Текст книги "Одинокий голубь"
Автор книги: Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри)
Жанры:
Вестерны
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 69 страниц)
30
Впервые Лорене удалось как следует помыться только в реке Ньюс. Весь день они с трудом продирались сквозь мескитовые заросли, так что, когда показалась река, она решила остановиться, благо ей попалось тенистое местечко, где не росло ни кактусов, ни мескитового дерева.
Джейк участия в решении не принимал, потому что был пьян в дупель. Он весь день прикладывался к бутылке и так неуверенно держался в седле, что Лорена не знала, в правильном ли направлении они едут. Но они явно ехали впереди стада. При каждой возможности Лорена оглядывалась назад и видела поднятую им пыль. Оно находилось на приличном расстоянии, но непосредственно сзади, так что это придавало ей уверенности. Только не хватает заблудиться, да еще с таким пьяным Джейком.
Разумеется, пил он в основном потому, что сильно болела рука. Скорее всего, он не сумел вытащить колючку целиком, и теперь его палец из белого стал ярко-красным. Она надеялась, что по пути им встретится город, где есть врач, но здесь ничего похожего не было видно, кругом лишь мескитовое дерево да кактусы.
Конечно, им здорово не повезло, что такое приключилось с ним сразу же после отъезда, но ведь речь шла всего лишь о колючке. Лорена подозревала, что в худшем случае палец будет нарывать. Но когда Джейк слез с лошади, он так нетвердо стоял на ногах, что едва добрался до тени. Ей самой пришлось привязывать лошадей и сооружать палатку, а Джейк тем временем сидел, прислонившись к стволу дерева, и продолжал прикладываться к бутылке.
– Черт, до чего же жарко, – сказал он, когда она подошла к нему, чтобы осмотреть руку. – Интересно, где сегодня разбили лагерь ребята? Мы могли бы к ним подъехать и поиграть в карты.
– Ты проиграешь, – предупредила она. – Ты так пьян, что и карты не сдашь.
В глазах Джейка мелькнул гнев. Он не любил критику. Но промолчал.
– Пойду помоюсь, – сообщила Лорена.
– Смотри не утони, – предупредил он. – Будет жаль, если ты утонешь по дороге в Сан-Франциско.
Он явно злился, потому что терпеть не мог, когда ему отказывают. Лорена предпочла промолчать. Она знала, что он не умеет долго сердиться.
Вода в реке была зеленоватой и холодной, особенно там, где поглубже. Она зашла в реку и остановилась по грудь в воде, позволяя ей смыть с себя пот и пыль. Когда она выходила на берег, чувствуя себя чистой и свежей, ее испугала огромная черепаха, сидящая, щелкая зубами, как раз в том месте, где она вошла в воду. Она была величиной с корыто и такая страшная, что Лорена боялась к ней приблизиться. Она прошла немного вверх по реке и, когда выходила на берег, услышала выстрел: Джейк стрелял по черепахе. Он спустился к воде скорее всего потому, что ему нравилось смотреть на нее, когда она раздета.
– Ну у тебя и вид, – заметил он, улыбаясь. Потом снова выстрелил в черепаху и снова промахнулся. Он выстрелил еще четырежды, но все пули ушли в грязь. Черепаха, целая и невредимая, соскользнула в воду.
– Никогда не умел хорошо стрелять левой рукой, – пояснил Джейк.
Лорена села на траву на солнце, чтобы обсохнуть. Не успела она сесть, как подошел Джейк и принялся тереть ей спину. Глаза его лихорадочно блестели.
– Не знаю, что это я в тебе нашел, – промолвил он. – Вид у тебя еще тот.
Он вытянулся рядом с ней и притянул ее к себе. Было странно смотреть мимо его головы и видеть голубое небо, а не потрескавшиеся доски потолка салуна. Больше чем обычно ей казалось, что ее здесь нет, что она где-то далеко и от Джейка, и от того, что он делает. В тесной комнатенке ей трудно было уйти в себя, здесь же, на траве, под чистым небом, значительно легче.
Но Джейк все никак не мог кончить, он был болен серьезнее, чем она думала. Ноги у него дрожали, тело было напряжено. Она посмотрела ему в лицо и увидела, что он напуган. Он стонал, стараясь схватить ее за плечо больной рукой. Затем, вопреки своему желанию, он выскользнул из нее. Попытался снова овладеть ею, но ничего не получалось. Наконец он сдался и упал на нее, настолько усталый, что, казалось, потерял сознание.
