355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристиан Бэд » Дурак космического масштаба (СИ) » Текст книги (страница 31)
Дурак космического масштаба (СИ)
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 14:11

Текст книги "Дурак космического масштаба (СИ)"


Автор книги: Кристиан Бэд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 60 страниц)

Глава 4. Плайта

– Колин, мне нужно сначала на «Зигзаг», у меня там парнишка и два пилота. Забросишь меня? А оттуда я сам.

Дьюп кивнул. Он снова ушёл в себя весь, и даже уши не торчали. В этот раз и я всё никак не мог выйти из комнаты с чёрными кошками. Мне тоже казалось, что со всей этой историей что-то неладно. Что недопоняли мы чего-то важного.

Я совсем забыл про капитана «Зигзага». Когда мы попросили принять шлюпку, дежурный позвал его к экрану.

Капитан был человеком выдержанным, и глазами не захлопал, конечно, но удивление на его лице прочесть можно было.

– Не ждали меня обратно? – улыбнулся я.

– Не ждал.

Капитан видел рядом со мной Колина, больше пищи для размышления мы ему не дали, но заметно было, что он ожидал другого конца этой истории.

– Всё в порядке, – успокоил я его – Я бы хотел поблагодарить вас за помощь и забрать моих людей.

– Пилотов и мальчика? Пилотов я отправил в госпиталь, у одного точечные кровоизлияния по всему телу, а второму нужен психотехник… Мальчика, как вы и просили, мы отвезли на "Ворон". А "двойку" вашу техники привели в порядок только что, вы можете её забрать.

Я обернулся к Дьюпу:

– Тогда я, наверное, заберу шлюпку и вернусь на корабль. Ты вниз?

– Не нравится мне всё это, – сказал Колин, – когда экран "Зигзага" поляризировался, и мы пошли на сближение.

– Мне тоже не нравится. Я бы хотел оставить "Ворон" здесь, слишком большая мишень, и махнуть прямо на шлюпке. Но Лес с трудом находит общий язык с Келли, как бы у них там чего не вышло.

– Лес?

– Мальчишку подобрал в своё время на Аннхелле. Сейчас ему лет девятнадцать, примерно, наполовину грантс. Хотел оставить у Н" ьиго и не получилось.

– Я заберу мальчика. Лети, если хочешь, так. Но будь осторожнее.

Я кивнул.

Очнулся я окончательно оттого, что не смог потянуться. Дернулся раз, другой и понял – что-то держит. Судя по тяжести и холоду – железо.

Открыл глаза – оно, родимое.

Распят на стене я был тщательно и с любовью. Запястья аккуратно обмотаны специальной прорезиненной лентой, чтобы наручники не сорвали кожу. Я смотрел на эту ленту, и понимал, что основательно влип. Такая тщательность выдавала и замысел и умение.

Впрочем, гадать, кто это так постарался, не приходилось. За моим "пробуждением" следили двое: один темноволосый, с узкими глазами и длинным торсом, одетый вычурно и не по-нашему, и второй – короткорукий и кругленький, в мешковатой кофте с застежками спереди и слишком узких брюках.

Я не помнил, кто это, не помнил, где я… Воспоминания обрывались на том моменте, когда я отстрелился от "Зигзага" и…

– Приветствую, капитан, – весело сказал узкоглазый на стандарте, и его раздвоенный кончик языка с пирсингом-бриллиантом, коснулся нижней губы.

Алаец!

Тэмо а тори и все его три матери! Откуда здесь алаец?

– Не имею чести знать, – сказал я, радуясь, что язык повинуется, несмотря на сухость во рту. Фраза была двусмысленной и, если вдуматься, оскорбительной тоже – слова "честь" и "алаец" совместить без наличия иронического подтекста было невозможно.

Я испугался, но как-то умеренно. Видимо, подсознание полагало, что случались ситуации и похуже. А может, оно ещё что-нибудь там себе полагало, не ставя пока меня в известность?

– А может, и не надо меня знать, капитан? – рассмеялся алаец, и его "змеиный" язык снова быстро коснулся нижней губы. – Кто меньше знает, живёт хоть на час, да дольше.

Толстенький захихикал. Лицо у него было неприятное, и глядел он на меня с брезгливой опаской.

Алаец же улыбался искренне, а смотрел с обожанием. Он любил меня, как любят гиены отданное им на растерзание тело. И, судя по блеску в глазах, предвкушал уже, что может сделать со мной, потому был по-своему рад мне.

