Текст книги "Одинокий голубь"

Автор книги: Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 69 страниц)

– Не стоит оскорблять Вудроу Калла, – добавил он.

– Он из-за меня? – спросил Ньют, невольно чувствуя себя виноватым. – Потому что Диксон стегал меня арапником?

– Частично, – ответил Август. – Калл и сам не знает, что вызвало его ярость.

– Да он бы его убил, если бы ты его не заарканил, – сказал Диш. – Он бы любого убил. Любого!

Август, пережевывавший конфету, спорить не стал.

86

Именно из-за драки ребята в тот день и попали к шлюхам. Диш оседлал кобылу и уехал, а Август закончил грузить фургон и тоже собрался уезжать. Когда он повернул фургон, то увидел, что Ньют и братья Рейни разговаривают с Пи Аем, который ходил бриться и пропустил драку. Пи Ай настолько переборщил с туалетной водой, что Август ощущал проистекающий от него запах за десять футов. Он и мальчишки стояли вокруг окровавленной наковальни, и ребята рассказывали ему о событиях. Пи вроде бы и не очень удивился.

– Ну, он боец, наш капитан, – спокойно констатировал он. – Его лучше не задевать, он любого отлупит.

– Отлупит? – изумился Бен Рейни. – Он не лупил. Он наехал на человека на лошади, потом едва не оторвал ему голову пинками, пока тот лежал на земле.

– По понятиям капитана, это и значит отлупить, – пояснил Пи Ай.

Август остановил фургон.

– Ребятки, вы собираетесь здесь поболтаться? – спросил он.

Парни переглянулись. Драка настолько вывела их из равновесия, что они позабыли все свои планы, те немногие, что имелись.

– Ну, у нас другого случая посмотреть город не будет, – сказал Ньют, боясь, что Август прикажет им возвращаться в лагерь.

Но Август вовсе не собирался этого делать. У него в кармане лежали четыре монеты по десять долларов, которые он намеревался потихоньку сунуть парнишкам. Но Калл уехал, так что скрываться нужда отпала. Он кинул одну Ньюту и дал по одной каждому из парней.

– Это премия, – объяснил он. – Трудно получать удовольствие от такого роскошного города без гроша в кармане.

– Эй, ежели уж ты раздаешь деньги, Гас, то и мне давай, – потребовал Пи Ай.

– Нет уж, ты потратишь их на парикмахеров, – ответил Август. – А эти ребятки найдут им лучшее применение. Они заслужили встряску перед тем, как отправиться на крайний север.

Он дернул вожжи и выехал из города, размышляя о том, как же молоды эти мальчики. Возраст никогда не мешал Гасу. Более того, он чувствовал, что с годами стал еще энергичнее. Но все равно он взгрустнул, думая о мальчишках. Как бы он ни превосходил их, ему никогда уже не быть на их месте, никогда не отправиться в бордель в первый раз. Им предстоит открыть для себя мир женщин. Разумеется, если в этот мир они войдут с черного хода в борделе в Огаллале, некоторые с перепугу рванут назад, под крылышко По Кампо, но некоторые и не испугаются.

Парни стояли около кузницы, обсуждая неожиданную удачу. В одно мгновение все расчеты, производимые за последнюю неделю, оказались ненужными. У них появились деньги. От этого кружилась голова и было немного страшно.

– Десяти долларов хватит на шлюху? – спросил Бен Рейни Пи Ая.

– Давненько не приценивался, – ответил Пи Ай. Он расстроился, что не вовремя зашел в парикмахерскую и пропустил драку.

– Почему, Пи? – спросил Ньют. Ему было любопытно. Все другие работники полетели как оголтелые. Даже Диш поехал, а он утверждает, что влюблен в Лорену. Но Пи весь этот шум не трогал. Даже у костра он не принимал участия в разговорах о женщинах. Пи был старым другом Ньюта, и ему хотелось знать его мнение о женщинах.

Но Пи не слишком разговорился.

– Ну, я чаще остаюсь с фургоном, – сказал он, что ничего не объясняло. И правда, пока они стояли и старались обрести привычку тратить деньги, он сел на лошадь и уехал. В городе остались, кроме них, лишь Липпи и ирландец.

