Текст книги "Одиннадцатые звездные войны (сборник)"

Автор книги: Ларри Нивен

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Сейчас три зеленые нити соединяли "Ленина" и Макартур”. Больше не происходило ничего. Линейный крейсер не двигался и не пытался отвечать на огонь. Его Поле стало тускло краснеть, желтея там, где лучи сходились в одной точке. Когда оно станет белым, Поле будет перегружено, и энергия, запасенная в нем, должна будет высвободиться вовнутрь и наружу. Кутузов смотрел за этим с растущим замешательством.

– Капитан Михайлов, отведите нас, пожалуйста, назад.– Линии бровей адмирала вновь сошлись, когда "Ленин" стал удаляться от "Макартур".

Поле "Макартура" стало зеленым со слабыми синеватыми пятнами. Изображение на экранах начало удаляться, и горячие пятна исчезли, когда лучи лазеров слегка разошлись. В тысяче километров корабль остановился.

– Капитан, мы неподвижны, относительно "Макартура"?– спросил Кутузов.

– Да, адмирал.

– Кажется, он подходит ближе.

– Да, адмирал. Его Поле расширяется.

– Расширяется?– Кутузов повернулся к Роду.– Вы можете объяснить это?

– Нет, сэр.– Больше всего ему хотелось сейчас забыться. Разговор был болью, сознание – агонией. Но все же он пытался думать.– Должно быть, Домовые переделали генератор, а они всегда улучшают то, с чем работают.

– Жалко уничтожить это,– буркнул Кутузов.– Расширяясь подобным образом с такой большой излучающей поверхностью, "Макартур" мог бы потягаться с любым кораблем флота...

Сейчас Поле "Макартура" стало фиолетовым и огромным. Оно заполняло экраны, и Кутузов уменьшил увеличение в десять раз. "Макартур" был огромным фиолетовым пузырем, привязанным к "Ленину" зелеными нитями. Зачарованные, они ждали, и так прошли десять минут. Потом пятнадцать...

– Ни один корабль не может так долго выдерживать фиолетового Поля,– пробормотал Кутузов.– Вы по-прежнему убеждены, капитан Блейн, что мы имеем дело только с ЖИВОТНЫМИ?

– В этом убедились ученые, сэр,– сказал Род.– И убедили меня,– сказал он.– Я бы хотел, чтобы доктор Хорват был сейчас здесь.

Кутузов хрякнул, как будто его ударили в живот.

– Этот глупец-пацифист! Он не смог бы понять того, что видит.

Молча они ждали еще одну минуту.

Зажужжал интерком.

– Адмирал, вызов с посольского корабля,– объяснил офицер-связист.

Кутузов нахмурился.

– Капитан Блейн, этот вызов примете вы.

– Простите, сэр.

– Ответьте на вызов моти. Я не буду говорить ни с одним чужаком непосредственно.

– Слушаюсь, сэр.

Лицо на экране походило на любое другое лицо Моти, но она сидела так неудобно прямо, что Род не удивился, когда услышал:

– Я Финч (клик) доктора Хорвата. У меня огорчительные новости для вас, капитан Блейн. Кстати, мы оценили предупреждение, сделанное нам. Мы не понимаем, почему вы хотите уничтожить наш корабль, но если бы мы смогли быть рядом...

Блейн потер переносицу.

– Мы боремся с чумой. Возможно, уничтожение "Макартура" остановит ее. Мы надеемся на это. Слушайте, мы сейчас слишком заняты. Что у вас за сообщение?

– Да, конечно. Капитан, три маленьких корабля, которые бежали с "Макартура", пытались войти в атмосферу Мошки-1. Мне очень жаль, но никто не уцелел.

Роду показалось, что мостик "Ленина" закрыл туман.

– Войти в атмосферу на спасательных шлюпках? Но это очевидная нелепость. Они не могли...

– Нет, нет, они пытались приземлиться. Мы проследили часть их траектории. Капитан, у нас есть их записи. Они сгорели полностью...

– Черт побери! Они были в безопасности!

– Нам очень жаль!

Лицо Кутузова было неподвижной маской, на которой шевелились только губы.

– Записи...

Род кивнул. Он чувствовал, что очень устал.

