Текст книги "Одинокий голубь"

Автор книги: Лэрри Джефф Макмуртри (Макмертри)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 69 страниц)

73

Разобравшись со стадом, Диш решил посмотреть, не надо ли чего Лорене. Прошло уже несколько месяцев с того дня, как он напился в Лоунсам Дав, и с той поры он ни разу не разговаривал с Лореной. Он уже разучился это делать. По правде говоря, и не умел никогда, хотя вины его в том не было. Он с радостью говорил бы с Лореной сутки напролет, но ей этого не хотелось, так что все их разговоры ограничивались несколькими словами. Его сердце тяжело билось, когда он приближался к палатке. Такого страха он не испытывал даже перед переправой через самую бурную реку.

Перед отъездом Гас поставил палатку, но наступило время ужина, так что Диш прихватил с собой тарелку с говядиной для Лорены. Он настолько серьезно от несся к своим обязанностям, что долго выбирал лучший кусок, задерживая всю очередь и раздражая остальных ковбоев, на которых его новые обязанности не произвели никакого впечатления.

– Девушке не нужен бифштекс, она может съесть тебя, если проголодалась, Диш, – сказал Джаспер. – Думаю, для такой женщины тебя на три укуса хватит.

Диша разозлил наглый тон Джаспера, но, поскольку держал в руке тарелку, в драку он полезть не смог.

– Я с тобой разберусь, когда вернусь, Джаспер, – пригрозил он. – Уж больно ты нарываешься.

– Черт, тебе тогда лучше рвануть к границе, Джас, – посоветовал Соупи. – Если такой хороший работник, как Диш, навалится на тебя, тебе ничего не светит.

Дишу пришлось садиться на лошадь, держа в одной руке тарелку, что оказалось весьма неудобным, но никто не предложил ему помочь.

– Почему бы тебе не пройтись пешком? – спросил По Кампо. – Палатка совсем близко.

Он был, разумеется, прав, но Диш предпочитал ездить верхом, что он и сделал, умудрившись не рассыпать еду Лорены. Она сидела в палатке с откинутым пологом.

– Я принес еду, – произнес Диш с лошади.

– Я не хочу есть, – ответила Лорена. – Я буду ждать, когда Гас вернется.

Дишу показалось, что тон ее еще более недовольный, чем обычно. Он чувствовал себя глупо – верхом с тарелкой в руке. Поэтому он спешился.

– Гас за этими конокрадами погнался, – сообщил он. – Он может вернуться только через пару дней. Он велел мне присмотреть за тобой.

– Пришли Ньюта, – попросила Лорена.

– Ньют тоже уехал, – ответил Диш.

Лорена на секунду вышла из палатки и взяла тарелку. Диш, оказавшийся рядом с ней после стольких месяцев, стоял как парализованный. Она сразу же вернулась в палатку.

– Тебе незачем здесь торчать, – проговорила она. – У меня все в порядке.

– Я утром помогу тебе сложить палатку, – предложил он. – Капитан велел нам двигаться на север.

Лорена промолчала и опустила полог.

Диш пошел назад к костру, но остановился на полпути, чтобы попасти лошадь. Ему не хотелось возвращаться в лагерь ужинать, потому что придется драться с Джаспером. К его огорчению, несмотря на полную темноту, его заметил Липпи и подошел.

– Хорошенько рассмотрел ее, Диш? – спросил он.

– Конечно, – ответил Диш. – Я отвез ей ужин, с твоего позволения.

– Она все такая же красивая? – поинтересовался Липпи, вспомнив их житье в Лоунсам Дав, когда она спускалась вниз каждый день. Они с Ксавье оба ждали ее, и у них поднималось настроение, когда они смотрели, как она спускается по лестнице.

– Разумеется, – ответил Диш, не желая вдаваться в подробности, хотя Липпи спрашивал уважительно.

– Ну, этот Гас, он наверняка ее захомутает, – предположил Липпи. – Он слишком хитер для женщин.

– Не понимаю, о чем ты, – заметил Диш.

– Я видел, как он однажды обманул ее, – продолжал Липпи, вспомнив их необычную сделку. – Он предложил бросить карты – если выиграет, она ему дает. И смухлевал. И все равно потом заплатил ей пятьдесят долларов. И мне десятку, чтобы не говорил Джейку. Но он мне не платил, чтобы я не говорил тебе, Диш, – добавил Липпи. Ему неожиданно пришло в голову, что Гас может посчитать, что он нарушил свое обещание.

