Текст книги "Одиннадцатые звездные войны (сборник)"

Автор книги: Ларри Нивен

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

Двое военных техников принялись ставить заплату на сетку. Они наварили поверх нее новую, и Сэлли пустила видеокамеру, но теперь поставили ее снаружи. Никто не прокомментировал это.

Поиски продолжались целую вахту, но никто не нашел ни самку, ни детеныша. Попытались привлечь на помощь большую Моти, но она явно не понимала, чего от нее хотят. В конце концов Блейн вернулся в свою кабину поспать пару часов. Когда он проснулся, беглецов еще не нашли.

– Мы можем послать за ними хорьков,– предложил Каргилл за завтраком в кают-компании.– Старший торпедист держал пару этих хищников размером с кошку, используя их, чтобы очищать полубак от мышей и крыс. Хорьки были весьма эффективны для этих целей.

– Они убьют Моти,– запротестовала Сэлли.– Они вовсе не опасны. Во всяком случае, не больше, чем крысы. Мы не должны убивать их!

– Если мы не найдем их достаточно быстро, адмирал убьет меня,– буркнул Род, но все же уступил. Поиски продолжались. А Блейн отправился на мостик.

– Дайте мне адмирала,– сказал он Стели.

– Слушаюсь, сэр.

Спустя несколько секунд на экране появилось бородатое лицо адмирала Кутузова. Адмирал был на своем мостике, потягивая чай. Роду вдруг пришло в голову, что он никогда не видел Кутузова вне мостика. Когда же он спит? Блейн доложил о пропавших моти.

– Вы еще не установили, что это за существа, капитан?– спросил Кутузов.

– Нет, сэр. Есть несколько теорий. Самая популярная из них говорит, что они относятся к моти точно так же, как обезьяны к человеку.

– Это интересно, капитан. Я полагаю, эти теории объясняют, почему обезьяны оказались на космическом корабле? И почему шахтер принес двух из них на борт вашего военного судна? Я что-то не видел, чтобы мы таскали обезьян, капитан Блейн.

– Нет, сэр.

– Корабль моти прибудет через три часа,– пробормотал Кутузов.– И малыши удрали прошлой ночью. Это совпадение во времени очень интересно, капитан. Думаю, это шпионы.

– Шпионы, сэр?

– Да, шпионы. В говорите, что они неразумны. Возможно, это так, но могут ли они помнить? Это не кажется мне невозможным. Вы рассказали мне о механических способностях большого чужака, который приказал малышам вернуть часы того торговца. Капитан, нельзя предоставлять ему возможность установить контакт с малышами, удравшими из гостиной. Этого не должен сделать ни один большой чужак. Это понятно?

– Да, сэр...

– Вам нужны причины?– спросил адмирал.– Если есть хотя бы один шанс, что эти бестии могут узнать секреты Олдерсон Драйв и Поля, капитан...

– Да, сэр, я понял это.

– Посмотрим, что вы сделаете, капитан.

Блейн посидел немного, глядя на пустой экран, затем повернулся к Каргиллу.

– Джек, вы однажды летали на одном корабле с адмиралом, верно? Что в действительности кроется под его легендарным обликом?

Каргилл сел рядом с командирским креслом Блейна.

– Я был всего лишь гардемарином, когда он был капитаном, шкипер. У нас не было близких отношений. Единственное, что можно сказать – все мы уважали его. Это самый упрямый человек на Службе, и он не прощает никого, особенно самого себя. Но если сражение должно быть жестоким, у вас будут лучшие шансы вернуться обратно, если командует Кутузов.

– Это я слышал. Он выиграл больше сражений, чем любой другой офицер Флота, но, Езус, какой же это ублюдок!

– Да, сэр.– Каргилл в упор разглядывал капитана. Не так давно оба они были лейтенантами, и ему было легче говорить с Блейном, чем с прежним командиром.– Вы никогда не были на Св. Екатерине, шкипер?

– Нет.

– У нас есть несколько человек оттуда. Конечно, на "Ленине" их больше. Вообще, на Флоте чудовищно велик процент людей с Екатерины, шкипер. И знаете, почему?

– Очень смутно.