Потом он сел, и она смогла встать. Он оглядывался, ничего не узнавая. Она оделась, помогла одеться ему и прислонила его к стволу большого дерева в тени. Развела маленький костер, рассчитывая, что кофе пойдет ему на пользу. Когда она доставала чайник, то услышала всплеск и, обернувшись, увидела чернокожего, который спускался на лошади в реку на другой стороне. Скоро лошадь уже плыла, но человек вовсе не казался испуганным. Мокрая лошадь вышла на берег, чернокожий человек спешился и позволил ей отряхнуться.
– Привет, мисс, – сказал он.
Джейк впал в забытье и даже не понимал, что кто-то пришел в их лагерь.
– Мистер Джейк спит? – спросил человек.
– Он заболел, – объяснила Лорена.
Человек подошел, присел около Джейка на корточки, затем поднял его руку. Джейк очнулся.
– А, да это старина Дитц, – проговорил он. – Теперь мы в порядке, Лори. Дитц нам поможет.
– Я ищу хорошее место для переправы, – объяснил Дитц. – Мистер Калл назначил меня разведчиком.
– Что же, он прав, – заметил Джейк. – Без тебя мы бы заблудились еще двадцать лет назад.
– У него горячка, – решил Дитц. – Давайте я вы тащу ему занозу из пальца.
– Я думал, я ее вчера вытащил, – возразил Джейк. – Я лучше отрублю себе руку, чем дам тебе в ней ковыряться.
– Зачем же, – настаивал Дитц. – Она вам еще пригодится. Может, пристрелите бандита, если он за мной погонится.
Дитц вернулся и, покопавшись в сумке, вытащил большую иглу.
– Иголка всегда при мне, – объяснил он Лорене. – Приходится зашивать штаны время от времени.
Потом он накалил иглу на огне, остудил и осторожно стал расковыривать опухоль на большом пальце Джейка. Тот завопил сначала, потом еще разочек, но не сопротивлялся.
– Пропади они пропадом, эти колючки, – слабым голосом проговорил он.
Но тут, широко улыбаясь, Дитц поднял иголку вверх. На ней виднелся крошечный желтый кончик колючки.
– Теперь снова сможете сдавать карты, – успокоил он.
Джейк почувствовал облегчение, хотя все еще весь горел.
– Я хоть сейчас с тобой сыграю, Дитц, – заметил он. – Из всей этой компании у тебя одного есть деньги.
Негр только усмехнулся и спрятал иголку в седельный вьюк. Потом он взял кружку кофе, которую предложила ему Лорена.
– Мисс, вам надо переправить его на тот берег, – проговорил он, возвращая кружку.
– Почему? – спросила Лорена. – Мы только что разбили лагерь. Ему надо отдохнуть.
– Завтра река поднимется, – объяснил Дитц. – Ночью будет гроза. Отдохнете на том берегу.
В это трудно было поверить. На небе ни облачка. Но тон Дитца показывал, что он знает, о чем говорит.
Девушка выглядит грустной, подумал Дитц. Он посмотрел на солнце, которое уже начало садиться.
– Я помогу, – предложил он. Они мгновенно собрались, привязав свои одеяла повыше, чтобы до них не достала вода.
– Черт, совсем этим лагерем не попользовались, – сожалел Джейк, когда понял, что они переезжают. Но стоило Дитцу упомянуть про грозу, как он молча сел на лошадь и направил ее в реку. Вскоре он был уже на противоположном берегу.
Хорошо, что Дитц согласился помочь. Кобыла Лорены уперлась и не желала входить в воду. Она заходила по грудь, потом поворачивалась и снова взбиралась на берег, сверкая белками глаз и норовя пуститься в галоп. Лорена невольно начала испытывать страх. Один раз кобыла едва не упала. Она и в самом деле может свалиться, и Лорена окажется в водяной ловушке. Она старалась взять себя в руки, ведь ей придется переходить через множество рек на пути в Сан-Франциско, но кобыла ее не слушалась и не шла вперед, и Лорена начала пугаться. Она видела Джейка на другом берегу. Он не казался обеспокоенным.