– Пятьдесят долларов? – искренне удивился Диш. Он никогда в жизни не слыхал о такой расточительности. – И в самом деле заплатил?

– Ну, мне он десятку дал, – подтвердил Липпи. – Так что я думаю, что и Лори пятьдесят отдал. Гас – он не мелочный, он просто сумасшедший.

Диш вспомнил тот вечер, перед тем как он нанялся к Каллу, когда Гас одолжил ему два доллара на то, за что сам, судя по всему, заплатил пятьдесят. С этим мужиком не соскучишься.

– Тебе не следовало бы болтать, – сказал он Липпи.

– Я никому и не говорил, – ответил Липпи, и сам сознавая, что зря распустил язык.

Подавленный собственной болтливостью, Липпи вскоре вернулся к фургону, предварительно уверив Диша, что больше никому ничего не расскажет.

Диш расседлал лошадь и расстелил свое одеяло. Он пролежал всю ночь, положив голову на седло и думая о Лори и о том, сможет ли он когда-нибудь с ней поладить.

Небо Канзаса было все в ярких звездах. Он слушал, как ирландец поет свои печальные песни, которые вроде бы успокаивали скот. Всю ночь он думал о женщине, лежащей неподалеку в палатке, представляя себе, что будет, когда они приедут в Монтану и весь этот перегон закончится. Он не спал и не хотел спать, потому что трудно сказать, когда ему снова представится возможность побыть так близко от нее. Лошадь паслась рядом на сочной траве, которую к утру усыпала роса.

Диш оседлал лошадь перед самым рассветом и поехал посмотреть на стадо, которое вело себя идеально. Затем направился к фургону, не обращая внимания на язвительные выпады Джаспера и Соупи. Ему хотелось их проучить, вот только надо выбрать время. Сейчас нужно двигать стадо, и кто-то должен его вести. Сложная проблема, потому что не мог же он одновременно вести стадо и помогать Лори. Он взял тарелку еды для нее, а сам ограничился куском бекона.

– Нет, посмотрите на него, понес ей завтрак, – воскликнул Джаспер. – Диш, ты так здорово разносишь еду, тебе бы в гостинице работать.

Диш проигнорировал выпад и пошел к палатке с тарелкой в руке. Он надеялся, что Лори будет поразговорчивей. Всю ночь он придумывал, что бы такое ей сказать, чтобы она поверила в его любовь и поняла, что он может сделать ее счастливой. Если бы только поговорить с ней хоть пять минут, может быть, все можно изменить.

Но когда он подошел к палатке, Лорена уже стояла рядом, застегивая рубашку. Она повернулась, и он залился краской, испугавшись, что испортил все, подойдя в неудачный момент. Все заготовленные речи мгновенно вылетели у него из головы.

– Я принес тебе завтрак, – сообщил он. Лорена видела, что он смутился, хотя ей оставалось застегнуть только верхнюю пуговицу. Всего лишь неловкое мгновение, но оно напомнило ей о ее прежней жизни, о том, как ей нравилось смущать мужчин. Они ей платили, но никогда не получали за свои деньги сполна, потому что чересчур смущались. Ей стоило лишь посмотреть им в глаза, так она им мстила. С Гасом этот способ не срабатывал, но как же их мало, таких, как Гас.

– Пока ты ешь, я сложу палатку, – предложил Диш.

Лорена села на седло и принялась за еду. Диш в считайные минуты свернул палатку и отнес ее к фургону. Затем вернулся и оседлал для нее лошадь.

– Мне надо возвращаться на свое место, – сказал он. – Ты поезжай за фургоном. Липпи и повар за тобой присмотрят. Если что понадобится, пошли за мной.

– Мне нужен Гас, – пожаловалась Лорена. – Зря он уехал. Как ты думаешь, он вернется?

– Ну конечно, он вернется, – заверил Диш. Она еще никогда с ним так дружелюбно не говорила, пусть даже и про Гаса.

– Я начинаю дрожать, – объяснила она. – Гас знает почему. Надеюсь, он к вечеру вернется.

– Это будет зависеть от того, насколько далеко успели уехать конокрады, – заметил Диш.

