, кроме любви.

Действительно, романтические мечты.

Глава 39

Женевьева де Пьяже, сидя в удобном кресле, стоявшем в кабинете лорда Артана на протяжении столетий, издала счастливый вздох. Две замечательные недели растянулись на целый месяц. Было просто здорово наблюдать за Кендриком рядом с его семьей, но истинное наслаждение она получала от их совместных прогулок по дому его детства, слушая его воспоминания, смеясь над его выходками… просто видя его в Артане.

Он сидел рядом с ней и вместе с Гидеоном смеялся над одной из детских неудач последнего. Женевьева посмотрела на Меган на последнем месяце беременности и, очевидно, вот-вот готовую родить, но также счастливую. Дети в различных позах свернулись на креслах, скамейках и коврах, пока Кендрик не забрал их на верх и не уложил спать. Малышка, как всегда, тихо спала на руках у матери.

Все в мире было в порядке.

– Как вы думаете, он сделал это? – неожиданно спросила Меган.

Это был тот вопрос, который никто не решался задать на протяжении всего месяца, прошедшего со дня исчезновения Джейка. Женевьева точно знала, что он мучил всех, но никто, очевидно, не имел мужества задать его вслух. Она предположила, что не может обвинить их в этом. Так странно думать, что современный мужчина отказался от своей жизни всего лишь ради мечты, ждущей его в прошлом. Она несколько раз поднимала эту тему с Кендриком, последний – прошлой ночью, но всякий раз он неожиданно начинал храпеть. Или у него не было ответов, или он не хотел расстраивать ее сообщением, что Джейк затерялся в англо-саксонской Британии, где он, без сомнения, оказался либо убитым наповал, либо рабом на борту корабля викингов.

– Я вчера звонил Алексу, – заявил Гидеон с улыбкой, – он сказал, цитирую: «Нет тела, нет проблемы».

– Как похоже на юриста, – рассмеялась Меган.

– Ну, может, сейчас самое время для кое-кого, кто знает, сообщить нам хоть что-нибудь, – многозначительно заявила Женевьева, глядя на Кендрика, – это я о тебе, милорд. Как ты думаешь, он сделал это? И не пора ли открыть коробку, которую он оставил тебе?

– Он оставил коробку? – оживился Гидеон.

Кендрик вздохнул и поднялся.

– Вернусь через минуту.

Женевьеве показалось, что это была одна из длиннейших минут в ее жизни. Она не считала себя чрезмерно любопытной, но в этом случае неизвестность убивала ее.

Когда Кендрик вернулся в кабинет, Женевьева невольно вздрогнула. Как часто он делал это восемьсот лет назад?

Вероятно, слишком много, чтобы можно было сосчитать.

Кендрик занял свое место и протянул коробку для осмотра.

– Вот она, – провозгласил он, – эта коробка вполне может содержать ответы на наши вопросы.

– Просто открой ее, – смеясь, сказал Гидеон.

Кендрик превратил открытие коробки в настоящее представление. Сняв обертку, он протянул коробку Женевьеве.

– Держи, любопытная моя. Ты смотришь первой.

Женевьева взглянула на находившийся там предмет. Портрет женщины, одетой в темно-синее платье и сидевшей на каменной скамье возле окна. К ее боку был прислонен меч, а необработанные драгоценные камни рассыпались по ее коленям и скамейке. Женщина была, с готовностью признала Женевьева, невероятно красивой, с длинными темными волосами и привлекательными аквамариновыми глазами.

– Аманда? – спросила Женевьева.

– Аманда, – согласился Кендрик, – она была довольно красивой.

– Нет, она была потрясающей, – поправила его Женевьева, – не удивительно, почему призраки бесконечно болтают о ней на арене, в саду, на кухне…

– Когда не восхваляют тебя, – напомнил ей Кендрик.

Женевьева улыбнулась.

– Все в порядке. Она может быть прекрасной и это не беспокоит меня. Хотя мне интересно, почему Джейк оставил это тебе и где он его нашел?

– Этот портрет находился в одном из шкафов в новом крыле, – встрял Гидеон, – ну, относительно новом, предполагаю. Оно было построено в восемнадцатом веке.

