Текст книги "Uncharted: Четвёртый лабиринт (ЛП)"

Автор книги: Кристофер Голден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Они отправились вниз по наклонному туннелю, как и прежде, по двое и лабиринт быстро явил им свои хитросплетения. Несколько раз им удавалось найти правильный путь, выверяя износ пола, но в других местах им приходилось подолгу исследовать неверные повороты, прежде чем они понять, что они ошиблись с выбором.

Этот лабиринт значительно отличался от остальных ещё и тем, что представлял собой сочетание рукотворных туннелей и естественных пещер. Ещё в одной из пещер, через которую они прошли, они обнаружили растущий мох и трещины, ведущие наверх, к поверхности, и Дрейк задался вопросом, как глубоко они уже забрались под землю. Там были и цветочные лозы, но лишь с мелкими бутонами пещерной чемерицы, ни одного распустившегося цветка.

В стене большой пещеры, которая справа круто обрывалась вниз, была вырезана изгибающаяся каменная лестница. Спускаясь по ней, Дрейк держал руку на плече Джады, чувствуя за спиной присутствие наёмников. Он позаботился о том, чтобы Корелли шагал впереди них, не доверяя этому человеку идти сзади. Внизу лестницы они заметили первые письмена на стенах и знакомые изображения цветов пещерной чемерицы, а также символ четырёх переплетённых восьмиугольников, обозначавший четыре лабиринта.

При виде этого символа Хенриксен не мог скрыть своего ликования. Оливия даже не улыбнулась, но Дрейку показалось, что она покраснела, и он услышал, как она выдохнула, словно пытаясь успокоить дыхание. Лицо же Корелли светилось от предвкушения. Дрейк забеспокоился, что они позволяют себе отвлечься и теряют бдительность. Но пока с ними были Перкинс и его банда, он полагал, что хоть кто-то следит за тем, чтобы их не утащили в тень и не перерезали им глотки.

Он толкнул Джаду локтем.

– Ты в порядке?

– Это шутка? – спросила она, изогнув бровь.

– Мне не до шуток.

– Это что-то новенькое, – ухмыльнулась она.

Пройдя ещё несколько шагов, Джада легонько толкнула Нейта.

– Я просто думаю, как всё так перевернулось.

Ей не нужно было объяснять, что она имела в виду. Он догадался, что девушка, должно быть, думает, что сказал бы её отец, если бы увидел, как она исследует Четвёртый лабиринт с его женой-предательницей и его соперником.

– Это ещё не конец, – сказал он. – Важно то, чем всё закончится.

Джада кивнула, но её нахмуренные брови показывали, что она всё ещё обеспокоена.

– Не только это имеет значение.

Он знал, что она права, но его согласие не принесло бы ей утешения, поэтому он промолчал. Внизу лестницы слева открывался туннель, и они вошли в сложную череду проходов, развилок, углов и тупиков, которая затянула их на почти полчаса, пока Джада не заставила всех остановиться и просто прислушаться. Однако верный путь им указало не то, что они услышали, а то, что почувствовали. По лабиринту – этому странному сочетанию естественных пещер и рукотворных коридоров – гулял воздух, и, следуя за сквозняками, они нашли боковой проход там, где, как они думали, был тупик, а затем снова двинулись в путь.

Когда они достигли наклонного туннеля, больше похожего на расщелину, где спуск представлял собой не что иное, как зазубренные края скалы, которые едва ли могли служить ступенями, у них возникли сомнения в правильности выбранного пути, но, тем не менее, они упорно двинулись вперёд. Им приходилось спускаться, словно по лестнице, ища опору для ног среди острых каменных выступов. Дрейк сжимал в одной руке фонарь, а другой поддерживал равновесие, зная, что падение будет означать рваные раны и переломы. Он даже ободрал левое колено и правое предплечье и чуть не разбил фонарик, на мгновение потеряв опору.

– Где они, чёрт возьми? – вслух поинтересовался Хенриксен, пока они карабкались вниз по предательскому склону.

Никто не уточнил, кто такие «они». Не только Хенриксен ожидал, что к этому моменту на них уже нападут, но Дрейк не поддавался искушению думать, будто Хранители Сокрытого Слова оставили свой пост. В отличие от других лабиринтов, в которых царила сухая тишина веков, этот казался ему живым. Разумным. Он был уверен – они здесь.

