Текст книги "Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

– Вперёд! – крикнул он и бросился бежать.

Дрейка спасло доверие. Он не видел, свободен ли путь, не мог сказать, нанёс ли Салли какой-либо реальный урон парню, в которого стрелял, или есть ли у них та секунда-другая, чтобы убраться, но они с Салли были друзьями с самого детства Дрейка. Они не всегда ладили, и иногда доводили друг друга до белого каления, но Салли был его наставником почти двадцать лет. В такой момент они должны были доверять друг другу, иначе их обоих бы убили много лет назад.

Джада бросилась в туннель, Дрейк кинулся прямо за ней. Левой рукой он освещал им путь, а правой прикрывал от ассасинов, появляющихся из камер Кносса и Себека.

Слева от себя он услышал, как Салли бормочет: «Давай, давай, давай». Быстрый взгляд в сторону дал ему понять, что тот, в кого стрелял Салли, упал, но был ещё жив, и теперь Виктор держал на мушке лицо другого ассасина, который хладнокровно смотрел на него в полумраке преддверного зала. Единственный свет в этом перекрёстке исходил от фонаря Салли, и Дрейк гадал, как ассасины могут так хорошо видеть в темноте.

Ему даже пришло в голову, что это были не обычные люди. Он вспомнил, с какой быстротой они убили похитителей Джады на парковке прошлой ночью, и понял, что сейчас ассасины уже не особо старались. Оглянувшись и увидев, как Салли несётся за ним в туннель, он понял, что их не преследуют. Возможно, убийц остановило количество людей или вероятность поражения, и они исчезли в тайном сердце лабиринта, но какова бы ни была причина, Дрейк думал, что теперь они будут в порядке. В безопасности, по крайней мере, на данный момент.

Бегущая к ним брюнетка, должно быть, и была Хилари Руссо.

– Салли, ствол, – шепнул Дрейк, заметив, что Джада уже убрала свой, увидев бегущих к ним людей, размахивающих фонарями.

– Кто вы такие? – потребовала ответа Хилари, главный археолог этих раскопок. – Это были выстрелы?

Джада рухнула в её объятия, крепко обняла, а затем отстранилась и уставилась на женщину. На лице Хилари был только шок.

– Там… там сзади люди! – всхлипнула Джада, лихорадочно переводя взгляд с Хилари на тёмный туннель позади них и обратно.

– Это невозможно! Где Иэн Уэлч? – потребовала ответа Хилари.

Тем временем Дрейк и Салли окинули взглядом остальных. За ярким светом фонарей было трудно разобрать лица, но он был уверен, что мельком увидел волосы Оливии Хзуяк, а высокий светлый силуэт должен был принадлежать Хенриксену. Но оператора не было, и большинство людей, казалось, были обычными рабочими с раскопок.

– Он был с ними, – шагнув вперёд, доложил Гильермо. – Он спустился сюда с этими людьми. – Он указал пальцем. – Вот она, предположительно, дочь Луки Хзуяка.

Хилари оглянулась, и теперь стало ясно, на кого она смотрит.

– Что скажете, миссис Хзуяк? Это ваша падчерица?

– Оливия! – вскрикнула Джада и бросилась в объятия мачехи. Она крепко обняла женщину, и великолепная маска беспокойства на лице Оливии затрещал по швам от удивления.

Именно в этот момент Дрейк понял, что недооценил Джаду. Он думал, что она сорвалась, что у неё началась паника и истерика. Но всё это было лишь спектаклем. Девчонка водила их всех за нос. Ему даже захотелось её поцеловать. Если бы Салли постоянно на него не косился, он, возможно, так бы и сделал. Хотя на данном этапе это было бы больше похоже на поцелуй сестры.

– Джада, ты в порядке? – спросила Оливия, и если она и изображала беспокойство, то её актёрские способности не уступали способностям падчерицы. Оливия отстранила её и посмотрела на лицо и рубашку падчерицы, забрызганную красным после того, как Дрейк выстрелил в нападавшего. – Чья это кровь?

– Где Иэн? – потребовала ответа Хилари. – Кто стрелял? – Она метнула гневный взгляд на Салли и Дрейка. – И кто вы двое такие? Вы не из чёртового Смитсоновского института, это я точно знаю!

