Текст книги "Рондел (СИ)"

Автор книги: Лилия Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

Выдержка его подводила. Он старался не задумываться о том, в чем этот мужчина провинился перед ним лично. Точнее, пытался вообще не вспоминать. Десять лет назад он впервые влюбился, дело шло к свадьбе, когда обнаружил постороннего мужчину в постели невесты. Потом выяснилось, что та приворожила «молодого, глупого, но перспективного» и использовала. Но это всё узнали уже после предательства тени князя. Рана до сих пор кровоточила в его сердце. Даже зная об обмане, понимая, что тот пытался открыть ему глаза и спасти от ошибки, он не мог его простить. И в то же время чертова совесть грызла, заставляя жалеть о том, что так и не успел объясниться, поговорить с тем, кто буквально растил его….. и кого он считал предателем… а потом спасителем… и вновь предателем… Убегать проще, чем посмотреть в глаза и сказать банальное «Спасибо».

– И что с того? Мне до этого какое дело? – Равнодушно поинтересовалась она, вообще не понимая возмущения парня. Ну, вытащила с тюрьмы заключенного, эка невидаль. – Что конкретно ты имеешь против него?

– Он!… – Парень зло сцепил зубы, зарычал раненным зверем, потом метнулся к кровати, сел на нее, пряча лицо в ладонях. Не мог успокоиться, хоть очень старался. Все внутри просто бушевало от эмоций, и он не понимал какие из них сильнее.

– Зачем ты вообще пришел? Сейчас же день, время сна.

– Я услышал, что появилась очень аппетитная человечка. Подумал, что тебе может грозить опасность. – Засмеялся глухо. – Мы ведь не вынуждаем, подводим до того, что у вас просто не остается выбора.

– Говорил я, он тебя сам схарчить хочет. – Подал голос Генри и вампир вздрогнул, глядя на нее несчастным взглядом. Отрицать не пытался, сам понимая, что, вероятно, к этому бы все и подошло. С его стороны, по крайней мере. Можно сколь угодно убеждать себя в человеколюбии и жажде помочь, сопереживании к ближнему, но природу не изменишь.

– Я не собираюсь становиться дойной коровой. – Холодно известила.

Вопреки словам, девушка достала нож, вскрыла вену, прикладывая запястье ко рту седого. Кадык дернулся, после чего клыки вцепились в нее, щеки втянулись. Алиса судорожно вздохнула, едва сдерживаясь, чтобы не дернуть рукой в попытке отстранить. Боль немного приглушалась вампирьей слюной, но все равно сильно ощущалась. Она погладила его по волосам, глядя с умилением, чуть ли не восторгом, не смотря на все неприятные ощущения.

– Так ты его…? – Сглотнул от сладкого запаха Арнад. Он с трудом сдержал себя на месте, впрочем, зная, что этот щит не пустит далеко, а сейчас явно не то состояние, в котором можно сосредоточиться на взломе. Скорее распластается по нему, истекая слюной, еще и клыки сломает. Потом, опомнившись, повесил охранный контур на дверь. Все же он и правда нарушил правила личного пространства, когда вошел сюда мимо охранок. А уж сейчас незваные гости им не нужны и подавно.

– Я принадлежу только себе. – Она потянула руку на себя, но клыки прочно обосновались в плоти. С большим трудом оторвав кисть, оставляя во рту изрядный кусок мяса, красноволася всхлипнула, с трудом перенося боль. Сунула здоровую руку в кармашек, доставая бутылочку, и, откупорив ее зубами, засыпала рану белым порошком. Кровь остановилась, порошок зашипел, исходя пеной, боль затупилась, но рука потеряла чувствительность, и девушка знала, что если ничего не сделать – сухожилия уже не спасти. Но в другом случае он бы выпил всё, не остановившись.

Эта хитрость описывалась в одной книге. Даже выпивая кровь, вампир не может мгновенно регенерировать и утолить голод. Чувство насыщения приходит запоздало. Потому и происходят убийства сорвавшихся. Так можно разбавить стакан крови в бочке с водой и этого хватит для того, чтобы он вернул рассудок.