В тесных пределах этого туннеля, карабкаясь по острым, выступающим камням, он чувствовал себя почти одиноким, несмотря на вереницу людей впереди и позади него. Дрейк редко страдал клаустрофобией – заточение под тоннами земли в обвалившейся ацтекской гробнице семью годами ранее было редким исключением, – но сейчас его сердце заколотилось в груди, а паника грызла его изнутри. Его тело жаждало открытого неба и свежего воздуха, как бывало, когда он занимался дайвингом и слишком долго оставался под водой, и ему не нравилось быть зажатым в таком уязвимом для нападения месте, без возможности защититься.

Когда впереди и внизу послышалась суматоха – стук ботинок и лязг затворов штурмовых винтовок, – его желание выбраться из этого зубастого туннеля лишь усилилось. Он слышал бормотание солдат и, взглянув вниз, понял, что почти добрался. Прямо перед ним была Оливия, и он заметил, как она осторожно выбирается из-за зазубренных скал и ступает в открытый зал. Корелли, Хенриксен и наёмники, шедшие в авангарде, уже были вне туннеля.

– Что там? – спросила Джада из-за его спины.

Внизу он услышал, как Оливия резко втянула воздух, и снова посмотрел вниз, наблюдая, как она обводит всё вокруг лучом фонаря.

– Диюй, – пробормотала она почти про себя.

– Это ад, – ответил Дрейк.

Но реальность происходящего ударила по нему лишь тогда, когда он благополучно спустился и вошёл в зал – естественную пещеру с зазубренными стенами и остроконечным потолком, похожую на какую-то первобытную часовню. Там виднелись каменные алтари с вырезанными ликами китайских демонов, а вдоль одной из испещрённых стен в скалу были вделаны массивные железные крюки. Стена и пол были покрыты пятнами ужасного медно-коричневого цвета, запекшейся вековой пролитой крови и внутренностей. Это место дышало мукой истерзанных душ. Если это и не была бойня, то из всех мест, где Дрейку доводилось бывать, это было к ней ближе всего.

– О боже! – воскликнула Джада, войдя вслед за ним.

Дрейк вздрогнул от звука её голоса. За ней спустились и остальные наёмники; некоторые из них тоже выразили удивление, но большинство были слишком закалены худшими проявлениями человеческой жестокости, чтобы хоть как-то реагировать. Дрейк лишь понадеялся, что никогда не станет таким же чёрствым.

– Посмотрите на это! – крикнул Корелли, указывая на жертвенный алтарь.

По краям стола были вырезаны желоба для стока крови. Она стекала по боковой стороне алтаря и по полу в сливное отверстие, проделанное в дальней стене, рядом с выходом из пещеры.

Как бы он ни был напуган, Дрейк почувствовал, как его вены наполняет лёд: он вспомнил карту на стене в китайском святилище на Фере.

– Это лишь одна комната, – сказал он. – Есть и другие – возможно, много других.

– Нейт, посмотри сюда, – шепнула Джада.

Он обернулся и увидел, что она светит фонарём на стену, расписанную ужасающими изображениями демонов и пыток. Там были громадные мужчины с рогами и звериными лицами – Минотавры – и женщина с вуалью на лице, которая, должно быть, была версией Владычицы Лабиринта из Диюя. Несмотря на китайские иероглифы на стене и разницу в визуальном стиле, самым значительным отличием, которое Дрейк заметил между этими изображениями и теми, что они видели раньше, была огромная чаша, или ваза, в руках Владычицы. Семь рабов стояли перед ней на коленях полукругом, словно в ожидании помазания. Все они тянулись к чаше, а она, казалось, протягивала её им, будто собираясь отдать.

Хенриксен и Оливия подошли сзади. Он оглянулся на них и увидел, как Оливия один раз кивнула, будто подтвердив своё давнее подозрение, а затем отвернулась, потеряв всякий интерес. Хенриксен же задержался лишь на мгновение дольше, прежде чем тоже пошёл дальше.

Фреска их нисколько не удивила.

– Думаешь, это должен быть мёд Дедала? – спросил Дрейк.

– У меня была та же мысль, – ответила Джада.

В этот момент к ним сбоку подошёл Массарский.

