Текст книги "Фарги Падающая звезда (СИ)"
Автор книги: Лариса Куницына
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)
Annotation
Счастливую семейную жизнь звёздных странников Лоры Бентли и Криса Джордана прерывает печальное известие о смерти их близкого друга, знаменитого мастера компьютерной живописи Фредерика аль-Рагима, известного под именем Фарги. Покинув свой маленький рай на курортной планете Рокнар, они отправляются на Киоту, чтобы выяснить обстоятельства его гибели. Прибыв в свободный город Луарвиг, они присоединяются к расследованию, которое ведёт группа особого назначения Звёздной инспекции.
Чтобы выяснить правду, друзьям предстоит пройти по следам этого загадочного человека, хранившего сокровенные тайны древней цивилизации. Им придётся пережить опасные приключения: стычки с уличными бандами, противостояние с местной полицией, схватки со злобным охотником на демонов и тайным обществом убийц.
Смогут ли они раскрыть тайны Фарги и завершить его почти невыполнимую миссию: нейтрализовать Огненный Глаз – опасную магическую аномалию, за которой скрывается тёмное божество, отравляющее жизнь всей планете?
Фарги Падающая звезда
Глава 1. Печальные вести с Киоты
Глава 2. Принятие решения
Глава 3. Киота
Глава 4. Первые шаги на Киоте
Глава 5. Джон Вейдер
Глава 6. Остальные
Глава 7. Начало
Глава 8. Фарги
Глава 9. Студия
Глава 10. Сцена действия
Глава 11. Ночь в портовом городе
Глава 12. След Фарги
Глава 13. Рождение чародея
Глава 14. На заводе Келха
Глава 15. Знакомство с полицией
Глава 16. Цирк уродов
Глава 17. В поисках информации
Глава 18. Визит полиции
Глава 19. Короткая передышка
Глава 20. Выбор Джонни
Глава 21. На Острове Мертвецов
Глава 22. Прогулка в подземное царство
Глава 23. Рандеву в Порту
Глава 24. На вилле Фарги
Глава 25. Любовь его жизни
Глава 26. Храм
Глава 27. Тайна Фарги
Глава 28. Видения прошлого
Глава 29. Ошибка Фарги
Глава 30. Пустыня Огненного Глаза
Глава 31. Путь к гробнице Кусирата
Глава 32. Последняя битва
Глава 33. Прощание
Фарги Падающая звезда
Глава 1. Печальные вести с Киоты
Будь всесилен как маг, проживи сотни лет,
В тёмной бездне веков не увидят твой свет.
Лишь в легендах порой наши судьбы мерцают.
Стань же искрою счастья средь этих легенд.
Омар Хайям
Этот день был чудесным: тёплым, но не жарким, ясным, однако, далёкое нежное солнце не слепило глаза. Свежий ветер приятно овевал лицо, заставляя мягко развиваться мою длинную широкую юбку из лёгкого шёлка с мелким чёрно-белым рисунком. Ткань при этом тихонько ласкала ноги, заставляя меня изящно ступать по белому пластику посадочной площадки и чувствовать себя чрезвычайно женственной и очаровательной. Многочисленные оборки белой кружевной блузки приятно щекотали руки и грудь, и мне даже не пришло в голову взять из салона катера пакеты с покупками. Такая хрупкая и изнеженная красавица не должна таскать тяжести больше крохотной сумочки, в которую как раз помещаются косметичка и платиновая карта «Галактбанка».
День был чудесный, как и положено быть чудесным дню в раю, а это был именно рай, где изумрудные джунгли подступают к алмазно мерцающей молочной глади Великого Рокнарского Океана, и их разделяет лишь узкая полоска голубого песчаного пляжа. В этом раю не бывает ни холода, ни жары, ни ливней, ни ураганов. Даже линия прибоя всегда на своём месте, и можно не опасаться, что приливы подмоют фундамент твоего дома, стоящего в нескольких метрах от воды. Здесь всё всегда стабильно и приятно настолько, что иногда начинает казаться, что ты уже умер и наверняка был хорошим человеком при жизни, если тебе повезло попасть в столь уютный уголок загробного мира.
