Текст книги "Фартовое дело"

Автор книги: Леонид Влодавец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

ТРЕЗВАЯ БЕСЕДА С ПОХМЕЛЬЯ

– Привет с большого бодуна! – сказал Механик, когда Есаул продрал наконец опухшие глаза. – Прими сто грамм, поправься!

И протянул товарищу похметологическую дозу в чайном стакане.

Есаул поморщился, перекрестился и жадно плеснул водяру в глотку.

– Который час, а? – спросил тот, поглядев на свои остановившиеся часы.

– Пятнадцать десять, – доложил Механик. – Клево дрыханули? Особенно ты. Я лично только до полудня вытерпел.

– Слышь, Мех, – ощущая, как болиголов помаленьку растворяется и душа обретает стремление к жизни, поинтересовался Есаул, – а это правда все было?

– Чего? – удивился тот.

– Ну, вчера…

– Вчера – было, – кивнул Механик. – Раз сегодня наступило, значит, вчера – было.

– Не… – помотал головой Есаул. – Мы вчера Делона сделали?

– Сделали. Ты лично и сделал. Через затылок сквозь мозги.

– И баксы взяли?

– Взяли.

– Сколько?

– Не считал пока. Я за похмелкой ходил и пожрать организовал. Если он нам перед смертью фальшивые не впарил, то жить можно.

Есаул слез с дивана, тяжко ступил на пол и, почесывая волосатое пузо, пошел в угол, где стоял «дипломат». Он был заперт только на защелки. Усач открыл и обалдел.

– А я думал – приснилось, блин! Во фартануло! По сто гринов в пачке – десять тыщ. Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Восемь, десять, двенадцать… е-мое! Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать… Двадцать! И еще неполная. Чуешь, Мех?! Даже за товаром в область ехать не нужно. Десять лет, если не шиковать, протянем.

– Если не шиковать, а жить, как люди живут, – хмыкнул Механик, – тут до старости хватит. Но за товаром ехать надо. Мы еще и один сундук не уполовинили.

– Стремно это, Мех. Булка и Серый нас уже просекли.

– Если б просекли, то мы бы давно в Москву-реку смайнали, кореш. И сейчас уже к Нижнему подплывали бы, может быть.

– Все равно, место они знают. И подловят нас там, как пить дать. Не на одной просеке, так на другой. Либо у Малинина, либо у Дорошина. Третьей дорожки нет, а обе, по которым мы ходили, они знают. К тому же и прямо на острове могут ждать.

– Ну, насчет прямо на острове ты, братан, пережал. Во-первых, насчет острова они еще догадаться должны. А даже если и допетрят, как мы туда попадаем, то сразу не полезут. Не сунутся они туда, не зная броду. И разминировать до весны не смогут. Серый же не дурак, понимает кое-что, хоть и замполит. А это, учти, не Бузиновский лес, где за все уплачено. Здесь, если даже один раз грохнет, шухер начнется. ФСБ нагрянет, другие великие люди… Даже если отмажутся – клад уплывет. А им этого очень не хочется. Я думаю, они сейчас начнут копошиться, искать, что там за бункер, кто строил, зачем минировал, где там входы-выходы. А нас будут либо здесь искать, либо на подходах.

– Но подходы-то они наши знают! А все бомбилы у них в руках. Саня нас, можно сказать, на поезд проводил. И когда мы поехали – сразу к тому парню, который нас подвозил, бегом бросился – разбираться. Я в окошко видел. Сам же сказал, что теперь они и про дорошинскую просеку узнают, а потом и на остров выйдут.

– Так и будет. Может, уже и есть. Вполне возможно, что дотумкали как-то. Время-то прошло. Но пойми, пан Есаул, что они на этих просеках постоянные посты держать не будут. И дороги все перекрыть пока еще не сумеют. Зато мы главное знаем: через Курский вокзал, как раньше, ездить нельзя. То, что Колуна, который нас застучал Серому, как ты сразу предлагал, можно замочить, проблему не решит. Во-первых, он уже не один там ошивается, а во-вторых, засвеченный стукач то же самое, что отобранный ствол.

– В смысле? – заинтересованно спросил Есаул, надевая штаны.

