Текст книги "Одиннадцатые звездные войны (сборник)"

Автор книги: Ларри Нивен

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 36 страниц)

– Они не должны выйти,– сказал Род.

– Они живут там уже миллион лет... Интересно, какими станем мы через миллион лет?– задумалась она.– Похожими на них? Есть что-то очень важное, чего мы не понимаем в моти. Фатализм, которого я не могу даже представить. После нескольких неудач они могут даже... сдаться.

Он пожал плечами.

– В любом случае мы продолжим блокаду. Потом, лет через пятьдесят, мы войдем туда и посмотрим, как обстоят дела. Если коллапс будет настолько полон, как это предсказала Чарли, мы примем их в Империю.

– А что потом?

– Не знаю. Нужно будет что-то придумать.

– Да.– Она выскользнула из его объятий и возбужденно повернулась.– Я знаю! Род, нам нужно реально взглянуть на эту проблему. Мы можем помочь моти.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Я полагаю, что лучшие умы Империи работают над этим.

– Да, но для Империи, а не для моти. Нам нужен... Институт. Что-то, управляемое людьми, которые ЗНАЮТ моти, и далекое от политики... И мы можем сделать это. Мы достаточно богаты...

– Что?

– Мы можем потратить половину того, что имеем.– Она промчалась мимо него, выскочила в коридор и бросилась к себе в номер. Род последовал за ней и увидел, что она роется среди множества свадебных подарков, которые покрывали большой стол из розового тика, стоящий в прихожей. Найдя свой карманный компьютер, она удовлетворенно хмыкнула.

Должен ли я рассердиться сейчас?– подумал Род. Пожалуй, я должен радоваться, когда она такая. Надеюсь, у меня будет время научиться этому.

– Моти сами работают над этой проблемой,– напомнил он ей.

Она посмотрела на него с легким раздражением.

– Фу! Они не видят ее, как мы. Фатализм, помнишь? И потом, у них нет никого, чтобы заставить их принять решение, к которому они придут.– Она вернулась к своим торопливым заметкам.– Разумеется, нам будет нужен Горовиц. Он говорил, что на Спарте есть подходящие люди – нужно будет послать за ними. Кроме того, доктор Харди.

Он посмотрел на нее со страхом и удивлением.

– Когда тебе нужно идти, ты идешь.– И лучше идти с тобой, если я хочу иметь тебя рядом всю жизнь. Интересно, на что похожа жизнь с ураганом?– Если тебе нужен Отец Харди, он у тебя будет. Кардинал назначил его на проблему Моти и, думаю, у Его Преосвященства есть в запасе кое-что еще. Харди давно уже должен быть епископом, но у него нет права на митру. Не думаю, чтобы сейчас у него был большой выбор. Первый папский делегат к чужой расе, или что-то вроде этого.

– Значит, в Правлении будем мы с тобой, доктор Харди, доктор Хорват и... Иван.

– Иван?– А почему бы и нет? И пока мы делаем это, мы должны делать это правильно. Нам нужен хороший исполнительный директор. Сэлли нельзя использовать, как администратора, а у меня нет времени. Может, Хорват?– Сэлли, ты представляешь, против чего мы выступаем? Чего стоит одна биологическая проблема: как превратить женщину в мужчину без временности или стерильности? Но даже если мы найдем способ, как заставить моти пользоваться им?

Она почти не слушала его.

– Мы найдем способ. Мы достаточно хороши в управлении...

– Мы с трудом управляем Империей людей!

– Но ведь управляем, не так ли? Как-нибудь.– Она отодвинула в сторону кипу разноцветных свертков, чтобы освободить побольше места. Какая-то большая коробка едва не упала, и Род подхватил ее, пока Сэлли продолжала писать, вводя данные в банк памяти компьютера.– Как мне выйти на раздел УЧЕНЫЙ ИМПЕРИИ?– спросила она.– На Мойджи

есть крупный специалист в генной инженерии, а я не могу вспомнить его имя...

Род тяжело вздохнул.

– Я найду его для тебя. Но с одним условием.

– Каким?– Сэлли с любопытством взглянула на него.

– Ты закончишь это на следующей неделе, потому что, если ты возьмешь свой компьютер в свадебное путешествие, я брошу эту чертову штуковину в масс-конвертер!