Прошел день, но Гас не появился. Лорена ехала рядом с фургоном. Каждые несколько минут Липпи поворачивался и смотрел на нее, как будто никогда раньше не видел. Почти каждый раз он приподнимал шляпу, ставшую еще грязнее с тех пор, как он работал в салуне. Лорена делала вид, что не замечает его. Она помнила, как он старался заглянуть ей под юбку каждый раз, когда она спускалась с лестницы. Она молча ехала, разглядывая горизонт в надежде увидеть там Гаса. Горизонт скрывался в мареве, так что разглядеть что-то было сложно.

Около полудня они переправились через небольшой ручей. По берегу росли несколько колючих кустов. Лорена не обратила на них внимания, зато обратил По Кампо. Когда стадо снова отправилось в путь, он подошел к ней с мешком, наполовину наполненным дикими сливами.

– Они сладкие, – проговорил он, протягивая ей горсть.

Она спешилась и съела сливы, которые и в самом деле оказались сладкими. Затем пошла и умылась в ручье зеленой холодной водой.

– Снеговая вода, – заметил По Кампо.

– Не вижу никакого снега, – откликнулась она.

– Он стекает сверху, – объяснил По, показывая на запад. – С тех гор, которых отсюда не видно.

Лорена посмотрела по направлению его руки, но кругом расстилалась только коричневая равнина. Она съела еще несколько слив.

– Я еще тут лук нашел, – сообщил По Кампо. – Повезло. Положу его в бобы.

«Жаль, что ты не нашел Гаса», – подумала Лорена. Но, конечно, где он мог его найти. Они ехали до темноты, но Гас так и не вернулся. Вскоре после того как стадо устроили на ночь, пришел Диш и поставил палатку. По лицу Лорены он понял, что она грустит. Она расседлала лошадь и села около седла на траву. Ему больно было видеть ее такой одинокой и уставшей. Он хотел придумать, что бы такое сказать, но снова не смог найти подходящих слов. Почему-то он всегда терялся, когда они ему были нужнее всего.

– Наверное, эти воры вырвались далеко вперед, – предположил он.

– Может быть, он умер, – сокрушалась Лорена.

– Нет, только не Гас, – уверил ее Диш. – Он раз сто разбирался с конокрадами. Да и капитан с ним. Они опытные бойцы.

Лорена это знала сама. Она видела, как Гас убил индейцев и охотников за бизонами. Но меньше бояться она не стала. Ей снова придется всю ночь пролежать в палатке и волноваться. Пуля может настичь любого, она это понимала, даже Гаса. Если он не вернется, не кому будет ее защитить.

– Ну, я всегда готов помочь, если ты мне позволишь, – предложил Диш. – Я на все ради тебя готов, Лори.

Лорена и так это давно знала, но она ничего от него не хотела. Она не ответила, и есть тоже не стала. Она вернулась в палатку и пролежала с открытыми глазами всю ночь, а Диш Боггетт сидел рядом, охраняя ее. То, что она находилась совсем рядом и вместе с тем так далеко, еще больше обостряло его одиночество. Когда он просто стелил одеяло рядом с другими парнями и не слишком о ней думал, он мог заснуть. А сейчас она всего в нескольких ярдах, он может подползти к палатке и услышать ее дыхание. Но, с другой стороны, он понимал, что, возможно, эти несколько ярдов останутся между ними навсегда. В каком-то смысле Лори всегда будет от него так же далеко, как эти звезды в небе Канзаса. Иногда он жалел, что влюбился в нее, потому что теперь он не мог найти покоя. Зачем это все, если ничего, кроме боли, не приносит? Но ведь говорила же она с ним дружелюбно только вчера? Он не мог сдаваться, если есть хоть малейший шанс.

Всю ночь он не спал, лежал, положив голову на седло, и думал о Лори. Ему даже не хотелось спать.

74

Когда они нашли работника Уилбергера Чика и мальчика, хоронить было уже почти нечего. Койоты и стервятники трудились над ними целый день. Когда они приближались к тому месту, где кружили канычи, мимо пробежал толстый барсук с человеческой рукой в пасти, черной рукой, кстати сказать. Ньют поразился, ему казалось, что надо застрелить барсука и взять руку, чтобы похоронить, но никто, похоже, не обратил на барсука внимания.

– У него рука, – сказал он Пи Аю.