– Доктор Руссо, – произнёс Дрейк, надеясь на предельную искренность и одновременно пытаясь вспомнить вымышленное имя, которое он использовал. – Я Нейтан Меррилл. Мы друзья Джады, пытаемся помочь ей выяснить, есть ли какая-то связь между недавней поездкой её отца в Египет и его убийством.

– Убийством? О, боже мой! – воскликнула Хилари и бросила недоверчивый взгляд на Оливию, недоумевая, почему ей не сказали об этом раньше.

– В конце этого коридора три молитвенные камеры, – добавил Салли. – С другой стороны каждой из них есть каменные двери. Когда мы нашли тайный проход, доктор Уэлч позволил нам исследовать его вместе с ним, но мы были здесь не одни. Здесь были и другие люди.

– Это невозможно! – раздался голос позади.

Смущённая, но теперь уже обеспокоенная, рыжеволосая Мелисса вышла вперёд, протиснувшись мимо возвышающейся светлой статуи, которой, собственно, и был Тир Хенриксен. Теперь они стояли плотной группой, и его лицо было освещено. Он смотрел на Дрейка ледяными голубыми глазами, но ничего не говорил. Если он и хотел смерти Джады, Салли и Дрейка, ему пришлось бы убить и всех остальных, а затем и всех людей наверху. Он мог быть жестоким сукиным сыном, но ему всё ещё нужно было управлять международной корпорацией, а сокрытие массового убийства могло бы стать довольно грязным делом. Но выглядел Тир Хенриксен так, словно очень хотел пролить немного крови.

– Больше сюда никто не спускался, – сказала Мелисса. – Я всё время была у входа.

– Значит, тут должен быть другой вход, – встрял Салли. – Те двери в молитвенных камерах… из них вышли люди и напали на нас. Они забрали доктора Уэлча.

Хилари Руссо уставилась на него с явным недоверием.

– Это ложь!

– Простите, но нет, – заметил Дрейк. – Они затащили его в одну из дверей, и…

Но женщина уже не слушала. Хилари бросилась по коридору, набирая скорость, а за ней последовали Гильермо и ещё пара человек. Дрейк жалел, что они не могут остаться и помочь в поисках Иэна Уэлча, но если его вообще и можно было найти, то его коллеги его найдут. Дрейку, Салли и Джаде нужно было убираться из Крокодилополя ко всем чертям, пока для них всё не стало ещё хуже, после чего им бы уже не позволили никуда уехать. Дрейка вовсе не прельщала идея провести время в египетской тюрьме.

– Джаде нужно подышать свежим воздухом, – шепнул Салли Оливии. – Вы понимаете…

Оливия, казалось, буквально дрожала от нерешительности. Она взглянула на Хенриксена, который сжал руки в кулаки. Мелисса и пара других сотрудников раскопок остались с ними, и Дрейк подумал, что на мгновение всё повисло на волоске: начнёт ли этот человек ломать людям шеи своими огромными руками?

– Конечно, – ответила Оливия, но её глаза были прикованы к Хенриксену, и она сдерживала его умоляющим взглядом. – Я поднимусь с вами.

– Нет, – отрезал тот. Все они впервые они услышали его чеканный, глубокий голос. – Ты нужна мне здесь.

Оливия колебалась. Дрейк изучал её, ненавидя себя за то, что не мог её раскусить. Была ли она действительно жертвой, в плену у Хенриксена, или она заодно со всеми и просто пыталась удержать его от глупостей? Заботило ли её вообще, что её мужа убили? Помогла ли она его убить?

– Хорошо, – наконец сказала Оливия. Она легонько подтолкнула Джаду. – Увидимся наверху. Далеко не уходите.

– Ага, – ответил Дрейк, взглянув на Хенриксена. – Будем держаться поблизости.

Он выдержал ледяной взгляд Хенриксена, пятясь назад и ощущая тяжесть пистолета, который он сунул за пояс. Дрейк лишь надеялся, что ему не придётся применять его в такой тесноте.

– Что вы нашли? – поинтересовалась Мелисса, когда они проходили мимо. – Что там, внизу?

