Текст книги "Одна и без оружия"

Автор книги: Лев Дворецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

– Хорошо, иди, делом займись, – отпустил его сидящий в кабине, продолжая рассматривать карту. – Слушаю вас, – глухо бросил он, не поднимая головы.

– Понимаете, в нашей части произошло ЧП, убит командир, а я впопыхах оставил свои документы, хотя он поручил мне сопровождать груз.

Чеченец в недоумении посмотрел на меня:

– Чего вы несете? Какой командир, какие документы? Можете объяснить вразумительно?

Выверенные вопросы этого вояки не оставили у меня никакой надежды провести его. Надо выворачиваться по-другому, главное – потянуть время, чтобы сгоряча не ухлопали как ненужного свидетеля.

– Скажу вам одно. У меня важные сведения для вашего командующего, могу передать только лично ему.

– Вот как! Но если это ложь, расстреляю лично!

– Да врет он все. Я его знаю. Это мент, недавно моего шефа проверял.

Я резко обернулся. Неслышно подкравшийся, рядом стоял комендант Александра Михайловича.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

– Грех на судьбу-то жаловаться! – Это Гущев замечание мне сделал: я разоткровенничался и признался, что потерял в последнем месяце полмиллиона долларов. Да, да, ни больше, ни меньше. А чего ради я буду скрывать это от своих друзей? Для него это, может, капля в море, а для меня – довольно жирный кусок.

Как всегда, собрались мы в компании по случаю. На этот раз у меня на даче. Нет, не в загородном доме. Там у меня настоящая крепость, притом – только для избранных. А это, можно сказать, рядовая резиденция для обычного, «делового» отдыха. Естественно, водочка, закусончик. А какой шашлык после баньки приготовил мой поваришка из Баку – пальчики оближешь! Ну и «Услада ночи» со своими прелестными подружками создала соответствующий кайф. А под греческую «Метаксу» с восточными сладостями и фруктами без душевного разговора не обойтись. Каждый из нас, сильных мира сего, по заведенному негласному правилу, рассказывает, естественно… в меру допустимого о своих делах, успехах, просчетах. И что особенно приятно, стараемся в заключение договориться, скоординировать свои действия, а если требуется, то подумать, как отразить нападение, предотвратить угрозу.

– Да, да, – продолжал Гущев, – грех. Мы ведь все – на коне, и не на какой-то кляче, а на арабском скакуне самой чистой крови. – Это он изрек под аплодисменты присутствующих.

Гущев за последние два года попер к вершинам благосостояния семимильными шагами. Выйдя из тюрьмы, где отсидел неполных пять лет вместо пятнадцати, да и те на больничной койке, бывший ответработник ЦК ударил по старым связям и скоро стал крупным специалистом по цветным металлам, золоту, платине. Самые смелые предположения о его доходах блекнут по сравнению с реальностью. За глаза мы его так и называем «Рокфеллер». Он это прекрасно знает и очень этим гордится.

– Вы, конечно, правы, – через силу промямлил я, – но все-таки жаль.

– А что у вас случилось? – поинтересовался Валентин Густавович Вахромеев, бывший заведующий отделом литературы и искусства ЦК КПСС, ныне возглавляющий совместную российско-голландскую фирму, которая ворочает баснословными деньгами.

Этот вопрос мог и Гущев задать на правах коллеги, но он сделал вид, что деловые проблемы в такой нерабочей обстановке его мало интересуют. Мне же хотелось обратить внимание «братьев по оружию» на мой случай. Дело-то у нас, можно сказать, общее. Друг от друга зависим. Одной ниточкой связаны. Прогорел или попал под статью кто-либо из нас, считай – всем каюк. Только круговая порука может нас спасти и обеспечить всем безбедное существование. Так я считаю и надеюсь, это понимают все.

– Если вопрос интересен для всей компании, расскажу, – заинтриговал я присутствующих.

– Давай, раскалывайся, – разрешил как бы от имени коллектива Гущев.

Я понимал, что после обильного ужина время не особенно подходящее для серьезного разговора, но все же рискнул.

