Текст книги "Сделано в Японии"

Автор книги: Кунио Каминаси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

Ито просто – напросто сделал шаг назад и исчез в подсобке, из которой только что появился. Продавец захлопал глазами, русские покупатели продолжали позвякивать жирным железом, а мы с Ганиным переглянулись и синхронно перемахнули через прилавок, с двух сторон облетев озадаченного японца. В подсобке было темно: видимо, Ито успел погасить свет. Грохот его телодвижений постепенно стихал, из чего было понятно, что преследовать Ито на его территории бессмысленно. На всякий случай, чтобы соблюсти формальности, мы с Ганиным продрались сквозь пахнущий тавотом с тосолом тесный лабиринт полок с донорскими частями автомобильных тел и, когда добрались к задней двери, услышали за ней рев мотора. Когда мы выскочили на задний двор, никакого Ито уже не было, а навстречу нам из автомобильного ангара медленно выходил Коврига. Он молча посмотрел на нас, затем повернул голову в сторону удаляющегося шума, затем опять пристально посмотрел в нашем направлении.

– На чем он уехал? – спросил я Ковригу.

Коврига не удостоил меня устным ответом, но только пальцем указал на жирную черную полосу под нашими ногами.

– Мотоцикл? – подал голос Ганин.

– А чего тут у вас такое? – поинтересовался заинтригованный Коврига. – Шумите, на байках гоняете…

– Да так, Коврига-сан, – пожал я плечами. – Вы господина Ито из этого магазина знаете?

– Ито-сана? Это он был, да? – Коврига постарался изобразить определенное беспокойство на своем широком лице, которое, по природе своей, как мне кажется, вообще ни на какие эмоции не способно.

– Видимо, да…

– Знаю… Мыс ним в одном клубе качаемся… – Коврига шевельнул своими литыми мускулами и тряхнул блестящим браслетом.

– Где он живет?

– Без понятия… А чего тут у вас?..

– Сами не понимаем. – Докладывать Ковриге я не собирался, – А вы-то сами чего тут делаете?

– Я? – усмехнулся Коврига. – Да вот человеку помогаю машину выбрать. Для Владика…

Мы с Ганиным заглянули ему за спину: в полумраке ангара кто-то копошился около большого джипа.

– Это какая машина? – спросил Ковригу Ганин.

– Это «прадо», «ви – экс – восемь», – пояснил Коврига, – восьмицилиндровый, конкретный, упакованный…

– Понятно, – отрезал я. – Вы нас извините, но нам пора!

– Да чего извиняться-то… – пожал чугунными плечами Коврига. – Если электроника какая нужна, то…

– Спасибо, – начал было Ганин, но я поволок его к «галанту».

' Мы подъехали к отарскому управлению, когда было уже почти двенадцать. Навстречу нам сыпала темно – синяя толпа, которая намеревалась в ближайшие полчаса оккупировать все близлежащие точки недорогого и малоаппетитного общепита.

Ивахара ждал нас у себя, и, когда мы с Ганиным вошли, он встал навстречу, но вместо приветствия с подозрением посмотрел на моего спутника.

– Здрасте, Ивахара-сан! – кивнул я майору – Ганин – сэнсэй здесь со мной. Вы о наших ночных приключениях знаете?

– Да, здравия желаю вам, Минамото-сан. – Ивахара усадил нас в кресла перед своим столом. – Нисио-сан мне уже несколько раз звонил. Все рассказал, и он волнуется, что вы так сильно задерживаетесь… задержались…

– Я ему отзвоню… Ивахара-сан, мы только что опознали одного из вчерашних налетчиков!

Я пересказал Ивахаре все перипетии нашего утреннего магазинного «сюжета», и, чем дольше я рассказывал, тем меньше удивления и обеспокоенности было на его лице.

– Вы знаете, Минамото-сан, – обратился Ивахара ко мне, едва я закончил, – я вашей истории не удивился.

– Совсем?

– Совсем.

– Позвольте поинтересоваться почему?

– Вы же просили наше управление проверить «Нихон – кай хокен», ну страховую компанию, в которой зарегистрированы оба вчерашних «лэнд – крузера», да?

– Так точно!