– Давайте! Выдвигаемся!

Дрейк обернулся и увидел, что тот прав: Перкинс уже приказал своим людям двигаться вперёд. Хенриксен и Корелли исчезли в выходе из пыточной камеры, Оливия следовала за ними. Как и солдаты, она достала пистолет и теперь держала его у бедра. Дрейк задался вопросом, не вывела ли её из равновесия эта частичка Диюя, но, казалось, эту женщину не так-то легко вывести из равновесия.

– Спасибо, – сказала Джада.

Массарский кивнул, но не обращал на них никакого внимания. Он, Гарза и ещё несколько человек прикрывали фланг, а это означало, что они не могли двинуться дальше, пока не пойдут Дрейк и Джада. Дрейк потянулся к своему собственному оружию – десятимиллиметровому «глоку» с магазином на пятнадцать патронов – и отстегнул ремешок кобуры. Он помедлил лишь мгновение, а затем выхватил пистолет.

– Что ты делаешь? – прошептала Джада.

– Удостоверяюсь, что буду готов, когда настанет момент.

– Ты уверен, что «настанет момент»?

Дрейк кивнул.

– Он всегда настаёт.

Они с Джадой поспешили за Оливией, пригибаясь в низком выходе. Остальные ушли довольно далеко вперёд, и лишь шарканье их ботинок и пляшущие лучи фонарей на стенах выдавали их местоположение. Дрейк ускорил шаг. Он слышал, как позади идут Массарский и остальные, позвякивая снаряжением, – они тоже набрали темп.

Туннель заканчивался у узкого ущелья, футов двенадцать в самом узком месте и вчетверо шире – в самом широком. Его стены круто уходили вверх. Высоко вверху виднелся проблеск лунного света, и когда они посветили фонарями вверх, то смогли разглядеть очертания толстых корней, пробившихся сквозь камень. Стены в сотне футов над ними были покрыты мхом и лозами и усеяны белыми цветами, которые Дрейк мысленно называл пещерной чемерицей.

В стенах выше и ниже были вырезаны узкие уступы – тропинки, которые зигзагами вели вверх, к этим цветам, и вниз, в тёмные глубины ущелья. Лучи фонарей выхватывали из темноты острые скалы далеко внизу.

– Здесь был мост, – сказал Корелли.

Лучи фонарей осветили остатки деревянных опор, которые когда-то поддерживали пешеходный мост, должно быть, перекинутый через пропасть.

– Вы издеваетесь? – отозвалась Оливия. – Нам придётся спуститься до самого низа, а потом подняться по той стороне. По этому пути?

Она посветила фонарём на скалистый уступ. Тропинка была не шире трёх футов.

– И как нам это сделать? – продолжила она.

– Осторожно? – предложила Джада.

Мачеха бросила на неё самый мрачный взгляд, какой Дрейк когда-либо видел между этими двумя женщинами.

Он взглянул на другую сторону ущелья, где широкая диагональная трещина в стене указывала на то, что, как он предположил, было дверью в остальную часть лабиринта. Вероятно, в сплетении туннелей, которые, как он полагал, они найдут на разных уровнях, спускаясь в ущелье и снова поднимаясь, были и другие пыточные камеры, но тот факт, что когда-то здесь был мост, говорил о том, что их путь определённо лежал вперёд.

– Здесь можно перепрыгнуть, – пробормотал он.

Хенриксен фыркнул.

– Слишком далеко.

Дрейк не был в этом уверен. Уступ на той стороне выглядел шире и был футов на шесть ниже. Если бы не тот факт, что падение на скалы внизу почти наверняка их убьёт, Нейт был бы готов поспорить, что при правильной опоре и траектории он бы смог это сделать.

– Значит, идём пешком, – вздохнул Дрейк.

Оливия задумчиво нахмурилась, а затем подняла пистолет и прицелилась Дрейку в грудь.

– Что ж, мы-то пойдём, – сказала она.

Когда Джада только потянулась к пистолету в кобуре, Дрейк уже начал вскидывать свой «Глок», чтобы выстрелить в неё. По всему уступу началось движение: все хватались за оружие, на стенах плясали лучи фонарей. Корелли издал крик, похожий на торжествующий.

Внезапно Тир Хенриксен шагнул между Оливией и Дрейком.