И все же они никак не могли решиться подняться по ступенькам черного хода, как велел им Диш. Было решено отыскать Липпи, который считался любителем походить по бабам.

Они нашли его крайне расстроенного перед салуном.

– Во всем городишке только одна пиана, да и та сломанная, – пожаловался он. – Какой-то шкуродер ее разбил. Ехал так далеко и не услышал ни ноты.

– А что надо делать со шлюхами? – спросил Джимми Рейни. Он чувствовал, что не сможет перенести неизвестности.

– Надо же, какой дурацкий вопрос, – удивился Липпи. – Делаешь то же, что бык делает с телкой, только спереди, если хотите.

Вместо того чтобы прояснить вопрос, это окончательно сбило их с толку, по крайней мере Ньюта. Его представление о практической стороне дела было по меньшей мере туманным. Теперь, по словам Липпи, существовал не один способ, что ничуть не облегчало за дачу для человека, не имеющего вообще никакого опыта.

– Ну а как, просто попросить? – спросил он. – И мы не знаем, сколько надо платить.

– Ну, цены разные, зависит от девицы и от бандерши, – сказал Липпи. – Гас однажды дал Лорене пятьдесят долларов, но это была явно завышенная цена.

Внезапно он понял, что снова проговорился, причем перед мальчишками. Они – самый ненадежный народ в смысле секретов.

– Мне не надо было вам говорить, – пошел он на попятный. – Гас пообещал прострелить мне еще одну дыру в животе, если я проговорюсь.

– Мы никому не скажем, – уверил его Ньют.

– Как бы не так, – заметил Липпи. Он и без того был подавлен из-за ситуации с пианино. Он любил музыку и надеялся, что сможет немного поиграть или хотя бы послушать в Огаллале. Но ничего лучше бармена с губной гармошкой он не нашел, да и тот играл плохо. А теперь он еще выболтал секрет Гаса.

Потом Липпи неожиданно пришло в голову, что он сможет выкрутиться, если как следует подпоит парней. Они молоды, пить не привыкли. Напоить их, так они не то что про Огаллалу, вообще про Небраску забудут. И уж наверняка не вспомнят случайной фразы. Он успел заметить, что они ничем, кроме конфет, еще не успели побаловаться.

– Ну вы, ребятки, слишком трезвы для шлюх, – на чал он. – Надо немного попить пивка, прежде чем подступаться к дамам.

– Почему? – удивился Ньют. Хоть он и знал, что шлюхи чаще всего встречаются в салунах, он не знал, что их клиенты должны напиваться.

– Ну, эти девицы частенько грязноваты, – поведал Липпи. – Черт, да они валяются с разными там охотниками за бизонами и все такое. Надо здорово накачаться спиртным, прежде чем иметь с ними дело. Иначе выйдешь утром пописать, а твой петушок отвалится прямо у тебя в руке.

Поразительная информация. Мальчики переглянулись.

– Лучше я не буду, – мрачно произнес Пит Спеттл. Ему не нравилось в городе все, кроме свалившихся с неба десяти долларов Августа.

– Да он шутит, – заверил Джимми Рейни. – Как это он отвалится?

– Ну если напрочь не отвалится, то течь из него будет, как из моего живота, – продолжал Липпи. – Вы, ребятки, напрасно сомневаетесь. Я жил рядом со шлюхами, когда вас еще на свете не было.

– А где взять пиво? – спросил Ньют. Идея выпить пива заинтересовала его не меньше, чем посещение проституток. Он никогда не решался зайти в салун, боясь, что появится капитан и застукает его.

– Ну, пива-то я вам достану, – обещал Липпи. – Деньги есть?

Мальчики переглянулись, не желая ставить Липпи в известность о своем благосостоянии, дабы он этим как-нибудь не воспользовался. К счастью, помимо денег Гаса, у них были еще три доллара.

Они достали мелочь и протянули ее Липпи. Они знали, что все настоящие ковбои пьют, так что им тоже не терпелось попробовать.

– Этого хватит? – спросил Ньют.

– Еще как, – ответил Липпи. – Я куплю кучу пива, да еще бутылку виски в придачу.

Липпи оказался верен своему слову. Через десять минут он вернулся с пивом и четвертинкой виски. В его глазах появился блеск, но ребята, взволнованные перспективой выпивки, ничего не заметили. Липпи отдал им выпивку и немедленно поехал вниз по улице.