Она рассмеялась, но Род вовсе не чувствовал себя уверенным. Ну, ничего. Компьютеры не слишком дороги. Он может купить ей новый, когда они вернутся обратно. В самом деле, может, ему придется иметь дело с Бари: им потребуется множество вещей, если они решат обзавестись семейством...

Гораций Бари шел по Дворцу за морским пехотинцем, демонстративно игнорируя тех, что следовали за ним по пятам. Его лицо было спокойно, и только близкое изучение его глаз могло выявить отчаяние, сверлившее его.

На все воля Аллаха, вздохнул он и удивился, что его больше не возмущает эта мысль. Возможно, есть своя прелесть в повиновении. Впрочем, это мало утешало его. Морские пехотинцы перевезли его слугу и весь его багаж вниз, а затем отделили его от Набила. Но прежде чем это сделано, Набил прошептал ему, что признание Джонаса Стоуна дошло до Дворца.

Стоун был еще на Новом Чикаго, но что бы он ни сказал Военной Разведке, это было достаточно важно, чтобы послать курьерский корабль. Информатор Набила не знал, о чем говорил предводитель Мятежников, но Бари Это было известно, как будто он уже прочел кодовые ленты. Послание должно быть коротким, но содержать смертный приговор Горация Бари.

ИТАК, ЭТО КОНЕЦ ВСЕГО. Против изменников Империя действует быстро, несколько дней или недель, не больше. Возможностей для побега не было. Морские пехотинцы были вежливы, но очень бдительны. Они были предупреждены, и их было много, слишком много. Один мог бы принять взятку, но не тогда, когда на него смотрят товарищи.

На все воля Аллаха. И все-таки жаль. Если бы я не был так обеспокоен чужаками, если бы не занимался работой с торговцами, то давно уже мог бы бежать. Левант велик... Но мне пришлось бы покинуть Новую Шотландию, а именно здесь принимаются решения. Какой смысл бежать, если чужаки могут уничтожить нас всех?

Сержант морской пехоты довел его до конференц-зала и держал дверь открытой, пока Бари не вошел вовнутрь. Затем, это было просто Невероятно, охрана ушла. В комнате кроме Бари находились всего два человека.

– Доброе утро, лорд,– сказал Бари Роду Блейну. Голос его звучал ровно и спокойно, но во рту пересохло, а когда он поклонился второму человеку, в горле появился какой-то резкий привкус.– Я не был представлен сенатору Фаулеру, но, конечно, его лицо известно всем в Империи. Доброе утро, сенатор.

Фаулер кивнул, не вставая со своего места за небольшим столом.

– Доброе утро, ваше превосходительство. Садитесь.– Он указал на место напротив себя.

– Спасибо.– Бари занял указанное место и удивился еще больше, когда Блейн принес кофе. Бари осторожно понюхал его и убедился, что это смесь, которую он послал шеф-повару Дворца для Блейна.

ВО ИМЯ АЛЛАХА! Они играют со мной, но какой конец будет у этой игры? Он почувствовал гнев, смешанный со страхом, но по-прежнему никакой надежды. И дикий, булькающий смех зародился в его горле.

– Нам только что стало известно кое-что, ваше превосходительство,– сказал Фаулер. Он сделал знак, и Блейн включил стенной экран. Грузные черты Джонаса Стоуна появились на нем. Лоб и скулы его покрывал пот, а голос Стоуна то гудел, то звучал умоляюще.

Бари бесстрастно слушал, губы его презрительно кривились. Сомнений не было: теперь у Флота имелось больше чем достаточно доказательств, чтобы казнить его, как изменника. И все-таки улыбка не исчезла с лица Бари. Он не доставит им удовлетворения. Он не будет умолять.

Наконец, лента кончилась. Фаулер снова махнул рукой, и изображение вождя мятежников исчезло.

– Об этом знаем только мы трое, ваше превосходительство,– осторожно сказал Фаулер.

– Только мы... Чего они хотят? Может, все-таки есть надежда?

– Не думаю, чтобы это требовало обсуждения,– продолжал сенатор.– Давайте, лучше поговорим о моти.

