Текст книги "Все мы злодеи (ЛП)"

Автор книги: Кристин Герман

Соавторы: Аманда Фуди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Не обращая внимания на легкое похмелье, Алистер вскочил с кровати и помчался по пещерным коридорам, сжимая в кулаке набор магических камней. Возможно, он был прав, и другие чемпионы пришли, чтобы убить его. Он глубоко вздохнул, впитывая в себя все последние два дня гнева и горя, готовясь к любому новому ужасу, который ожидал его на пути.

Он пополз к выходу из пещеры, едва дыша. На улице все еще была ночь, моросил дождь, в воздухе пахло мокрой землей, красный лунный свет делал лужи похожими на кровь.

– Эй? – позвал женский голос.

Если бы здесь была группа чемпионов, готовая убить его, Алистер почему-то сомневался, что их боевой клич был бы измотанным «эй». Но он плохо разбирался в людях.

Он прочистил горло.

– Эм… кто тут бродит?

Какой-то дерьмовый выбор слов, выругал он себя.

– Я хочу поговорить, – сказал незваный гость. Кем бы они ни были, они были достаточно умны, чтобы видеть сквозь чары Ориентира. В этом была уникальная сила Пещеры – она скрывала местоположение от посторонних глаз и делала вход в нее практически невозможным.

– Кто это? – спросил он.

– Изобель Макаслан.

Возможно, Изобель и была могущественной, но даже для нее рискнуть отправиться в его логово в одиночку было смертельно опасным шагом. На нем было девять смертельных заклятий, и еще бесчисленное множество ждало в резерве.

– Я безоружна, – сказала Изобель. – Я пришла не для того, чтобы драться.

– В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты назвала меня «высокомерным», «склонным к саморазрушению» и «пустой тратой магии». Прости, если я тебе не доверяю.

Пауза. Он задался вопросом, действительно ли он напугал «мне-нечего-бояться-тебя» Изобель, но затем он почувствовал, как гул защитных чар Ориентира усилился, сама земля задрожала под его кроссовками. Она шла ко входу в Пещеру.

– Отойди, – предупредил он.

– Или что?

Алистер крепче сжал свои заклятия. Его уже тошнило, и он не хотел их использовать, опасаясь ответного удара. Но у него может не быть выбора. – Или ты не сделаешь больше ни шага.

– Я же сказала тебе, что безоружна, – сказала она, затем ее голос стал выше, почти надтреснутым. – Пожалуйста.

Возможно, Алистер и не очень хорошо знал Изобель, но каким-то образом он знал, что она не очень часто умоляла. Он покинул свое укрытие и встал у входа в Пещеру – открытый, уязвимый. О, как бы бабушка проклинала его имя, если бы Алистер был убит другим чемпионом только потому, что он считал ее красивой.

Изобель стояла под дождем, дрожа, ее розовый спортивный костюм промок насквозь и прилипал к коже. Она даже не использовала дешевое Водонепроницаемое заклинание, чтобы не промокнуть. Ее рыжие кудри прилипли к лицу и шее, и она обхватила себя руками.

– Что ты делаешь? – спросил он, искренне удивленный. Может быть, это был какой-то трюк. Ранее той ночью, когда она флиртовала с ним, она доказала, что в ее распоряжении было больше инструментов, чем просто магия. Возможно, она пытается залезть в его голову.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала она.

– Я кажусь тебе таким великодушным человеком?

– Нет, но я заглянула в твою голову и не думаю, что ты настолько извращен, чтобы убить безоружную девушку.

Он усмехнулся. – Ты не девушка, ты противник.

Но чем больше он смотрел на нее, тем больше удивлялся, насколько это было правдой. На ее левой щеке виднелся шрам от заклятия, тонкая линия, которой не было на банкете. Блеск для губ не мог скрыть потрескавшуюся кожу под ним; ее одежда была испачкана грязью.

Она выглядела ужасно, но ужас на ней все равно смотрелся довольно хорошо.

Алистер согнул пальцы, готовясь произнести заклятие, но во рту у него пересохло.

