Текст книги "Одиннадцатые звездные войны (сборник)"

Автор книги: Ларри Нивен

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 36 страниц)

– Вы могли бы работать гораздо быстрее, если бы военные не пользовались нашими телескопами. И Хорват разрешает им! О, отлично...

Вошел Набил, неся поднос.

Бакмен ел, как проголодавшаяся крыса, говоря между глотками:

– Конечно, не все военные проекты неинтересны. Чужой корабль...

– Корабль?

– Нам навстречу идет корабль. Вы не знали этого?

– Нет.

– Он вылетел с большого каменного астероида, расположенного в стороне от основного скопления. Очень яркого астероида. У него очень странная форма, как будто газ выходит сквозь скалу, которая...

Бари рассмеялся.

– Доктор, несомненно, чужой корабль более интересный объект, чем каменный астероид!

Бакмен удивленно уставился на него.

– Почему вы так решили?

Черточки стали красными, потом черными. Явно эти штуки остывали; но как они сумели так разогреться в начале?

Инженер остановилась, удивленная этим, когда одна из черточек направилась к ней. Внутри металлического корпуса был мощный источник энергии.

И они двигались самостоятельно. Кто же они такие?

Инженеры, Мастера или бесчувственные машины? А может, это Посредник в каком-то непонятном деле? Она была обижена на Посредников, которые так легко и так безрассудно вмешивались в важную работу.

Возможно, черточки были Часовщиками, но скорее всего, они принадлежали Мастерам. Инженер подумала о бегстве, но приближавшиеся тела были слишком мощными. Их ускорение составляло 1,14 "же" – почти предел для ее корабля. Делать нечего – нужно встречать их.

Кроме того... весь этот металл! И в полезном виде, насколько она могла судить. Скопления были полны металлических артефактов, но в виде сплавов, слишком тяжелых для переработки.

Весь этот металл...

Эта штука должна была встретиться с ней, и разминуться было невозможно. У нее не было ни топлива, ни нужного ускорения. Инженер мысленно прикинула точки поворота. Впрочем, они могли сделать то же самое. К счастью, решение было единственным в своем роде, принимая во внимание постоянное ускорение. Это могло пригодиться для связи.

А в связи Инженеры были не очень-то сильны.

ИНЖЕНЕР

Чужой корабль был компактной массой неправильной формы тускло-серого цвета, подобно куску модельной глины в руках гончара. Во все стороны без видимого порядка торчали разные отростки: кольцо крючьев вокруг того, что Уайтбрид называл кормой, яркая серебряная нить, подпоясывающая его среднюю часть, прозрачные выпуклости на носу и корме, чудовищно изогнутые антенны, а на корме – что-то вроде жала: шин во много раз длиннее корпуса, прямой и тонкий.

Уайтбрид медленно двигался к кораблю. Он сидел в ракете "космос-космос", в кабине из поляризованного пластика, короткий корпус который был покрыт толкательными пучками – множество позиционных дюз. Он был легок и в управлении, имел огромное поле зрения, был дешев, безоружен и невозвратим.

И чужак мог видеть его, сидящего внутри. МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ И НИЧЕГО НЕ СКРЫВАЕМ – именно об этом должен был сказать вид Уайтбрида, сидящего за прозрачным пластиком.

Этот шип генерирует плазменное поле для движения,– сказал его коммуникатор. Экрана перед ним не было, но голос был Каргилла.– Мы следили за ним во время торможения. Втулкообразное устройство под шипом, вероятно, впрыскивает водород в поле.

– Пожалуй, мне лучше держаться подальше от него,– сказал Уайтбрид.

– Верно. Энергия поля вероятно может разрушить все твои приборы. И заодно воздействовать на нервную систему.

Чужой корабль был сейчас очень близко. Тормозя, Уайтбрид на мгновение включил двигатели. Позиционные струи производили звук, похожий на хлопки жарящейся кукурузы.

– Видно что-нибудь, похожее на воздушный шлюз?

– Нет, сэр.

– Открой свой собственный шлюз. Может, это подскажет ему ту же идею.

