Текст книги "Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Прошло минут двадцать, прежде чем Джаду наконец проводили в номер 213. Горничная здесь уже побывала: на кровати лежало чистое бельё, а в ванной появились свежие принадлежности, но в нише, где раньше стоял телевизор, теперь зияла пустота, а у бачка унитаза отсутствовала крышка. Встроенный сейф был грубо взломан и пока не заменен. Единственным здешним украшением служил обрывок папируса с примитивным рисунком сцены охоты. Рядом с ним на стене виднелись два пустых крючка, обрамлённые квадратами более яркой краски, – молчаливое напоминание о картинах, которые когда-то здесь висели.

– Бывало и похуже, – хмыкнула Джада, бросив сумку на кровать и плюхаясь рядом. Казалось, она совсем забыла о пистолете, который всё ещё был при ней, но Дрейк решил, что сейчас не время об этом напоминать.

Пока Салли методично осматривал комнату, Нейт сразу шагнул к окну. Из номера открывался вид на воду, а вдалеке всё ещё были видны скоростные катера, медленно дрейфующие у берега. Он распахнул французские двери и вышел на тесный балкончик, где тщательно проверил перила, а также заглянул под стулья и маленький круглый столик в надежде найти хоть что-то, что мог оставить Лука.

Когда он вернулся внутрь, Джада уже стояла у двери и колдовала над переключателем допотопного потолочного вентилятора. Лопасти нехотя пришли в движение, и Дрейк вдруг понял, как здесь душно. Он подошёл к маленькому кондиционеру в углу – тот не подавал признаков жизни. Вернее, кто-то его разобрал и не удосужился как следует собрать обратно.

– Кто бы ни обыскивал номер, он конкретно приложился к кондиционеру. Тебя ждёт жаркая ночь, – заметил он, обращаясь к Джаде.

– Вентилятор поможет, – беззаботно ответила она. – Открою окна, вечером с воды подует лёгкий бриз. Как стемнеет, станет легче.

Салли тем временем остановился возле комода, уперев руки в бока. Он уже выдвинул все ящики и аккуратно поставил их на пол, действуя гораздо аккуратнее, чем те, кто обыскивал номер до них.

– Проверь кровать, ладно? – бросил он Дрейку.

Тот опустился на колени и заглянул под неё, а затем поднялся и сдёрнул свежее постельное бельё, внимательно осматривая матрас. Они оба знали, что их поиски, скорее всего, бессмысленны: если бы здесь что-то и было, предыдущие «гости» давно бы это нашли. Но он все же продолжил осмотр, ощупывая швы матраса и пытаясь понять, не вскрывали ли их.

Пока Дрейк занимался кроватью, Салли передвинул комод, а потом и мебельную стенку, после чего отправился в ванную. Джада наблюдала за ними с любопытством, которое вскоре перешло во всё нарастающее веселье.

– Надеюсь, постель вы потом заправите, – бросила она, убирая за уши пряди малиновых волос.

Дрейк нахмурился.

– Мы ищем…

– То, что мог оставить мой отец, – закончила за него Джада. Она встала на колени прямо на матрасе, вызывающе уперев руки в бока. – За дуру меня держишь, Нейт? Если кто-то здесь рылся, значит, было что искать. Люди Хенриксена явно знают что-то, чего не знаем мы. Мой отец приезжал сюда и точно что-то раскопал.

– Эту часть мы уже и так знали, – заметил Салли, появляясь в дверном проёме ванной со скрещёнными на груди руками.

– Да, но если они тоже ищут, значит, отец был не просто на верном пути, – продолжила Джада. – Значит, им об этом было известно. И он понимал, или по крайней мере подозревал, что кто-то попытается отнять у него эти тайны. Наверняка он решил что-нибудь спрятать.

Дрейк обвёл комнату взглядом.

– Вопрос в другом: нашли ли они это раньше нас? Чем бы «это» ни было.

Джада снова откинулась на матрас, даже не удосужившись застелить кровать, и, закинув ногу на ногу, устремила взгляд в потолок, чувствуя себя как дома.

– Мой отец был довольно умным человеком, – сказала она. – Если у него было что-то важное, что-то, что, как он боялся, у него могли бы отнять, он бы нашел способ доставить это домой в целости и сохранности.

Салли усмехнулся и на удачу постучал костяшками по дверному косяку.

– И не говори. Он проворачивал такое не раз. Но если Хенриксен, или кто там убил Луку, думает, что это здесь…

Он замолчал, задумавшись, а затем кивнул своим мыслям.