– Оливия, что, по-вашему, вы делаете?

Дрейку показалось, что она наконец-то сняла свою маску. Улыбка, тронувшая уголки её губ, была жестокой, прекрасной и с оттенком безумия.

– Наконец-то избавлю вас от заблуждения, будто вы здесь главный, – ответила она, поднимая пистолет и целясь Хенриксену прямо в лицо.

Дрейк удивлённо моргнул, а Джада тихо ахнула. Никто из них такого не ожидал. Очевидно, Хенриксен тоже. Он весь напрягся, вскинул подбородок и свирепо взглянул на неё, а затем кивнул в сторону своего телохранителя.

– Корелли! – приказал он. – Постарайся её не убивать.

Рассмеявшись, Корелли переметнулся к Оливии, но его пистолет был нацелен на Дрейка и Джаду.

– На этот счёт не беспокойтесь, босс.

Пока Хенриксен переваривал этот предательский удар, наёмники взяли их на прицел, словно расстрельная команда, все стволы были направлены на Хенриксена, Дрейка и Джаду.

– Невероятная дрянь, – пробормотала девушка. – Это всё-таки ты убила моего отца, да?

Оливия посмотрела на неё с сожалением.

– Знаю, тебе хотелось бы в это верить, но мне на самом деле очень нравился Лука. Он был очень милым. Но, в конце концов, он оказался для меня слишком невинным. Я хотела, чтобы он был частью этого, но когда он отправился в свой маленький крестовый поход… что ж, кто-нибудь бы его всё равно убил. Просто это оказалась не я. Хранители добрались до него первыми.

– Вы знали, что они существуют? – уточнил Дрейк.

– Не знала, пока не нашли Луку мёртвым. А потом, когда я услышала о докторе Чейни, ну, стало очевидно, что кто-то не хочет, чтобы мы нашли это место.

– Мы, – эхом повторил Дрейк.

Корелли улыбнулся.

– Мы.

Нейт сощурился, чувствуя, как его рука сжимает рукоять пистолета.

– Это вы преследовали нас в Нью-Йорке. В фургоне. Вы подожгли квартиру Луки!

– Я лишь координировал, – поправил его Корелли. Он взглянул на Перкинса. – Можно нанять кого угодно для чего угодно, если знаешь, кому звонить.

Дрейк повернулся к Перкинсу.

– Если это были ваши парни, то сработали они довольно топорно.

– Это были не мои люди, – ответил Перкинс. – Я впервые работаю на миссис Хзуяк.

Хенриксен поморщился от этих слов – подтверждения того, что Перкинс принимал приказы от Оливии, а не от него.

– Это я вас нанял, чёрт возьми! – рявкнул Хенриксен на командира наёмников. – Какого чёрта она вам платит?

– То, что вы им предложили, – ничто по сравнению с долей того, что ждёт нас в сокровищнице, – ответила Оливия; её глаза горели жадностью и фанатизмом.

– Это просчитанный риск, – признал Перкинс. – Мы рассматриваем это как инвестицию.

Массарский неловко пошевелился. Когда Дрейк взглянул на него, огромный бывший солдат пожал плечами.

– Прости, мужик…

– Ага, – сухо рассмеялся Дрейк. – Без обид.

– Хватит! – рявкнула Оливия, кивнув в сторону Джады. – Забери у девчонки рюкзак!

Когда Корелли шагнул вперёд, держа Дрейка на прицеле, Джада попятилась от него, опасно приблизившись к краю ущелья.

– Отдай ему, – крикнул Дрейк. – Ей нужен дневник твоего отца и карты. Здесь, внизу, они нам бесполезны. Лука так далеко не забирался. Если он и догадался, что Четвёртый лабиринт в Китае, он этого не записал. Там нет ничего, что могло бы нам помочь.

Оливия рассмеялась.

– Вам уже ничто не поможет.

– Боже, когда ты успела стать такой хладнокровной? – задал вопрос Хенриксен.

– Говорит человек, который ради желаемого воткнёт нож в спину родному брату, – парировала Оливия.

– Никогда – в буквальном смысле, – ответил Хенриксен. – Я никогда никого не убивал.

– Жаль, что ты упустил свой шанс, – улыбнулась женщина.

Перкинс кашлянул.

