Текст книги "Одиннадцатые звездные войны (сборник)"

Автор книги: Ларри Нивен

Соавторы: Джерри Пурнелл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 36 страниц)

– Как приятно быть центром внимания,– сказал Реннер, как будто не замечая яростного взгляда Рода.– Это запись разговора между моей Моти и мной. Я постараюсь вам показать обе стороны, участвующие в разговоре.– Он коснулся переключателя, и экран ожил: Реннер на мостике "Макартура" и его Финч (клик) в посольском корабле моти. Реннер прокручивал это с большой скоростью, пока не нашел то место, которое искал.

– Вы могли прийти откуда угодно,– сказала Моти Реннера.– Правда, наиболее вероятно, что вы пришли с ближайшей звезды, скажем... впрочем, я могу показать ее.– За спиной Моти по экрану побежали изображения звездного неба: экран на экране. Затем она вытянула вперед верхнюю правую руку. Звезда была Новой Каледонией.– Судя по тому, где вы появились, мы знаем, что у вас есть мгновенный двигатель.

Реннер на экране шагнул вперед.

– Где мы появились?

– Да. Вы появились в...– казалось, что Моти ищет подходящее слово, однако, потом она отказалась от этого.– Реннер, я должна вам рассказать о существе из легенды.

– Так расскажите.– Реннер на экране маленькими глотками пил кофе.

– Если позволите, мы будем называть его Безумный Эдди. Он... иногда он бывает вроде меня, а иногда бывает как Коричневый – ученый-идиот. И всегда он совершает плохие поступки, руководствуясь высшими целями. Он делает одно и то же снова и снова, и всегда это ведет к несчастью, но он никак не научится.

В офицерской кают-компании послышался шепот, а Реннер на экране сказал:

– Например?

Моти Реннера на мгновение задумалась, затем произнесла:

– Когда город переполнен так, что ему грозит опасность немедленного коллапса... когда пища и чистая вода поступают в город в количестве, достаточном лишь для того, чтобы накормить всех, и все должны постоянно работать, чтобы поддержать такое состояние... когда все коммуникации заняты перевозкой жизненно необходимых товаров, и никто не перевозит людей... это значит, что Безумный Эдди возглавил забастовку мусорщиков за лучшие условия работы.

В кают-компании послышался смех. Реннер на экране усмехнулся и сказал:

– Я думаю, что знаю этого джентльмена. Продолжайте.

– Это Двигатель Безумного Эдди. Он заставляет корабль исчезать.

– Замечательно.

– Теоретически это должно быть двигателем мгновенного перемещения, ключом – ко всей вселенной, а на практике это заставляет корабли исчезать навсегда. Этот двигатель изобретали, строили и испытывали много раз и всегда корабли исчезали навсегда со всеми, кто был на их борту, но только в том случае, если вы пользовались им как было надо. Корабль должен был находиться в нужном месте, которое довольно трудно обнаружить, а машины его должны были действовать в точном соответствии с теорией. Иначе не происходило вообще ничего.

Оба Реннера рассмеялись.

– Понимаю. И мы появились в этой точке, точке Безумного Эдди. Из этого вы сделали вывод, что мы раскрыли секрет двигателя Безумного Эдди.

– Вы сделали это.

Губы чужака раздвинулись в подобие человеческий улыбки... Реннер долго смотрел на него, прежде чем отвернуться.

Долго все молчали, потом Синклер заговорил:

– Что ж, это достаточно ясно, не так ли? У них есть Олдерсон Драйв, но нет Поля Лэнгстона.

– Почему вы так решили, командор?– спросил Хорват. Кто-то попытался объяснить ему, но этот голос перекрыл рев главного инженера:

– Корабли этих тварей исчезали, не только в строго определенном месте, верно? Значит, у них есть Драйв. Но они никогда не видели, чтобы корабли возвращались назад, потому что они выходили в обычное пространство к вон той красной звезде. Это совершенно ясно.

– О!– Хорват печально кивнул.– Безо всякой защиты... В конце концов это находится внутри звезды, верно?

Сэлли содрогнулась.

– И ваша Моти говорила, что они делали это часто.– Она снова вздрогнула, потом сказала: – Но, мистер Реннер, никто из других моти не говорил об астрогации или чем-то подобном. Мне рассказывали о "Безумном Эдди" как о персонаже давно минувших времен.