Мне тоже иногда так кажется, когда я смотрю на небольшую одноэтажную виллу на берегу, на своего молодого и очаровательного мужа, с лица которого редко сходит мечтательная улыбка, и на нашего кареглазого ангелочка, который чем-то напоминает мне Маленького Принца из прелестной грустной сказки, которую я читала когда-то в далёком детстве на очень далёкой планете. Да, всё это похоже на мечту, но это не рай и не мечта. Это Рокнар, где мы – я и Кристоф отдыхаем от бесконечных приключений, кровавых битв и дальних путешествий. Это наш дом, куда мы возвращаемся после того, как, сделав всё возможное и невозможное, отдав все силы и принеся все жертвы, нам удалось, наконец, выполнить возложенную на нас миссию Добра и победить в очередном поединке со Злом.
Мы обжились здесь. Вместо маленького бунгало мы построили просторный светлый дом. Рядом с самодельным каноэ у новенькой пристани стоит белая парусная яхта – настоящая экзотика для Рокнара. Посадочная площадка, на которой раньше помещался только мой катер, расширилась и теперь на ней поблескивают в мягких лучах Тейли изящная авиетка и уже два скоростных катера. Оба – моя гордость. Один из них полностью построен, а другой перестроен по моим чертежам на одной из лучших верфей космического кораблестроения Земли. Мои проекты даже не потребовали доработки, и были приняты за основу для целой серии космических катеров, выпускаемых теперь на Земле. Те, новые, тоже хороши, но эти – лучшие, лёгкие, стремительные, экономные. Мой «Демон пучин», избавленный от лишних деталей и ещё больше, чем раньше, линиями своего корпуса напоминающий стилет, и гармоничный, хотя и немного авантюрный «Бродяга Баган», которого я заказала специально для Кристофа к третьей годовщине нашей свадьбы, имея при этом, по правде сказать, весьма эгоистичную цель: оградить свой собственный катер от бесконечных посягательств со стороны мужа.
Итак, день был чудесный… Пожалуй, он даже был слишком хорош для того, чтоб оставаться таким до вечера. Я поняла это, когда, войдя с улицы в холл, не услышала радостного визга нашего двухлетнего сына. Его молчание меня всегда настораживает, потому что, если он молчит, то это значит, он чем-то занят. Вчера он с молчаливым и сосредоточенным упорством залезал на спинку дивана, чтоб добраться до отца, который, задумавшись, стоял у окна, глядя на океан. Он залез, потянулся вперёд и, естественно, упал. При этом он успел зацепиться за низ просторной гавайской рубахи Кристофа, повис, как мартышка, и завопил от ужаса. Подхватив его на руки и с трудом придя в себя после такого потрясения, Кристоф полчаса объяснял ему, что так делать нельзя. Алик внимательно слушал его и понятливо кивал, но едва был спущен на пол, как тут же попытался возобновить восхождение, в результате чего все наши диваны и кресла к вечеру лишились спинок до лучших времён, когда любознательное чадо слегка поумнеет или хотя бы будет более ловким, чтоб не расквасить себе нос при падении.
Итак, в холле было тихо, как и во всём доме. Именно поэтому на душе у меня стало тревожно. А когда я почувствовала аромат своего любимого розового шампуня, который присылает мне с Земли жена старшего сына, я поняла, что мои тревоги оправданы. Со всеми предосторожностями я вошла в спальню и увидела на постели подозрительный свёрток. Внутри что-то шевелилось, и это что-то было завернуто в моё пушистое, нежное, вибромассажное полотенце с подогревом.
Из ванной раздалось бодрое мурлыканье, и на пороге тут же появился Кристоф. Он был весь мокрый, но при этом страшно довольный. Увидев меня, он лучезарно улыбнулся.
– Ты уже вернулась? – обрадовано воскликнул он, словно я улетала на войну в соседнюю Галактику, а не в столицу за покупками. – Очень хорошо! У нас гости! Целых три! Нужен роскошный обед, чтоб не ударить в грязь лицом. Ты купила достаточно продуктов?
– Более чем… – растерянно пробормотала я. – В «Демоне»…
– Я схожу! – с готовностью кивнул он, но я остановила его ещё до того, как он попытался выскользнуть из комнаты.
– Где Алик?
