Текст книги "Сенатский гламур"
Автор книги: Кристин Гор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)
Несколько не слишком приятных звонков в местные художественные лавки – и я оставила мысль о гончарной мастерской. Но вечером умудрилась слепить вполне съедобных имбирных человечков – великое достижение. В последний рабочий день я раздала их друзьям и коллегам, а одного даже вручила Ральфу в приливе рождественского всепрощения. Он был очень тронут и моментально его сожрал.
Перед самолетом я вспомнила, что добровольно ныряю в информационную черную дыру, где не работает ни «Блэкберри», ни сотовый, ни, что самое ужасное, Интернет. Чего мне будет не хватать? Я час читала «Горячую линию» и «Заметку», смакуя новости о кампании, пока еще могу позволить себе такую роскошь.
Громкий скандал со Спирам изрядно перетряхнул гонку, его эхо еще звучало. После того как она отозвала свою кандидатуру, коллеги-кандидаты наговорили о ней много хорошего и заявили, что поддерживают ее. А сами тем временем устроили бешеную драку за ее старших сотрудников и основной электорат. Руководитель кампании подписал контракт с командой Брэмена, директор службы коммуникаций влился в ряды Рексфорда, а опытный политический консультант подключился к Уаю. Однако основные сборщики средств для Спирам, а также добровольцы и толпы сторонников пока скромничали, если верить новостям. Думаю, они не специально разыгрывали застенчивость; наверное, просто до сих пор не оправились от потрясения.
Ждут ли нас новые сюрпризы? До первых фракционных совещаний и предварительных выборов остался всего месяц. Я решила смотреть дома «Си-эн-эн», чтобы, насколько возможно, оставаться в курсе событий. И на мгновение позавидовала Аарону: его родственники сами приехали в Вашингтон, да еще всего на три дня. И как людям удается так все устроить? Надо взять несколько уроков. Я тут же устыдилась. Я радовалась, что увижу родителей, хорошо, что они всегда ждут меня дома, даже когда это не слишком удобно. Мне нравилось, что я кому-то нужна.
В качестве рождественского подарка Аарон прокатился со мной до аэропорта.
– Обещаю больше не теряться, – сказал он, когда мы остановились у поста охраны. – На всякий случай я купил запасной зарядник. Ты же знаешь, что между Рождеством и Новым годом я должен буду поехать в Нью-Хэмпшир?
Да, я знала. Я добывала копии расписания Брэмена, чтобы заранее готовиться к отлучкам Аарона. Я кивнула.
– Удачи, – нежно сказала я. – Тебе, а не Брэмену. Надеюсь, ему не повезет.
Аарон не обиделся на мою враждебность.
– Отважна, как всегда, – улыбнулся он и поцеловал меня на прощание. – Увидимся в новом году, детка.
Я вернула ему поцелуй и подумала, что он ни разу больше не называл меня «милой», после того как я подняла из-за этого шум. С тех пор он прочно остановился на «детке» или «малышке». Ну ладно, зато в других областях прогресс.
– Я люблю тебя, Сэмми, – сказал он, наклонившись близко-близко ко мне.
– Я на тебя подсела, – ответила я.
Судя по его лицу, он нашел мои слова очень романтичными и подходящими. Прекрасно – значит, сработало. Мне не пришлось лгать. Он не расстроился. Как только мы разошлись и я осталась одна у терминала, эта самая зависимость скрутила меня. Раньше я не начинала скучать по кому-нибудь так быстро. Надо отвлечься.
Я стояла у газетного стенда и изучала содержание зимнего сборника прозы журнала «Нью-Йоркер». Я обнаружила имя парня, с которым вместе училась в колледже, и вспомнила, что он занимался литературой. Ну надо же. Его рассказ назывался «Леди с бумажным пакетом». Похоже, это дебют. Как интересно. Мой кошелек почти опустел после набега на магазины, но несколько купюр наверняка завалялось.
Около кассы выяснилось, что мне не хватает семидесяти пяти центов.
– Боже, простите, кажется, у меня не хватает, – сказала я хмурой женщине, обшарив сумку в поисках заблудившейся мелочи.