– В смысле что нам даже выгодно будет, если Колун нас опять на вокзале приметит. И опять стуканет Серому.

– Почему? Они же теперь не только в Лузине, но и в Дорошине на станции ждать будут.

– Правильно. Ждать будут, и наверняка на обе просеки ребят пошлют, но хрен дождутся. Потому что мы проедем только до Тулы, а оттуда махнем на Калугу.

– Ни фига себе! Это ж совсем не туда.

– Правильно. На Киевской дороге нас искать никто не будет. – Механик вытащил и раскрыл перед Есаулом затрепанный «Атлас железных дорог». – А мы вот здесь вылезем, тут ветка на юго-восток идет. И проедем чуток в том направлении. Крюк сделаем, но зато их с толку собьем.

– А почему сразу с Киевского не поехать?

– Потому что в Москве они могут и на Киевском пеленговать, и на Павелецком. Уж лучше мы им ложную тревогу устроим. Колун отстучит, что, мол, выехали. Эти все напрягутся, будут утром ждать-дожидаться. Прежде всего на станциях в Лузине и в Дорошине. А заодно будут держать группу или две, которые, как только получат сигнал о том, что мы приехали, возьмут на контроль просеки. Но оцепление вокруг всего леса они не смогут выставить, верно?

– Надо думать, – покрутил ус Есаул. – Если, конечно, милицию не привлекут.

– Покамест Булка еще не дожила до такого. Хотя, даже если предположить, что договорится и выставит, на круглосуточное дежурство в течение нескольких суток у нее денег не хватит. Короче, в тот день, когда они напрягаются и ждут, что мы вот-вот приедем, нас нет. Что бы ты сделал?

– Проверил бы Колуна, – сказал Есаул. – Уточнил бы, не стучит ли он в обе стороны.

– Верно и логично. Если б, конечно, Колун у них был один. Но это уже вряд ли. После того прокола в прошлый раз они наверняка с ним кого-то держат для страховки. Того товарища, которому они больше, чем Колуну, доверяют. И этот товарищ им по телефону говорит: «Ребята, все путем, они точно выезжали таким-то поездом и в таком-то вагоне». Стало быть, начинается нервотреп. Начнут они метаться по всей линии, возможно, с фальшивыми ксивами ура и искать, где мы сошли. Может быть, догадаются позвонить на конечный пункт прибытия этого самого поезда – а там уже Украина, между прочим! – и поинтересоваться у проводников, где вышли граждане, внешне похожие на нас. Если, конечно, у них с настоящими ментами все обойдется гладенько.

– Ну а, допустим, что они все-таки это узнают? Подскочат к проводнице прямо в Лузине и спросят. А мы приметные – один большой, другой маленький. Она им и скажет.

– Что мы вышли в Туле?

– Именно! Что тогда будет?

– Да распрекрасно будет! Проводница расскажет, что вышли в Туле, и первая мысля у них родится такая, будто мы на следующем поезде приедем. Помяни мое слово. Поэтому они нас еще до вечера встречать будут. Ну а когда устанут, то решат, будто мы вообще сюда не собирались, а именно в Тулу, допустим, за самоваром или за самопалом. Главное – они за день издергаются, изнервничаются, а потом расслабятся. И ночкой, часика в два, мы запросто проскочим. Причем не пешочком, а на грузовике.

– Где ж ты его возьмешь?

– У нас на эти поиски несколько часов будет. Либо сговорим кого-то, либо так приберем. – Механик выщелкнул из кастета ножевое лезвие.

– Рисковый ты… – покачал головой Есаул. – Неужели все сразу решил вывезти?

– Само собой. Времени мало остается. Сам же сказал, что они рано или поздно туда доберутся. И нас здесь, в Москве, найти могут. А если мы, как раньше, будем по рюкзачку вывозить, нас рано или поздно сцапают. Примелькаемся. Даже менты заинтересоваться могут.

– Но ежели вывозить, то ведь надо прятать по новой?

– Правильно. По первости отвезем их одному другу, он склад имеет в тамошнем райцентре. Недельку подержим, а потом перекинем в одну деревеньку в соседней области.

– У тебя там корешки есть?

– Никого у меня там нет. И вообще никого там нет.