Скривившись, она зашептала то единственное светлое заклинание, которое знала. Общее исцеление. Вопреки правилам, она могла себя лечить, в то время, когда к чужой магии имела плохую восприимчивость.

Заклинание действовало безотказно, исцеляя разорванные ткани и восстанавливая уровень крови. Медленно, конечно, да и не особо долго, но накладывать его можно бесконечно.

Лежащий вампир распахнул глаза, поражая их вишневым цветом. Сел, как сомнамбула. Потом медленно повернул голову в ее сторону. Ноздри затрепетали.

– Он сорвется! – Заорал брюнет одновременно с броском преступника вперед. Драко бы, возможно, успела отреагировать, но не захотела. Вампир навис над ней, впечатывая спиной в зеркало, склонился к шее с быстро бьющейся жилкой, выдающей небольшую долю страха, и впился в нее кровавым поцелуем. Алиса встрепенулась, обняла его, притягивая ближе, заставляя опереться на себя, одной рукой зарылась в волосы, прижимая голову сильнее, поглаживая по макушке, прикрыла глаза. Её дыхание участилось, было почти не больно благодаря вампирской слюне, и в то же время она чувствовала как силы утекают с каждым глотком. Вампир пил, пил так жадно, словно много лет не пробовал крови, что навряд ли расходилось с истинной. Его кожа на спине, под ладошкой девушки, разглаживалась, становилась менее шершавой, волосы больше не походили на пергамент под пальцами – он восстанавливался.

Арнад едва не сплюнул, глядя на это. Он был уверен, что в мелкой девчонке не может быть так много крови. Хотя не сказать, чтобы вампиры пили быстро и много. Но от резкой потери должна была уже минимум потерять сознание…. А она полулежала расслабленно, поглаживая вампира, с таким умиротворенным и довольным лицом, что становилось завидно. Кровавый поцелуй просто не мог пробудить такие ощущения. И он все еще помнил, как она смотрела на его… врага? Так не смотрят даже на любовников.

– Почему? – Все же спросил, не надеясь на ответ. Алиса улыбнулась, откидывая голову, оголяя шею больше. Заклинание работало до тех пор, пока не кончится энергия, не исцелится всё или автоматически дезактивируется спустя минут тридцать. И чем больше повреждения – тем сильнее действие лечения. Но так как кровь убывала – оно продолжало ее восстанавливать, одновременно с эти работая над кистью. Ответил Генри, до этого подозрительно долго молчавший:

– А у неё был выбор? Брат же, или дядя, или еще кто в черте каком поколении. Неважно, в сущности. Кровь есть кровь. Встретила, почувствовала – и все, любишь, без права выбора. Так у неё появился дедушка. И тетка. Сириль же тетка, да? А она, если подумать, предупреждала, что Драко проходили мимо, хоть один-то ребенок должен был появиться, если вспомнить кобелиную натуру твоих предшественников мужского пола. – Обратился он к девушке. Та вяло угукнула. Она помнила о предупреждении и поэтому совсем не удивилась, почувствовав натяжение связи.

– Имя? Как его зовут? – Требовательно спросила она у Арнада.

– Делион..

– Делион Драко. – Не дав ему договорить, прошептала Алиса, улыбнувшись. – Звучит. – А потом, словно ощутив, что так надо, добавила. – Принимаю тебя в род, брат.

Ощутив жжение на груди, она сцепила зубы, негромко шипя. Боль переместилась на шею, впиталась в кровь, льющуюся в рот клыкастому, заставив его ощутимо вздрогнуть, прошла по венам, охватила все его тело, а потом свернулась клубком под ямкой ключиц, рождая тепло. Алиса задышала тяжело, словно воздуха не хватало, зрачки сузились до точек, нос защипало, и пара слезинок вытекла из глазниц. Резкая боль затуманила её разум на несколько мгновений. Болевой порог значительно повысился после пробуждения крови, но та всё так же ощущалась достаточно остро. Ожоги особенно сильно чувствовались. Жжение отступало, оставляя толпы мурашек, бегающих по всему телу.

Но боль отрезвила не только её.