Я кожей чувствовала нетерпение очереди, которая выстроилась за мной, и очень не хотела оборачиваться. А еще я вспомнила о маленьком потайном кармашке, в котором может скрываться мелочь.
– Погодите секунду, еще один кармашек, – улыбнулась я продавщице. – Знаете, иногда делают такие маленькие потайные кармашки. Однажды я решила, что потеряла ключ, и нашла его через восемь месяцев в потайном кармашке сумки. Другой сумки, не этой...
– Мне надо успеть на самолет, – едко заметила женщина из конца очереди.
– Все-таки не хватает, – робко произнесла я.
– Вот семьдесят пять центов, – раздался знакомый голос, и спасительная рука уронила мелочь в ладонь продавщицы.
– Слава богу, – сказала женщина у меня за спиной.
Я вышла из разъяренной очереди и повернулась к Чарли Лотону. Он стоял передо мной, не улыбался, но смотрел доброжелательно.
– Поздравляю с праздниками, – сказал он. – Хороший сборник.
И пошел прочь.
– Постойте, – окликнула я, не зная, что делать.
Он обернулся.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Возможно, меня осенил дух Рождества, или я просто перенервничала из-за лихорадочных поисков мелочи, но привычной волны отвращения к нему не было. Я научилась прощать? Мой учитель из воскресной школы гордился бы мной.
Чарли начал что-то говорить.
– Заканчивается посадка на рейс двести семьдесят три до Бостона, – прервал его холеный голос из репродуктора.
– Это мой, – сказал он. – Мне пора. До встречи.
– До встречи, – ответила я, и он быстро ушел.
Я ждала, пока самолет тронется с места, жалела, что опять сижу на среднем сиденье, и размышляла о новом отношении к Чарли Лотону. Если подумать хорошенько, я все еще ненавижу его, но почему-то эта ненависть стала далекой и полузабытой. Может, с тех пор я поняла, что могло быть и хуже, а может, так довольна жизнью, что это предательство больше не задевает меня. Или, чтобы купить мое прощение, нужен был всего лишь зимний сборник прозы. Не знаю. Я не успела толком запутаться в этой загадке, потому что зажужжал «Блэкберри». Я проверила его тайком – уже пора было выключить все электронные устройства.
Кому: Саманта Джойс [[email protected]]
От: Аарон Драйвер [[email protected]]
Тема: Re: Самое прекрасное свидание на свете
было с тобой полгода назад, пришел домой и нашел твой волос на подушке. я скучаю по тебе, люблю тебя, желаю тебе приятного и безопасного полета, твой а.
Я начала печатать ответ на это неожиданно сентиментальное и приятное послание, но меня заметила стюардесса.
– Пожалуйста, уберите это, мэм, – проворчала она.
Я вспомнила Памелу Брэмен.
– Извините. Господи, неужели оно действительно мешает всяким диспетчерским сигналам? – спросила я с улыбкой раскаяния.
– Да, – резко ответила она.
Ну ладно. Отвечу Аарону позже, ничего страшного. Я устроилась поудобнее, чтобы почитать книгу. Я приобрела ее дорогой ценой – ценой примирения с Чарли Лотоном. Надеюсь, она того стоит.
Мой сокурсник Стив Хипистед написал прекрасную историю. Я не совсем ее поняла, отчего окончательно уверилась, что это замечательный рассказ. Всю дорогу я размышляла, не могла ли нечаянно вдохновить его на одну из работ. Если не на эту, может, на какую-нибудь другую, например, ту, которую ему еще предстоит написать. Мы не были особо близки, но вдруг он обратил внимание на какую-то мелочь в моем поведении и это послужило завязкой сюжета. Помнится, я часто носила завтраки в коричневом бумажном пакете. Может, я стала прообразом «Леди с бумажным пакетом»? Было бы забавно анонимно прославиться.
Я пролистала сборник до конца и попросила имбирный эль у стюардессы, которая сделала мне замечание. Она налила мне только полстаканчика, вероятно, в качестве наказания. Мне было с чем сравнивать, потому что женщина у окна тоже заказала имбирный эль, и ее стаканчик наполнили до краев. Я подумала, не возмутиться ли, но поняла, что стюардесса может заявить, будто я нарушаю общественное спокойствие, а там и до суда недалеко. Риск слишком велик. Поэтому я решила считать свой стаканчик наполовину полным и залпом выпила имбирный эль, отчего мой пищевод запротестовал болезненной воздушной ямой.