– Наши ребята из экономического отдела проверили. Выяснилось, что один из учредителей этой фирмы – Ито Йосиро – одновременно, на паях с двумя гражданами Японии и одним гражданином Российской Федерации держит маленькую торговую компанию «Дзидося – сапрай», известную у нас, в Отару как магазин запчастей «Ясуй – бухин».

– И кем этот Ито в «Ясуй – бухине» служит?

– Я же сказал, он совладелец. А те русские, которых вы вчера, Минамото-сан, немножко… ну того… это граждане Российской Федерации Вострецов Сергей Евгеньевич, – Ивахара заглянул в какие-то папочки у себя на столе, – двадцати восьми лет, уроженец города Бо – рю – сё – и… черт, язык сломаешь!

– Большой Камень, Ивахара-сан!

– Хорошо, пускай будет так! И Сапрыкин Илья Андреевич, тридцати трех лет, уроженец города Партизанска.

– Кем они числятся… числились в «Ясуй – бухине»?

– Товароведами. Это стандартная иммиграционная классификация. Реально они там охранниками служат… служили, но вы знаете ведь, что у нас охранниками иностранцам работать нельзя…

– Да, в целях национальной безопасности…

– Вот – вот… Так что, понимаете…

– Понимаю. А по тем двум японцам что?

– Оперативки на них из Саппоро мы получили. Документов у них при себе не было, а по фотографиям пока трудно что – либо сказать. Вы же, Минамото-сан, их… того…

– Приукрасил немного, – не удержался я от самодовольной ухмылки, – малость самую…

– Да, так что сказать что-то определенное мы пока не можем…

– Они тоже, – добавил я.

– Может, они не из Отару вовсе, – закончил Ивахара.

– Как с Ищенко дела продвигаются? – поменял я тему чтобы Ивахара смог доложить Нисио о том, что Минамото был у него не только из праздного любопытства о кадровом составе «Нихон – кай хокен» и «Ясуй – бухин», но и по своим прямым служебным обязанностям.

– По ножу ничего определенного. Экспертиза установила, что лезвие стандартное, бытовое, то есть, скорее всего, это даже не охотничий или рыболовный, а обычный широкий кухонный нож твердой стали, с хорошей заточкой.

– По кражам что?

– Здесь картина более или менее ясная. Заходы в Отару «Юрия Кунгурцева» совпадают с регистрацией проникновений в салоны машин и краж аксессуаров и электроники. Пятнадцатого – семнадцатого мая прошлого года судно стояло в порту у нас под разгрузкой краба – зафиксировано шесть краж из автомобилей, семнадцатого вечером «Кунгурцев» вышел на Сахалин – кражи прекратились. Двадцать шестого июля «Кунгурцев» доставил…

– Понятно – понятно, Ивахара-сан! – Я замахал руками на майора, давая ему понять, что мелкая рыбешка, тем более плавающая уже кверху брюхом, меня сейчас не интересует и что я вполне доверяю его ребятам самим выяснить, как проводил свое свободное от выгрузки время экипаж «Кунгурцева».

– С кражами-то действительно все понятно, а вот с убийством – нет, – вздохнул Ивахара. – Следов практически никаких, от экипажа тоже как от козла молока.

– Козлов… – мрачным голосом вмешался Ганин.

– Множественное число, родительный падеж, Ивахара-сан, – прокомментировал я майору бесценный комментарий моего не слишком церемонного со своими соотечественниками друга.

– Хорошо, пускай будет родительный, – покорно согласился со мной Ивахара.

– Ивахара-сан, кто из вашего управления будет искать Ито? – вернулся я от козлов к баранам.

– Пишите заявку на оперативный розыск. – Ивахара покопался в выдвижном ящике своего стола и протянул знакомый мне даже на ощупь бланк. – Хорошо, что Ганин-сан был с вами и вчера, и сейчас. Там, внизу есть специальное место для дополнительных замечаний, так что, Ганин-сан, вы напишите там, пожалуйста… Вы ведь по-японски пишете?

– Пишу, – не без гордости кивнул Ганин.

Мы оформили заявку на объявление беглого Ито в розыск, после чего Ивахара почесал затылок и изрек:

– Я сейчас вместе с Китадзимой-саном еду в наше таможенное управление…

– Китаздима? – Я не помнил такого сотрудника у Ивахары. – Это какой Китадзима?