– Мы должны взглянуть на эти записи. Вы уверены, что ни один из моих юных офицеров не выжил?

– Вполне уверены, капитан. Мы очень огорчены этим. Разумеется, мы понятия не имели, что они попробуют сделать такое, и в этих обстоятельствах абсолютно ничем не могли помочь.

– Разумеется, нет. Спасибо.– Род отвернулся от экрана и посмотрел на сражение, разыгрывающееся перед ним.

– Итак, нет ни тел, ни обломков,– буркнул Кутузов.– Очень удобно.– Он коснулся кнопки на подлокотнике своего командного кресла и сказал: – Капитан Михайлов, отправьте, пожалуйста, катер за гардемаринами.– Он повернулся к Роду.– Конечно, там ничего не будет.

– Вы не верите моти, сэр?– спросил Род.

– А вы, капитан?

– Я„. я не знаю, сэр. Я не знаю, что мы можем сделать с этим.

– Я тоже, капитан. Катер будет искать и не найдет ничего. Мы не знаем, где они пытались войти в атмосферу. Планета большая. Даже если они выжили и свободны, мы можем искать их днями, и не найти. А если они в плену... то их никогда не найдут.– Он хмыкнул и сказал по командной линии: – Михайлов, проследите чтобы катер провел поиск хорошенько. И, пожалуйста, воспользуйтесь торпедами для уничтожения этого корабля.

– Да, сэр,– спокойно ответил капитан "Ленина" со своего поста по другую сторону большого мостика.

Два десятка торпед устремились к "Макартуру". Они не могли пройти сквозь Поле, запасенная в нем энергия должна была взорвать их немедленно. Они взорвались все одновременно, и крупная рябь, разноцветных огней покрыла пылающую фиолетовым цветом поверхность "Макартура". Ярко-белые пятна появились и исчезли.

– Прорыв в девяти местах,– доложил офицер-артиллерист.

– Прорыв во что?– спросил Род. Это был еще его корабль, и он доблестно сражался за свою жизнь...

Адмирал фыркнул. Корабль находился в пятистах метрах от этой дьявольской фиолетовой поверхности, и яркие вспышки могли даже не задеть его.

– Орудиям продолжать огонь. Готовность ко второй торпедной атаке,– приказала Кутузов.

Еще одна флотилия огненных дротиков, прочертила пылающие дуги. Все они взорвались по ту сторону мерцающей фиолетовой поверхности. Появилось множество белых пятен, и по фиолетовому пламени снова пробежала рябь.

И все же "Макартур" остался таким же, как был – огненно-фиолетовым пузырем диаметром в километр, соединенным с "Ленины" нитями зеленого света.

Стюард кают-компании подал Роду чашку кофе. Рассеянно тот сделал маленький глоток. Вкус его был ужасный.

– Огонь!– скомандовал Кутузов с ненавистью в голосе.– Огонь!

И тут это произошло. Поле "Макартура” чудовищно расширилось, стало голубым, желтым и исчезло. Зажужжали автоматически сканнеры, и увеличение экранов возросло. Корабль был на месте.

Он горел красным цветом и был частично оплавлен.

Впрочем, его вообще не должно было быть там: когда Поле разрушалось, все внутри его испарялось.

– Они должны были поджариться там,– механически сказал Род.

– Да. Огонь!

Зеленые лучи снова ударили. "Макартур" изменился, вздулся и расширился, выпуская в пространство воздух. Ещеодна торпеда подошла к нему и взорвалась. Лазерные батареи продолжали стрелять. Когда Кутузов приказал прекратить огонь, на том месте не было ничего, кроме пара.

Род и адмирал долго смотрели на пустой экран. Наконец, адмирал отвернулся от него.

– Вызывайте шлюпки, капитан Михайлов! Мы идем домой.

ПАДЕНИЕ НА ПЛАНЕТУ

Три маленьких конуса падали, и в каждом, подобно яйцу на подставке, сидел человек.

Хорст Стели летел первым. За исключением вакуумного костюма, ничто не отделяло его от космического пространства. Очень осторожно он повернулся, чтобы взглянуть на следующие за ним два других конуса. Где-то там, далеко за горизонтом, находились "Макартур" и "Ленин". Не было ни одного шанса, что радио его костюма будет действовать на таком расстоянии, но все же он перешел на вызывающую частоту и послал вызов. Ответа не было.