– Хотя… тебе уже нечего терять, капитан! Ты теперь – только "мясо". Моё "мясо". Я счастлив приветствовать тебя на флагмане "Хайор", по-вашему, "Коготь". А я – Бризо. Ты про меня не слышал, вы, имперские, только себя и слушаете.

"Хайор" – название алайское. Но – здесь? Откуда?

Алайцы, если я правильно помнил, жили где-то на окраине южного сектора Империи. В дэпах писали, что это отвратительные гибриды людей и жесткого излучения своей звезды. Хэд, слово, каким мы ругаемся, именно алайский бог. И это у них "вначале мира были боль и тьма". Алайцы жестоки не так, как мы, а для собственного удовольствия. Всё. Больше я ничего и не знал, пожалуй.

Бризо, пристально вглядывавшийся мне в лицо, расхохотался:

– Проклятые мутанты, да, капитан? Ой, мы проклятые. Аж самому страшно.

Он шагнул ко мне, беззастенчиво разглядывая меня и оценивая моё тело в каких-то своих единицах.

Я был практически раздет. Руки и ноги прикованы к усиленной стальным листом стене. Кроме наручников меня держали предохранительные ремни поперек груди и на поясе.

– Хорош! – Бризо с удовольствием хлопнул меня по бицепсу. Рука у него была сухая и шершавая, покрытая микроскопическими чешуйками. – Ты даже не представляешь пока, капитан, что я могу с тобой сделать, – по его телу пробежала судорога удовольствия, видно он что-то вообразил себе. – Сначала мы тебя чуть-чуть разогреем, чтобы узнать, что ты любишь? Да, радость моя?

Он подошел к длинному столу, я не мог видеть, что там, но вернулся он с бичом. Или чем-то вроде, я так и не научился разбираться в этих старинных средствах для избиения себе подобных.

Потом Бризо отстегнул ремни, поддерживающие меня, чтобы не мешали.

– Ты в туалет не хочешь? – спросил он неожиданно. – Я бы не хотел портить первое впечатление. – Нет? Пшаки, проверь его.

Толстяк подошел ко мне с приспособлением, похожим на прививочный "пистолет", и стал водить по телу, ставя кое-где крестики маркером. Искал болевые точки, наверное.

– Шевелись, чего возишься?! – и Бризо поддел толстяка рукояткой кнута, вызвав звонкое верещание.

– Нам велели достать твой мозг, капитан, и отослать его хорошим умным людям. А тело им не нужно. Радуйся мне. Пока ты меня забавляешь – ты целый.

Бич свистнул и лёг плоско, вызывая больше жжение, чем боль. Бризо не хотел портить мне кожу. Он просто вот так размышлял, как извлечь максимум удовольствия.

Я молчал и не дёргался. Чем больше я реагирую, тем больше удовольствия получит это змеиное отродье. И я его не боялся. Боль я перетерплю, а будущее меня почему-то не напрягало.

– Умница, капитан, мы с тобой поладим. А вот так? Так больнее, да? – по лицу Бризо было видно, что ему просто здорово – зрачки расширились, глаза блестели. Он был как под дозой.

Нужно вспомнить, как я сюда попал. Я отстрелился от "Зигзага"… Но Бризо мешал мне думать.

Он бил увлечённо, но от того менее технично, чем ему хотелось бы: рука у него дрогнула, кожа лопнула над ключицей…

Алаец выругался и украсил меня ещё дюжиной симметричных ранок, играя бичом и так и этак. Лицо его кривилось. Он потерял настрой, в раздражении отшвырнул орудие пытки и обернулся к толстому.

Толстый шустро порысил в невидимый мне угол.

Пискнул коммуникатор. Но Бризо не обратил на него внимания, а Пшаки подойти боялся. Коммуникатор выдал ещё две или три трели и заткнулся.

– Иди сюда, Пшаки!

Толстяк бочком приблизился, готовый отскочить. Он лучше меня знал своего хозяина, а даже я видел, что Бризо раздражён.

– Обработай ему раны. И как следует, криворукий. Если не успеет подсохнуть к ночи, я сделаю из тебя кюрфу и буду жрать. Толстый мешок с дерьмом! Ты-то даже для пытки не годишься.

