Текст книги "Дурак космического масштаба (СИ)"

Автор книги: Кристиан Бэд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 60 страниц)

Худощавый оказался самим Кейси Скароби. По информации разведки – убийцей и шпионом, по генеалоги – побочным сыном одного из Ксайских баронов. Кого именно, учитывая не самые "золотые" корни, Энрихе запамятовал. Тем более что сына папаша признавать не собирался.

Низенький назвался Игор Крашего. Видимо, из славянских полукровок, осевших во времена первой волны на Тайэ. Как выяснилось позже, Энрихе угадал, Игор действительно родился и вырос здесь, среди снежных торосов и сияющей белизны.

Иннеркрайт предположил, что встречают его ученики мастера и попал, но что принесло к воротам старого Вашуга, так и не сообразил. Был лорд Михал мрачен, морду имел насупленную, и даже дикую, однако, плохих намерений, кажется, не питал. И на том спасибо.

Одногодки постепенно разговорились, лёд первого недоверия был сломан, а лорд Михал, к счастью, не выразил желания двинуться в одном направлении с ними. Кейси, как выяснилось, был ходячим сборником анекдотов, Радо знал кучу своих и чужих сплетен, а Игор – просто знал всё вокруг. Энрихе предстояло встретиться вечером с кем-то из мастеров, а с утра Игор предложил прокатиться на местных лыжах, по его мнению, погода ожидалась самой подходящей.

Ворота сомкнулись, был втянут в маленькую башенку и деревянный язык настила, и Энрихе впервые за эти сумасшедшие дни почувствовал себя полностью защищенным. Цитадель напоминала утробу матери – в ней бился только мерный пульс мыслей её мастеров.

***

Абио склонился перед Дарайей так низко, как склоняются перед Великим мастером. Шутит или издевается? Или дело в том, что Проводящая – женщина?

Секунду она стояла с привычно вскинутой головой, являя поклону бретера задранный подбородок, и вдруг стекла, коснувшись ладонями песка:

– Целую землю у твоих ног.

Тоже хороша – тут тебе и ирония, и самоирония – сам догадайся.

Нет, эти двое друг друга стоили – видавший виды забияка-грантс и молоденькая эйнитка. Я подозревал, что ей лет 50, как минимум, но для Проводящей это не возраст. Выглядела, она моложе, едва ли на тридцать, да и то, если приглядеться. А вот грантс за внешностью не следил – лицо обожжено солнцем, изрезано ранними морщинами.

– Абэ, Проводящая, – сказал он, и ещё раз склонился, уже в обычном вежливом поклоне.

Дарайя наклонила голову.

Да, хороши фрукты-овощи…

– Привет, Абио, – сказал я. – Как спалось сегодня?

Ночка вышла та ещё. По причине необычно жаркого для этих мест лета ледники в горах подтаяли, Тарге хлебнул лишней воды и ночью пошёл на штурм близлежащего поселка. Беды с нашей помощью избежать удалось. Повезло грантсам – роль мастера отлично сыграла эйнитка, поднявшая меня в посреди ночи. Хватило и техники и рабочих рук. Иначе – смыло бы поселок к Темной матери.

– Хорошая ночь, – кивнул Абио. – Куда уж лучше.

Сапоги его были покрыты засохшей грязью. Места нашего ночного сражения с одуревшей рекой он проезжал по пути в лагерь, и видел, откуда родом моя ирония. А вот с эйниткой-то – чего не поделил? Разница школ? Или извечное противостояние между мужским началом и женским? На Гране я не видел мастеров-женщин, а у эйнитов в этом плане – полное равноправие.

– Не буду прерывать ваши занятия… – вежливо протянул Абио.

– Может ли прервать чувствующий? – удивилась Дарайя. – Ждешь воды, огня или беседы?

– Буду рад, – согласился грантс и сел рядом со мной.

Вот как? Забавно.