– Так туда ж небось и не проехать будет…

– Посмотрим. Надо еще сперва с острова вывезти. Это самое трудное.

– Так когда поедем? Завтра, как хотели?

– Нет, – сказал Механик, – пока притормозим. Дня на три.

– Почему?

– Потому что нашухерили много. С Гнедым, Делоном, остальными… Ментам дел подкинули – вот так. Могли наши хари где-то сверкнуть, и какая-нибудь падла по ним фоторобот намалевала. И из тех, гнедых, кто-то мог быть живым. Самого ты уконтролировал, а тех оставили. Вполне мог один живым остаться или двое. Если расколется, могут связи Делона поднять. Стало быть, дотопают до Перебора.

– Так сразу?

– Могут, конечно, вообще не дотопать. Если Делон его телефон в голове держал, а не в книжке. Но если все-таки в книжке, значит, доберутся. А мы у Перебора были, днем заходили. Он ведь нас на Делона вывел.

– Да уж, подобрал барыгу, биомать! – проворчал Есаул. – Мочить надо Перебора, он, сука, тоже мог в доле быть с Делоном и Гнедым. А теперь еще и застучит.

– Опасно к Перебору соваться. У ментов времени было много, могли уже до него достучаться. К тому же он нашей хаты не знает, телефона тоже у него нет. Так что пусть живет, падла, какое-то время. Но описание наше он дать может. И даже наверняка даст, если менты его уведомят насчет того, что мы Делона с Гнедым почикали. Потому что поймет – ему тоже не жить.

– Валить надо с этой гребаной Москвы, – буркнул Есаул.

– Вот этого-то, корефан, от тебя менты и ждут. У них первая идея, что после того, как мы такой тарарам учудили, начнем сваливать. На выездах, вокзалах, аэропортах – приглядывают. Туда все наши фотороботы и уйдут. Денька три побегают, потом остынут. Тогда можно будет и на вокзал.

– Понятно. Опять на психологию берешь? Смотри не ошибись.

– Вся наша жизнь что? Игра. Русская рулетка.

– Только там один патрон, а остальные гнезда пустые. А у нас наоборот – весь барабан полный, окромя одного пустого гнезда, – философски изрек Есаул и снова почесал пузо.

– Ну это ты зря. У нас шансов фифти-фифти. Как в нормальной рулетке, когда ставишь на цвет, а не на цифру.

– Бог с ней. Ты лучше скажи, что мы с этим самым золотишком делать будем? Если все у нас получится, как ты тут распланировал?

– А хрен его знает. С кашей съедим и в туалет спустим…

– Ладно балабонить-то…

– Можно подумать, ты не знаешь, что мы с ним делали! Толкнем помаленьку…

– Спасибо, не знал! – обиделся Есаул. – А толкать куда? Делона-то нет уже.

– Не один он такие вещицы берет. Найдем барыгу получше.

– Прямо так? Что-то я, братан, еще не видел по Москве рекламы: «Скупка краденого. Барыга энд компани».

– Плохо смотрел. Конечно, можно и проколоться, как мы с Перебором и Делоном прокололись. Опять же – в масть и в цвет не всегда попадаешь.

– А баксы-то вот они! – сказал Есаул, хищно втянув воздух. – По сто тыщ с лихвостом на рыло…

– Хошь, я их тебе подарю? – неожиданно окрысился Механик. – Только с одним условием: отвалишь отсюда в любом направлении и позабудешь меня, как страшный сон. Ксива для России у тебя есть, страна большая, есть места, где тепло, светло и мухи не кусают. А я сам поверчусь, если тебе в лом.

– Да ладно тебе, Мех! – примирительно сказал Есаул. – На фига ты залупаешься? Знаешь же, что я без тебя никуда.

– Ну вот и не хрен нудить… – успокаиваясь, произнес Механик. – Ладно, проехали базар. Давай пожрем, что ли, от скуки? Можно и по стопарю, для души.

– Эх, Мех! – возрадовался Есаул. – Душевный ты мужик!

Общими усилиями соорудили какое-то жорево из продуктов, которые с утра затарил Механик. Раздавили под этот хавчик пузырь, и Есаул высказал предположение, что надо бы еще.