– Слушаюсь, сэр.– Уайтбрид видел чужака сквозь переднее стекло его корабля. Он был неподвижен, наблюдал за ним и выглядел очень похоже на фотографии мертвеца из зонда. Джонатан Уайтбрид видел кривообразную голову без шеи, гладкий коричневый мех, тяжелую левую руку, сжимающую что-то, и две гибкие правые руки, двигающиеся очень быстро и делавшие что-то, чего он не видел.

Уайтбрид открыл свой воздушный шлюз и стал ждать.

По крайней мере, моти пока не пытался стрелять.

Инженер была очарована и не сразу заметила крошечный кораблик рядом с собой. В нем не было воплощено никаких новых принципов. Но зато большой корабль!..

Вокруг него было какое-то странное поле, нечто такое, о чем она никогда не думала, что это возможно. Поле регистрировало полдюжины приборов Инженера. Для других силовая оболочка была почти прозрачна. Инженер знала о военном корабле достаточно для того, чтобы капитан Блейн пришел в ужас, узнав об этом, но для нее самой это было мало.

Все эти приспособления! И металл...

Изогнутые двери маленького корабля вдруг открылись и время от времени он ярко вспыхивал. Оба корабля излучали какие-то сложные электромагнитные поля, но сигналы, подаваемые ими, ничего не значили для Инженера.

Все ее внимание привлекали корабельные приспособления. Само поле, его интригующие и странные свойства, принципы, лежащие в основе его работы – все служило пищей для догадок. Она бы согласилась провести остаток своей жизни, занимаясь этим делом. За один взгляд на генератор она согласилась бы умереть. Силы, движущие большой корабль, отличались от любой реакцией синтеза, о которой когда-либо слышала Инженер, и, похоже, использовали свойства этой таинственной силовой оболочки.

Как же попасть на борт? Как пройти сквозь эту оболочку?

Интуиция, посетившая ее, была редким чувством для Инженера. Этот маленький корабль... было ли это попыткой поговорить с ней? Он пришел с большого корабля, значит...

Маленький корабль был связующим звеном с большим кораблем, с силовой оболочкой и ее технологией, и с тайной их внезапного появления.

Она забыла об опасности, забыла обо всем, кроме настоятельной необходимости узнать побольше об этом поле. Инженер открыла дверь своего воздушного шлюза и стала ждать, что произойдет.

– Мистер Уайтбрид, ваш чужак пытался зондировать «Макар-тур»,– сказал капитан Блейн.– Командор Каргилл говорит, что блокировал эти попытки. Он не испытывал какого-либо зондирования на вас?

– Нет, сэр.

Род нахмурился и потер переносицу.

– Вы уверены?

– Я слежу за приборами, сэр.

– Это хорошо. Вы меньше, но вы ближе. Вы думаете, что он...

– Воздушный шлюз!– крикнул Уайтбрид.– Сэр, моти открыл воздушный шлюз!

– Я вижу. Рот, открывшийся в корпусе,– это вы имеете в виду?

– Да, сэр. Оттуда никто не вышел. Через это отверстие я вижу всю кабину. Моти находятся внутри. Разрешите войти, сэр?

– Гмм... Хорошо. Только будьте осторожны. Оставайтесь на связи и ... удачи вам, Уайтбрид.

Джонатан на мгновение замер. Он почти надеялся, что капитан запретит это дело, как слишком опасное. Но, конечно, что такое гардемарин...?

Уайтбрид протиснулся в отверстие воздушного шлюза. Чужой корабль был очень близко. На глазах у всего своего корабля он оттолкнулся и вылетел в космос.

Часть корпуса чужого корабля растянулась, как кожа, образовав что-то вроде воронки. Странный способ делать воздушный шлюз, подумал Уайтбрид. Пользуясь спинным реактивным двигателем, он притормозил, двигаясь прямо к воронке, прямо к моти, ставшей в ожидании встречи.

Чужак был покрыт мягким коричневым мехом и четырьмя широкими пленками из черного волоса – по одной под каждой и одна на паху.

– Никаких признаков того, что удерживает воздух внутри,– сказал Уайтбрид в микрофон,– но, несомненно, он там есть.– Мгновением позже он понял в чем дело, попав в невидимую сеть.

Воздушный шлюз закрылся у него за спиной.