– А мне говорили о Безумном Эдди как об инженере, использовавшем завтрашние знания для решения сегодняшних проблем,– буркнул Синклер.

– Что-нибудь еще?– спросил Род.

– Ну что ж...– Священник Харди, казалось, находился в затруднительном положении. Его полное лицо было красным, как свекла.– Моя Моти говорила, что Безумный Эдди основал религию. Жуткую, очень логичную и невероятно неподходящую религию.

– Довольно,– сказал Род.– Похоже, я единственный, чья Моти никогда не упоминала Безумного Эдди.– Он задумался.– В общем, полагаю, что можно согласиться, у Моти есть Драйв, но нет Поля?

Все кивнули. Хорват почесал свое ухо, потом сказал:

– Я вспомнил сейчас историю открытия Лэнгстона, и, вовсе не удивительно, что у Моти нет Поля. Меня удивляет, что они имеют даже Драйв, хотя его принципы можно вывести из астрофизических наблюдений. А Поле было чисто случайным изобретением.

– Допустим, что они знают о его существовании. Что тогда?– спросил Род;

– Тогда... я не знаю,– сказал Хорват.

В комнате воцарилась тишина. Полная тишина. Потом послышался шепот, а Сэлли рассмеялась.

– Вы смотрите на это так смертельно серьезно,– сказала она.– Допустим, что у них есть и Драйв и Поле. Здесь есть только одна планета, полная моти. Они не враждебны к нам, да даже если бы и были, вы действительно думаете, что они могут угрожать Империи? Капитан, что может "Ленин" сделать с планетой моти прямо сейчас и в одиночку, если прикажет адмирал Кутузов?

Напряжение спало, и все заулыбались. Конечно, она была права. У моти даже не было военных кораблей. Они не имели Поля, да даже если бы и придумали его, как они могли научиться тактике ведения космической войны. Бедные мирные моти, что могли они противопоставить Империи Человека?

Так думали все, за исключением Каргилла. Он вовсе не улыбался, когда вполне серьезно сказал:

– Этого я не знаю, моя леди. А хотел бы знать.

Гораций Бари не был приглашен на это совещание, хотя и знал о нем. Когда оно еще продолжалось, к его каюте подошел морской пехотинец и вежливо, но очень решительно, увел его с собой. Охранник не говорил, куда он ведет Бари, и было ясно, что он и сам этого не знает.

– Канонир сказал оставаться с рами и быть готовым забрать вас туда, где будут остальные, мистер Бари.

Бари внимательно изучал этого человека. Что может он сделать за сотню тысяч крон? Впрочем, пока в этом не было нужды. Не сейчас. Наверняка, Блейн не собирался расстреливать его. На мгновение Бари испугался. Может, они заставили Стоуна говорить, и теперь возвращаются на Нью-Чикаго?

О, Аллах, никто не застрахован... Впрочем, это абсурд. Даже, если Стоун рассказал все, не было и не могло быть никакого имперского сообщения для "Макартура". Они были отрезаны от Империи так же надежно, как и моти.

– Значит, вы должны оставаться со мной. А ваш офицер говорил, куда я должен идти?

– Но это не сейчас, мистер Бари.

– Тогда отведите меня в лабораторию доктора Бакмена. А почему бы и нет? Там нам обоим будет более удобно.

Рядовой подумал и сказал:

– Хорошо, идемте.

Бари нашел своего друга в плохом настроении.

– Собираю все, что не может оставаться в глубоком вакууме,– буркнул Бакмен.– Приказано подготовить все для переноса. Никаких объяснений, просто сделать это.– Он продолжал упаковывать приборы, а вдоль стен уже стояло множество ящиков и больших пластиковых мешков.

Тревога Бари прорвалась наружу. Бессмысленные приказы, охрана у дверей... он снова почувствовал себя пленником. Глядя на него, и Бакмен растерял свое спокойствие. В конце концов астрофизик плюхнулся на стул и взял чашку кофе.

– Выглядите вы не слишком хорошо,– сказал он.– Много дел?