– Действительно, новом, – сухо сказала Женевьева, – меня интересует, как Джейк завладел этим?

– Он стянул его, жулик, – проговорил Кендрик, – а почему, посмотри на обороте.

Женевьева перевернула портрет и прочитала:

«Моей любимой Аманде, всегда и навечно, Д.А.К. IV».

Женевьева бросила на Кендрика быстрый взгляд.

– Значит, он сделал это.

Кендрик передал ей кусочек бумаги.

– Очевидно, что так. Осмелюсь предположить, он нашел портрет до того, как написал это.

Женевьева передала портрет Меган, после чего взяла записку.

«Кендрик, я не позволю им разрушить Сикерк в 1260 году, хотя должен был бы, ты, молчаливый мерзавец. В „спасибо“ нет необходимости. Д.А.К.».

Она положила записку и улыбнулась Кендрику.

– Что ж, здесь, по крайней мере, пара разгадок. Интересно, что еще случилось с ними?

– У нас есть очень большая книга семейной истории, – заметил Гидеон, – но зачем обращаться к ней, когда здесь находится очевидец?

– Да, Кендрик, колись, – потребовала Женевьева, – ты обещал.

– Так я и сдержу обещание, – Кендрик потер руки, улыбаясь, – очень хорошо – что вы хотите узнать вначале?

– Сколько детей у них было? – спросила Меган.

– Восемь, – ответил Кендрик, – но лишь шестеро пережили младенчество.

– Ох, – произнесла Женевьева, – бедная Аманда.

– Да, это ее очень опечалило, как вы можете себе представить, и, полагаю, изменило ее, но она никогда не оставалась перед лицом трудностей одна. Она благодарила Бога за детей, которые у нее были, и это правильно.

– Они были счастливы? – спросила Женевьева, чувствуя внезапную грусть.

– Да, очень, – ответил Кендрик, – Джейк стал довольно известен в своем деле, и множество людей со всего света приезжало к нему за советом.

Он посмотрел на Гидеона:

– Вполне возможно, та книга окажется интересной. Мне бы, например, хотелось знать, что она говорит о кое-каких событиях.

– Я могу принести ее, если тебе так этого хочется, – Гидеон растворился в глубинах замка, вернувшись спустя довольно продолжительно время, неся в руках книгу. Сев вместе с ними за стол, он раскрыл ее и начал листать страницы, сначала быстро, а затем все медленнее и медленнее, пока не остановился. Затем в течение нескольких минут молчаливо читал.

– Ну? – подтолкнула его Меган. – Гидеон, о чем там говорится?

Он посмотрел на них и улыбнулся.

– Они действительно были гордыми родителями восьми детей, и ни одного из них не назвали Кендриком.

Кендрик рассмеялся.

– Действительно, о чем там говорится?

– Кендрик сказал правду о детях, – с улыбкой ответил Гидеон, – и, очевидно, Джейк стал довольно известным портретистом и был востребовал не только из-за своего мастерства в обработке серебра и драгоценных камней, но и из-за своих навыков в обращении с мечом.

– Да, за последнее я могу поручиться, – промолвил Кендрик, удовлетворенно потягиваясь, – как-никак я научил его изрядной доли того, что он знал.

– Чему в свою очередь ты сначала научился у него, – заметил Гидеон, – здесь говорится, что ты служил его оруженосцем в течение пары лет.

Кендрик с усмешкой пожал плечами.

– Не могу отрицать этого. Тетушка Аманда не умела ни готовить, ни шить, но всегда накрывала превосходный стол и выглядела при этом великолепно. Мужчины выстраивались в очередь перед воротами их замка, соперничая за возможность приготовить для нее деликатесы, чтобы тем самым удовлетворить ее общеизвестный утонченный вкус, и создать красивые платья для ее удовольствия. Кроме того, Рейвенторп находился на самой границе, где парней с хорошими навыками поджидала куча невероятных приключений.

– Проказник, – с нежностью проговорила Женевьева.

– Да, и не только, – согласился он.

– Джейк написал, что не позволит твоей семье разрушить Сикерк, – проговорила Женевьева, – как он этому помешал? Он пытался отговорить тебя от женитьбы на Матильде из Сикерка? Он пытался предупредить тебя об ее планах на твой счет?