Когда кобыла развернулась в третий раз, Дитц неожиданно оказался рядом.
– Ну-ка дайте я помогу, – предложил он.
Когда он взял у нее поводья, Лорена испугалась всерьез. Она так крепко ухватила лошадь за гриву, что едва не порезала ладони конским волосом. Потом она закрыла глаза, слишком страшно было смотреть, как поднимается вокруг нее вода. Кобыла сделала прыжок, и тут Лорена поняла, что они плывут. Она слышала, как Дитц негромко успокаивает кобылу. Вода плескалась у ее талии, но выше не поднималась. Через мгновение она открыла глаза. Они уже почти пересекли реку. Дитц постоянно оглядывался и поднимал поводья, чтобы морда лошади находилась над водой. Затем Лорена почувствовала, что вода плещется уже у ее коленей, а еще через несколько секунд они выбрались на берег. Дитц с улыбкой протянул ей мокрые поводья. Она так крепко держалась за гриву, что с трудом заставила себя разжать пальцы.
– Да она отличный пловец, – сказал Дитц. – Вам с этой лошадкой повезло, мисс.
Зубы Лорены были так плотно сжаты, что она даже не смогла сказать спасибо, хотя почувствовала прилив благодарности. Она была уверена, что, если бы не Дитц, она бы утонула. Джейк тем временем развернул одеяла и расстелил постель под большим мескитовым деревом. Он и внимания не обратил, как она перебиралась через реку. Хотя страх уже отпускал ее, она все еще не обрела полного контроля над своими ногами и боялась, что, спешившись, не сможет идти нормально. И злилась на Джейка за то, что он так легко ко всему относится.
Дитц терпеливо улыбнулся Лорене и снова повернул свою лошадь к реке.
– Разведите огонь и приготовьте еду, – посоветовал он. – Затем залейте костер. Будет очень большой ветер. Если разнесет огонь, вы можете попасть в беду.
Он посмотрел на юг, на небо.
– Ветер налетит где-то на закате, – сказал он. – Сначала понесет песок, потом будет молния. Не привязывайте лошадей под большими деревьями.
Лорена невольно почувствовала, что настроение у нее падает. Она боялась молний больше всего на свете, а здесь даже нет дома, где можно спрятаться. Она начала понимать, что путешествие не будет таким простым, как она надеялась. Всего второй день пути, а она уже перепугана до смерти. И теперь еще молния. На мгновение все показалось ей безнадежным, сидела бы она лучше в «Сухом бобе» или вышла бы замуж за Ксавье. Она сразу прилипла к Джейку, а если смотреть правде в глаза, то Ксавье наверняка смог бы позаботиться о ней лучше. Глупости все это, ее мечты о Сан-Франциско.
Она снова взглянула на негра, желая поблагодарить его за то, что тот перетащил ее через реку, но он смотрел на нее таким проникновенным и добрым взглядом, что она промолчала.
– Мне нужно привести капитана к переправе, – объяснил он.
Лорена кивнула.
– Передайте привет Гасу, – попросила она.
– Передам, – пообещал он и въехал в реку в третий раз.
31
Ну что же, – заметил Гас, – вот мы теперь и выясним, кто из нас настоящий ковбой. – Он ни на секунду не сомневался, что Дитц прав насчет грозы. – Жаль, что она не могла подождать пару денечков, пока вы, ребята, побольше потренируетесь, – добавил он. – Я вообще-то думаю, что до исхода ночи полови на из вас окажется под копытами, и мне не с кого будет собирать долги.
– Мы должны были ждать грозу, – заметил Калл. – Они часто бывают в это время года.
И все равно песчаная буря ночью, когда скот еще не натренирован, а в команде почти одни сопляки, – испытание серьезное.
– Как ты думаешь, мы успеем переправиться через реку, прежде чем нагрянет буря? – спросил он, но Дитц отрицательно покачал головой. До реки было еще несколько миль, а солнце уже садилось.
– Там крутая переправа, – сообщил Дитц. – Ночью опасно.
Ньют как раз подъехал, чтобы напиться, и первое, что он услышал, – сообщение о надвигающейся песчаной буре. Для него, как он думал, большой разницы это не составляло; он и так все время ехал в клубах песка. Ему приходилось прополаскивать рот шесть-семь раз, прежде чем он мог съесть тарелку бобов, не чувствуя на зубах песка.