– О!– сказал Бари. Крошечный звук кольнул его в горло. Хотите ли вы заключить сделку или просто напоследок посмеяться над моими страхами? Прежде чем заговорить, он глотнул кофе, чтобы смочить язык.– Уверен, что сенатору известна моя точка зрения. Я считал моти величайшей угрозой, с которой когда-либо сталкивалось человечество.– Он посмотрел на двух людей напротив, но на лицах их невозможно было ничего прочесть.

– Мы согласны,– сказал Блейн.

Пока в глазах Бари разгоралась искра надежды, Фаулер быстро добавил:

– Это не подлежит сомнению. Они находятся в постоянном состоянии демографического взрыва, за которым следует всеобщая война. Если они вырвутся из своей системы... Бари, у них есть разновидность солдат, которые заставят покраснеть от стыда зауровских суперменов. Черт побери, вы же видели их.

Блейн дал сигнал своему карманному компьютеру, и появилось другое изображение: скульптура машины времени.

– Это? Но мой Моти говорил мне...– Бари замолчал, потом рассмеялся, как человек, которому больше нечего терять.– МОЙ Моти.

– Вот именно,– слабо улыбнулся сенатор.– Не могу сказать, что можно верить вашему Моти, Бари, даже если широко распространятся только малыши, мы можем потерять все миры. Они размножаются как бактерии. Это просто не с чем сравнивать. Впрочем, вы знаете.

– Да.– Бари с трудом взял себя в руки. Лицо его было спокойно, но перед мысленным взглядом сверкали множество крошечных глаз. И ведь я сам почти вынес их наружу! Хвала и слава Аллаху!

– Черт побери, перестаньте трястись,– приказал Фаулер.

– Прошу прощения. Вы несомненно слышали о моей встрече с малышами.– Он взглянул на Блейна и позавидовал его внешнему спокойствию. Малыши должны были быть не менее неприятны капитану "Макартура".– Я рад слышать, что Империя поняла опасность.

– Да. Мы устраиваем блокаду моти. Закупорим их в их собственной системе.

– А не лучше ли уничтожить их, пока это возможно?– тихо спросил Бари. Его голос был спокоен, но темные глаза горели.

– Как?

Бари кивнул.

– Конечно, возникнут политические осложнения. Но я могу найти людей для такой экспедиции на Мошку-1 и, получив нужные приказы...

Фаулер махнул рукой.

– Если потребуется, я могу отправить своих собственных агентов.

– Мои будут значительно менее ценными,– Бари посмотрел на Блейна.

– Да.– Фаулер сделал паузу, и Блейн заметно напрягся. Затем сенатор продолжал:– Лучше это или хуже, но мы решились на блокаду. Правительство слишком боится обвинения в геноциде. Кроме того, я не знаю, устроит ли меня идея неспровоцированного нападения на разумных существ. Мы будем делать, как решили.

– Но угроза!– Бари наклонился вперед, не пытаясь скрыть фанатичного блеска в глазах. Он знал, что близок к безумию, но это его больше не заботило.– Вы думаете, что загнали джина обратно, если пробка вставлена в бутылку? А если следующее поколение будет смотреть на моти иначе? Если они вновь выпустят джина на свободу? Представьте себе тучи их кораблей, обрушившихся на Империю, каждый под командой существа, подобного ЭТОМУ и думающего, как адмирал Кутузов! Специализированные Воины, превосходящие зауронских "мертвоголовых"! И вы позволите им жить? Я говорю, что они должны быть уничтожены...

НЕТ! Их не убедить так просто... Он постарался расслабиться.

– Я вижу, что вы приняли решение. Чем я могу вам помочь?– Вообще, чего вы хотите от меня?

– Думаю, вы уже помогли,– сказал Блейн, поднял свою чашку и отхлебнул кофе.– И спасибо вам за подарок.

– Блокада – это самая дорогая военная операция,– буркнул Фаулер.– И никогда не бывшая популярной.

– А...– Бари почувствовал, что напряжение его уходит. Они держали его жизнь в руках, но он был им нужен. Возможно, ему удастся сохранить гораздо больше, чем жизнь.– Вас беспокоит Имперская Торговая Ассоциация.

– Вот именно.