Дрейк взглянул на неё, затем на Хенриксена, желая, чтобы этот ублюдок знал, что они его опередили и стали на шаг ближе к разгадке тайны, из-за которой он убил Луку Хзуяка.

– Секреты, – ответил он, улыбаясь Хенриксену. – То, от чего у вас снесёт крышу. Вещи, которых вы никак не ожидали.

Хенриксен вскинул подбородок, будто усмехаясь.

– Некоторые секреты могут быть опасны. Иногда куда безопаснее, чтобы они так и оставались секретами. Люди могут стать очень богатыми, храня подобные тайны.

Дрейк ухмыльнулся. Этот парень что, пытался его купить? Не то чтобы его оскорбляла идея, что кто-то пытается заплатить ему, чтобы он заткнулся и ушёл. Но Хенриксен был из тех высокомерных ублюдков, что называли себя королями мира. Он убивал людей, включая отца Джады, потому что считал себя слишком особенным, чтобы следовать правилам или делиться своими открытиями с остальными.

Салли взял Джаду за руку и повёл её по коридору к лестнице, ведущей наверх, в лабиринт. Дрейк же на мгновение задержался, всё ещё не сводя глаз с Хенриксена. Затем он взглянул на Мелиссу и улыбнулся ей.

– Ничто не остаётся тайной вечно.

Он не хотел поворачиваться к Хенриксену спиной, но рассудил, что, если бы тот собирался раскрасить стены его кровью, он бы уже давно это сделал. И всё же, ему стоило огромных усилий не броситься бежать к лестнице, зная, что за спиной на него смотрят эти ледяные, бездушные глаза, жаждущие его смерти. «Не то чтобы я боюсь, конечно, – подумал он. – Я просто не дурак».

Пятнадцать минут спустя они были на поверхности.

А ещё через четыре минуты они уже сидели в универсале «Вольво», мчась по пустыне и гадая, сколько времени понадобится властям, чтобы добраться до раскопок, как только кто-нибудь вызовет их по рации.

Тремя часами позже они уже неслись на катере на север по Нилу, направляясь в Порт-Саид в надежде найти капитана, готового переправить их на северо-запад через Средиземное море до Санторини. Конечно, ходил и паром, но он делал бы остановки и добирался бы туда пару дней, а у них не было ни минуты лишнего времени. У них была фора перед Хенриксеном, но вряд ли она продлится долго. У того было денег куры не клюют, и он мог позволить себе роскошь путешествовать под своим настоящим именем, а не под вымышленным, которое могло не выдержать серьёзной проверки.

Однако у них всё же было несколько преимуществ. Уэлч указал им пункт назначения, прежде чем его похитили и, возможно, убили – ещё больше крови, пролитой из-за этой тайны, – и поскольку Хилари и её команда не знали, что ищет Хенриксен, они будут гораздо медленнее приближаться к разгадке. Кроме того, Хилари и её сотрудники будут заняты полицией, пытаясь выяснить, кто похитил Уэлча, и пытаясь его вернуть.

Они доберутся до Третьего лабиринта раньше Хенриксена, решил Дрейк. Они должны.

Что же касается похищения Уэлча, Дрейк, Джада и Салли избегали этой темы, насколько это было возможно, отчасти потому, что знали: полиция решит, что они к этому причастны. Бегство с места происшествия не улучшало их положения, но другого выбора не было. Теперь они были вооружёнными беглецами и подозреваемыми в похищении человека.

Дрейк подумал, что где-то по пути его жизнь свернула не туда. Он пообещал себе, что если выберется из этой передряги, то найдёт себе другую работу. Что-нибудь потише и безопаснее, вроде тушения пожаров или засовывания головы в пасть льва после удара хлыстом. Что-нибудь милое и спокойное. Никаких опасностей, связанных с гонками по всему миру на пару с Виктором Салливаном. Если они смогут просто добраться до Санторини и убраться с острова без новых трупов, он будет считать, что ему повезло.

Но всё же когда дело касалось его приключений с Салли, он не мог долго себя обманывать.