– Ну, тот, кому она принадлежала, все равно не сумел бы ею воспользоваться, – заметил кто-то. – А этому толстячку пришлось потрудиться, чтобы отбить ее у канычей. Да и рука – почти одни кости.

Ньют не мог понять, при чем здесь это – человеческая рука и есть человеческая рука.

– Да, интересно, – проговорил Август. – Старина барсук подсуетился и ухватил себе немного костей. Но и его кости года через два заберет себе земля. Все, как я говорил тебе прошлой ночью, сынок. Земля – кладбище костей. Но весьма привлекательна в солнечном свете, – добавил он.

День выдался ясный и солнечный, но на душе у Ньюта было муторно. Ему хотелось догнать барсука и застрелить его, но он не стал этого делать. Впереди, казалось, собрались сотни канычей. Внезапно из их гущи вырвался койот с чем-то в зубах, чем именно, Ньют не разобрал.

– Создается впечатление, что канычей в этих местах куда больше, чем койотов, – заметил Август. – Обычно канычи ждут, когда койоты закончат трапезу. Когда они доехали до бугра, в нос им ударил запах. Несколько канычей улетели, но большинство остались, некоторые даже продолжали кормиться. Капитан Калл натянул поводья, но Август подъехал и убил двух из пистолета. Остальные неохотно отлетели.

– Любите есть падаль, теперь испытайте, что значит быть съеденными, – обратился он к убитым канычам. – Вон тот негр. Уилбергер таки достал его.

Неожиданно запах подействовал на Ньюта. Он быстро спешился, и его вырвало. Пи Ай вырыл мелкую могилу лопаткой, которую они привезли с собой. Они скатили останки в могилу и засыпали землей под неустанным наблюдением канычей. Многие из них стояли, напоминая черную армию, другие кружили над головами. Дитц отправился поискать следы. Ньюта настолько вывернуло наизнанку, что в голове шумело, но даже в таком состоянии он заметил, что Дитц вернулся в скверном настроении.

– Так сколько их там? – спросил Калл.

– Четверо, – ответил Дитц. – Всего четверо.

– Черт, а нас аж пятеро, – заметил Август. – Так что меньше чем по одному на каждого. Чего же ты такой невеселый?

Дитц показал на следы.

– Мистер Джейк с ними, – сказал он. – Это его след.

Они некоторое время молча смотрели на след.

– Ну, они конокрады и убийцы, – напомнил им Август. – Может, они украли лошадь Джейка, а его самого убили.

Дитц молчал. Они могут думать что хотят, а он знал. У другого человека и след будет другой. Мистер Джейк ездил слегка скособочившись в седле, и это сказывалось на следе. То была не просто его лошадь, он сам и сидел на ней.

Новости удручающе подействовали на Калла. Он уже никаких надежд не связывал с Джейком Спуном и считал, что отныне их пути навсегда разошлись. Пусть играет в карты и развратничает, как обычно. Другого от него и ждать не приходилось. Но и худшего никто не ожидал. У Джейка недоставало характера даже для преступной жизни, во всяком случае, Калл так считал. Но вот он, его след, перед ним, рядом со следами троих убийц.

– Что же, я очень надеюсь, что ты ошибся, – сказал он Дитцу.

Дитц молчал. Как и Август, в порядке разнообразия. Если Джейк с убийцами, рассчитывать ему не на что.

– Жаль, что у него не хватило ума остаться с Лори, – посетовал Август. – Может, она его и злила когда, но до такого бы не довела.

– Все его проклятая лень, – заметил Калл. – Просто плыл по течению. Любой ветер мог унести его в сторону.

Он пришпорил кобылу и поехал вперед. Чтобы ехать по следам почти тридцати лошадей, Дитц ему не требовался. Он пустил лошадь в медленный галоп. В таком темпе она могла скакать хоть целый день в случае необходимости.

Ньют ехал рядом с Пи Аем, тоже пребывавшим в мрачном настроении.

– Ты тоже думаешь, что это Джейк? – спросил он.

– Я эти чертовы следы читать не умею, – признался Пи Ай. – Никогда не мог. Но Дитц читает их легче, чем я читаю газету. Так что, наверное, это Джейк. Обидно, если придется его повесить, – добавил он немного погодя.

– Да ты что? – поразился Ньют. Он никак не мог сообразить, в какое тяжелое положение Джейк себя поставил.