Огромное облегчение... За это я воздвигну мечеть. Кто знает, может Аллах все-таки существует. Тот булькающий смех все еще был в его горле, и Бари знал, что если начнет смеяться, то остановиться не сможет.– Я уже указал своим коллегам на всю выгодность неограниченной торговли с моти. По-моему, я добился кое-какого успеха, хотя лишком многие торговцы похожи на соседа, который последовал за Аладдином в волшебную пещеру. Несметное богатство сверкает гораздо ярче, чем опасность.

– Да, это так. Но сможете ли вы удержать их? Найти тех, кто собирается саботировать наши решения и спутать их планы?

Бари пожал плечами.

– Мне потребуется помощь. Это будет дорого стоить. Полагаю, придется использовать секретные фонды...

Фаулер зло усмехнулся.

– Род, что там еще говорил Стоун?– Что-то о...

– Вовсе необязательно вытаскивать наверх бред этого человека,– запротестовал Бари.– Надеюсь, я достаточно богат.– Он пожал плечами: что у него останется, когда дело будет сделано? Фаулера не тревожит, что Бари может разориться.– Но может оказаться, что потребуются ресурсы, превосходящие мои...

– Мы это обсудим,– сказал Фаулер.– Например, блокада должна поглотить массу ресурсов Меррилла, которые он предполагал пустить на объединение Треугольного Сектора. Мне представляется, что умный торговец мог бы завести несколько контактов с мятежниками. Может, даже убедить их принять нашу точку зрения. Конечно, я не знаю, как это можно сделать.

– Понимаю.

Фаулер кивнул.

– Надеюсь. Род, возьмите эту ленту и уберите ее в надежное место, хорошо. Думаю, она нам больше не понадобится.

– Да, сэр.– Род дал команду своему карманному компьютеру. Машина загудела, знаменуя новый период в жизни Горация Бари.

Возможности уклониться не будет, подумал Бари. Фаулер примет только результаты, а не извинения, и моя жизнь будет ставкой в этой игре. Должно быть, нелегко быть политическим агентом этого человека. А какой у меня выбор? На Леванте я могу только в страхе ждать, а здесь по крайней мере буду знать, как идут дела с моти... а может, даже изменю их политику.

– И еще одно,– сказал сенатор. Он сделал знак, и Род открыл дверь кабинета. Вошел Кевин Реннер.

Все они впервые видели парусного мастера в гражданской одежде. Реннер выбрал яркие брюки и еще более яркую тунику. Его шарф был из какого-то похожего на шелк материала, который выглядел натуральным, но вероятно был синтетическим. Мягкие ботинки, драгоценности...– короче говоря, он выглядел, как большинство преуспевающих торговых капитанов. Торговец и капитан удивленно уставились друг на друга.

– Да, сэр?– спросил Реннер.

– Несколько рановато, не так ли, Кевин?– заметил Род.– Ваша отставка с сегодняшнего дня недействительна.

Реннер ухмыльнулся.

– Не думаю, чтобы мэр согласился на это. Даже уверен в этом. Доброе утро, ваше превосходительство.

– Я вижу, вы знакомы с торговцами Бари,– сказал Фаулер.– Это хорошо, поскольку отныне вы будете часто видеть друг друга.

– Что?– насторожился Реннер.

– Сенатор имеет в виду,– объяснил Род,– что хочет просить вас об одолжении. Кевин, вы помните условия нашего служебного контракта?

– Конечно.

– Четыре года или продолжительность Критического Положения Первого Класса, или продолжительность внешней войны,– сказал Род.– Так вот, сенатор объявил ситуацию с моти Критическим Положением Первого Класса.

– Минуточку!– воскликнул Реннер.– Вы не можете сделать этого со мной!

– Могу,– сказал Фаулер.

Реннер упал в кресло.

– О, мой Бог!

– Широко об этом еще не объявлено,– сказал сенатор Фаулер.– Мы не хотим никакой паники. Но вы официально извещены.– Фаулер прервался, чтобы сделать глоток.– Конечно, у вас есть альтернатива.

– Спасибо.

– Резко, не так ли?– сказал Род, улыбаясь. Реннер ненавидел его.

– Вы сделаете для нас очень большую работу, Реннер,– сказал Фаулер.– Империя будет вам благодарна. Я буду благодарен. Вы знаете, я привез с собой чистые бланки имперских патентов... Как вам понравится встретить следующий День Рождения бароном?

– О, нет! Это не для меня! Это отнимет у меня все время!