Их удача редко бывала доброй.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Санторини не был похож ни на одно другое место в мире. Городки с видом на кальдеру были будто встроены в пещеры и складки скал, оставшиеся после взрыва вулкана в сердце древней Феры. Синие купола больших зданий гармонировали с синевой бассейнов, усеивавших прибрежные города, и с водой самой кальдеры. Дрейк прикинул, что в одной только деревушке Ия должно было быть несколько десятков тысяч ступеней, и все они изгибались вдоль внутренней стены острова, который был частью края спящего вулкана. На некоторых пляжах был чёрный вулканический песок, а красота кальдеры каким-то образом позволяла людям убеждать себя, что море никогда не извергнется лавой и пламенем, сметая всё на своем пути.

Но оно могло. Дрейк это знал, и, хотя Санторини обладал красотой и безмятежностью, превосходящими почти любое другое место на планете, именно это странное умиротворение перед лицом потенциально неминуемой гибели восхищало его больше всего.

Был воскресный вечер, и тепло дня всё ещё витало в воздухе, хотя солнце уже давно село. Дрейк и Джада бок о бок шагали по улочкам и лестницам с видом на кальдеру, окружённые барами, ресторанами и магазинами. Многие магазины в воскресный октябрьский вечер были закрыты, но некоторые всё же оставались открытыми, и они бродили, разглядывая витрины, иногда болтая о своей жизни, а иногда пребывая в дружеском молчании.

Всего за двадцать четыре часа они успели сделать очень много. В Порт-Саиде они нашли пристань, где капитаны предлагали свои лодки для однодневных поездок. Это было дорогое удовольствие, и оно стало ещё более затратным, когда они объяснили, что хотят, чтобы капитан отвёз их на Санторини, но не планируют возвращаться назад. Закалённый египтянин повздыхал о законах, которые они просили его нарушить, но тотчас забыл об этом, когда деньги перешли из рук в руки.

Учитывая все обстоятельства, они довольно комфортно выспались на борту судна, и прибыли на Санторини в воскресенье после полудня. Это был гениальный ход или удача, – Дрейк допускал и то, и другое, – что они выписались из отеля «Оберж-дю-Лак» и забрали с собой свои сумки, с оружием и патронами, засунутыми среди чистой и грязной одежды. «Вольво» они бросили в Порт-Саиде, но как только спутники поднялись на фуникулёре от доков Санторини, поймать такси оказалось достаточно легко. Несмотря на голод, сначала они отправились за покупками. Октябрьские ночи на островах могли быть прохладными, поэтому Салли и Дрейк купили себе по свитеру, а Джада – стильную кожаную куртку.

Точнее, всё это купил Дрейк, оплатив также пару сменной одежды для каждого. Ему было не по себе от использования фальшивой кредитной карты, которую он раздобыл по пути в Монреаль, но он не мог воспользоваться своей собственной, да и нужно было стараться экономить ту сумму наличных, которая у него оставалась после приключения в Эквадоре. Он пообещал себе, что когда всё это закончится, он вернёт магазину деньги; он даже сохранил чек. Дрейк, может, и нарушал закон довольно регулярно – это было частью его работы, – но он проводил чёткую черту, когда дело касалось обмана людей.

Они зашли в первый приличный отель, который нашли в деревушке Ия, сделали вид, что их не смущают заоблачные цены, и сняли люкс, чтобы этой ночью они все могли запереться за одной дверью. Летом они бы ни за что не нашли свободный номер так легко, но в октябре спрос на комнаты был не таким высоким.

Затем последовал ужин, и теперь Салли расположился в отеле, пытаясь придумать лучший способ утром добраться до Терасии. Даже если бы они заплатили кому-то, чтобы их перевезли сегодня вечером, поиски древних тайн, как правило, даются легче при солнечном свете. Дрейк прикинул, что в темноте они просто свалятся со скалы, и на этом всё их дело и закончится.

Потому они снова погрузились в своё привычное, уютное молчание. Дрейк и Джада спускались по склону прибрежной деревушки, шагая по тропинке, вьющейся среди магазинов, баров и закусочных. Участки тропы сменялись несколькими ступеньками, затем снова длинная дорожка и ещё пара ступеней – настолько ровных, насколько это вообще было возможно в этой части острова. До них донёсся запах тлеющего трубочного табака, и Джада, вдохнув его, улыбнулась.