Бризо изловчился и пнул таки толстяка. Потом шагнул ко мне, шумно вдохнул, расширив ноздри, и наклонился к груди. Я почувствовал движение по коже чего-то влажного и понял, что он слизывает кровь.

– Хорошо, – сказал алаец, поднимая, наконец, голову. – А ты когда-нибудь занимался сексом с мужчинами? – Он провёл рукой по моему бедру. – Нет? Повезло же мне, сегодня, однако. Работай, Пшаки.

Алаец доброжелательно улыбнулся мне, ещё раз похлопал, как фермер, хлопает и чешет свинью, радуясь, как быстро она набирает вес, повернулся к двери и…

Дверь открылась, пропуская эрцога Локьё, с целой толпой народа за спиной.

Вот это была немая пауза.

Несмотря на боль, мои губы сами раскрылись в улыбке.

Эрцог смотрел на меня, и я видел, что он узнал.

Лицо Бризо исказилось. Эрцог припёрся не вовремя, ох, как не вовремя.

– Вот ты чем занят так, что даже не можешь меня встретить! – рыкнул Локьё. – Где ты взял это мясо? Ты что, оглох, недомутировавшая крыса?

Смеяться было больно, разорванные мышцы начинали подрагивать, но остановиться я не мог.

– А ну, снимите его! – приказал эрцог. – Только осторожнее, идиоты!

Двое бойцов бросилось ко мне, толстый Пшаки взялся им помогать.

– Приведите в порядок и в белый кабинет. А ты пошли, поговорим, – последняя фраза относилась к Бризо.

О-па. Так чей же это таки корабль? Экзотианский или алайский? По внутренностям карцера определить было сложно. Или это не карцер? Да и название «Коготь» я где-то слышал… Корабль с алайским экипажем на службе Экзотики? Или…

И что же всё-таки случилось? Как я сюда попал?

Толстяк возился со мной умело, навык у него был. Одежду мою он тоже нашёл на раз. Даже спецбраслет вернул. Только без "батарейки". Действительно, зачем ломать дорогую хорошую вещь? Украл элемент питания и ладушки…

Чего-то в моих вещах не хватало-таки… Сапфира с Граны! (Подарка Абио.) Вот жадные гады.

Что же всё-таки у меня с памятью?

Меня вывели в коридор, и я озирался в поисках хоть какой-то пищи для ума.

Навстречу попались двое в экзотианской военной форме. Ещё один. И сразу группа алайцев. Вышли в центральный коридор. Ещё пятеро алайцев. Форма, оружие – отличаются, но не особенно. Зелёные нашивки, узкие глаза, в среднем – чуть ниже ростом, чем люди…

А это, видимо, "белый кабинет". Нет, планировка корабля слишком далека от классической. Наверное, всё-таки алайский.

О, вот и Бризо с кровоподтёком во всю правую половину лица. Эрцог – левша?

Бризо выглядел взбешенным. Сделать больно ему, наверное, не так просто, а вот "испорченное" лицо его раздражает. И эрцог это учёл.

Меня посадили. Я пока подчинялся. Наручников не надели, и то хорошо.

– От тебя одна головная боль, капитан.

– Одна? Не две? – я кивнул на Бризо.

Эрцог улыбнулся криво.

– Не знаю я, что с тобой делать…

– А ты сделай. И узнаешь. Мне самому интересно.

Локьё смотрел на меня прищурившись, и я гадал, увернуться, если он и меня решит украсить как Бризо, или – пусть бьёт.

Эрцог поднял левую руку, украшенную витыми экзотианскими перстнями, поправил один из них…

Я решил не уворачиваться, и просто ждал, чуть наклонив голову, чтобы удар пошёл вскользь, если он будет с левой.

Но Локьё сдержался.

– Скажи, – усмехнулся он. – Как Адам тебя терпит? Характер у него тоже не сахар. Только Боги знают, как ты мне надоел. И я же ещё и вытаскивать тебя должен, – он "снял" с меня свой тяжёлый взгляд и уставился на Бризо. – Ну, за сколько ты его "купил"? Только не ври. Ты знаешь, что я и алайца могу заставить визжать от боли и кататься по полу.

Бризо замялся, но, увидев, что эрцог чуть приподнимается из кресла, вскинул обе ладони, останавливая его.

– Ну! – эрцог был не намерен шутить или медлить. – Этот парень был моим гостем и летел от меня. Я перекуплю контракт.