Голос Хендри заполнил его разум. «Ты должен выслушать ее», – подумал Алистер, представляя, что он скажет. У Алистера в животе возникло болезненное чувство, что единственное, что у него осталось от брата, – это заклятое кольцо и шаткая совесть.

Он нахмурился и ослабил защиту Ориентира, но поднял фрагментированный Шлем Воина, чтобы защитить себя – он мог быть мягким, но он не был глупым.

Изобель продолжала стоять снаружи под дождем, ожидая, хотя барьеры Пещеры явно пали.

– Ну, давай же, – рявкнул он.

Она удивленно моргнула и поспешила за ним. Несмотря на то, что она была растрепана, у нее все еще была уверенность в своей походке, которую не могли отнять ни дождь, ни заклятие.

– У меня не так много времени, – сказал он тихим голосом.

Она выжала свои рыжие волосы, свирепо глядя на него. – Уфф извини уж. Ты был так занят, замышляя чью-то смерть?

– Осторожнее. Я мог замышлять твою, – пробормотал он. – Всё еще могу замышлять.

Как только она шагнула к нему, он поднял руку, размахивая пригоршней магических камней. – На самом деле, у тебя есть десять секунд, чтобы объяснить мне, почему я не должен прикончить тебя прямо сейчас, соперник.

Она побледнела. – Я думаю, мы могли бы помочь друг другу.

– Чемпионы, стоящие за моей дверью под дождем, отчаявшиеся и одинокие, похоже, ничего не могут мне предложить.

– Это… это неправда, – фыркнула она.

Они прошли глубже в туннель, где он открывался в центральную комнату Пещеры. Она была скудно обставлена и сильно пахла землей. Приглушенный, мерцающий свет свечей делал сталактиты стен пещеры похожими на клыки. Справа еще один коридор, который Алистер исследовал ранее, вел в массивный грот, где каменная колонна Ориентира – менее впечатляющая и более потрескавшаяся, чем оригинал, – выступала из воды черного озера.

Алистер кивнул Изобель, чтобы та села за стол.

Изобель с удивлением оглядела голый декор. – Теперь ты чувствуешь себя настоящим монстром?

Она провела наманикюренными пальцами по грубому, блестящему камню стен Пещеры, края которого были достаточно острыми, чтобы резать. – Окруженный тьмой и грязью?

Это казалось несправедливым – мебель на ножках и рубиновое бархатное одеяло были как раз в его вкусе.

– Да, да, ты заглянула в мою голову, – проворчал Алистер. – Ты, должно быть, так самодовольна! Знаешь обо мне все, что только можно знать! Это объясняет, почему ты сидишь здесь, полностью в моей власти.

Для пущего эффекта он использовал заклинание «Скосить». Один из сталактитов позади нее треснул и упал на землю, как лезвие гильотины.

Глупый шаг – использовать его. Ответный удар заклинания больно ударил его в живот, он застонал, ошеломленный.

Изобель вскрикнула, когда сталактит рухнул у ее ног, но вместо того, чтобы отпрянуть, она в замешательстве наблюдала за ним. – Ты только навредил сам себе?

Он нахмурился и выпрямился. – Дрянное заклятие, вот и все.

Но глаза Изобель расширились. – Ты получил свои заклинания от всех лучших заклинателей в городе. Они не стали бы случайно продавать тебе некачественную работу…. Должно быть, они хотели, чтобы ты потерпел неудачу.

Алистер выругался себе под нос. Он не мог позволить никому из других чемпионов узнать, что его саботировали. А это означало, что Изобель не сможет выйти отсюда живой.

Что поставило его в прискорбное затруднительное положение, когда он пытался понять, как убить ее, не убив случайно себя.

– Похоже, я не единственная, кому нужна помощь, – сказала она ему.

– Мне ничего не нужно, – протянул он, пытаясь придумать решение. Его взгляд упал на ее шею. Убийство без магии, подумал он. Но у него было похмелье. И он был не очень силен.

– Но у тебя нет ничего, кроме испорченных заклинаний. И ты один.

Ее слова прозвучали скорее как вопрос, чем утверждение.