Пи Ай печально взглянул на него. Пи Ай вообще-то редко менял выражение лица и обычно выглядел удив ленным.

– Капитан и тебя повесит, если поймает с украденной лошадью, – заверил он. – И Гас тоже.

Через несколько часов они наткнулись на убитых поселенцев, все еще болтающихся на веревках в обгорелой одежде. Одного из них за ногу тянул койот, пытаясь стащить вниз. Когда всадники приблизились, он убежал. Ньюта снова затошнило, но в желудке уже ни чего не осталось. Он и подумать не мог, что придется когда-нибудь увидеть картину страшнее той, что они видели утром, – все эти растерзанные стервятниками тела, которые они похоронили. Но здесь творился настоящий кошмар. Создавалось впечатление, что чем дальше они углублялись в равнины, тем хуже шли дела.

– Эти парни, кто бы они ни были, настоящие негодяи, – проговорил Август. – Повесили бедняг, да еще и сожгли.

Калл подъехал поближе.

– Нет, – возразил он. – Сначала застрелили, потом повесили, а уж потом сожгли.

Они перерезали веревки и похоронили мертвых поселенцев.

– Черт, в этих краях могильщику можно заработать состояние, – заметил Август. – Пи, купи себе по больше лопату и займись этим делом.

– Нет уж, тут я пас, Гас, – печально произнес Пи. – Уж лучше я буду копать колодцы.

Калл думал о Джейке. Как мог человек, бывший с ними рядом так долго, допустить такое. Разумеется, он был в одиночестве среди убийц, но это его не извиняет. Он мог либо бороться, либо сбежать, поняв, с кем имеет дело.

Дитц проехал вперед, чтобы посмотреть, куда ведут следы. Они нагнали его через несколько часов. Он выглядел печальным.

– Они рядом, – сообщил он. – Остановились у ручья.

– Не иначе как окрестить друг друга решили, – заметил Август. – Ты их видел или только унюхал?

– Видел, – ответил Дитц. – Четверо.

– Как насчет Джейка? – поинтересовался Калл.

– Там, – подтвердил Дитц.

– Они что, поят скот или лагерь разбили? – спросил Калл.

– Лагерь разбили, – ответил Дитц. – Они убили кого-то с фургоном и нашли там виски.

– Еще работенка для могильщиков, – заметил Август, проверяя свое ружье. – Надо поскорее с ними кончать, пока они начисто не лишили Канзас его населения.

Пи Ая и Ньюта оставили при лошадях. Дитц вел Калла и Августа с милю пешком. Они взобрались на вершину холма и увидели табун Уилбергера, пасущийся в трех или четырех милях от них. Между ними и табуном протекал ручей с обрывистыми берегами. Около берега притулился маленький фургон, а рядом на одеялах лежали четверо мужчин. Одним из них был Джейк Спун. Тело убитого владельца фургона валялось ярдах в пятидесяти в стороне. Мужчины на одеялах развлекались тем, что стреляли в канычей, пытающихся подобраться к трупу. Один, раздраженный тем, что промахнулся, стреляя из пистолета, схватил ружье и сбил птицу.

– Ну и наглецы, скажу я вам, – заметил Калл. – Даже часового не поставили.

– Так они поубивали все население в здешних местах, кроме нас. Да и мы ведь здесь просто проезжие, – проговорил Август.

– Давайте немного подождем, – предложил Калл. – Когда они как следует нажрутся, мы перейдем через ручей и устроим им сюрприз.

Они ждали почти до вечера, пока солнце не склонилось к горизонту. Затем, сделав круг на восток, они перешли ручей в миле от того места, где сидели бандиты, и осторожно поднялись по руслу ручья. Высокие берега надежно укрывали их. Они заметили у ручья трех лошадей, и Калл подумал, что животные могут их выдать, но лошади не забеспокоились.

Скоро до них стал слабо доноситься разговор между мужчинами, которые все еще валялись на одеялах.

Идущий впереди Калл подкрался поближе.

– Давай тут заночуем, – сказал один. – Я здорово выпил, неохота в темноте с табуном валандаться.

– Я тебя быстро протрезвлю, – пригрозил другой. – Ночью ехать прохладнее.

– Зачем ехать-то? – поинтересовался первый. – Может, тут еще пройдут фургоны, их и ограбим. Проще, чем банки.