Дни ползли тепло и лениво. Я много шаталась по пабам, изредка играла в «Задницу», часто воевала с Кисой – как и положено на зимних каникулах.
Рождественским утром я пообщалась с Аароном, но у него была куча семейных дел, ничего удивительного. Он прошептал, что любит меня, и пообещал перезвонить. Я сказала, что не расслышала, но, уловив в его голосе раздражение, призналась, что пошутила.
Через три дня, вечером, когда родители отправились спать, я позвонила ему на сотовый. Прежде чем набрать номер, я нажала звездочку и шестьдесят семь. Шестьдесят семь блокирует определение номера, так что у собеседника высветится лишь «неизвестный абонент». Этому научила меня Лиза, когда я рассказала ей о том кошмаре на День благодарения. Я поклялась, что буду применять этот способ всякий раз, когда придется много и навязчиво звонить на один и тот же номер. Забавно было использовать технические приемы для защиты своей репутации, хотя до сих пор Аарон честно оставался на связи и не выключал сотовый.
– Счастливого Рождества! – ответил незнакомый женский голос.
Интересно. Семья Аарона уже уехала, сам он в поездке с Брэменом, значит, это точно не мама или сестра. До сих пор на звонки отвечал только сам Аарон. Но бывают люди, которые отвечают по чужим мобильникам. Наверное, какая-нибудь нетерпеливая нью-хэмпширская сотрудница. Аарон обычно берет телефон с собой, но я помню случаи, когда он забывал его на столе.
– О, привет, – сказала я по возможности ровным голосом. – Аарон здесь?
– Нет, он в душе. Я Мила, а ты Джиллиан? Ужасно хочу с тобой познакомиться. – Она радостно хихикнула.
В груди похолодело. Это случилось со мною впервые. Я всегда думала, что это просто фигура речи, под которой нет никакой физиологической основы, но теперь знала правду. Сердце действительно заледенело в груди, словно кровь мгновенно замерзла в жилах.
Джиллиан – это сестра Аарона. Он много о ней рассказывал, но я никогда ее не видела. А Мила? Что ж, она явно хочет познакомиться с семьей Аарона и отвечает, когда ему звонят на мобильник (на что я никогда не решалась), пока он плещется в душе.
– Нет, не Джиллиан, – выдавила я из себя, хотя у меня перехватывало дыхание.
– Ой... – Мила, похоже, смутилась. – Что ему передать? Мы не ляжем спать еще часа два, так что он вам перезвонит.
Мне словно врезали в живот, а значит, еще одно клише оказалось истинной правдой. Я ухитрилась что-то пробормотать, повесила трубку и села на кровать, пытаясь осмыслить новости.
Секунду я соображала, нельзя ли истолковать слова этой странной женщины как-нибудь безобидно. Возможно, это просто коллега, с которой его поселили в отеле, чтобы сэкономить средства кампании. А то, что она молода, хороша собой и смешлива – всего лишь случайность. Нет, я не могла придумать достойного оправдания. Что за чертовщина творится?
Внезапно память услужливо подсунула мне картинку. Мы с Аароном едем в метро. Он уткнулся носом мне в волосы.
– Милая, ты не спишь? – рассеянно спрашивает он.
Как странно и неожиданно.
– Как ты меня назвал? – недоверчиво переспрашиваю я.
Аарон мнется. Я помнила это.
– Никак, – мямлит он.
И я бросаюсь его спасать, заверяя, что мне очень понравилось, как он назвал меня «милой», по обыкновению растягивая слова. Я только сейчас поняла, что он вовсе не называл меня милой. Он по ошибке назвал меня «Мила» и испугался, но я сама замела за ним следы.
Во мне клокотали ужас, недоверие и ярость. Кто такая Мила? И, если на то пошло, кто такой Аарон? Явно не любящий жених, каким я его воображала. Он мне изменяет?! Как он посмел так со мной поступить? И что теперь делать?
Я схватила телефон, чтобы перезвонить Аарону и потребовать объяснений, но остановилась. У меня не было плана, и я не хотела вести себя как истеричка. Надо сначала разобраться во всем, а не орать. Мне нужны улики.