– Они взяли его с собой. И собаку тоже… Ты заметила, как тихо? Рай! Никто не визжит, не лает. Никто не ходит за мной по пятам и не повторяет всех моих движений. Никто не грызёт мебель.
– О ком ты говоришь? – насторожилась я.
Он удивлённо взглянул на меня.
– Об Алике. Это он сегодня стоял у меня за спиной, когда я брился, и тёр себе щёки кубиком, представляя, что это бритва. Он, кстати, и за тобой ходит, особенно когда ты вытираешь пыль. Говорят, что это нормально в его возрасте. А мебель грызёт Джейми. Я думал, что у него это возрастное, но ему уже два года, зубы как у крокодила, а я всё ещё каждый месяц меняю ножки у столов и кресел. Может, его показать собачьему психологу?
– Послушай… – очень спокойно произнесла я. – Я знаю, кто у нас ходит по пятам, и кто грызёт мебель. Меня интересует, куда ты дел моего ребенка и мою собаку.
– Нашего ребенка и нашу собаку, – поправил он. – Я уже полчаса говорю тебе об этом, а ты никак не понимаешь. У нас гости. Как только ты улетела, а я сел за свою статью о шумерах, на воду перед домом опустился роскошный звездолёт. Этакая маленькая семейная яхта. Она подплыла к самой пристани, и я понял, что это к нам…
– Конечно, особенно если учесть, что здесь на мили вокруг никто не живёт, – кивнула я. Мне уже стало ясно, что он дразнит меня, прежде чем сказать что-то приятное. Обычно он очень лаконично и доходчиво сообщает всё, что нужно, но на сей раз подозрительно тянул. – Опусти, пожалуйста, подробности швартовки и открывание люка. Кто это был, и почему сейчас у пристани нет никакой космической яхты?
– Ладно, – наконец сжалился он. – Это Лин, Кристина и твоя хорошенькая внучка Дашенька. Они приехали к нам по приглашению провести отпуск и для начала отправились на своей яхте в столицу, чтобы купить что-то, что они забыли взять с Земли. Алик увязался с ними, потому что почти влюбился в свою племянницу. Я не стал возражать. А Джейми любит приключения…
– Он утащит что-нибудь в супермаркете. А Алик, наверняка, выпросит себе кучу подарков.
– Я думаю, что всё это не так фатально, – улыбнулся Кристоф. – У нас есть пара часов, чтоб приготовить обед и проветрить комнаты для гостей. Я займусь комнатами, а ты обедом. Идёт?
– Идёт, – согласилась я. Приезд одного из моих старших сыновей с семьей был прекрасной новостью, и я сразу же успокоилась. Но в следующий момент я вспомнила о подозрительном свёртке на кровати и поспешно схватила мужа за рукав. – А это что? И вообще, почему ты весь мокрый?
– Ах, это… – Кристоф внезапно помрачнел и глаза его стализлыми. – Это ластоногий крепыш, вернее, его детёныш. Знаешь, такие животные вроде тюленей? Я нашёл этого беднягу за рифом. Какой-то мерзавец облил его дизельным топливом. Он так и лежал в этой луже. Если я узнаю, кто это сделал, я его самого утоплю в этой дряни!
– Ты привёз его домой? – уточнила я.
– Детёныша? Конечно! Или я должен был оставить его там погибать?
– Нет, не должен. Но ты привёз его домой и мыл его в моей фарфоровой ванне моим дефицитным шампунем?
– Да. Ты же сама говорила, что этот шампунь смывает любую грязь, даже дизельное топливо, без остатка, и при этом восстанавливает структуру волос.
–Да, – обречённо подтвердила я. – К тому же я говорила, что он устраняет неприятные запахи и снимает раздражение на коже.
– Вот видишь!
– И сколько шампуня ты извёл на это несчастное создание? – осторожно поинтересовалась я.
– Совсем немного, – заверил он, но потом задумчиво посмотрел на свёрток. – Понимаешь… Он был очень грязный. Наверно, флакон.
– Тот, что уже был начат?
– Нет. Того не хватило, – вздохнул Кристоф. – Он, действительно, был очень грязный.
– Полтора флакона, – кивнула я. – А потом ты завернул его в моё экспериментальное полотенце, которое ещё даже на Земле не запущено в промышленное производство?