– Капитан Китадзима, он из экономического отдела, отвечает за налоговые и таможенные дела.

– А – а, понятно… И что?

– На него сейчас тоже взвалили угоны…

– В дорожный отдел перевели? Такое случается. – Я вспомнил нашего Канеко.

– Формально – нет, но практически – да. Как мы понимаем, машины все – таки уходят с Хоккайдо, собственно, поэтому мы и начали плотно работать с таможней.

– За этим вы туда и едете?

– Да. И если вы хотите, Минамото-сан, я могу пригласить вас с собой, – вкрадчиво предложил Ивахара.

– Я с удовольствием, Ивахара-сан, но время-то обедать, а я сегодня и не завтракал толком…

– И вчера не ужинал, – добавил педантичный Ганин.

– Это ничего! – обрадовался Ивахара. – Мы как раз не собирались общаться с ними формально. У нас обед в китайском ресторане. Вы как к китайской кухне относитесь, Минамото-сан?

– Положительно отношусь, Ивахара-сан!

– Тогда давайте двигаться. – Ивахара взглянул на часы.

– Кхе – кхе – кхе! – ненавязчиво напомнил о своем присутствии скромный Ганин.

– А вы, Ганин-сан… вы можете… кхе – кхе, – заразился от сэнсэя этикетным кашлем Ивахара.

– А Ганин-сан хотел посетить отарские автомагазины и выяснить, почем у вас тут внедорожники и паркетники, – разрядил я внезапно возникшую международную напряженность.

Ганин безвольно кивнул, и я, чтобы подбодрить его, шепнул ему на ухо:

– Давай в три – полчетвертого встретимся в «Кентакки фрайд чикен» на Сакаимати, у вокзала?

– Э?.. – крякнул Ганин.

– За мной должок! Я же помню!

– Чего ты помнишь?

– Что я вчера тебе не дал твоей любимой курочки покушать!

– О'кей! – повеселел Ганин. – Значит, после трех?

– Ага! А пока давай-ка прокатись правда по автомагазинам и порасспроси насчет джипов.

– Задание понял! – Ганин щелкнул каблуками, стукнул подбородком о грудь и исчез.

Мы с Ивахарой и присоединившимся к нам Китадзимой, оказавшимся молодцеватым и розовощеким парнем, поехали на «гражданской» машине в сторону порта, где располагалось массивное здание отарской таможни из грязно – серого бетона и давно не мытого стекла. Ивахара прорулил мимо здания, подъехал к многоэтажному кирпичному офисному «билдингу», на первом этаже которого располагался китайский ресторан «Морской дракон», известный как место неофициальных встреч официальных лиц, связанных с портом, таможней, морской инспекцией и иммиграцией. Мы вошли в традиционно тускло освещенный зал, бросившийся навстречу нам менеджер в расшитом атласном китайском костюме подхватил брошенную Ивахарой фамилию и поспешил провести нас в отдельный закуток, где за массивным темно – бордовым столом сидел пожилой лысый, худощавый, но довольно представительный японец в цивильном платье из явно недешевого бутика. При нашем появлении он не стал привставать, из чего мне стало понятно, что это какая-то таможенная шишка.

– Приветствую, Ивахара-сан! – махнул он маленькой ручкой в нашем направлении.

– День добрый, Маэно-сан! – Ивахара почтительно не стал садиться, но поспешил нас представить друг другу из чего мои подозрения относительно высокопоставленности этого Маэно еще более усилились. – Минамото, майор управления полиции Хоккайдо, русский отдел, Китадзима, капитан нашего управления… А это господин Маэно – начальник отарской таможни, наш, так сказать, таможенник номер один.

– Мы с Китадзимой-саном встречались, по-моему, да? – Маэно засверлил Китадзиму своими проницательными глазами.

– Так точно, Маэно-сан, – кивнул Китадзима. – Раза три или четыре. Последний раз в прошлом сентябре…

– Да – да, помню – помню. – Маэно показал нам на три свободных стула за своим столом. – Присаживайтесь, господа! Что будете заказывать? Здесь в это время неплохие ланчевые сеты…

Ивахара протокольно уселся слева от Маэно, я – напротив него, а Китадзима, как младший по званию, справа от меня. Мы равнодушно изучили потрепанные меню в тяжелых кожаных переплетах, дружно заказали четыре обеденных набора с китайской лапшой под заварным соусом с креветками и морским гребешком, плошкой острого тягучего супа и миской желтого риса с бобами.

