Текст книги "Золотой Конвой. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Лев Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Нет, это и правда был какой-то сюр. В родной стране я нарвался на две банды, которые общались между собой, одна на латыни, а другая на английском. Все это было похоже на романтично-простодушные шпионские фильмы, из 50х годов прошлого века. Ну из тех, где шпионы проникали в страну на парашютах, и бегали с пистолетами, вместо того чтоб спокойно работать под крышей своего посольства. Во что ж я вляпался?

Не знаю, сколько продолжалась эта патовая ситуацию. Парень, которого я знал как Джузеппе, висел на руке свинцовой гирей. Дыхание его стало коротким, прерывистым и шумным. Я боялся, что его могут услышать. Даже в темноте его лицо белело. Без помощи врача, ему явно долго не протянуть.

Сперва я услышал звук мотора. Тихое гудение постепенно превратилось в басовитый рокот с моря. На волнах мелькнул силуэт быстрого катера. В темноте я не мог разглядеть его цвет. Кто-то из 'англичан' сверху заголосил, призывая остальных.

Парень со свертком – Марко – взял в руку фонарь, и несколько раз прерывисто просигналил в море. На катере зажегся прожектор, и мигнул в ответ. Нас заметили.

– Сейчас, – решительно произнес Марко, – прыгаем вниз. – Бледность лица его однако констатировала со словами. Сверток он прижимал к себе как грудного младенца. Я не смогу помочь тебе поддерживать Джузеппе. Ты должен помочь ему.

– Вниз он спустится по любому, – огрызнулся я. – Не сойдет так свалится.

Сверху, на берегу послышался торопливый бег.

– Вперед! – рявкнул Марко – увидимся в внизу!

Он сделал шаг вперед, и побежал, обваливаясь вниз по склону, судорожно перебирая ногами, в попытках обогнать тянущую его гравитацию. Вихри песка и камней с шумом летели у него из-под ног.

– Давай! – Я вместе с Джузеппе сделал шаг в пропасть. Естественно это не могло хорошо кончится. Его ослабевшие ноги не успевали. Он перекосил меня, заплелся, рухнул под ноги, и мы кубарем полетели вниз. Небо-луна-море-обрыв, – все это мелькало перед глазами с какой-то сумасшедшей скоростью, удары следовали одни за другим, будто меня повалила и месила ногами компания гопников. Удары отбрасывали меня от склона, а гравитация тут же бросала на него, метрами ниже. Где-то на краю зрения мелькнул катящийся безвольной куклой Джузеппе. Под конец, в одном из кульбитов я случайно почти смог встать на ноги. Приземлился подошвами, удар отозвался тупым онемением в спине и болью в коленях. Не удержался, снова рухнул лицом вперед, и... Море заполонило все. Море прыгнуло на меня как тигр, и влепилось в меня будто товарный поезд. Вода ошеломила.

Секунду я приходил в себя. Неподвижность и боль. Пошевелил руками, телом. Оттолкнулся руками, пытаясь вынырнуть из воды. Голова с плеском вылетела на поверхность, и тут же ноги внизу коснулись близкого дна. Я встал, смаргивая воду, чтобы мир перестал плавать перед глазами. Одно ухо было забито так, что я потерял на него слух, и при каждом повороте головы в нем скрипело.

Я огляделся. Марко со своим кульком тоже не удержался на ногах, и барахтался шагах в двадцати, левее меня. Он, подхватил сверток, и скособочившись на левый бок, кое-как поднялся на ноги.

– Подними его! – Прохрипел он, глядя куда-то мне за спину

Я обернулся. Джузеппе плавал рядом со мной шагах в пяти, раскинув руки, лицом вниз. Я пробарахтался к нему, и с натугой подхватил его безвольно-тяжелое тело, пытаясь приподнять голову.

Сверху на меня хлынул рассеянный свет фонаря. Закричали. И тут же по воде тяжко глухо шлепнула пуля. Фонтанчик в темноте был почти не виден. Еше один шлепок, и еще.

– Твою мать!.. – Непроизвольно сжимаясь пробормотал я.

Шум приближался. К нам подходил катер. Нас залило лучом его прожектора. Потом луч скользнул в высоту, на верх обрыва. И с идущего катера громыхнуло, расцвечивая ночь короткими яркими вспышками. Бум-бум-бум! -Сверху забористо заматерились, используя английские слова, не все из которых я знал. Рядом со мной в очередной раз шлепнуло так, что кажется брызги обдали мокрое лицо.