Дарайя не удивилась. Она продолжила обучать нас, как она выразилась, нормальному дыханию. Абио сидел молча, полуприкрыв глаза. Он ехал всю ночь и, наверно, просто дремал. Проснулся только когда мы, закончив упражнения, заспорили. Я уж и не помню, кто из парней первым брякнул какую глупость, я тоже почти уснул. Но, услышав голос Проводящей, выскользнул из сладкого полунебытия.

– Декларативные истины меня не интересуют вообще. Ими забиты все учебники, но назови хоть одного, кто чему-то научился по учебникам? Истина познаётся: телом – в движении, разумом – в умственной работе, душой – в сопереживании. И только дух – знает. И мы учим тело, душу и разум слышать, что им говорит дух!

– А может, у меня и духа никакого нет? – весело предположил Дисти Эмор.

Парнишка он был бедовый, стеснительности – ни на кредит. Дерен фыркнул. Ано Неджел поднял затуманенные сном глаза. Он тоже почти всю ночь не спал. Бойцов и молодняк мы разбили на две смены, а про себя, как водится, позабыли.

– Ну вот и проверим, – сказала Проводящая. – Она легонько коснулась коротко стриженого затылка Эмора и улыбнулась. – Потом расскажешь нам, где ты был.

Парень ничего не понял, я – тоже. Абио сидел, словно соляная статуя – застывший и невозмутимый, только в глазах Дерена я заметил беспокойство. Давно бы надо поговорить начистоту с этим парнишкой.

Бойцы с облегчением поднимались с импровизированных ковриков. Впереди маячил второй завтрак – вещь менее святая, чем обед, но требующая серьёзного подхода, учитывая нахождение на грунте и соответственное пищевое разнообразие.

Я проводил Абио в свою палатку, чтобы он смог умыться и отдохнуть с дороги. Грантс вошёл первым, поклонился середине жилища, обернулся ко мне, чуть кивнув…

Я понял. Улыбнулся и опустил голову, чтобы он мог коснуться моего виска. На Гране мужчин не называют мальчиками. Здесь и двенадцатилетний подросток может принять "домашний" жест за оскорбление, на него требуется разрешение младшего. Раньше я бы просто не заметил этого предлагающего поворота головы, не почувствовал ментального посыла. Я изменился.

– Изменился, – кивнул Абио. – Может быть, это хорошо.

– Почему – может быть?

– Многие мечтают жить без перемен. Так легче. Не расти, не изменяться, не воевать…

– Сравнил…

– Сравнил, – согласился он.

Принесли завтрак. Я кивнул Абио, вытирающему руки.

– Хариш? – спросил он, называя принесённую нам кашу с мясом здешним словечком.

– А кто его знает, – пожал я плечами. – Будем пробовать.

Абио согласно покивал головой и достал из наплечной сумки серебряную ложку.

Мы уселись за пластиковый столик. Каша пошла отлично. Ароматная, посыпанная сушеными травами, мясо – выше всяких похвал. Пахло оно так, как может пахнуть только недавно бегавшее по лесу мясо. Мои парни тут что, охотятся, что ли? Я вспомнил, что с утра не видел Кьё. И хитрую-хитрую морду Джоба тоже вспомнил. Кто разводом дежурных занимается, если Гармон ещё не вернулся? Келли? И у Келли физиономия сияла утром лучезарнее некуда. Охотнички, Хэд их возьми. Но было так вкусно, что я махнул на самодеятельность Джоба рукой, мясо же. Разве что…

– Мои парни тут ничего часом не нарушают? – спросил я Абио.

– Здесь и твоя земля, – он поддел кусок покрупнее и отправил в рот. – Какой хариш без убоины? Вот разве что женщина ваша будет против. Эйниты не едят мяса.

Нет, что эти двое не поделили, всё-таки? Я съел свою порцию и размышлял: попросить принести ещё, или жрать надо меньше?