– На этом корабле дел для меня практически нет.– Бари говорил спокойно, и это потребовало от него полнейшего самоконтроля.– Почему вы должны готовиться здесь к глубокому вакууму?

– Ха!– Я не знаю. Я просто делаю это. Пытался вызвать капитана, но он на конференции. Пытался пожаловаться Хорвату, но и он на конференции. Если их нет на месте, когда они нужны вам, зачем они вообще нужны?

Из коридора донеслись какие-то звуки: похоже, тащили что-то тяжелое. Что же происходило на корабле? Время от времени они эвакуировали корабль, чтобы избавиться от крыс...

ТАК ВОТ ОНО ЧТО! Они хотели уничтожить малышей! Слава Аллаху, он вовремя начал действовать. Бари облегченно улыбнулся. Он был более высокого мнения о ценности малышей после того, как однажды ночью оставил коробку бхаклаваха у открытой лицевой пластины своего космического скафандра.

Повернувшись к Бакмену, он сказал:

– Вы уже разобрались с троянскими точками?

Бакмен удивленно взглянул на него, потом рассмеялся.

– Бари, я не думал об этой проблеме уже месяц. Мы изучали Угольный Мешок.

– Да?

– Мы обнаружили в нем какую-то массу... возможно, протозвезду. И источник инфракрасного излучения. Узоры течения в Угольном мешке фантастичны. Как если бы газ и пыль были вискозой... разумеется, это дело магнитных полей. Мы получили удивительные данные о динамике пылевого облака. Когда я думаю о времени, потраченном на эти астероиды троянских точек... до чего же тривиальна эта проблема!

– Продолжайте, Бакмен. Не оставляйте меня в неведении.

– Что? Тогда я покажу вам.– Бакмен подошел к интеркому и набрал какой-то номер.

Ничего не произошло.

– Вот те раз! Какой-то идиот наложил на это ограничение.– Бакмен закрыл глаза, вспоминая другой номер. На экране появились фотографии.– Ну вот, наконец-то!

Астероиды носились по экрану, снимки расплывались и дергались. Некоторые были перекошены, некоторые почти сферические, многие испятнаны кратерами.

– Прошу прощения за качество. Ближайшие Трояны находятся довольно далеко... к тому же все это требует времени и доступа к телескопам "Макартура". Вы поняли, что мы обнаружили?

– Не совсем. Хотя...– На всех астероидах имелись кратеры. По крайней мере, один. Три длинных, узких астероида в ряд... и на каждом глубокий кратер с одного конца. Один астероид имел форму, близкую к ореху кешу, и кратер был внутри его кривизны. Каждый астероид в этом ряду имел большой глубокий кратер и всегда линия, проходящая через его центр, проходила и через центр тяжести астероида.

Бари почувствовал страх и, чтобы дать ему выход, рассмеялся.

– Да, я понял. Вы обнаружили, что все эти астероиды собраны в это место искусственно. Поэтому вы потеряли к ним интерес.

– Разумеется. Когда я думаю, что надеялся открыть какие-то новые космические законы...– Бакмен пожал плечами и хлебнул кофе.

– Полагаю, вы никому не говорили этого?

– Я поговорил с доктором Хорватом. Как вы думаете, почему он ограничил доступ к этому?

– Это вполне возможно.– Бакмен, сколько, по-вашему, энергии нужно затратить, чтобы сдвинуть с места такую глыбу?

– Этого я не знаю. Вероятно, много. Фактически...– его глаза вспыхнули,– Это интересная проблема. Я дам вам знать, после того, как кончится этот идиотизм.– И он вновь повернулся к своим механизмам.

Бари сел, где стоял, глядя в никуда. Только теперь он начал дрожать.

МОТИ КАПИТАНА

– Я ценю вашу заботу о безопасности Империи, адмирал,– сказал Хорват, кивая фигуре, видневшейся на экране мостика «Макартура».– И это действительно так. Однако фактом остается то, что мы либо принимаем предложение моти, либо нам нужно отправляться домой. Ничего больше мы здесь? Вы согласны с этим?– Выражение лица адмирала Кутузова не изменилось.

Род пожал плечами.

– Сэр, я принимаю совет ученых, а они говорят, что мы получили все, что могли получить с такого расстояния.