– Давай! К катеру! – Заричал Марко. – Он шел впереди. Шатаясь из-за свертка, который не позволял ему балансировать руками. Я споткнулся, упал и снова вскочил, отфыркиваясь. Тащить Джузеппе на весу было нереально, поэтому я перевернул его лицом вверх, рванул ворот, срывая пуговицы с тяжелой мокрой ткани, и потащил за собой за шиворот. Катер уже встал боком, волны, раскачивая, били его в борт. Я видел на нем тень человека, который стрелял вверх, разрывая ночь вспышками. Марко добрался до борта, и перекинул сверток на катер, потом сам сделал несколько шагов-гребков, и тяжело забрался в катер с кормы. Взвизгнул корпус – пуля попала в обшивку. Отчаянно загребая правой, и отталкиваясь от уходящего вниз дна, я подтащил Джузеппе к корме.

– Давай! – Марко и неизвестный из катера вместе тянули руки.

Я с натугой, на рывок с ускорением, поднял Джузеппе, пользуясь его меньшим весом в воде. Марко и водитель катера подхватили товарища. Сам я ушел под воду, еще раз оттолкнулся ото дна, и рывком выбросил себя к борту. Зацепился, подтянулся, закинул ногу, рывком перевалил себя за борт, и... Мир поглотило небытие.

Все исчезло.

***

Что-то маячило надо мной. Какое-то светящееся пятно. Я попытался сфокусироваться на нем. Но оно двигалось. Усилие вызвало приступ тошноты, и рот заполнил кислый вкус желчи, выброшенный из пустого желудка. Я снова зажмурил глаза, и застонал.

– А, очнулся, – произнес грубый голос.

Что-то скрипнуло, послышались тяжелые шаги. Я снова с усилием размежил веки, и проморгался. Свет наверху оказался тусклой лампой в решетчатом плафоне. Она крепилась на низком потолке, окрашенном в белый цвет. Я повернул голову на звук шагов, – небольшая комната с маленьким столом и стулом. Дверной проем, – в нем я как раз успел увидеть край штанины и тяжелый ботинок, которые исчезли снаружи. Овальная дверь с тяжелым лязгом закрылась, повернулся тяжелый рычаг затора. В окошке на двери мелькнул чей-то силуэт. Я повернул голову в другую сторону, – на стене была леска с желтой занавесочной. Сейчас занавеска была отодвинута, за ней виднелось круглое окно с толстым стеклом – иллюминатор. Я был на корабле.

Я попытался подняться, и сразу ощутил слабость. Преодолел себя, и скинул ноги с койки. В голове будто помешивали поварёшкой. Подняв руку я вместо волос нащупал что-то другое. Повязка. Кто-то забинтовал мне голову. Одежда... На мне были одни только труселя. Спасибо и на этом... Я снова огляделся. В ногах койки лежали сложенными моя майка и рубашка. Были и штаны – но не мои, синие, простого покроя, со множеством карманов, похожие на низ от спецовки.

Я медленно, чтобы не разбудить тошноту, залез в майку. Натянул штаны. Они мне были широковаты, но ремень спас дело. Мои туфли из сетчатой ткани нашлись на полу. Я как раз натягивал их на ноги, когда лязгнули запоры. Я сел на койке. Нервишки играли, хотя в одежде я почувствовал себя несколько спокойнее. Дверь открылась, и в комнату перешагнув через высокий порог, зашел Марко. За ним еще один, с худым мрачным лицом. Оба были в одежде темных тонов. Марко подошел, и повернув стул спинкой вперед, оседлал стул предо мной. Второй встал у двери, и прислонился к стене. Слишком расслабленным я бы его не назвал. И пистолет в его руке был слишком большим, чтобы спрятаться под положенной поверх второй ладонью.

– Как голова? – Спросил меня Марко.

– Гудит, – буркнул я. – Не очень вежливо было бить мне по кочану.

– Скажи спасибо, что не оставили тебя в воде, – Хмуро процедил со своего места у стены, тот что стоял.

– Тихо, Бруно, – Поднял руку Марко, и снов обернулся ко мне. – Мы тебя не били. Ты поймал пулю, как раз, когда влезал в лодку. Я еле успел тебя подхватить. Прошла по касательной. Ты счастливчик.