– Ее планеты были заселены русскими со старого Флота Совладения,– сказал Каргилл.– Когда Флот СВ ушел из Солнечной Системы, русские высадили своих женщин и детей на Екатерине. Во время Войн Образования им приходилось плохо, а затем начались Гражданская Войны, когда Заурон без предупреждения нанес удар по Св.Екатерине. Они остались лояльными, но...

– Как Новая Шотландия,– сказал Род.

Каргилл с энтузиазмом кивнул.

– Да, сэр. Лояльные имперские фанатики. По причинам, обусловленным их историей, Единственный мир, который они признают – это сильная и крепкая Империя.

Род рассудительно кивнул, потом повернулся к своим экранам. Был единственный способ сделать адмирала счастливым.

– Стели!– рявкнул Блейн.– Передайте канониру Келли приказ всем морским пехотинцам искать сбежавших моти. Они могут стрелять, как только увидят их. Конечно, если стрельбы можно избежать, то следует стремиться к этому. И пусть выпустят в камбуз этих хорьков.

ПОСЛЫ

Когда корабль моти наконец приблизился, все детали его конструкции оказались скрыты бушующим пламенем двигателя. «Макартур» следил за ним по экранам и ждал. В ста километрах от него «Ленин» ждал тоже.

– Боевая тревога, мистер Стели,– тихо приказал Блейн.

Стели ухватился за большой красный рычаг, который вводил Состояние Два, и передвинул его по часовой стрелке. Раздался звуковой сигнал, а затем запись сигнала "К оружию!", эхом разнесшегося по всем стальным коридорам.

– ВНИМАНИЕ ВСЕМ, ВНИМАНИЕ ВСЕМ. БОЕВАЯ ТРЕВОГА! БОЕВАЯ ТРЕВОГА! СОСТОЯНИЕ КРАСНЫЙ-1.

Офицеры и рядовые бросились по боевым постам – канониры, дикторы, торпедисты, морские пехотинцы. Корабельные монтеры, повара и конторщики становились группами контроля повреждений. Помощники хирургов укомплектовали посты первой помощи по всему кораблю – все быстро, все молча. Род почувствовал гордость. Кзиллер передавал ему отличный корабль и, слава Богу, он все еще оставался отличным.

– ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПОСТ ОБЪЯВЛЯЕТ СОСТОЯНИЕ КРАСНЫЙ-1,– проговорил диктор с мостика. Помощник квартирмейстера третьего класса говорил слова, переданные ему другими, и люди по всему кораблю повиновались ему, хотя он сам вовсе не отдавал приказов. Он повторял слова, которые могли послать "Макартур" через бездну космоса, заставить его открыть огонь из лазерных пушек и запустить торпеды, атаковать или отступить, а затем докладывал результаты, которые Блейн, вероятно, уже знал по своим экранам, и приборам. Он никогда не проявлял инициативы, но благодаря ему корабль был управляем. Он был всемогущим бездушным роботом.

– АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ПОСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ СОСТОЯНИЕ– КРАСНЫЙ-1

– МОРСКАЯ ПЕХОТА ДОКЛАДЫВАЕТ СОСТОЯНИЕ – КРАСНЫЙ-1.

– Стели, передавайте пехотинцам, не стоящим на постах, пусть продолжают поиски пропавших чужаков,– приказал Блейн.

– Слушаюсь, сэр.

– КОНТРОЛЬ ПОВРЕЖДЕНИЙ ДОКЛАДЫВАЕТ СОСТОЯНИЕ – КРАСНЫЙ-1.

Корабль моти тормозил перед "Макартуром", и пламя его двигателя пылало на экранах линейного крейсера. Род нервно смотрел на него.

– Сэнди, сколько энергии этого двигателя мы можем принять?

– Он не слишком горяч, капитан,– сказал Синклер по интеркому.– Поле может принимать всю его энергию минут двадцать или даже больше. И это не сфокусировано, шкипер, там нет горячих пятен.

Блейн кивнул. Он пришел к тому же выводу, но разумнее было сдерживаться, когда это возможно. Сейчас он смотрел на медленно приближающийся корабль.

– Довольно мирный,– сказал Род Реннеру.– Даже если это военный корабль.

– Я не уверен, что это так, капитан.– Реннер казался весьма спокойным. Даже если моти атакуют, он будет более зрителем, чем участником.– По крайней мере, они нацелили пламя своего двигателя мимо нас. Жест вежливости.