Все произошло стишком быстро. Конуса включили посадочные ракеты и к тому времени, когда он вызывал "Ленин", было уже слишком поздно. Возможно, связисты были заняты чем-то другим, или он был слишком низко... Хорст вдруг почувствовал себя одиноким.

Падение продолжалось, а потом ракеты вдруг смолкли.

– Хорст!– Это был голос Уайтбрида.– Стели ответил.– Хорст, эти штуки собираются войти в атмосферу!

– Да. Воткнуться в нее. А что мы можем сделать?

Впрочем, это был риторический вопрос. В полной тишине три маленьких конуса падали к ярко-зеленой планете под ними. Потом они вошли в атмосферу.

Для каждого из них такое случалось не впервые. Они знали цвета плазменного поля, появляющегося перед носом корабля, цвета, различающиеся в зависимости от химического состава защитного экрана. Но на этот раз они были практически обнажены. Будет ли сейчас излучение? Или жара?

Голос Уайтбрида прорвался к Стели сквозь помехи.

– Я пытаюсь думать как Домовые, и это не так-то легко. Они знали о наших костюмах, знали какую часть излучения они задерживают. Сколько, по их мнению, мы можем выдержать? И еще жара...

– А я передумал,– сказал Поттер.– Я не полечу вниз.

Стели старался не обращать внимания на их смех. Он отвечал за их жизни и относился к этому серьезно. Он попробовал расслабить мышцы и ждал жары, турбулентных потоков, радиации, падения конуса и смерти.

Сквозь плазменные искажения виднелся проносящийся мимо пейзаж. Круглые моря и дуги рек. Обширные пространства городов. Горы, покрытые льдами, и снова город, раскинувшийся у подножия и на склонах снежных пиков. Огромный океан, потом снова суша. Конуса снижались и делали стали крупнее. Воздух свистел вокруг. Лодки на озере, крошечные пятнышки, полные тучи их. Пространство зеленого леса, резко ограниченное и рассеченное дорогами...

Обод конуса Стели раскрылся, и кольцо парашюта рванулось назад. Стели глубже вжался в облегающее кресло. С минуту он видел только голубое небо, а потом последовал сильный удар. Стели мысленно выругался. Конус закачался и завалился на бок.

В ушах у Стели возник голос Поттера.

– Я нашел рычаг управления полетом! Если эти бестии сделали все одинаково, в центре должна быть круглая рукоять. Это рычаг управления тягой, а двигая всю контрольную панель, можно удерживать конус от крена.

Как жаль, что он не обнаружил этого раньше!– подумал Стели и сказал:

– Подлетайте ближе к земле и парите над ней – пусть топливо выгорит. Вы нашли способ освобождения парашюта, Поттер?

– Нет. Он пока подо мной, и ракетное пламя тут же сожжет его. Где вы?

– Внизу. Дайте мне только освободиться...– Стели раскрыл аварийную сеть и опрокинулся на спину. Сиденье было на тридцать сантиметров ниже края конуса. Он вытащил оружие и прожег отверстие, чтобы проверить пространство под собой. Оно было заполнено сжимающейся пеной.– Когда приземлитесь, убедитесь, что на борту спасательной шлюпки нет ни одного Домового,– приказал он.

– Черт побери! Меня едва не вышвырнуло – донесся голос Уайтбрида.– До чего же мудреные штуковины...

– Я вижу тебя, Джонатан!– воскликнул Поттер.– Пожалуй, я смогу подлететь к тебе!

– Тогда ищите мой парашют,– приказал Стели.

– Я тебя не вижу. Мы можем быть километрах в двадцати друг от друга. Твой сигнал не очень-то силен,– сказал Уайтбрид.

Стели поднялся на ноги и внимательно осмотрел спасательную шлюпку. В ней не было места, где малыш мог бы спрятаться и пережить полет через атмосферу, но он осмотрел ее еще раз, чтобы иметь полную уверенность. Потом он переключился на вызывающую частоту и попытался вызвать "Ленин" – не надеясь на ответ и не получив его. Передатчики костюмов действовали в пределах видимости и их сознательно не делали очень мощными, иначе все пространство было бы полно разговоров, одетых в костюмы людей. В переделанных спасательных шлюпках не было ничего, похожего на радио. Интересно, как домовые собирались обеспечить вызов помощи выжившим.