– Тебе нравится этот запах? – спросил Дрейк.

Она пожала плечами.

– Когда я была маленькой, мой папа курил трубку.

– Врач заставил его бросить?

– Нет. Когда я пошла в старшую школу, я сказала ему, что это претенциозно и смущает меня, – ответила она с меланхоличной улыбкой. – Он бросил её ради меня. Эту вещь, которая доставляла ему удовольствие и какое-то душевное спокойствие, а я…

Она не смогла закончить фразу, её голос дрогнул. Глаза наполнились слезами, но Джада, казалось, твёрдо решила не плакать. Мгновение спустя она провела рукой по глазам, но щёки её были сухими.

– А что случилось с твоими родителями? – спросила она. – Дядя Вик никогда мне не рассказывал.

– Ты спрашивала у него обо мне? – поддразнил её Дрейк.

– Мне было любопытно, – призналась девушка. – Но не обольщайся.

Дрейк улыбнулся, но через мгновение перевёл взгляд на дома, отели и магазины на скале под ними и на прибой, разбивающийся о камни у края кальдеры далеко внизу.

– Ладно. Прости, – сказала она. – Я не знала, что это запретная тема.

– Не то чтобы, – ответил Дрейк, взглянув на неё. – Просто я не люблю об этом говорить. Знаешь, кто такой ронин?

– Что-то японское, да?

– Самурай без хозяина, – шепнул он. – Тот, кто покинул дом своего господина, оборвал все связи с прошлым, ушёл в мир и проложил свой собственный путь. Знаю, звучит до смешного занудно и пафосно…

– На самом деле, звучит так, будто для этого нужно много мужества. Не иметь никого.

– Салли был рядом, когда мне кто-то был нужен, – тихо пробормотал Дрейк. Он не привык открываться и людям и заставлять умолкнуть того придворного шута, который, казалось, правил его языком половину всего времени.

– Он всегда был таким, – согласилась Джада. – Он ведёт себя как прохвост, будто ему на всё наплевать. Исчезает на несколько месяцев, делает вид, что заботится только о себе, притворяется, что деньги для него – главный приоритет, и, может, большую часть времени так и есть. Но мой папа говорил, что когда его припирали к стенке, когда это действительно имело значение, не было никого, кого бы он больше хотел видеть в своём доме, чем Виктора Салливана.

– Да, – согласился Дрейк, и они прошло ещё пару минут, прежде чем он снова заговорил. – Слушай, я бы хотел, чтобы ничего из этого не случилось, но раз уж случилось, я рад, что я здесь, с вами обоими. Я тоже рядом.

– Я знаю, – ответила девушка. – И я это ценю.

Они снова замолчали, но на этот раз тишина между ними была какой-то затаённой, словно каждый из них боялся последующих слов, которые могли быть произнесены. Взрыв песни – греческие голоса, звучавшие в подогретом алкоголем товариществе, – подхватил ветерок и пронёс мимо них. Песня доносилась из ближайшего бара, а затем она сменилась раскатом смеха. Мимо пробежал мужчина, сосредоточенный на усилиях своей атлетической самодисциплины. Две стильно одетые молодые женщины прошли вверх по дорожке, излучая сексуальную уверенность. Но в те несколько секунд Дрейк и Джада не могли отвести глаз друг от друга.

Моргнув и быстро вздохнув, Джада наконец выдавила нервную улыбку.

– Здесь красиво. Романтично… В голову лезут всякие сумасшедшие мысли.

Дрейк почувствовал странную благодарность. Если бы она его поцеловала, он, возможно, поцеловал бы её в ответ, а это было совсем не то, к чему всё это должно было привести. На одно мгновение напряжение между ними было на грани кардинальных перемен. Он улыбнулся, выждав несколько секунд, прежде чем снова заговорить, словно желая убедиться, что момент действительно миновал.

– Мне не очень везло в этой области, – задумчиво произнёс Дрейк.

– Да. Мне тоже. Может, мне стоит вернуться сюда после всего, встретить какого-нибудь красивого рыбака и открыть магазин платьев.

Дрейк рассмеялся.

– Ты пересмотрела фильмов.