– Ладно, – согласился Мех. – Три дня тут проторчим, надо запас взять. И жратвы не забыть. Пошли к метро.

– А может, и прикид поменяем? – предложил Есаул. – Там поблизости одежонка неплохая продавалась.

– Чую, что тебе охота баксы отоварить… – хмыкнул Механик. – Ладно, возьми пять бумажек из неполной пачки.

И они отправились к метро.

Зашли в приятный, хотя и дороговатый магазинчик, закупили шесть бутылок по 750 граммов, а также всякого закусона из разряда мясных деликатесов. Потом сходили за прикидом, но что-то не приглянулось ничего. Когда вышли из магазина и направились к автобусной остановке, Есаул решил наконец-то завести свои часы, стоящие со вчерашнего дня. А Механик вспомнил, что свои забыл на кухне. Они у него были простые, водобоязненные, и он их снял, когда мыл посуду. Решили спросить у народа. Народ, видя двух поддатых, особенно Есаула с его сотней с лишним кило веса, старался к ним не приближаться. Наконец мимо них прошел какой-то паренек в кожаной куртке с пакетом, где лежало нечто прямоугольное.

– Который час, не подскажете? – вежливо спросил Механик. Юноша остановился и поглядел на дешевые тайваньские часишки:

– Пять минут шестого, – но при этом как-то странно взглянул на Есаула и Механика.

– Спасибо! – поблагодарил Механик и, когда паренек двинулся дальше, тоже как-то странно на него посмотрел. Паренек дошел до автобусной остановки и, прежде чем всунуться в толпу, залезающую в турецкий «Мерседес»-автобус, еще раз поглядел в сторону Есаула и Механика.

– Вспомнил! – щелкнув пальцами, произнес Механик как раз в тот момент, когда толпа и вместе с ней парнишка втянулись в салон. – Это ж Булкин пацан!

– Точно! – подхватил Есаул. – Мы с ним Герину шпану мочили… На «Черном полигоне».

– Рожу я плохо запомнил, а вот голос… Е-мое, неужели застеклили нас, а?

– Автобус ушел, – вздохнул Есаул, поглядев вслед покатившему «Мерседесу».

– Номер не углядел?

– Нет…

– Ладно! – Неожиданно резко Механик сорвался с места. Около метро остановилась «Волга» без шашечек, но из нее вылез дядя, который, как было видно через стекло, что-то заплатил водиле. Пока грузноватый Есаул догонял прыткого приятеля, тот успел договориться. Механик сел на «штурманское» место, Есаул сзади. О том, что надо ехать за автобусом, видимо, уже было оговорено.

– И много пацан вытянул? – спросил водила.

– Долларов пятьсот, – произнес Механик. Есаул сообразил, что преследование автобуса его сметливый товарищ объяснил карманной кражей.

– Шпаны развелось! – посочувствовал шофер.

– Точно, – поддакнул Есаул, – со всего Союза дерьмо в Москву съехалось. Во что, понимаешь, столицу превратили!

Проехали три остановки, четвертую, пятую… Ни на одной из них искомый паренек не выходил. Наконец, на шестой вылез.

– Вот он! – сказал Механик и сунул водиле полсотни. – Спасибо, родной!

– Может, помочь? – предложил водила. – Я и в свидетели готов пойти, если что…

– Спасибо, спасибо! Сами разберемся! – торопливо вылезая из машины, произнес Механик. Есаул по-медвежьи выбрался вслед за ним.

– Осторожней смотрите, – посоветовал «извозчик», – сейчас и шпанята, бывает, при пушках ходят…

Очень вовремя он это сказал. Сам себя напугал и, газанув, покатил дальше. Но напугал он не только себя.

– Блин, – заметил Есаул, – мы ведь пустые, Мех… Ты даже кастет не прихватил.

– Ты думаешь, он с пушканом? – спросил Механик.

– Запросто. Когда ты его окликнул, он подошел, не побоялся – это раз. И потом, по-моему, у него куртка слегка топорщилась. Может, и показалось, но мне лишние девять граммов не нужны – и так толстый. Короче, зря мы за ним дернулись. Тем более он мимо нас проехал. А теперь того гляди засветимся.