Стели чувствовал себя не очень уверенно, еще не привыкнув к силе тяжести. Вокруг него расстилались возделанные поля с рядами пурпурных, похожих на баклажаны кустов с кронами темных листьев, доходивших человеку до груди, и более низкими кустами с зернами. Ряды уходили вдаль во всех направлениях.

– Тебя по-прежнему, не видно,– доложил Уайтбрид.– Хорст, ты видишь большое, низкое здание, сверкающее как зеркало? Это единственное здание в пределах видимости.

Стели огляделся и заметил металлически поблескивающее сооружение у самого горизонта. Оно находилось очень далеко, но это был единственный ориентир в пределах видимости.

– Да, вижу.

– Мы полетим туда и будем ждать тебя там.

– Хорошо, ждите меня.

– Держи курс на него, Гэвин,– сказал голос Уайтбрида.

– Хорошо,– донесся ответ.

Потом они говорили еще что-то, но Хорст чувствовал себя очень одиноким.

– О! Мои ракеты смолкли!– воскликнул Поттер, и Уайтбрид увидел, что конус Поттера помчался к земле. Он ударился острым концом, заколебался и рухнул в кусты.

– Гэвин!– воскликнул Уайтбрид.– С тобой все в порядке?

Что-то зашелестело, потом пришел ответ:

– Иногда в плохую погоду у меня болит правый локоть... старая футбольная рана. Держись, пока сможешь, Уайтбрид. Я встречу вас обоих у купола.

– Понятно.– Маневрируя ракетой, Уайтбрид направил конус к строению.

А оно было огромным. Рядом с ним не было ничего такого, по чему можно было определить его размеры, но лететь предстояло еще минут десять или больше.

Это был купол с гладкими стенами, изгибающимися в низкую, округлую крышу. Не было ни окон, ни каких других деталей, за исключением прямоугольного отверстия, которое могло быть дверью, хотя и казалось смехотворно маленьким в этой огромной конструкции. Отблески солнечного света на крыше были более чем металлическими, они были зеркально-яркими.

Уайтбрид полетел вниз, впрочем, довольно медленно. Было что-то пугающее в здании, стоящем посреди бесконечных полей, и именно это, а не страх за то, что двигатель в любую минуту может смолкнуть, удержало его от броска к этой конструкции.

Ракета по-прежнему держала его. Вероятно, малыши изменили химикалии в твердотопливном двигателе: предметов, сделанных моти, не было двух совершенно одинаковых. Уайтбрид приземлился прямо перед прямоугольной дверью. Эта закрытая дверь была карликовой по сравнению со зданием.

– Янаместе,– почти прошептал он, затем рассмеялся над собой.– Здесь есть дверь, она большая и закрытая. Довольно странно, что нет никаких дорог, ведущих сюда, и растения доходят до самого края купола.

– Может быть, самолеты садятся на крышу?– предположил Стели.

– Не думаю, Хорст. Крыша ЗАКРУГЛЕНА. Не похоже чтобы здесь было много посетителей. Это должно быть что-то вроде склада. Или, может, внутри находится машина, которая работает сама.

– Будьте осторожны с этим, Гэвин, с тобой все в порядке?

– Да, Хорст. Я буду у здания через полчаса. Увидимся там.

Стели приготовился к долгому маршу. Как выяснилось на спасательной шлюпке не было запаса продуктов. Подумав немного, он снял свои боевые доспехи и вакуумный костюм, бывший под ними. В них не было ничего секретного. Взяв шлем, он прикрепил его к шейной перемычке, чтобы использовать как воздушный фильтр. Затем снял со скафандра радио и повесил себе на пояс, предварительно в последний раз попытавшись связаться с «Лениным». Ответа не было. Что еще? Радио, мешок с водой, ручное оружие – все это он уже взял.

Стели внимательно осмотрел горизонт. Здание было только одно, и можно было не бояться, что уйдешь не туда. Он двинулся к нему, радуясь низкой гравитации и слегка раскачиваясь при ходьбе.