Я несколько раз глубоко вдохнула. Кем может быть Мила? Она должна жить в Нью-Хэмпшире – ведь Аарон не может встречаться с двумя девушками в Вашингтоне! Стоит ли просить помощи у его друзей, кому из них можно настолько довериться? Я вспомнила его соседа, Майка. Мы несколько раз поболтали о том, что он любит делать скульптуры из пивных банок и останавливать видеофильмы на самом интересном месте. Эти стоп-кадры он считал своеобразным искусством. В остальном наши отношения продвинулись не слишком далеко. Кроме того, Аарон упоминал, что Майка нет в городе, он сейчас в Седоне, созерцает энергетические вихри[78].
Я подумала об их пустой квартире, и мне захотелось ее обыскать. Как бы это сделать, не выходя из дома? Будто прямой ответ на мои молитвы Богу Обнаружения Измен, тихий голосок напомнил, что у Аарона есть домашний телефон. Сначала я не поняла всей важности сообщения. Голосок терпеливо ждал, пока до меня дойдет. Конечно, я знала, что делать. Я набрала номер.
Когда телефон переключился на голосовую почту, я нажала звездочку, и механический голос спросил пароль. Я попробовала «пятьдесят семь пятьдесят семь», памятуя о недавнем разговоре с Аароном о счастливых числах. Пароль подошел, к моему немалому удивлению и благодарности.
– У вас... семь... сохраненных сообщений, – произнес механический голос, делая неестественные паузы. – Чтобы прослушать сообщения, нажмите «один».
Я нажала «один».
– Получено... двадцать девятого сентября в... двадцать два часа тридцать минут.
«Привет, сладкий, это я, – раздался, как я теперь знала, голос Милы. – Звоню пожелать доброй ночи. Я думала о тебе весь день. А ты думал обо мне? Жду не дождусь, когда снова тебя обниму на следующей неделе. Сладких снов, милый. Пока».
– Если вы хотите сохранить это сообщение, нажмите «два». Чтобы удалить его, нажмите «три». Чтобы узнать, что еще можно сделать, нажмите «четыре».
Я машинально нажала «два», хватаясь за живот, который скрутила мучительная судорога. Двадцать девятое сентября? Три месяца назад.
– Следующее сообщение, получено... четвертого октября в... девятнадцать часов пять минут.
«Привет, котик, это я. Спасибо за цветы. Звоню сказать, как сильно я тебя хочу».
Остальные были в том же духе. Все от Милы, все за последние три месяца, все сохранены Аароном, несомненно, из сентиментальных соображений. Стало понятно, что у них бурные сексуальные отношения и видятся они довольно часто. Шестая запись вручила мне путеводную нить.
– Получено... двадцатого декабря в... одиннадцать часов.
«Привет, солнце, ты сейчас, наверное, едешь домой. А мы заправляем самолет и летим обратно в Трентон, но через несколько дней увидимся. Кстати, спасибо, что заправил меня. Я люблю тебя, котик».
Двадцатого декабря я как раз была в Нью-Йорке, Аарон же – в Айове на барбекю. Я достала копию расписания Брэмена. Действительно, напротив двадцатого декабря стояло: «Возвращение из Де-Мойна. Ночь в Вашингтоне».
Я проверила другие даты звонков Милы. Все сообщения поступали после того, как Аарон возвращался из поездок с Брэменом. Многие поездки были в Нью-Хэмпшир, но не все. Однако все перелеты совершались заказным рейсом. Возможно, Мила – пилот. У меня было много газетных фотографий, где Брэмен выходит из самолета, а на заднем плане виден Аарон. Я часто закрашивала лицо Брэмена черным или пририсовывала ему рожки. Теперь я знала, что с Аароном надо было делать то же самое. Я достала папку с вырезками.
На первой Брэмен в Айове, спускается по трапу за Аароном. В кабине виден один из пилотов, но это мужчина.
Так, вот они на другом снимке – Аарон явно сердится. Я не могла разглядеть пилота, но Аарон определенно разговаривал с кем-то, кто остался в кабине.
А вот общий план. За Аароном по трапу спускается стюардесса. Вот она снова. И снова. И снова.