Не так просто собрать всех для сообщения, которое, вероятно, не дает оснований для беспокойства, более того, может быть воспринято как очередной фокус Александра Михайловича. Это для меня весьма нежелательно. Здесь и престиж, и вероятность сокрытия от меня финансовых тайн и операций, и опасения, что я могу отколоть номер, за который придется расплачиваться всем. Словом, крепко надо подумать, чтобы решиться на такое предприятие с моими джентльменами удачи. А так, под пьяную лавочку, сойдет и заставит их потом, на трезвую голову, призадуматься и оказать мне поддержку.

Начал с того, что появился у меня налоговый инспектор, который перевернул все вверх дном. Ничего существенного не нашел, придраться ни к чему не смог. Однако зацепился за грубость вахтера, изъял у него пистолет, передал мне, а потом спер из моего стола.

– Зачем? – Это голос с места Яхьи-хана. Профессор, доктор юридических наук. Почти десять лет был одним из советников цековских генеральных секретарей. Сейчас консультант президента крупной нефтяной корпорации.

– Вот и я спрашивал себя – зачем, когда обнаружил пропажу. Потом вспомнил, что один из ящиков с пистолетами Макарова, подлежащий отправке, притащил мой комендант. Я его обругал и велел немедленно убрать из офиса. Он это сделал, но несколько штук оставил себе и ребятам, несущим службу. Думаю, инспектор обратил внимание на выбитую на пистолете надпись. И если он каким-то образом связан со спецслужбой и сделал экспертизу, то это будет иметь далеко идущие последствия. На такую мысль меня наталкивает и неожиданная потеря пятисот тысяч баксов. Дело в том, что с военного склада оказалась не вывезенной большая партия оружия. Так приказал командир части. Я принял экстренные меры, и комиссия Министерства обороны, работающая в этом хозяйстве, была срочно отозвана в Москву. Остался там какой-то представитель федеральной службы. Потом он куда-то исчез после внезапной кончины командира.

– Это ты командира убрал? – в лоб спросил Константин Никанорович Махотин, бывший заведующий аппаратом Совета Министров СССР, а ныне заместитель председателя объединений российских коммерческих банков.

– А что было делать, если он, как флюгер, и вашим, и нашим, к тому же пошел в разнос? Пришлось дать сигнал нашему человеку, и все стало на свое место.

– Ну и правильно сделал, – одобрил Егор Витальевич Худяков.

Задавший вопрос Махотин деликатно промолчал, не пожелав высказать своего отношения. А надо бы. Зато Худяков всегда готов одобрить мои крутые меры. Этот известный в недалеком прошлом всей стране военачальник, занимавший в Генеральном штабе довольно высокий пост, а теперь подвизающийся на ниве руководства конверсией военной промышленности, гребет страшные деньги. И там, где затрагиваются финансовые проблемы, не знает снисхождения. Хорошо, что он открыто на моей стороне. Это для меня немало.

Мои гости трезвели прямо на глазах и подключались к деловой полемике.

Я, собственно, и пригласил их ради того, чтобы обсудить неожиданно возникшую проблему, увидев в ней опасность для всех нас. Итак, первая ласточка – проверка фирмы и сразу за проверкой срыв одной операции по продаже оружия. Не последуют ли за этим более серьезные инциденты и потери? И как нам реагировать на подобные симптомы?

Ставя вопросы для обкатки на таком высоком собрании, я высказал предположение, что враги наши, – а это те, кто заносит над нами «меч правосудия», – активизировали свою деятельность. К ним прежде всего относятся известные нам Андрей Петрович Филатов, его дочь и зять, проживающие в Штатах. Попытки убрать их ни к чему не привели. Деньги затрачены впустую. Они непробиваемы. Есть и другое мнение: те, кто берется выполнить работу, элементарные кустари и не имеют понятия о профессионализме.

– А кто взялся организовать акцию? – поинтересовался все тот же любознательный Махотин.