Он горько рассмеялся. – Меня не прельщает компания.

Она подняла что-то с пола – каплевидный магический камень, который он бросил ранее. – Знаешь, Макасланы и Лоуи не так уж сильно отличаются. У меня тоже не было заклинателей, выстраивающихся в очередь, чтобы вступить со мной в союз.

– Меня не волнует соревнование в популярности.

– Я не говорю о популярности.

Она встала из-за стола, все еще сжимая магический камень. Это была опасная игра, и Алистер держал руку поднятой, готовый в любой момент дать ответный удар.

– Моя мама – одна из заклинателей, которые подарили тебе эти камни. Одна из лучших в городе. Меня обучали она и Макасланы. И мне кажется, что больше всего на свете тебе нужен заклинатель на твоей стороне.

Это была слабость Алистера, и если он не найдет решения, то скоро об этом узнает каждый чемпион. Каждый чемпион попытался бы использовать это против него.

Пейн, Блэр и Дэрроу нуждались в защитнике. Но не Изобель. Что она выиграет от этого союза?

Он использовал простое Испытание Воды, предназначенное для оценки силы магического арсенала противника, достаточно безобидное, чтобы ему не нужно было беспокоиться об ответном ударе. Оно бродило по телу Изобель в поисках скрытых магических камней, но ничего не нашлось. В поисках любых магических камней, но ничего не нашлось, кроме как в спортивной сумки, которую она несла.

Любой другой чемпион отразил бы такое простое заклинание, но Изобель не подала виду, что даже заметила его.

Он сделал шаг ближе – достаточно близко, чтобы дотянуться до нее. Он использовал еще одно безобидное заклинание: Трюк Света, заклинание иллюзии низкого класса. Коричневый паук размером с яблоко забрался на пропитанную грязью одежду Изобель. Но она никак не отреагировала, даже когда он провел волосатой лапой от ее губ до подбородка. Она даже не моргнула.

– Ты потеряла свою чувствительность к магии.

Алистер позволил иллюзии паука рассеяться и сверкнул своей лучшей, самой злобной улыбкой. Все эти оскорбления, которые она бросала ему раньше, и теперь она действительно была бессильна. Должно быть, это был настоящий удар по ее гордости – прийти сюда.

Она еще выше вздернула подбородок, глядя на него сверху вниз, хотя они стояли лицом к лицу. – Только ты можешь помочь мне вернуть ее.

Он был готов рассмеяться – даже хихикнуть, – когда выражение ее лица смягчилось. – Мы могли бы помочь друг другу, – мягко сказала она. Ее тон привел его в бешенство, то, как холод Пещеры внезапно стал теплым, приятным и удушающим. Она была бессильна. Только не он.

Его взгляд нашел самую острую точку в стене пещеры. Он мог бы подтолкнуть ее туда. Он знал, что сможет.

– И если ты вернешь ее, – огрызнулся он, – тогда все, что я сделаю, это вооружу тебя в битве, где я враг.

– Ты всегда был врагом. Даже сейчас.

Изобель сделала шаг назад от него, как будто напомнила об этом факте. – Но с моей помощью тебе не нужно было бы прятаться в своей Пещере, гадая, кто или сколько из них появится, чтобы напасть на тебя. С моей помощью тебе не нужно было бы беспокоиться о том, что каждое наложенное тобой заклятие убьет тебя

– И ты, что, останешься здесь со мной, пока не восстановишь свои магические способности или не умрешь?

Он соглашался – не только из-за ее убедительных доводов, но и потому, что, как бы он ни старался подавить свою ярость, у него не хватило бы духу убить ее. Не так.

– Если мы уйдем отсюда, я не буду защищать тебя.

– Кто сказал что-нибудь об уходе? Потребуется высшая магия, чтобы вернуть мои силы, а ты единственный чемпион с таким опытом. Если ты сможете исправить мои способности, то я обещаю тебе, что в меру своих возможностей помогу тебе создать все новое оружие, необходимое для победы. А потом…

Она снова сделала шаг ближе. В отличие от банкета ранее той ночью, Алистер больше не был пьян, но ее близость все еще заставляла его чувствовать головокружение. У него было такое чувство, что она это знала. – Когда мы снова будем равны, мы сможем устроить дуэль, как настоящие соперники. Победитель получает славу, проигравший умирает. Прямо как в твоих историях о монстрах.