– Вот как... – я снова потрогал забинтованную голову. – А твой друг? Джузеппе?

По лицу Марко прошла тень.

– Он свое прожил.

– Мы же его дотащили.

– Да. – Он кивнул. – Дотащили. Но слишком большая кровопотеря.

Мы помолчали.

– Ты не археолог, – наконец сказал я. – 'Марко Азмида, Археологический Музей Неаполя...'. – я невольно передразнил его интонации, с которыми он обычно представлялся всем местным и отдыхающим на берегу. – Туфта все это!

– Да, – он снова коротко кивнул.

– Так кто ты?

– Тебе этого знать не надо – спокойно отбрил он. – Могилы полны мудрецов.

– Ладно, – я прикусил губу. – Тогда расскажи, что мне стоит знать?

Он коротко подумал.

– Ты на корабле. Старая посудина, под 'удобным' флагом. Идет в Порто ди Равенна.

– Италия? – Уточнил я.

– Италия, область Эмилья-Романия, если это тебе что-то говорит. Там мы тебя и высадим.

– И что я там буду делать?

– Пойдешь в полицию, – улыбнулся он. – Он скорее всего передадут тебя консульству, и вышлют обратно в Россию. Но прежде чем обращаться к полицейским, советую посмотреть исторические районы. Равенна – рай для туриста. Когда еще попадешь?

– А ты не боишься, – отправлять меня к полиции? – Спросил я.

Он посерьезнел.

– Ты влез не в свое дело. Сейчас твоя цель – выбраться целым. Моя цель, -анонимность. Ты понимаешь, что проще всего было сбросить тебя в море, пока ты был без сознания?

– Почему не бросил?

– Джузеппе умер, но это не твоя вина. Ты его под пулями тащил. Я добро помню. Поэтому, вот как мы поступим: До прибытия сидишь здесь, под запором. В порту мы завяжем тебе глаза, выведем с корабля, отвезем на машине, и высадим в городе. Не пытайся узнать название корабля, номер причала, и прочее. Поверь, тебе это не понравится. Не укорачивай себе жизнь.

– Похоже, выбирать не приходится. – Покачал головой я. – Сколько нам плыть?

– Черное море – Проливы – Средиземное море – Адриатика. – Перечислил он. -Все вместе... Дня четыре. Может больше. Как я сказал – это старый корабль. Проведи время с толком. У тебя сотрясение мозга. В таких случаях нужно вылежаться. Койка у тебя есть.

– Кормить хоть будут?

Он улыбнулся.

– С голоду не помрешь. Но деликатесов не жди.

– А туалет?

Он махнул рукой:

– За той дверью.

– А паспорт? – Спохватился я.

– На столе. Вымок, но читаем.

– А мои штаны?! – Уже больше из упрямства поинтересовался я.

– Ты их порвал, когда падал с берега. Нашли замену, какую смогли. Все?

– Пока все.

Марко легко поднялся со стула, и шагнул к выходу.

– Эх, а ведь обворовали вы меня и девчонку, – сказал я ему вслед. -Девчонка-то мелкая совсем. Не стыдно?

Он обернулся.

– В Италии говорят: 'украсть у вора, не грех'. А свое вернуть, так и вовсе доблесть.

Дверь за ними закрылась.

А я остался размышлять – что бы все это значило.

***

Четыре дня не выходя из каюты... 'Подумаешь', – скажет кто-то. Тогда давайте уточним: четыре дня в каюте без собеседников, компьютера, интернета, книг, и прочего. Нет, понятно что по сравнению с теми, кто оттрубил несколько лет в тюрьме, я даже не начинал скучать. Но мне хватило.

Правда, надо сказать, что первое время мне было точно не до развлечений. Голова давала о себе знать. Я пластом валялся на кровати, и поднимался только, чтобы поковырять ложкой в еде, которую приносили мне Марко, и хмурый хмырь Бруно. Ничего катастрофического там не было, – мясо, бобы, помидоры... кажется, все это было из консервов.