– Эх, это целая история, – с кивком промолвил Кендрик, – довольно странно, но Джейк мало что говорил о Матильде или моей сделке с королем. Это было необычно, до этого он никогда не стеснялся высказывать свое мнение. Мой лучший друг, Ричард из Барвика-на-море, был абсолютно уверен, что я никогда не женюсь на ней, а Джейк – нет, в действительности Джейк мало говорил на эту тему. Мой отец в конце концов заставил его высказать свое мнение, и он, чтобы отвязаться, заметил, что уверен, что в итоге все будет хорошо.

– Загадочно, – промолвила Меган.

– Ну, могу сказать, что мой отец полностью доверял ему. В то время я и понятия не имел о подлинной личности Джейка. Мой дядя Монтгомери вплоть до дня своей смерти клялся, что Джейк был эльфом, но никто из нас, из младшего поколения, не верил ему. Для нас Джейк являлся непостижимым сокровищем, который одаривал нас поразительными вещами, привезенными из своих путешествий.

– Они много путешествовали? – спросил Гидеон. – Он и Аманда?

– Да, вместе со своими детьми, – ответил Кендрик, – в свои захватывающие путешествия по всему миру, куда он только мог добраться, Джейк брал всю свою семью. Он считал, что опыт лучший учитель. Он с Амандой как раз находился в Италии, когда я был… ну, убит.

Гидеон зашелся в кашле, и Меган пришлось несколько раз похлопать его по спине, чтобы заставить остановиться.

Женевьева рассмеялась. Вероятно, Гидеон не совсем освоился с историй Кендрика, как ни старался показать обратное.

Кендрик посмотрел на них сверкающими глазами.

– Моя семья, как вы можете вообразить, отчаянно пыталась найти меня и, когда им это не удалось, потребовала возмездия. Лишь позже я узнал, что посланник доставил моему отцу личное письмо от Джейка. Мой друг Ричард был вне себя, когда отец всего лишь развернулся и не стал разрушать Сикерк после того, как понял, что там я встретил свой конец.

– Как своевременно посланник нашел Робина, – сухо проговорила Женевьева.

– Действительно, – согласился Кендрик, – правда, я думаю, парень следовал за отрядом моего отца и выжидал подходящего момента, который предопределил Джейк. В любом случае, как я впоследствии узнал от других призрачных товарищей, в письме Джейк всего лишь попросил моего отца уйти, а детали обещал сообщить позднее.

– И Джейк это сделал? – тихо полюбопытствовала Женевьева.

– Да, – с улыбкой ответил Кендрик, – он сказал моему отцу, что знал меня в будущем, что у меня есть жена и большая семья, и что я стал лордом Сикерка. Тогда для моего родителя это стало слабым утешением, но он был благодарен за эту информацию. Естественно мой отец не видел причин делиться этим знанием с кем-либо еще, кроме моей матери, поэтому остальная часть семьи горевала больше, чем им следовало бы, но это был его выбор.

Женевьева взглянула на него и покачала головой.

– И ты ничего из этого не сказал Джейку, когда он был здесь. Почему?

– Он нещадно дразнил меня, когда я был подростком. Я всего лишь отплатил ему за годы мучений.

– Которыми он, без сомнения, расплачивался за твои издевательства над ним в эти последние недели, – заметил Гидеон.

– Таким образом мы продолжаем, – с удовлетворенным вздохом сказал Кендрик, – круговорот времени и семьи.

Он взял руку Женевьевы и нежно зажал между своими ладонями:

– Я бы не променял ни минуты из этого.

Женевьева понимала. Она сидела рядом с мужем в его фамильном замке и оглядывала место, в котором он вырос… еще один круг совершает оборот. Меган вскоре родит, и начнется новый виток: с Меган, Гидеоном и их ребенком.

Но сейчас она и Кендрик станут его частью так же, как и их дети. Семьи, любовь, воспоминания – все это витало по замку, простоявшему на берегу моря восемьсот лет.

Она перевернула портрет, чтобы еще раз посмотреть на красивое улыбающееся лицо Аманды. У нее был довольный вид, словно она обрела все, чего желало ее сердце.

Женевьева понимала.

Она действительно все прекрасно понимала.