– Я… – замялся Бризо. – Я не имею претензий… Ваша кровь – моя кровь, ваш гость – мой гость, – пробормотал он, вжимаясь в кресло, как крыса.

– А кто хотел меня купить? – спросил я эрцога.

– Он не скажет, – пожал плечами Локьё. – Контракты составляются так, что он раньше сдохнет, чем откроет рот. Я могу заставить его, конечно, может в момент смерти мы ему память и взломаем, но он мне ещё нужен. Так что, забудь. Тебе и так повезло. Хотя тут уже неизвестно, кому повезло больше: мне или тебе…

Я был уверен – эрцог знает, кто заказал мою голову алайцам. Но он никогда не скажет. А выбить из него это невозможно. При необходимости такие, как он могли полностью отключать определённые отделы мозга. Отрезанные от кровоснабжения – эти участки гибли в считанные минуты. И информация гибла вместе с ними. В империи знали только один способ разговора с эрцогами – вскрыть череп, как консервную банку. Да и то – вскрывать нужно было максимально быстро, пока обладатель черепа не успел разрушить свой собственный мозг.

Бризо тем временем продолжал сереть лицом. С чего бы это, интересно?

– Я могу узнать, что всё-таки твои люди делали на Плайте? – спросил я эрцога.

Тот удивился.

– Это ещё зачем? Или тебе что-нибудь посерьёзнее бича предложить, дурак настырный?

– Я не понимаю, – сказал я просто и без вызова. – Зачем жечь собственную планету? Откуда здесь алайцы? Боюсь, если ты отпустишь меня, я всё равно влезу снова. Потому, что я был достаточно близко от планеты. Это невыносимое ощущение, смотреть и слушать, как она кричит от ужаса… Что же вы делаете?

Эрцог помолчал. Поморщился, словно вспоминая что-то.

– А ты бы мог и сам догадаться. Раз способен чувствовать, что мешает тебе сообразить, зачем в таком деле нужны алайские корабли? Кого ещё на такое пошлёшь?

– Но зачем?

– Ладно. Только в общих чертах. Примерно то, что знает и Бризо. И ты убираешься отсюда.

– Смотря, что я узнаю.

– Ты с кем так говоришь, мальчишка!

Эрцог поднялся и уставился на меня. Но вызова я не принял. Я расфокусировал взгляд и ушёл за него. Потом вообще опустил голову, чтобы не смотреть на Локьё. Я чувствовал, что нам не время сейчас ссориться.

Не знаю, о чём он думал, но он сел, наконец.

– Ладно, Хэд с тобой, – выдохнул он. – Когда ты ещё не родился, мы воевали с хаттами. Ты в курсе?

Я кивнул. Историю войн я знал гораздо лучше истории цивилизации.

– Помнишь, в чём состояла проблема? Хатты были довольно странными гибридами машин и живой плоти. И, если в космосе подбитый корабль не давал шансов ни нам, ни им, то на своих планетах оборону они занимали намертво. Тогда мы взялись за разработку биологического оружия. Этакой помеси вирусов и бактерий, которые разрушающе действовали бы и на механические части хаттов, и на их живую плоть. Был создан жуткий и очень агрессивный технобиологический гибрид. Применение этого "оружия" хранилось в строжайшей тайне. В дэпы это не попало вообще, но, учитывая неисповедимость путей разведки, твои старшие друзья могут знать об этом кое-что.

– Я – нет.

– Вижу. После войны заводы-лаборатории, производившие вирусы, были законсервированы. Но не всех это устраивало. Недавно я узнал, что получено разрешение на расконсервацию… По стечению обстоятельств, производство велось именно здесь, на Плайте. Теперь тебе всё понятно?

– И вы стали играть против своих?

– Я был среди тех, кто применял биологическое оружие против хаттов. А эти, зеленомордые, просто не знают, с чем имеют дело. Начинка вирусов, переориентированная на гуманоидов, вызовет такие последствия, что мало не покажется никому. Доволен теперь?

– Из-за меня вы уничтожили не все заводы?

– Именно так. И времени всё меньше. А алайский корабль у меня остался только один.

– А если планета не справится с последствиями ударов из космоса?

– Значит, не справится. Иногда разумнее потерять одну планету, чем двести.

– Так тоже нельзя.

– А ты что предлагаешь?