– Эдди, ты еще ленивее Джейка, – укорил второй голос. – Вы оба бьете баклуши.

– Мне здорово надо поторопиться, чтобы опередить тебя в убивании людей, Дэн, – заметил Малыш Эдди.

Калл и Август переглянулись. Уилбергер упоминал это имя – Дэн Саггс. Он знал своих убийц.

Пьяный Джейк лежал на одеяле в полном расстройстве. Дэн Саггс застрелил старика, правящего фургоном, с расстояния в сто ярдов, даже не поговорив с ним. Дэн прятался в кустах на берегу, так что старик умер, так и не осознав грозившую ему опасность. У него нашлось всего тридцать долларов, но зато в фургоне они обнаружили четыре бутылки виски, которые поделили поровну, хотя Дэн претендовал на две, поскольку именно он стрелял. Джейк постоянно прикладывался к бутылке, надеясь, что, если он напьется в стельку, братья уедут и бросят его. Но он знал, что этого не произойдет. Во-первых, у него в кармане лежали восемьсот долларов выигранных им в карты в Форт-Уэрте, и если Дэн Саггс не знал о них наверняка, то явно что-то подозревал на этот счет. Они не отпустят его, не ограбив, и не ограбят, не убив, так что ему оставалось только следовать за ними и стараться не раздражать Дэна.

Он лежал плашмя, поскольку сильно устал, но тут поднялся на локте, чтобы отпить еще глоток, и одновременно с Малышом Эдди увидел троих мужчин. Мужчин с нацеленными на них ружьями, стоящих на берегу спиной к солнцу, так что оно слепило их противников. Джейк снял ремень с кобурой, поскольку так ему удобнее отдыхалось. Эдди потянулся за своим пистолетом, но раздался выстрел, и пуля попала ему в плечо, одновременно сбросив с одеяла.

Дэн и Рой сидели к ручью спиной, причем у каждого между ног стояло по бутылке. Их вообще застали врасплох, поскольку их ружья лежали на седлах вне пределов досягаемости.

– Сидите тихо, ребятки, – велел Калл сразу после выстрела. Стрелял Дитц, который находился под более удобным углом.

Дэн Саггс вскочил на ноги и повернулся, чтобы увидеть блики солнца на трех ружейных стволах.

– Кто вы такие? – спросил он. – Мы – торговцы лошадьми, так что кончайте пальбу.

Он решил, что пытаться вытащить пистолет будет самоубийством, и решил поблефовать, хотя неожиданность плюс выпитое виски лишили его обычной уверенности. Он раздумывал слишком долго, потому что негр с ружьем зашел ему за спину и вытащил его пистолет. Рой Саггс так и остался сидеть с открытым ртом, от неожиданности потеряв способность двигаться. Малыш Эдди лежал на спине, пораженный до глубины души своей раной.

Август забрал у него пистолет, потом перешагнул через него и проделал ту же процедуру с пистолетом Роя. Дитц собрал ружья. Калл держал Дэна под прицелом, хотя из-за солнца тот не мог четко видеть, с кем имеет дело.

Опустив глаза, Дитц вытащил пистолет из-за пояса Джейка.

– Снимайте-ка сапоги, ребятки, – приказал Калл, подходя поближе.

– Черта с два, – огрызнулся Дэн Саггс, распаляя себя. – Разве вы оглохли? Я же сказал вам, мы торгуем лошадьми.

– Мы больше верим вон тому убитому, – сказал Август. – Он говорит, что вы убийцы. А превосходные лошади мистера Уилбергера утверждают, что вы еще и конокрады.

– Черт, я не понимаю, о чем вы говорите! – возмутился Дэн Саггс. Он озверел от того, то его взяли без единого выстрела, и употребил свою злость, чтобы продолжать блефовать. – Я купил этих лошадей у мистера Уилбергера, – заявил он. – По тридцатке за штуку.

– Ты – мерзкий враль, – спокойно констатировал Август. – Делай, что велел капитан Калл, снимай сапоги. Самое время собрать то оружие, что вы там припрятали.

Дэн трясся от ярости, бесясь из-за того, что так глупо попался и что ему смеют приказывать, пусть это да же и Август Маккрае. Кроме того, в правом сапоге у него был припрятан маленький пистолет, его последняя надежда. Один из его братьев ранен, а второй слишком пьян, чтобы понять, что происходит.