Я внимательно присмотрелась к ней. Моего возраста, может, младше. Синяя мини-юбка и облегающий жакет. Очень аккуратная, подтянутая, и на семи из пятнадцати фотографий стоит слишком близко к Аарону. Я хотела убить обоих.
Я никогда раньше ее не замечала. Почему? Во всех самолетах есть пилоты и стюардессы, и она ничем не выделялась. Я никогда не видела ее. И не подозревала, что она существует. А она спала с моим любовником как минимум последние три месяца, а скорее всего, и дольше.
Я изводила себя, представляя, что в этот момент происходит в номере Аарона. Интересно, Мила хотя бы упомянула о звонке? Или они страстно набросились друг на друга в тот же миг, когда Аарон вышел из душа, свежий и готовый к бою? И если упомянула, что именно сказала? Прежде чем бросить трубку, я умудрилась выдавить «я потом позвоню ему на работу». Не знаю, почему я это произнесла – слова просто вылились из меня – мертвые, бесстрастные, монотонные. Они не были продуманной частью генерального плана. Интересно, смогу ли я ими воспользоваться?
Я решила рассуждать стратегически. Аарон не знает, что я звонила. Если Мила сообщила ему, то наверняка сказала о чьем-то звонке «с работы», учитывая, что я ей наплела. Думаю, Аарон проверил список вызовов и, благодаря моему фокусу со звездочкой и цифрой шестьдесят семь, обнаружил, что номер не определился. Значит, он может надеяться, что Мила говорила не со мной. Но, скорее всего, подумал, что подобный кошмар вполне возможен. Теперь он, видимо, удвоит меры предосторожности.
Я еще не составила окончательный план, но подумала, что стоит потянуть время. Я объявлю Аарону войну, и месть моя будет страшна. Лучше всего перезвонить ему и вести себя как ни в чем не бывало, словно это мой первый и единственный звонок за вечер. Получится ли у меня? Это будет непросто.
Через несколько минут глубоких вдохов и выдохов я успокоилась и решилась. Я набрала номер, на этот раз не шифруясь, но это не имело значения, поскольку сразу включился режим голосовой почты. Разумеется, он выключил телефон. Я еще раз глубоко вдохнула, подбодрила себя и принялась ждать гудка.
– Привет, Аарон, это Сэмми. Хочу пожелать доброй ночи. Надеюсь, в Нью-Хэмпшире все хорошо. Скорей бы уже увидеться! Я люблю тебя. Пока.
Мой голос звучал почти нормально. Я облегченно выдохнула. Теперь он решит, что беспокоиться не о чем, Мила разговаривала не со мной. Я хотела, чтобы он чувствовал себя в безопасности. А еще я хотела, чтобы он страдал. Эту часть плана еще предстояло обдумать.
Я ужасно устала, но заснуть не могла. Пришлось пойти на компромисс – я выключила свет и легла в постель, но продолжала лихорадочно работать мозгами. Интересно, Мила считает, что она единственная девушка Аарона? Весьма вероятно, поскольку я считала именно так. Интересно, что она подумает, обнаружив измену? Какая она? Вдруг ей будет все равно?
Я решила провести небольшое исследование. Села, включила свет и заново просмотрела вырезки. Самолет принадлежал компании «Небесные радости». Позвоню туда утром.
Все продумав, я немного успокоилась, снова погасила свет, закрыла глаза и позволила эмоциям захлестнуть меня. Не помню, когда рыдания затихли и я забылась сном.
Омерзительная сцена
– Компания «Небесные радости», чем могу помочь? – поздоровался со мной веселый голос в телефонной трубке.
– Добрый день, я работаю на сенатора Брэмена, он просил узнать, где полетный лист завтрашнего возвращения из Манчестера, – очень профессионально сказала я.
– Хорошо, мэм, подождите секунду.
Пока я ждала ответа, сердце у меня гулко билось.
– Мэм, в компьютере записано, что вчера лист отправили по факсу. Хотите, чтобы я послала его повторно?
Нет, это не поможет. Я не могу дать им телефон в Огайо без правдоподобного объяснения. Кроме того, не уверена, что у родителей вообще есть факс.