Общее молчание было ему ответом, хотя все прекрасно знали, что подобные вещи курирует Александр Васильевич Буров. Такое право дает ему большой опыт работы в органах на весьма высоких должностях. Сейчас он возглавляет «комитет по защите и охране граждан». Говорят, что тесно связан с различными преступными группировками, экстремистскими и профашистскими организациями. Не теряет контактов с нынешними спецслужбами. На мое приглашение почему-то не откликнулся, наверное, очень занят.

– Да вот он, легок на помине, – объявил я, увидев входящего в нашу зону отдыха Бурова.

Не по годам стройный, широкоплечий, без единой морщинки на лице, подвижен, как и в прежние молодые годы, активен, готов взяться за любую работу, связанную с риском и, как он сам говорит, щекотанием нервов. Но это пустая болтовня. Первый вопрос, который он задает при возникновении нового дела, – сколько это будет стоить, то есть какую сумму получит он лично. Отхватил солидный кусок и за ту операцию в Штатах. Но ни копейки не вернул, когда она с треском провалилась.

– У меня есть новость, – объявил он, подходя к столу и опрокидывая стаканчик. Закусив икоркой и снова наполнив свой бокал, он торжественно произнес: – Господа, должен вас обрадовать: известная нам мафиозная организация, коей руководит Гиви-сан, переориентировалась в своей работе. От рэкета и вымогательства она решила перейти к фронтальному шантажу.

– Ну и Бог с ней, нам-то что, завидно? – на этот раз прорезался голос до сих пор молчавшего Анатолия Тимофеевича Гавроди.

Этот бизнесмен, совсем недавно влившийся в нашу когорту, сделал головокружительную финансовую карьеру, облапошив сотни тысяч сограждан. Продавая билеты своей фирмы и покупая их с всевозрастающей котировкой, он с помощью обвальной рекламы задурил головы людям, вовлек их в свою игру. Выдоив у них колоссальные деньги, Гавроди обвинил власть в якобы чинимых ею препонах и прикрыл свое заведение. А чтобы остаться целехоньким, купил обещаниями обогатить большую группу агитаторов из числа обманутых «акционеров» и с их помощью проскочил в Думу на освободившееся место. Такой элегантной пластике можно только позавидовать. По-моему, вопрос он задал неспроста, видимо усмотрев в деятельности Гиви и его команды что-то для себя интересное.

Буров не замедлил с ответом:

– Нам это небезразлично и прежде всего потому, что шантаж замышляется против нас.

– Что-о-о!

Буров, удовлетворенный произведенным эффектом, продолжал свои сенсационные заявления.

– В США действует филиал этой фирмы. Ее люди сумели организовать похищение Филатова под видом гибели, спрятать в надежном месте и с пристрастием допросить.

– Вот это работа! – в восхищении воскликнул разговорившийся Гавроди.

Буров сделал хорошую паузу и, когда все задергались в нетерпении, выдал на десерт:

– Полиция освободила Филатова. Часть похитителей ликвидирована, а несколько человек вместе с руководителем арестованы.

Подозреваю, что своим финалом Александр Васильевич хотел вызвать у нас сочувствие и к провалу его операции. Но нам и без того пришлось с этим смириться, зная, что с Бурова – как с гуся вода. Делает вид, что переживает, а на самом деле ему наплевать. Довольно прозрачно намекает на то, чтобы повторить операцию, то есть хочет сорвать хороший куш. А что нам остается? Больше не на кого рассчитывать. У него связи, люди, контакты с властью и с различными группами экстремистского толка.

– Мы должны поблагодарить Александра Васильевича за столь важное сообщение, – я вновь завладел вниманием аудитории, вырвав инициативу у Бурова, – и попросить его заняться, только более тщательно, подготовкой акции против известных нам лиц. Денег на это жалеть не будем. Все согласны?

Ответ был единодушно положительным. Сошлись и на том, что следует добить команду Гиви, поручив это тому же Александру Васильевичу. И что было особенно важно для меня – готовность всех компенсировать финансовые потери моей фирмы, а также покрыть любые расходы на проведение профилактических мер, которые сочту необходимыми, для предотвращения даже малейшей угрозы.