– Может, уже покончим с этим? Нам ещё долго спускаться и подниматься, а потом ещё и возвращаться обратно.

Оливия бросила на него раздражённый взгляд, а затем жестом указала на Корелли.

Тот мигом поднял пистолет и прижал ствол к виску Дрейка.

– Бросай пушку, придурок! Вы тут слегка в меньшинстве.

Он хихикнул. Именно это, больше чем что-либо другое, и переключило что-то внутри Дрейка.

– Бросаю, – ответил он. – Только не разговаривай больше. У тебя изо рта ужасно пахнет.

Корелли с силой ткнул пистолетом ему в висок. Дрейк отвёл своё оружие в сторону и медленно наклонился, опуская его на землю.

– Этот тип, – спросил Корелли, взглянув на Оливию. – Мне его сейчас прикончить или как?

И в ту же секунду, как его взгляд сместился, Дрейк отбил его руку, сбивая прицел, и ударил его ногой в грудь. Корелли попятился, беспорядочно махая руками, и рухнул прямо с края ущелья. Падая, он закричал и дважды нажал на спусковой крючок, но пули исчезли в темноте над ними.

– Сукин сын! – взвизгнула Оливия, шагая к нему; Гарза и ещё один наёмник остались прикрывать Хенриксена.

Перкинс и Массарский тут же набросились на Дрейка, направив ему в голову пистолеты, но Дрейк не был глупцом. Он не пытался поднять своё оружие, а лишь сцепил пальцы на затылке.

– Да ладно, парни, – сказал он. – Скажите, что у вас у самих не было соблазна это сделать. Я имею в виду, я знаю, что вы собираетесь нас пристрелить, но этого клоуна нужно было убрать первым.

– Нейт? – тихо спросила Джада.

Вся его бравада улетучилась, когда он услышал, как дрогнул её голос. Но всё же Дрейк не жалел о содеянном. Корелли собирался его убить, а это означало, что он купил им пару лишних минут жизни. И теперь у Оливии не было помощника, не с кем было разделить её план, не было никого, кто бы ещё знал, где искать то, за чем они пришли. Только что её лучшим другом стал Перкинс, но того волновало лишь золото. Оливия осталась одна, и она этого заслуживала.

– Чего вы ждёте? – рявкнула она, взглянув на Перкинса, но продолжая держать на прицеле Хенриксена.

– Что-то не так, Оливия? – улыбнулся Хенриксен. – Боишься запачкать руки в крови?

Всё это время Дрейк боролся с инстинктивным желанием симпатизировать этому парню. Но раз уж их обоих собирались пристрелить, он решил, что это ставит их на одну сторону, и потому не мог не восхититься бесстрашием крупного норвежца.

– Жду вашего приказа, – ответил Перкинс.

Четырнадцать наёмников и одна хладнокровная ведьма, и все с оружием, нацеленным на них. Дрейк почувствовал, как ужасная печаль сжала его сердце при мысли о Салли, и понял, что, едва они до него доберутся, они убьют и его тоже.

Он встал, игнорируя крики наёмников, велевших ему не двигаться, и протянул руку, чтобы взять Джаду за руку. Чёрт, они были семьёй! Она сжала его ладонь, и он взглянул на неё.

– Теперь я знаю, что чувствовали Бутч и Сандэнс, – прошептала она, но её улыбка была натянутой, а глаза влажными от непролитых слёз.

– Давайте! – приказала Оливия. – Убейте…

Но тут внезапно Массарский закричал и отпрянул от ущелья, разворачивая свою штурмовую винтовку, чтобы прицелиться в край обрыва.

– Какого чёрта? – крикнула Гарза и тут же нажала на спусковой крючок.

Все взгляды обратились к ущелью, когда люди в капюшонах, сжимавшие в руках металлические когти, начали выползать на уступ, двигаясь с какой-то нечеловеческой скоростью. Пули Гарзы прошили одного из них, брызнув кровью в пропасть; тело ассасина рухнуло на скалы внизу. Грохот выстрелов отразился от стен ущелья и наёмники закричали, но Хранители Сокрытого Слова атаковали молча, убивая и умирая с одинаковой готовностью.