– Старинное разногласие, – хмыкнул грантс. – На тему – может ли одна женщина заменить двух извращенцев…

"Хорошо, что Проводящая не слышит", – подумал я и спиной почувствовал, как раздвигается полог палатки!

Грантс вежливо кивнул входящей и продолжал есть. Я послал дежурного за чаем. Дарайя явно всё слышала. Мяса она не ест, попробуем ублажить чем-нибудь сладким.

Подсознание советовало тихо смыться, и пусть эти двое сами выясняют, кто кому и чего должен, но я же не трус, нет?

Дарайя неожиданно взглянула на меня искоса, и я опустил глаза. Слава Богам, дежурный внёс чайник и целую вазу с местными сладостями. Мы отвлеклись, разливая превосходный напиток. Не чай, конечно, в привычном смысле слова, но не хуже. Мне очень понравилось. Нужно будет взять с собой.

– Так что ты там начал про извращенцев? – ласково спросила вдруг Дарайя.

Таким тоном просят передать чашечку или конфету.

– Про двух? – уточнил, прихлёбывая чай, Абио. – Из рода Красного эрцога? – он подул в чашку и пар над ней вдруг сложился в похожий на ромб знак.

– Кровавого, ты хотел скатать? – куртуазно уточнила Дарайя, и пар над чашкой окрасился в алый цвет.

Я заморгал от неожиданности.

– Кровь земле не помеха. А Спящий смотрит на всех одним оком, – продолжала Проводящая, лукаво улыбаясь Абио.

Так они и будут бросать друг другу ничего не значащие для меня фразы. Я решился:

– А что за разногласия ты имел в виду? – спросил я грантса.

– Очень старая история, – вернул он Дарайе улыбку. – Этакий мужской шовинизм, как полагают кое-где.

– А подробнее? – я решил настоять на своём.

– Сказано же – история старая, и не стоит тебе её знать, мал ещё, – отрезала Проводящая. – А суть спора: может ли женщина то, что нормальный мужчина не в состоянии.

– Не в состоянии по причине законов морали, принятой у мужчин, – добавил Абио.

– Можно понятнее? – попросил я.

Абио посмотрел на Дарайю. Она пожала плечами и взяла из вазы орех в сахаре.

– Я не объясню, – сказал грантс. – Не сумею так, чтобы ты понял.

Дарайя фыркнула и взяла ещё один орех.

– Что уж тут запредельно сложного? – спросила она Абио. – Вот только слов он таких не знает, так можно же и показать. Ну-ка, встань, любопытный ты наш, – кивнула она мне.

Я выбрался из-за стола.

– Представь, что от точки равновесия вниз провешен маятник. Груз – на уровне солнечного сплетения. Попробуй качнуть этот условный маятник вперед-назад. Ты должен почувствовать, словно у тебя там действительно есть маятник.

Попробовал. Кажется, что-то ощутил даже.

Дарайя кивнула.

– Вот так работает "мужская" энергия во Вселенной. Мы называем её "направляющая". А теперь заставь маятник вращаться по часовой стрелке.

Я попробовал, но видно устал, потому что внимание всё время соскальзывало, и я терял ощущение.

– Это труднее для тебя, – успокоила Проводящая. – Так работает женская энергия, её называют – стабилизирующая. А есть иные – искажённые формы движений энергии, но тебе об этом знать рано. Сядь. Суть спора вот в чём. Мужчинам, – она покосилась на Абио, – обычным, нормальным мужчинам – очень трудно поддерживать женский тип движения энергии. И почти невозможно – оба сразу. Потому, что бы не представляло из себя энергетическое воздействие на реальность, мужчинам лучше работать парой. С равным или с женщиной. Потому что реальность нужно как бы раскачать сначала, а потом стабилизировать изменения. Если не сумеешь раскачать – беды нет, просто ничего не выйдет. Не сумеешь закрепить изменения – новый пласт реальности может снести игрока вместе с его миром А вот женщина в состоянии в одиночку работать разом и с направляющей и со стабилизирующей энергией. Мужчины, правда, не согласны с этим тезисом… – она усмехнулась, – с довольно древних времён.