– Боже, наверное, его куда-то засунули. Не беспокойтесь. Экипаж тот же самый, верно?
– Да, мэм.
«Небесные радости» ничего не подозревают. Чудесно.
– Отлично. Мила Смит на борту? – спросила я и затаила дыхание. Короткое молчание.
– Стюардессу зовут Мила Темплтон, мэм.
– Ах, да. Я всегда путаю. Я училась в колледже с Милой Смит. Конечно, Темплтон, – немного поспешно извинилась я. – Хорошо, прекрасно, большое спасибо.
– Не стоит благодарности, мэм. А с кем я говорю?
Я быстро повесила трубку. К счастью, я набрала звездочку и шестьдесят семь на случай, если у них есть определитель; надеюсь, девушка из «Небесных радостей» быстро забудет о вспышке подозрительности.
Мила Темплтон. Как же мне не хватает «Гугля». Но пока я не воссоединюсь со скоростным Интернетом, придется положиться на старую добрую слежку. Будь я Милой Темплтон, где бы я жила? Задав себе этот вопрос, я вздрогнула. Мне совершенно не хотелось отождествлять себя с Милой Темплтон – у нас и так уже была одно крайне неприятное сходство. Я решила перефразировать вопрос: «Где, вероятнее всего, может жить шлюха Мила Темплтон?» – и начала составлять список вариантов. Первым шел Трентон, штат Нью-Джерси, – родной город Брэмена, куда он часто летал.
В справочной мне сказали, что такая в Трентоне не проживает. Они нашли девять других Темплтонов. Может, конечно, она до сих пор живет с родителями или другими родственниками, но все же проверю еще несколько вариантов.
Я звонила в офис «Небесных радостей» в Ньюарке, Нью-Джерси, поэтому набрала ньюаркскую справочную. Опять целая куча Темплтонов, но ни одной Милы. Некая М. Темплтон на поверку оказалась сердитым мужчиной по имени Марк, которому не нравилось, когда его беспокоят во время отбеливания зубов. Могу его понять. Опыт общения с полосками для отбеливания зубов научил меня, что этот процесс требует сосредоточенности. Я рассыпалась в извинениях, но он не смягчился.
Мне повезло в справочной Манхэттена. Они нашли шестнадцать М. Темплтон, из которых три были Милами. Несомненно, одна из них – нужная. Я записала номера телефонов и поблагодарила неожиданно приятную девушку из справочной. Может, перезвоню ей когда-нибудь.
Первая Мила была очень болтлива, но определенно не та, кого я искала. Она объяснила, что раньше была Майклом Темплтоном, пока на прошлой неделе не сменила пол, и что я первая позвонила ей после того, как внесли изменения в базу данных. Имя Мишель ей не нравилось, но она хотела по-прежнему именоваться на «М».
– В конце концов, у меня теперь мощные сиськи! – сияла она.
Я понимала ее восторг, но у меня не было времени на разговоры. Очень жаль – похоже, она способна поведать много интересного.
Вторая Мила недавно переехала в Сан-Франциско, и Гилберта, нового жильца, бесило, что ей все еще звонят. Я набрала номер третьей Милы, думая: неужели Манхэттен – пустышка? Через шесть гудков телефон перешел в режим автоответчика. «Пожалуйста, хоть бы она сама наговорила эту запись», – молила я Бога Расследования Обнаруженных Измен. Сейчас неподходящее время, чтобы выслушивать механическое «нажмите два, один, два...» и так далее. Удача снова мне улыбнулась.
– Привет, вы позвонили Миле. Меня сейчас нет дома, но я с нетерпением жду, что вы перезвоните!
Я сразу узнала этот искрящийся голос. Я ее нашла.
Согласно расписанию Брэмена, они с Аароном вернутся в Вашингтон во второй половине дня. Думаю, сразу после этого Мила отправится домой, потому что я должна лететь в Вашингтон тридцать первого, а раньше мы, насколько могу судить, никогда не пересекались. И как Аарон отмазался от встречи Нового года с Милой? Возможно, у нее есть другие дела, как были у меня на Рождество. Ну и сволочь же он.
Аарон позвонил мне в середине дня, но я попросила папу сказать, что сплю. Прежде чем сделать это, отец бросил на меня быстрый взгляд и мягко ответил:
– Конечно.