– Как насчет пива? – спросил Маэно.

– Да нет, спасибо, – отказался за нас за всех Ивахара. – Ограничимся чаем…

– Понятно, а я пропущу кружечку, – признался Маэно и заказал себе литровую кружку «Кирина».

– Маэно-сан, как я вам по телефону сказал, у нас к вам несколько неофициальных вопросов, – взял быка за рога Ивахара.

– Да – да, конечно – конечно, чем смогу – помогу – энергично закивал Маэно. – Только…

– Что? – наклонил к нему голову Ивахара.

– Только… – Маэно посмотрел на меня, – у меня уже были делегации из Саппоро, от вас, Минамото-сан…

– От меня?

– Нет, не от вас лично, конечно. Я имею в виду из вашего главного управления. Гото-сан, кажется, Ямада-сан…

– Да – да, я с ними как раз сегодня общался…

– И я все им рассказал, все, что их интересовало, объяснил. Как я понимаю, вас, как и их, интересуют машины, да?

– Да, Маэно-сан. Но Гото-сан – начальник отдела дорожной безопасности, а я, – я ткнул себя указательным пальцем прямо в нос, – из русского отдела. У нас несколько иная специфика. Мы не занимаемся собственно угонами…

– Понимаю, – сказал Маэно. – Да и вы, Ивахара-сан, тоже ведь по так называемой «международной» линии?

– Так точно! – отозвался майор.

– Так что вы хотели бы от меня услышать? – все с той же напускной угодливостью спросил главный таможенник Отару и окрестностей.

– Во – первых, нас интересует такой вопрос. – Ивахара кашлянул в кулак. – Возможна ли отправка из порта Отару, скажем, в Россию или, допустим, в Китай краденых автомобилей?

– Вы имеете в виду отправку минуя нас? – посерьезнел Маэно. – Без таможенных документов?

– Нас интересуют все возможные способы и каналы отправки, – не унимался Ивахара.

– То есть через таможню и минуя ее?

– Да, и так, и так.

– Ивахара-сан, у нас порт, а не сухопутная граница, вы это понимаете?

– Понимаю, конечно!

– А это означает, что вывоз любого товара из порта невозможен без нашею контроля. У нас очень узкий – в чисто физическом, пространственном смысле узкий – фронт работы.

– Да уж, уже не бывает, – усмехнулся Ивахара.

– Если быть до конца точным, то бывает, – урезонил его Маэно. – Отару не самый маленький международный порт на Хоккайдо. Скажем, в Румои, где тоже бывают суда из России, фронт работ гораздо уже.

– Давайте все – таки вернемся в Отару, – с приторной улыбкой предложил Ивахара.

В это время нам принесли огромные подносы – близнецы с нашими заказами, и беседа прервалась, пока в конце концов мы не разобрались с расстановкой многочисленных тарелочек и мисочек и не приступили к долгожданной для меня трапезе.

– Так, значит, наш Отару, – отправляя длинными палочками на растерзание своим редким желтым зубам порцию тонкой твердоватой лапши в остром клейстере, продолжил Маэно.

– Да, Отару, наш Отару, – поддакнул полным ртом Ивахара.

– Так вот по линии моего управления, Ивахара-сан, никаких проблем ни с ввозом, ни с вывозом товаров нет:

– Нас не все товары интересуют, Маэно-сан, – уточнил Ивахара, подхватывая палочками рис из глубокой плошки. – И ввоз нас также не волнует – только вывоз.

– Вывоз машин? – прошамкал Маэно.

– Так точно, – ответил Ивахара.

– Значит, Китай отметается сразу. У нас туда, дай бог, десять – двенадцать судов в год выходят. Машины, конечно, вывозят, но не в тех масштабах, в которых вас интересует, – Маэно внимательно посмотрел на меня.

– Да, нас интересует массовый вывоз, – подал наконец-то голос обойденный до сих пор нашим вниманием Китадзима.