Один из них бросился на Дрейка; его клинок, нацеленный ему в горло, со свистом рассёк тень по широкой дуге.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДВА

Выстрел заставил Дрейка вздрогнуть, он попытался увернуться от ножа убийцы. Но человек в капюшоне не дотянулся, его выпад утратил силу, и он рухнул на скалистый уступ у ног Нейта, дёрнулся один раз и затих.

Позади него с пистолетом в руке стояла Джада; вид у неё был такой, будто её вот-вот стошнит. Её собственное оружие всё ещё было в кобуре; Дрейк заметил, что она умудрилась подобрать его «глок». Находясь среди хаоса выстрелов и криков, кровопролития и жестокости он метнулся вперёд и выхватил у неё пистолет. На него тут же бросилась женщина в капюшоне – одна из первых женщин, которых он видел в их рядах. Она сжимала в руках металлические альпинистские когти, надетые, как кастеты, и была готова разорвать его в клочья. Дрейк затаил дыхание, прицелился и выстрелил ей в грудь.

У него не было времени на колебания, но позже это будет ещё долго его преследовать. Убийство, даже в целях самообороны, всегда преследовало его. «Почти всегда», – подумал он. Корелли, возможно, был исключением.

Быстро оглядевшись, он заметил Оливию, прижавшуюся к стене ущелья; вытянув перед собой пистолет, она стреляла в убийц в капюшонах, которые всё ещё роем лезли с уступа. Но рядом были Перкинс и Гарза, и у них огневой мощи было с избытком. Очереди из полуавтоматического оружия разрывали воздух, эхо было оглушительным.

Дрейк схватил Джаду за руку и потащил её обратно в туннель, ведущий к пыточной камере. На мгновение они скрылись из виду обеих групп убийц. Дрейк повернулся к девушке, взял её за подбородок и заставил взглянуть на него. Её взгляд был отсутствующим, и он забеспокоился, что Джада до сих пор пребывает в шоке.

– Джада, послушай меня!

– Я застрелила того человека!

– Если бы ты этого не сделала, он бы меня выпотрошил, – произнёс Дрейк. – Ты спасла мне жизнь. Но мы оба живём в долг. Кто бы там ни победил, они всё равно нас убьют, так что нам надо рвать когти.

Джада моргнула, словно очнувшись ото сна.

– Если мы попытаемся вернуться, они нас поймают. Нам никогда не выбраться на поверхность.

Дрейк покачал головой.

– Нет-нет. Я не хочу возвращаться.

Джада взглянула в конец туннеля и увидела, как один из людей в капюшонах оседлал наёмника на уступе и полосовал бывшего солдата по горлу изогнутым клинком. Артериальная кровь брызнула дугой.

– Мы не сможем спуститься по тропинкам на скале. Нам никогда не пройти мимо них, а даже если бы и удалось…

– Времени нет, – шепнул Дрейк; его сердце билось, как тигр, пытающийся выломать прутья своей клетки. Он думал, что его грудь вот-вот взорвётся от этих ударов. – Есть лишь один способ выжить в ближайшие сто секунд.

В этот момент один из людей в капюшонах скользнул в туннель, заметил их и замахнулся рукой, в которой сжимал метательный нож. Дрейк выстрелил в него дважды. В магазине «глока» оставалось ещё двенадцать патронов, прежде чем придётся перезаряжать. Убийца и его клинок одновременно ударились о каменный пол. Мужчина упал на колени; из его груди хлестала кровь. Он потянулся за ножом.

Третью пулю в него всадила Джада.

Теперь она тоже достала свой пистолет. Они вдвоём смотрели на проход, ожидая, что за ними придут и другие убийцы. Но сквозь проём они видели, как лучи фонарей режут темноту, и от стен отражалось достаточно света, чтобы можно было разглядеть смутные очертания туннеля на другой стороне ущелья.

Джада напряглась, а затем развернулась к нему.

– Ты ведь не серьёзно? Если мы не допрыгнем, мы покойники!

Дрейк убрал пистолет в кобуру.

– Не прыгнем – всё равно умрём. – Он быстро сунул фонарик в рюкзак, застегнул его и снова надел. – Салли ждёт нас, малышка!

Джада выругалась, защёлкивая пистолет в кобуре. Она продолжала ругаться снова и снова, шепча ругательства, словно мантру, пока она запихивала фонарик в рюкзак. Затем девушка повернулась и вызывающе посмотрела на него.