Делион с трудом оторвался от шеи, приходя в себя. Потом сфокусировал взгляд на девушке, пытаясь что-то сказать, но из горла вырвался только сип. Он закашлялся, она тяжко вздохнула, не пытаясь шевелиться. Заклинание исцеления восстанавливало кровь, но не так быстро как та убывала. Оно распространилось на шею, затягивая сосуды. Рука всё ещё не зажила, и Алиса старалась ею не шевелить, не выгибать, чтобы не нарушить. Порошок вызывал онемение, поэтому чувствительность еще не вернулась.

Через час с лишним тело полностью излечится, по расчетам. Если энергия не кончится раньше. Это плохо – если не закончить лечение, могут остаться шрамы. Не то, чтобы это пугало, но радости от осознания, что тело еще с малых лет покроется следами, не ощущалось.

– Хоть чему-то полезному тебя Крейвен научил. – Недовольно пробурчал Генри. Лукавил, конечно, но надеялся таким образом проверить ее состояние.. если уж сил не хватит возразить… все плохо, товарищи.

– Вот не надо, он научил меня всему. Ты же знаешь, я ненавижу светлую магию, она такая противная на вкус. Словно тонну сладостей съела. – Скривила она губы, и сейчас ощущая приторность на языке и холод на коже. Ледяное солнце – вот, с чем ассоциировалось целительство. Горло сводил рвотный спазм, но вырвала по-настоящему только один раз, сейчас тело уже отличало магические вкусы и позывы от физических.

– Делион, как ты себя чувствуешь? – Поинтересовалась, садясь ровнее.

– Серьезно?! – Заорал Арнад, подрываясь со своего места. – Ты еще спрашиваешь?! Он же литра два выпил, он просто не может себя плохо чувствовать! Или ты хочешь снова предложить ему своей крови?! Сама-то выживешь после этого?! – И в бессильной злобе ударил по щиту.

– Если нужно будет – предложу. – Серьезно кивнула она, и брюнет снова упал на койку, поражаясь. Он вообще потерялся во всем происходящем и не мог найти логику.

Делион же осматривал полосу контура и руны, не узнавая их. Определенно это – сильная магия, способная выдержать многое, но он впервые встречал такое. Что-то в голове начало просвещаться.

– Драко. – Шепнул он неровным голосом и снова начал прочищать горло.

– Драко – Дракон. Первый. Род первых драконов, что пошли от детей Хаоса и Порядка – Ночи и Дня. В тебе тоже есть эта кровь. – Пояснил череп, закатывая огоньки в глазницах. Алиса снова подивилась выразительности кости.

– Да, я что-то такое слышал. – Признал он, задумчиво повторяя руну барьера. – Мать говорила, что у нее в предках кто-то великий, но смысл? Кровь столько раз разбавлялась. Да, я всегда был сильнее других, но вполне допустимо. Ничего сверхненормального. Просто я едва ли не единственный, кто достиг высот в магии Тьмы и Смерти. Но даже так, мои .. кхем, моя метка слишком несущественна, чтобы хвастаться. – В подтверждение своих слов он зарылся пальцами в спутанные волосы, ощущая отклик силы. В свое время всем пришлось очень сильно напрячься, чтобы схватить его и запереть в темнице.. и все-таки они поймали. Бесчестно, лживо, но победителей не судят.

С другой стороны вампир четно осознавал, что изменись он подобно другим, под воздействием силы стихий, и давно бы уже не дышал. Магов Смерти не жалуют, а меченых и вовсе уничтожают. Благо, что знал о его силе лишь князь, метка прекрасно вписалась в пепельные волосы, посеребрив их сединой, а черные пряди отвлекали внимание.. Лишь несколько личностей имели представление о его настоящей силе.

– Разбавлялась. – Кивнула девушка. – Но она никогда полностью не исчезает, и иногда достаточно толчка, чтобы пробудилось наследие. Хотя бы одно из. Ты… можешь не быть драконом. А можешь и стать им. Вторая сущность. – Она замешкалась, но все же продолжила. – Если бы кровь просто пробудилась, ты бы долго не прожил. Вы никогда долго не живете, он говорил. Мир отвергает аномалию. А потому принятие в род, знак, – постучала себя по клейму, расстегнув пару пуговиц, – будет защищать. И давать силу. И связывать со мной.