– Черта с два! Это пламя расширяется. Часть его бьет в наше Поле Лэнгстона, и они могут наблюдать, что при этом происходит.

– Не думаю.

– МОРСКАЯ ПЕХОТА ДОКЛАДЫВАЕТ О ПРИСУТСТВИИ ШТАТСКИХ В КОРИДОРАХ. ПАЛУБА Б, ПЕРЕБОРКА ДВАДЦАТЬ.

– Будь они прокляты!– воскликнул Блейн.– Это астрономы. Очистить коридоры!

– Наверняка, это будет Бакмен,– усмехнулся Реннер.– Им будет нелегко водворить его в каюту.

– Верно. Мистер Стели, передайте пехотинцам, что они должны отправить Бакмена в каюту, даже если его придется нести за руки и ноги.

Уайтбрид усмехнулся про себя. "Макартур" был в свободном падении, и вращения у него не было. Интересно, как в таких условиях морские пехотинцы смогут нести Бакмена за руки и ноги?

– ТОРПЕДИСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ СОСТОЯНИЕ – КРАСНЫЙ-1. ТОРПЕДЫ СНАРЯЖЕНЫ И ГОТОВЫ!

– Один из старших поваров думает, что видел беглецов,– сказал Стели.– Пехотинцы отправились к нему.

Чужой корабль все приближался, его двигатель извергал рваное белое пламя. Оно должно очень хорошо резать, подумал Блейн. Торможение вовсе не было атакой – чужаки явно доверяли ВСЕМУ: двигателям, компьютерам, сенсорам...

– МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ДОКЛАДЫВАЕТ СОСТОЯНИЕ – КРАСНЫЙ-1. ПОЛЕ НА ПОЛНОЙ МОЩНОСТИ.

– Морские пехотинцы закрыли доктора Бакмена в его каюту,– сказал Стели.– Доктор Хорват у интеркома, он требует объяснения.

– Послушайте его, Стели. Но не очень долго.

– АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ПОСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ, ЧТО ВСЕ БАТАРЕИ НАПРАВЛЕНЫ НА ЧУЖОЙ КОРАБЛЬ. НАПРАВЛЕНЫ И СОПРОВОЖДАЮТ ЕГО.

"Макартур" был в полной готовности. По всему кораблю его экипаж находился на боевых постах. Все несущественное оборудование, расположенное на корпусе корабля, убрали вниз.

Башня с патрульной кабиной Блейна торчала из корпуса корабля подобно мысли, пришедшей слишком поздно. При вращении она находилась достаточно далеко от оси корабля, но в бою ее можно было быстро отстрелить. Кабина Блейна была сейчас лишь пустой оболочкой: ее стол и самые важные приборы уже давно были убраны в безопасные области нуль-гравитации.

Каждый незанятый отсек в центре корабля был сжат до минимума, в внешние палубы были пусты, чтобы обеспечить свободное передвижение групп контроля повреждений.

Корабль моти быстро приближался. Он был еще не более чем яркой точкой, а реактивная струя уже веером била в Поле "Макартура".

– АРТИЛЛЕРИЙСКИЕ ПОСТЫ ДОКЛАДЫВАЮТ, ЧТО ЧУЖОЙ КОРАБЛЬ ТОРМОЗИТ С УСКОРЕНИЕМ 0,870 "ЖЕ”.

– Ничего удивительного,– вполголоса произнес Реннер.

Свет расширялся во все стороны, заполняя экраны, а потом вдруг потускнел. В следующий момент корабль чужаков скользнул на место рядом с линейным крейсером, и его двигатели отключились.

Это было так, словно корабль вошел в невидимый док, заняв место, предназначенное для него еще шесть дней назад. Сейчас он был совершенно неподвижен относительно "Макартура". Род заметил тени, движущееся внутри надувных колец на его носу.

Реннер зарычал, лицо его исказилось.

– Черт побери этих позеров!

– Мистер Реннер, следите за собой.

– Простите, сэр. Это самый удивительный астронавигационный подвиг, о котором я слышал. Если бы кто-нибудь рассказал мне о подобном, я назвал бы его лжецом. Кем он себя считают?– Реннер был искренне зол.– Любой астронавигатор, попробовавший такой фокус, может остаться без хвоста, если вообще выживет.

Блейн кивнул. Пилот моти не оставил ни малейшего запаса на случай ошибки.