– Ты куда? – спросил Ньют.

– Парикмахер сказал, что в гостинице остановился коммивояжер, у которого есть аккордеон, – объяснил Липпи. – Если он к нему не слишком привязан, я его куплю. Мы сможем хорошо повеселиться у фургона, если у нас будет аккордеон.

– Ты бы лучше новую шляпу купил, – осмелел Джимми Рейни. Липпи носил все еще тот самый отвратительный головной убор, что и в Лоунсам Дав.

– Эта шляпа выглядит так, будто побывала в желудке у телки с поносом, – заметил Ньют, гордясь своим остроумием. Но Липпи отъехал уже слишком далеко, чтобы расслышать, так что его остроумие пропало зря.

Но пиво не пропало. Чувствуя, что неприлично пить посреди улицы, парни зашли за платную конюшню и как следует приложились. Сначала они пили осторожно, посчитав пиво горьким. Но чем больше они пили, тем меньше обращали внимания на горький вкус.

– Давайте попробуем виски, – предложил Бен Рейни. Предложение было немедленно принято. После прохладного пива виски показалось им огнем в жидком виде, и результаты тоже не замедлили сказаться. После трех основательных глотков из бутылки Ньют заметил, что мир здорово изменился. Пока они пили, солнце быстро садилось, но тут вдруг все вроде остановилось. Они уселись, прислонившись спинами к стене платной конюшни, и смотрели, как солнце висит неподвижно, красное и великолепное, над коричневой прерией. Ньюту казалось, что оно так и будет висеть часами. Он опорожнил еще пару бутылок пива и почувствовал себя совсем легко. По правде, он чувствовал себя настолько легко, что ему приходилось время от времени опираться о землю руками, чтобы не улететь. Улететь туда, где висит солнце. Поразительно, что несколько глотков спиртного могут произвести такое впечатление. Глупо, но через некоторое время ему захотелось лечь и обхватить себя, обхватить землю, что бы не слететь с нее.

Младший из братьев Рейни, Джимми, как выяснилось, совсем не переносил спиртного. Она стал блевать практически сразу же, как начал пить. Пит Спеттл пил уверенно, но все мрачнел и мрачнел, а Бен Рейни получал большое удовольствие и явно выпил больше, чем свою долю.

Они быстро разделались с пивом. Пока они занимались этим, солнцу удалось сесть, и закатное небо начало темнеть. На нем уже появились звезды, а они все еще сидели вчетвером за платной конюшней, не приблизившись к женщинам ни на один шаг.

Ньют решил, что так не пойдет. Он встал и обнаружил, что больше никуда улетать не собирается, хотя когда он попытался шагать, то выяснилось, что имеются некоторые трудности с порядком перестановки ног. Его это слегка разозлило, потому что раньше он никаких трудностей с ходьбой не испытывал, и не пони мал, с чего это вдруг его ноги так странно себя ведут.

Но тем не менее он продвигался вперед и смело направился к черному ходу салуна.

– Я встречусь с одной, – заявил Ньют. Он продолжал шагать, боясь, что, если остановится, все планы порушатся. Остальные с трудом поднялись и последовали за ним. Бен Рейни тащил бутылку виски. Зря он это делал, бутылка давно опустела.

Ньют благополучно добрался до лестницы и взобрался по ней. Он вовсе не стремился в предводители, и его сердце трепетало, как заячий хвост. Еще он боялся, что, если не поостережется, его может вырвать.

Лестница показалась ему длинной и крутой, но все же он вскоре обнаружил, что стоит на верхней площадке. Дверь была приоткрыта, и кто-то явно находился в комнате. Он мог различить лишь, что фигура крупная.

Не успел он открыть рот, как увидел женщину, практически голую, вышедшую из комнаты с полуоткрытой дверью. Ноги у женщины были голые, и это настолько поразило Ньюта, что он не мог поверить своим глазам.

– Кто там, Телка? – спросила женщина с голыми ногами.

– Похоже, этот красавчик проглотил язык, – сказала темная фигура хриплым голосом. – Он не представился.

– Меня зовут Ньют, – сказал он, внезапно жалея, что они все это затеяли.