Калл сомневался. Он как-то не рассчитывал на бурю здесь, в этих зарослях, да еще с необученным стадом. О стольком необходимо было подумать, что поначалу он не знал, с чего начать. Ему знакомо было это чувство еще со времен работы рейнджером. Иногда в сложной ситуации его мозг уставал от тяжелых дум. На некоторое время он отключался и приходил в себя, обнаруживая, что делает то, чего и не планировал. Он никогда не понимал, какой механизм заставляет его действовать, но что-то всегда срабатывало, и он обнаруживал, что действует, прежде чем соображал, что пора действовать.
Он уже ощущал, что ветер переменился. Погода выдалась тихой, но он чувствовал на щеке горячее дыхание с юга. Он пережил столько бурь в Лоунсам Дав, когда песок, крутясь, несся из Мексики так быстро, что его удары о кожу ощущались, как уколы. Чертова Сука нервничала и беспрестанно оглядывалась, хорошо понимая, что их ждет.
– Нас ожидает грязноватый закат, парни, – заметил Август.
И действительно, солнце уже едва было видно, только его края еще желтели, образуя ободок вокруг темного диска. На западе и юге тучи поднятого вверх песка напоминали коричневую завесу, хотя высоко над ней все еще сияли яркие вечерние звезды.
Боливар остановил фургон и принялся рыться в груде одеял, разыскивая свое серале.
– Пойди скажи Дишу и Соупи, чтобы остановили стадо, – велел Калл Ньюту. Парнишка обрадовался полученному заданию и отправился объезжать стадо. Пока скот вел себя спокойно, просто передвигался и пощипывал траву, если таковая попадалась. Диш расслабленно сидел в седле.
– Похоже, тебя повысили, – заметил он, когда Ньют подъехал поближе. – Или меня понизили.
– Буря идет, – сказал Ньют. – Капитан велел остановить скот.
Диш взглянул в небо и ослабил завязанный вокруг лица платок.
– Хотелось бы, чтобы эти проклятые бури приучи лись приходить днем, – ухмыльнулся он. – Не знаю почему, но стоит мне собраться вздремнуть, как они тут как тут.
Он с презрением относился к бурям, как и положено первоклассному работнику. Ньют пытался ему подражать, но у него плохо получалось. Он никогда еще не попадал в бурю ночью, да еще со стадом в несколько тысяч голов, и не ждал от этого ничего хорошего. Тут-то как раз все и началось. Не успел он подъехать к Соупи, как налетели тучи песка. Солнце исчезло внезапно, будто кто-то прикрыл его крышкой, и равнина погрузилась в сумерки за несколько минут.
– Бог ты мой, похоже, дело серьезное, – сказал Соупи, поправляя свой платок так, чтобы он закрывал нос, и поплотнее натягивая шляпу. Потеря шляпы при неожиданных порывах ветра оказалась куда более серьезной проблемой, чем Ньют мог предположить. Она вечно слетала, пугая лошадей и скот. Он был благодарен Дитцу за то, что тот приделал к его шляпе ремешок из сыромятной кожи, так что Ньют не рисковал опозориться и потерять ее в критический момент.
Ньют собирался вернуться к фургону, но буря не оставила ему на это времени. Пока Соупи поправлял платок, они увидели, как небольшие тучи песка несутся с юга в неясном свете через заросли карликового дуба. Эти маленькие тучки казались живыми, ударялись о мескитовые деревья и карликовые дубы, как бегущие волки, проскальзывали под коровьи животы и проносились над их спинами. Но за этими тучками следовал поток, только не воды, а песка. Ньют лишь разочек взглянул, чтобы определить направление, и его глаза тут же забило песком.