За иллюминатором тем временем проплывали фантастически красивые пейзажи. Если что их и портило, так это только, что видел я их из толстого задраенного оконца чуть больше суповой тарелки. И все же... При проходе проливов я увидел далекие силуэты зданий Константинополя. Некогда 'Золотой город', сердце 'Христианской Империи'. А ныне – грязный Стамбул, жители которого обитали на печальных остатках чуждой им культуры. Разваливающиеся крепостные стены, стертые барельефы с отбитыми носами и конечностями... Всего этого не было видно с моря, – и город проплыл мимо меня далеким призраком своего былого величия. А море! Каждый день нашего плавания вода меняла цвет. Свинец насыщенного пресной водой Черного моря уступил место адриатической лазури. Птицы летали над горизонтом. Шли разными курсами грузовые корабли. Ах, прелесть морского путешествия!..

Проходящего в карцере.

Сознаюсь, я повертел в голове мыслишку, – напасть на Марко и Бруно. Они были вооружены и их было двое. Крепкие парни. Марко ставил поднос, а Бурно всегда страховал его у стены, с пистолетом, который он и не думал прятать. Но возможно, напав внезапно я смог бы одолеть их. Возможно... это шаткое слово. На него можно полагаться, когда тебя совсем зажали в угол, от отчаянья. Потому что – тоже возможно – Бруно смог бы навертеть во мне дырок из своего пистолета. А главное, – даже если я их одолею, было непонятно, – что делать дальше? Сколько на корабле еще людей? Одолеть их всех? Это вариант для киногероя пошлых боевиков 80х, или персонажа тупоголовой стрелялки. Я не Чак Норрис, и восполняемой полоски здоровья у меня тоже нема. Ну допустим, каким-то чудом – смогу. Одолеть их всех, и... – захватить корабль, которым я не умею управлять? Или отбить шлюпку? Или прыгнуть в море и плыть до берега? Это если берег еще будет в пределах досягаемости.

Нет, все это были кислые варианты.

Все же, я бы попробовал, если бы меня, скажем, похитила банда, которая собиралась разобрать меня на донорские органы. Но здесь... Я пересекся с этими парнями случайно. Похоже, они были какими-то авантюристами. Охотниками за древностями, или что-то в таком духе. И у них были какие-то представления о порядочности. В конце-концов, они и правда могли просто бросить меня там, у берега. Или позже – там, где глубже. Могли и свинца добавить, чтобы я точно утонул. Много-то не надо, – сколько там весит пистолетная пуля?

Поэтому, я не одевал моим пленителям на голову стул, не швырял в них поднос с едой, и не устраивал молодецких матчей по боксу. Всему этому еще могло наступить время. Пока же я валялся на койке, ел, спал. На третий день начал очень потихоньку отжиматься. Голова уже позволяла. Она у меня всегда была крепкая, – чему-там сотрясаться-то?.. Стал добавлять потихоньку нагрузочки. Жаль, подтянуться было негде – зацепиться толком ни за что не удавалось.

На четвертый день, к вечеру, запоры громыхнули уже привычным звуком, но в непривычное время. Появились два моих пленителя. Бруно как всегда тащил свое хмурое выражение лица, а у Марко в руках был большой рюкзак.

– Собирайся, – сказал Марко.

– Мы приплыли? – Поинтересовался я, приподнявшись с кровати.

– Скоро войдем в порт. Пора принять меры предосторожности. Лицом к стене. Ноги пошире. Руки за спину.

Бруно, придал этим словам дополнительный вес, качнув пистолетом, и я встал к стене.

Марко подошел ко мне, и я почувствовал, как руки охватила веревка. С узлом он справился довольно быстро. Затем он достал что-то из кармана. Нечто скользнуло по голове, плотно обхватив лицо, и полностью перекрыв зрение.

– Эй, – это зачем?! – Прогугнил я.

– Расслабься, – предложил Марко. – Не хотелось бы, чтоб ты увидел в иллюминатор что-то, что сможешь узнать. Посидишь так, пока пришвартуемся. Затем спустим тебя с корабля и отпустим в городе. Он взял меня одной рукой за плечо, второй за связанные руки, и развернув посадил на койку.

Инстинкты протестовали. Заточение, это было одно. Но когда тебя лишили зрения. Я напрягся, но тут что-то жесткое коротко ткнуло меня под ребра. Я так догадался, что это пистолет Бруно.

– Тебе же сказали, расслабься, – раздался его голос.

– Ладно, ладно.