Когда Джада снова ударила его в плечо, возвращаясь к своему обычному стилю общения, он понял, что теперь момент официально упущен. Они были союзниками. В каком-то странном смысле, почти братом и сестрой. И никем больше. Дрейк знал, что так было лучше, что всё остальное было бы слишком сложно, но он также знал, что ему всегда будет любопытно узнать об этом непройденном пути. Не в первый раз в жизни он испытывал это чувство, и он знал, что и не в последний.

– Слушай, – сказала она, переминаясь с ноги на ногу и убирая малиновые пряди от глаз, плотнее кутаясь в кожаную куртку, словно ночь была холоднее, чем на самом деле. – Есть кое-что, о чём мы избегаем говорить, и я не думаю, что мы можем двигаться дальше, не затронув эту тему.

«О нет, – подумал Дрейк. – У нас был идеальный момент, молчаливое признание. Разговоры об этом приведут только к мучительной неловкости и моему дурацкому лепету».

– Те парни в капюшонах, – продолжила Джада.

Дрейк изогнул бровь, его мысли мгновенно переключились.

– Ну да. Конечно. Они.

– В смысле, да, мы говорили о них в духе «эти парни жуткие, кто они, чёрт возьми, такие, и почему они пытаются нас убить, и почему они пытались предупредить нас, чтобы мы вернулись домой, прежде чем попытались нас убить…» И… я начинаю нести какую-то чушь.

– Да. – Дрейк прислонился к перилам над обрывом. – Да, начинаешь.

Джада улыбнулась. Он подумал, что она может ударить его снова, но, видимо, та слишком устала от всех предыдущих раз.

– Мы на самом деле не говорили о том, что я считаю главным вопросом.

– А именно?

– Те двери в лабиринте Себека, – сказала Джада. – Не знаю, как ты, но я как-то избегала этой темы, потому что стараюсь не думать о похищении Уэлча. Парня его сестры убили за то, что он пытался помочь моему отцу разгадать эту загадку, а теперь Иэн пропал, может, он мёртв, потому что сделал то же самое для нас. Это давит на меня. Я не могу не чувствовать себя ответственной за всё это.

Дрейк мрачно кивнул.

– Оно проходит, это чувство. Не так быстро, как хотелось бы, но проходит. Главное помнить, что мы не заставляли его нам помогать. Он знал, что есть опасность, и всё равно хотел помочь. Это не заставит тебя чувствовать себя менее виноватой, но полезно напоминать себе, что ты не можешь контролировать других людей. Ни тех, кто хочет тебе помочь, ни тех, кто хочет тебя убить.

– Они затащили его в дверь в задней части той молитвенной камеры. А остальные парни в капюшонах, должно быть, прошли через запечатанные двери в других комнатах. Даже если предположить, что есть простой способ открыть эти механизмы, что-то, что заставляет их легко поворачиваться, что мы просто ещё не нашли… как они туда попали?

– Они могли спуститься накануне вечером и поджидать нас, – заметил Дрейк. – Они сказали нам уйти домой, но поняли, что либо мы найдём эти комнаты, либо Хенриксен.

– Не-а, нет, – возразила Джада, качая головой. – Скелет, Минотавр или кто он там… его пальцы отломились, когда мы отодвинули алтарь. Если бы кто-то другой спускался этим путём до нас, это случилось бы тогда, а не в тот момент.

Дрейк задумался над этим, и провёл пальцем по воротнику своего нового свитера. Бирка его раздражала и отвлекала, но с аргументом Джады не поспоришь. Не то чтобы он действительно верил, что убийцы в капюшонах проскользнули мимо рабочих или охраны и спустились через верхнюю молитвенную камеру. Конечно, он видел, как они, казалось, могли бесшумно растворяться в тенях, как какие-то сумасшедшие ниндзя-ассасины, но если бы они захотели, он был готов поспорить, они могли бы убить каждого человека, работающего на раскопках.

Так почему же они этого не сделали? «У них были правила», – подумал он. Они не собирались убивать людей, которые их не нарушали.

Может, они даровали Дрейку, Салли и Джаде презумпцию невиновности? Люди в капюшонах велели им уйти домой; может, они ждали, пока троица пересечёт какую-то невидимую черту? Совершит вторжение?