Другие парни тем временем поднимались по лестнице.

Фигура, оказавшаяся женщиной, встала на пороге и обозрела собравшуюся компанию. Крупная особа, да и воняло от нее примерно как от Пи Ая после парикмахерской. К своему удивлению, Ньют увидел, что и у нее голые ноги.

– Тут целое войско молокососов, – сообщила она своей товарке. – Видать, вчера из школы.

– Тогда пусть поскорее идут, пока мы не заняты, – поторопила ее подруга. – Если, конечно, они могут себе это позволить.

– У нас есть деньги, – уверил ее Ньют. – Мы гоним стадо, и нам только что заплатили.

– Не знала, что ковбои теперь такие молодые, – проговорила крупная женщина. – Покажи-ка денежки.

Ньют вытащил золотую монету, и женщина наклонилась, чтобы рассмотреть ее при тусклом свете.

– Беру свои слова назад, – обратилась она к подруге. – Это компания богатых скотоводов.

Ньют заметил, что она не отдала ему назад монету, но он не знал, надо что говорить или нет. Может, за то, чтобы войти туда, где женщины ходят голые, надо заплатить десять долларов.

Крупная женщина придержала дверь, и он вошел, стараясь не споткнуться, поскольку ноги становились все менее надежными. Остальные вошли за ним. Они оказались в холле без всякой мебели под взглядами двух женщин.

– Это Мэри, а я Телка, – произнесла крупная женщина. Ее мощный бюст стремился вырваться из тесного плена платья. При свете стало ясно, что она не старая, просто очень большая. По сравнению с ней вторая девушка казалась тоненькой, как былинка.

– Этот уже заплатил. – Телка равнодушно положила руку на плечо Ньюта. – Надеюсь, вы, ребята, такие же богатенькие, а если нет, милости просим вниз по лестнице.

Братья Рейни немедленно вытащили деньги, но Пит Спеттл воздержался. Он было сунул руку в карман, но вместо того, чтобы вытащить деньги, достал ее пустой и немедленно повернул к двери. Они слышали, как он спускался по лестнице.

– Эти двое похожи на братьев, – сделала заключение Телка, оглядывая братьев Рейни.

– Бери их, Телка, – проговорила Мэри. – Я возьму того, кто пришел первым.

– Ну, может, так, а может, и нет, – заявила Телка. – Я его первая увидела, мне и выбирать.

Ньют уже жалел, что не последовал примеру Пита Спеттла. В холле было жарко и душно. Он боялся, что его вырвет. Кроме того, из разговора он понял, что это те шлюхи, которых описал им Диш. Одна из них Телка, а вторая – та самая, которая понравилась Дишу. Телка все еще не сняла руку с его плеча, так и стояла, оглядывая собравшихся. Один зуб спереди у нее был черный. От ее огромного тела до него доходили волны жара, как от печки, а от запаха туалетной воды, ко торой она пользовалась, его мутило.

– У нас еще вся ночь впереди, – заметила Мэри. – Мы не можем тратить много времени на этих сосунков. – Она взяла Бена Рейни за руку и быстро увела в маленькую комнату в конце холла.

– Мэри нервничает, если хоть минуту простаивает, – пояснила Телка. – Пойдем, Ньют.

Джимми Рейни вовсе не хотелось оставаться одному в холле.

– А мне что делать? – жалобно спросил он.

– Просто стой столбом, – велела Телка. – Мэри – девушка быстрая, особенно с сосунками. Она вернется за тобой через минуту.

Джимми остался одиноко стоять в холле.

Она привела Ньюта в маленькую комнату, где не было ничего, кроме железной кровати и таза с водой на маленьком столике. На подоконнике стояла незажженная керосиновая лампа без стекла. Окно открыто, и можно было видеть все еще красный край прерии, как будто там полоской насыпали угли.

– Издалека? – хрипло спросила Телка.

– Да, мэм, из Техаса, – ответил Ньют.

– Ну, тогда скидывай портки, техасец, – велела она и, к его удивлению, расстегнула три пуговицы на платье, стянула его и бросила на кровать. Она осталась в чем мать родила, а поскольку он стоял как вкопанный, наклонилась и стала расстегивать ему штаны.