– Может, они и сожгли его квартиру, чтобы уничтожить записи или заметки, которые он сделал по возвращении домой. Но если они все ещё что-то ищут, то, должно быть, чертовски уверены, что Лука не привез это с собой. Так что давай предположим, что он действительно оставил что-то здесь. Зачем ему это делать? И где бы он это спрятал?

Пока они говорили, Дрейк продолжал ходить по комнате, ощупывая дверные и оконные рамы, проверяя шторы и простукивая пол ботинками. Теперь он остановился и посмотрел на Салли.

– Он ведь вернулся домой живым, – сказал Нейт, пытаясь вжиться в тот страх и паранойю, которые, по их мнению, должен был испытывать Лука. – Но что, если он думал, что не вернется? Если он думал, что не выберется из Египта живым…

Салли кивнул, указывая на него пальцем.

– Да. В этом есть смысл. Ладно, допустим, он что-то спрятал. Но, как говорит Джада, он был умнее, чем все думают. Стал бы он прятать это прямо в номере? Я бы сказал, что нет.

– И это не даёт нам ровным счетом ничего, – произнес Дрейк. Он в растерянности и досаде провел рукой по щетинистому подбородку. Убийцы Луки были далеко впереди, у них на руках было куда больше частей головоломки. Он, Салли и Джада, по сути, начинали с нуля, и их уже один раз чуть не убили.

Джада тихо рассмеялась.

Дрейк нахмурился и уставился на нее.

– Что смешного? – спросил Салли.

Она приподнялась на кровати, глядя в потолок. Казалось, она едва замечала, что они все еще в комнате.

– Джада? – позвал Дрейк.

– Это старое место. Увядшая роскошь, да? – сказала она. – Но потолочный вентилятор… он довольно новый. Тихий. Его почти не слышно, только шелест воздуха. Никакого дребезжания, ничего…

Дрейк бросил на Салли встревоженный взгляд и снова повернулся к ней.

– И?

Джада встала на колени, а затем неуверенно выпрямилась во весь рост прямо на кровати. Она слегка подпрыгнула, улыбаясь им.

– Дядя Вик, выключи вентилятор.

Салли, не спрашивая зачем, метнулся к переключателю у двери. Было ясно, что Джада на что-то наткнулась.

– Я говорила с папой за ночь до того, как он вернулся из Египта. Наверное, я слышала страх в его голосе. Но тогда я подумала, что он просто устал, знаешь? Вымотался. Он становился слишком стар, чтобы срываться и мчаться по всему миру по первому зову. Я сказала, что беспокоюсь за него, а он ответил, что мне нечего бояться, что с ним все будет в порядке, лишь бы не иссохнуть тут и не развеяться в песчаной буре. Он не любил жару.

– Думаешь, он пытался тебе что-то сказать? – спросил Дрейк.

– Тогда я не обратила внимания, но да, думаю, что так. По-своему, не говоря прямо, мне кажется, он пытался меня предупредить… что может не вернуться.

Она перестала подпрыгивать, погрузившись в воспоминания, и на ее грусть было больно смотреть. Салли подошел к краю кровати и, протянув руку, взял ее ладонь. Дрейк молчал, не желая вторгаться в столь личный момент. Это горе было семейным делом.

Джада посмотрела на Салли сверху вниз.

– Он все жаловался на вентилятор, дядя Вик. Я совсем об этом забыла, но сейчас, оказавшись здесь, я пыталась представить себя на месте отца – напуганного, одинокого, говорящего с дочерью по телефону. Я смотрела на вентилятор, думала, какой он тихий, и вдруг вспомнила.

Дрейк поднял глаза на вентилятор, чьи лопасти всё ещё замедляли ход после того, как Салли его выключил. Ему хотелось самому всё проверить, но это было право Джады.

По ее щекам покатились слезы. Она смахнула их, виновато улыбаясь.

– Он сказал…

– Что, Джада? – мягко подтолкнул ее Салли.

– Он сказал, что ненавидит включать кондиционер, но вентилятор так сильно тарахтит, будто в комнате сидит кто-то, кто никак не может заткнуться. Он сказал: «Этой чертовой штуке есть что сказать».

Джада повернулась к Дрейку, и теперь в ней разгоралось волнение.

– Он сказал не дословно, но что-то в этом роде. Я знаю, это немного, но звучит странно, правда?

Дрейк кивнул ей.