Сам я в это время старался незаметно потягать туда-сюда веревку на руках. Немного это удавалось. По неумению, или же специально – чтоб не перетянуть кровообращение – но связал меня Марко не в полный натяг. Через какое-то время я бы смог выпутаться. Другой вопрос, что за это время меня сорок раз можно нашпиговать пулями как утку яблоками.

Я расслабился. Слух обострился.

***

Не знаю сколько мы так сидели. Мне, лишенному зрения, это время показалось дольше, чем все остальное путешествие. Я чувствовал, как менялся пронизывающий корабль тихий гул, ставший за прошедшие-дни привычно незаметным. Теперь он снова дал о себе знать, видимо корабль для швартовки менял какие-то свои режимы... И наконец, гул исчез совсем. Опять ожидание.

– Душно здесь, – разорвав долгую тишину заметил Марко.

– Это он мне рассказывает... – пробубнил я из-под своей маски.

– Должны уже пришвартоваться, – проигнорировав меня сказал Бруно. Я услышал скрип и койка подо мной чуть выгнулась, когда на неё перестало давить второе тело; он поднялся. – Что-то долго возятся. Пойду взгляну, что там. Ты справишься?

– Все под контролем, – отозвался со своего стула Марко. Раздался шелест, кажется он достал из кобуры свой пистолет. – Иди.

Дверь за Бурно с лязгом захлопнулась.

– Ну открой же ты окно, ирод, – пробухтел я, чувствуя, что из-за пота маска на лице стала уже совсем влажной. – Я же все равно ничего не вижу, задохнемся здесь.

– Сиди спокойно, – предупредил Марко вставая.

Он подошел к иллюминатору, щелкнул запор, и в комнату ворвалось слабое дуновение ветерка. Я почувствовал его обнаженными кистями, и грудью в вырезе майки. Лица, к сожалению, это не коснулось. Воздух был не сказать, чтоб сильно прохладным.

– Сейчас проветрится, – сказал Марко, и отступил на шаг.

Только вот на стул он сесть не успел.

За окном раздалась череда тихий специфических звуков и чей-то короткий вскрик.

– Ты слышал?! – Ворочая своей слепой башкой спросил я.

– Что? – Встревоженный моим тоном отозвался он.

Звуки, которые я услышал были мне хорошо знакомы. Не совсем такие, но все же. Я ведь служил срочку в разведке горной бригады. Хлопки, чем-то похожие на звук открываемого шампанского. Резкий перепад давления, выходящего из ограниченного объема. Совсем не так тихо, как представляется воспитанному на фильмах обывателю. Примерно так стрелял мой штатный АС-Вал; – с таким звуком дозвуковые пули покидали насадок. И тяжелые шлепки, – так пули попадали в живую мишень.

– Автомат с глушителем, – напрягаясь выдавил я.

На какую-то страшную секунду он замер. Это была бесконечная пауза, на два удара сердца.

Раздался глухой крик. На этот раз со стороны задраенной двери, едва прошедший через переборку. Мне показалось, что это был голос Бруно.

– Пойдем. – Рявкнул Марко. – Что-то зашелестело. Он подскочил и рывком сдернул меня с койки.

– Шапку сними, – прошипел я. – Не вижу ни хрена.

– Идем! – То ли он по инерции присматривал за мной, то ли планировал использовать в роли живого щита.

– Сними, иначе не пойду. Хоть застрели!.. – Я уперся, не давая тащить ему себя за плечо. На какой-то миг мне показалось, что сейчас он и правда ткнет мне в бок ствол и... Шапка слетела с лица рывком. Я почти ослеп от тусклого – мне так сейчас не казалось – света. Марко с испуганным лицом стоял передо мной, судорожно сжимая пистолет. Пока я промаргивался, Марко схватил меня левой рукой за шиворот, ткнул носом в стену у двери, открыл запор, снова схватил меня и вытащил в коридор.

Там мы и застыли. Картина маслом.

Бруно не ушел от нашей каюты дальше нескольких шагов. Он стоял в том длинном коридоре, куда выходила наша дверь. Нелепая напряженная поза, будто он играл в детское 'замри'. Он все еще тянул руку к кобуре, – только вот не дотягивался. Бурно стоял к нам спиной, и потому загораживал тех, кто стоял перед ним. Я увидел их только фрагментами. Трое в гражданском, ощерились малогабаритными пистолет-пулеметами с глушителями. Передний стоял, прикрывая группу раскладным щитом, который в сложенном состоянии маскировался под чемоданчик-'дипломат', а сейчас свешивался вниз тремя секциями.