Спустя полчаса он увидел первого Моти, причем подошел практически вплотную и только тогда заметил. Это существо отличалось от всех, которых он видел прежде, и ростом было с окружавшие его растения. Оно работало между рядами, разравнивая руками почву, выдергивая сорняки и укладывая их между заботливо сделанными бороздами. Оно следило за его приближением, а когда он оказался рядом, продолжило свою работу.

Этот Моти был не совсем коричневым. Мех у него был гуще и более густой мех покрывал все три руки и ноги. Левая рука была почти такой же, как у Коричневых, но на каждой из правых было по пять пальцев плюс что-то вроде бутона, и пальцы были прямыми и короткими. Ноги были толстые, а ступни большие и плоские. Голова была головой Коричневого с резко уходящими назад лбом.

Если Сэлли Фаулер была права, это означало, что теменной области почти не было.

– Привет,– сказал Хорст.

Моти на секунду взглянул на него, затем выдернул сорняк.

Позднее он увидел еще многих. Они следили за ним достаточно долго, чтобы убедиться, что он не уничтожает растений, а затем теряли к нему интерес. Хорст продолжал путь к сверкающему в солнечных лучах зданию. Оно было гораздо дальше, чем он думал.

Гардемарин Джонатан Уайтбрид ждал. С тех пор, как он поступил на флот, ему часто приходилось заниматься этим, но ему было всего семнадцать стандартных лет, а в этом возрасте ждать нелегко.

Он сидел возле верхушки конуса, достаточно высоко, чтобы голова его выступала над растениями. В городе здания мешали ему видеть этот . мир, здесь же он мог видеть весь горизонт. Небо было коричневым, приобретая голубоватые тона только прямо над головой. На востоке клубились тучи, а над ним проплывали несколько грязно-белых дождевых облака.

Солнце тоже было над головой. Уайтбрид решил, что должен находиться вблизи экватора и вспомнил, что Город Замка был гораздо дальше к северу. Больших размеров солнечного диска он заметить не мог, потому что не мог смотреть прямо на него, но вблизи оно выглядело более уютно, чем маленькое солнце Новой Шотландии.

Он чувствовал, что его окружает чужой мир, но ничего не видел. Взгляд его продолжал блуждать по зеркальной поверхности здания. Потом он встал, чтобы исследовать дверь.

Она была добрых десяти метров высотой. Несомненно слишком высокая для Уайтбрида, она была просто гигантской для моти. Но производил ли размер впечатление на моти? Нет, подумал Уайтбрид. Дверь должна быть функциональной... Тогда, что значат эти десять метров высоты? Тяжелые машины? Однако, когда он приложил к гладкой поверхности микрофон, изнутри не донеслось ни звука.

С одной стороны ниши, в которой находилась дверь, размещалась панель, удерживающая сильной пружиной. Пожалуй, это и был он разве что моти ожидали друг от друга решения таких головоломок с первого взгляда. Кодовый замок мог означать: "Вход воспрещен".

Вероятно, это требовалось охранять – но от кого? От коричневых? Белых? Рабочих и не имеющих разума классов? Вероятно, от всех них. Наборный диск мог быть задуман, как форма общения.

Тяжело дыша, подошел Поттер, его шлем покрывала испарина, мешок с водой висел на поясе. Повернув микрофон, чтобы включить маленький динамик, он отключил передатчик.

– Я попробовал воздух Мошки-1,– сказал он.– Теперь я знаю. Ну, так что ты нашел?

Уайтбрид показал ему. Он также приспособил свой микрофон к новым условиям. Не имело смысла передавать по радио все, что они скажут.

– Хотел бы я, чтобы здесь был доктор Бакмен. Это цифры моти... да, а это солнечная система Мошки, с диском на месте планеты. Дай-ка взглянуть...

Уайтбрид с интересом следил, как Поттер разглядывает диск. Новошотландец скривил губы, потом сказал:

– Да. Этот газовый гигант в три раза дальше от Мошки, чем Мошка-1. Гмм...– Он залез в карман рубашки и вынул вездесущий компьютер.– Гмм.. три, запятая, восемь, восемь, основание двенадцать. Как движется диск сейчас?