Он едва не ударился в панику. Поймали как муху в янтарь – ни вперед, ни назад. Он находился в камере высотой 130 см – по росту чужака, а тот стоял перед ним по другую сторону невидимой стены и с непроницаемым лицом смотрел на него.

Моти. Он был ниже того, погибшего в зонде, и цвет их был разным: у этого не было белых полос в коричневом меху. Имелись и другие, более тонкие, ускользающие отличия... возможно, между живым и мертвым или что-то еще.

Моти вовсе не был пугающим. Его гладкий мех походил на мех одного из доберман-пинчеров, которых держала мать Уайтбрида, но в отличии от собаки в нем не было ничего злобного. Уайтбриду захотелось потрогать этот мех.

Лицо его было не более чем наброском, без выражения, за исключение безгубого рта, мягко изогнутого вверх в сардонической полуулыбке. Маленький, плоскостопый, с гладким мехом и почти ничего не выражавшим лицом... Он выглядит как карикатура, подумал Уайтбрид. Как можно бояться карикатур?

Однако Джонатан Уайтбрид был согнут в три погибели в пространстве слишком маленьком для него, и чужак ничего не делал, чтобы поправить положение.

Кабина была переполнена панелями и темными углублениями, и из теней на Уайтбрида смотрели крошечные лица. Паразиты! Корабль киШел паразитами. Крысы? Запасы пищи?

Моти нисколько не забеспокоился, когда один из них нырнул в отверстие, затем второй, третий зашевелились, перебираясь из угла в угол, подкрадываясь поближе, чтобы взглянуть на пришельца.

Это были большие существа. Гораздо более крупные, чем крысы, но значительно меньше человека. Они таращились из углов, любопытные, но робкие. Наконец, одно подобралось ближе, и Уайтбрид смог разглядеть его. То, что он увидел, заставило его задохнуться от удивления. Это был крошечный моти!

Это было трудное время для Инженера. Приход пришельца должен был ответить на вопросы, но вместо этого их стало еще больше.

Что он такое? Большой, круглоголовый, симметричный, как животное, но имеющий свой собственный корабль, подобно Инженеру или Мастеру. Никогда не было класса, подобного этому. Повинуется он или командует? Неужели его руки действительно так неуклюжи, как кажутся? Мутант? Монстр? Для чего он создан?

Его рот что-то говорил сейчас, видимо, в коммуникационный прибор, но это ничего не объясняло. Даже Посыльные корабли могут говорить.

Инженеры не были приспособлены для принятия таких решений, но они могли ждать, пока появятся новые данные.

У Инженеров было бесконечное терпение.

– Здесь есть воздух,– доложил Уайтбрид, глядя на датчики, видимые в зеркало, укрепленное на уровне его глаз.– Я не говорил об этом? Мне бы не хотелось попробовать вдохнуть его. Давление нормальное, кислорода около 18 процентов, СО₂ около двух процентов, гелия достаточно для обнаружения, а...

– Гелия? Это странно. И как его много?

Уайтбрид переключился на более чувствительную шкалу и подождал, пока анализатор заработает.

– Около одного процента.

– Что-нибудь еще?

– Есть и яды. О₂, окись углеродов, окиси азота, котоны, алкоголь и некоторые другие вещества, которые прибор не различает. Свет – мерцающий, желтый.

– Значит, это не убьет вас мгновенно. Вы можете вдохнуть его и еще вовремя получить помощь, чтобы спасти свои легкие.

– Так я и думал,– сказал Уайтбрид и начал ослаблять винты, крепящие лицевую пластину его шлема.

– Что это значит, Уайтбрид?

– Ничего, сэр.– Джонатан слишком долго находился в полусогнутом состоянии. Каждый сустав, каждый мускул его тела буквально вопили о прекращении этой пытки. А этот трижды проклятый моти по– / ’ прежнему стоял в своих сандалиях, слабо улыбался и смотрел, смотрел...

– Уайтбрид?

Уайтбрид сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Затем, преодолевая слабое давление, поднял лицевую пластину, взглянул чужаку в глаза и заорал, что было сил:

– Ради всего святого, убери наконец это проклятое силовое поле!– Прокричав это, он вновь опустил пластину.