– Да он просто живет здесь, – облегченно вздохнул Механик, увидев, как паренек входит в подъезд одного из домов. – Ладно, пошли нах хаузе! И три дня на улицу – ни ногой!

И они торопливо перебежали проезжую часть, поскольку к остановке на противоположной стороне подкатывал автобус.

НА ДОКЛАДЕ У БУЛОЧКИ

Парнем, которого не рискнули преследовать Есаул с Механиком, был Никита Ветров. Конечно, никакого пистолета у него не было. Был только пакет с рукописью, которую ему дали на сутки для того, чтоб он снял с нее ксерокопию.

Есаула и Механика он сразу не узнал. Во всяком случае, в тот момент, когда они интересовались, который час. Просто голос Механика показался ему знакомым. Морды он почти не помнил, потому что там, в Бузиновском лесу, было слишком темно. И даже когда, садясь в автобус, обернулся, все еще не мог припомнить. Вспомнил он о них, только выходя из автобуса и увидев через стекло, что метрах в десяти от остановки притормозила «Волга». И углядел Механика на переднем сиденье.

За то, что они не отслеживали его от дома Белкиных, Никита мог бы ручаться. Он помнил Светкины наставления насчет «еще одной конторы», которой нежелательно попадаться, и присматривался к публике. Кого другого он, конечно, мог бы и не заметить, но этих двоих спутать с кем-то было трудно. С другой стороны, Никита вполне мог допустить, что за ним следили несколько человек, а эти двое были последней инстанцией. Поэтому Никита решил на всякий случай пойти не в свой родной подъезд, а в соседний дом. Краешком глаза он поглядывал назад и заметил, что машина уехала, а Есаул с Механиком остались и посматривают ему вслед.

У него не было никакого плана действий на тот случай, если бы они пошли следом и, допустим, зашли в подъезд. Правда, в этом подъезде у Никиты когда-то жил школьный товарищ. Можно было постучаться к ним в квартиру, хотя Никита догадывался, что если у Есаула с Механиком намерения серьезные, то они не остановятся перед тем, чтоб пострелять и свидетелей. Однако когда Никита взлетел на площадку между первым и вторым этажами и поглядел в пыльное окно, то увидел, что экс-мародеры все еще стоят и о чем-то беседуют.

В это самое время на втором этаже хлопнула дверь, и послышались шаги. Никита обернулся.

– Ветров? – улыбнулся ему рослый парень в длинном пальто и светлом кашне. – Привет!

– Здорово, Вова! – обрадовался Никита. Парень был тот самый школьный товарищ.

– Что ты напуганный такой? – полушутя спросил Вова. – Квартиру грабануть решил?

– Да тут привязались двое каких-то. – Никита решил быть откровенным. – Вон стоят.

– Задолжал небось пару миллиардов? – хмыкнул школьный друг.

– Нет, просто прицепились от метро. Я уж не знаю, может, перепутали с кем-то. Я на всякий случай в свой подъезд не пошел.

– Может, и перепутали, – кивнул Вова. – Вон на обратный автобус побежали садиться. Меня испугались! А вообще-то я рад. Года три не виделись, да? Мне уж кто-то сболтнул, что ты в Чечне был?

– Сподобился… – проворчал Никита.

– Ты никуда не спешишь? – спросил Вова.

– Особо нет.

– Давай скатаем в одно место? Я тебе свою «Сонату» покажу. Не «мерс», конечно, но и не «жигуль».

Никита взглянул на часы – без четверти шесть, время терпит – и согласился. Вова выглядел крутовато, может, с ним дружить полезно.

Темно-синяя новенькая «Соната» и правда выглядела приятно. Конечно, вчера Никиту на «600-м» катали, но то была Булочка. А здесь такой машинкой обзавелся ровесник. Да еще такой, которому классная руководительница в свое время предсказывала карьеру грузчика. Однако на самом деле грузчиком работал Никита, которого та же классная ставила другим в пример.

Вова быстро завел машину, должно быть, она у него на морозце недолго стояла, и, вывернув на улицу, покатил в ту же сторону, куда за пять минут до этого отчалил автобус с Есаулом и Механиком.