– Да он был полудохлый! Даже не дышал. Массаж не помог, а в инструкции к этому полотенцу написано, что оно прекрасно восстанавливает кровоснабжение и оказывает благотворное влияние на весь организм.
– Ты завернул полудохлого тюленя в моё полотенце? – едва не всхлипнула я.
– Ну, что стоит одно полотенце, если речь идёт о жизни ребенка?
– Тюленьего.
– Какая разница, – пожал плечами Кристоф, и его недоумение было вполне искренним. – Посмотри на него. Разве игра не стоила свеч?
Он указал на свёрток и, обернувшись, я увидела мокрый чёрный нос, высунувшийся из полотенца. Вслед за носом появилась вся мордочка, покрытая блестящей розовой шерстью. Хорошенькая, трогательная мордочка с огромными, влажными детскими глазами тёмно-карего цвета, над которыми темнели круглые пятнышки бровей. Детеныш смотрел на нас так доверчиво и выглядел таким беззащитным, что я тут же растаяла. Я присела рядом на пол и погладила эту забавную усатую мордочку. Малыш зажмурился и заурчал как котенок,
– Он похож на белька, – заметила я. – На детеныша гренландского тюленя.
– Но он, скорее, розочка, – улыбнулся Кристоф. – Ты знаешь, наверно, нам придётся оставить его у себя. Мать его бросила, потому что подумала, что он умер. Один он в океане не выживет! А у нас за ним присмотрит Хого.
– Он ест лангустов? – уточнила я на всякий случай, зная, что морской змей Хого – большой любитель лангустов, не потерпит конкурента.
– Не думаю. Пока он ест молоко… Ты привезла концентрат? Ну вот, будем поить его из соски. Дети будут в восторге, можно даже поручить это дело им. А потом Хого научит его ловить рыбу.
– А, может, это девочка?
Кристоф задумчиво посмотрел на маленького крепыша.
– Может. Я не очень хорошо разбираюсь в анатомии тюленей.
И всё-таки это был чудесный день, чудесный по-особенному, потому что он был последним спокойным и счастливым днём перед новым испытанием, выпавшим на нашу долю. На сей раз не пели Трубы Блуждающих Богов, и не являлся ко мне мрачным гонцом мой Вечный Ментор в белоснежном костюме-тройке с тростью, украшенной серебряным набалдашником. Нас никто никуда не гнал и не отправлял, и мы ни за что не поверили бы, что сами решим покинуть наш уютный дом ради новой битвы. Но всё так и вышло.
Я приготовила обед и присела в кресло, которое стало не таким уж удобным после того, как с него сняли спинку. По телевизору шла местная информационная передача, в которую вставлялись блоки новостей, имеющих значение для всего Объединения Галактики. Я рассеянно слушала, с нетерпением ожидая, когда над океаном мелькнёт тень, и белая космическая яхта моего сына опустится на воду. Я больше смотрела туда, за прозрачную стену дома, на белый океан, чем на экран телевизора, и странно было, что я не пропустила это сообщение.
Наверно, это потому, что я услышала сигнал принимающего устройства телепортационной связи, установленного в кабинете, и, на мгновение отвлёкшись от созерцания алмазной глади, бросила взгляд на экран. Молодая блондинка в изумительном лазоревом костюме расстроено взглянула на меня. За её спиной переливался голубой залив, над которым в прозрачном небе сиял печальный женский лик, и густые белоснежные волосы сливались с призрачным сиянием серебристых облаков. Я сразу же узнала эту картину и прислушалась к тому, что говорит блондинка.
– Вчера с Киоты пришла печальная весть, – произнесла она, грустно глядя на меня. – На своей вилле «Падающая Птица» скончался известный художник Фредерик Аль-Рагим, замечательный мастер компьютерной живописи нового поколения, который первым из числа художников этого направления был принят в состав Академий художеств нескольких планет. Сорокашестилетний художник, постоянно проживавший на Киоте, был известен в Объединении Галактики как непревзойденный мастер эмоциональной живописи, создавший целые миры торжества Человеческого Духа. Для многих его полотна стали настоящим знаменем Добра и Света. Они вдохновляли и вдохновляют тех, кто осваивает Дальний и Ближний космос, на сохранение и созидание того, что зовут сейчас Земной цивилизаций…
– Ты его знала? – услышала я голос Кристофа и вздрогнула от неожиданности. Он стоял рядом, держа в руках розовый листок, на каких обычно печатаются телепортационные сообщения.