Чужак повернулся к контрольной панели и что-то сделал. Мягкий барьер перед Уайтбридом исчез.

Уайтбрид сделал два шага вперед и выпрямился, чувствуя боль в затекших суставах. Он провел в согнутом виде в этом замкнутом пространстве часа полтора, разглядывая полдюжины кривляющихся Домовых и одного вежливого, терпеливого чужака, и был обижен на него.

Под лицевой пластиной остался воздух кабины чужака. Зловоние было такое, что он перестал дышать, затем полубессознательно фыркнул и сделал вдох: в любом случае нужно определить, что это такое.

Он почувствовал запахи животных и машин, озона и бензина, горячего масла, дурной запах изо рта, запах горящих, пропитанных потом носок, клея и чего-то такое, чего не чувствовал никогда прежде. Запахов было невероятно много – и его вакуумный костюм, слава богу, уже очистил воздух.

– Вы слышали мой крик?– спросил он.

– Да, как и все на корабле,– ответил голос Каргилла.– Не думаю, чтобы на корабле был хоть один человек, не следящий за вами, если не считать Бакмена. Есть результаты?

– Он убрал силовое поле. Немедленно. Как будто ждал, пока я напомню ему. Сейчас я нахожусь в кабине. Все здесь сделано вручную, даже контрольная панель. Но все сделано хорошо, чтобы моти чувствовал себя удобно. Я не слишком велик и боюсь даже пошевелиться.

– Все меньшие существа попрятались... хотя нет, одно выглядывает из угла. А большой ждет, глядя, что я буду делать. Я хочу, чтобы он прекратил это.

– Постарайтесь, чтобы он вернулся на корабль вместе с вами...

– Я попытаюсь, сэр.

Чужак понял его минуту назад – или это просто показалось? Но не понимал сейчас. Уайтбрид напряженно думал. Язык жестов? Взгляд его остановился на чем-то, что было вакуумным скафандром моти.

Он потянул его с подставки, отметив его легкость: на нем не было ни оружия, ни брони. Уайтбрид передал это чужаку, затем указал на "Ма-картур", видневшийся через стекло.

Чужак тут же начал одеваться. В считанные секунды он полностью облачился в этот скафандр, выглядевший как десять мячей, склеенных вместе. Только рукавицы были более сложны, чем просто надутая сфера.

Затем он снял со стены прозрачный пластиковый мешок и резким движением поймал одно из миниатюрных существ. Моти сунул его в мешок головой вперед, не обращая внимания на сопротивление, повернулся к Уайтбриду и молниеносно двинулся к гардемарину. Он был у него за спиной и уже начал движение назад, когда Уайтбрид среагировал.

– Уайтбрид? Что случилось? Отвечайте! – резко спросил другой голос.– Пехота наготове.

– Ничего, командор Каргилл. Все в порядке. Я хочу сказать, что атаки не было. Я думаю, что чужак хочет... но все было не так. Он сунул двух паразитов в пластиковый мешок и надул его с помощью воздушного вентиля. Одна из маленьких тварей сидела у меня на спине, а я даже не чувствовал этого.

– А сейчас чужак что-то делает, хотя я не понимаю, что. Он ЗНАЕТ, что мы отправляемся на "Макартур" – он надел скафандр.

– Что он делает?

– Снял крышку с контрольной панели... что-то отсоединяет... Секунду назад это была тонкая серебристая зубная паста, вытянувшаяся вдоль печатной схемы. Разумеется, я описываю только, на что это похоже. АП!

– Уайтбрид!

Гардемарин оказался вдруг в центре урагана. Руки и ноги его задергались, когда он попытался ухватиться за что-нибудь прочное. Его тащило в сторону воздушного шлюза, а он никак не мог найти за что ухватиться. А затем его окружила ночь, а вокруг завертелись звезды.

– Моти открыл воздушный шлюз,– доложил он.– Без предупреждения. Я снаружи, в пространстве.– Он раскинул в стороны руки, чтобы прекратить вращение.– Думаю, он выпустил наружу весь воздух. Вокруг меня дымка из ледяных кристаллов и... О боже, это моти! Хотя нет, он без скафандра. Это кто-то другой.

– Они должны быть маленькими существами,– сказал Каргилл.