Я задумался, машинально обвёл глазами каюту и увидел, что Бризо лежит головой на столе, и изо рта у него течёт что-то зеленоватое.

– Эрцог! – сказал я, но он и сам уже увидел, и нажал кнопку коммуникатора, вызывая медиков.

Прибежали трое наших, не алайских. Рысью. Скорее всего – из личной обслуги Локьё. Но привести Бризо в чувство они не смогли и утащили его в медблок.

– Не кстати, – сказал эрцог. – Чай, йилан? Только не ври, я же слышу, что у тебя в горле скребёт. Велели не пить ничего у меня?

Я кивнул.

– Да, я хорошо переношу большинство известных ядов. Но травить тебя не буду пока. Стоило спасать… Ну?

– Йилан, если можно.

Эрцог сам, не вызывая никого, заварил и разлил напиток.

В горле у меня не то, что пересохло – окаменело просто.

– Я помогу, – решился я, сделав первый, самый запоминающийся глоток. – Выход должен быть. Может, мы просто не там ищем.

– Вот даже как? А может, ты просто слишком мало об этом знаешь?

Он щёлкнул по коммуникатору:

– Ну, что там у вас?

– Ничего не понимаем, мой лорд. Все анализы – в норме. Показатели крови, давление… – затараторил кто-то по-экзотиански. Хоть я и старательно учил последнее время язык, но так быстро не всё понимал.

Но эрцог-то понимал.

– В какой-такой "норме" могут быть показатели крови у алайца? – раздраженно спросил он.

– В обычной норме, – ответил медик.

– В человеческой? Откройте справочник и посмотрите! – он выругался. – Ну, что у вас там за нормы?

– Ннн-е алайские, – проблеял медик. – У него совершенно обычные показатели…

– Так от того у него и пена изо рта повалила! Какого хрена! – он ещё раз замысловато выругался.

– Кровь, – сказал я. – Он пробовал мою кровь и отравился. Я выходит, сам по себе для алайца – биологическое оружие.

– Сияние? – понимающе спросил эрцог. – Забавно…

– Как я понял, эйниты с микробиологией дружат.

– Возможно. Но времени в обрез. Сюда идут наши корабли со спецмиссией. Формально я уже должен бы доложить, что вы вероломно напали на планету…

– Так ведь я же и напал, – перебил я его. – Давай мне алайский корабль. Что-нибудь придумаем. Сколько там осталось целей?

– Восемь.

– Иначе, как из космоса уничтожить их можно?

– Раньше не получалось. Нужна очень высокая температура и полный охват по площади. Если бактерии попадут в воздух – вообще еще неизвестно, что будет. Они мутируют достаточно быстро…

– Точечные удары?

– С такой точностью – нет.

– Наведение с планеты?

– Да, пожалуй. Молодец. Но – время.

– "Батарейку" отдайте, я свяжусь с Колином. Наши что-нибудь придумают.

– Ваши?!

– А ты как хотел? Под моё честное слово… Ты же понимаешь, что мне поверят, а тебе нет.

Эрцог несколько секунд смотрел на меня пристально, словно пытаясь найти во мне какой-то изъян. Я ждал. Наконец, он усмехнулся и вызвал дежурного. Стандарты у нас были разные, и пришлось ждать техников, но минут через 20 подходящий блок питания всё-таки подобрали.

Я активировал браслет и поднял глаза на Локьё.

– Кстати, почему у меня память как срезало?

– Под наводящий луч попал, видимо, когда Бризо тебя ловил.

– Какое-то новое оружие?

– Новое.

Он не конкретизировал, но я и не настаивал.

Наконец, огонёк замигал.

Вызвал Мериса, не хотелось прыгать через его и без того больную голову.

– Виллим, я попал так, что ты и представить себе не можешь. Но это – потом. Разреши мне связаться с комкрыла и лендслером. Надо разворачивать крыло. Похоже, мы уже напали на Плайту, а корабли – запаздывают.

Однако спектаклем с разворотом кораблей дело не кончилось.

Я связался сначала с комкрыла, генералом Дайего Абэлисом. Он покачал стриженной на один бок головой, но выслушал меня внимательно. Не было у него причин мне не верить. И спорить он со мной при эрцоге не стал. Кивнул и отключился.

И, видимо, связался с Дьюпом, потому что тот какое-то время не отвечал, а потом прорезался сам, и не через браслет, а конкретно через капитанскую связь "Когтя".