– Но конечно, вы найдете привилегии приятными,– сказал Род.

– Проклятье! Нет, сэр, вам не сделать из Кевина Реннера аристократа! Слишком много еще нужно изучить во вселенной! У меня нет времени для всей этой работы...

– Это может нарушить вашу беззаботную жизнь,– сказал сенатор Фаулер.– Во всяком случае наладить это будет не так-то просто: зависть и все такое... Но вы слишком полезны, мистер Реннер, и это Критическое Положение Первого Класса...

– Но... но...

– Капитан гражданского корабля,– сказал Фаулер.– В рыцарском звании и понимающий проблему моти. Да, вы именно тот, кто нам нужен.

– Нет у меня никакого рыцарского звания.

– Значит, будет. Это неизбежно. Мистер Бари требует, чтобы его личный пилот имел по крайней мере С. Михаила или С. Георгия. Не так ли, ваше превосходительство?

Бари вздрогнул. Было неизбежно, что Империя назначит человека следить за ним, причем человека, который сможет говорить с торговыми капитанами. Но этот арлекин? Борода Пророка, этот человек невы носим! По крайней мере, это интеллигентный арлекин. Может, он даже окажется полезен.– Я думаю, сэр Кевин,– отличная кандидатура для пилота моего корабля,– спокойно сказал Бари. В голосе его был всего лишь намек на отвращение.– Добро пожаловать в Империал Автонетикс, сэр Кевин.

– Но...– Реннер оглядел комнату в поисках помощи, но ее не было. Род Блейн держал в руках какую-то бумагу... что это может быть? Конечно, отставка! Пока Реннер смотрел, Блейн разорвал документ на куски.

– Черт возьми, хорошо!– Ждать милости было бесполезно. – Но как гражданский человек!

– О, конечно,– согласился Фаулер.– Вы получите полномочия от Военной Разведки, но это не для показа.

– О, божий пуп!– Эта фраза заставила Бари вздрогнуть. Реннер усмехнулся.– В чем дело, ваше превосходительство? Разве у Бога нет пупа?

– Я предсказываю интересные времена,– медленно сказал Бари.– Для нас обоих.

А МОЖЕТ, ЛОШАДЬ ЗАПОЕТ

Яркий солнечный свет освещал крышу Дворца. Пушистые невероятно белые облака, неслись по небу, но на посадочной площадке дул всего лишь слабый ветерок. Солнце светило тепло и приятно.

Адмирал и два капитана стояли у люка посадочной шлюпки, глядя на маленькую группу гражданских, троих чужаков в выпуклых черных очках и черных вооруженных морских пехотинцев. Демонстративно не замечая моти и их экскорт, адмирал поклонился гражданским.

– Простите, леди, и вы, лорд, что эти назначения нё позволят мне присутствовать на свадьбе. Сожалею, что вынужден забрать наших друзей так скоро.– Он указал на двух капитанов и поклонился еще раз.– Теперь я оставляю вас, чтобы вы могли попрощаться.

– Удачи вам, адмирал,– тихо сказал Род.

– Спасибо, мой лорд,– ответил Кутузов. Он повернулся и вошел в шлюпку.

– Я никогда не пойму этого человека,– сказала Сэлли.

– Вы правы,– заметила Джек.

Сэлли удивленно посмотрела на чужака, затем повернулась к офицерам протянула руку.

– Удачи вам, Джек. И вам, Сэнди.

– Вам тоже, Сэлли.– Каргилл искоса глянул на нашивки на рукаве. Четыре кольца, означавшие должность капитана, были яркими и новыми.– Спасибо, что дали мне корабль, Род. Я думал, что навсегда останусь в Оперативном Отделе.

– Спасибо адмиралу,– ответил Род.– Я рекомендовал вас, но решал он. Сэнди единственный, кому придется попотеть. Он будет на флагманском корабле.

Синклер пожал плечами.

– Как инженер Флота, я надеюсь проводить время на других кораблях,– сказал он.– Лучший наблюдательный пункт для разработки новых хитростей, будет находиться внутри Глаза. Поэтому я буду с этим англичанином, а это не так уж плохо. Сомневаюсь, чтобы от этого его корабль рассыпался.

Каргилл проигнорировал его.