– Верно. Он убил всех паразитов. Вероятно, он делал так не раз, освобождаясь от них. Он не знал, сколько времени пробудет на борту "Макартура", и не хотел, чтобы они размножались. Поэтому он опорожнил корабль.

– Он должен был предупредить вас.

– Чертовски верное замечание! Прошу прощения, сэр.

– Все в порядке, Уайтбрид!?– новый голос – капитана.

– Да, сэр. Я рядом с чужим кораблем. Ага, а вот и моти! Он прыгнул к ракете.– Уайтбрид оставил свое вращение и повернулся, следя за моти. Чужак плыл в пространстве, подобно грозди пляжных шаров, но гораздо изящнее. Внутри прозрачного пузыря виднелись две маленькие, яростно жестикулирующие паучьи фигурки. Чужак не обращал на них внимания.

– Точный прыжок,– буркнул Уайтбрид.– Если не... О боже!– Чужак затормозил и проплыл сквозь двери ракеты, не коснувшись краев.– Он, должно быть, весьма уверен в своем чувстве равновесия.

Уайтбрид вздрогнул, почувствовав язвительность голоса капитана.

– Да, сэр. Я следую за ним.

Чужак был уже на месте пилота, напряженно изучая переключатели. Вдруг он протянул руки и начал расстегивать застежки на краю пульта. Уайтбрид вскрикнул и бросился вперед, схватив чужака за плечо. Тот не обратил на него внимания.

Тогда Уайтбрид прижал свой шлем к шлему чужака.

– Черт возьми, оставь это в покое!– крикнул он, а затем указал на пассажирское место.

Чужак медленно поднялся, повернулся и уселся в седло. Уайтбрид взялся за рычаги и начал маневрировать, направляя машину к "Макартуру".

Он остановил кораблик только пройдя через отверстие, сделанное Синклером в Поле "Макартура". Чужой корабль скрылся из виду, оставшись по ту сторону корпуса военного корабля. Ангарная палуба была внизу, и гардемарину захотелось завести туда катер, чтобы показать наблюдающему чужаку свое умение, но он сдержался. Они ждали.

С ангарной палубы показались люди в скафандрах, следом за ними тянулись кабели. Один из людей махнул Уайтбриду, этот ответил, а спустя несколько секунд Синклер включил лебедку, и катер втянули на борт "Макартура". Как только он миновал двери ангара, новые кабели устремились к носу корабля, таща его вовнутрь. Огромные двери закрылись.

Моти продолжал наблюдать. Все его тело вертелось из стороны в сторону, напоминая Уайтбриду сову, которую он однажды видел в зоопарке Спарты. Самым удивительным было то, что крошечные существа в мешке чужака тоже наблюдали, подражая более крупному чужаку. В конце концов все они успокоились, и Уайтбрид жестом указал на воздушный шлюз. Через толстое стекло видно было Келли и дюжину морских пехотинцев.

Перед Родом Блейном располагались в боевом порядке двенадцать экранов и поэтому каждый ученый на борту «Макартура» хотел сидеть рядом с ним. В качестве единственно возможного решения Род приказал очистить боевые корабельные посты и мостик от гражданского персонала. Сейчас он следил, как Уайтбрид забирается в катер.

С помощью камеры, укрепленной на шлеме Уайтбрида, Род видел чужака, сидевшего в пилотском кресле; его изображение увеличивалось по мере того, как гардемарин двигался к нему. Блейн повернулся к Реннеру.

– Вы видели, что он делал?

– Чужак пытался... Капитан, я готов поклясться, что он хотел нарушить управление катера.

– Мне тоже так показалось.– Встревоженно они смотрели, как Уайтбрид ведет катер к "Макартуру". Блейн не винил парня за то, что тот не поглядывал на своего пассажира, пока управлял лодкой, но... Они ждали, пока кабели поймали катер в захват и лебедки втянули его в "Ма-картур."

– Капитан!– Это был Стели, вахтенный гардемарин, но Род и сам видел все. Несколько экранов и пара вспомогательных батарей были наведены на катер, но все основные силы следили за чужим кораблем. А тот вдруг ожил.

Вымпел голубого огня вспыхнул за кормой чужого корабля. Огонь стекал параллельно гибкому серебряному шипу, торчавшему сзади, а потом за кораблем появилась яркая белая линия.