– Я не понимаю. – Признал Арнад. Он пытался понять мотивы девушки, заставляющие так поступать, но все то, что она сказала, осталось вне понимания. При чем здесь драконы? При чем здесь родство? В ней же и капли вампирьей крови нет..

– Если я уберу контур – вы не подеретесь? Хочу прилечь, сидеть на полу твердо и холодно. – Алиса приблизила к себе запястье, осматривая. Главное – вены уже срослись, остановив кровотечение, а вот сухожилия ещё только начинали затягиваться. Обновив заклинание, она с тоской вспомнила Зию – невесту учителя, магия которой так прекрасно сочеталась с целительством, что и формулы не требовались… Приложи руки, пожелай скорейшего выздоровления, и через сутки пациент как новенький..

Делион неосознанно закивал, из-за связи переживая за “сестричку”, брюнет вяло кивнул, понимая, что сейчас уже ничего не изменить, разве что вконец испортить. Ему казалось, точнее он осознавал себя лишним здесь и сейчас. И до сих пор не мог себе признать, зачем связался с этой девчонкой.. Инстинкты не оставляли сомнений, но мозг никак не хотел поверить в свою испорченность.. Еда. Жидкая пища, что предпочла ему этого .. заморенного преступника.

Хмыкнув, Драко вытянула энергию из руны, нарушила контур, затерла надпись, и тяжко, с помощью родственника, перебралась на кровать. Тот осмотрел ее запястье и шею, поджав губы, уже набравшиеся крови и вернувшие цвет. Теперь они смотрелись пухлыми и розовыми, чуть обветренными, но уже не теми блеклыми полосками.

– Какая она, моя кровь? Наверняка лучше, чем у оборотней? – Вяло поинтересовалась, укладывая снова начавшую гудеть голову на подушку. Рядом копошился «оживающий» вампир, пытаясь укрыть ее покрывалом, сброшенным на пол.

– Очень вкусная, поэтому больше никому её не давай и никогда. – Прошептал он, глядя в зелёные глаза своими багряными. Мужчине оказалось трудно отвести взгляд от ребенка, спасшего его, и виной тому не голод. Если бы подобное было возможно, он бы сказал, что эта кровь его не интересует совсем. И пить её можно лишь в том состоянии, когда тело живет отдельно от сознания. Нет, он признавал невероятный вкус и живительность, но теперь ему казалось, что пить эту девушку – все равно, что пить самого себя.

– Угу, посмотрим. Я отдохну и снова покормлю тебя. – Тихо шепнула, закрывая на минутку глаза и засыпая.

Делион ещё сильнее поджал губы, встречая взгляд полный злости и зависти. И, подумав, укрыл ещё и половиной одеяла, свисающей с кровати, ужасаясь общей измотаности её организма, синякам под глазами и бледностью. И что хуже всего, он считал себя виновником этого.

– Если собрались ругаться – пожалуйста, проспит она часов пять. Но не очень громко, если проснется – бахнет негативом или пламенем без раздумий. И будет вместо вас два цветочка или горстки пепла. – Честно предупредил Генри.

– В ней не чувствуется Хаос. – Возразил седовласый.

– Ну да, тот странный камень экранирует и те крохи, что прорывались раньше. Вот же, жадная драконья сущность. – Пробурчал он, запрыгивая с помощью щупов на тумбочку. – Кстати, приятно познакомиться, Генри – в прошлом некромант, в нынешнем, кхем, скажем, посмертии, – ходячая библиотека. Рад встречи, Делион. Вы кажетесь адекватным вампиром, это определенно хорошо. Хоть кто-то кроме меня будет на неё нормально влиять. А то психика, она дама не резиновая. – Замолчал, осмысливая последнюю фразу, и решил смущенно молчать и дальше. Огоньки погасли.

– Говорящий череп. – Констатировал седой. Но не удивленно, скорее заинтересованно. Потом повернулся к оппоненту. Хмурому и злому. Проигнорировал, открыв дверь, и крикнул горничную, приказал наполнить ему ванну. Присел, в ожидании осмотрел обычную комнатку, посмотрел на парня.