– Значит, вы хотите вести "Макартур" на орбиту вокруг планеты Мошки? Это вы нам рекомендуете? Это мы должны записать?

– Да, сэр. Или это, или идти домой, а я не думаю, что мы узнали о моти достаточно, чтобы просто уйти.

Кутузов глубоко вздохнул и сжал губы.

– Адмирал,– напомнил ему Хорват,– у вас есть ваша работа, а у меня моя. Конечно, это хорошо – Империю от какой-то невообразимой угрозы со стороны моти, но я должен получить все возможное от их науки и технологии. А это, уверяю вас, вовсе не тривиально. Они так далеко продвинулись в некоторых вопросах, что я... у меня просто нет слов для описания этого всего.

– Вот именно.– Кутузов подчеркивал свои слова, стуча стиснутым кулаком по подлокотнику командирского кресла.– Их технология опередила нашу. Они говорят на нашем языке, а по вашим словам, мы никогда не будем говорить на их. Они знают об эффекте Олдерсона, а теперь знают и о существовании Поля Лэнгстона. Возможно, доктор Хорват, нам нужно идти домой. Прямо сейчас.

– Но...– начал Хорват.

– И еще,– продолжал Кутузов.– Мне не хочется воевать с этими моти, почти ничего о них не зная. Как защищена их планета? Кто управляет ими? Я заметил, что за все время работы вы не смогли ответить на этот вопрос. Вы даже не знаете, кто командует этим их кораблем.

– Верно,– энергично кивнул Хорват.– Это очень странное положение. Иногда я искренне верю, что у них нет командира, но с другой стороны, похоже, они время от времени возвращаются на корабль за инструкциями...

И потом еще этот вопрос с полем.

– Вы что, шутите со мной, доктор?

– Нет, нет,– раздраженно сказал Хорват.– Это абсолютно точно. Все Коричнево-белые в момент прибытия сюда были самками. Кроме того, коричневая самка забеременела и родила детеныша. Сейчас она самец.

– Я знаю об изменениях пола у чужаков. Возможно, один коричнево-белый был самцом незадолго до прибытия корабля сюда?

– Мы думали об этом. Однако, более вероятно кажется, что Коричнево-белые не размножаются, поскольку популяцию переполнена. Они все остаются самками... они могут быть даже мулами, поскольку Коричневый является матерью одного из них. Перекрестное спаривание между Коричневыми и кем-то еще? Тогда это указывает на кого-то еще, находящегося на борту посольского корабля.

– Они привели с собой адмирала,– уверенно сказал Кутузов.– Так, как делаем мы. Я знаю это. Что вы говорили им, когда они спрашивали обо мне?

Род услышал фырканье за своей спиной и подумал, что Реннер задыхается.

– Но возможности мало, сэр,– ответил Род.– Только то, что мы подчиняемся приказам с "Ленина". Не думаю, чтобы они знали ваше имя или же об одном человеке идет речь или о целом совете.

– Вот именно.– Адмирал почти улыбался.– Точно то же вы знаете об их командире, верно? Смотрите, они доставили сюда на своем корабле адмирала, и он решил, что нужно заманить вас ближе к их планете. Сейчас передо мной стоит вопрос больше ли я узнаю, отпустив вас туда, чем он, заполучив вас к себе.

Хорват отвернулся от экрана и послал умоляющий взгляд Небесам, ИХ ЧУДЕСАМ И ВСЕМ СВЯТЫМ. Как можно иметь дело с таким человеком?– спрашивал его взгляд.

– Никаких следов маленьких моти?– спросил Кутузов.– Есть ли еще Домовые на борту линейного крейсера Его Императорского Величества "Макартура"?

Род вздрогнул от сарказма этих слов.

– Нет, сэр. Мы освободили ангарную палубу и открыли все ее помещения в пространство. Затем я собрал всех пассажиров "Макартура" и его экипаж на ангарную палубу и открыл весь корабль. Мы окуривали комнаты цифогеном, продули окисью углерода все проходы, потом открыли их в космос, а после возвращения с ангарной палубы проделали то же самое там. Малыши мертвы, адмирал. Мы нашли их тела. Их было двадцать четыре, хотя до вчерашнего дня мы не видели ни одного. Они достигают зрелости через три недели...