– Ложись, напряженным голосом – сказал один из залетных стрелков.

– Вот еще! – Рявкнул Бруно, – гораздо громче, чем надо. И я понял, что он кричал не им. Он пытался предупредить Марко.

Тут в коридор вывалились мы, и трое залетных увидели нас.

– Второй объект, – сказал один из серьезных парней.

Бруно рывком обернулся через плечо, к нам... Казалось, кожа у него на лице сейчас разорвется от напряжения. Такого страшного отчаяния, я никогда до этого не видел. Бруно столкнулся с ними в коридоре, – и все еще был жив. Значит, его хотели взять живым. А он не собирался сдаваться. Но любое его движение к кобуре – залетные не самоубийцы – он бы не дотянулся. Сколько секунд прошло с тех пор, как вышел из нашей комнаты? Для него эти краткие секунды растянулись в вечность, где он застыл как марионетка на неисправных ниточках. Это был пат, в котором любое движение было проигрышем для Бруно. Я бы пожалел его, если бы был наблюдателем издалека.

Бруно обернулся, и увидел нас.

– Марко, беги! – Рявкнул он.

– Стоять! – Тут же отозвался залетный.

Рука Марко исчезла с моего загривка. Теперь уже я обернулся к нему, и увидел, что он начал отступать, с рюкзаком на плечах, одна рука по стене, пистолет перед собой. Я тоже попятился, стараясь быть за спиной Бруно. Тело сжалось в предвкушении лишних дырок. В воздухе было ощущение грозы, -незадолго до первого удара. Это был узкий корабельный коридор. Бруно закрывал меня и Марко. Я закрывал Марко. Я не хотел никого закрывать.

– Второй объект! – Повторил залетный с чемоданом.

– Беги Марко! Беги! – Срывающимся голосом повторил Бруно.

– Одного живым, – приказал залетный, и тут же его пистолет-пулемет загремел: хлоп-хлоп-хлоп.

Время словно замедлилось. Бруно дернуло, почти развернуло. Но он тут же постарался выпрямится, чтоб еще хоть мгновение закрывать Марко. Корридор наполнился звоном, по железным стенам коротко жестко зашлепало рикошетом. Я шлепнулся вниз, как бы не на карачки. Сзади прилетела оглушающая волна, – это выстрелил незаглушенный пистолет Марко. Бруно все еще стоял... Снизу, в какой-то лягушачьей распластанной позе я обернулся, Марко не было. Я только увидел край его рюкзака на трапе, уходящем куда-то вниз по той же стороне, что и наша дверь. Я как-то немыслимо изогнулся, оттолкнулся ногами от стены, прокатился по застилавшему пол старому линолеуму к трапу...

– Ой, йё-о!.. – Это все что успел выдать мозг, когда я загремел вниз с межпалубной лестнице, – вниз головой и со связанными за спиной руками. Хлопнулся внизу и влепился спиной в стену напротив трапа. Марко уже несся по этому нижнему коридору как транссибирский экспресс, рюкзак за его плечами подпрыгивал на каждом шаге. Я уперся в стену, проелозил щекой по стене, поднялся, и бросился за ним. 'Ничего не сломал', – мелькнула в голове какая-то отстраненно-удивленная мысль.

Вряд ли в тот момент я прокручивал в голове какие-то серьезные расклады. Я убегал от тех – за спиной. Марко был впереди, – я бежал за ним. Хотелось верить, что это был расчет, – кто еще мог знать выход отсюда. Но может, я бежал на тупом инстинкте, – как баран за вожаком. Сзади по трапу затопали залетные.

Мы бежали. Марко промчался как спринтер одну переборку, с открытой дверью. Я с матюгами бежал за ним. Я споткнулся на этой переборке. Я отставал. Трудно бегать со связанными за спиной руками. Марко несся дальше. Но вот он резко затормозил, и я увидел, как он с натугой начинает закрывать дверь.

– С-сука!.. Пха!.. Падажди!.. – Я почти запутался в ногах. Меня повело, и я влетел в висевший у двери огнетушитель. Тот загремел вниз, – я не почувствовал никакой боли. Я снова рванулся вперед, и влетел уже другим плечом в железную дверь. Я растекся по ней, и каким-то ужом, немыслимым блином из теста проскользнул внутрь. Мне в физиономию уперлось дуло пистолета Марко. За пистолетом маячили его глаза, – белки с точками зрачков. У него был такой взгляд, будто мы расстались много лет назад, и он с трудом меня узнал.