Мы больше не говорили об этом, но я понимала: он чувствует – что-то не в порядке. Наутро я набралась храбрости и снова позвонила Миле. На этот раз ответила она сама.
– Привет! – Как всегда, оживленно.
– Здравствуйте, Мила, меня зовут Сэмми Джойс. Мы с Аароном друзья, – медленно произнесла я.
Я не хотела начинать разговор, представившись его девушкой и перепугав Милу до полусмерти. Сначала нужно ее подготовить.
– О, его сейчас нет. Он вернулся в Вашингтон, на работу, – ответила она.
Сейчас нет? Я знала, что его нет, но фраза предполагала, что он часто бывал там.
– Попробуйте позвонить ему домой. У вас есть его номер? У него есть сотовый, но Аарон пользуется им только по работе.
Очень бойкая, любезная. Не подозрительна, ее ничуть не смущает, что незнакомая девица звонит ее парню. Совсем не такая, как я. Я глубоко задышала, чтобы успокоиться.
– На самом деле я звоню не для того, чтобы поговорить с Аароном. Я звоню, чтобы поговорить об Аароне. Понимаете, мы с ним встречаемся уже пять месяцев, – медленно произнесла я.
– Что, простите?
Мила несколько увяла. Мне стало плохо, но я должна была во всем разобраться.
– Да. И я обнаружила, что вы тоже встречаетесь с ним, не знаю, давно ли. Я подумала, может, стоит обсудить тот факт, что мы обе встречаемся с ним, но не знаем друг о друге.
Краткое молчание.
– Это шутка? – спросила она.
– К сожалению, нет, – устало ответила я.
– Мы с Аароном вместе с июня. Мы не просто встречаемся. У нас серьезные отношения. Думаю, вы ошиблись, – спокойно, но уже не так уверенно сказала Мила.
С июля? Плохо. У нее преимущество в два месяца. Но, по крайней мере, он оторвался от нее, чтобы закрутить со мной. Это считается? Возможно, но на подобной мелочи не стоит заострять внимание.
– Ну, а мы вместе с августа. И я тоже последние несколько месяцев считала, что это серьезные, особенные отношения. Боюсь, он обманывает нас обеих.
– Я не понимаю, – произнесла Мила.
Мне стало жаль ее. Не слишком приятно узнать такое. Я подумала, не послать ли ей статью из «Пост» о случае со взбитыми сливками, чтобы подтвердить свои притязания. Я вспомнила, как Аарон расстроился, что я назвала его своим «молодым человеком». Наверное, Мила не читает «Пост».
– Как часто вы видитесь? – мягко спросила она.
Возможно, до нее начинает доходить.
– Ну, мы живем в одном городе, поэтому...
– Вы живете в Вашингтоне? – перебила она.
– Да, поэтому почти все время, за исключением поездок с сенатором Брэменом, он проводит со мной.
Долгое молчание.
– Он не со мной, только когда находится в Вашингтоне, – наконец отозвалась Мила.
Мы подсчитали, что в последние, самые занятые, месяцы он делил свое время между нами примерно поровну. Мила сказала, что у нее работа тоже связана с разъездами и она прекрасно знает, как напряженно трудится Аарон. Поэтому согласилась на нерегулярные встречи.
– Мы много времени проводим врозь, но когда мы вместе, это так ярко, – говорила она.
Ее слова вонзались в меня, подобно копьям. Время с Аароном было ярким. Это одна из самых притягательных его черт.
– Вы любите его? – спросила я.
– Конечно, – ответила она.
Я услышала приглушенный всхлип.
– А вы? – прошептала она.
Объяснить насчет любви и зависимости? Лучше не стоит.
– Больше нет, – честно ответила я.
– Как он мог так поступить? – страдальчески вопросила она.
– Не знаю. Он подлый лжец, предатель и негодяй, – заключила я.
Я сама с трудом в это верила. Но это правда. Мужчина, с которым я мечтала провести остаток своих дней, мужчина, на которого я впервые в жизни по-настоящему подсела, оказался лживым козлом. Прости, Стив Мартин, я не должна была тебе изменять.
– Я собираюсь повесить трубку и позвонить ему, – сказала Мила.