– Корабль уходит, капитан,– доложил Синклер.

– Чертвозьми! – Его собственные экраны показывали то же самое; корабельные батареи следуют за чужим кораблем.

– Разрешите открыть огонь?– спросил офицер-артиллерист.

– Нет! – Но что же произошло?– недоумевал Род.

Прошло уже какое-то время с тех пор, как Уайтбрид прибыл обратно Чужой корабль не мог уйти, как не мог сделать этого чужак...

– Келли!

– Да, сэр?

– Отделение, к воздушному шлюзу. Доставить Уайтбрида и этого... в комнату для отдыха. Но вежливо, канонир. Вежливо, не так, чтобы он ушел куда-нибудь.

– Слушаюсь, капитан.

– Номер Первый?– позвал Блейн.

– Да, сэр,– ответил Каргилл.

– Вы вели наблюдение через камеру на шлеме Уайтбрида все время, пока он был на этом корабле? -

– Да, сэр.

– Есть возможность того, что на борту имелся еще один чужак?

– Нет, сэр. Там не было места. Верно, Сэнди?

– Да, капитан,– ответил Синклер.– Кроме того, мы не видели дверей.

– Там не было видно никакой двери воздушного шлюза, пока она не открылась,– напомнил Блейн.– Было там что-нибудь вроде ванной?

– С правой стороны от воздушного шлюза было нечто вроде клозета.

– Что ж, значит, у этой штуки есть автопилот. Вы согласны? Но мы не видели, чтобы он программировал его.

– Мы видели, что он фактически перенастроил управление, капитан,– сказал Каргилл.– Мой Бог! Вы думаете, что так они управляют...

– Но у этих бестий нет ничего, что могло бы быть программируемым автопилотом,– пробормотал Синклер.– И его торопливость при этом... Капитан, вы думаете, что он СДЕЛАЛ автопилот?

– А голубая вспышка в воздушном шлюзе чужого корабля? Для чего это было нужно?

– А голубая вспышка в воздушном шлюзе чужого корабля? Для чего это было нужно?

– Убить тех паразитов?– предположил Синклер.

– Вряд ли. Это мог сделать вакуум,– ответил Каргилл.

Уайтбрид вошел на мостик и встал по стойке "смирно" перед креслом Блейна.

– Прибыл по вашему приказанию, сэр.

– Хорошо сработано, мистер Уайтбрид,– сказал Род.– Что вы думаете о тех двух паразитах, которых он принес на борт "Макартура”? Зачем они здесь?

– Не знаю, сэр. Может... из вежливости? Мы могли бы захотеть анатомировать их.

– Возможно. Если бы знать, что они такое... А сейчас взгляните сюда.– Блейн указал на свои экраны.

Чужой корабль развернулся, и белое пламя его двигателей прочертило дугу по небу. Похоже было, что он направляется обратно к троянским точкам.

И Джонатан Уайтбрид был единственным живым человеком, побывавшим внутри его. Когда Блейн распустил экипаж с боевых постов, рыжеволосый гардемарин, вероятно, подумал, что тяжелое испытание позади.

РАБОТА

У Инженера был широкий и безгубый рот с поднятыми вверх уголками. Это походило на счастливую полуулыбку, хотя и не было ею. Это было постоянное выражение ее карикатурного лица.

И все же Инженер была счастлива.

Счастье ее становилось все больше и больше. Проход сквозь Поле Лэнгстона оказался новым ощущением, похожим на изучение черного пузыря замедленного времени. Даже без приборов это кое-что сказало ей о Поле, и теперь ей хотелось взглянуть на генератор.

Корабль внутри пузыря выглядел излишне грубо, однако был богат, очень богат! На ангарной палубе находились части, казалось, не прикрепленные к чему-то другому, механизмы настолько обильные, что их невозможно было использовать. Было и много такого, чего она не могла понять с первого взгляда.

Кое-что должно было быть структурными приспособлениями Поля или таинственного привода, работавшего в связи с Полем, другие явно были новыми изобретениями для выполнения знакомых функций. По крайней мере новыми для наивного разума Инженера. Она узнала оружие, оружие на большом корабле, оружие на шлюпках, стоявших на ангарной палубе, личное оружие, которое носили чужаки, столпившиеся по ту сторону воздушного шлюза.