– Это будет… – начал он.

Джада ударила его кулаком в плечо.

– Просто заткнись и беги!

В тот миг Дрейк почувствовал, как в нём проснулась странная, безумная покорность. Не смерти, но судьбе. В его голове заиграла старая песня, которую время от времени включал Салли: «Свобода – это просто другое слово для «нечего терять». До этого момента он не понимал, насколько это правильные слова. Свободный, опьянённый собственным ужасом и надеждой, он взял Джаду за руку, и они побежали к выходу из туннеля, ринувшись на уступ. Их руки расцепились в тот самый миг, когда они достигли края, а затем они на полной скорости прыгнули через двенадцатифутовую пропасть.

На мгновение Дрейк почувствовал невесомость; внизу были острые скалы, а высоко вверху виднелись полоски лунного света. А затем в дело вступила гравитация, и они начали падать. Он замахал руками, чтобы сохранить равновесие в воздухе, а затем врезался в дальнюю стену, ударившись о неё головой. Нейт соскользнул на уступ, развернулся и увидел, как Джада приземлилась на живот, её ноги свешивались над зияющей внизу темнотой. Пальцы девушки начали царапать камень в поисках опоры, но не нашли её, и он понял, что она сейчас сорвётся, понял, что она умрёт, разбившись о скалы и истекая кровью.

Дрейк схватил её за запястье, наклоняя своё тело назад, чтобы его не утащило за ней. Он упёрся каблуком ботинка в остатки опоры, которая когда-то поддерживала этот конец отсутствующего моста. Скалистый уступ ободрал ему спину и ноги, пока он втаскивал, а затем они на мгновение замерли, и их сердца колотились в унисон. Внезапно шальная пуля ударила в стену над ними, разбрасывая крошечные осколки камня, и они снова зашевелились. Дрейк спихнул с себя Джаду, они оба встали на колени, чтобы посмотреть на сцену, разыгрывающуюся на той стороне ущелья.

С полдюжины людей в капюшонах всё ещё карабкались по стене под противоположным уступом. Многие лежали мёртвыми, скорчившись в кровавых грудах вокруг наёмников и хранителей, которые всё ещё отчаянно пытались перебить друг друга. Оливия оставалась прижатой к стене; Перкинс заслонял её собой от людей в капюшонах. По меньшей мере пятеро наёмников были выведены из строя, ранены или убиты – он предположил, что, вероятнее всего, последнее. Хранители Сокрытого Слова не походили на тех, кто оставляет раненых.

Неожиданно Хенриксен издал первобытный, яростный рёв и схватил человека в капюшоне, который пытался его прикончить. Крупный норвежец, светловолосый силуэт, выхваченный светом чужого фонаря, дважды ударил человека в капюшоне о стену, затем приложившись и в третий раз. Эхо треска костей смешалось со звуками смерти и битвы, а затем Хенриксен швырнул этого убийцу в ущелье.

После этого он развернулся и уставился прямо на Дрейка.

– Он смотрит на… – начала Джада.

– На нас, – согласился Дрейк, вставая и махая ему рукой. – Прыгай! Это твой единственный шанс!

– Что ты делаешь? – потребовала ответа Джада.

Но пока она говорила, Хенриксен быстро наклонился, выхватил оружие у мёртвого наёмника, закинул его за спину и отступил на пару шагов, прежде чем рвануть к краю.

Оливия закричала и, оттолкнув Перкинса, прицелилась и выстрелила, пока Хенриксен был в воздухе.

Норвежец врезался в стену и чуть не упал назад в ущелье, но Дрейк его удержал. Только тогда Нейт понял, что Оливия промахнулась. На той стороне пропасти она взвизгнула от ярости и начала стрелять по всей троице. К ней всё ещё пытались прорваться люди в капюшонах, чтобы перерезать ей горло, но её больше заботило, чтобы сначала умерли эти трое.

Перкинс отбросил её назад к стене, спасая от клинка, который со свистом пронёсся по воздуху и едва не угодил ей в грудь. Но это действие стоило ему жизни: когда он развернулся, чтобы прицелиться, на него набросились двое в капюшонах; их клинки взлетали и опускались, кровь забрызгала линзу его фонаря, и луч потемнел от пятен.