– Я был неправ. Скорее всего, это не военный корабль. ВЗГЛЯНИТЕ на него.

– Да, он хрупок, как бабочка. Я мог бы раздавить его одной рукой.

Род на мгновение задумался, затем отдал приказ.

– Вызовите добровольцев для первого контакта с этим кораблем. Нужен один человек, который полетит на невооруженной ракете. И... состояние красный-1 остается.

Добровольцев было очень много.

Разумеется, гардемарин Уайтбрид был одним из них. И Уайтбрид уже делал это прежде.

Сейчас он ждал, сидя в ракете, и разглядывая двери ангарной палубы сквозь поляризованный пластик лицевой пластины.

Он уже делал это прежде, и Моти-шахтер не убила его, не так ли? Чернота пошла рябью и вдруг сквозь отверстие в Поле Лэнгстона показались звезды.

– Отверстие достаточно большое,– сказал в его правом ухе голос Каргилла.– Вы можете стартовать, мистер Уайтбрид. Удачи вам.

Уайтбрид нажал рычаг пускателя. Ракета поднялась и выплыла сквозь отверстие в звездный космос под свирепый взгляд Глаза Мурчисо-на. Позади него Поле Лэнгстона закрылось. Уайтбрид был отрезан от всех.

"Макартур" выглядел как резко ограниченный участок сверхъестественной черноты. Для пробы Уайтбрид обогнул его и направился у чужому кораблю.

Чужак медленно рос перед ним. Его середина была тонкой, как копье, вдоль которого виднелись функциональные приспособления: крышки люков, отверстия для приборов, антенны и что-то, для чего невозможно было подобрать слов. Одинокий черный прямоугольник киля поднимался возле центральной части корабля: вероятно, теплообменная поверхность.

Внутри широких полупрозрачных пончиков, окружавших передний конец, видно было движущиеся фигуры. Они были видны достаточно четко, чтобы вызывать ужас: смуглые, невероятно изуродованные тени людей.

Четыре тороида и тени внутри каждого из них. Уайтбрид доложил:

– Они используют все топливные баки, как жизненное пространство. Без нашей помощи им домой не вернуться.

– Вы уверены?– спросил голос капитана.

– Да, сэр. Может, внутри у них есть еще бак, но он не может быть большим.

Ракета уже почти достигла чужого корабля. Уайтбрид притормозил и остановился рядом с жилым помещением. Затем открыл воздушный шлюз.

Возле переднего конца металлического сердечника немедленно открылась дверь. В овальном отверстии стоял Моти, одетый во что-то прозрачное. Чужак ждал.

– Разрешите покинуть...– начал Уайтбрид.

– Разрешаю. Докладывайте при каждом удобном случае, или пользуйтесь своим здравым смыслом. Морские пехотинцы наготове, поэтому не просите о помощи, пока это действительно не понадобиться. Они прибудут быстро. А сейчас – удачи.

Когда умолк голос Каргилла, снова заговорил капитан:

– И не рискуйте, Уайтбрид. Помните, что мы ждем вас обратно с докладом.

– Да, сэр.

Моти грациозно вышел наружу, когда Уайтбрид приблизился к воздушному шлюзу. Большая рука чужака ухватилась за кольцо, выступавшее из корпуса.

– Похоже, этот материал можно проткнуть чем угодно,– сказал Уайтбрид в микрофон.– Эта штука не могла стартовать с поверхности планеты через атмосферу.

Он остановился в овальном отверстии и кивнул мягко улыбающемуся чужаку. Голос его звучал лишь наполовину сардонически, когда он официально спросил:

– Вы позволите войти?

Чужак согнулся в талии – а может, это был преувеличенный поклон? Сустав на его спине находился ниже плеч. Двумя первыми руками он сделал жест в сторону корабля.

Воздушный шлюз был размером с Моти. Уайтбрид нашел три укрытые среди паутины серебряных вымпелов кнопки. Моти следил за его колебаниями, затем потянулся мимо него и нажал одну, а потом вторую.

И шлюз закрылся за ним.

Посредник стояла в пустоте, ожидая, пока шлюз закончит полный круг. Она с удивлением разглядывала странное строение пришельца, симметричность и удивительное сочленение его костей. Явно это существо не было связано с известной жизнью, а его родной корабль прибыл из места, которое Посредник называла Точка Безумного Эдди.