– За что тебя схватили? По правде. – Не зная, куда себя деть, Арнад оперся о стену, скрещивая руки на груди. Смотреть в глаза боялся, поэтому просто метался взглядом по предметам мебели.

– Князь решил, что я представляю угрозу? Что я слишком часто вмешиваюсь в его дела? Он ведь терпеть этого не может. А потом эта история с его невестой, которая, подчеркиваю, сама залезла ко мне в постель, а я ее еще и выпроводил, поступил, конечно, не как лорд по отношению к леди, но вполне честно как брат по отношению к брату. Вот только для него наше родство никогда много не значило.

Они помолчали немного, потом пришла горничная, принесла банные принадлежности, за ней парни внесли лохань и быстро наполнили ее водой, после чего молча удалились, предпочитая не обращать внимание на двух мужчин, которые не должны находиться в комнате девушки, и запах вкусной крови пропитавший всё.

– Твои действия? – Уточнил Делион, погружаясь в воду и смывая застарелую грязь с тела.

– Я не уверен. По правилам, надо тебя сдать, но… Князь… – Брюнет замешкался, не зная как объяснить.

– Конечно, у него всегда была склонность к диктаторству, а с исчезновением сдерживающего фактора в моем лице, он наверняка сорвался с цепи. И что сейчас происходит? Перевороты? Война? – Спокойно, как-то даже буднично уточнил. Словно его это не касалось, да и вообще происходило где-то далеко, на другом материке.

– Он намерен захватить все вампирские кланы и стать единственным правителем. Вообще, это пока только на словах, никто почти не верит в возможность подобного, но… Он серьезен. И, похоже, у него есть план. – Молодой вампир вздохнул скорбно, вспоминая, что и отослали его сюда подальше от психа-князя.

– Повторю свой вопрос – мне считать тебя нежелательным свидетелем? – Седовласый мужчина размял шею, хрустя позвонками. Тело млело в объятьях горячей воды, и убивать никого, естественно, не хотелось.

– Вряд ли. Я не… Черт, я не знаю! – Воскликнул Арнад, потеряв на мгновение контроль над эмоциями. Алиса фыркнула сквозь сон, перевернулась на другой бок, засопела недовольно, обнимая подушку и сбивая покрывало между ног. Одеяло все ещё скрывало, но почему-то казалось, что во сне она кого-то обнимала.

– Говорю же, спит крепко. Но кричать не советую. – Напомнил о себе череп.

Делион вздохнул, вымывая волосы. Вода остывала и он не собирался ни мерзнуть, ни тратить силы на подогрев. Закончив с длинными волосами, вымыл тело, оттирая жесткой мочалкой въевшийся запах камеры, вытерся, откинул ногой к стене свои старые грязные брюки и повязал на бедрах полотенце. Одежду сейчас не спасла бы и магия. После стольких лет в застенках камеры она превратилась в мусор и реставрации не подлежала.

– Алиса не станет кровавым яблоком. Ни для тебя, ни для кого бы то ни было. – Расставил акценты седовласый.

– Ага, для себя ее прибережешь? – Разозлился Арнад снова, сжимая кулаки. И что им двигало сейчас, понять вновь не сумел. Зависть ли, голод, непонимание, честь? Хотелось верить, что последнее, но он слишком хорошо знал себя и представителей своей расы. Разум метался от «Люди не пища, она не должна достаться никому!» до «Почему он, а не я?!». Парень не считал себя чудовищем, никогда не принуждал никого кормить его, и искренне верил, что к толпе кровожадных и хитрых не относится.

– Я не буду её пить. Эта кровь дает слишком много силы. Это странно, я впервые вижу эту девочку, но не могу не любить ее. Я даже к матери никогда такое не чувствовал. Сестер, особенно младших, любят и берегут, а не используют. Я… Для меня самого такое внове. Впервые ощущаю такую преданность и… заботу? тепло? – Делион отвел взгляд, вперил его в окно, наблюдая за солнцем. Он странно чувствовал реальность, словно до конца и не верил, что это не иллюзия разума. Казалось, что он до сих пор висит, прикованный к стене, в темнице, без права на надежду. Давно потерянную. – Как давно ты с ней знаком?