И всё же, расклад сил изменился. У штурмовых винтовок бывает такой эффект. Последние несколько людей в капюшонах перелезли через край уступа и были застрелены, не успев сделать и нескольких шагов. Наёмники в этой схватке побеждали, но в любом случае Дрейк знал, что ему, Джаде и Хенриксену нужно убираться отсюда.

– Нам нельзя здесь оставаться! – крикнул он.

Хенриксен бросил последний полный ненависти взгляд на Оливию, а затем все трое рванулись ко входу в туннель, рядом с опорами давно разрушенного моста.

– Взять их! – орала Оливия кому-то. – Идите туда и убейте этих мерзавцев!

Забегая в туннель, Дрейк, как ему показалось, услышал позади голос Массарского.

– Вы с ума сошли, леди! Никто туда не допрыгнет! Для этого надо быть либо психом, либо в безвыходном положении, а мы ни те, ни другие. Они не смогут выбраться, не пройдя мимо нас.

Он говорил что-то ещё, но когда Дрейк, Джада и Хенриксен углубились в запутанный узел туннелей по ту сторону ущелья, голоса стали приглушёнными, и теперь они слышали лишь выстрелы.

У Хенриксена не было фонаря, но Дрейк и Джада освещали ему путь впереди. Они продвигались молча, как и раньше, натыкаясь на развилки и двери, узкие проходы и тупики, но к этому моменту они стали настоящими экспертами в навигации по лабиринтам, и если они и выбирали неверное направление, то ненадолго.

Вскоре они оставили эхо выстрелов и убийств позади, но Дрейк знал, что опасность в конце концов их догонит, а он не имел ни малейшего понятия, что они будут делать, когда это случится.

В ещё одном кусочке ада – эти пыточные комнаты были словно камеры в сердце этого дьявольского лабиринта – они остановились, чтобы перевести дух. Дрейк и Джада прислонились к краям входного прохода, пока Хенриксен ходил по отвратительной пещере, неосмотрительно заходя в тень.

– Посветите-ка сюда! – попросил он.

Джада проигнорировала его, поэтому Дрейк поднял свой фонарь. Хенриксен стоял к ним спиной, уставившись на огромный механизм, состоявший из гигантского каменного колеса с крюками, торчавшими из скалы. Колесо потемнело от вековой крови, но Дрейку показалось, что он уловил в воздухе медный запах. Он задался вопросом, может ли у боли быть призрак, может ли смрад человеческих страданий преследовать место даже тогда, когда самые стойкие души давно его покинули.

Он хотел выбраться из Четвёртого лабиринта. Из Диюя. Больше его не волновали ни золото, ни сокровища. С того момента, как утащили Салли, вся эта работа свелась к тому, чтобы вернуть лучшего друга живым, но чувство приключения и обещание золота всё же сохраняли некую второстепенную притягательность где-то в глубине его сознания. Но теперь этого больше не было.

– Эй! – прошептала Джада.

Дрейк взглянул на неё. В свете их фонарей он увидел, как пурпурные пряди выбились из её хвоста. Тому, кто не был рядом с ней в последние дни, она могла бы показаться хрупкой, но Дрейку девушка казалась сильной, словно выкованной в огне.

– Спасибо, – сказала она.

Дрейк не чувствовал, что заслуживает её благодарности. Что он сделал для неё, кроме того, что был рядом, пока вокруг неё умирали люди, пока она впервые в жизни отняла жизнь, пока у неё украли крёстного, а мачеха её предала? Он не мог вернуть её отца к жизни.

Лучшее, что он мог сделать, – это закончить работу, которую они начали.

– Всегда пожалуйста, – ответил он, ухмыляясь. – Ни с кем другим я бы не хотел отправляться на такое самоубийственное задание.

Джада оттолкнулась от стены и замахнулась, чтобы его ударить.

– Хватит! – крикнул Дрейк, вскинув руки в знак капитуляции.

Джада улыбнулась.

– Крутой парень. – Затем она подошла к Хенриксену. – Так, Тир. Пора рассказать нам, что это, чёрт возьми, было там, наверху.

Хенриксен обернулся, всё ещё стоя в круге света от фонаря Дрейка. Он понурил голову; под глазами залегли тени, и это делало его лет на сто старше.