Еще больше ее удивила его неудача в управлении шлюзом без посторонней помощи.

Тут и должны были проявиться способности Посредника. Существо должно было быть разумным. А может, нет? Может, они послали сначала животное? Нет, наверняка, нет. Они не могут быть настолько чужими, у любой культуры это должно быть смертельным оскорблением.

Шлюз открылся. Она шагнула вовнутрь, и цикл начался. Пришелец ждал в коридоре, заполняя его как пробка горлышко бутылки. Посредник принялась сдирать с себя защитную оболочку и вскоре осталась обнаженной. Чужак легко мог вообразить, что она является Воином, и нужно было убедить его, что она безоружна.

Затем она направилась к жилым надувным секциям. Большое, неуклюжее существо двинулось следом. Оно было плохо приспособлено к свободному падению и то и дело останавливалось заглянуть через оконные панели в секции корабля, и изучало механизмы, которые Коричневые установили в коридорах... Разве стало бы разумное существо поступать так?

Посредник, конечно, могла взять существо на буксир, но оно могло бы принять это за атаку. Этого следовало избегать любой ценой.

В данный момент она должны обращаться с ним, как с Мастером.

В переполненной камере в три яруса громоздились двадцать шесть изогнутых коек, очень похожих на ту, которая получилась из койки Кро-уффорда. И все же они были не совсем идентичны. Моти двигался перед ним, грациозный, как дельфин. Его шкура была украшена узором из изогнутых коричневых и белых полос с четырьмя из ярко-белого меха в паху и подмышками. Уайтбриду это казалось прекрасным. Сейчас Моти стоял ожидая его. Нетерпеливо, подумал Уайтбрид.

Он пытался не думать о том, в насколько совершенную ловушку попал. Коридор был не освещен и клаустрофобически узок. Уайтбрид заглянул в цепочку баков, соединенных насосами – вероятно, охлаждающую систему для водородного горючего. Это могло быть связано с тем черным плавником снаружи.

Вдруг Моти осветил яркий свет из отверстия, достаточно большого для Уайтбрида. За ним был приглушенный дневной свет, похожий на освещение во время грозы. Следом за Моти Уайтбрид вошел в один из тороидов, и его немедленно окружили чужаки.

Все они были одинаковыми и казавшийся случайным узор из коричневых и белых полос повторялся на каждом из них. По крайней мере, дюжина кривых улыбающихся лиц окружила его на некотором расстоянии. Они что-то щебетали друг другу быстрыми писклявыми голосами.

Потом вдруг щебетание стихло. Один из моти приблизился к Уайтбриду и произнес несколько коротких фраз, которые могли быть на разных языках. Впрочем, Уайтбриду все они показались бессмысленными.

Он театрально пожал плечами и вытянул руки вперед.

Моти тут же повторил жест с невероятной точностью. Уайтбрид беспомощно вытянулся в свободном падении, согнув руки вокруг талии, и закудахтал подобно цыпленку.

Голос Блейна, прозвучал в его ухе, был спокойным и металлическим:

– Ну, ладно, Уайтбрид, все уже хохочут. Вопрос в том...

– О, нет, сэр! Я снова на интеркоме?

– Вопрос в том, что подумают о ваших действиях моти?

– Да, сэр. Я пытался изобразить третью руку.– Уайтбрид успокоился.– Сэр, пришло время раздеться и мне. Пожалуйста, уберите меня с экрана интеркома...

Датчик на его подбородке, конечно, был желтым: медленно действующий яд. Но на этот раз он не собирался вдыхать его. Он глубоко вздохнул и снял шлем. Задержав дыхание, он вынул дыхательный аппарат для плавания под водой и сунул его мундштук между зубами. Затем сделал вдох: все работало отлично.

Не спеша, он начал раздеваться. Первым было мешковатое покрытие, содержавшее электронику и прочие механизмы. Затем он убрал полосы материи, закрывавшие застежки-молнии и расстегнул плотную ткань собственного вакуумного костюма. Молнии тянулись вдоль каждой конечности и на груди, без них потребовалось бы часы, чтобы надеть или снять костюм, который выглядел, как чулок или колготки. Эластичная ткань повторяла все изгибы его мускулатуры, предохраняя его от воздействия вакуума. При ее поддержке его собственная кожа чувствовала костюм, а потовые железы служили системой, регулирующей температуру.