– Какой ход, а? Подвесочка! Пух! – похвалялся Вова. Пользуясь тем, что транспорта было немного и гаишники не просматривались, он даванул сто двадцать и мигом достал автобус, стоявший на третьей от Никиты остановке. Однако тут пришлось притормозить у светофора.

– Нормально, да? – произнес Вова. – А вон, кстати, твои, с автобуса в девятиэтажку пошли.

Никита машинально поглядел на большой черный номер девятиэтажки – 29. Действительно, Есаул с Механиком направились в ее единственный подъезд.

– По-моему, они что-то перепутали, – сказал Никита, когда его знакомые скрылись в подъезде. – Зря паниковал.

– Ладно, – хмыкнул Вова, – лишних вопросов не задаю. Сам иногда, как пуганая ворона, куста боюсь. Ну а вообще-то как жизнь?

После этого завязался длинный разговор о том, кто чего слышал о бывших одноклассниках, кто где учится, кто где работает, кто женился и так далее. Потом он продолжился в баре, где Никита чувствовал себя не очень своим, а Вова, наоборот, был знаком со всеми. Пили коктейль, названия которого Никита, конечно, не запомнил. Вова все пытался расспросить о Чечне, но Никита отвечал неохотно. Единственное, что Никита рассказывал с удовольствием, так это о том, как накачали в тару для компота двадцать литров шампанского и как жрали домашнюю колбасу с вишневым вареньем. Хотя хмель на Ветрова наплыл, он все время держал язык под контролем и не терял из виду пакет, в котором лежала рукопись генерала Белкина. Конечно, хотелось похвастаться тем, что стал «корреспондентом», но удержался. Ограничился сообщением о своей учебе в университете. Вова, как выяснилось, успел окончить какие-то курсы менеджмента и теперь подвизался коммерческим директором некой фирмочки, содержавшей десяток ларьков.

В девять Никита вспомнил, что ему надо на Каширку, и собрался к метро, но Вова решил его подвезти и, несмотря на поддатость, довольно лихо прокатил Никиту по Москве.

Приехали они туда без десяти десять, и Никита, которому не хотелось, чтобы Вова стал свидетелем его посадки в фургон с надписью «Хлеб», объявил, что у него встреча на перроне, и юркнул в метро. Выждав минут пять, он поднялся наверх и, убедившись, что приятель отчалил, прождал еще пять минут, пока фургон не подкатил к тротуару. Точно в 22.00 и точно на то же место, где высаживал Никиту утром. Водитель был тот же самый и вежливо предложил Никите забраться в кузов, где вкусно пахло сдобными булочками. Уже через полчаса он был в подземном гараже, где его встретила Светка.

Булочка была в облегающих спортивных брючках, свитере и теплых зимних кроссовках. Румяная, немного раскрасневшаяся, без косметики – не иначе только что пробежала несколько кругов вокруг дачи.

– Привет! – улыбнулась она. – Поехали наверх, там поговорим…

И нежненько подцепив Ветрова под руку, потянула его к лифту. В лифте они оказались одни, и Никита решил порадовать Булочку поцелуем. Однако радости на ее лице не увидел.

– Ты никак выпивши? – спросила госпожа Фомина так, будто прожила с Никитой в законном браке лет десять.

– Школьного друга встретил, – виновато произнес Ветров. – В баре посидели. Потом он до метро подвез…

– Машину нашу он видел?

– Нет, он раньше уехал.

– Смотри у меня… Что это за пакет?

– Это рукопись генерала Белкина…

В уже знакомой Никите спальне Светка внимательно выслушала весь рассказ о семействе Белкиных и о том, что рукопись выдана Никите на сутки, для ксерокопирования. И лишь под конец Никита сообщил о том, что видел Механика и Есаула.

– Блин! – воскликнула она. – С этого начинать надо было! А ты мне полчаса долдонишь про дедовскую писанину. На хрен она нужна, если мы их самих отловим. Так, говоришь, они в дом двадцать девять зашли? По вашей улице? Ладно. Завтра пошлем туда кого-нибудь присмотреться. Сходит по этажам под видом коробейника, может, и наткнется на них. Но вот тебя мне что-то не хочется домой отпускать. Если ты еще раз с ними встретишься на родной улице – так легко не отделаешься. Они тут уже такого начудили, что с ума сойти. И ментов на уши поставили, и бандитов. А гуляют по городу как ни в чем не бывало… Спьяну море по колено, чувствуется. Самое ужасное, что они могут в ментовку влететь или на корешей тех, кого порезали. Тогда они могут клад отдать во имя спасения шкуры. Шкуры им, конечно, вряд ли оставят, а вот клад приберут.