Она завоевывала его расположение. Может быть, потому, что она заглянула в его голову и знала, как убедить его. Может быть, ее умные темные глаза были достаточно убедительны.

– Просто помни, – сказал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. – В этих историях монстр всегда побеждает.

22. Изобель Макаслан

Я верю в легенды о том, что магия приходит со звезд, не только исходя из того, как она выглядит, но и из того, как она отвергает землю, из того, что единственный способ захватить ее – это стеклянная колба, кристальный камень. Даже у магии есть своя цель.

Традиция трагедии

Алистер отказался отвечать на ее вопросы о высшей магии, пока он, по крайней мере, не создаст новые защитные заклинания на случай нападения. И вот, когда первая ночь в логове Алистера перешла в утро, Изобель показала Алистеру, как безопасно избавиться от содержимого магического камня, не причинив себе вреда.

– Ты не можешь просто опустошить магию, если заклинание испорчено, – сказала ему Изобель. – Тебе нужно закопать камни. Это полностью отменит рецепт.

Это ничем не отличалось от того, как необработанная магия рассеивалась от тела на похоронах.

В течение двух часов они оба сидели на неудобной земле в противоположных углах Пещеры. Алистер сгорбился, выкапывая ямы ручкой расчёски для волос Изобель и складывая внутрь свои испорченные заклинания и заклятия. Хотя Изобель не могла этого видеть, она знала, что повлечет за собой этот процесс – блестящая обычная магия вырвется из земли, как будто отталкиваемая. И, должно быть, это сработало, так как Алистер продолжал отмахиваться от невидимых частиц магии в воздухе, сердито бормоча и складывая их в пустые колбы.

Обычная магия была не единственной вещью, которую Изобель не могла видеть. Сам Ориентир выглядел для нее не иначе, чем до того, как упала Кровавая Завеса. Его мебель была прогнившей и ветхой, и все было покрыто грязным слоем пыли. Но, зная вкусы Алистера, Изобель подозревала, что истинная версия Пещеры ничем не отличалась.

Пока Алистер работал, Изобель, сжимая вырванную страницу из гримуара Рида Мактавиша, читала вслух.

– Объятия Жнеца – древнее заклятие, прославленное историями, которые со временем исказили его истинную природу…

– Ты когда-нибудь создавала заклятие? – Алистер прервал ее. Он поднялся и встал над кроватью, стирая землю со своих вновь наполненных заклятий и магических камней и бросая их в разные кучи. Судя по его гиперпрактичной манере держаться, Изобель сочла бы его аккуратным человеком, но он оставлял за собой беспорядок, куда бы ни шел. Он съел два ее протеиновых батончика и бросил обертки на стол. Пиджак, в котором он был на банкете, валялся на полу, все еще воняя спиртным.

– Конечно, я создавала заклятие, – огрызнулась она. – Даже если это не специальность моей матери, я опытный заклинатель. Я научилась гораздо большему, чем то, чему учат в школе.

Кроме того, Изобель слышала историю о неудачном заклятии, которое Алистер наложил на того заклинателя, так что она вряд ли будет принимать от него советы по этому делу.

– Я не претендую на то, чтобы быть экспертом.

Алистер положил свой рюкзак на стул у стола и подошел к ней. Он выхватил листок у нее из рук. – Я не очень хорош в…

Он неопределенно указал на рецепт.

– Указаниях?

– Конечно, но меня учили лучшие. Я уверен, что ты знакома с репутацией моей бабушки.

– Наслышана.

Заклятие высшей магии Марианны Лоу были предметом ночных кошмаров. Даже при том, что правительство дышало ей в затылок, угрозы гнева Марианны было достаточно, чтобы заставить каждого заклинателя в городе платить дань Лоу.