– Тогда это только Россия. Чаще всего – Владивосток и Находка. – Маэно звучно отхлебнул из миски горячего супа.

– А Сахалин? – спросил я.

– Сахалин – меньше, – крутанул блестящей лысиной Маэно. – Вся статистика у нас в компьютерах. Если вас интересуют конкретные цифры, то мой зам Камеда этим занимается, можно будет у него уточнить…

– Нас пока интересует не статистика, а общая система, – отказался от услуг неведомого Камеды Ивахара.

– Система простая, определенная законом и инструкциями. Когда русские рыбаки или туристы – вернее, их закупщики, которые под видом туристов к нам сюда приплывают, – покупают в Отару или где еще на Хоккайдо машину и собираются ее вывезти через наш порт, они должны получить от нас официальную отметку на «пятьдесят три – сорок», – объяснил Маэно.

– На чем, извините? – выразил наше общее непонимание Ивахара. – «Пятьдесят три»… что?

– Есть такая форма таможенной декларации, официально называется «Эс – пять – три – четыре – ноль». В просторечии: «пятьдесят три – сорок», вот. Не слышали никогда? – удивился нашей неосведомленности перетирающий плачущими по дантисту зубами Маэно. – Русский заполняет два бланка с этими «пятьдесят три – сорок»: один – для себя, вернее, для их таможни, где там – во Владивостоке, допустим, или в Холмске; а второй экземпляр у нас остается. На обоих должны стоять наши печати. Вот и все.

– А документы на машину? – встрял любопытный Китаздима.

– Это само собой! – ответил Маэно. – Техпаспорт, справка из полиции о сдаче японского номера, товарный чек – все по полной.

– Понятно, Маэно-сан. – Ивахара расправился наконец со своим обедом. – Так скажите, возможно ли в данном случае, при такой вот системе контроля, вывезти не купленный в комиссионном магазине, а угнанный автомобиль?

– Угнанный?.. – Маэно замялся и сделал глубокий глоток из запотевшей кружки. – Теоретически – нет…

– А практически? – не унимался Ивахара.

– А практически… Ивахара-сан, у вас в подчинении сколько народу?

– Двенадцать.

– И как, с нагрузкой справляются все?

– Когда как. Бывают и авралы, и запарки…

– А у меня шестьдесят восемь человек всего, а авралы и запарки каждый день…

– Вы к чему?

– Да все к тому же, Ивахара-сан! К дефициту кадров. Расписание штатное нам уже пятнадцать лет не меняют, а работы за эти годы стало ой – ой – ой!

– Да, без работы мы с вами не сидим, – согласился с болеющим за наше общее дело борьбы за справедливость Маэно сытый, но по-прежнему не слишком довольный Ивахара.

– У нас беседа неофициальная и по дружбе, так? – Маэно доверительно наклонился к Ивахаре.

– Точно так! – успокоил его майор.

– Хорошо! А то вот ваши ребята, Минамото-сан, со мной все больше официально разговаривают, а я – человек частный: мне такие вот беседы задушевные под закуску милее все этих официальных встреч! – Получивший заверения в приватности от местного Ивахары Маэно теперь явно требовал того же от меня как от человека из центра.

– Маэно-сан, со всей ответственностью заявляю, что разговор у нас сейчас сугубо конфиденциальный и что никаких формальных последствий он иметь не будет! – Я вслед за Ивахарой поспешил успокоить Маэно, чтобы тот, не дай бог, не потерял дар своей бесценной для нас речи.

– Хорошо, – кивнул Маэно, покосился на скромницу Китадзиму но, поняв, что с него никаких гарантий и успокоений не потребуешь, продолжил: – Так вот. Вопрос ваш в практическом обходе всех этих наших таможенных формальностей, да?

– Да, – хором ответили мы с Ивахарой.

– Так вам скажу: конечно, обойти все эти дела можно. Когда на судне есть больше пятидесяти машин – а русские, знаете, на большегрузных судах к нам тоже заходят, вот второй год подряд ходит гигантский паром, «Сахалин—12» называется, – то бывает так, что сличить все документы на машины с самими машинами мои ребята не успевают. Это не халатность, там, и не лень, поверьте!..

– Конечно, мы вам верим, Маэно-сан! – опять поспешил успокоить его Ивахара.