Поскольку распоряжаться денежными дотациями на все операции было доверено мне, я пригласил Бурова пожаловать в мой кабинет уже утром следующего дня на переговоры, чтобы на свежую голову обсудить вопросы, не терпящие отлагательства. Я хотел, не откладывая в долгий ящик, выяснить все же, имеют ли визит ко мне налогового инспектора и нарушение графика отправки оружия какую-то связь между собой или это случайные совпадения. Посланный мной для сопровождения эшелона комендант сообщил, что оружие доставлено вовремя и без происшествий. Это немного успокоило. Но все же грызет червь сомнения, интуитивно чувствую – что-то здесь не так. Рассчитываю с помощью Александра Васильевича разобраться. Кроме того, надо без долгих проволочек навсегда отбить охоту у Гиви покушаться на наше добро.

Вон сколько в России появилось молодых богатых людей. Чем не предмет для охоты? Так нет, подавай ему «бывших», на которых дела заведены. Дудки. Зубы обломаешь.

С Гиви и начали разговор: вроде бы вопрос попроще. Буров обещал разузнать, сколько у них в команде осталось людей и что они из себя представляют. Зная силы противника, легче будет устроить разборку.

– Для этого у меня есть мощный резерв, – самодовольно похвалился Александр Васильевич. – Там такие человечки, любому голову набок свернут.

– Прекрасно, – похвалил я и добавил: – Поскольку мне поручено выделять деньги на эти цели, хотелось бы подробнее знать о ваших планах.

– Все будет готово через пару дней, я вам тогда доложу, – четко, по-солдатски отрубил Буров.

– Поскольку у вас такие крепкие связи, – сделал я ему комплимент, – вам не трудно будет дать мне верного человека, которому можно поручить важное дело, разумеется, за хорошее вознаграждение.

– Через полчаса он будет у вас. – Буров подошел к телефону и набрал номер. – Это ты? Бери срочно такси и дуй по адресу… – Александр Васильевич вопросительно посмотрел на меня.

Я назвал адрес, и он повторил его за мной.

– Через полчаса мой человек будет здесь, живет недалеко. Надежен, точен, без комплексов. Силен, как бог. С пятидесяти метров попадает из пистолета в копейку, а кулаком без труда разбивает доску толщиной в пятнадцать сантиметров. Это именно тот, кто вам нужен. Думаю, двадцать процентов из его гонорара за мои услуги будет справедливо.

Я поморщился:

– Не гневите Всевышнего, дорогой мой, вам и так перепадает достаточно, чтоб еще урывать у исполнителя.

– Ладно, сдаюсь, – пошел на попятную Буров и с ходу стал строить новые планы против этой, с камнем за пазухой, русской семьи в Америке. Он предложил простой и проверенный способ, видимо заранее хорошо продуманный: – Помните, как Сталин Троцкого ухайдакал? Заслал к нему приятного молодого человека, который втерся в доверие ко Льву Давыдовичу и, выбрав удобный момент, точным ударом выбил из него дух.

– Троцкий еще некоторое время был жив, – поправил его я.

– Разве? – искренне удивился Буров и с пафосом заявил: – Мой человек будет действовать наверняка.

– Тот, кто сейчас придет?

– Нет, для проведения акции в США туда никого не надо посылать. У меня там свои люди, готовые за приличное вознаграждение сделать что угодно.

– Но ведь они уже провалили одну операцию, неужели вы опять на них рассчитываете? – подпустил я шпильку.

Это была трагическая случайность, – отпарировал он, – и, потом, задание получит совершенно другой человек, поднаторевший в подобных делах. Я ему дам время для того, чтобы войти к ним в доверие, и не буду связывать какими-то рамками в формах и способах работы. Полная свобода действий. У него, можете поверить, более двух десятков способов отправить ближнего в мир иной. Пусть выбирает сам, какой из них будет наиболее подходящим.

– И сколько вы намечаете ему отвалить?

– Менее ста тысяч он не берет.