Хотя после того, что Алистер сделал с Байардом Этуотером, Изобель не была так уверена, что это правда. Она вздрогнула и постаралась не слишком задумываться о том, с кем заключила эту сделку.

– По ее словам, заклятия не являются естественным состоянием магии. Нужно сделать из этой силы форму, и она сделает все возможное, чтобы противостоять тебе. Так что ты должна ожесточить их. Особенно смертельные заклятия. Если твоя команда слаба, заклятие не сработает – или еще хуже.

Он пристально посмотрел на нее.

Изобель чуть не закатила глаза. Ожесточать заклятие было бессмысленным. Такая идея могла бы прийти в голову злодею. Создание чар было нейтральным искусством.

Но она не сказала ему этого. Она была совершенно беспомощна в логове самого печально известного чемпиона турнира, живая только благодаря его перепадам настроения. Выжить означало проглотить ее оскорбления и заставить себя улыбнуться.

– Тогда, может быть, ты сможешь помочь, – сказала она, как будто предложила ему страницу, которую он выхватил у нее.

Он усмехнулся. – Я не могу научить тебя, как быть злодейкой.

Он говорил серьезно, но эти слова заставили Изобель рассмеяться. В этом была грязная шутку, и она подумала о том, как Алистер смотрел на нее в ту ночь, когда они встретились в том пабе, и она заглянула в его мысли. И, стоя здесь, одетый в вязаный трикотаж, как будто он посещал библиотеку, а не участвовал в их кровавом турнире, его черты лица были резкими в мерцающем свете свечей, он действительно выглядел привлекательным.

Она тут же отбросила эту мысль. Если бы Алистер знал какие-нибудь телепатические заклинания, то сейчас она была бы открытой книгой. Это была навязчивая мысль – не более того.

– Я думаю, что моя ошибка была связана с жертвоприношением, – быстро сказала она. – Я не дала заклятию достаточно крови.

Это была единственная часть рецепта с неясными инструкциями. Должно было дело было в этом.

– Твоя кровь? – спросил он.

– Да.

– Может быть, в этом и заключается проблема.

– Я должна была использовать животное? Это казалось бессмысленно жестоким.

– Я этого не говорил.

Он скомкал бумагу и лениво бросил ее на землю, как будто ему уже надоело помогать ей. Затем он отошел и рухнул на кровать. Изобель сморщила нос. Паутина цеплялась за пыльное изголовье кровати и подушки, но она знала, что Алистер видел другую версию этого места. Он потянулся за кроссвордом на прикроватной тумбочке рядом с ним – забавная вещь, чтобы притащить на турнир смерти, но Изобель догадалась, что даже Лоу нуждался в своей зоне комфорта.

– Чью еще кровь я должна была использовать?

В инструкциях ясно говорилось о жертвоприношении, так чья же кровь была дороже ее собственной? Вряд ли это было проблемой в создании заклинаний.

– Вот что я имею в виду, говоря о готовности быть жестокой.

Он лукаво усмехнулся над страницами своей книги-головоломки. – И да, я знаю, что мог бы пошутить насчёт этого. Ты думаешь, я не проверил бы твои мысли, чтобы убедиться, что ты сказала правду?

Ее кожа вспыхнула, и она перевернула запястье, где, как она знала будет отметина от Божественного Поцелуя в форме губ Алистера. Пока она отвлекалась на Объятия Жнеца, он создал одно из ее фирменных заклинаний и использовал его против нее. Она выругалась и наклонилась, чтобы поднять выброшенную бумагу. – Прекрати использовать заклинания против меня.

Он рассеянно поднял кварц, брошенный на изъеденное молью одеяло. – Заставь меня.

Она боялась. Она была унижена. Она была зла. И он мог видеть все это.

– Не имеет значения, – отрезала Изобель. – Все это не имеет значения. Нам нужно только сотворить заклятие высшей магии.

– И где ты планируешь получить необузданную высшую магию?

– Турнир полон высшей магии. Вот что удерживает его вместе. Я думала, ты знаешь, как это сделать.

– Ты права насчет турнира, но ни одна из этих сил не приходит в необузданной форме. Высшая магия в Ориентирах и Реликвиях уже превращена в заклинания и заклятия.