– Ты!.. – Выплюнул он.

– С-сука! – Не знаю кому, ответил я.

Он оттолкнул меня от двери, и с силой навалившись, захлопнул её. Я судорожно сучил руками, дергая веревку, пытаясь выдернуть кисти из петли. Кажется, я ругался матом.

– Руки! Развяжи! – Потребовал я.

Маленькое стекло в дверном иллюминаторе громко треснуло. С той, – закрытой стороны – на нем распластался свинцовый блин размазанной пули. Дверь загудела – череда едва заметных вмятин, там где в неё влетела короткая очередь.

– Рома-Дея... – выдохнул Марко. – Он с каким-то отстранённым видом залез в карман, вытащил оттуда небольшой цилиндр оливкового цвета, и принялся его лихорадочно развинчивать.

– Какого-ты?... – Я не успел договорить. Он таки развинтил, верхняя часть цилиндра упала вниз, и забренчала по полу. Я машинально заметил на нем желтые цифры кириллицей 'БР М-75 СРБ 88-09...'.

Я перевел взгляд обратно ему на руки, – из нижней части пенала торчала ребристая граната. Никогда такой не видел, – хотя какая к черту разница?.. Марко выдернул кольцо, и пихнул гранату под запорный рычаг двери.

– Валим, – сказал он, и не дожидаясь меня опять побежал.

У меня уже не было сил ругаться. Я затрусил за ним.

Кажется, мы бежали по верхней галерее машинного зала. Наклоненный вперед из-за завязанных рук, я не сильно глазел по сторонам. Не до того. Пробежали по решетчатым мосткам. Снова выскочили в обычный коридор. Человек впереди появился из боковой двери. Марко вскинул пистолет. Человек отшатнулся. Марко не выстрелил, и что-то сказал ему, подозреваю на итальянском. Далеко позади глухо хлопнул взрыв. Человек испуганно, с чувством заматерился. Марко оттолкнул его с дороги, и полез вверх по трапу. Проклиная все, я полез за ним. Ноги были пудовыми. Но я одолел. Только для того чтоб увидеть, что он лезет еще на уровень выше. Да чтоб тебя!.. Грудь моя вздымалась так, что на очередном вдохе я мог развалится. Одолевая этот второй пролет я наверно был уже в полуобморочном состоянии. Потому что, что я услышал впереди выстрелы, я понял как-то с заминкой, задним числом.

Все фрагментами: светлый коридор. Открытая дверь. За ней – ночь. Один из 'залетных' с пистолетом-пулеметом в руке оседал по стене с неживым лицом. Марко сцепился со вторым. На моих глазах от их сцепившихся фигур отлетает пистолет, и оба со звериным рычанием падают на пол. Марко снизу. Залетный крупнее. Пистолет Марко у него в руке, но залетный отжал ему руку к полу. Вторыми руками они сплелись, – Марко вцепился залетному в руку с ножом. Залетный откидывается, и бьёт Марко лбом в лицо. Марко тоже подставляет лоб. Оба на мгновенье замирают, как два столкнувшихся рогами барана. Подбегаю, и со всей дури бью залетного в лицо с ноги. Промахиваюсь, попадаю ему куда-то по плечу, но ему хватает; и сам я откинутый собственным ударом сползаю по стене. Воздуха!.. Два оглушительных выстрела со стороны освободившегося Марко. Нож бренчит по полу. Марко, выбирается из-под осевшего мешком тела залетного. Его шатает.

– Нож – сиплю я. – Руки, развяжи.

Он осоловело оглядывается, поднимает нож, и толкнув меня к стене, пилит веревку. Это дольше, чем хотелось бы. Я наконец перевожу руки вперед. Почему-то именно теперь в левом плече вспыхивает боль.

– Быстрей! – Марко выскакивает в откытую дверь.