– Вчера только познакомились, в таверне. – За брюнета ответил Генри. Вот уж кто был спокоен! Но ему-то чего нервничать? Уже давно воспринимает происходящее как спектакль, в котором ему отведена отнюдь не первая роль. Скелет ещё с самого начала осознавал, что он что-то вроде диковинной игрушки, к тому же мертвой. Что ему, в принципе, могли сделать? Убить окончательно? Ну и пожалуйста! Он не просил второй жизни. И уж тем более не станет за нее цепляться. Больше всего ему бы хотелось уснуть в каком-нибудь склепе и просыпаться раз в сто-тысячу лет, молодежь попугать. Но, не смотря на это, он бы не хотел умереть. Хоть произойди это – примет как правильное течение судьбы.

Делион присел на кровать, погладил красную макушку, испытывая настоящий хаос. Внутри все металось, путалось, не находило покоя. Новые чувства его пугали. Должны были пугать. Избавиться от них не только не получалось, но и не хотелось. Мучительно. Столько всего нового, сильного поднималось в его душе, что становилось больно.

– Тогда что, Ар? У тебя есть сейчас два выбора – стать союзником или врагом. Во втором случае ты не проживешь и часа.

– А силенок хватит? – Искренне засомневался парень, теряясь в происходящем. Вроде и понимал все, а терялся, словно что-то важное упустил. Что ему может сделать только что пришедший в себя собрат?

– То, что мое тело все еще не пришло в норму, совершенно никак не относится к моей силе, которая, попрошу заметить, только возросла. – Он поднял свои вишневые глаза, холодные и равнодушные, на парня. Взгляд не отчаянного, а уверенного в себе матерого зверя, вернувшегося домой. Взгляд каменной горгульи, что не сдвинется со своего места ни за что.

Арнада проняло. Он увидел в этих глазах свою смерть и сглотнул. Пощады не будет. И не важно, что когда-то их связывало. Верно, их предательство – обоюдное. Он отвернулся от того, кому доверял.

– И знаешь… я сделаю всё не потому, что ты угрожаешь мне, а по причине того, что ты угроза будущему. Не только моему, но и её будущему. Мне совершенно ни к чему враги за спиной.

– Хорошо. – Арнад вздрогнул оттого, как ломко прозвучал собственный голос, пытаясь подавить страх. Едва заметно подрагивая, он опустился на колени, протягивая руки запястьями кверху и откидывая голову, открывая бешено бьющуюся жилку – поза покорности. Делион поднялся, приблизился и легонько укусил шею, скорее просто ввел клыки, и отстранился сразу же. Пить кровь вампира считалось нечестивым занятием, да и на вкус та походила на мертвячину. Отныне Арнад, давший клятву верности Делиону Драко, не мог пойти против его воли или помышлять что-либо плохое. А за ним связь обретал и весь род. До тех пор, пока его не лишат права наследования кресла главы.

– А теперь расскажи мне, что сейчас происходит в мире и в нашем клане. – Попросил седовласый, снова занимая место рядом со спящей.

*Неделю спустя*

– Наш план? – Азартно блестя глазами, поинтересовалась Алиса, сидя за столом в комнате, снятой в отеле. Усидеть на месте она не могла, все время ерзая и прыгая взглядом по всем присутствующим. За этим же столиком пребывали Делион, Арнад и еще шестеро вампиров, которых она не знала. То есть, брат их представил, и даже дал краткую характеристику, но вся информация прошла мимо, ведь в тот момент все её мысли занимал перстень на пальце одного из незнакомцев. В серебряной оправе сиял и переливался яркий оранжевый камень. Создавалось впечатление, словно в нем был заперт огонь, бушевавший за драгоценными стенками.

Украшение ей в итоге подарили, брат уже успел познакомиться с драконьими инстинктами и драконьим упрямством. И жадностью.

Пребывали все вампиры сейчас в столице клана Ходячих Тенями, совсем рядом с резиденцией нынешнего князя. Идея убить которого принадлежала именно девушке. Не из-за большой кровожадности. Скорее из-за здравого желания жить без напряжения и ожидания удара в спину.