Это не было для нее сюрпризом. Она уже поняла, что этот новый класс отдает приказы, а не получает их. Естественно, у них должно быть оружие. У них должны быть даже Воины.

Двойная дверь воздушного шлюза была слишком сложной, слишком легкой для сжатия, и на нее пошло слишком много металлов и материалов. Инженер знала, что нужна здесь, она увидела это. Новому классу требовался Инженер, а на борту не было ни одного, раз они пользовались вещами вроде этих. Она принялась разбирать механизмы, но пришелец дернул ее за руку, и эту мысль пришлось оставить. У нее не было никаких инструментов и она не знала, что можно использовать, чтобы сделать их. Впрочем, для всего этого еще будет время...

Большинство пришельцев, таких похожих на первого, толпились вокруг нее. Они носили странные одеяния, похожие друг на друга, и были вооружены, но приказов не отдавали. Один из них попробовал заговорить с ней.

Неужели они не видят, что она не Посредник? Они были не очень-то сообразительны, эти примитивные представители нового класса. Но они отдавали приказы. Первый из них выкрикнул явную команду.

И они не могли говорить на Языке.

Положение не требовало от нее принятия решений. Инженеру нужно было только идти, куда поведут, исправлять и переделывать, когда представится удобный случай, и ждать Посредника или Мастера. А здесь так много нужно сделать, так много...

Комнату отдыха для старшин превратили в приемную для посетителей-чужаков, а старшины заняли одну из кают-компаний морской пехоты. Были пущены в ход все приемы регулирования, чтобы разместить толпу гражданского персонала.

Как лаборатории, комнате отдыха чего-то не хватало, но она была спокойной, имела множество проточной воды, краны в стенах, горячие плиты, а также возможность доставки закусок и напитков. По крайней мере, там не было ничего вроде стола для анатомирования.

После недолгого совещания было решено не пытаться создать мебель, подходящую для чужаков. Все, что они могли сделать, было бы приспособлено для пассажира зонда, а это казалось абсурдом.

В комнате имелось множество телеэкранов, поэтому, хотя там находилось лишь несколько работников, почти каждый, бывший на борту, мог следить за происходящим в гостиной. Сэлли Фаулер ждала вместе с учеными, и намеревалась завоевать доверие Моти. Ее не заботило, что за ней наблюдают.

Когда все собрались, оказалось, что завоевать доверие, моти очень легко. Она была доверчива, как ребонок. Первое, что она сделала, выйдя из воздушного шлюза, это разорвала пластиковый мешок, в котором сидели малыши, и передала их в первые руки, которые протянулись за ними. Больше она о них не беспокоилась.

Она шла, куда ее вели, двигаясь между морскими пехотинцами, пока Сэлли, держа ее за руку, ввела в двери приемной. По дороге она оглядывалась по сторонам, вращаясь всем телом, подобно совиной голове. Когда Сэлли выпустила ее руку, Моти просто стояла, ожидая дальнейших инструкций, глядя по сторонам все с той же мягкой улыбкой.

Похоже было, что она не понимает жестов. Сэлли, Хорват и другие пытались заговорить с ней, но безрезультатно. Доктор Харди, священник-лингвист, начертил математические графики, но ничего не произошло. Моти не понимала их, и это ее не интересовало.

Впрочем, ее интересовали механизмы. Едва оказавшись внутри, она потянулась за оружием канонира Келли. После приказа доктора Хорвата морской пехотинец неохотно разрядил оружие и разрешил ей осмотреть один из патронов, прежде чем передать сам пистолет. Моти разобрала его на части, к досаде Келли и развлечению остальных, затем собрала снова, несказанно изумив этим Келли. Потом она осмотрела руку морского пехотинца, сгибая пальцы до предела й изучая суставы, пользуясь своими пальцами, прозондировала мышцы и сложные кости запястья. Потом для сравнения проделала то же самое с рукой Сэлли Фаулер.

Вынув из своего пояса инструменты, Моти принялась трудиться над рукояткой пистолета, делая ее из пластика, выдавливаемого из тюбика.