– Нет, нет, подожди, – удержала я.
Лучше сделать... что? Я задумалась.
– Я не хочу, чтобы это сошло ему с рук, – продолжала я.
– Я тоже. Поэтому и собираюсь ему позвонить. Ему придется многое объяснить, – согласилась Мила.
– Верно, но поскольку ему удалось сохранить свою тайну до сих пор, так просто он не сдастся. Он очень хитрый. Спорим, он попытается натравить нас друг на друга? Ну не знаю, например, заявит, что я сумасшедшая.
– А ты сумасшедшая? – В голосе Милы подозрительно зазвенела надежда.
– Нет, – заверила я.
По крайней мере, не с медицинской точки зрения.
– Ну ладно, что нам тогда делать? – спросила Мила.
Хороший вопрос. У меня есть наполовину готовый план. Осталось уломать ее.
– Надо подстроить нашу встречу, чтобы мы обе услышали его объяснения, – просто предложила я.
– Как? – спросила она.
– Завтра я возвращаюсь в Вашингтон. Аарон заедет за мной, и мы вместе отправимся на новогоднюю вечеринку...
Мила снова начала тихо всхлипывать.
– Прости, – сказала я. – Мне тоже больно думать, что вы вместе.
– Он сказал, что должен встретить Новый год с другом, который разводится с женой, – прохныкала она. – Мы собирались увидеться на следующей неделе, поэтому я даже не задумалась над его словами.
Вот негодяй. Оправдаться так, чтобы к тому же выставить себя заботливым и внимательным другом. Как подло.
– У тебя есть планы на Новый год? – спросила я.
– Так, посидеть в баре с подружками. Ничего особенного, – ответила она.
– Ясно. Давай ты вместо этого прилетишь в Вашингтон. Приходи на новогоднюю вечеринку. Мы вместе бросим ему вызов.
– Ну не знаю, – неуверенно протянула Мила.
– А ты предпочитаешь провести эту ночь вдали, зная, что он со мной? – жестоко спросила я.
И немного неискренне. Вряд ли отныне Аарон может рассчитывать на романтические отношения со мной. Однако уловка сработала.
– Я приеду, – решительно произнесла она.
Мы обменялись номерами мобильных и договорились, что до завтрашнего вечера не будем звонить Аарону. Надеюсь, ей можно доверять.
– Если не секрет, что ты делаешь в Вашингтоне? – спросила она, когда мы прощались.
– Работаю на другого сенатора. Занимаюсь вопросами здравоохранения.
Она ненадолго замолчала, а я задумалась над своими словами. У меня очень важная работа, и мне она нравится. Вот о чем я должна думать в первую очередь. Я должна забыть Аарона. Если смогу.
– Понятно теперь, почему ты такая умная. Аарон, наверное, в восторге, – тоскливо вздохнула Мила.
О боже, я не хотела, чтобы она переживала еще больше. К тому же, получается, из-за своих комплексов она решила, будто Аарон любит меня за ум. Это значит, что ее он любит за тело? За сексуальные подвиги? Не слишком приятная мысль.
– Не забывай, что он козел, – напомнила я. – И не тот человек, за которого мы его принимали, поэтому какая разница, от чего он в восторге?
– Да, наверное, – тихо произнесла она.
Мне нужен заговорщик с более твердым характером.
– Но он же сказал, что любит меня, – горестно продолжала она.
Я вспомнила фиаско Мелани Спирам. Она крикнула что-то подобное, прежде чем влепить пощечину Трею Гэндону. Я много раз недоверчиво качала головой, вспоминая эту безумную сцену. Но, может, Мелани Спирам была права? Если бы я давным-давно наняла «наживку», то смогла бы уберечься от этой боли.
– Ну да, мне он тоже сказал, что любит, – произнесла я не без эгоистичного удовольствия.
В конце концов, это недавняя победа.
– Я убью его, – откликнулась Мила.
Именно этого я и добивалась. Она жаждет крови. Отлично. Я положила трубку, мечтая о мести. В глубине души я знала, что когда ярость истощится, меня захлестнут куда более близкие к отчаянию эмоции, поэтому крепко держалась за нее, словно испуганный ребенок за свое одеяльце.