Вампирские города очень красивы, центральный и вовсе поражал воображение. Не было пышности или вычурности, наляпистости и кричащей роскоши, все очень тонко, элегантно, несомненно, дорого и готично. Темные цвета, преобладающие в их архитектуре, бесконечно нравились только вампирам, остальным же расам напоминали затянувшиеся похороны. Все замечательно, но в меру.

Это все рождало мрачное расположение духа. Алиса так вообще почти все время хандрила, иногда оживая в моменты чего-то интересного. Вот как сейчас. Она просто не могла больше бездельничать, послушно “отдыхая”, пока сильный пол строил порталы и снимал комнаты в перерывах между постоянными обсуждениями на тему “что происходит и что с этим делать”. Тогда, вконец устав от этого, Генри предложил устроить переворот, а Алиса, прикончив князя, возвести на его место брата. В конце концов, тот почти всю жизнь исполнял роль «тени», и кому как не ему занимать столь почетное место?

На самом деле, глубоко в тенях души скрытых ото всех, она просто хотела пристроить куда-то родственника, занять его, отвлекая от себя. Ей неожиданно надоела вся эта опека! Первым от этого пострадал Хаос, на которого та сорвалась из-за камня, оказавшегося одним из его артефактов, носящим название “Око Хаоса”, понятно почему. Он просто заглянул поздороваться и спросить как дела, а нарвался на почти настоящую истерику. В итоге его послали далеко и надолго. Стихия, вняв посылу, решил оставить подростка с бунтующими гормонами без своего общества. Сбежал, проще говоря.

С Делионом так себя вести было стыдно. Взрослый, солидный вампир навевал атмосферу строгости и порядка, так что выступы с криками “Оставьте меня все в покое!” отметались сразу. Попытки как-то разнообразить жизнь тоже, ибо это грозило лекцией по этикету и мировой истории. Она даже про себя признала, что бессознательным и иссохшим он ей нравился больше.

А пакости делать опять-таки стыдно и чревато новыми лекциями, уже на тему того, как должна себя вести леди. Поэтому, получив допуск к финансам Арнада, девушка занялась доведением до нервного тика продавцов. Больше всего страдали от ее варварских набегов книжные магазины. Слыша что-то вроде “А мне нужно такую книгу, в которой бы рассказывалось о варварах севера, но не какой-то там сопливый роман, нет, серьезную книгу, историческую, с любовью, но обязательно красненькую (обязательно красненькую, под цвет волос!), размером 10 на 20 (только такой размер, он идеально подойдет в мою сумочку!)…” мужчины и женщины скалили клыки, хватались за головы, седели ни глазах и начинали молиться, особенно когда это все шло по десятому кругу и дополнялось глупо хлопающими ресничками, губками-трубочками и тупым взглядом в никуда. Мозг Алиса выносила качественно, выливая на чужие головы потоки абсурда, повторяющиеся по сотне раз, а потом покупала по мизерным ценам все то, что они с черепом посчитали нужным, просто потому что от нее хотели поскорее избавиться. С одеждой и украшениями куда как проще, этим она почти не интересовалась, а потому лавки милостиво обходились стороной. А конкретно ювелирные еще и провожались опасливым взглядом. Во избежание соблазна.

Так что идею переворота девушка встретила чуть ли не бурными овациями. И вызвалась добровольцем для штурма и “отвлечения внимания путем внесения беспорядка в отточенную систему правления”. Генри на это дернулся, но промолчал. Он мог многое рассказать о ее подрывных, во всех смыслах, и заморозных талантах. О внесении беспорядка тоже добавил бы много. А так же о том, что сними с неё сдерживающий артефакт, и они, скорее всего, взлетят на воздух в то же мгновение. Увидев зеленую каплю на её шее, Хаос усовершенствовал украшение, специально учитывая скачки настроения. Ему в Тартаре тоже ходячая пороховая бочка не нужна. А то сиди и жди, когда рванет. Так что артефакт, созданный учителем специально, еще и хорошо так подогнали под неё, учитывая растущие магические возможности и вечный накал.