– Давай. Посмотри.

Она глубоко вздохнула, потянулась вверх и принялась ощупывать лопасти вентилятора, одну за другой. На третьей она замерла, и у нее перехватило дыхание. Дрейк услышал, как она отклеила клочок бумаги, прилепленный к верхней части лопасти.

– Что там написано? – быстро спросил Салли.

Джада уставилась на записку, и на ее лице расцвела улыбка. Она протянула бумажку Салли, который взглянул на нее и передал Дрейку.

На крошечном клочке бумаги внутри наспех нарисованного сердца Лука Хзуяк начертил число 271.

Дрейк взглянул на Салли.

– Номер 271?

Джада рассмеялась, вытирая глаза.

– Они обыскивали не тот номер.

Вся троица наперегонки бросилась к двери.

Во второй раз запугать портье не удалось. Дрейк и Салли объяснили, что предоставленные им апартаменты их совершенно не устраивают и что номер 271 был бы более предпочтителен, но клерк, казалось, не был заинтересован в сотрудничестве. Одно дело, когда Джада утверждала, что хочет остановиться в том же номере, где жил ее отец, но теперь человечек в красном пиджаке явно думал, что американцы просто создают проблемы на пустом месте или что-то затевают. Не говоря уже о том, что они не особо расположили его к себе, когда наехали на него при первом появлении.

Деньги решили всё. В очередной раз у Дрейка появился повод быть благодарным за поездку в Эквадор, хотя деньги, заработанные на том деле, казалось, исчезали быстрее, чем ассистентка фокусника. Клерк сохранял суровое, подозрительное выражение лица на протяжении всей сделки, но в конце концов достал пару ключ-карт от 271-го номера и протянул их Дрейку.

Человечек похлопал по карману своего красного пиджака, в котором тихонько шелестели купюры Нейта.

– Приятно иметь с вами дело, сэр, – сказал клерк. Он улыбнулся, и Дрейк заметил, что его желтые зубы под усами походили на темные зерна кукурузы.

– Ты просто ходячее клише, приятель, – бросил ему Нейтан.

Джада схватила его за руку, торопясь наверх. Уходя, они видели, как клерк уже принимал следующую бронь, но он все же удостоил Дрейка взглядом и, снова похлопав по карману, улыбнулся, а затем показал ему большой палец.

– Ублюдок с моими деньгами, – пробормотал Нейт, пока они спешили вверх по лестнице. – А мне ведь нравились эти деньги.

– У тебя будет гораздо больше, когда мы отыщем сокровище, – тихо сказала Джада. – Можешь вычесть свои расходы из общей суммы.

В ее тоне не было горечи, но сами эти слова заставили его вспомнить, зачем они здесь. Эта авантюра стоила ему кучу финансовых вложений, и он действительно хотел вернуть все, что мог, но сейчас он чувствовал себя подонком, зацикливаясь на деньгах.

– Прости, – сказал он, когда они поднялись наверх.

Джада коснулась его руки.

– Не стоит, – сказала она, взглянув сначала на Дрейка, а затем на Салли. – Спасибо вам. Обоим. Что бы из этого ни вышло, без вас я бы не продвинулась так далеко.

На втором этаже они миновали мужчину, катившего тележку обслуживания номеров. На повороте в коридоре они увидели окна от пола до потолка с прекрасным видом на озеро. Предвечернее солнце стало золотым, и по водной глади медленно скользил одинокий парусник. Этот вид напомнил Дрейку о двух катерах, которые он заметил ранее, но если пара этих «серебряных пуль» все еще была на воде, то они, должно быть, переместились в другую часть озера.

У номера 271 Салли протянул руку, и Дрейк вложил ему в ладонь ключ-карту. Они огляделись по сторонам. Убийцы Луки не знали о секретах, которые он спрятал в этой комнате, – иначе бы они нашли записку на вентиляторе, – но Дрейк все равно был настороже.

– Нам повезло, что этот номер не был забронирован на сегодня, правда? – спросил Салли, как будто их удача имела какой-то скрытый смысл.

– Иногда удача – это просто удача, – сказала Джада.

Дрейк кивнул.

– Верно. Но обычно нам так не везет.