Баки свободно кружились перед ним, пока он освобождался от костюма. Моти медленно двигались, а один из них – коричневый, без полос, копия шахтера, находившегося на "Макартуре",– подплыл, чтобы помочь.

Он использовал универсальную присоску своего рабочего снаряжения, приложив шлем к полупрозрачной стене. Неожиданно это не сработало. Коричневый Моти тут же понял, в чем заключается трудность. Он /она, оно? извлек откуда-то какую-то трубку и приложил ее к шлему Уайтбрида. Теперь все прошло нормально. Джонатан повернул шлем камерой к себе и снял остальные части своего костюма.

Людям для удобства разговора нужно было бы сначала определить, где верх, а где низ, зато моти были сейчас в самых разных позах. Они ждали и улыбались.

Уайтбрид извивался до тех пор, пока на нем не осталось ничего.

И моти принялись изучать его.

Коричневый был самым поразительным из всех. Он был ниже остальных, с более крупными руками и странно выглядевшей головой. Насколько мог заметить Уайтбрид, он был идентичен шахтеру. Все остальные выглядели подобно Моти, погибшему в зонде с солнечным парусом.

Коричневый изучал его костюм, причем, казалось, его интересует рабочее снаряжение, но все остальные пробовали мускулатуру Джонатана, ища сочленение его тела и места, где тычки могли вызвать рефлекторные сокращения.

Двое изучали его крепко сжатые зубы. Остальные прослеживали пальцами его кости: ребра, позвоночник, форму его головы, таз, кости ног. Они ощупывали его руки и водили по ним пальцами. Хотя они были достаточно осторожны, все это было довольно неприятно.

Щебетание усилилось до крещендо. Некоторые из звуков были такими пронзительными, что становились почти неслышимыми, но за ними следовали мелодичные тона средней высоты. Наконец, все моти собрались за спиной Уайтбрида, показывая друг другу на его позвоночник. Очень он их возбудил. Один из Моти сделал ему знак следить за ним, а затем согнулся взад и вперед. Суставы торчали из его спины, как будто она была сломана в двух местах. Уайтбрид испытывал тошноту, глядя на это, но у него появилась идея. Он согнулся в три погибели, выпрямился, затем согнулся снова. Дюжина маленьких рук принялась ощупывать его спину.

Наконец, они отступили от него, а один подошел ближе и, похоже, пригласил Уайтбрида изучить его /ее/ анатомию. Уайтбрид покачал головой и неторопливо отвернулся. Это было делом ученых.

Забрав свой шлем, он заговорил в микрофон:

– Докладываю, сэр. Я не знаю, что делать дальше. Может, попробовать привести кого-нибудь из них с собой на "Макартур"?

Голос капитана Блейна звучал напряженно:

– Ни в коем случае. Вы можете выйти из их корабля?

– Да, сэр, если это нужно.

– Так сделайте это. Доложите по безопасной линии, Уайтбрид.

– Э...да, сэр.– Джонатан сделал знак моти, указывая на свой шлем, а затем на воздушный шлюз. Тот, что привел его сюда, кивнул. Уайтбрид натянул свой костюм с помощью коричневого Моти и закрепил шлем. Коричнево-белый проводил его до шлюза.

Снаружи не было удобного места для установления безопасной линии, но после быстрого взгляда эскорт моти остался на поверхности корабля, держась за крючья. Джонатан недолго мучился этим. Потом он нахмурился. Где было кольцо, за которое держался Моти, когда Уайтбрид только прибыл сюда? Его не было. Почему?

Ну да ладно. "Макартур" был близко. В высшей степени осторожно он оттолкнулся от корабля моти и повис в пустоте космоса. Пользуясь прицелом шлема, он выбрал такое положение, чтобы быть на одной линии с торчащей из черной поверхности "Макартура” антенной, затем нажал языком кнопку БЕЗОПАСНОСТИ.

Узкий луч света вырвался из его шлема. Еще один вышел с "Макартура", следуя вдоль его собственного к крошечному потемнело. Если бы имелось отклонение, следящая система "Макартура" скорректировала бы его или, если луч коснулся бы третьего кольца вокруг приемной антенны Уайтбрида, прервало бы связь.