– Что, если мы закопаем Реликвию, как мы это сделали с твоими кольцами? – предложила Изобель.

Он сделал паузу, чтобы обдумать ее вопрос. – Необузданная высшая магия просочилась бы наружу, но мы не смогли бы ее почувствовать. Единственные люди, которые могут это почувствовать, – это члены семьи победителей турнира, и до тех пор, пока этот турнир не закончится… это никто.

У Изобель упало сердце.

– Таким образом, мы можем использовать заклинания высшей магии, которые уже были даны нам, но мы не можем создавать новые.

– Вот именно.

Без использования необработанной высшей магии было бы невозможно создать Очищающее заклинание, достаточно сильное, чтобы исправить ее.

Грудь Изобель затрепетала от паники, но она не хотела сдаваться. Не здесь.

– В твоём драконьем логове есть душ? – холодно спросила она.

Алистер кивнул в сторону другого коридора, не отрывая взгляда от своего кроссворда. Изобель схватила чистый комплект одежды из своей спортивной сумки – сунула столько магических камней, сколько смогла, в карманы брюк – и пошла по коридору к… не душ, а озеро. Комната была уставлена факелами, отчего тени плясали по поверхности воды. В центре был небольшой остров с выступающей из него колонной, точно такой же, как Колонна Чемпионов, на которой Изобель вырезала свое имя менее двадцати четырех часов назад. Изобель осторожно осмотрела мутную воду, как будто под ней могла скрываться морская змея или другое мерзкое существо.

Определив, что озеро чистое и необитаемое, и дважды проверив, что Алистер не последовал за ней по коридору, Изобель разделась и смыла накопившуюся грязь. Она распустила узлы в волосах, пытаясь сосредоточиться на плане, зарождающемся в ее голове, вместо растущей приливной волны страха.

Если то, что Алистер сказал о высшей магии, было правдой, то у нее не было причин оставаться с ним. На самом деле, ей нужно было немедленно бежать. Алистер мог в любой момент передумать оставлять ее в живых.

Когда она закончила и оделась, Изобель скользнула вниз по Пещере ко входу, ее сердце колотилось так громко, что она боялась, что Алистер услышит его. Она сомневалась, что кто-то из других чемпионов претендовал на Склеп, и поэтому она отправится туда, к любимому Ориентиру своей семьи. Это было бы опасно, особенно если бы она столкнулась с другим чемпионом, но это был лучший из ее шансов.

Однако, приблизившись ко входу в Пещеру, она врезалась во что-то невидимое и твердое. Она отшатнулась и потерла ушибленный лоб.

– Куда-то собралась?

Алистер замурлыкал у нее за спиной.

Она выругалась себе под нос. Он защитил вход с обеих сторон – она не могла убежать. – Я хотела подышать свежим воздухом.

– Я не могу допустить, чтобы ты ушла и рассказала другим чемпионам о моем затруднительном положении. Кроме того, ты все еще полезна. Ты можешь помочь мне создать новые заклинания.

Алистер ушел, его шаги эхом отдавались в пещере.

Изобель оставалась там еще несколько мгновений, проклиная себя за еще одну ужасную ошибку. Она добровольно стала его пленницей. И он избавится от нее в ту же секунду, как она перестанет быть полезной.

Она зажала рот рукой, подавляя рыдание. Все ее тело дрожало, и волна страха, казалось, накрыла ее, увлекая под воду.

Но нет, она не могла позволить себе утонуть. Она была Макаслан. Она была выжившей.

Собравшись с силами, как могла, она вернулась в спальню, где Алистер лежал на кровати и что-то записывал в свой кроссворд.

– Ты с самого начала знал, что мои надежды на высшую магию бессмысленны, – обвинила она.

– Ну допустим – просто сказал он.

Взгляд Изобель упал на его стопки магических камней. Даже без ее способностей он мог использовать ее руководство для создания действенных заклинаний. Но в какой-то момент ему понадобится оружие в дополнение к щитам. Он хочет заклятий. И его слова ранее доказали, что она ему для этого не нужна.

Как долго она сможет продержаться, пока он не избавится от нее? Несколько дней?

Проглотив вторую волну ярости и унижения, она села с другой стороны кровати. Облако пыли поднялось в воздух, и она закашлялась.

Он поднял глаза.

– Что ты делаешь?

– Здесь только одна кровать, – указала она.

– Много пола.

Его голос был странно высоким.

– Эта кровать достаточно большая для двоих.

Прежде чем он успел возразить, она скользнула под одеяло и натянула его на грудь, содрогаясь от заплесневелого запаха кровати. Это был позорный, ужасающий запасной план – тот, который определенно подходил Макасланам, готовым опуститься до любой низости. Кроме того, она уже знала, что он уже думал об этом. Алистер, возможно, и не осознавал этого, но у него было не одно слабое место.

Она наклонилась и взглянула на его головоломку. – Слово, которое ты ищешь, – «былой».

– Знаешь, мне жаль, что у тебя нет твоих способностей, – сказал ей Алистер.

– Почему это?

– Потому что я не могу перестать думать о нашей дуэли.

Изобель втянула в себя воздух. Даже сейчас он думал о том, чтобы убить ее. – В равном поединке я знаю, что победила бы. У меня больше… тонкость. Слово, которое тебе нужно.

Она указала на пустые вертикальные клеточки, самодовольная улыбка заиграла на ее губах. Нелегко было притворяться уверенной, когда она все еще балансировала на грани срыва. Но до того, как она стала изгоем, было время, когда Изобель Макаслан была опытной кокеткой.

– Прекрати это делать.

Алистер бросил кроссворд и повернулся к ней, его темные волосы упали на серые глаза. Он подпер голову локтем. – Ты бы не победила.

– Даже в поединк без магии я бы победила. Ты неуклюжий.

Изобель вспомнила, как он так неловко плюхался на кровать ранее, как часто спотыкался о собственные ноги. – Смотри, куда идёшь. Потеряешь бдительность и я могу просто столкнуть тебя в озеро

– Это не просто озеро, – серьезно сказал он. – Это грот.

Она фыркнула. – Почему ты такой? Какой человек мечтает быть монстром?

Он придвинулся ближе, так близко, что ей захотелось отодвинуться. Но она отказывалась показывать, что напугана. В конце концов, делить постель должно было быть ее игрой власти.

– Ты хочешь услышать историю?

– Я не люблю сказки, – сказала ему Изобель, вспомнив, как Рид назвал ее «принцессой».

– О, нет. Я имел в виду историю о чудовище.

Он облизнул губы. – Дай мне свою руку.

Она колебалась. – Откуда мне знать, что ты не попытаешься снова использовать Божественный Поцелуй?

– Я полагаю, что это половина веселья.

Она медленно подняла руку, чтобы он взял ее, надеясь, что он не почувствует, как она дрожит. Она не знала, что он собирался делать. Она, конечно, не ожидала, что он переплетет свои пальцы с ее, сжимая так сильно, что его ногти впились в костяшки ее пальцев.

– Представь, что наши пальцы – это ребра, – сказал он.

Она нахмурила брови. – В смысле?

– Есть монстр, который является тенью. Он скользит между ветвями деревьев, или шпилями зданий, или клавишами пианино. Везде, где есть трещины.

Все время, пока он говорил, Алистер не отпускал руку Изобель. Она постаралась не вздрогнуть от холода его прикосновения. – Это чудовище – зазубренное, гротескное существо, его кости торчат в неправильных местах, само его существо полно трещин. Оно тратит свою жизнь на поиск способов заделать эти трещины. Чтобы, наконец, стать целым.

– Я никогда не слышала об этом монстре, – сказала она, как будто это делало его историю менее тревожной.

– В детстве, – продолжал Алистер, игнорируя ее, – я спал в полной темноте. Моя мама всегда выключала свет, открывала окна. Чем больше сквозняков, чем больше темных фигур в моем гардеробе, тем лучше. Она просила монстров прийти. Однажды ночью монстр схватил меня за руку, вытащил из постели и прижал к стене.

В его голосе не было и намека на поддразнивание. Изобель знала, что это не может быть правдой, но все же ее сердце забилось быстрее.

– Он рассекал мою кожу, слой за слоем. Я попыталась закричать, но не смог. Я был слишком напуган, когда монстр постепенно превратился в свою твердую форму передо мной. Глаза серые, темные и бесцветные.

Как глаза Алистера, подумала Изобель. – Его тело было похоже на корни дерева, все искривленное. Края его безвольно свисали, как ленты, тонкие и полупрозрачные, как чешуйки кожи.

Он наклонился еще ближе, понизив голос до шепота. В животе Изабель зародилось тепло, которое было похоже не столько на страх, сколько на желание. Она выругала себя. Она не должна испытывать влечения во время такой нервирующей истории – и к тому самому парню, который держит ее в плену. Это было просто потому, что они были на волосок друг от друга в постели, свет был приглушен, и у Алистера была улыбка, которая выглядела порочной во многих смыслах. Он использовал ее собственные действия против нее… снова.

– Когда я посмотрел вниз, – пробормотал он, – все мои органы были обнажены, серые, как что-то маринованное, что-то мертвое. Там не было никакой крови.

Наконец, он убрал руку. Но они все еще были слишком близко, и она не отодвинулась.

– Он рассек мое лицо в конце. Мое зрение разделилось надвое, когда мои глаза раздвинулись. Я больше не мог видеть ничего перед собой.

Его глаза скользнули от ее подбородка к верхней части лица, как будто повторяя разрез, сделанный монстром. Его взгляд задержался на ее губах слишком долго, затем он снова поднял глаза и продолжил свой рассказ. – Но я почувствовал его.

Один за другим он накрыл ее пальцы своими. Постепенно они снова переплетались. Теперь, когда она знала контекст этой истории, ей стало ещё неуютнее.

– Он идеально подошел. Между каждой костью, в моем горле, в моем черепе. Это было похоже на то, как будто что-то засунули тебе в горло, как будто давление разрывало тебя изнутри.

Изобель поморщилась, представив себе такое чувство. Она чувствовала клаустрофобию в собственной шкуре.

– Как только он становится целым, он живет в своем теле-хозяине вечно, переплетаясь так полно, что нет места, где заканчивается человек и начинается монстр.

Она отпустила его и сильно толкнула в грудь. – Ты это выдумал.

– Не выдумал.

Он осмотрел ее шею и плечо. – У тебя мурашки по коже.

Она проигнорировала этот комментарий и вместо этого бросила вызов: – Тогда докажи, что это реально.

Он задрал свитер, чтобы обнажить живот. По центру тянулся длинный шрам, бледно-розовый, исчезающий внизу среди пучков волос, а вверху – под майкой.

Изобель прищурила глаза. – Откуда этот шрам?

– Я оставлю это твоему воображению.

Возможно, мать Изобель была права насчет Алистера. Может быть, он реально был психом.

– Ты так и не ответил на мой первый вопрос, – сказала она. – Кто мечтает быть монстром?

Уголки его губ приподнялись в улыбке. – Если ты хочешь узнать все мои секреты, тебе придется вытянуть их из меня силой.

Во второй раз его взгляд опустился к ее губам, но теперь его взгляд задержался. Изабель не нуждалась в Божественном Поцелуе, чтобы прочитать его мысли. Если бы они не были чемпионами в одном турнире, если бы он не обладал магией, когда у нее ее не было, она могла бы поддаться искушению – будь проклят ее собственный запасной план.

– Ты ведь знаешь, что монстров не существует, верно? – спросила она.

– Я бы не был так уверен. О чем ты думаешь, когда слышишь слово «монстр»?»

Поскольку Изобель не была воспитана на нелепых сказках Илверната, ее разум не вызывал в воображении образ дракона или большого злого волка. Это был даже не тот образ, который вообще приходил на ум.

Это был голос, хриплый и резкий.

Ты не можешь выбирать семью, в которой ты родилась.

Она вздрогнула, мгновенно почувствовав себя виноватой за свои собственные мысли.