– Сожалею, что пропущу свадьбу, Сэлли. Впрочем, пользуясь правом приглашенного, хочу кое-что сказать.– Он наклонился и коснулся губами покрасневшей щеки Сэлли.– Если устанете от него, на Флоте есть и другие капитаны.

– Точно,– подтвердил Синклер.– И мои полномочия подписаны на две минуты раньше, чем Каргилла. Не забывай этого, Джек.

– Как можно! Но и ты помни, что "Паттон" – мой корабль. Лучше нам держаться порознь, шкипер. До свидания, Джек, Чарли.– Каргилл заколебался, затем неуклюже отсалютовал.

– Прощайте,– ответила Чарли. Иван защебетал, и Джек добавила:– Посол желает вам удачи.

– Надеюсь, он подразумевает именно это,– сказал Каргилл.

– Конечно, мы подразумевали именно это,– сказала Чарли.– Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя в БЕЗОПАСНОСТИ.

Каргилл с задумчивым видом повернулся и поднялся на борт шлюпки. Синклер последовал за ним, и рядовые закрыли люк. Двигатели загудели, и люди с моти отошли в укрытие. Молча смотрели они, как шлюпка снялась с крыши и исчезла в ярком небе.

– Это сработает,– сказала Джек.

– Вы считаете мысли, не так ли?– спросил Род, глядя в небо, но там не было видно ничего, кроме облаков.

– Конечно, это должно сработать,– сказала Сэлли. Голос ее звучал выразительно.

– Я думаю, что наконец поняла людей,– сказала ей Чарли.– Вы читали когда-нибудь вашу древнюю историю?

Род и Сэлли непонимающе уставились на Моти.

– Нет.

– Доктор Харди показывал нам некоторые выдержки,– сказала Чарли, ожидая, пока придет лифт. Двое морских пехотинцев вошли туда, а когда люди и моти были уже внутри, вошли остальные. Чарли продолжала свой рассказ, словно вооруженной охраны здесь и не было.– Один из ваших древних писателей, историк по имени Геродот, рассказывает о некоем воре, которого должны были казнить. Он заключил сделку с королем: в течение года он обязался научить любимую королевскую лошадь петь гимны.

– Да?– сказала Сэлли, озабоченно глядя на Чарли. Она выглядела достаточно спокойно, но доктор Харди говорил, что тревожится за чужаков...

– Другие узники смотрели, как вор распевает для лошади и смеялись над ним. "Ты ничего не добьешься",– сказали они ему.– ’Этого не может сделать никто". На это вор ответил: "У меня есть год, а кто знает, что случится за это время. Может умереть король, может умереть лошадь или я. А может лошадь научится петь."

Раздался вежливый смех.

– Я рассказала это не очень хорошо,– сказал Чарли.– Не подумайте, что я пытаюсь острить. Эта история помогла мне наконец понять насколько ИНЫЕ вы, люди.

Воцарилось смущенное молчание. Когда лифт остановился, Джек спросила:

– Как ваш Институт?

– Чудесно. Мы уже послали за несколькими главами отделов.– Она смущенно засмеялась.– Я должна работать быстро! Род не разрешит мне думать об Институте после свадьбы. Вы придете, не так ли?

Посредники одновременно пожали плечами и посмотрели на морских пехотинцев.

– Мы будем очень рады, если вы позволите нам присутствовать,– сказала Джек.– Но у нас нет подарка для вас. Здесь нет Коричневого, чтобы сделать его.

– Обойдемся без него,– сказал Род.

Дверь лифта открылась, но они ждали, пока морские пехотинцы осмотрят коридор.

– Спасибо, что разрешили мне встретиться с адмиралом Кутузовым,– сказал Джек.– Я хотела поговорить с ним с тех пор, как наш посольский корабль остановился рядом с "Макартуром".

Род удивленно посмотрел на чужаков. Разговор Джек с Кутузовым был очень короток и одним из самых важных вопросов, заданных Моти, было:– Любите ли вы чай с лимоном?

Они чертовски цивилизованны и милы, и поэтому будут вынуждены несколько лет жить под охраной, пока Отдел Информации будет поносить их и их расу. Мы даже наняли писателя, написать сценарий пьесу о последних часах жизни моих гардемаринов.

– Этого было слишком мало,– сказал Род.– Мы...