– Безопасный канал, сэр,– доложил он. Голос его дрожал от замешательства. После всего этого, подумал он, я имею право выражать свои чувства. Разве не так?

Блейн ответил немедленно:

– Мистер Уайтбрид, причина перехода на этот канал вовсе не в том, чтобы доставить вам неудобство. Сейчас моти не понимают нашего языка, но они могут делать записи. А позднее они будут понимать английский. Вы следите за моей мыслью?

– Почему... Да, сэр.– Боже мой, Старик действительно заглядывает вперед.

– Мистер Уайтбрид, мы не можем позволить ни одному Моти попасть на борт "Макартура", пока не решена проблема малышей, так же как не можем позволить им знать об этой проблеме. Это понятно?

– Да, сэр.

– Отлично. Я посылаю шлюпку с ученым следом за вами, как говорится, по проторенному пути. Вы все сделали хорошо. Но прежде чем я пошлю других, что еще вы можете сказать?

– Да, сэр. Во-первых, на борту есть два ребенка. Я видел их, сидящих на спинах взрослых. Они крупнее малышей и окрашены как взрослые.

– Еще одно доказательство мирных намерений,– сказал Блейн.– Что еще?

– У меня не было возможности сосчитать их, но похоже, здесь двадцать три коричнево-белых и двое коричневых, типа шахтера с астероида. Оба ребенка были с коричневыми. Интересно, почему?

– Возможно, мы сможем спросить об этом у них. Хорошо, Уайтбрид, мы посылаем ученых. Они получат катер. Реннер, вы слушаете?

– Да, сэр.

– Рассчитайте курс. Я хочу, чтобы "Макартур" находился в пятидесяти километрах от чужого корабля. Не знаю, что сделают моти, когда мы двинемся, но катер вылетит первым.

– Вы хотите передвинуть корабль, сэр?– недоверчиво переспросил Реннер.

– Да.

Долгое время никто не говорил ни слова.

– Ну, хорошо,– сказал Блейн. – Я объясню. Адмирала очень беспокоят эти малыши. Он думает, что они могут переговариваться с кораблем. Нам приказано следить, чтобы у них не было возможности связаться со взрослыми моти.

Теперь молчание длилось еще дольше.

– Это все, джентльмены. Спасибо, мистер Уайтбрид,– сказал Род.– Мистер Стели, сообщите доктору Хорвату, что он может грузиться в катер в любое время.

"Что ж, вот мы и здесь,– подумал священник Харди. Это был округлый человек с мечтательными глазами и рыжими волосами, только начинавшими седеть. За исключением воскресных богослужений, он проводил в каюте большую часть времени.

Дэвид Харди вовсе не был недружелюбным человеком. Любой мог зайти в его каюту выпить кофе, что-нибудь покрепче, сыграть в шахматы или же поговорить. Просто-напросто ему не нравились большие скопления людей. Он не мог узнавать их в толпе.

Он также не выставлял напоказ свои профессиональные склонности, не обсуждая свою работу с любителями и не публикуя результатов, пока не наберет достаточного количества доказательств. Сейчас, сказал он сам себе, это невозможно. Но кем же были чужаки? Наверняка, они были разумны. Наверняка. И значит, в божественной схеме мира должно быть место для них. Но какое?

Члены экипажа перенесли снаряжение Харди на катер. Ленточная библиотека, несколько пачек детских книг, работы для ссылок /впрочем, немного; поскольку компьютер катера мог соединиться с корабельной библиотекой, но доктору Харди нравились книги, хоть они и были непрактичны/. Было и другое снаряжение: два дисплейных экрана со звуковыми преобразователями, электронные фильтры, повышающие или понижающие частоту, изменяющие тембр и фазу. Он хотел сложить приборы сам, но первый лейтенант Каргилл отговорил его от этого. Пехота была экспертом в этом вопросе, и опасения Харди, что они что-то повредят, не основывались ни на чем: сломав что-нибудь, им пришлось бы иметь дело с Келли.

Харди встретил Сэлли в воздушном шлюзе. Она тоже отправлялась в путешествие не налегке. Кроме себя самой она хотела взять ВСЕ, даже кости и мумии с Каменного Улья, но капитан дал добро только на голограммы, и даже они были спрятаны, пока она не установит, как относятся моти к грабителям могил. По описанию Улья, сделанному Каргиллом, моти не имели похоронных обрядов, но это было абсурдом. Похоронные обряды были у всех, даже самых примитивных людей.