– В долларах? – переспросил я на всякий случай, надеясь, что ошибся.

– Не в рублях же, – заразительно засмеялся Александр Васильевич.

– Да за половину этой суммы я сам сделаю все, что нужно, – разозлился я.

– Вы шутник, Александр Михайлович, и к тому же оторвались от реальности, – пристыдил меня Буров, – киллеру за одну только жертву платят в полтора раза больше названной суммы. Инфляция! А тут целых трое, вот и судите.

Я прекрасно понимал, что в названной цифре Буров заложил и личный интерес, но деваться было некуда, и я согласился его финансировать, тем более что вклад тут общий, а моя доля – кот наплакал. Так, для солидности поспорил, вдруг сбавит. Переговоры наши шли к завершению, когда Люба – мой личный секретарь – объявила, что ко мне посетитель.

– Пусть войдет, – разрешил я.

В дверь протиснулся молодой жеребец, косая сажень в плечах. И, не дожидаясь вопросов, произнес всего два слова:

– Я – Игорь.

ИГОРЬ

Я давно уже сидел без дела и потерял всякую надежду подзаработать, как вдруг раздался звонок Бурова. Он так просто не станет беспокоить. Только когда есть работа. Конечно, у него в этом свой интерес. Но мне до лампочки. Лишь бы составил протекцию. Вот почему, услышав знакомый голос в трубке, я сразу понял, что будет чем поживиться. Бурову я многим обязан. В день, когда объявили амнистию и я понял, что выхожу на волю почти на три года раньше, сердце чуть не разорвалось от радости. Твердо решил покончить с криминалом, хватит скользить по канату, надо заняться серьезным и законным делом. Выстроили заключенных во фронт. Подходит начальник тюрьмы с моложавым товарищем и тыкает в меня пальцем.

– Я тебе о нем говорил. Сильный, ловкий парень и на руку скор. – Это обо мне своему попутчику.

– Годится, – улыбнулся тот, по-хозяйски смерив меня оценивающим взглядом. – Будешь работать у меня, – сказал категорично, как бы заранее отвергая мое «нет». – Зарплата такая, что на хлеб с маслом хватит.

– Только и всего, – разочарованно протянул я. – Мне бы еще на ресторанчик.

– Не наглей, парень, не то передумаю. – В голосе у хозяина послышались нотки раздражения.

– Пошутил, – успокоил я его. – А что за работа, баржу разгружать?

– Может, и баржу. Но о работе потом. Так согласен или нет?

– Хорошо бы авансик сейчас, – внес я конкретное предложение.

Думал, пошлет меня подальше, но он на глазах у всей почтенной публики вытащил из кармана сотнягу и сунул мне в лапу. Я даже растерялся.

– Беги, оформляйся, жду тебя за воротами.

Начальник тюрьмы распорядился, чтоб не мариновали меня с документами. В рекордный срок, за полчаса, я был готов к освобождению. Торжественных проводов не было. Просто вывел меня дежурный через ворота, буркнул в спину, чтоб больше здесь не появлялся, и я оказался на воле.

Смотрю, из «Волги», что стоит напротив метрах в двадцати, машет рукой мой новый знакомый. Подошел.

– Садись, поедем сначала ко мне, потом устрою тебя где-нибудь поудобнее. Дома и поговорим.

С тех пор и шефствует Буров надо мной. Выполняю отдельные его поручения, иногда кого-то приструнить, кому-то морду намылить, съездить в другой город что-то передать и привезти оттуда. Бывает, выступаю в роли телохранителя. В общем, работа не пыльная, платит он хорошо, а главное работаю в рамках дозволенного. Во всяком случае знаю, что за такие дела, которые поручают, не привлекут.

На этот раз задание было посложнее. Моя миссия заключалась в том, чтобы провести неофициальное расследование сложившейся ситуации на одном из перевалочных пунктов – в воинской части, куда поступает оружие прямо с завода и оттуда отправляется к затребованным местам. Так в общих словах объяснил мою задачу руководитель фирмы, к которому я явился по вызову Бурова. Тревогу у них вызвал случай, когда все находящееся в части оружие было взято под контроль командиром, категорически запретившим его выдачу.