– Самая неприятная проблема с ковбоями – постоянные сложности с сапогами, – поделилась она с ним, расстегивая ему ширинку. – Мне платят не за то, что бы смотреть, как ковбои сражаются с этими проклятущими сапогами, так что я теперь просто не стелю на постель простыни. Если они не в состоянии снять их быстро, пусть делают, за чем пришли, в сапогах.

Тем временем она расстегнула ему штаны и вытащила его петушок, который, вырвавшись на свободу, проявил некоторые признаки жизни. Ньют все не мог перестать удивляться размерам женщины – ее спокойно хватило бы на двоих таких, как он.

– Не думаю, что у тебя что-нибудь получится, – предположила она. – Но проверить никогда не мешает.

Она подвела его к окну и зажгла керосиновую лампу. Ее огромные груди колыхались и отбрасывали странные тени на стены. К изумлению Ньюта, она плеснула водой на его петушок. Потом взяла кусок мыла и намылила его так энергично, что он кончил, не успев сдержаться.

Он пришел в ужас, уверенный, что его поступок является страшным нарушением правил приличия, куда хуже, чем неумение быстро снять сапоги. Разумеется, он видел, как ребята дрочат, но с помощью теплой воды, мыла и женщины все случилось значительно быстрее.

Телка лишь хихикнула, показав гнилой зуб.

– Забыла, что вы, сосунки, так на взводе, что вас и помылить нельзя, – заметила она, обтирая его тряпкой.

Она подошла к кровати и легла на соломенный матрац, шумно заскрипевший в знак протеста.

– Иди, попытайся, – предложила она. – Может, тебя и на второй раз хватит.

– Мне сначала снять сапоги? – спросил Ньют, мучительно страдая от своей неопытности и боясь сделать еще ошибку.

– Да ладно, валяй как есть, вряд ли дело того стоит, – проговорила Телка, весьма неделикатно почесываясь. – Но у тебя довольно неплохой.

Он наклонился над ней, и она схватила его, пытаясь помочь, но он находился слишком далеко.

– Двигайся сюда, там в конце кровати тебе делать нечего, – велела она. – Ты заплатил десятку, имеешь право хоть попытаться. Некоторые девушки взяли бы с тебя десять долларов, только чтобы помылить, но мы с Мэри девушки честные.

Ньют позволил себе подчиниться ее руководству и сначала вроде бы ему что-то удалось, но через мгновение он из нее выскользнул. Он попытался снова, но не смог найти нужное место. Живот у Телки был огромный и скользкий. Ньют делал новые безуспешные попытки. Но голова кружилась и опять казалось, что он летит, поэтому он схватился за ее руки, чтобы удержаться.

На Телку все его манипуляции впечатления не произвели.

– Ты приходи в следующий раз, когда получишь деньги, – сказала она. – Надевай штаны и пришли сюда другого сосунка.

Встав с кровати, Ньют неожиданно вспомнил Лорену. Именно этим она занималась несколько месяцев в Лоунсам Дав со всеми мужиками при деньгах. Он остро пожалел, что у него тогда не было этих десяти долларов. Хоть Телка и вела себя весьма дружелюбно, он предпочел бы, чтобы Лорена его намылила, хотя он одновременно сознавал, что, будь здесь Лорена, он ни когда не решился бы войти.

– Здесь вас только двое? – спросил он, застегивая штаны. Он немного заинтересовался Мэри и, несмотря на всю неловкость ситуации, решил, что, может, навестит ее, если появится еще десятка.

– Я и Мэри, – подтвердила Телка. – Ко мне идут те, кто любит бабенок потолще, а к ней те, кто предпочитает худых. А если клиенту все равно, то тогда с ним идет та, которая свободна.

Она все еще лежала голая на кровати.

– Пойду позову Джимми, – проговорил Ньют. Но когда он открыл дверь, Джимми стоял почти вплотную к ней. Скорее всего, он подслушивал, что не понравилось Ньюту, но в полутьме холла Джимми выглядел таким бледным, что он не стал на него злиться.

– Твоя очередь, – сказал Ньют. Джимми вошел, а Ньют спустился по ступенькам и нашел там Пита Спеттла. – Почему ты ушел? – спросил он.

– Обещал маме беречь деньги, – пояснил Пит.