– Мы уже говорили о том, что есть другой вход, – напомнил он ей. – Все чувствовали движение воздуха. К этому времени Хилари Руссо, её люди и, вероятно, министр по делам древностей или кто там ещё, уже нашли другую точку входа.

– Согласна, – сказала Джада. Когда она кивнула, волосы снова закрыли её лицо. – Но лабиринт был погребён под землёй тысячи лет. Если археологи, раскапывающие это место, не знали, что есть другой вход, откуда об этом знали они?

– А вот теперь ты начинаешь меня пугать, – хмыкнул Дрейк.

– Я сама себя пугаю! – ответила Джада. – Потому что следующий вопрос: если они знали тайный вход в тот лабиринт, знают ли они о здешнем лабиринте?

Дрейк снова уловил донёсшийся до них ранее запах табачного дыма. С этим запахом смешивались восхитительные ароматы жареного лука и специй. Из другого бара, чуть дальше по дорожке, начала греметь громкая музыка – тот самый грохочущий танцевальный бит, который обычно ревел в ночных клубах, которых он всегда избегал. Ранее они прошли мимо молодого бородатого парня, игравшего на бузуки, и Дрейк позволил себе на мгновение представить, что они здесь по какому-нибудь менее тревожному делу, без нависшего над ними призрака смерти Луки.

– Не думаю, что хочу знать ответ на этот вопрос, – признался он. – Но полагаю, мы всё равно его узнаем, когда найдём лабиринт на Терасии.

– Жду не дождусь, – пробормотала Джада.

Они вместе повернулись, будто сойдясь в молчаливом согласии, что пора сменить и тему, и место. Что-то привлекло внимание Дрейка – шевеление ночных теней на крыше тёмного ювелирного магазина слева от них. Он поднял глаза и замер.

Джада прошла ещё несколько шагов, прежде чем поняла, что его нет рядом.

– Нейт? – крикнула она, оборачиваясь, чтобы увидеть, что привлекло его внимание.

Дрейк снова шагнул вперёд, взял её под локоть и поспешил по дорожке. Он оглянулся через плечо, взглянув на крышу ювелирного, а затем проверив другие по обеим сторонам тропы. Они спустились на пять ступенек, и он ещё больше ускорил шаг.

– Какого чёрта с тобой… – начала она. – Постой, ты видел одного из них? Тех парней в капюшонах?

– Я не уверен, – ответил Дрейк.

И он действительно не был уверен. Это был мимолётный проблеск, не более чем тень, отделившаяся от другой тени и скрывшаяся из виду. Но что-то там двигалось, и даже если бы Хенриксен догнал их так быстро, люди, которых он нанимал до сих пор, не были достаточно умны или скрытны, чтобы прятаться в тенях.

– Думаешь, они следят за нами прямо сейчас? – спросила Джада.

– Возможно.

– Почему тогда они просто наблюдают? Не знают, что с нами делать? Или выжидают?

Дрейку хотелось её утешить, но он всю жизнь говорил людям то, что им нужно было услышать, а не то, что они хотели. Да и Джада не была похожа на девицу в беде.

– Эти парни как тени. Они не любят, когда их видят, – сказал Нейт. – В Египте они пошли на риск, показавшись такому количеству людей и, полагаю, им это не понравилось. Они делают то, что сделал бы любой хороший охотник – ждут подходящего момента. Им нужно, чтобы мы были одни, вдали от толпы. А ещё лучше, если они смогут взять нас по одному.

Лицо Джады будто обмякло.

– О, нет! Дядя Вик!

Сердце Дрейка ухнуло вниз. Он не мог быть уверен в том, что видел, но если за ними следили… если эти ублюдки-ниндзя действительно хотели их убрать, а они оставили Салли одного…

Он взял Джаду за руку, и они побежали.

Они неслись по дорожке, мимо баров и тёмных магазинов, высматривая на крышах и в тенях любую новую угрозу. Но мысли Дрейка уже переключились с самосохранения. Страх, заставлявший его сердце колотиться, а кровь стучать в висках, не имел ничего общего с его собственной безопасностью. Он не видел трупа Луки Хзуяка, но знал, как мертвец оказался в багажнике с отрубленными руками и ногами и головой, лежащей на груди, брошенный на железнодорожной платформе. Ему буквально пришлось заставить себя не представлять лицо Салли, смотрящее на него из этого багажника, кровавое пятно, расползающееся под ним на винтажной гуаябере, и медный запах крови, смешивающийся с землистым ароматом старых сигар.