– Будь я проклят, чтобы я стал ходить босиком перед вами или кем еще, – заявил Дэн.

Август вытащил свой чудовищный кольт и сунул его дулом в живот Дэна.

– Если ты так тонко воспитан, можешь остаться в носках, – проговорил он.

Калл быстро наклонился и достал пистолет.

– Вы спросите Джейка, он скажет, что мы купили лошадей, – настаивал Дэн. – Джейк ведь ваш друг, верно?

– А того старика вы тоже купили? – спросил Калл. – И тех фермеров, которых сожгли? Вы и Уил бергера купили, и его работника, и мальчишку?

Малыш Эдди сел. Когда он увидел, что его рубаха в крови, он побелел.

– У меня кровь течет, Дэн, – пожаловался он.

Джейк переводил взгляд с Калла на Августа в надежде, что кто-нибудь из них как-то выразит свое отношение к нему, но они на него даже не смотрели. Калл держал под прицелом Роя, пока Дитц связывал ему руки его же собственной подпругой. Август спокойно стоял, все еще прижав дуло кольта к животу Дэна Саггса. Лицо Дэна подергивалось. Джейк видел, что ему до смерти хотелось схватить пистолет, вот только пистолета-то у него уже не было. Джейк считал, что он все равно может сделать попытку, уж больно сильно Дэн дергался. Он мог рискнуть даже под угрозой быть застреленным в упор.

– Эта пуля оставляет за собой целый туннель, мистер Саггс, – уведомил его Август. – Если хотите приземлиться в аду с туннелем в животе, можете попытаться.

Дэн дрожал, глаза чуть из орбит не выскакивали от ненависти. Когда подошел Дитц с ремнями, он зарычал на него, оскалив зубы.

– Не смей связывать меня, черномазый. Я тебе это го никогда не забуду.

– Ну просто не терпится, верно? – спросил Август. – Валяй, пробуй. Посмотрим, как ты будешь вы глядеть со сквозной дырой в животе.

Дэн сдержался, хотя трясся и рычал, пока Дитц его связывал.

– Свяжи Джейка, – велел Калл, когда Дэн был надежно связан.

Август усмехнулся и вернул кольт за пояс.

– Похоже, на деле ты совсем не так крут, мистер Саггс, как на словах, – заметил он.

– Ах ты, подлый сукин сын, чего ты о себе воображаешь? – разъярился Дэн.

– Дитцу необязательно меня связывать, – сказал Джейк. На мгновение он воспрянул духом просто при звуке голоса Гаса. Ведь это были Гас и Калл, его старые companeros. Только надо их убедить, что все это – несчастный случай, то, что он оказался с Саггсами. Они случайно появились в салуне, когда он собрался уезжать. Как только он немного протрезвеет, он им все объяснит.

Малыш Эдди поверить не мог, что ранен, а его брат Дэн связан. Он весь побелел и дрожал. Не веря глазам своим, он смотрел на Дэна.

– Как же ты говорил, что никому в Канзасе тебя не взять, Дэн? – спросил Эдди. – Почему ты не сопротивлялся?

Август подошел, наклонился над Эдди и разорвал ему рубашку, чтобы осмотреть рану.

– Не стоило тебе слушать своего старшего братца, сынок, – проговорил он. – Поймать его ничего не стоило. Тут рана у тебя пустяковая, пуля кость не задела.

Калл подошел к Джейку. Дитц колебался, вязать его или нет, но Калл кивнул ему и держал Джейка под прицелом, пока Дитц связывал ему руки. В этот момент в лагере появились Пи Ай и Ньют с лошадьми.

– Калл, нет необходимости меня вязать, – попросил Джейк. – Я же ничего не сделал. Я просто присоединился к этим ребятам, чтобы пройти через Территорию. Я собирался их бросить при первой возможности.

Калл видел, что Джейк так пьян, что с трудом сидит.

– Надо было тебе с этим поторопиться, Джейк, – произнес Август.

– Я должен был дождаться удобного случая, Гас, – взмолился Джейк. – От Дэна Саггса так просто не уйдешь.

– Ты заткни свою поганую пасть, Спун, – огрызнулся Дэн Саггс. – Эти твои дружки тоже не лучше любых бандитов. И блях на них я что-то не вижу. Надо же набраться такого нахальства, тащить нас в тюрьму!