– Просто когда в смене двадцать пять офицеров, а на оформлении тридцать судов, то сами понимаете, тут уже не до походов по трюмам, по палубам.

– Как же вы выкручиваетесь? – спросил Китадзима.

– Как, как!.. Никак! Принимаем пачку этих самых «пятьдесят три – сорок», штампуем их, сканируем – у нас в наших микроавтобусах, на которых мы к судам выезжаем, теперь и компьютеры, и сканеры, и все такое… Вот, а потом уж, когда время свободное есть, просматриваем все эти файлы.

– То есть получается, что никакого сличения реальных погруженных машин с документами на них нет? – задумчиво поинтересовался посерьезневший вдруг Ивахара.

– Почему это «никакого»? – недовольно спросил Маэно и допил остатки своего пива.

– Вы же сказали…

– Я сказал, что такое бывает только иногда, когда нам надо оформлять выход сразу нескольких судов…

– Или большого судна, да? – добавил я.

– Чаще одновременно и то, и другое, – посетовал Маэно. Вот, смотрите: в январе заходил к нам этот самый «Сахалин—12», о котором я сказал. Туристы якобы на нем приехали из Владивостока, благо там порты не замерзают и они круглый год плавать могут туда – сюда. Кончено, мы знаем, да и вы, Ивахара-сан, не хуже нашего знаете, что это никакие не туристы. Просто они за машинами к нам едут, но через турфирмы там, у себя, оформляются, чтобы с визой было полегче, да и с транспортом подешевле – все не самолет. А что такое «Сахалин—12»?..

– А что такое «Сахалин—12»? – проявил я напускной дилетантизм.

– А «Сахалин—12», Минамото-сан, – это гигантский паром. Раньше, насколько я знаю, он железнодорожные составы из Ванина в Холмск перевозил. Представляете? Составы!

– А теперь что?

– А теперь у них там возить нечего, что ли… Я не знаю… Не интересно мне это… Только теперь они его под грузопассажирские перевозки переоборудовали и к нам сюда или на корейский Пусан пускают. А там на двух внутренних палубах больше сотни машин разместить можно. В январе вот, как я помню, сто четырнадцать было.

– Ничего себе! – крякнул Ивахара.

– Вот! Моим ребятам надо по этим палубам ползать, номера двигателей проверять и так далее, а у меня в смене из двадцати пяти человек – восемь женщин. Девицы молодые, только после училища. Для них что «тойота», что «ниссан», что «хонда» – все едино. Они, скажем, «Армани» от «Диора» на ощупь отличить могут, а в машинах не разбираются. И что?

– И действительно, что? – прервал вдохновенный маэновский монолог о наболевшем дотошливый Ивахара.

– Ну что?! Ничего! У них еще личный досмотр багажа сотни пассажиров, плюс семнадцать судов помельче на выход стоят!

– Значит, просто приняли бумаги – и все?

– Да, приняли бумаги…

– А на борт не пошли?

– Как это не пошли?! – возмутился Маэно. – Мы все документы в капитанской рубке принимаем, прямо на судне, так по инструкции положено! Не пошли! Скажете тоже!..

– Но в трюмы спускаться не стали?

– Машины там не в трюмах. Там две палубы внутренние, на них по грузовым трапам машины закатывают.

– Маэно-сан, значит, получается, что вы верите русским на слово, да? И часто бывает, что бумаги с машинами не сличаются? – спросил я у растерянного и взбудораженного Маэно.

– Не часто, а иногда… – поправил меня начальник таможни. – Что мне прикажете делать, если у них отход в семь тридцать утра, машины они загонять начинают с двенадцати ночи, когда порт за прогон транспорта меньше берет, а в ночной смене у меня только восемь человек, да и тех на свой страх и риск посылаю, потому как у нас, в Японии, круглосуточно ни порт, ни аэропорт работать не может?!

– Сдвинуть время отхода на более поздний срок невозможно?

– Редко! Вы же понимаете, что у портовой администрации задачи совсем другие. Портовики нас ненавидят за то, что так быстро суда обрабатываем, им же это все не выгодно…

– Как это? – выразил недоумение Ивахара.