– Его вилла называется «Скала Падающей Птицы», – произнесла я. – А эта девица несёт чушь. Так нельзя говорить о Фарги. О нём вообще бесполезно говорить. Нужно говорить с ним и смотреть на его картины. Его не интересуют Академии художеств, и он не претендует на звание популяризатора земной цивилизации. Он рисует, и ему нравится, когда кто-то смотрит на его картины и понимает их.
– Ему нравилось, – поправил Кристоф и выключил телевизор. – Ты права, но о нём нужно говорить в прошедшем времени. Он умер.
– Я не верю, – покачала головой я. – Это ошибка. Как в наше время может умереть известный человек, которому всего сорок шесть лет?
– Может, – он протянул мне листок.
– Нет… – пробормотала я. – Ты что, не понимаешь? Если умрёт Фарги, во Вселенной появится огромная чёрная дыра. Провал объёмом в тысячи кубических парсеков…
– Мне кажется, что это уже случилось.
Я взяла листок, всё ещё надеясь на ошибку. Опустив координаты сообщения, я сразу же взглянула на текст. Там было всего несколько слов: «Фарги убит. Прилетай, если сможешь. Джон Вейдер». Ошибки быть не могло. Джон Вейдер, звёздный инспектор на Киоте, не стал бы шутить подобными вещами. Правда, он не знал, где я живу и моё новое имя, но Инспекция знает всё.
– Мне придётся лететь, – произнёс Кристоф.
– Тебе? – удивилась я и, снова взглянув на листок, увидела, что сообщение адресовано не мне, а ему. Я снова посмотрела на мужа. – Фарги был и твоим другом?
– Он был другом каждому, кому он не был врагом, – проговорил Кристоф. – Но дело не в этом.
– А в чём?
– Ты не знаешь? Фарги был одним из нас. Он был Звёздным Странником, Воином Духа в пятой инкарнации. Он был Стражем Киоты.
Глава 2. Принятие решения
Как ни странно, но меня это не удивило. Я познакомилась с Фарги очень давно, можно сказать, в другой жизни, когда я ещё не знала о том, что Звёздные Странники – это не только излюбленные персонажи пилотских баек, и уж тем более не разбиралась во всех тонкостях их деления на Воинов Духа и Слуг Тьмы. Однако я сразу заметила, что Фарги необычен. Он был не таким как все, странным, удивительным, прекрасным и очень чужим. Я даже подумала тогда, что если миф о том, что эльфы иногда подменяют детей в колыбелях, является правдой, то он именно из таких невольных самозванцев, живущих на зыбкой грани между человечеством и миром элементалей. В нём была огромная, чарующая и удручающе непостижимая тайна. Он притягивал и пугал одновременно… Теперь загадка открылась. Фарги прожил в этом мире пять жизней, полных борьбы и жертвенного огня. Именно поэтому в нём было это обжигающее душу нечто, он стоял на плечах предыдущих инкарнаций, память, боль и силу которых он хранил в своей душе.
Я попыталась вспомнить, как он относился ко мне. Мягко, заботливо, слегка снисходительно и очень бережно. Меня тогда удивило это. Я слишком привыкла к равноправию женщин и мужчин, и потому в его поведении я усматривала старомодное рыцарство и атавистическое недоверие к способностям женщины. Это было немного забавно и совсем не обидно. Но теперь я поняла, что хотя я тогда не знала о его тайне, он ясно видел мою ещё не проснувшуюся сущность Воина Духа в третьей инкарнации. Наверно, он рассматривал меня, как куколку, из которой однажды появится бабочка, может, слегка жалел меня, предвидя, как много мне придётся пережить в процессе грядущего перерождения, и, скорее всего, оценивал с высоты своих пяти жизней меня, как будущего соратника по борьбе. И мне кажется, я его не разочаровала.
– Я полечу с тобой, – произнесла я, взглянув на Кристофа.