Именно в тот момент, когда он ослеп, скот пустился бежать, как будто его подтолкнул этот поток песка. Ньют услышал, как помчалась лошадь Соупи, и тут же Мышь тоже перешел в галоп. Вот только Ньют не знал, куда он мчался. Он потер пальцами глаза, надеясь убрать песок, но впечатление было такое, будто он потер их наждачной бумагой. Потекли слезы, и песок превратился в грязь, налипшую на ресницы. Временами он что-то видел одним глазом, и сразу же пришел в ужас, обнаружив себя в центре стада. Рог задел его по ноге, но Мышь увернулся, и ничего страшного не произошло. Ньют перестал пытаться что-то разглядеть и сосредоточился на том, чтобы удержаться в седле. Он знал, что Мышь сумеет перепрыгнуть через любой куст не выше его головы. Он ужасно расстроился, потому что понимал, что не выполнил свои обязанности. Капитан вовсе не хотел, чтобы он находился в голове стада, а он там оказался, потому что у него не хватило проворства вернуться назад, так что, если он обречен, а Ньют считал, что это именно так, тут только его вина. Один раз показалось, что он услышал крик, и воспрянул духом, но звук мгновенно потонул в вое ветра, который даже заглушал топот копыт. Когда Ньют снова обрел способность видеть, особой пользы это не принесло, поскольку было так темно, хоть глаз выколи.
Сквозь рев ветра и топот копыт он неожиданно услышал звук ломающейся ветки. Еще секунда, и ветка ударила его по лицу и он оказался в гуще кустарника. Он понял, что попал в заросли, и решил, что тут-то ему придет конец, так как Мышь споткнулся и едва не упал на колени, но сумел удержаться на ногах. Все, что Ньют мог сделать, это прижаться поплотнее к луке седла и прикрыть лицо рукой.
К его огромной радости, стадо скоро замедлило бег. Заросли были настолько густыми, что всем стадом через них не пробраться, и оно разбилось на отдельные группы. Та часть, где оказался Ньют, скоро перешла на шаг. Ньюту казалось чудом, что он все еще жив. Затем он услышал пистолетные выстрелы впереди и справа, звук которых мгновенно донес до него все усиливающийся ветер. Когда он попытался выпрямиться в седле, у него создалось впечатление, что он давит спиной в тугую дверь. Он сделал попытку повернуть Мышь, поскольку все еще надеялся добраться до своего места в хвосте стада, но Мышь поворачиваться отказался. Это разозлило Ньюта. Ведь это он должен принимать решения, а не Мышь. Лошадь шла кругами, но не хотела двигаться навстречу ветру, и Ньют в конце концов сдался, потому что он к тому же подозревал, что не сможет найти фургон или основное стадо.
В коротких интервалах между порывами ветра он слышал звук сталкивающихся в темноте коров. Они двигались медленно, и Ньют позволил Мыши идти в одном темпе с ними. Он уже отволновался свое и теперь просто ехал, ни о чем не думая. Ему казалось, что он едет так давно, что пора бы и ночи кончиться, но она все продолжалась, и песок по-прежнему жег его лицо. Заметив вспышку света на западе, он сначала удивился, настолько она была мгновенной, что он даже не признал в ней молнию. Но она сверкнула снова и стала вспыхивать постоянно, хотя все еще очень далеко. Сначала Ньют ей обрадовался, так как мог увидеть, что он движется с несколькими сотнями скота, и объезжать заросли.
Но когда молния приблизилась, она принесла гром, который перекатывался, как гигантские булыжники. Мышь вздрагивал, за ним вздрагивал и Ньют. Затем, вместо того чтобы змеиться по небу, молнии стали спускаться вертикально в землю, образуя толстые столбы и издавая ужасный треск.
Во время одной из вспышек Ньют заметил Диша Боггетта всего в тридцати футах от себя. Диш тоже его заметил и подъехал. При следующей вспышке Ньют увидел, что Диш натягивает на себя желтый дождевик.
– Где Соупи? – спросил Диш. Ньют не имел представления.
– Он, видно, не в ту сторону свернул, – сказал Диш. – Большая часть скота здесь. Тебе надо было взять дождевик. Скоро пойдет тот еще дождь.
Вспышки следовали одна за другой. Ньют старался не потерять Диша из виду, напрягая зрение, но вскоре бросил бесполезные попытки. К своему изумлению, он заметил, что скот, казалось, поймал молнию, – небольшие голубые шары пробегали вдоль рогов. Пока он наблюдал это странное явление, подъехал Дитц.
– Держись подальше от скота, – посоветовал он. – Не приближайся, когда у них эта молния в рогах.
Повторять ему не пришлось, потому что зрелище было пугающим, да еще Ньют вспомнил, как Диш рассказывал про молнию, ударившую в ковбоя и сделавшую его черным. Он хотел задать Дитцу несколько вопросов, но при следующей вспышке обнаружил, что Дитц исчез.