– Я вообще-то сегодня родителям ничего не сказал, – проворчал Никита. – Даже о том, что ночевать не приду. Волноваться будут.

– Вот это зря. – Светка подала Никите сотовый. – Звони. У вас дома аппарат без определителя?

– Без, а что?

– Можешь сказать, что звонишь, допустим, из Серпухова и пробудешь тут еще три дня. Корреспондентское задание.

Никита нажал нужные кнопочки и очень порадовался – к телефону подошел отец.

– Папа, это я, Никита! – Ветров-младший постарался говорить быстро и не делать пауз. – У меня мало времени – из автомата звоню. Я в Серпухове. Задание от редакции, срочное, три дня меня дома не будет, ясно? Скажи маме, чтоб не волновалась. Привет и пока!

Света погладила Никиту по щеке.

– Ладно, показывай, что это за писанина.

Никита вынул сверток, развернул газету, в которую была упакована пухлая картонная папка зеленого цвета. Развязал тесемочки, и перед Булочкой предстала толстая пачка листов бумаги, исписанной где перьевой, где шариковой ручкой.

– Нда-а… – протянула Светка. – Сейсмографы понятней пишут. Да еще если ксерокопию снять, вообще хрен разберешься. Значит, ты пообещал сыну, что книжку издать можешь?

– Нет, я просто намекнул, что если это окажется возможным, то попробую… Надо же было ее как-то выпросить. Этот младший Белкин очень неохотно рукопись отдал. И всего на сутки. Так что как хочешь, а я должен ее завтра отвезти.

– Отвезешь. Пошлю с тобой пару пареньков и дам машину. Но эти три дня будешь тут сидеть. И читать это писание. У меня до фига дел завтра, заниматься тобой до самого вечера я не смогу. Ксерокопию сделают сегодня, завтра с утра отвезешь рукопись. А потом читай и расшифровывай это сочинение. Главная задача – вытянуть все, что касается этого объекта и тех мест, откуда на него можно проникнуть.

– Знаешь, – Никита решился поделиться сомнениями, – ты учти, Юрию Петровичу Белкину было всего тринадцать. Он мог ничего и не запомнить. Тем более что он генерал авиационный, а не инженерный. Ну и, наконец, это же повесть, а не мемуары, он мог просто-напросто что-то придумать.

– Все может быть. Но ничего лучшего у нас в руках нет. Белкина с того света не вернешь. Зою Михайловну и эту Клаву – тоже. Можно поискать Дусю, но это станет возможно, если там, в рукописи, о ней что-то есть. Так что читать все равно надо. Конечно, сейчас ты нам дал хороший хвостик к Есаулу и Механику, а потому, может быть, твои хлопоты здесь будут зряшными. Но этих козлов надо еще взять. А они – ребята, которые могут и не попасться. Живыми особенно. Помирать им не страшно – по данным Серого, Механик – туберкулезник, если не на последней, то на предпоследней стадии. У Есаула с печенкой и почками проблемы, да и сердце от такой пьянки не в лучшей форме. Но вооружены они крепко, даже гранаты имеют. Одну вчера употребили.

– Где?

– Не важно, не загружай голову, она тебе нужна для другого. Знай только то, что я считаю возможным тебе сообщить. Правда ведь, так спокойнее?

Никита кивнул. И правда, зачем знать лишнее?

– Будешь читать и сразу же записывать на дискету. С компьютером справишься?

– Вообще-то да, но я медленно печатаю.

– Ничего. Читать, я думаю, ты тоже быстро не сможешь. Но на всякий случай я тебе дам в помощь девочку, которая может под твою диктовку набирать. Но учти, эта девочка – только для набора, а не для других целей… – хихикнула Светка.

– Ясно, – улыбнулся Никита. – Для других целей – только ты.