Лицо у него на экране было такое, что я сразу понял: он более-менее в курсе.

Дьюп, однако, заставил меня повторить всю эту историю ещё раз. А потом начал задавать всякие нехорошие вопросы Локьё.

О чем именно он спрашивает – я не понимал, но ощущал, что эрцог совсем не рад такой осведомлённости. Дьюп называл какие-то незнакомые имена, назвал, в частности, и количество кораблей, направляющихся сюда под командованием некого генерала Пфайфера.

Эрцог с неудовольствием согласился с ним.

Потом лендслер переключился на меня:

– А теперь с тобой, Анджей. Встань.

Мне сиделось очень хорошо, я, честно говоря, устал уже, как собака.

Нехотя выполз из-за стола…

– Отойди от экрана, чтобы я видел тебя во весь рост. Ещё на шаг, – командовал он безо всякого выражения на лице. – Всё. Стой. Теперь раздевайся.

Я хотел спросить, не рухнул ли он с какого-то дерева, но… Нехорошее у него лицо было. Повёл плечами, начал расстёгиваться.

Ранки на моей груди были просто "склеены" специальным гелем, так что все, в общем-то, было видно.

– Теперь спиной повернись.

По интонациям Дьюпа ничего не читалось. Но то, что он раздражён, я чувствовал кожей. Повернулся.

– Хорошо, теперь подойди к столу и возьми журнал… Что у тебя с координацией?

– Устал. Четыре "прокола" за эти сутки, и ещё неизвестно, чем меня сбили. Совсем ничего не помню.

– С какого момента?

– Как от "Зигзага" отстрелился.

Я смотрел на Колина и только теперь явственно понимал, чем он отличается от лорда Джастина или Локьё.

Те двое воздействовали на жертву направленно: их воля имела конкретную цель, и они умели направлять ее на эту цель. Дьюп же не знал границ и направлений. В возбужденном состоянии он сам становился голой волей. Сила его личности начинала подминать под себя всё – и чужую психику, и пространство. Если во время нашего противостояния с Локьё лорд Джастин мог тихо сидеть в соседнем кресле, то находиться рядом с раздраженным Дьюпом было в принципе проблематично. Уж насколько я привык его терпеть, и то мне было не по себе.

– Хорошо. Садись пока. – Дьюп перевёл взгляд на эрцога, и я рухнул в кресло. – В общем так. Не скажу, что верю тебе, Аний. Я могу нарисовать сейчас, по меньшей мере, четыре сценария совершенно другого развития предполагаемых событий. Но. Даже если предположить, что я поверил, то Пфайфер не поверит никогда. Не поверит, если мы не начнём сейчас военных действий, которые прекратили с таким трудом. Да и точечные удары по Плайте с нашей стороны будут выглядеть более чем странно. Мы могли теоретически получить информацию о наличии там заводов, но вряд ли настолько детальную. Всё это не будет выглядеть фальшивкой только в одном случае… – он помедлил. – Алайцы – продажный народ. Теоретически мы вполне могли бы захватить тебя с их помощью прямо на "Когте". – Дьюп говорил, удерживая глаза Локьё своим необыкновенно тяжёлым взглядом. – А оставшиеся заводы мы уничтожим сами. Наши люди гораздо менее чувствительны к таким вещам. Да и наведение с земли сведёт жертвы к минимуму. Через 17 минут в районе Плайты выйдут "Кора", "Абигайль и "Каменный ворон". Остальные корабли пойдут навстречу Пфайферу и перекроют ему путь, предъявив ультиматум и заложника. А ты, Аний, должен будешь убедительно этого заложника изобразить. Других вариантов я не вижу.

– Я предполагал, что ты мне это предложишь, – прищурился эрцог. – Это смешно доверять империи, но я рискну. Не потому, что питаю иллюзии. А потому, что знаю тебя. Хотя вряд ли ты представляешь масштаб нарушений причинно-следственных связей, если со мной что-то случится. – Он провёл холёной рукой по пульту видеосвязи. – Паклай, Бризо там не очухался? Передай кораблю, который сейчас на линии цели на Плайте. Да, последнюю схему. Сейчас из прокола выйдут имперские корабли – не психовать там. Они нас не тронут. Проявится Бризо – сразу ко мне. – Эрцог снова поднял глаза на Дьюпа. – Но у меня тоже будет условие, лендслер. – Он с усмешкой посмотрел на меня. – Я отдам себя в руки этого молодого человека, если вы, по завершении операции, передадите его в руки мне. На неделю. Я хочу показать его своему личному врачу.