– С другой стороны,– сказал Уайтбрид, это может быть, скажем, чей-то день рождения.– Он был рад увидеть Гэвина Поттера. Он был рад видеть здесь любого человека, однако возня новошотландца с дисками была... беспокоящей. Влево, вправо, влево, вправо – поворачивал диски Поттер.

– Насколько я помню, Хорст дал нам приказ остерегаться этого здания,– встревожено сказал Уайтбрид.

– Будьте осторожно с ним, вот что он сказал. Едва ли это можно назвать приказом. Мы можем узнать что-нибудь о моти, разве нет?

– Ну хорошо...– Это была интересная головоломка.– Попробуй снова влево,– подсказал Уайтбрид.– Держи это,– и он нажал на символ, обозначавший Мошку-1. Тот со щелчком сдвинулся.– Теперь снова влево.

– Да, Астрономические карты моти показывают, что планеты движутся против часовой стрелки.

На третьей цифре дверь начала подниматься вверх.

– Сработало!– воскликнул Уайтбрид.

Дверь поднялась на высоту полутора метров. Поттер взглянул на Уайтбрида и сказал:

– И что сейчас?

– Ты что, смеешься?

– У нас есть приказ,– медленно сказал Поттер.

Они сели между растениями и посмотрели друг на друга. Потом взглянули на купол. Внутри горел свет, и они легко могли заглянуть под дверь. Внутри стояли здания...

Стели шел уже три часа, когда увидел самолет. Он был высоко и двигался быстро, и Стели замахал ему руками, надеясь, что его заметят... Этого не произошло, и он пошел дальше.

Потом он снова увидел самолет. Он был позади него и летел гораздо ниже. Самолет опустился еще ниже и исчез за низкими, округлыми холмами, где, видимо, сел. Стели пожал плечами. Наверняка они нашли его парашют и спасательную шлюпку и сейчас ищут его следы, уходящие с места приземления. Направление сомнений не вызывало. Больше здесь идти было некуда.

Через несколько минут самолет поднялся и направился прямо к нему. Сейчас он двигался медленно, явно осматривая местность. Стели снова замахал руками, хотя первым его импульсом, разумеется глупым, было спрятаться. Ему требовалось, чтобы его нашли, хотя то, что он должен был сказать моти, было не совсем понятно.

Самолет пролетел мимо него и завис. Реактивные сопла изогнулись вниз и вперед, и самолет опасно быстро сел среди растений. Внутри находились три моти, и один Коричнево-белый быстро выскочил из машин.

– Хорст!– сказала она голосом Уайтбрида.– А где остальные?

Стели указал на круглый купол. До него было еще не менее часа ходьбы.

Моти Уайтбрида как будто поникла.

– Нужно спешить туда. Хорст, они еще там?

– Конечно. Они ждут меня там уже около трех часов.

– О, мой Бог! Может, они не смогут войти вовнутрь. Уайтбрид не смог войти вовнутрь. Поднимайтесь, Хорст.– Она указала на самолет.– Вам придется как-то сжаться.

Внутри находился второй Коричнево-белый, а пилот был Коричневым. Моти Уайтбрида пропела что-то в пяти октавах, пользуясь по крайней мере девятью тонами. Второй Коричнево-белый замахал руками. Они освободили место для Стели между облегающими сиденьями, и Коричневый повернул какие-то рычаги. Самолет поднялся и помчался к зданию впереди.

– Может, они не вошли туда,– повторил Моти Уайтбрида.– Может быть...

Хорст неудобно скорчился в мчащемся реактивном самолете и недоуменно качал головой. Все это ему не нравилось

– Что-то не так?– спросил он.

Моти Уайтбрида как-то странно взглянула на него.

– Может, и ничего.

Остальные моти не сказали вообще ничего.

ПРАВОНАРУШИТЕЛИ

Уайтбрид с Поттером стояли в куполе и удивленно таращили глаза.

Купол был просто футляром. Единственный источник света, очень похожий на полуполуденное солнце, сиял на половине расстояния до крыши. Моти использовали этот способ освещения во многих зданиях, которые видел Уайтбрид.