Он молча сел рядом и посмотрел на океан. Я догадывалась, что ему не по душе моё решение, но по Закону, он не мог отговаривать меня. Воин Духа вправе сам выбирать цель, и только Блуждающие Боги иногда, в особых случаях, и не всегда успешно могут вмешиваться в наши дела.
– Послушай, – очень тихо и очень осторожно произнёс он, – я не хочу влиять на твой выбор. Но я прошу тебя подумать. Фарги – наш брат и друг. Он был сильным и отважным Воином. Его кто-то убил. Это не было случайностью и, если б ситуацию могли удержать под контролем смертные, Вейдер не послал бы эту телепортограмму. Киота – большая и эмоционально грязная планета. Даже такой страж, как Фарги, не смог очистить её от зла. Если он потерял воплощение, то значит, на Киоте появился Враг. Вмешательство с нашей стороны необходимо. Но нужно ли лететь вдвоём? Если Враг один, то мы рискуем нарушить баланс, в результате которого либо одному из нас придётся убраться оттуда, либо мы привлечём туда ещё кого-нибудь из Слуг Тьмы. Оцени свои чувства и скажи, не является ли твоё решение жаждой мести или желанием не остаться в долгу перед старым другом?
– Нет, – ответила я. – Это не месть и не муки совести.
– Хорошо – кивнул он и, вздохнув, устало потёр пальцами виски. – Теперь спрашиваю как муж. Ты помнишь, какую истерику закатил в прошлом месяце Алик, когда ты уехала на три дня? Ты же понимаешь, что он сейчас в таком возрасте, когда дети очень чувствительны к разлукам…
– Это удар ниже пояса, Кристоф, – заметила я.
– Наверно, – пробормотал он и встал. – Я прошу прощения.
– Я тоже не хочу, чтоб ты туда летел, – произнесла я. – Ты беспокоишься обо мне, а я о тебе. Это естественно, особенно если учесть, что речь идёт о Киоте. Мы оба недостаточно знаем мир, с которым столкнёмся там, чтоб безопасно действовать в одиночку. Но нашей осведомлённости хватит, чтоб свести риск к минимуму, если мы будем работать вместе.
– Нас двоих будет не слишком много на одну Киоту? – обернулся он.
– Нас двоих не много даже на Рокнар. К тому же, если ты заметил, вдвоём у нас получается гораздо лучше, и, кажется, никто из Блуждающих Богов не возражает против нашего тандема.
– А ты бы стала слушать их возражения? – кисло улыбнулся он.
– Нет. Как и ты.
– Послушай. Давай начистоту, а? – Кристоф взглянул мне в глаза. – Я, конечно, не имею права отговаривать тебя. Это так. Но и ты не имеешь права смешивать личные чувства с миссией. Ты не хочешь отпускать меня одного, верно? Тебя в прошлый раз напугал этот чёртов Колодец Вечности. Ты не хочешь потерять меня и поэтому намерена отправиться со мной, чтоб подстраховать в случае чего. Я прав?
– Отчасти, – согласилась я. – Иногда ты ведёшь себя как мальчишка.
– А если я пообещаю, что не буду петь под свист пуль на баррикаде и затыкать пробоину собственным телом?
– Во-первых, это будет клятва игрока, мой милый, уж я-то тебя знаю, а, во-вторых, я знаю, что должна быть там. Как тебе такая формулировка: если б ты полетел в другое место, я бы всё равно полетела туда. Потому что я должна быть на Киоте.
– Но Вейдер вызвал меня.
– Это потому что Вейдер не смог найти меня. Не забывай, что я живу практически инкогнито. Никто, кроме моих близких, не знает моего нового имени и адреса. Если б Вейдер мог, он бы вызвал и меня.
– Но я не собираюсь работать с Вейдером! – воскликнул Кристоф. – Он никогда не внушал мне доверия. К тому же я терпеть не могу инспекторов!
– Ещё одно доказательство, что нам нужно лететь вместе, – хмыкнула я.
– Но почему?
– Да потому что ты даже не знаешь главного о тех, с кем собираешься работать!
– Ты думаешь, я не знаю, что Вейдер берёт взятки?
– Ты не знаешь, зачем он это делает.