– Может лучше к Бризо? – попытался отшутиться я.

– Это очень хороший врач, он наблюдал ещё моего отца.

Я покачал головой:

– Врачей я как раз люблю ещё меньше алайцев.

Однако покапризничать мне Колин не дал.

– Забирай его, Аний. Но по возможности, поделись информацией и с нами. Скоро нам придётся направлять его документы в департамент реомоложения, а с документами пока проблемы – по сегодняшним – он генетически годен, а что там на самом деле – ещё нужно выяснять.

– С удовольствием окажу тебе эту услугу. Если не передерёмся, можем в последствии и прооперировать его. У нас всё это вполне можно сделать прямо на корабле.

Дьюп кивнул и повернулся ко мне:

– Нейростимулятор у тебя с собой есть?

Я мотнул головой.

– Сейчас подберём, – успокоил его эрцог и встал.

– И декорации подберите, Пфайфер потребует, чтобы ему показали всё по видео.

Я кивнул.

– Одиннадцать с половиной минут до выхода из прокола, – сказал Дьюп. – А Пфайфера затянем на любое разумное время. Исходите из того, что часа два-три у вас есть. Далее мы будем вынуждены предъявить эрцога. После чего возьмём паузу ещё часов на 8-10. Надеюсь, трёх кораблей хватит. Тем более команду "Абигайль" ты знаешь, Анджей. Действуй по ситуации.

– Есть генерал.

– Отбой связи.

Я выдохнул и покосился на эрцога. Он – на меня.

– Два авантюриста – старый и молодой… – усмехнулся он. – Жаль, что я не взял сюда Домато. Придётся надеяться, что это медицинское стадо знает людей лучше, чем алайцев.

Он коснулся коммуникационной панели, вызывая свою медкоманду.

– Так что? – спросил я. – Выходит перемирие нарушено, и мы снова воюем?

– Ну, формально ты прав. Но воевать с тобой? Уволь. В следующий раз ты от сектора камня на камне не оставишь.

– И как, интересно?

– Это совершенно не важно. Важно, что твоя судьба лежит сейчас в центре паутины. А ты настолько глуп ещё, что считаешь, будто действуешь сам, – эрцог потянулся к эк-картографу и включил его. В центре комнаты закрутились голографии знакомых планет и звёзд. – Представь себе, что одна из основных звёзд сектора – вдруг вошла в нестабильную фазу и собирается коллапсировать. Для эвакуации людей понадобится не одно десятилетие, а мы, вместо того, чтобы даже не дышать на эту паршивку, начнём расстреливать её гравитационными ракетами. Не-ет, – протянул он. – Воевать я с тобой не буду. Найдём предлог и восстановим перемирие, вот и всё. А до этих пор… В твоём руководстве только один крупный болван. Надеюсь, Адам сумеет его приструнить.

У меня вдруг закололо в правом боку, и я поморщился.

– Что-то болит? – вежливо осведомился эрцог. – Домато, к сожалению, находится на моём флагманском корабле… Это обещанный тебе врач. А этих болванов – не советую, – он кивнул в сторону меряющего мне давление мужичка в белом. (А вот наши медики носят красную форму.) – Терпи. Нужно ещё сыграть моё освобождение и встретиться с Пфайфером. А лаять он будет долго…

– Я совсем не мечтаю о встрече с твоим личным медиком. Я вообще медиков выношу плохо. То, что болит – в их отсутствие, обычно, проходит само. Главное – отоспаться.

– Ну вот и отлично. Это я тебе тоже могу пообещать.

Удивительно, но изо всех наших и не наших, я чувствовал себя наиболее комфортно именно с Локьё.

Наши – тяготились что ли своим внутренним состоянием, а с Анием было легко и просто. Он относился к бурлящему внутри него вулкану, как к чему-то обыденному. Хоть я и замечал, что подчинённые боятся эрцога, как огня, но был он не более самодуром, чем прочие из их и нашего руководства.

А вот эмоции Локьё скрывать умел. Стоило зайти кому-то из обслуги, лицо его мгновенно превращалось в маску. Только глаза продолжали жить какой-то своей жизнью.