– Дело в том, – объяснил генеральный директор, – что оружие это не числится за воинской частью и командир не имеет к нему никакого отношения, кроме обязанности организовать своевременный прием и отправку. И надо выяснить, под чьим воздействием оказался полковник, кто надоумил его вмешаться в область, не относящуюся к его компетенции. Сейчас там командует свой человек, который поможет прояснить ситуацию. К нему и надо будет обратиться в первую очередь.

– Это знак нашей фирмы, – сказал директор, вручая мне малюсенькое удостоверение в твердой коричневой обложке, – пропуск и в воинскую часть, и в другие места, куда придется, видимо, отправиться, если потребуют интересы дела. О деталях расскажет Александр Васильевич.

Буров почти слово в слово продублировал Александра Михайловича, за исключением того, что мне предстоит сопровождать и передавать груз получателю и далее выполнять все его указания. Я догадывался, что где-то произошел сбой и эта публика понесла чувствительные убытки. Иначе они бы так не переполошились. Очень многого от меня хотят. Ждут, чтобы посторонний, гражданский человек определил в воинской части размеры нависшей над фирмой опасности и выяснил, что за этим стоит. Абсурд какой-то. Конечно, я не мог отказаться. Это означало бы прописаться на улице без средств к существованию и крыши над головой. Где еще так устроишься за такие, как здесь, бабки. Поэтому молча и внимательно слушал и на ус мотал. Утешался тем, что на меня надеются и не сомневаются в моем умении распутывать сложные клубки. Что-то раньше не замечал в себе таких достоинств. Ну, да ладно, может, я и вправду такой хороший. Со стороны видней.

Получил командировочные, аванс и билет на самолет. В одну сторону.

– Обратно, может, на перекладных придется добираться, – обрадовал провожавший меня Буров. – Будь паинькой и меня не подведи.

Через два часа самолет приземлился на военном аэродроме и меня, как высокую персону, встречал исполняющий обязанности командира части подполковник Тихомиров.

От него я узнал, что настоящий командир совсем недавно покончил с собой. «Это тот, который пошел вразнос и попытался контролировать шахер-махеры моих хозяев», – отметил про себя. Скорее всего, кто – то помог ему уйти в мир иной. Делается это без шума и без следов. Уж я-то знаю. А подполковник, который встречал, хитрая бестия: всю дорогу выпытывал, сколько получу, если раскопаю финт с оружием, и не отколется ли ему что-нибудь за помощь в этом деле. Я сразу понял, что это действительно «свой» человек, но от ответа уклонился, мол, платят по-разному. Что же касается его участия, то небезызвестный ему Буров однозначно заверил, что проблем здесь не будет. Подполковник тут же замахал руками, в смысле, что я его не так понял и он пошутил.

Устроился в военной гостинице. На следующий день прошелся по складам. Какой арсенал! И не представлял даже. Целую армию можно вооружить. Неужели все это – левый товар? Вот бардак в стране, раз такое возможно. Крепко сомкнулись мои шефы с военными. Альянс взаимовыгодный. Представляю, какой куш отхватывает и.о. командира за свою «помощь». Жадюга несчастный, еще ко мне пристраивался. Может, он и ухлопал своего начальника, который стал им мешать.

– Не устал от экскурсии? – Это Тихомиров, легок на помине, догнал меня с сообщением о начале погрузки. – Давай на станцию махнем, понаблюдаем.

Я не возражал. А подполковник между тем удочку закидывает:

– Здесь столько всего, что не грех поживиться. Все равно чужакам достанется, да вдобавок из этих автоматов в нас самих стрелять начнут.

Молчу, будто раздумываю над его словами. А сам мысленно поощряю: давай, жми дальше, предлагай конкретнее.

А он все ходит вокруг да около и рассуждает:

– Деньги сами к нам плывут, а мы отворачиваемся. Такой случай раз в жизни бывает. Расформируют нас, разбросают кого куда, и будем потом локти себе кусать.