Ветер налетал сильными порывами, то ударяя Ньюту в спину, то стихая, и песок следовал его примеру, то крутясь вокруг него, то исчезая. В свете молнии он увидел, что небо высоко на востоке очистилось, зато на западе тучи стоят стеной и из них вырываются молнии.
Песок в последний раз стеганул Ньюта по лицу, и начался дождь. Сначала крупные редкие капли, приятные после всего этого песка, но потом они становились плотнее и крупнее, и вскоре дождь лил стеной, которую ветер бросал то в одну, то в другую сторону. Затем весь мир превратился в воду. При вспышке молнии Ньют увидел мокрого койота, пробежавшего в нескольких футах от Мыши. После этого он не видел ничего. Вода била еще сильнее, чем песок или ветер. Она колотила по его телу и сбегала потоками с полей шляпы. Снова он смирился и просто сидел на лошади, позволяя ей делать все, что заблагорассудится. Насколько он мог судить, он безнадежно заблудился, потому что отъехал от скота, испугавшись молний, и не имел представления, где находится стадо. Дождь лил потоками, и временами Ньюту казалось, что они с Мышью могут потонуть. Он бил ему в лицо и стекал прямо в рот с полей шляпы. Он всегда слышал, что работа ковбоя приходится на всякую погоду, но не ожидал, что она может предстать в таком разнообразии всего за одну ночь. Час назад ему было так жарко, что думалось, прохладно не будет никогда, а теперь он весь промок и стучал зубами от холода.
Мышь тоже растерялся. Земля покрыта водой, ничего не оставалось, как шлепать вперед. К тому же они снова попали в заросли, откуда им пришлось выбираться задом, поскольку через мокрую мескитовую чащу невозможно было пробраться. Когда наконец выбрались, дождь еще больше усилился. Мышь встал, и Ньют ему это позволил, не было смысла двигаться неизвестно куда. Вода, стекающая с полей шляпы, причиняла Ньюту массу неудобств. Один поток спереди, другой поток сзади. Первый образовывал стену у него перед носом, второй лил за шиворот.
Потом Мышь снова пошел, и Ньют услышал впереди плеск, производимый другой лошадью. Он не знал, кто на ней сидит, друг или недруг, но Мышь решил, что друг, и потопал по воде, стараясь найти другую лошадь. При очередной, более слабой вспышке молнии Ньют увидел идущий в пятидесяти футах справа скот. Неожиданно, без всякого предупреждения, Мышь стал скользить. Ньют едва не слетел с коня. Они попали в овраг, и Ньют почувствовал, что вода плещется у коленей. К счастью, овраг оказался неглубоким; Мыши удалось удержать равновесие и выбраться из него не менее перепуганным, чем Ньют.
Ничего не оставалось, как ехать за стадом. Ньют вспомнил, как он обрадовался заре в ту ночь, когда они ездили в Мексику. Если ему придется еще раз увидеть такую зарю, он сможет ее оценить по достоинству. Он так промок, что, казалось, уже никогда сухим не будет и что не суждено уж ему никогда сидеть на ярком солнышке и греться или вытянуться на траве и поспать. А сейчас он даже зевнуть не мог, чтобы в рот вода не попала.
Вскоре он так устал, что перестал думать и только надеялся, что скоро наступит утро. Но ночь все тянулась и тянулась. Молнии больше не сверкали, и сильный дождь прекратился, но все еще моросило. Они то и дело попадали в густые заросли и вынуждены были пятиться и объезжать их. Когда он переезжал через овраг, в один сапог попала вода. Ньюту хотелось остановиться и вылить ее, но он боялся уронить сапог, который трудно будет найти в темноте. Или вдруг он не сможет снова его надеть? Хорошенький же у него будет вид, когда он приедет в лагерь с одним сапогом в руке. Раздумывая над тем, как над ним будут смеяться, он решил оставить сапог хлюпать.
Но он гордился Мышью, потому что большинство лошадей бы упали, попав в тот овраг.
– Хорошая лошадка, – похвалил он. – Может, скоро рассветет.
Мышь мотнул головой, чтобы убрать мокрую прядь волос с глаз, и продолжал месить грязь.