– Так это! Чем больше судно у причала стоит, тем больше оно порту за стоянку платит. Поэтому стоит нам или иммиграции заикнуться о задержке отправки с целью, скажем, более тщательной проверки, капитаны орать начинают, их местные агенты адвокатам звонить начинают, а портовики, наоборот, от радости ладошки потирают!

– Грустная картина получается, Маэно-сан! – резюмировал Ивахара. – На каждое русское, допустим, или китайское судно в порту сразу пять служб приходится – вы, мы, пограничники, иммиграция и портовики, и каждое тянет одеяло на себя.

– А одеяло одно на всех, – мрачно закивал Маэно.

– Значит, получается, что если, скажем, русские захотят вывезти угнанные машины, то для этого им лучше использовать большое судно типа этого «двенадцатого» «Сахалина», да? – начал я подводить итоги нашего весьма информативного обеда. – Чем больше судно, тем больше на нем машин помещается и тем труднее вашим сотрудникам проводить тотальную сверку бумаг и автомобилей.

– В целом так, но если вас, Минамото-сан, более конкретные детали интересуют, то тут надо еще кое – какие нюансы брать в расчет, – задумчиво посмотрел на меня Маэно.

– Какие именно?

– Понимаете, если, например, они грузят машины на маломерные суда или на среднетоннажные, почти всегда это рыболовные, то у них трюмы или внутренние палубы, если они вообще есть, не приспособлены под загрузку автомобилей.

– То есть в этом случае они их на палубе ставят?

– Ну да, конечно! Кранами цепляют и всю палубу заставляют! Часто так, что мотор или багажник с борта свешиваются. Смотреть страшно!

– Смотреть страшно, зато видно хорошо, – сообразил я наконец, к чему клонит» Маэно.

– Именно! – обрадовался он моей сообразительности. В таких случаях нам не надо даже на борт идти. Камеда вон мой, скажем, или Китагути на машине подъезжают, по бумагам пробегаются, на палубу смотрят – и все, пять минут, и готово!

– Значит, в этом случае вывезти, скажем, «мицубиси – паджеро – челленджер» под видом, например, «хонды – сивик» не получится? – уточнил Ивахара.

– Нет, конечно! Проблемы у нас только тогда, когда от них приходит крупнотоннажное судно – «Сахалин– 12», там, или «Михаил Шолохов», да плюс если в это время в порту еще судов десять – двенадцать, а то и больше, к выходу оформляются.

– Ясно. – Мне вдруг стало бесконечно грустно. – Сколько раз в год в Отару заходят такие суда?

– Российские?

– А китайские тоже бывают?

– Китайские – раз – два в год, не чаще. В том году два раза здоровенное круизное судно заходило, в этом – пока только одни рыбаки. А русские, скажем так, регулярно. «Сахалин—12» только в этом году уже три раза заходил, в среду завтра то есть, вот опять приходит – два дня стоять будет «Михаил Шолохов» за прошлый год раз восемь – десять, «Алла Тарасова» – столько же. В этом году уже по разу были. Русские постоянно торопятся, вы же знаете…

– А чего они торопятся? – проснулся вдруг Китадзима, своим детским вопросом вызвавший у нас с Ивахарой снисходительные улыбки.

– У них там, Китадзима-сан, постоянная чехарда с таможенными пошлинами, – объяснил я далекому от наших профессиональных проблем капитану – Правительство их, не зная, на чем бы еще денег получить, не работая и ничего путного не производя, грозится время от времени поднять таможенные пошлины на ввоз иностранных автомобилей.

– Сильно поднять? Или не очень? Как у нас поднимают?

– В России все сильно! – огорчил я его. – Могут сразу на сто процентов, а то, чтоб не мелочиться, сразу на двести. Вот русские там и паникуют. На Дальнем Востоке для них ведь наши подержанные машины – не то, что для нас, мусор с барахлом. Они там и ездят на них, и расплачиваются ими, и много чего еще…

– За прошлый год от нас только на Владивосток больше пятнадцати тысяч ушло, – уточнил Маэно.

– «От нас» – это из Японии? – потребовал следующего уточнения невинный Китадзима.

– «От нас», Китадзима-сан, – это только из Отару. А в целом с Хоккайдо где-то под тридцать тысяч вывезли. У нас ведь тут основной перевалочный пункт.