Салли провел рукой по лицу, разгладил усы, а затем вставил ключ-карту в замок. Дрейк чувствовал, как пистолет упирается ему в поясницу, но он не стал бы выхватывать его без прямой угрозы. Дверь щелкнула, и Виктор открыл ее, кивнув Нейиу и одновременно выставив руку, чтобы показать Джаде, что ей следует оставаться в коридоре. У нее был такой вид, будто она вот-вот лопнет от нетерпения, но девушка скрестила руки на груди и выждала, пока они войдут и быстро проверят, не поджидает ли их кто-нибудь внутри.

– Ладно, можешь входить, – крикнул Салли.

Джада влетела в комнату, позволив двери захлопнуться за ней. Когда Салливан снова открыл рот, она резко выставила руку, толкнув его на кровать, и Дрейк разразился смехом.

– Это последний раз, когда ты обращаешься со мной как с девицей в беде, – сказала она, выглядя свирепо, несмотря на свою миниатюрную фигуру.

– Дело не в этом, детка, – ответил Салли. – Мы с Нейтом… мы уже бывали в подобных ситуациях.

С виноватым выражением лица он попытался встать, но она снова толкнула его. Дрейк засмеялся, но тут же замолчал, когда Джада метнула в него колючий взгляд. Затем она достала пистолет, и всё разом перестало быть смешным.

– Я умею драться, дядя Вик. И умею стрелять. Он, может, и был твоим другом, но он был и моим отцом. Насколько я понимаю, эта маленькая поездка – моя миссия, а не ваша. Я на вас не работаю. И не принимаю от вас приказов. Да, я буду полагаться на ваш опыт, особенно если те, кто хочет нас убить, предпримут еще одну попытку. Но в последний раз говорю: не защищайте меня. Я не чертова обуза, я – ценный союзник.

Дрейк прислонился к комоду, стараясь не ухмыляться, пока изучал Салли.

– Я пытался тебе сказать, но нееет…

Салли метнул на него гневный взгляд, но Дрейк лишь пожал плечами.

Джада переводила взгляд с одного на другого.

– Либо мы с вами команда, либо вам двоим стоит просто пожелать мне удачи и заняться своим следующим воровством по найму.

Салли уставился на пистолет в ее руке, и Дрейк не мог его в этом винить. Она не направляла его на Салли – ствол смотрел в изголовье кровати – но всякий раз, когда в комнате появлялся пистолет не в кобуре, Нейту хотелось знать, куда он попадет, если кто-то нажмет на курок.

– Признай, – сказал Дрейк. – Мы просто настолько обаятельны, что ты не можешь вынести мысль о расставании с нами.

Джада начала улыбаться, но тут же разозлилась еще больше от того, что ему удалось разрядить ее праведный гнев.

– Вы – пара прохвостов! – выпалила она.

– Но обаятельных прохвостов, – ответил Дрейк.

Когда стало ясно, что Джада не планирует в него стрелять, Дрейк начал обыскивать комнату, насвистывая рабочую песенку семи гномов из «Белоснежки». Джада рассмеялась и вернула маленький пистолет в кобуру, которую носила под своей свободной бежевой блузкой.

– Теперь вставать безопасно? – поинтересовался Салли, подняв руки, будто его арестовали.

– Заткнись и за работу, – сказала Джада с полуулыбкой.

Салли встал, но, когда она отошла, он протянул руку, схватил ее, притянул к себе и поцеловал в макушку.

– Я не то, чтобы не верю в твои способности, – сказал он грубым шепотом, который Дрейк едва расслышал.

– Я знаю, – ответила Джада.

Дрейку на ум пришли с дюжину острот, но он промолчал.

Зеркало над комодом было прикручено к стене, но он все равно провел по нему пальцами. Теперь он обыскивал ящики, стоя на коленях, чтобы посмотреть, не приклеил ли Лука что-нибудь ко дну. Это казалось маловероятным. Если он действительно ожидал, что Джада окажется достаточно подозрительной, чтобы приехать на поиски или послать кого-то для расследования, он бы не стал прятать что-либо в месте, которое легко можно обнаружить случайно.

Тем временем Салли проверил шкаф, а затем ушел в ванную. Дрейк слышал, как он там передвигается, слышал скрежет снимаемой и устанавливаемой на место крышки унитазного бачка. Джада деловито сорвала постельное белье, а затем принялась сдвигать матрас в сторону. Дрейк не мог проверить под комодом – там не было места даже для того, чтобы просунуть пальцы, – но он оттащил комод, чтобы заглянуть за него.