– Жаль, что больше нет пива, – заметил Ньют. Хотя его визит к Телке не принес ему ничего, кроме неловкости, он не чувствовал себя разочарованным. Только то, что у него остался всего четвертак, остановило его от посещения Мэри. Может, с ней ему повезло бы больше. При всей странности происшедшего, ему было дико интересно. Его не волновали заплаченные десять долларов, но, как выяснилось, только он так относился к этому вопросу. Спустившийся вскоре за ним по лестнице Бен Рейни жаловался, что с них взяли слишком много.

– Сомневаюсь, что это заняло больше минуты после того, как она меня помыла, – сообщил он.

Скоро вышел и Джимми Рейни, но он ничего не рассказал. Его все еще тошнило, поэтому он постоянно отставал, чтобы поблевать, пока они ходили по городу, разыскивая Липпи.

– Черт, быть шлюхой куда лучше, чем ковбоем, – продолжал Бен, который все никак не мог пережить потерю десяти долларов. – Мы всего-то зарабатываем тридцатку в месяц, а эти две содрали с нас тридцать долларов за три минуты. Содрали бы и сорок, если бы Пит не сбежал.

Ньюту такие рассуждения не казались убедительными. Шлюхи продавали нечто уникальное. То, что плата превышала заработок первоклассного ковбоя, не имело значения. Он подумал, что станет наверняка не меньшим гулякой, чем Джейк и мистер Гас, когда вырастет и у него будут деньги.

Они нашли Липпи по звукам аккордеона, который он умудрился купить, но еще не вполне освоил. Он сидел на ступеньках крыльца салуна и пытался выдавить из инструмента «Подружку бизона» перед аудиторией, со стоящей из одного шкуродера и ирландца.

– У него ничего не получается, – заявил шкуродер. – Чертовски похоже на завывания мула, будь он проклят.

– Я же его только что купил, – объяснил Липпи. – Я научусь к тому времени, как мы приедем в Монтану.

– Ага, а если сиу тебя словят, ты будешь верещать еще шибче, чем этот музыкальный ящик, – заверил шкуродер.

Ирландец расщедрился и купил ребятам по бутылке пива. Несмотря на то, что уже давно стемнело, на улице толпилось много народу. Неожиданно где-то послышались выстрелы, но никто не пошел смотреть, в чем дело.

Бутылки пива хватило, чтобы Джимми Рейни снова принялся блевать. Пока они ехали в лагерь, Ньюту взгрустнулось, ведь трудно даже представить, когда им удастся снова посетить бордель.

Он ехал и жалел, что у него не было еще десяти долларов, когда что-то напугало лошадей. Они так и не узнали, что именно, хотя Пит Спеттл уверял, что видел пантеру. Но так или иначе, Ньют и Бен оказались на земле, не успев сообразить, что произошло, а Пита и Джимми их перепуганные лошади унесли куда-то в темноту.

– А вдруг это индейцы? – предположил Бен, когда они поднялись на ноги.

В ярком лунном свете никаких индейцев не наблюдалось, но они все равно на всякий случай вытащили пистолеты, пригнулись и прислушались к замирающему топоту копыт их убегающих лошадей.

Пришлось идти в лагерь пешком с пистолетами наготове. Как выяснилось, чересчур уж наготове, потому что Бен едва не пристрелил своего брата, когда Джимми наконец вернулся, чтобы посмотреть, что с ними случилось.

– А где Пит? – спросил Ньют, но Джимми не знал. На лошадь Джимми можно было сесть вдвоем, но уж никак не втроем, так что Ньюту пришлось пройти две последние мили пешком, злясь на себя за то, что не держал как следует поводья. Это уже второй случай, когда он вынужден возвращаться в лагерь пехом, и он был уверен, что назавтра все будут прохаживаться на его счет.

Но, вернувшись, он обнаружил, что его лошадь пасется с остальным табуном, а не спит один лишь По Кампо. По вообще мало спал. Когда бы ребята ни возвращались, он всегда делал им бутерброды и подогревал кофе.

– Хорошо прогулялся? – спросил он, предлагая Ньюту кусок холодного мяса. Ньют взял его, но, когда сел, выяснил, что слишком устал, чтобы есть. Он так и заснул с куском мяса в руке.