– А Тояма на Хонсю? – проявил осведомленность Ивахара. – Там как, поменьше?

– По Тояме у меня информации нет, – ответил Маэно. – Слышал только, что после того, как во Владивостоке этого самого, как его… переизбрали… Как его?..

– Черепанова? – попробовал я осторожно подсказать озадачившемуся вдруг Маэно.

– Нет! Это мэр у них сумасшедший такой был, я знаю, читал… Я о другом… Ну, губернатор у них там был…

– А – а, Кондратенко! – понял я наконец, о ком из приморской элиты так озаботился Маэно.

– Вот – вот, Кондратенко!

– Так его не переизбрали, Маэно-сан! – огорчил я слабо разбирающегося в российских политических интригах Маэно. – Его просто заставили уйти…

– Да? Ну, впрочем, неважно… Короче, как на его место избрали… вернее, получается по-вашему Минамото-сан, назначили этого, как там его? Опять забыл!..

– Государькина, – подсказал я Маэно вторую нужную фамилию.

– Ага, его самого!.. Вот после этого, говорят, в Тояме бизнес владивостокский на убыль пошел, в том числе и по машинам. Так что у нас тут, – Маэно взглянул на Китадзиму – у нас, в смысле – в Отару сконцентрировались все основные поставки этих самых злополучных автомобилей…

– Да, не позавидуешь вашей службе, Маэно-сан, – попытался подлизаться к таможенному начальнику Ивахара.

– Да мы не страдаем! – вдруг резко отрезал Маэно. – Вообще, Ивахара-сан, подводя итоги нашему дружескому обеду я бы хотел сказать вам вот что… Чтобы у вас не сложилось неправильного впечатления о деятельности, или, как вы теперь, наверное, думаете, бездеятельности всех моих сотрудников… Все, о чем я вам рассказал, ни в коей мере не свидетельствует о том, что мы плохо работаем или допускаем какие-то нарушения или что-то в этом роде…

– Помилуйте, Маэно-сан! – удивленный метаморфозой таможенника, всплеснул руками Ивахара.

– Маэно-сан, – тут уже я решил вклиниться, – боже упаси вас в чем – либо обвинять! Нам просто важно понять принцип, по которому могут действовать те, кто переправляет угнанные машины от нас в Россию, не более того!

– И тем не менее, – явно не поверил нам с Ивахарой как-то вдруг посуровевший Маэно, – все, что я сказал, свидетельствует только об одном: о том, что полиция Отару и полиция всего Хоккайдо работает на низком профессиональном уровне и не может обеспечить нашим гражданам их личной безопасности, включая сохранность индивидуальных транспортных средств.

От этой внезапно прорезавшейся из уст Маэно канцелярщины нам с Ивахарой стало не по себе, и мы понимающе переглянулись.

– Поймите меня правильно! – продолжил свою обличительную речь Маэно. – То, что на российских судах могут вывозиться угнанные японские машины, прежде всего свидетельствует о вашей плохой работе, а не о моей, понятно?

– Маэно-сан, мы как раз здесь для того, чтобы поднять уровень нашей работы, – робко промямлил Ивахара.

– Вот и поднимайте! А то, что у нас у всех бывают мелкие недочеты и неточности в работе, то у кого их нет – все мы люди, и всем свойственно ошибаться. Иногда ошибаться…

– Незначительно ошибаться… – добавил я.

– Вот именно, незначительно! – победоносно сверкнул глазами посчитавший себя чемпионом мира Маэно. – Извините, друзья, но мне пора на службу!

– Да – да, конечно, Маэно-сан! – Я начал привставать следом за ним. – Еще только один вопрос: эти самые «пятьдесят три – сорок» у вас в управлении имеются, да?

– Имеются. Я же сказал: и в бумажной, и в компьютерной форме. А что?

– Если нам понадобится на них взглянуть, можно это будет сделать? – Я постарался смотреть на него как можно мягче. – Мало ли что… Так как, можно будет?

– Можно, только… – Маэно недоуменно пожал узкими плечами, – ваши же Гото, там, Ямада смотрели все. Но если приспичит опять, обратитесь к моему заму.

– Вы сказали, его фамилия Камеда?