– Да уж, это точно! Коррумпированный инспектор это что-то вроде ювелира, ворующего гвозди из общественного забора.
– Что здесь за шум? – неожиданно раздался от дверей бархатный баритон моего взрослого сына.
Я даже не заметила, как опустилась на воду его белоснежная яхта и подрулила к берегу. Теперь он стоял в нескольких шагах от меня, держа на руках Алика, сосредоточенно жующего банан. Кристина уже шла к дому, держа за руку подросшую хорошенькую Дашеньку, а вокруг них прыгал рыжий Джейми.
На какое-то время позабыв и о Фарги, и о предстоящем путешествии, я бросилась обнимать и целовать гостей, а заодно и Алика, который считал, что имеет право на большую часть моих поцелуев и объятий. Затем мы целый час обсуждали новости о наших знакомых и друзьях с Земли и разбирали привезённые гостинцы. Только после обеда речь снова зашла о том, что случилось на Киоте.
– Славка, наверно, расстроился, – заметил Лин, сумрачно глядя на ковер у своих ног. – Он последнее время очень увлекался творчеством Фарги. Его голографии висят у него не только дома, в каюте, но даже вставлены в рамки на основном пульте «Эдельвейса».
– Этим увлекался не только он, – задумчиво произнесла Кристина. – Разве ты не выписывал его альбомы по каталогам? На Земле сейчас настоящий бум Фарги. Но, может, хорошо, что он ушёл сейчас, на взлёте…
– Что в этом хорошего? – хмуро поинтересовался Кристоф.
– Художник не принадлежит себе, – ответила она. – Он завладевает умами людей, а они завладевают им. Хотел он или не хотел, но он взял на себя слишком много. От него ждали новых чудес… Однако говорят, последнее время он почти не выставлялся. А те, кто видел его новые картины, говорили, что они стали мрачными и даже пугающими.
– То есть они не соответствовали ожиданиям Просветлённой Земли?
– Некоторые всерьёз опасались, что он свернёт с того пути, по которому шёл, и ему оказалось бы не по пути с нами. Думаю, что он бы это пережил, но принёс бы много разочарования людям.
– Значит, его смерть оказалась на руку землянам?
– Кристина не это хотела сказать, – возразил Лин. – Я уверен, что многие у нас потрясены его смертью. Но для памяти и для души лучше смерть на взлёте, чем отступничество. Хотя по мне, лучше б он жил… Вообще, неизвестно, было бы это отступничеством или он готовился подняться на новую ступень. Может, он не свернул бы, а просто опередил бы нас?
– Нырнув в инфернальный мир бреда? – переспросила его Кристина.
– Мы живём на Земле слишком хорошо, моя дорогая, – вздохнул он. – Купаясь в Свете и отвыкнув от вида Тьмы, мы перестаём ценить то хорошее, что имеем, и чего наши предки добились большой кровью. Мы забываем, что Света не может быть там, где нет Тьмы.
– Может, ты и прав.
– Я не знала, что Фарги изменил направление своего творчества, – произнесла я. – Давно это случилось?
– Нет, – покачала головой Кристина. – В статье, которую я читала, говорилось о том, что вот уже месяц он отказывается выставляться, хотя на Киоте создался настоящий ажиотаж вокруг его новых творений.
– Да, на Киоте любят всякую гадость, – пробормотал Кристоф.
– И вы полетите туда? – передёрнула плечами Кристина. – Мне кажется, что это ужасная планета. Все эти роботы-убийцы, операции на людях, наркотики…
– Всё не так страшно, – усмехнулся Лин. – Киота – это вполне просвещённая и цивилизованная планета. И на крайний случай, там разрешается носить оружие.
– И вы полетите туда? – повторила она, тревожно взглянув на меня.
Я посмотрела на Алика, который сидя на ковре, аккуратно складывал новые радужные кубики, привезённые ему в подарок ребятами, на свою любимую тележку, сделанную из дерева Кристофом, и кивнула:
– Полетим. Но я думаю, что оружие нам не пригодиться.
И тут же подумала, что сама в это не верю.