– Значит, нет ни следа от Домовых? А мыши?

– Нет, сэр. Крысы, мыши и моти – все мертвы. И тот малыш, который оставался в клетке, тоже умер, сэр. Ветеринар думает, что это от старости.

Кутузов кивнул.

– Итак, эта проблема решена. А что со взрослым чужаком, находящимся у вас на борту?

– Он болен,– сказал Блейн.– Те же симптомы, что у малышей.

– Да, еще один вопрос,– быстро сказал Хорват.– Я хотел спросить у моти, что можно сделать для больного шахтера, но Блейн не позволил мне этого без вашего разрешения.

Адмирал потянулся куда-то на экран. Когда он вновь повернулся к ним лицом, то держал стакан с чаем, на который принялся шумно дуть.

– Чужаки знают, что у вас на борту этот шахтер?

– Да,– сказал Хорват, а когда Кутузов взглянул на него, быстро продолжал: – Похоже, они всегда знают все. Я уверен, что никто из нас не говорил им этого.

– Итак, они знают. Они спрашивали о шахтере? Или видели его?

– Нет.– Хорват нахмурился, и голос его звучал скептически.– Нет, этого не было. Фактически, они не проявили к шахтеру никакого интереса, не больше чем могли бы заинтересоваться малышами... Вы видели снимки моти, очищающих свой корабль, адмирал? Они тоже уничтожали этих маленьких бестий. Видимо, они размножались, как ульевые крысы.– Хорват сделал паузу, и его брови сошлись еще ближе. Потом он вдруг сказал: – Но все равно я хочу спросить чужаков, что делать с больным шахтером. Мы не можем позволить ей умереть.

– Возможно, так будет лучше для всех,– буркнул Кутузов.– Ну что ж, хорошо, доктор, спросите у них. Вряд ли Империи повредит, что мы скажем, что не знаем нужной диеты для моти. Но если они захотят увидеться с этим шахтером, вы, Блейн, откажете им. Если потребуется – шахтер должен умереть, трагически и внезапно, в результате несчастного случая, но умереть. Это вам понятно? Он не должен разговаривать с другими моти ни сейчас, ни потом.

– Слушаюсь, сэр.– Род бесстрастно сидел в своем командирском кресле. Неужели я согласен с этим?– подумал он.– Я должен бы быть потрясен, но...

– Вы хотите задать вопрос даже при подобных обстоятельствах, доктор?– спросил Кутузов.

– Да. Я и не ждал от вас ничего другого.– Губы Хорвата были плотно сжаты.– Главный вопрос для нас сейчас следующий: моти пригласили нас перебраться на орбиту вокруг их планеты. Почему они сделали это – не совсем ясно. Я думаю, они искренне хотят развивать с нами торговлю и дипломатические отношения и, рассуждая логически, мы должны пойти на это. Доказательств другой точки зрения просто нет. У вас, конечно, есть собственные теории...

Кутузов рассмеялся. Это был глубокий, сердечный смех.

– На самом деле, доктор, я могу верить в то же, во что и вы. Но какое это имеет отношение к моим поступкам? Моя задача – поддерживать безопасность Империи, а во что я верю – неважно.– Адмирал холодно посмотрел на экраны.– Ну, хорошо, капитан, я даю вам свободу действий в этой ситуации. Однако, вы будете первой целью для торпед моего корабля. Вы понимаете, что нельзя допустить попадания "Макар-тура" в руки моти?

– Да, сэр.

– Отлично. Можете отправляться, капитан. Мы последуем за вами. Вы будете передавать нам всю полученную информацию каждый час и помните, что если возникнет угроза вашему кораблю, я и не подумаю спасать вас, если при этом опасности подвергнется "Ленин”. Мой основной долг – вернуться с информацией, включающей (если это произойдет) сведения о том, как вы погибли.– Адмирал повернулся и посмотрел прямо на Хорвата.– Доктор, вы все еще хотите отправиться к Мошке?

– Конечно.

Кутузов пожал плечами.

– Действуйте, капитан Блейн. Действуйте.