По глазам, видно, стоило и распознавать, как он настроен. Но умели это не все. Большинство командного состава и обслуги – просто стекленели от его угрюмой высокомерной морды. Ориентировался более-менее только стюард. И того, Локье, видно, привёз с собой. Впрочем, из ссобойных были и ординарцы, и полдюжины младших капитанов (было у экзотианцев такое звание) и обер-лейтенантов. Но все они пугливо прятали глаза и каменели от одного его взгляда. В лицо же старались не смотреть вообще. А вот стюард – смотрел. И ориентировался в настроениях своего начальника довольно точно.

Я наблюдал за этими микроотношениями и ждал, пока пристыкуется "Ворон". Я решил свести корабли. Эрцога стоило забрать с алайского судна на наше. Для стрельбы по планете команда "Когтя" подходила лучше, чем мои бойцы.

Эрцог не возражал. Он совершенно меня не боялся. Я очень явно ощущал его ленивую расслабленность и некоторое глумление над страхом своих же подчинённых. Объяснить своим происходящее полноценно, как сделал бы я, он не удосужился. И вся его свита пребывала сейчас в полукоматозном состоянии. А эрцог был занят отбором напитков, которые он предполагал взять на мой корабль. И больше – ничем. Я подозревал, что он точно знает, как всё закончится и от того спокоен.

Наконец корабль качнуло, и я пошёл встретить капитана Келли, который командовал в моё отсутствие "Вороном".

Алайскую охрану отправил к Хэду, велев на глаза моим ребятам не показываться. Алайцы даже не затребовали подтверждение приказа у Локьё. Я устал и от того, видимо, начинал моментами серьезно давить на окружающих. Медики из свиты эрцога подобрали мне какой-то стимулятор, но впечатлил он меня мало. А приключений в эти сутки я пережил неимоверное количество. И когда шлюз открылся, и что-то бросилось мне оттуда на грудь – едва устоял на ногах.

Только секунды через две, осознав что "оно" ещё визжит и облизывает мне лицо и руки, я понял, что это – Кьё. Собака здорово выросла, но радовалась мне со щенячьим энтузиазмом. А позади Келли топтался Логан с обрывком поводка в руках.

Наверное, Кьё вполне способна была лазать по деревьям, она так плотно уцепилась лапами, что я не знал, как её снять, чтобы не сделать больно.

Сзади раздался надтреснутый смешок. Эрцог, похоже, тоже решил прогуляться.

Оживление с лиц моих бойцов сразу пропало. Я посмотрел на эрцога "их глазами" и увидел лысого типа, с холодны высокомерным лицом и брезгливо поджатыми губами. Локьё тоже устал, и его, готовое вырваться раздражение плескалось уже где-то совсем рядом с горлом. Это чувствовалось. Его свитские маячили в самом конце приёмной камеры, стараясь не попадаться хозяину на глаза.

Только Кьё почти не отреагировала на эрцога. Она покосилась, но тут же отвернулась к объекту своего обожания и продолжала меня тщательно обслюнявливать. Собака в эрцоге врага не увидела.

А вот Келли набычился. Гарман… Гарман, скорее всего, растерялся. Взгляд его блуждал, перебегая с моего лица на выбритую до блеска физиономию Локьё и обратно. Рос улыбался, но в глазах застыло что-то нехорошее.

Только Ремьен и Джоб были наигранно спокойны. Они и не собирались размышлять на кого больше похож эрцог – на друга или на врага. Они следили за моим лицом и были готовы стрелять по малейшему знаку. Ещё четверо наших встали с оружием у шлюза. Это была уже художественная самодеятельность. Я вообще велел охраны не брать.

Но, видимо, Келли уловил в моих распоряжениях какой-то подвох. Вот и сейчас – он даже поздоровался только для формы и напряженно ждал, что вот сейчас я…

Но я улыбался.

Только гладил и успокаивал собаку, дрожащую от головы до хвоста. Так с собакой на руках и пришлось идти в каюту, чтобы забрать вещи эрцога и ввести Келли и остальных в курс дела.

Кьё, наконец, успокоилась, но с рук уходить решительно не хотела, цепляясь за меня с судорожной, нервной силой. Я смирился. Сел вместе с ней за стол, слегка отодвинувшись. Алайские столы и без того для меня неудобны – слишком низкие. Вот на флагмане Локьё мне было в этом плане гораздо комфортнее.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю