Текст книги "Сенатский гламур"
Автор книги: Кристин Гор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)
– Джеймс думает, что у комитета сейчас слишком плотное расписание, и откладывает слушание на неопределенный срок, – закончил он.
Я открыла рот.
– Что?
Мы собирались начать слушание на следующей неделе. Люди беспрерывно звонили нам и предлагали помощь.
– Видимо, Брэмен надавил на Сэтчела, – добавил Р.Г.
Сэтчел с самого начала поддерживал Брэмена и возглавил его кампанию на Западном побережье. Я читала, что в Принстонском университете они посещали один Клуб едоков[84]. Но все же он был председателем основного комитета. И он сказал Р.Г., что считает принятие нашего закона очень важным. Видимо, менее важным, чем сбор политических векселей в год выборов.
– Но... – запротестовала я.
– Никаких «но», Сэмми. Законопроект мертв, – спокойно произнес Р.Г. – Правда в том, что Брэмен на короткой ноге со страховщиками. Те компании, с которыми он связан, никогда не станут исследовать нейро-дегенеративные заболевания, разве что им пообещают мгновенную прибыль. Они найдут другое применение деньгам. Они хотели, чтобы наш законопроект умер, и Брэмен его для них убил. Это коррупция. Конец.
В его голосе почти не было горечи. Он просто подводил итог. Я не знала, что ответить.
– Но... – запнулась я.
– Как я уже сказал, никаких «но» нет, – перебил Р.Г. – Такова жизнь. Однако есть «и». Грязные делишки Брэмена погубили наш законопроект. И с нас хватит.
Передо мной забрезжил луч надежды. Даже одежда словно стала ярче.
– Я хочу, чтобы вы знали, поскольку очень много и хорошо поработали над проектом. Мы не сдаемся. Мы только задерживаемся, – сказал он.
Я почти слышала звуки бравурного марша.
– Да, сэр, – ответила я.
Я была уверена, что сейчас он отправит меня восвояси.
– Что вы собираетесь делать с Брэменом, сэр? – услышала я собственный голос.
– Я собираюсь поддержать Макса Уая на следующей неделе в Кливленде. До тех пор ни слова об этом, пожалуйста.
Кратко, веско, вдохновляюще. Блестяще! Конечно, все считают, что победа у Брэмена в кармане. Но я верю в интуицию Р.Г. К тому же предварительные выборы в Огайо пройдут второго марта, как и во многих других штатах. Если кто-то и может чего-то добиться от Огайо, так это Р.Г. Ему уже давно настойчиво предлагают поддержать того или иного кандидата. Немного удачи – и Р.Г. присоединится к победителям. И заодно отомстит.
– Прекрасная мысль, сэр.
– Мне с самого начала нравился Уай. Я не вмешивался в гонку из уважения к коллегам, которые в ней участвуют, но мне кажется, что Джон Брэмен больше не заслуживает уважения. Осталось только объясниться с Конрадом и Рексфордом, и я вступлю в бой.
– Могу я чем-нибудь помочь, сэр?
– Да. На фракционном совещании мне понадобятся материалы по здравоохранению. Посмотрим, что вы сможете состряпать.
С удовольствием. Я вернулась за стол, словно выжав тяжелую штангу. Да, в моей личной жизни далеко не все гладко, но какая разница? Лучше никаких отношений, чем неправильные. Зато я получаю море удовольствия от работы. Я участвую в хорошей драке и делаю свое дело, чтобы изменить мир к лучшему.
Нужно только выбрать верное направление. Вряд ли я смогу разлучить Чарли с Вероникой или Лизу со Скутером. И хотя я думала, что Мила бросила Аарона, они быстро сошлись вновь. Возможно, от меня будет больше проку, если я помогу спасти Америку от Брэмена. Дело, конечно, рискованное, но стоящее. Брэмен и его команда не должны выиграть гонку и баллотироваться в президенты, поэтому я помогу наделать колдобин на их пути. Ставки были высоки, зато серая пелена спала, мир засиял новыми красками. В отражении на мониторе я увидела, как мое лицо расплывается в неудержимой улыбке.
Дышите глубже, воздух свежий
Мои дни были наполнены стремлением к тайной цели. Я беспокоилась, что слишком увлеклась местью. Мне не нравилось, как она возбуждала меня, – я всегда надеялась, что моими поступками будут двигать более чистые и добрые побуждения, но не могла отрицать волнения, которое поднималось во мне при мысли об отмщении. Неужели в глубине души я плохой человек? Я решила пойти добровольцем на какую-нибудь общественную работу, чтобы искупить свой грех.
В пятницу утром я сопроводила Р.Г. в Кливленд, где отвезла его в частный аэропорт, чтобы встретить самолет Макса Уая. Я много раз видела Уая по телевизору, но лично с ним не встречалась. Он оказался ниже, чем я представляла. Он шагал по бетонированной дорожке и смотрел на Р.Г. снизу вверх, как и я. Р.Г. протянул Уаю руку, как только тот подошел поближе.
– Здравствуйте, губернатор, – сказал Р.Г. дружелюбным тоном, который берег только для тех, кого уважал.
У него были другие дружелюбные голоса для людей, которых он не знал или которыми не слишком восхищался, но за время работы с ним я научилась узнавать этот особый дружелюбный тон и обращать внимание на тех, кому он предназначался. У меня и так уже были основания хорошо отнестись к губернатору Уаю. Теперь у меня не осталось сомнений.
– Рад вас видеть, сенатор, – отозвался Макс Уай.
Они обменялись рукопожатием.
– Это Саманта Джойс, мой гуру по вопросам здравоохранения, – представил меня Р.Г.
Конечно, Р.Г. забавлялся, но меня никогда раньше не называли гуру, ни в шутку, ни всерьез. Какие обязанности налагает звание гуру? Должна ли я надевать мантию?
– Приятно познакомиться, Саманта, – губернатор Уай пожал мне руку. – Мне давно нравятся позиции вашего шефа по вопросам здравоохранения, так что считайте меня своим последователем.
Я улыбнулась и попыталась открыть рот, но тщетно. Уай, похоже, понял, что я не смогу выдавить в ответ ничего членораздельного. Они с Р.Г. оставили меня и сели в ожидавшую их машину.
– Рада была познакомиться, – сказала я закрывающейся двери.
Я произнесла это слишком тихо, и вряд ли меня бы услышали, даже заговори я раньше.
Для демонстрации поддержки я организовала поездку Р.Г. и Уая в местную больницу, которая регулярно проводила клинические испытания методов лечения нейродегенеративных заболеваний. К тому же администрация больницы поддерживала законопроект Р.Г. о пособиях на рецептурные лекарства, поэтому мы дружили. Я забралась в фургон для сотрудников, который стоял между автомобилями Уая и Р.Г., и улыбнулась всем, кого не знала. Люди Уая казались суровыми и важными. Улучив минутку, я отправила сообщение Каре, которая на время забросила работу над дипломом, чтобы помочь нам с организацией.
Кому: Кара Линден [[email protected]]
От: Саманта Джойс [[email protected]]
Тема: Мы уже едем
Все идет по плану?
Я послала сообщение раньше, чем вспомнила, что у Кары нет «Блэкберри». Черт, надо было просто позвонить ей на сотовый, как в старые добрые времена. Мне нравились молчаливость и неприметность «Блэкберри», к которым я уже привыкла. Я набрала номер Кары, чувствуя себя неловко.
– Привет, Сэмми, – ответила она. Голос не слишком встревоженный. Просто озабоченный.
– Привет, мы уже едем. У вас все по плану?
– Да, хотя у меня нелады с передовой командой Уая, – добродушно пожаловалась она.
Я убавила громкость мобильника и украдкой огляделась. Больше никто в фургоне ее не слышал, надеюсь?
– Серьезно? А что там? – туманно спросила я.
«Передовые» команды ездили в авангарде свиты кандидатов, чтобы готовить мероприятия и гарантировать, что все пройдет гладко. Вообще-то они должны помогать, а не мешать.
– Ну, понимаешь, проверяют все по два раза, – ответила Кара. – Приказывают местным сотрудникам. Они деятельны и профессиональны, но не настолько обаятельны, чтобы люди из штанов выпрыгивали. Я, как могу, слежу, чтобы они особо не напортачили. Не волнуйся, все будет хорошо.
– Да я и не волнуюсь, – довольно поспешно ответила я. – Хочешь, позвоню, когда мы будем поближе.
– О, у нас и так полно информаторов, – засмеялась она. – Тим – это лидер передовой команды – названивает кому-то и спрашивает, не «браво» ли они. Не в курсе, что это значит?
– Думаю, так говорят, когда находятся в десяти минутах езды, – неуверенно протянула я. – Или в пяти. Надо подумать.
Я сомневалась. Разве не говорят еще «альфа»? В этот миг женщина за моей спиной начала гавкать в сотовый телефон:
– Роджер, Тим, мы браво от вашей позиции.
– Слышала? – прошептала я в трубку.
– Да, – ответила Кара. – Что бы это ни значило, мы скоро увидимся.
– Чудесно.
Я немного завидовала мастерству команды Уая в подборе необычных кодовых слов. Особой необходимости в них нет – сказать «мы браво от вашей позиции» не быстрее, чем «мы в пяти минутах от вас». Даже чуть-чуть длиннее. На целых два слога. Это напомнило мне юмористическую сценку о больничном жаргоне, которую я видела несколько лет назад. Комик шутил над термином «ОПРБП», аббревиатурой для «огнестрельное проникающее ранение брюшной полости». Он говорил, что «О-Пэ-Эр-Бэ-Пэ» произнести куда сложнее, чем просто «пуля в живот». Вся эта история с «браво» казалась мне такой же бессмысленной. Но звучит круто, а значит, оправдывает неэффективность.
Когда я закончила размышлять о «браво» и ОПРБП, мы уже подъехали к больнице. Кара ждала нас у дверей вместе с высоким сутулым молодым человеком в наушниках. Возможно, это Тим. Он явно агрессивно решал какую-то проблему. Интересно, наушники у него работают или это так, для виду? А мне такие дадут? Прикольно смотрится.
Едва фургон остановился, все сразу выпрыгнули наружу. Соседи не обращали на меня внимания, верещали в электронные устройства и вообще создавали ореол значимости вокруг автомобиля с Уаем и Р.Г. Я пробралась к Каре и быстро и непрофессионально ее обняла.
– Ужасно рада тебя видеть, – искренне призналась я.
– Я тоже. – Она улыбнулась в ответ.
Мы повернулись и уставились на открывающиеся дверцы машины. Как только Уай и Р.Г. вылезли, на них набросилась стайка журналистов. Их вопросы еще больше накалили и без того напряженную обстановку.
– Сенатор Гэри, вы собираетесь сегодня поддержать губернатора Уая? – громче других поинтересовался один из журналистов.
Р.Г. с Уаем улыбнулись, помахали руками и направились в здание. Я до сих пор не привыкла, что подобные выкрики принято пропускать мимо ушей. Но эта форма политически санкционированной невежливости вполне приемлема.
Пока Р.Г. и Уай осматривали клинику, мы с Карой заскочили в кафетерий, чтобы проверить, все ли готово для пресс-конференции, которая состоится здесь в конце их визита. Зак лопал пончики в глубине комнаты. Мы же с Карой уставились на передний край, где команда Уая деловито переставляла стулья. Кара закатила глаза.
– Они с раннего утра озабочены рассадкой, – объяснила она. – Тим сначала настаивал на особом стуле для Уая. Я никак не могла понять, почему, пока не увидела этот стул и не заметила, что он на несколько дюймов выше остальных. Не знаю, комплексует ли Уай насчет своего роста, но его сотрудники точно комплексуют.
Правда? Так им для этого нужны наушники?
– Не такой уж он и маленький, – возразила я.
Кара пожала плечами.
– Это только цветочки. Но я пощажу твои чувства и не стану рассказывать про другие их запросы.
Хм, оказывается, не так уж и просто быть целиком и полностью за Уая. У него что, замашки примадонны? Какой отстой.
– Жаль, что тебе пришлось с этим возиться, – извинилась я.
– А мне не жаль, – ответила она. – Интересный и поучительный опыт. К тому же я начинаю больше ценить Р.Г.
Это точно. Работать с Р.Г. не всегда весело, зато в нем нет ничего поверхностного. Он ко всему относится серьезно, в том числе и к боли, но даже в мучительные моменты ясно, что главное для него – дело, а не собственное «я». Чем дольше я общалась с другими политиками, тем больше понимала, насколько это редкое качество.
В тот момент, когда я заметила, что Зак случайно брызнул шоколадным кремом себе на галстук, у меня зазвонил сотовый.
– Алло? – сказала я, хотя собиралась очень профессионально произнести «Сэмми Джойс». Совсем забыла попробовать. Ладно, в другой раз.
Это была Жанет.
– Саманта, тут сенатор Брэмен позвонил. Р.Г. попросил меня переключить его на твой сотовый. Он сказал, вы будете вместе.
Ой!
– Секундочку, – заверещала я и бросилась к лифту.
Вокруг него собралась толпа. Я побежала к лестнице и, прыгая через ступеньку, взлетела на три пролета. Мои легкие разрывались. Я ворвалась в коридор и увидела, как Р.Г. и Уай выходят из палаты вместе с кучкой администраторов. В этот момент раздался голос Брэмена.
– Роберт? – спросил он.
Секунду я размышляла, не изобразить ли голос Р.Г., но, слава богу, выбрала другой вариант.
– Простите, сейчас я позову сенатора Гэри, – хватая ртом воздух, ответила я.
Насколько профессионально прозвучал мой задыхающийся голос? Я пошла к Р.Г., яростно махая руками и прикрывая телефон ладонью.
– Прошу прощения, сэр.
Р.Г. и Уай одновременно посмотрели на меня. Не так-то просто разобраться в «сэрах», когда вокруг больше одного сановника.
– Вас к телефону по важному делу, сенатор, – обратилась я непосредственно к Р.Г.
Он извинился и быстро прошел за мной в пустую комнату.
– Это Брэмен, – мелодраматично прошептала я.
Р.Г. кивнул и взял трубку.
– Привет, Джон, спасибо, что перезвонил, – спокойно сказал он. – Хотел сообщить тебе, что решил поддержать губернатора Уая.
Последовало недолгое молчание. Я затаила дыхание. Интересно, что происходит в голове у Брэмена? Стоит ли Аарон рядом с ним? Думает ли он обо мне?
– Не хотел тебя огорчать, – невозмутимо продолжал Р.Г. – Но если моя поддержка так мало значит, тебе не стоит расстраиваться из-за того, что ты ее потерял.
Я покраснела от злости при мысли о том, что должен был сказать Брэмен, чтобы получить подобный ответ. Я страстно ненавидела его. И всех, кто на него работал.
– До свидания, Джон, – попрощался Р.Г. и нажал отбой. Скатертью дорожка! Р.Г. покачал головой и посмотрел на меня. – Пора начинать пресс-конференцию, – решительно проговорил он, возвращая сотовый.
А заодно попытался вернуть мне и свой «Блэкберри», и это было единственным свидетельством того, что он взволнован. Хотя мне было бы любопытно пролистать чужой наладонник, вместо этого я осторожно кашлянула.
– По-моему, это ваш, сэр, – благородно указала я.
– Да, точно, – рассеянно согласился Р.Г. – Спасибо.
Мы вернулись к Уаю и остальным и направились в кафетерий. Когда мы вошли в зал, я увидела, что Кара хлопает Тима по плечу. Он схватился за наушник и поднял палец, прося ее минутку подождать. Ему что, сообщают о нашем прибытии? Чтобы узнать об этом, достаточно просто поднять взгляд. Кара выразительно закатила глаза.
К счастью, все прошло гладко. Администраторы больницы сияли, когда Р.Г. хвалил их за проявленные усилия и достижения. Р.Г. горячо поддержал Уая, слова его восприняли благосклонно. Он рассказал, что темпы роста популярности Уая в народе поразили его.
– За свою карьеру я видел много политиков, – подчеркнул Р.Г., – но очень мало лидеров. Макс Уай – настоящий лидер, у которого слова не расходятся с делом. Я поддерживаю его не просто так. Я совершенно уверен, что губернатор Уай станет следующим президентом Америки и принесет ей важные и чудесные перемены. Я горжусь тем, что помогаю ему в этом и призываю всех жителей Огайо присоединиться к нашей команде.
Толпа за спинами журналистов бурно зааплодировала. Меня окатило теплой волной гордости. Я привыкла, что Р.Г. – хороший оратор, но на этот раз его речь была неожиданно проникновенна. В воздухе что-то витало – некие возможности, которые я раньше не принимала в расчет. В этот миг, наслаждаясь теплом, я поняла, что мы, быть может, стоим на пороге чего-то поистине нового. Это вдохновило меня.
Уай произнес короткую речь, потом они с Р.Г. несколько минут отвечали на вопросы журналистов, пока Тим откуда-то сбоку не проорал: «Последний вопрос!» Неужели репортеры его послушаются? Кто вообще придумал эти правила?
– Губернатор Уай, если бы вы заседали в Сенате, вы бы проголосовали за проект сенатора Гэри о пособиях на рецептурные лекарства?
Я удивилась, что кто-то задал такой «софтбольный»[85] вопрос. Впрочем, в юности мне как-то раз залепили в лицо мячом для софтбола, и я по опыту знала, что это выражение в корне неверно. Я все равно его использовала, но всегда добавляла это уточнение, отчего мои фразы становились намного длиннее. Наверное, было бы проще и быстрее, ограничься я такими прилагательными, как «легкий» или «несложный».
Губернатор Уай воспользовался возможностью превознести усилия Р.Г. в связи с законопроектом и повторить, что всячески его поддерживает.
– Я хотел бы добавить, – продолжал Уай, – что Джон Брэмен поступил непорядочно, выступив против предложенного сенатором Гэри законопроекта о финансировании НИЗ. Это превосходный законопроект; он позволил бы поддержать исследования, в которые вовлечены и удивительные люди, работающие в этой больнице. Это очень разумный проект, полный сострадания, и если мне доверят судьбу страны, я намерен претворить его в жизнь.
Когда он закончил, я просияла. Как благородно с его стороны открыто похвалить законопроект, который пал смертью храбрых всего два дня назад из-за пренебрежения сенатора. Я радовалась, что Уай пролил свет на ситуацию и вывел Брэмена на чистую воду.
На этом пресс-конференция закончилась, и мы поехали обратно в аэропорт. Я устала, но была довольна. И мечтала поскорее вернуться в Вашингтон и рухнуть в постель, но у Р.Г. с губернатором явно были другие планы.
– Я решил присоединиться к губернатору Уаю в его турне по Огайо на этих выходных, – сообщил мне Р.Г., когда мы вышли из машин. – Вы можете составить мне компанию?
Я задумалась. Конечно, у меня не было никаких планов, которые пришлось бы нарушить. А обязательства были только перед Доктором Цинциннати, но я всегда могла попросить Лизу присмотреть за ним, ведь она просто волшебница. Поездка с Уаем – заманчивая идея. К тому же разве у меня есть выбор?
– Разумеется, – ответила я.
– Отлично, – кивнул Р.Г. – Джо сейчас проверяет, все ли чисто. Мы отправляемся через десять минут.
Что ж, времени не так уж много. Интересно, меня не распнут за то, что я полечу с Уаем укреплять его пропрезидентские позиции, хотя формально мне платят за то, чтобы я занималась исключительно делами Сената? Думаю, Джо Нун быстро разберется и постарается предупредить возможные неприятности. Он очень толковый начальник штаба.
В общем, скоро мы загрузились в губернаторский улей и полетели к Толидо. Пока Р.Г. и Уай беседовали в отдельном салоне, я попробовала наладить отношения с кем-нибудь из его сотрудников, сидевших рядом со мной, но они, видимо, были слишком заняты, чтобы ответить на мои дружелюбные попытки. Как обычно, я нашла прибежище в «Блэкберри».
– От этих штук легко ослепнуть, если не следить за глазами, – произнес голос у меня за спиной.
Я выпрямилась, оторвала нос от экрана и увидела симпатичного мужчину старше меня, который улыбался, словно размышляя, начать беседу или нет. Ему, наверное, далеко за тридцать или слегка под сорок; глаза удивительно умные. Я даже не заметила, какого они цвета: их оттенок скрывался за интеллектом.
– О, артрит я заработаю гораздо раньше, – ответила я.
Он позволил полуулыбке превратиться в почти улыбку, скользнул на сиденье рядом со мной и протянул руку.
– Боб Эспин, – представился он.
Так это Боб Эспин! Бывший политконсультант-вундеркинд, превратившийся в слегка повзрослевшего суперполитконсультанта-вундеркинда. Он был одним из основателей «Кей-Стрит Груп», весьма прибыльной консалтинговой фирмы Вашингтона. Спирам пользовалась его услугами, пока не сломалась, после чего он занялся кампанией Уая и времени даром не терял. Судя по тому, что я читала, потрясающим всплеском популярности Уай во многом обязан именно Бобу Эспину. В общем, я слышала о нем, но никогда не видела. Хотя нечаянно написала ему письмо, потому что он был в том самом «Списке АД», которому я сдуру разослала сообщение насчет видеокамер и взбитых сливок. В тот раз только Боб Эспин написал ответ, который меня не унизил. Это он предложил использовать цифровую камеру вместо восьмимиллиметровой пленки, чтобы полностью отдать должное взбитым сливкам.
– Сэмми Джойс, – представилась я и пожала протянутую руку.
– Я знаю, кто вы, – ответил он.
Замечательно. А я надеялась, что он не вспомнит мое имя.
– Сенатор Гэри явно полагается на вас.
О. Ну, это хорошо. Я покраснела. Боже, неужели опять шейная сыпь?
– А еще я помню ваши инновационные идеи в отношении десерта, – продолжил он.
Я улыбнулась, хотя довольно сконфуженно. Мне показалось, что он не хотел меня смутить, к тому же его тон был хоть и неуместен, но приятно неуместен.
– Давайте не будем об этом, – небрежно бросила я.
Боб кивнул.
– Так, значит, вы несколько дней будете на борту? – спросил он.
– Да, наверное, – ответила я, хватаясь за горло.
Я притворилась, что разминаю шею, и прикрыла ее руками. Почему я не могу избавиться от сыпи? Почему не могу просто решить, что Боб Эспин не нравится мне? Он слишком стар для меня. Я исподтишка взглянула на его руки. Обручального кольца нет. Значит, он либо не носит его, либо одинок. Хотя подружка у него, конечно, есть. У него должна быть подружка. Он слишком красивый и умный, чтобы ее не было. Ни одна из этих мыслей не избавила меня от сыпи.
– Все решилось в последний момент, – объяснила я. – На самом деле я думала, что мы возвращаемся в Вашингтон.
– Что ж, придется проследить, чтобы вы остались довольны. – Он включил улыбку на полную мощность.
Я захлопнула рот, чтобы не ляпнуть чего-нибудь глупого или наивного. Я никогда раньше не флиртовала с таким взрослым мужчиной. Боб сразу мне понравился, но я, наверное, кажусь ему ребенком. Я выпрямилась. Лиза говорила, что очень важно принять правильную позу, если хочешь показаться искушенной.
К нам направилась стюардесса, и Боб поднялся.
– Мисс Джойс, вас зовет сенатор Гэри, – сообщила она.
– Я и сам туда собираюсь, – произнес Боб.
Я вскочила и пошла за ним в носовую часть самолета. В маленьком отдельном салоне справа что-то увлеченно обсуждали Р.Г. и Уай. Они посмотрели на нас, и Р.Г. указал мне на соседнее кресло.
– Еще раз здравствуйте, – сказал Уай.
– Здравствуйте, сэр, – ответила я.
– Мы с губернатором как раз обсуждали ту историю с обструкцией, – пояснил Р.Г.
– Конечно, я следил за новостями, – перебил его Уай. – Но ваш шеф рассказал мне, как все было на самом деле. Вы очень быстро придумали тот ход.
Все уставились на меня, но особенно жгучим был взгляд Боба Эспина.
– Сэнфорд Б. Зайнс – ваша идея? – тихо спросил Боб. – Гениально.
Я взволнованно увидела в его глазах проблеск восхищения.
– Спасибо, – смущенно пробормотала я.
– Никто не знал, что это придумала Саманта, потому что Брэмен присвоил себе все заслуги, – продолжал Р.Г. – Но без нее закона не было бы.
– Поразительно, – согласился Уай.
Что тут вообще происходит? Конечно, я ценю водопад похвал, обрушенный на меня могущественными людьми, но не понимаю его смысла и готова от смущения рухнуть в обморок. Неужели они пригласили меня в салон как наглядное пособие по борьбе с обструкцией? Похоже на то.
– Нам очень повезло, что все получилось, – произнесла я.
Могу я теперь уйти? С одной стороны, неприлично уходить без официального разрешения. С другой, мы не в королевском суде, и я действительно не понимаю, зачем меня вызвали.
– Ну, думаю, я должна вас оставить. – Я поднялась.
– Саманта, не могли бы вы сначала кое-что нам прояснить? – спросил губернатор Уай.
Ой, оказывается, надо было подождать разрешения. Я снова села.
– Да, сэр?
– Ваш шеф пытается меня убедить, что законопроекта, за который вы все так бились, недостаточно, – начал Уай. – Он настаивает, что мы должны смотреть правде в глаза: Канада предлагает рецептурные лекарства с большими скидками. Я же думаю, что ваш добротный законопроект делает все, что возможно в нашей стране на сегодня. Но сенатор уверяет меня, что вы владеете информацией и сможете объяснить мне, что я не прав.
Я посмотрела на Р.Г.
– Начните со статистики, – посоветовал он.
Только сейчас я поняла, что, возможно, Р.Г. очень ценит меня. Он знал свои политические позиции лучше большинства обитателей Холма, но во всем, что касалось мелких деталей, полагался на людей вроде меня. Он часто поражал окружающих глубокими познаниями, однако конкретные вопросы здравоохранения я знала гораздо лучше. Конечно, дело в том, что я занималась только ими, а у него было много других забот. Но все же удивительное открытие!
Я прокашлялась. Не представляю, с чего начать, у меня в голове была каша из фактов. Я решила просто нырнуть и надеяться, что не разобью голову о бортик.
– Что ж, начнем, и простите, если буду говорить известные вам вещи. Благодаря ценовому контролю, в Канаде можно купить лекарства вдвое дешевле, чем в Соединенных Штатах.
Все слушали со скучающим видом. Я продолжала:
– Законодательство США только производителям разрешает импортировать рецептурные лекарства. Однако правоохранительные органы давно закрывают глаза на американцев, возвращающихся из Канады с запасами таких лекарств, которые они приобрели там вдвое дешевле. За последние годы несколько независимых бизнесменов открыли рецептурные аптеки в Интернете, торговых центрах и маленьких городках по всей Америке, чтобы заказывать лекарства из Канады по почте. Пожилой человек может прийти в одну из этих аптек с рецептом, который по электронной почте или по факсу отправят в канадскую аптеку, а она, в свою очередь, вышлет ему лекарства. Подобный бизнес стал очень популярным и очень доходным.
– Вы говорите, «вдвое дешевле», – перебил меня губернатор Уай. – Но что это на самом деле значит для обычного пожилого человека?
– Конечно, бывает по-всякому, – ответила я. – Но большинство людей, с которыми я разговаривала, получают стандартную пенсию по старости, и канадский вариант экономит им на лекарствах длительного применения до четырех тысяч в год. Немало и таких, кто экономит до десяти тысяч.
– Отличный пример – мужчина, который выступал перед моим комитетом прошлой осенью, – вставил Р.Г.
Старина Альфред Джекмен. Думаю, он сейчас где-то к северу от нас и наверняка изрядно под кайфом.
– У мистера Джекмена не было доступа к этим почтовым аптекам. Он просто садился на автобус до Канады, чтобы купить лекарства по своим рецептам. Для него, как и для большинства пожилых людей, несколько тысяч долларов – большие деньги, – продолжала я. – Многим из них раньше приходилось снижать дозировки лекарств, продавать имущество, чтобы оплатить лечение, и даже просить друзей завещать им остатки лекарств. Канадский вариант стал для них в этой тяжелой ситуации благословением свыше. Поэтому теперь, когда Министерство юстиции и Управление по контролю за продуктами и лекарствами закрывают рецептурные аптеки, пожилые люди приходят в ужас.
– Управление утверждает, что поскольку оно не проверяет эти лекарства, то не может гарантировать их безопасность, – добавил Уай.
– Верно, – кивнула я. – Но нет оснований считать, что канадский контроль качества менее строг. Однако люди вроде Дона Ронкина орут по радио, будто правительство хочет отравить ваших бабушек, и вообще мутят воду.
Уай кивнул.
– И какая же линия поведения кажется вам наиболее разумной для решения этой проблемы? – спросил он.
Он обращался ко мне. Я глубоко вдохнула.
– Должна признать, что ужасно завидую тому, чего добились канадцы своим контролем за ценами. Думаю, их ситуация со здравоохранением намного лучше, чем у нас. Закон о пособиях на рецептурные лекарства, который был принят осенью, поможет пожилым людям снизить расходы, но я полагаю, что еще мы должны настоять на одобрении импорта лекарств. По крайней мере, пока не решим давнюю проблему с запредельными ценами в нашей стране. Управление может работать с канадскими фармацевтическими компаниями, устроить проверку, чтобы убедиться, являются ли импортируемые лекарства именно тем, что на них написано. Я не думаю, что это будет так уж сложно, особенно если Конгресс займется этим вопросом. Камнем преткновения на данный момент является то, что очень многие избирательные кампании получают финансовую подпитку от фармацевтов.
– Например, кампания Джона Брэмена, – добавил Р.Г. – Он согласился поддержать наш законопроект только при условии, что мы уберем из него предложение об импорте лекарств.
Уай кивнул.
– Но вы сказали, что на данный момент аптеки, которые выросли в Интернете и других местах как грибы после дождя, нарушают закон? – поинтересовался он.
– Да, – признала я. – Но, по-моему, они нарушают плохой закон. Существующее положение напрямую конфликтует с антимонопольным законодательством и принципами свободного рынка. Разве мы не должны исправить плохие законы, если они нарушают хорошие законы и губительны для миллионов американцев?
Губернатор Уай секунду смотрел мне в глаза.
– А Управление по контролю за продуктами и лекарствами и Министерство юстиции пока занимаются только поставщиками, верно?
– Да, пока они не преследуют пожилых людей, покупающих «нелегальные» лекарства, а пытаются только перекрыть поставки. Вторая в мире по величине фармацевтическая компания уже грозится прекратить продажу лекарств канадским аптекам, которые замешаны в почтовых махинациях. Если эту лавочку прикроют, старикам придется и дальше из последних сил ездить в Канаду за лекарствами. Но многие из них живут слишком далеко или слишком больны, чтобы это делать. Конечно, наша страна могла бы предложить своим гражданам что-нибудь получше.
Мне казалось, что я говорю слишком долго. Мой голос стал умоляющим и жалобным. Я знала, что Р.Г. уже на моей стороне, это была одна из причин, по которым мне нравилось на него работать. Но я понимала, как важно убедить Уая, потому что он может поднять этот вопрос в своей избирательной кампании.
– Что ж, очень веские доводы, – улыбнулся Уай.
– Ни одному кандидату пока не хватило смелости заявить об этом, – снова заговорил Р.Г. – Все ограничиваются крошечными шажками, что, конечно, безопасно, но не слишком-то храбро. Нам нужен настоящий герой.
Уай повернулся к Бобу Эспину, который читал записку, только что принесенную стюардессой.
– Что скажете? – спросил его Уай.
Боб, похоже, вообще меня не слушал. Возможно, он давно все обдумал.
– Это встряхнет пожилых, что здорово поможет нам в Аризоне и Флориде, и вам до самых выборов не придется вдаваться в детали. Конечно, нападки неизбежны, но слезливых историй про маленьких старых леди, которым приходится выбирать между едой и лекарствами, вполне достаточно, чтобы снять несколько отличных рекламных роликов. Это смело, а людям нравятся смелые поступки. Думаю, вы должны согласиться.
Хм, не самый благородный аргумент, но Бобу не платили бы бешеные деньги, притворяйся он, будто его интересует что-то, кроме политики.