– Маленькие существа – самки,– объявил один из биологов.– Так же, как и большое.

– Женщина – астероидный шахтер,– сказала Сэлли, глядя куда-то вдаль.– Если они, используют женщин для рискованных работ вроде этой, их культура весьма отличается от культуры Империи.– Она посмотрела на Моти, которая продолжала улыбаться.

– Лучше бы нам заняться изучением того, что они едят,– буркнул Хорват.– Непохоже, чтобы она принесла продукты с собой, и капитан Блейн сообщил мне, что ее корабль ушел в неизвестность.– Он взглянул на миниатюрных моти, которые бродили по большому столу, обычно использовавшемуся для снэтбола.– Конечно, если не они являются этими продуктами.

– Пожалуй, лучше не пытаться поджарить их,– заметил от двери Реннер.– Они могут быть детьми. Незрелыми моти.

Сэлли резко повернулась и прошло некоторое время, прежде чем к ней вернулась способность рассуждать здраво. Конечно, она не собиралась жарить что-либо, не разобравшись, что это такое.

– Мистер Реннер,– сказал Хорват,– почему парусный мастер "Макартура" вмешивается в исследования внеземной биологии?

– Корабль не движется, и я свободен от дежурства,– сказал Реннер. Он явно решил не упоминать об отданном капитаном приказе, чтобы экипаж не мешал ученым.– Вы приказываете мне уйти?

Хорват задумался. На мостике так сделал Род Блейн, но он не очень-то любил Хорвата. Министр по науке покачал головой.

– Нет. Но я считаю, что ваше предположение о маленьких чужаках было легкомысленным.

– Нисколько. Они могут потерять вторую левую руку точно так же, как мы теряем молочные зубы.– Один из биологов согласно кивнул.– А какие еще отличия у них есть? Размер?

– Онтогенез, приведший к женоподобию,– заметил кто-то и тут же последовал совет: – Заткнулся бы ты что ли!

Чужак отдал Келли его оружие и огляделся по сторонам. Реннер был единственным флотским офицером в комнате, поэтому чужак обратился к нему и потянулся за его пистолетом. Реннер разрядил оружие и передал его, а затем подчинился тому же тщательному изучению своей ладони. На этот раз Моти работала гораздо быстрее, ее руки двигались с почти неуловимой быстротой.

– Я думаю, что это обезьяны,– сказал Реннер.– Предки разумных моти. Это может означать, что вы тоже правы. На дюжине планет есть люди, которые едят мясо обезьян. Но мы едва ли можем осмелиться на это.

Моти работала с оружием Реннера; затем положила его на стол. Реннер поднял пистолет и нахмурился, потому что плоский приклад был переделан в изогнутую поверхность, которая была тверда, как настоящий пластик. Даже спусковой крючок был переделан. Реннер сжал рукоять в ладони и внезапно понял ее совершенство. Оружие было как бы частью его руки и, казалось, целилось само.

Мгновенье он наслаждался этим чувством, потом заметил, что Келли уже перезарядил и сунул в кобуру свое оружие. Пистолет был совершен, и Реннер не хотел бы потерять его. Не удивительно, что морской пехотинец не сказал ни слова. Парусный мастер передал оружие Хорвату.

Пожилой министр по науке взял его.

– Наш гость, похоже, знаком с инструментами,– сказал он.– Конечно, я не знаток оружия, но оно выглядит сделанным точно по руке человека.

Реннер забрал пистолет обратно. Что-то не понравилось ему в комментарии Хорвата. Ему явно не хватало энтузиазма. Может, пистолет подходит к его руке лучше, чем к руке Хорвата?

Моти оглядела комнату, вращаясь всем торсом, разглядывая каждого ученого и оборудование, и ждала, ждала...

Одно из миниатюрных существ село, скрестив ноги перед Реннером, тоже глядя и ожидая. Оно вовсе не казалось испуганным. Реннер потянулся почесать ему за ухом. За ПРАВЫМ ухом. Подобно большому Моти, левого уха у него не было; плечевые мышцы левой верхней руки крепились к верхушке головы. Похоже, существу нравилось почесывание. Реннер избегал почесывания самого уха, такого большого и хрупкого.