То, что находилось под куполом, походило на маленький город. Впрочем, не совсем. В домах никого не было. Вокруг не было ни звуков, ни движения, ни света хотя бы в одном окне. Да и здания...

В этом городе не было согласованности. Здания чудовищно не увязывались друг с другом. Уайтбрид содрогнулся при виде двух прямолинейных многоэтажных колонн, обрамлявших нечто, что могло быть увеличенным средневековым собором, тысячи карнизов которого охранялись теми, кого Моти Бари назвал демонами моти.

Здесь были сотни архитектурных стилей и по крайней мере дюжина уровней технологии. Эти формы невозможно было построить без использования напряженного бетона или чего-то более уточненного, а здания возле ворот было из высушенного на солнце кирпича. Здесь крепкий прямоугольник имел стены из серебристого стекла, а там стены были из серого камня, а крошечные окна в них не имели стекол, а только ставни, защищающие их от стихий.

– Дождевые ставни. Это должно было быть здесь еще до купола,– сказал Поттер.

– Это любому ясно. Купол почти новый. Этот... собор в центре – или что это такое – настолько стар, что почти рассыпается.

– Взгляни сюда, на эту параболически-гиперболическую конструкцию, выступающую из стены... Ты только посмотри на эту стену!

– Да, это должно быть частью другого здания. Бог знает, насколько все это старо.– Стена была толщиной более метра и зазубрена по краям и на вершине. Она была сделана из разукрашенных каменных блоков, весивших не менее пятисот килограммов каждый. Какие-то растения, похожие на виноград, окружали их, прорастая насквозь и, должно быть, именно это держало стену целой.

Уайтбрид наклонился ближе и пригляделся внимательное к этим растениям.

– Никакого цемента, Гэвин. Именно они держат блоки вместе. Кроме того, это поддерживает остальную часть здания, сделанного из бетона. Это строилось последним.

– Ты помнишь, что говорил Хорст о Каменном Улье?

– Он сказал, что чувствует его возраст. Как это верно...

– В этом месте должны быть все времена. Думаю, мы нашли музей. Музей архитектуры? И они все добавляли к нему экспонаты, столетие за столетием, пока не поставили сверху этот купол для защиты от стихий.

– Да...

– Ты, кажется, сомневаешься?

– Этот купол имеет два метра толщины и сделан из металла.

– Например, падение астероида. Впрочем, нет, это, ерунда. Астероиды давным-давно собрали вместе.

– Я думаю, нужно взглянуть на этот собор. Похоже, это старейшее здание здесь.

Собор сам по себе оказался музеем. Любой цивилизованный гражданин Империи мог бы определить это – все музеи похожи друг на друга.

Там были ящики из стекла, а внутри старые вещи, снабженные табличками с датами и сведениями о них.

– Я могу прочесть даты,– сказал Поттер.– Смотри, они из четырех или пяти цифр. Насколько они стары, Гэвин?

– Так... их год короче... Пять цифр. Датировка идет от какого-нибудь события... и этот знак минус перед каждым числом... Нужно подумать...– Он вынул свой компьютер и стал быстро писать на табло.– Это число должно быть семьдесят четыре тысячи и сколько-то еще. Джонатан, таблички почти новые.

– Языки меняются, и им приходится часто переводить каждую табличку!

– Да... да, я знаю этот знак. Приблизительно.– Поттер быстро переходил от одного экспоната к другому.– Здесь он снова. Здесь нет... а тут есть. Джонатан, взгляни на это.

Это была очень старая машина. Чисто железная, она сейчас насквозь проржавела, превратившись в эскиз того, что представляла из себя когда-то. Это была гаубица.

– Здесь есть табличка. Этот двойной знак приблизительности означает догадки, предположения. Интересно, сколько раз переводилась эта надпись?

Комната сменялась комнатой. Потом они нашли широкую лестницу, ведущую вверх, с низкими, но достаточно широкими для человеческих ног ступнями. Там были новые комнаты и новые экспонаты. Потолки у помещений были низкие, освещались они рядами грушевидных предметов с раскаленными нитями внутри, которые зажигались, когда они входили и гасли, когда выходили. Эти светящиеся предметы находились на такой высоте, чтобы не испортить потолок. Музей сам был экспонатом.