Опять философия. Я все молчу, жду, когда мой собеседник расколется.

– Ну чего ты словно немой? – возмутился он.

– Пустой разговор, – отвечаю. – Скажите лучше, что можно сделать, но так, чтоб комар носа не подточил.

– Вот это другой бифштекс, – обрадовался подполковник. – А то одни крохи нам перепадают за наше оружие и нашу основную работу. Вдвоем мы горы свернем, в смысле золотые.

– Так что будем делать, на станцию бежать или есть другие предложения?

– Конечно, другие. – Подполковник взял меня под руку и стал излагать план действий: – Понимаешь, у меня сидит один тип, представитель с Востока от очень знатной зарубежной компании. У него с собой сто тысяч долларов. Это лишь небольшая часть аванса. Они просят сбросить им по дороге в Чечню примерно полсотни тонн легкого вооружения. Полмиллиона долларов тотчас будет нам отстегнуто. Они точны, как докторские весы, и все у них без обмана.

«Все знает, паразит, видно, дорожка проторена», – это я сразу отметил в своей мысленной записной книжечке.

– Ну как, рискнем?

– А где же мы возьмем весь этот груз? – прикинулся я наивным мальчиком.

Офицер самодовольно ухмыльнулся:

– Это моя забота. Получишь лишний вагон. У тебя их три по «накладной». Будет четыре. И никто, кроме нас, об этом никогда не узнает.

– Где же я должен сбросить груз?

– Вот об этом сейчас с ним и поговорим. Так ты согласен?

Я кивнул головой, понимая, что это единственный шанс получить вещественные доказательства махинаций этого военного «бизнесмена». Собственно, какая это махинация. Один хищник у другого кусок мяса тянет. А что я в этой связке делаю? Мальчик на побегушках, шестерка. Ну заложу я этого подполковника, снимут с него штаны, а может, и голову, как тому командиру части. Встанет вместо него другой, все останется по-прежнему. Меня похвалят, бросят лишнюю кость, станут больше доверять, пока опять не загремлю за решетку. Сам поломал свою жизнь. Встречался с хорошей девчонкой, любил ее, а потом предал один раз, второй. А она вон как пошла. Профессионалом высшего класса стала. Могу гордиться, с моей подачи. А я как был, так и остался мастером-любителем.

Связался с рэкетом, потом с откровенными бандитами, и – тюряга. Хоть и освободился, но держат меня за ниточки и дергают, как марионетку. Откажусь, конечно, от этой затеи, хоть и заманчиво получить такие денежки. Все равно рано или поздно Буров и иже с ним узнают об этой «левой» операции, и тогда нам несдобровать. Пусть уж сам подполковник организует сделку, только без меня.

– Ты что, недавно из психушки? – поинтересовался и.о. командира, когда перед самым его кабинетом я вдруг остановился и сказал, что не буду этим заниматься. Приказано мне доставить три вагона до известного нам места, я это сделаю. Другого мне не надо. И пусть Тихомиров не беспокоится, о нашем разговоре и о его визитере никто не узнает.

На рассвете уже в путь. Вагоны цепляли к составу поезда и под охраной отправляли к месту назначения. Так мне говорил Буров в Москве. Это же подтвердил подполковник. На станции и без меня контролеров хватало. Специально назначенные офицеры воинской части внимательно следили за погрузкой, сверялись с документами, еще и еще раз делали соответствующие отметки в накладных, свято веря, что выполняют важную государственную задачу. При такой четкой организации мне здесь делать было нечего, и я, погуляв по поселку, отправился в гостиницу, чтобы немного поспать.