Буксирные катера "Макартура доставили похожий на барабан цилиндр, размером в половину меньший, чем корабль моти. Он был устроен очень просто: твердая тонкая оболочка из какого-то пенистого материала, заполненная жидким водородом, медленно вращалась. На оси вращения находился выпускной клапан. Сейчас цилиндр был уже прикреплен к посольскому кораблю тороидальних жилых блоков. Тонкий сердечник должен был служить проводником для плазмы, текущей от синтез-двигателя, который тоже изменился, уходя далеко в сторону через новый центр масс... Собственно, корабль был теперь очень далеко от своего двигателя, походя на маленькую беременную женщину, вышедшую на прогулку.

Моти – Коричнево-белые, возглавляемые одним Коричневым – работали, разбирая воздушный мости на части и превращая этот материал в круговые, поддерживающие платформы для хрупких тороидов. Другие работали внутри корабля, а три маленькие, коричнево-белый фигуры играли среди них. Снова внутренность корабля изменилась как во сне. Обстановка для невесомости была переделана, полы наклонились, чтобы быть вертикально к новой линии движения.

На борту катера сейчас не было ни одного моти: все были заняты на работе. Однако контакт поддерживался. Некоторые гардемарины, имевшие склонность к простой работе, требующей крепких мускулов, трудились на борту посольского корабля.

Уайтбрид и Поттер работали в противоперегрузочной камере, передвигая койки, чтобы освободить место для трех более маленьких. Это была простая работа по разборке, но она требовала физической силы. Испарина каплями оседала на фильтрах их шлемов, под мышками было мокро.

– Интересно,– спросил Поттер,– на что похож запах человека для моти? Можете не отвечать, если сочтете вопрос оскорбительным,– тут же добавил он.

– Это довольно трудно описать,– ответила Моти Поттера.– Моей обязанностью, мистер Поттер, является знать все о моем Финч

(клик). Возможно, я подхожу для этой роли слишком хорошо. Запах чистого пота не оскорбит меня, даже если вы будете работать в своих собственных интересах. Что вас так рассмешило, мистер Уайтбрид?

– Простите, это акцент!

– Какой акцент?– удивился Поттер.

Уайтбрид и его Моти расхохотались.

– Да, это забавно,– сказала Моти Уайтбрида.– Это из-за того, что вы говорили с нами порознь.

– Есть в этом и еще кое-что,– сказал Джонатан Уайтбрид.– Скажем, Моти капитана Блейна. Только я расслаблюсь и выйду из позы "Внимание", как она говорит что-то и я снова автоматически принимаю ее. Она отдает приказы, как будто она хозяин этого катера, и мы повинуемся, а затем говорит: "подождите минуточку, мистер", и приказывает нам забыть о ней. Это приводит в замешательство.

– И все-таки,– сказала Моти Уайтбрида,– иногда я думаю, действительно ли мы могли понять вас. То, что я могу вам подражать, не значит, что я понимаю вас...

– Это наша стандартная метода, такая же старая, как эти холмы, такая же старая, как некоторые горные цепи. И она действует. Что еще мы можем делать, Финч (клик) Джонатана Уайтбрида?

– Сомневаюсь, что это все. Эти люди такие многосторонние. Мы не можем уследить за всеми вашими способностями, Уайтбрид. Вы легко можете и командовать, и подчиняться: как у вас получается и то и другое? Вы хороши в работе с инструментами...

– Как и вы,– сказал Уайтбрид, зная, что это предуменьшение.

– Но мы легко устаем. Вы готовы продолжить работу, верно? А мы нет.

– Угу.

– И мы не слишком хороши в бою... Но хватит об этом. Мы играем свою роль, получив приказ понимать вас, но каждый из вас, похоже, играет тысячи ролей. Это делает вас сложными для четных, тяжело работающих, жукоглазых монстров...

– Кто назвал вас жукоглазыми монстрами?– воскликнул Уайтбрид.

– Мистер Реннер, кто же еще? Я воспринимаю это как комплимент – это значит, что он верит в мое чувство юмора.

– Доктор Хорват убьет его. Нам предписано быть очень осторожными в общении с чужаками. Не нарушать табу и все такое.

– Кстати, о Хорвате,– сказал Поттер.– Я вспомнил, что доктор Хорват просил нас кое-что спросить у вас. Вы знаете, что у нас на борту есть Коричневый?