Джада отпустила его руку, и он пожалел об этом. Но им нужно было бежать быстрее, и времени на то, чтобы успокаивать друг друга, уже не оставалось.

Дрейк метнулся на узкую тропинку, что, врезаясь в скалу, вела вниз. Справа остров обрывался. Внизу, словно вгрызаясь в камень, виднелись дома, отели и даже несколько ресторанов, но ни один из них не спас бы их, если бы они упали. Вокруг тропы росли небольшие деревья и кустарники, а также осенние цветы – маленькое чудо, учитывая крайне засушливый климат острова. Проносясь мимо, Дрейк обо что-то оцарапал руку, но именно такие растения и росли на Санторини – колючие и опасные.

Впереди в воздухе послышался хор смеха. Они сбежали по узким, высеченным из камня ступеням и вышли на другую длинную полосу террасы – дорожку, заполненную немцами средних лет на отдыхе. Несколько из них выругались, когда Дрейк и Джада протискивались через них. Один мужчина попытался схватить девушку за руку, но она шлепнула его ладонью по груди, пытаясь оттолкнуть. Дрейк почувствовал запах лакрицы и понял, что один из них пролил узо на свою одежду. Это были детали, которые он впитывал на бегу, те мелочи, которыми он пытался отогнать тёмные мысли.

– С ним всё будет в порядке, – прошептала Джада, несясь рядом с ним. – У него всё наше оружие.

Мысль об оружии пришла Дрейку в голову ещё в тот момент, когда он увидел тёмную фигуру на крыше. Они с Джадой не хотели рисковать, нося с собой нелегальное оружие на публике, пока не были уверены, что оно им понадобится. «Глупо, – подумал он теперь. – Безрассудно». Они ведь были тут не на отдыхе. Сама идея прогулки под луной была смехотворна. Им троим следовало забаррикадироваться в своём номере до утра, дожидаясь рассвета, когда они смогут отправиться на поиски лабиринта.

Впереди показался отель. Они достигли узкой лестницы, вьющейся по скале, и взбежали по семнадцати ступеням наверх. Дверь маячила слева. Прямо впереди был бассейн, всё ещё ярко-синий под сияющими огнями, подогреваемый ровно настолько, чтобы несколько смельчаков тихо флиртовали друг с другом в воде, любуясь видом на кальдеру, поблёскивающую в лунном свете далеко внизу.

Дрейк осмотрел вход и проверил темные углы за пределами огней бассейна. Ничего. Он распахнул дверь и поспешил внутрь, Джада поспешила следом. Они торопливо прошли через вестибюль, стараясь двигаться быстро, но не привлекая при этом лишнего внимания. Дрейк проигнорировал лифт. Им было нужно всего на два этажа выше. Он перепрыгнул через первые три ступеньки, набирая скорость на подъёме и держась за перила. К тому времени, когда он достиг коридора третьего этажа – его стены изгибались, повторяя очертания пещеры, в которой был построен отель, – он опережал Джаду на половину пролёта, но не стал её ждать.

Нейт рванулся вперёд, замедляя шаг по мере приближения к своему номеру, чтобы достать ключ-карту из бумажника. Вставляя её в щель, он затаил дыхание. Джада подлетела к нему и затормозила на ковре, а затем загорелся зелёный свет, и он толкнул дверь. Его руки жаждали пистолета.

Они вошли, и Джада тихо закрыла за ними дверь.

Дрейк повёл их вглубь номера. Он заглянул в ванную, где капала вода из крана и всё ещё оставались следы того, что Салли брился. Бар в номере был открыт, и на маленьком столике в общей комнате стояла початая бутылка вина. Джада нырнула в свою комнату, порылась там мгновение, а затем вышла, качая головой. Никаких следов Салли. Но она держала в руках пистолет, который до того был в её сумке, так что, по крайней мере, его не тронули.