Когда Салли вышел из ванной, и они с Джадой принялись за прикроватные тумбочки, Дрейк занялся мебельной стенкой. Он засунул руки за телевизор и вдруг понял, что остальные прекратили обыск. Оглянувшись, он увидел, что Джада и Салли уставились на потолочный вентилятор, но когда Джада залезла на кровать, чтобы обыскать его, она ничего не нашла.

– Он торопился, – сказал Дрейк, оглядываясь. – Ничего слишком заумного. Он как-то пробрался в этот номер. Лука бы спрятал то, что у него было, там, где это не найдешь легко или быстро. Но он знал, что никто не станет обыскивать именно эту комнату, так что, возможно, он положил это туда, где был уверен, что это в конце концов найдут.

– Не в сейф, – заметила Джада. – Я уверена, что его оставляют открытым перед заселением нового гостя.

Салли прищурился, а затем повернулся и посмотрел на кондиционер у окна. Он поспешил к нему, опустился на колени и поддел лицевую панель устройства. Когда он снял панель, на пол выпал небольшой сверток.

– Бинго! – воскликнул Салли.

Он подобрал его, стянул толстые резинки, и сверток разделился на небольшую пачку сложенных листов и потрепанный дневник, какие продаются в любом канцелярском магазине мира. На пол упал листок гостиничной бумаги; Салли схватил его, быстро и мрачно пробежал глазами, а затем протянул Джаде, которая к тому времени уже слезла с кровати.

Ее рука слегка дрожала, когда она брала его, но голос, едва она начала читать, стал ровным.

– «Всем, кого это может касаться. При обнаружении этих документов, пожалуйста, свяжитесь с моей дочерью, Ядранкой Хзуяк, и договоритесь об их доставке ей». – Джада подняла глаза на Дрейка. – Здесь мой адрес. Больше ничего.

Салли развернул один из листов и положил его на кровать. Они втроем уставились на карту Крокодилополя, на которой Лука нарисовал расположение лабиринта Себека и то, что он считал его размерами и основной схемой. На карте также были пометки, большинство из которых, по-видимому, относились к длине коридоров, но некоторые, очевидно, были сравнениями с лабиринтом в Кноссе на острове Крит.

– Вот. Ты должна это сделать, – произнёс Салли, протягивая Джаде дневник.

Она открыла его и начала читать, но ее лицо тут же выразило разочарование.

– В чем дело? – спросил Дрейк.

Джада нахмурилась, перелистывая и просматривая страницы.

– В основном заметки. Я как-то надеялась, что это настоящий дневник, знаешь? Что-то, что разложит нам все по полочкам. Но это его личные записи для себя.

Она встала между ними, повернувшись так, чтобы Дрейк и Салли могли изучать страницы вместе с ней, и Нейт понял, что она имела в виду. Там были рисунки лабиринтов, некоторые крупнее, некоторые с более сложными деталями.

– Это ловушка? – спросил Салли, указывая на один из набросков. – Вроде тех, что в пирамидах?

– Похоже на то, – согласился Дрейк.

Здесь были записи и о Дедале.

«Сначала Кносс, – писал Лука. – Потом Крокодилополь, а затем… где номер три?»

– То есть, он подтверждает, что Дедал спроектировал три лабиринта? – спросил Дрейк.

– Да, – сказала Джада, перелистнув две страницы назад. – Прямо здесь. «Основополагающая конструкция Критского лабиринта использовалась трижды. Мёд – это константа».

– Мёд? – проворчал Салли. – Что, черт возьми, он имеет в виду?

Никто не ответил. Джада перевернула еще несколько страниц, лишь на мгновение задерживаясь, чтобы изучить небольшие карты, которые Лука нарисовал в дневнике. Они изображали ход раскопок лабиринта Себека. На одной из карт была еще одна отсылка к мёду: схема, которая, казалось, указывала на четыре отдельных пути, ведущих в одно место в лабиринте. Рядом, со стрелкой, Лука нацарапал следующие слова: «Расположение медовой камеры отличается от Кносса, но принцип тот же – Владычице Лабиринта должно быть отдано количество даров, эквивалентное всем другим богам вместе взятым».

Лука нарисовал стрелку, указывая, что его мысли продолжаются на следующей странице – это была одна из его привычек, если судить по этому дневнику. Сухой шелест бумаги был единственным звуком в комнате, когда Джада перевернула страницу.

«Поразительно, – писал Лука. – В Храме Себека – лабиринт Себека, но последователи Себека приносят Владычице Лабиринта дань большую, чем своему богу? Почему?»

– Чертовски хороший вопрос, – прорычал Салли.