– Конечно. Шахтер. Ее корабль посетил "Макартур" а затем вернулся домой пустой. Было достаточно ясно, что она осталась у вас.

– Она больна,– сказал Поттер,– и ей становится все хуже. Доктор Блевинс говорит, что есть все признаки диетической болезни, и он не может помочь ей. Можете вы подсказать нам, чего ей не хватает?

Уайтбрид подумал, что знает, почему Хорват не спросил о Коричневом СВОЕГО Моти: если бы они потребовали встречи с шахтером, нужно было бы отказать, ссылаясь на приказ самого адмирала. Доктор Хорват считал этот приказ глупым и не смог бы защищать его. Уайтбрид же с Поттером и не подумали бы обсуждать его – приказ это приказ.

Когда моти не ответили немедленно, Джонатан сказал:

– Наши биологи пробовали множество разных вещей. Новую пищу, анализы пищеварительных жидкостей Коричневого, рентгеновские лучи для опухоли. Они даже изменили воздух в ее кабине, приблизив его к атмосфере Мошки-1. Ничего не помогло. Она несчастна, она жалобно стонет, она не может двигаться. Коме того, она худеет, и у нее выпадают волосы.

Моти Уайтбрида заговорила голосом, ставшим страшно ровным:

– И вы понятия не имеете в чем тут дело?

– Да,– сказал Уайтбрид.

Было странно и неприятно находиться среди моти, смотревших на них. Сейчас оба они казались одинаковыми, скрючившиеся, цепляющиеся за что-то руками: идентично позы, идентичные слабые улыбки. Их индивидуальные различия сейчас не были видны. Возможно, все дело было в позе...

– Мы дадим вам немного пищи,– сказала вдруг Моти Поттера.– Возможно, все дело в диете.

И обе моти исчезли. Вскоре Моти Уайтбрида вернулась с герметичным мешком, содержавшим зерно, похожее на сливы, фрукты и кусок красного мяса.

– Сварите мясо, дайте ей эти фрукты и намочите зерно,– сказала она.– И проверьте ионизацию воздуха в ее кабине.– Затем она вывела их наружу. Парни сели в открытый скуттер, чтобы вернуться на катер. Поттер сказал:

– Они вели себя очень странно. Я не могу отделаться от мысли, что минуту назад произошло что-то важное.

– Да.

– Но что это?

– Может, они решили, что мы дурно обращаемся с Коричневым. Может, недоумевают, почему мы не доставили ее сюда. А может, и что-то еще: скажем, их шокировало, что мы так заботимся и каком-то Коричневом.

– А может, они просто устали, и нам все это привиделось.

Поттер запустил двигатель скуттера, и они двинулись.

– Гэвин, посмотри назад...

– Но сейчас. Я должен заботиться о безопасности моей команды.– Только загнав скуттер на его место, Поттер оглянулся.

Снаружи корабля работали более дюжины моти. Стяжки для тороидов явно были еще не закончены... но все моти направлялись к воздушному шлюзу.

Посредник в спешке влетела в тороид, отталкиваясь от стен и торопясь освободить путь другим. Большинство из них тем или иным способом показывали, что были Финч (кликами) чужаков. Они стремились пользоваться своими нижними правыми руками, и старались ориентировать себя так, чтобы головы их были направлены в одну сторону.

Мастер был белым. Пучки волос, росшие у него под мышками и в паху, были длинными и шелковистыми, как шерсть ангорского кота. Когда все собрались, Мастер повернулся к Моти Уайтбрида и сказал:

– Говори.

Моти Уайтбрида рассказала об инциденте с гардемарином.

– Я уверена, что у них дурные намерения во всем,– закончила она.

Мастер обратился к Моти Поттера:

– Ты согласна?

– Да, во всем.

По залу прокатилась волна шепота, частью на английском, частью на языке моти. Однако, все стихло, когда заговорил Мастер:

– Что вы сказали им?

– Мы сказали, что при этой болезни может помочь отсутствие диеты...

Это вызвало почти человеческий смех среди Посредников, и никакой реакции среди тех, кто еще не был назначен Финч (кликом).

– ...и дали им продукты для Инженера. Разумеется, это не поможет.

– Может, они шутили?

– Трудно сказать. Мы не особо хороши в распознавании лжи. Это не наша специальность,– сказала Моти Поттера.