Таблички на всем были очень похожи, но все витрины были разными. Уайтбриду это не казалось странным. Не существовало двух вещей, сделанных моти, которые были бы идеально похожи. Но один раз он почти засмеялся...

Стеклянный баллон нескольких метров длиной и два метра шириной покоился на основании неопределенной формы, сделанном из металла, почти персикового цвета. И то и другое выглядело совершенно новым. На основании имелась табличка, а внутри баллона находился витиевато украшенный резьбой ящик из дерева, размером с гроб, совершенно выгоревший от времени и с крышкой, похожей на ржавую проволочную решетку. Он тоже имел табличку. Под ржавой проволокой находилась глиняная посуда со стенками толщиной с яичную скорлупу: частично разбитая, частично целая. Каждый обломок имел отдельную табличку с датой.

– Это похоже на гнездо экспонатов,– сказал Уайтбрид.

Поттер не засмеялся.

– Это то, что есть. Видишь здесь? Этому баллону около двух тысяч лет... Это не может быть правдой, не так ли?

– Нет, если...– Уайтбрид провел своим классификационным кольцом по стеклянной поверхности.– Они оба царапаются. Это искусственный сапфир.– Он сделал то же самое с металлом. Теперь металл поцарапал камень.– Я согласен с двумя тысячелетиями.

– Но этому ящику около двадцати четырех веков, а посуде внутри более трех тысячелетий. Видишь, как меняются стили? Это изображения подъема и падения различных школ изготовления глиняной посуды.

– Ты думаешь, что деревянный ящик доставлен из другого музея?

– Да.

Вот Уайтбрид и рассмеялся. Они двинулись дальше, потом Джонатан показал рукой и сказал:

– Здесь тот же самый металл, верно?

На маленьком оружии с двумя ручками – должно быть это было ружье – виднелась та же дата, что и на сапфировом баллоне.

Дальше возле стены большого купола, размещалась удивительная конструкция. Она состояла из вертикального кружева шестиугольников, стороны которых были длиной в два метра. В некоторых из шестиугольников имелись пластиковые рамы, в других – разрушенные остатки их.

Поттер указал на мягко изгибающуюся конструкцию.

– Это другой купол. Сферический, с геодезическими креплениями. От него мало что осталось, да и не мог он накрывать всего этого.

– Ты прав. И он разрушен непогодой. Видишь, как изогнуты его ребра возле края? Может, торпедо? Эта часть планеты довольно плоская.

Эти слова заставили Поттера на мгновение задуматься: на Новой Шотландии не бывало торнадо. Вспомнив уроки по метеорологии, он кивнул:

– Да. Может быть, может быть...

За фрагментом раннего купола Поттер нашел конструкцию из распадающегося металла, которую покрывала пластиковая оболочка. Сам пластик тоже выглядел потертым и изжеванным. На табличке были две даты, каждая из пяти цифр. Следующая табличка была прикреплена к узкой неземной машине с тремя сиденьями в ряд, которая выглядела очень примитивной. Капот ее был поднят.

– Внутренне сгорание,– сказал Поттер.– Мне кажется, что у Мошки-1 было мало ископаемого топлива.

– Сэлли тоже пришла к этой мысли. Якобы их цивилизация пришла в упадок, когда они использовали все ископаемое топливо. Я сомневаюсь в этом.

Однако главная находка находилась за огромным панорамным окном в одной из стен. Они уставились на эту ’’колокольню", не обращая внимания на древнюю, витиевато вырезанную из бронзы табличку, которая сама имела более мелкую табличку.

Внутри "колокольни” находился ракетный корабль.

Несмотря на дыры в бортах и пятна коррозии, он еще сохранял свою форму: длинный, цилиндрический резервуар, очень тонкостенный, с кабиной, видневшейся на постепенно утончающемся носу.

Они направились к ступеням. На первом этаже должны быть другие окна...

Так оно и оказалось, и гардемарины встали на колени, чтобы заглянуть в двигатель.

– Я не совсем...– начал Поттер.

– Атомный,– почти прошептал Уайтбрид.– Очень ранний тип. Пропускал инертное топливо через ядро из урана, плутония или чего-то подобного. Батарея расщепления, доатомная...