– Да, вы не можете отпустить нас домой.– Голос Чарли изменился, став голосом молодого шотландца.– Мы знаем о людях слишком много, чтобы быть в безопасности.– Она сделала жест морским пехотинцам.

Двое из них вышли в холл, и моти последовали за ними. Остальные охранники шли сзади, и процессия двигалась по коридору, пока не достигла жилища моти. Дверь лифта мягко закрылась.

ЭПИЛОГ

«Вызывающий» почти неподвижно висел .в пространстве у внешнего края системы Мурчисона. Остальные корабли группировались вокруг него в боевом строю, а справа находился «Ленин», похожий на раздувшееся черное яйцо. По крайней мере половина основного флота было в постоянной готовности, а другие корабли ждали где-то внизу, в красном аду Глаза. «Вызывающий» только что закончил путешествие с Эскадрой Безумного Эдди.

Этот термин почти стал официальным. Вообще, люди старались использовать много терминов моти. Например, когда человек выигрывал в покер, он обычно восклицал: "Финч /клик/". И все-таки, подумал капитан Глеб Кельвин, большинство из нас никогда не видели моти. Мы видим только их корабли: мишени, беспомощные после перехода.

Несколько их появилось из Глаза, но все они были так сильно повреждены, что едва ли годились для космического перелета. Всегда было достаточно времени, чтобы предупредить корабли, находившиеся снаружи, что очередной Моти на подходе, если Глаз не убивал их до этого.

Последние несколько кораблей появились из точки безумного Эдди с начальной скоростью в тысячу километров в секунду. Каким образом моти находили точку Прыжка при таких скоростях? Корабли внутри глаза не смогли перехватить их. Впрочем, этого и не требовалось, ведь экипажи моти были беспомощны после прыжка и не могли затормозить. Черные шары кораблей поднимались вверх и каждый раз взрывались. Если моти использовали свое уникальное расширяющееся поле, они взрывались скорее, с большей скоростью поглощая тепло из желтой атмосферы.

Герб Кельвин составил очередной рапорт о технологии моти. Большинство из них он писал сам и всегда указывал на ничтожные шансы моти. Они не могли устоять против кораблей с Олдерсон Драйв, кораблей, ждущих их, еще не подозревающих о послепрыжковой дезориентации. Ему было почти жалко их.

Кельвин достал бутылку из шкафчика на переборке своей патрульной кабины и искуснс» налил из нее, несмотря на силу Кориолиса. Взяв стакан, он дошел до кресла и уселся в него. На столе лежал пакет с почтой. Самое свежее письмо от жены было уже вскрыто, так что он мог быть уверен – плохих новостей из дома нет. Сейчас можно было читать письма по порядку. Кельвин поднес стакан к фотографии Грейс, стоявшей на столе.

Она мало слышала о положении на Нью-Чикаго, но судя по последнему письму сестры, там все было хорошо. Почтовая служба Новой Шотландии была медленной. Дом, который она подыскала, находился вне защитной системы, но она не тревожилась, поскольку Кельвин заверил ее, что моти не смогут прорваться. Она взяла его в аренду на все три года, что они проведут здесь.

Герб согласно кивнул – это сбережет деньги. Три года этой блокады, а потом домой, где он будет Командором Флота Нью-Чикаго. На "Вызывающий" снова поставят двигатель Олдерсона, и он станет флагманом. Несколько лет обслуживания блокады были малой ценой за уступки, на которые пошла Империя.

И все это сделали моти, подумал Кельвин. Без них мы бы еще сражались. Имелись еще миры вне Империи и всегда должны быть, но в Трансугольном Секторе объединение проходило спокойно и было больше мордобития, нежели сражений. И все это сделали для нас моти.

На галаглаза Гербу Кельвину попалось имя: Лорд Родерик Блейн, председатель Имперской Чрезвычайной Комиссии. Кельвин глянул на переборку и увидел знакомое пятно пластыря, поставленного после сражения с "Макартуром”. Это сделала призовая команда Блейна, задав нам немало работы. Он знающий человек, неохотно признал Кельвин, но наследственность не лучший способ выбирать предводителя. Мятежная Демократия Нью-Чикаго тоже действовала не слишком хорошо. Он снова вернулся к письму Грейс.