В тороиде вновь послышалось жужжание разговоров.

Мастер позволил им поговорить, затем сказал:

– Что это может означать? Высказывайтесь.

– Они не могут быть такими отличными от нас,– сказала одна.– Они борются с войнами. Мы слышали намеки о целых планетах, превращенных в пустыню.

Затем вмешалась другая. Было что-то изящное, человечески-женст-венное в том; как она говорила. Для Мастера это выглядело гротескно.

– Мы думаем, что знаем, по каким причинам люди воюют. Большинство животных и на нашем и на их мирах обладают рефлексом капитуляции, который спасает одного представителя вида от убийства его другим. Люди пользуются оружием инстинктивно, и это делает их рефлекс капитуляции слишком медленным.

– Но когда-то то же самое было и с нами,– сказала третья.– Эволюция Посредников положила этому конец. Ты говорила, что у людей нет Посредников?

– У них нет никого, могущего вести переговоры между потенциальными врагами. Они любители во всем, что делают. Любители ведут их переговоры, а когда переговоры расстраиваются, они сражаются.

– Они любители, играющие в Мастеров,– сказала первая, нервно потирая центр своего лица.– На своих военных кораблях между носом и кормой они держат морских пехотинцев на случай, если кормовые отсеки захотят вдруг стать хозяевами корабля. Кроме того, когда говорит "Ленин", капитан Блейн повинуется, как Коричневый. Очень сложно,– продолжала она,– быть Финч (кликом у) существа, являющегося мастером, только часть дня.

– Согласна,– сказала Моти Уайтбрида.– Мой не является мастером, но однажды станет им.

– Наша Инженер нашла много такого в их инструментах, что нуждается в улучшении,– сказала вторая.– Это нельзя классифицировать иначе...

– Прекратите,– сказал Мастер, и голоса смолкли.– Наш интерес более специфичен. Что вы узнали об особенностях их спаривания?

– Они не говорили с нами об этом. Изучение этого вопроса будет трудным делом. Однако, похоже, что на борту у них только одна женщина.

– ОДНА ЖЕНЩИНА?!

– Это все, что мы смогли узнать.

– А все остальные или большинство из них – среднего пола?

– По всей вероятности, нет. Но несмотря на это, женщина не беременна и не была беременна за все время после их прибытия сюда.

– Мы должны узнать это,– сказал Мастер.– Но делать это нужно скрытно. Задавать небрежные вопросы. Спрашивать нужно очень осторожно, стараясь раскрывать по возможности меньше. Если наши подозрения верны... Они могут быть верны?

– Вся эволюция против этого,– сказала одна.– Индивидуумы, выживающие при разведении, несут гены для следующего поколения. Как же тогда...

– Они чужаки. Помните, что они чужаки,– сказали моти Уайтбрида.

– Мы должны разгадать это. Выделить среди нас одного, сформулировать вопрос и выбрать человека, которого нужно спросить. Остальное должны избегать этого вопроса, если, конечно, его не коснутся чужаки.

– Я думаю, мы ничего не должны скрывать,– сказала Моти, потирая центр своего лица.– Они чужаки. Они могут принести нам надежду, на которую мы даже не рассчитываем. С их помощью мы сможем разрушить древнюю структуру Циклов.

Мастер выразил свое удивление.

– Мы будем скрывать практическое различие между человеком и Моти. Они не должны знать об этом.

– А я говорю, что мы не должны этого делать! Выслушайте меня! Они идут своими путями,– решают проблемы, всегда...

Все остальные бросились на нее.

– Выслушайте меня! Вы должны выслушать!

– Безумный Эдди,– задумчиво сказал Мастер.– Содержать ее со всеми удобствами. Нам еще понадобится ее знания. Никто другой не должен назначаться к ней Финч (клик) ом, пока рассудок ее деформирован.

Блейн приказал катеру вести «Макартур» к Мошке-1 с ускорением в 0,87. «же». Он отчетливо понимал, что «Макартур» был военным кораблем, способным опустошить половину моти, и не хотел думать о том, какое оружие могли применить против него встревоженные моти. Он хотел, чтобы посольский корабль прибыл первым: не очень~то рассчитывал, что это поможет, но все-таки...