Пи Ай и Ньют остановились и спешились. Ньют за метил, что Джейк связан, как и все остальные.

– Оседлай их лошадей, – велел Калл парню. Сам он направился к ближайшим деревьям.

– Куда это он пошел? – забеспокоился Рой Саггс, наконец обретя голос.

– Пошел выбрать дерево, на котором тебя вздернуть, сынок, – спокойно объяснил ему Август. Он повернулся к Дэну, который смотрел на него, оскалив зубы в злобной гримасе. – Не знаю, с чего это ты решил, что мы потащимся с вами в тюрьму, – добавил он.

– Говорю тебе, я купил этих лошадей, – повторил Дэн.

– Ладно, кончай, – заметил Август. – Я сам похоронил Уилбергера, не говоря уже о его ковбоях. Мы и фермеров похоронили, и этого старика похороним. Я считаю, что это твоя работа. Твои братцы на это с виду не тянут, а Джейк обычно тоже не убивает.

Август взглянул на все еще сидящего Джейка.

– Что скажешь, Джейк? – спросил он.

– Ну, я только поздоровался с девушкой, – оправдывался Джейк. – И не знал вовсе, что она чья-то жена, а этот старый ублюдок сбил меня с ног прикладом ружья. И собирался сделать кое-что похуже. Так что я лишь оборонялся. Ни один суд не повесит меня за самооборону.

Август молчал. Джейк неуклюже поднялся на ноги, поскольку руки у него были связаны. Он взглянул на Пи Ая, тихо стоящего рядом с Дитцем.

– Пи, ты же меня знаешь, – молил Джейк. – Ты знаешь, я не убийца. И старина Дитц знает. Я надеюсь, вы, ребята, не станете вешать старого друга.

– Мне много раз приходилось делать не то, что хотелось, Джейк, – заметил Пи Ай.

Джейк подошел к Августу.

– Я же не преступник, Гас, – сказал он. – Здесь только один Дэн убивал. Он застрелил тех фермеров и вон того старика. И Уилбергера с его ковбоями. Ни я, ни другие парни никого не убивали.

– Тогда мы повесим его за убийство, а вас всех – за кражу лошадей, – решил Август. – В этих краях наказание за это одинаковое, сам знаешь. Связался с преступниками, с ними и умрешь, – добавил он. – Согласен, суровое правило. Но ты достаточно долго пробыл на другой стороне, чтобы знать его. Мне жаль, однако, что ты пересек черту.

На минуту возникший оптимизм Джейка испарился, и он почувствовал усталость и отчаяние. Как бы ему хотелось оказаться в теплой постели в борделе и хорошенько выспаться.

– Я этой черты никогда не замечал, Гас, – проговорил он. – Мне просто хотелось попасть в Канзас, сохранив скальп.

Ньют оседлал лошадей, Калл подошел и снял лассо с четырех седел.

– Нам повезло, что мы их поймали там, где есть деревья, – заметил он.

Ньют окончательно отупел от всего увиденного.

– Разве обязательно вешать и Джейка? – спросил он. – Он дружил с моей мамой.

Калла это замечание удивило. Ньют и сам удивился – слова просто выскочили у него изо рта. Он вспомнил, каким веселым бывал Джейк в те времена. Мать смеялась только тогда, когда приходил Джейк. Его поражало, что могли сделать с ним годы, как так вышло, что те счастливые времена сменились тем, что он видит сейчас.

– Да. Он виноват, как и остальные, – заключил Калл. – Любой судья его бы повесил.

Он отошел, а Ньют на мгновение прижался щекой к теплому боку только что оседланной лошади. Тепло едва не вызвало у него слезы. Мама тоже была теплой тогда, когда он впервые узнал Джейка. Но вернуть ничего нельзя, и вот грустный Джейк стоит недалеко от него, пошатываясь от выпитого, и руки у него связаны. Ньют подавил слезы и повел лошадей.

Пришлось помочь бандитам сесть на лошадей из-за связанных рук. Малыш Эдди потерял много крови и был так слаб, что едва держался в седле.

– Я поведу твою, – предложил Ньют, надеясь, что Джейк воспримет это как дружественный жест. Джейк несколько дней не брился, усталое и грязное лицо его покрылось щетиной, а в глазах застыло тупое выражение, как будто единственное, чего ему хотелось, это как следует поспать.