Глава 3. Киота
Рано утром на следующий день мы с Кристофом погрузили свои вещи в «Демона Пучин». «Бродяга Баган» остался греться на солнечном пляже Рокнара, поскольку при всей своей мощи был совершенно безобиден. Его хозяин напрочь отвергал всё, что стреляет. Зато «Демон Пучин» был заново вооружён полным набором стволов с легендарного катера-убийцы «Грум», самого совершенного космического истребителя, созданного в районе Объединения Галактики за последнюю тысячу лет. Я не собиралась сражаться с вражескими эскадрильями, но так мне было спокойнее. Кристоф, предпочитающий всем видам оружия тяжёлый меч, со вздохом взглянул на свой новенький катер и вошёл в салон «Демона».
Я давала последние указания Кристине, хотя она и сама прекрасно знала, как нужно обращаться с двухлетним ребенком. Она терпеливо и внимательно выслушала то, что слышала уже несколько раз, и снова заверила меня, что всё будет в порядке. Она могла мне этого и не говорить. Одного взгляда на неё и Лина было достаточно, чтоб поверить, что Алик остается в надёжных и заботливых руках. А я опять не понимала, как могла когда-то улетать в дальние рейды, оставляя на кого-то своих маленьких сыновей. Теперь я чувствовала себя настоящей преступницей, и старалась не представлять себе Алика, спокойно спящего в кроватке, забранной лёгкой сеткой, чтоб не убредал ночью из дома, и не думать о том, как он проснётся и обнаружит, что его родители улетели.
Наконец все слова были сказаны и мы попрощались. Я закрыла люк, и, пройдя через салон, села за пилотский пульт. Кристоф посмотрел на часы и сел на койку.
– К полудню будем на месте? – поинтересовался он.
– Наверно, – кивнула я, хотя могла сказать время полёта с точностью до минуты. И вдруг, неожиданно для себя спросила: – Я очень плохая мать?
– Не знаю, – буркнул он. – Спросишь у Алика лет через пятнадцать. Или, пока не поздно, узнай у Лина. Он тебе скажет.
Я знала, что он может сказать, и потому немного успокоилась и положила руки на штурвал. Через полчаса мы покинули систему Фомальгаута.
Я почти автоматически составила программу полёта и запустила её в действие. На сей раз меня не радовала возможность попрактиковаться в астронавигации и накоротке пообщаться с бортовым компьютером в условиях открытого космоса. Щелчок кнопки – и «Демон пучин» легко и элегантно перескочил световой рубеж. Больше от меня ничего не зависело.
– Боже, какой кошмар… – пробормотала я. – Лететь ещё несколько часов.
– Я беру ребенка и тюленя, – произнёс за моей спиной Кристоф. Я обернулась. Он сидел на кушетке, надувшись и скрестив руки на груди. – Я имею в виду раздел имущества после развода, – с серьёзным видом пояснил он. – У меня только один ребенок, а у тебя есть ещё два, да к ним пара внуков. Поэтому самого маленького я беру себе. И тюленя. Я его воспитаю, и он будет таскать нам с Аликом рыбу из моря. Рыба полезна для здоровья, а здоровье – это главное. Остальное приложится. Дом, пляж, джунгли, катер, авиетку, яхту, ворчуна Хого, эту вредную псину и неограниченный кредит в банке можешь оставить себе.
– Может, не будем торопиться с разводом? – предложила я. – Пока тюлень не вырос и не научился ловить рыбу.
– Но наша семейная жизнь уже погибла и погребена под грудой черепков.
– Из чего такой мрачный вывод?
– Несколько часов вдвоём со мной, без собаки, ребёнка, змея, телевизора и возможности смыться в соседнюю комнату под видом починки рубашек…
– Твоих рубашек, которые на тебе горят, и способны сожрать любой неограниченный кредит.
– Глупости… Они, конечно, дорого стоят и быстро рвутся, зато в них нет ни миллиграмма синтетики. Так вот, если несколько часов со мной и без всего этого для тебя кошмар, то всё кончено. К тому же, когда ты последний раз меня целовала?
– Вчера… – припомнила я. – Вечером.
Он взглянул на часы.
– Прошло десять часов, из которых только шесть ты спала, хотя и это не является уважительной причиной для подобного поведения. Когда ты последний раз говорила, что я самый красивый мужчина в мире?