Почему-то на душе скребли кошки. И не столько от предстоящей поездки с коварным грузом и передачей его каким-то подозрительным людям – об этом я не задумывался. А вот трюк с оружием и.о. командира части из головы не выходил. Я рассуждал так. Меня не касается, как он выйдет из положения, сумеет удовлетворить просьбу «представителя» Востока или откажет ему. Скорее всего, найдет выход. Раньше-то находил. Но неужели он так глуп, чтобы оставить меня в покое, ведь я теперь потенциальный носитель бомбы замедленного действия, направленной против него. Я-то знаю, что буду нем, как рыба. Но он-то, да и любой на его месте, в этом не может быть уверен. Что из этого следует? Первое. Возможен еще один «задушевный» разговор, где я должен буду дать ему какие-то гарантии, которые он придумает, чтобы обезопасить себя. Второе. Постарается купить меня и, если пойду на это, обретет покой, хотя вариант проблематичен. Не исключено: могу и деньги взять, и его продать с потрохами. Остается третье, самое вероятное. Постарается меня убрать, устроить «несчастный случай» или мое «исчезновение», способов тут сколько угодно. Хорошо бы, конечно, чтоб предположения мои таковыми и остались. Но все же не стоит испытывать судьбу – и я решил на всякий случай себя обезопасить.

Спустился на первый этаж к администратору гостиницы. Предупредил, чтобы разбудили в три часа утра.

– Я это знаю, – удивилась девушка. – Не беспокойтесь, обязательно подниму вас вовремя.

– А что это у вас так пусто? – снаивничал я, прекрасно зная, что военная гостиница «горит» из-за отсутствия клиентов. Мне надо было еще раз в этом убедиться.

Девушка-администратор строго посмотрела на меня:

– А вам что, скучно у нас? Включите телевизор или в кинотеатр сходите.

– Мне бы хотелось с кем-нибудь в шахматишки сразиться.

– Не получится. На третьем этаже вы один. На втором – две семейные пары. Вряд ли они составят вам компанию. Вот завтра приедет большая партия офицеров на сборы. Но вы ведь уезжаете.

– Да, – выразил я сожаление, – придется включить телек. Спасибо!

– Спокойной ночи, – наконец-то улыбнулась строгая девушка.

Итак, я один на этаже. Что ж, это может быть для меня вариант. Поднялся к себе, зажег свет, на полную мощь врубил программу, где показывали музыкальный фильм, а сам между делом стал пробовать замок в двери другого номера, что напротив моего. Что-что, а эту головоломку почти с любым замком освоил в тюряге в совершенстве. Через пару минут я открыл чужой номер и устроился там, предварительно сделав на своей кровати куклу из одеяла и простыни, выключил телевизор и погасил свет.

Какой там сон! Прислушивался к каждому шороху. Но нет, все тихо. Наверное, напрасны мои тревоги. Задремал. И вдруг будто толкнул меня кто-то. Явственно услышал скрип паркета. Копошатся у моего номера. Зашли туда. Я на цыпочках вышел в коридор и притаился, предварительно выключив общее освещение. Глаза, привыкшие к темноте, хорошо различали предметы вокруг. А в моем номере сопят и ругаются. Трудятся, кажется, двое. Прекрасно. Сейчас все выясним. Выскочил один. Напоролся на кулак, как если бы двухпудовая гиря долбанула в грудь, и рухнул без звука. Второй вылетел, как метеор, в спортивных штанах и майке, неплохо накаченный, сразу встал в стойку. Резкий выпад рукой, ногой, снова блок. Молотит воздух. Захватил его руку, подтянул с поворотом к правому плечу и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, резко бросил противника через спину на пол. Прижал грудь коленкой и, когда он взмолился о пощаде, спросил:

– Кто послал?

Он сразу назвал подполковника.

– Хорошо. Сейчас позвонишь ему по телефону, доложишь, что все в норме, но требуется его присутствие. Без него не решаетесь убрать тело. Пусть он лично придет и придумает, что делать. Вперед.

Кое-как поднялся боец. Велел ему затащить напарника в номер. Делает все беспрекословно. Дисциплинированный вояка. Благо в номере есть телефон. По справочнику находим координаты офицера. Звоним. Ждем долго. Спит крепко, подлец. Наконец в трубке сонное: «Алло!» Парень докладывает ему все, как я учил, и приглашает прийти. Тот соглашается сразу, видно, хочет убедиться, что дело сделано.