Я чуть задерживаюсь, и неловкими после связки руками, забираю с тела у стены пистолет, сдергиваю пистолет-пулемет. Пистолет весь из плавных обводов, ни одного острого угла, – прясу за ремень брюк. Верчу пистолет-пулемет. Надпись на английском: 'Свисс-мэйд', 'МП-9 Бруггер+Томет АГ'... Это мне ни хрена не говорит. Но как управляться вполне понятно. Вверху рукояти у спусковой скобы двусторонний рычаг, положения отмечены пиктограммами. Белая точкакрасная точкачетыре красных точки. То есть предохранительодиночныйочередь. И дебил поймет. Нос оружия перевешивает из-за глушителя. Человек, с которого я снял оружие, вдруг хватает меня за руку. Глаза у него... того, кто уходит. Совсем уходит. Кистевым движением выворачиваю запястье, поднимаюсь. Выбегаю наружу за своим 'поводырем'.

Ночь обдает разгоряченное лицо свежестью. Мы выбежали сбоку на надпалубную надстройку, – вернее на 'П'-образный балкон. Выше над нами раскинула крылья широкой площадки палуба ходовой рубки, или как её там, у моряков... Внизу перед нами борт пришвартованного корабля, дальше пирс, и огни порта. Контейнеры застыли бесконечными рядами на площадке. Еще дальше огромные арки подвижные краны. Мы, правда в порту. На пирсе стоят несколько автомобилей, у них несколько человек, – пасут поляну, – с оружием. Мы оба синхронно приседаем за ограждение, – до уровня глаз, пока нас не заметили.

– Марко! – Кричащим шепотом зову я.

– Что? – Он всем корпусом поворачивается ко мне.

Это его и спасает. В том месте, где только что была его голова, в металле надстройки появляется воронкообразная рваная дыра. Мы оба рывком пригибаемся за сплошное ограждение. Я в раскоряку утиным шагом, смещаюсь в сторону. Начинают просыпаться давно похороненные за ненадобностью армейские рефлексы: – 'снизил силуэт, – и сразу ушел в сторону от слепого огня', – я буквально слышу, голос нашего давно мертвого лейтенанта. Марко оборачивается ко мне. Его лицо такого же белого цвета, как надстройка, на щеках лихорадочный румянец.

– Видел откуда? – Спрашивает он.

– Нет. Возможно снайпер, со стороны порта.

Он оскаливает зубы, падает на карачки, и на трех конечностях – в четвертой пистолет, – шерудит по надстройке вперед, по направлению к носу корабля. Двигаюсь за ним, периодически оглядываясь на дверь, из которой мы вышли. Не знаю, насколько замедлила преследователей граната Марко; мне тревожно схлопотать пулю в зад...

Мы огибаем угол, и так же вприсядку проходим переднюю часть балкона. Внизу слышится пара одиночных выстрелов, и кто-то топочет по палубе. Как же я влез во всю эту лажу?.. Снова сворачиваем за угол, – теперь мы находимся на противоположной стороне от пирса, – со стороны моря. Вернее – со стороны широкого канала. На другой его стороне, вдалеке за водой, – такие же портовые огни. Здесь везде огромный порт, окутанный ночной пеленой. Марко аккуратно поднимает голову над бортом и озирается. Я великодушно предоставляю ему такую возможность – мне поднимать башку совсем неохота. Он снова идет вперед. Балкон симметричен, здесь такая же дверь внутрь надстройки, и такой же трап по её наружной стене, ведущий вниз. Спускаюсь вслед за Марко, стараясь не шуметь. От непривычной крутизны морских ступенек тянет мышцы, и шаг старается сорваться на бег. Вдалеке, на корме кто-то неразборчиво и коротко кричит.

– К носу, – шепчет он.

Мы тихо бежим по палубе, к носу и прячемся за каким-то... бортиком. Это низкая стенка огромной двускатной крышки, расположенной на палубе, -видимо здесь верхний створ для погрузки в трюм, или еще черт знает что. Позади-вверху нас тяжело лязгает дверь. Я оглядываюсь, и пригибаюсь. На надстройке, которую мы покинули, уже люди. Они вышли не из левой двери, из которой появились мы, – а из правой, которую мы прошли, спускаясь сюда. Двое обследуют балкон, еще двое карабкаются наверх, в ходовую рубку. Мы с Марко быстро бежим вдоль скрывающей нас стенки, огибаем угол, и оказываемся на носу. Огороженная площадка носа сходится перед нами, -тупик в который мы сами себя загнали. Ничего кроме двух якорных лебедок и уходящих от них в отверстия в палубе цепей.... Я беру Марко за рукав.