– Наш план. Ты не участвуешь. – Непоколебимо заявил Делион и Генри застонал едва слышно: “Ой, дурааак.”. Алиса некоторое время сверлила взглядом брата, понимая, что не уступит. Точно так же, как не уступил, когда она предлагала свою кровь. И решила обидеться. Вот взять и впервые обидеться. Холодный гнев охватывал все внутри.

Поэтому медленно, подчеркнуто неспешно и послушно, поднялась, вышла из-за стола, схватила свой рюкзак и сумку и вышла, даже не хлопнув дверью.

– Генри! – Прорычала она не хуже оборотня, и череп ветром сдуло со стола, никто даже не заметил, как он исчез, просто услышали звук снова закрывающейся двери.

– Ты уверен, что не перегнул палку? Мы могли дать ей какую-то безопасную роль, отвлечь заданием. Она в последнее время мается без дела и хандрит, смотреть больно. – Несколько неуверенно спросил Арнад, сидя рядом со своим отцом, главой рода. У последнего девушка и выпросила кольцо, почти безделушку, слабоватый артефакт пламени. Повернулся, увидел закаменевшего Делиона, нахмурился.

– Да ладно, я уверен, она не сильно обиделась. – Попытался он подбодрить. – Потом отведешь её в ювелирный, порадуешь драконью сущность, и оттает.

Седовласый в этом не был уверен. Разве что если скупит ей всю лавку. Но на той стороне нити впервые появился холодный заслон, блокирующий, и это его напугало. Он привык постоянно её ощущать, ловить долетающие отголоски сильных эмоций. Которых в последнее время становилось всё меньше. А те, что были, походили на злое торжество. Его сестричка и правда выцветала в этой серой и мрачной среде. И портилась.

– Свои семейные неурядицы можно обсудить и позже. – Заметил представительный зрелый вампир с пепельными волосами. – Ребенок бы только мешался.

И новоиспеченный Драко и Арнад могли бы поспорить, ведь лично убедились в её состоятельности как мага. Но действительно решили озаботиться этим позже. Их ждали свержение князя и дворцовый переворот. Отвлекаться от этого не следовало. Только для проникновения в замок пришлось строить сложный и многоэтапный план.

Алиса спокойно шагала по торговым рядам в поисках того, что может понадобиться. Но это спокойствие являлось наигранным. Пару минут назад она выпила зелье, притупляющее эмоции, но оно, как и ожидалось, подействовало не полностью. Злость и обида нет-нет, а подымались из глубины, минуя заслоны. Но все же вполне терпимые, чтобы не нестись навстречу приключениям сломя голову, точнее, потеряв оную от охвативших чувств.

Генри даже не спрашивал, что хозяйка задумала, сразу обозвал дурой. Нет, он не знал, но догадывался, что ничего хорошего из этого не выйдет. Да и не нужно быть гением, чтобы, зная её, предугадать дальнейшие действия. А ещё он не так давно прочел интересную книгу о подростках, и узнал оттуда, что поведение “всем назло” является реакцией на попытки воспитания. Девушку редко “воспитывали” с момента её ухода из дому, в котором “воспитание” и его методы были совсем не гуманными. И поэтому подобное вызывает у неё гнев, отторжение из-за плохих ассоциаций с детством. И вполне понятно, что она будет делать всё в отместку брату. Для себя объясняя это местью за “ущемление свободы” и попытки решать все за неё, не считаясь с её мнением. Девушка давно причисляла себя к взрослым и самостоятельным, поэтому факт, что кто-то пытается ею управлять – бесил. Не ребенок уже.

Драко зашла в лавку трав и зелий. Покрутилась какое-то время, изучая ассортимент, раздумывая, что нужно, а без чего можно обойтись. Купила горючую смесь, дешевый и ненадежный яд, который хотела взять еще раньше, но ноги не доходили, присмотрела кинжал на будущее. Ритуальный она так и не приобрела, все ища подходящий, но всегда подмечала неплохие. Потом со вздохом вышла, разочаровываясь. Ничего интересного. Нет, может, под прилавком и валялись редкости, но сейчас-то точно не до них. Может потом.