У Лорда Блейна появился второй наследник, а Грейс помогала в Институте, основанном леди Блейн. Она часто говорила с Леди Сэлли и даже была приглашена в их поместье взглянуть на детей...

Письмо продолжалось, и Кельвин покорно читал его. Неужели ей никогда не надоест рассуждать об аристократии? Мы никогда не сойдемся в политике, подумал он и ласково посмотрел на ее снимок. Боже мой, я теряю тебя...

По кораблю пронесся звон колоколов, и Герб сунул письмо в стол. Нужно было заниматься работой: завтра командор Каргилл прибудет на борт для осмотра. Герб в предвкушении потер руки. На этот раз он покажет Имперцам каким должен быть корабль. Победитель смотра получит дополнительное время к очередному запуску, и он хотел заполучить его для своей команды.

Когда он встал, в иллюминаторе мелькнуло маленькое желто-белое пятно. Однажды мы войдем туда, подумал Герб. Со всеми талантами Империи, работающими над этой проблемой, мы найдем способ управлять моти.

И как мы тогда будем называть себя? Империя Человека и Моти? Он усмехнулся и отправился осматривать свой корабль.

Блейн Мэнор было большим поместьем, и деревья в саду защищали их глаза от яркого света. Их комнаты были очень удобны, и Посредники начали привыкать даже к присутствию морских пехотинцев. Иван, как обычно, относился к ним как к своим собственным Воинам.

У них была работа. Они ежедневно встречались с учеными Института, и Посредниками при этом служили дети Блейна. Старший мог говорить несколько слов на Языке и читал жесты так же хорошо, как молодой Мастер.

Они жили с удобствами, но все-таки это была клетка, и по ночам они смотрели на ярко-красный Глаз и его крошечную Мошку. Угольный Мешок висел в ночном небе, похожий на Мастера в капюшоне, закрывавшего один глаз.

– Я боюсь,– сказала Джек.– За мою семью, мою цивилизацию, мои виды и мой мир.

– Хорошо думать большими мыслями,– сказал Чарли.– Почему же вы растрачиваете свои способности на мелкие? Смотрите...– Ее голос и поза изменились – она заговорила о серьезных вещах.– Мы сделали, что могли. Этот Институт Сэлли – обычное фиаско, но мы продолжаем сотрудничать, показывая, насколько мы дружелюбны, безвредны и искренни. Тем временем блокада действует и будет действовать всегда. В ней нет ни одного отверстия.

– Есть,– сказал Джек.– Похоже, ни один человек не подумал о том, что Мастера могут достичь Империи через обычное пространство.

– В ней нет отверстий,– повторил Чарли, выразительно сложив руки.– Ни одной бреши до очередного коллапса. Проклятье! Кто сможет построить другой зонд Безумного Эдди, прежде чем начнется голод? И куда они могут послать его? Сюда, к этому флоту?– Она выразила презрение.– Или в Угольный Мешок, к сердцу Империи? Вы думаете, запускающие лазеры достаточно мощны, чтобы преодолеть пыль Угольного Мешка? Нет. Мы сделали, что могли, и Циклы начнутся снова

– Тогда как нам предупредить их?– Правые руки Джек были изогнуты, левая вытянута и открыта: готовность к нападениюи риторическая безжалостность.– Может, они безуспешно пытаются постичь эту блокаду. Напрасные усилия, которые ускорят коллапс. Начнется длительный период, когда Империя может почти забыть о нашем существовании.

– Возникнут новые технологии, воинственные, как все развивающиеся технологии. Они должны знать о человечестве. Может, даже им удастся сохранить или заново изобрести Поле. Когда они достигнут вершины своей моши, они выведут Воинов и двинутся вперед, завоевывая все: Мошку-1, астероиды, все. И Империю.

Чарли искоса взглянула на Мастера. Иван бесстрастно лежал, слушая щебет Посредников, как часто делали Мастера, и невозможно было понять, о чем он думает.

– Завоевание,– сказала Джек.– Но чем большего прогресса они достигнут по сравнению с Империей, тем более окончательным будет ее ответ. Они многочисленны. При всех их разговорах об ограничении популяции, сами они многочисленны. Они заперли нас в бутылке, ожидая пока мы слишком размножимся и произойдет коллапс. А с очередным коллапсом – уничтожение!