Она не могла забрать Моти-шахтера или оставшегося малыша, который снова стал самкой. И хорьки, и морские пехотинцы продолжали искать второго малыша со щенком /интересно, почему он удрал с другим малышом, а не со своей матерью?/. Сэлли было очень интересно, помогла ли суматоха, поднятая ею вокруг приказа Рода морским пехотинцам, получить ей место в катере. Она знала, что на самом деле вела себя не очень хорошо по отношению к Роду. Он сам получил приказ от адмирала. Но все-таки, он был неверен! Малыши ничего не могли повредить, и бояться их значило быть параноиком.

Следом за священником Харди, она вошла в каюту катера. Доктор Хорват был уже здесь. Они втроем должны были стать первыми учеными, попавшими на чужой корабль, и она испытывала возбуждение. Там так много нужно было изучить!

Антрополог – она думала сейчас о себе, как о полном специалисте, и наверняка никто не стал бы этого оспаривать – лингвист и Хорват, бывший хорошим физиком до того как стать администратором. Хорват был единственным бесполезным человеком в группе, но со своей должностью он имел право летать, если хотел этого. Она не думала, что те же соображения были применимы к ней самой, хотя половина ученых на борту "Макартура" считала именно так.

Трое ученых, рулевой, двое космонавтов и Джонатан Уайтбрид. Никаких морских пехотинцев и никакого оружия на борту не было. Возбуждение достаточно хорошо скрывало страх, прорвавшийся вдруг в их души. Разумеется, они не были вооружены, но она чувствовала бы себя гораздо лучше /так же, как и все остальные/, если бы Род Блейн был с ними. Но это было невозможно.

Позднее на катере могли перелететь и другие люди. Бакмен с его миллионом вопросов, как только Харди решит проблему общения. Биологи, офицер Военного Флота – вероятно, Каргилл – чтобы изучить оружие моти. Офицер-инженер... Это могли быть любые люди, кроме капитана. Было невероятно, чтобы Кутузов мог позволить Роду Блейну покинуть свой корабль, независимо от того, насколько мирными были намерения моти.

Сэлли вдруг почувствовала тоску по родине. На Спарте у нее был дом, Харинг Клос, а за несколько минут можно было попасть в столицу. Спарта была центром цивилизации – но в последнее время Сэлли жила в космических кораблях все уменьшающихся размеров, с тюремным лагерем для разнообразия. Закончив университет, она приняла решение: стать личностью, а не украшением какой-нибудь мужской карьеры. Правда, сейчас многое говорило за эту возможность, особенно, если это будет настоящий мужчина. Хотя... Нет! Она будет принадлежать только себе.

В одном конце кабины находились искореженные приборы, а также столы – обеденный и игровые.

– Вы бывали на этом катере?– спросил Хорват.

– Простите?

– Я спросил: "Вы бывали на этом катере?" Они убирали отсюда все вооружение, но оставили достаточно, чтобы понять, что здесь было. То же самое и с торпедами. Их убрали, но пусковые аппараты на месте. Так какого же рода будет наше посольство?

Харди очнулся от своих грез.

– А чтобы вы сделали на месте капитана?

– Использовал бы невооруженный катер.

– Таких здесь нет,– мягко заметил Харди.– Вы знали бы это, если бы навестили хоть раз ангарную палубу.– На этой палубе находилась часовня, и Хорват не посещал ее. Конечно, это было его дело, но не лишне иногда напомнить об этом.

– Но ведь у моти совершенно явно не военный корабль!

Харди кивнул.

– Моти рано или поздно откроют нашу ужасную тайну. Мы род, любящий войну, это часть нашей натуры, даже если мы прибываем на полностью разоруженном корабле. Вам не кажется, что это будет многозначительным фактом для моти?

– Но ведь это очень важно для Империи!

Дэвид Харди согласно кивнул. Министр по науке был прав, хотя священник подозревал, что доказательства его были плохи.

Катер слегка накренился, и полет начался. Род следил за ним по экранам мостика, испытывая беспомощное раздражение. Через мгновение, когда катер подойдет к борту корабля Моти, одна из батарей Кроуффорда будет направлена на него. И Сэлли Фаулер будет на борту этого хрупкого безоружного суденышка.