– Он был бы ещё лучше, если бы мы знали, о каком меде идёт речь, – ответил Дрейк.

– Ты не думаешь, что он имеет в виду обычный мед? – спросила Джада.

Дрейк взглянул на нее.

– А ты? Я имею в виду, если отбросить все шутки о месте под названием «медовая камера»… ладно, звучит как особая комната, куда Элвис водил своих цыпочек в Грейсленде… но если этот мед предлагают и другим богам, то это, вероятно, не тот сорт, что нравится Винни-Пуху.

Салли бросил на него косой взгляд, но проигнорировал его болтовню.

– Джада, разве ты не говорила, что последователи Себека украшали живых аллигаторов золотом и драгоценными камнями?

Джада кивнула.

– Значит, у них есть золото и драгоценности, – пробормотал Салли. – Достаточно золота, чтобы делать новые… доспехи для поколений аллигаторов, олицетворяющих их бога. Камни они, может, и могли снимать и использовать снова, но если они делали золотые пластины для аллигаторов, то, возможно, для каждого поколения создавали новые.

– Откуда у них столько золота? – спросил Дрейк. – Это место совсем не похоже на Эльдорадо.

Джада вздохнула.

– Мы не получим ответов из этой штуки, – прошептала она, переворачивая еще одну страницу.

– Может, и нет, – сказал Дрейк. – Но по крайней мере мы начинаем лучше понимать, какими должны быть вопросы.

Джада перевернула еще одну страницу и замерла. Там была наспех нацарапана записка, и когда она быстро пролистала вперед, то обнаружила, что остальные страницы пусты. Она вернулась к последней записи в дневнике, которая была сделана несколько недель назад, но в каком-то смысле это было последнее послание отца к ней.

«Поговорить с Уэлчем, – написал Лука. – Золотое прикосновение? Может, Дедал. Куда он делся? Вот в чем вопрос. Хенриксену плевать на Три Лабиринта, он охотится за сокровищем Четвертого».

– Четвертого? – вслух прочел Дрейк. – Разве он не говорил в самом начале, что Дедал спроектировал три лабиринта?

– Уэлч, – сказала Джада. – Это, должно быть, Иэн Уэлч, брат Гретхен.

– Звони ему, Салли, – скомандовал Дрейк. – Нам нужно увидеть этого парня сегодня же. Хенриксен пытается убить всех, кто может знать то, что выяснил Лука.

– Здесь нет никакого большого секрета, – возразила Джада, размахивая дневником. – Они перерыли его номер в поисках, но что бы он ни нашел, этого здесь нет.

– Хенриксен, должно быть, думает иначе, – хмыкнул Салли, садясь на край кровати и беря телефон.

– Джада, – мягко сказал Дрейк, – может, мы во всём и не разобрались, но твой отец не стал бы прятать всё это, если бы не считал, что в его записях есть что-то важное.

– Ты прав, – ответила она, присаживаясь, чтобы разгладить карту, которую Салли развернул на кровати. Джада покачала головой. – Но что бы это ни было, нам лучше разобраться в этом раньше Хенриксена.

– Если он уже не разобрался, – пробормотал Дрейк. – Может быть, у него уже есть все секреты, и он просто хочет убедиться, что их больше ни у кого нет.

Салли набрал номер, сверяясь с клочком бумаги, который он вытащил из бумажника.

Джада тем временем открыла дневник, снова возвращаясь к последней странице. Дрейку не понравилась складка на ее лбу.

– Что не так? – спросил он.

– Просто перечитываю. «Поговорить с Уэлчем». Это послание мне? Инструкция? Или это заметка для себя, вроде списка дел? Если так, то какой бы секрет он ни разгадал, он мог рассказать его Иэну Уэлчу. Это было бы как раз перед тем, как он покинул Египет, чтобы вернуться в Нью-Йорк и продолжить свои исследования.

Салли быстро разговаривал по телефону, и Джада продолжала говорить тихо.

Дрейк нахмурился.

– Ты хочешь сказать, что, возможно, мы не можем доверять Уэлчу?

– Я хочу сказать, что мой отец, похоже, доверял ему, и теперь он мертв. Я также хочу сказать, что нам следует быть осторожными.

Салли повесил трубку. Они повернулись и посмотрели на него.

– Полагаю, скоро мы узнаем, на чьей стороне Уэлч, – прохрипел он. – Мы встречаемся с ним за выпивкой в Файюме через два часа.