Абио пожал плечами:

– Женщины во все века утверждали, что могут всё.

– А что говорит Великий мастер? – поинтересовался я.

– Не знаю, – удивился Абио. – никому не пришло в голову загружать его ерундой.

Дарайя подняла глаза к низкому потолку и развела руками:

– Мужской шовинизм, как это ещё назвать.

– Так продемонстрируйте им? – предложил я.

Дарайя посмотрела на меня пристально и сердито:

– Это ты серьёзно сейчас сказал?! Ты полагаешь, что дабы доказать друг другу очередную глупость мы будем сейчас рвать нити и перекраивать реальность?

Я растерялся.

– Рвать-то зачем? Нельзя что-то маленькое сделать, простое?

– Можно, – согласилась Дарайя не меняя тона. – Но я не знаю, как у вас детей наказывают в воспитательных целях? Ограничением свободы?

Абио расплылся в улыбке. Неподдельный гнев проводящей здорово развеселил его. Он потянулся, достал из висящей рядом сумки цилиндрик электробича и протянул ей.

– Лучше вот так, – предложил он. – Более распространённый способ.

Нужно знать, как относятся эйниты к насилию, чтобы оценить глубину оскорбления, нанесённого Дарайе. Одна не изменилась в лице, не сказала ничего, хотя глаза её просто впились в грантса. Медленно-медленно отставила она чашку… – и вылетела из палатки.

– Женщины, – усмехнулся Абио. – Какое уж тут равновесие, когда ни капли самообладания?

Глава 25. Два берега

1. Грана, правобережье Тарге

У реки – два берега: один пологий, другой обрывистый. Мы стояли лагерем на обрывистом берегу.

Отдыха особенного не получалось. Эйнитка требовала от меня по три-четыре часа медитации в день, психическая, эпитэ ма хэтэ.

Кое-что, правда, выходило само собой. Например, "маятник". Взять что-нибудь и раскачать.

Первый раз я случайно попробовал "раскачать" сам себя в шлюпке. Решил облететь окрестности с Росом на предмет состояния горных склонов и ледников, а то, как бы нас не смыло очередным селем.

Водосбор Тарге – красивое место. Берег местами причудливо нависает над мощной горной рекой. Деревья, похожие на сосны, удерживают его своими корнями. Но там, где нет "сосен" – только каменистые осыпи и разбросанные по округе ритуальные пирамидки из базальта, иногда – в человеческий рост.

Летели, записывали, что и как, чтобы ещё раз взглянуть в лагере… И заметили на высоком скальном выступе тоненькую женскую фигурку. Проводящая! Влезла-то она туда – как? А как спускаться будет?

Пока я размышлял, Рос развернулся и завис над выступом. Предложение было недвусмысленным, но Дарайя не отреагировала. Она смотрела куда-то вдаль, волосы развевались по ветру.

Рос решил, что она в трансе, а значит – не соображает ничего. Трансы эти мы у неё уже наблюдали – замрёт вдруг, и хоть землю рядом взрывай. Потому пилот выругался, притиснул шлюпку к скале на расстояние минимума силового щита и спрыгнул вниз, намериваясь подхватить Проводящую и погрузить как свёрток. Но свёрток вдруг пришёл в себя, вывернулся и заскакал сломя голову вниз.

Рос – за ним!

Пока я разблокировал управление, Дарайя успела спуститься, прыгая, как коза, а пилот, не удержав заданного ею темпа, оступился и рухнул следом.

Нет, Рос не разбился. Он сгруппироваться и включил простенький доспех, который надел перед полётом. Но высота была значительная, и его всё-таки помяло.

Дарайя успела первой. Она уже отключила защиту и растирала пострадавшее плечо, когда я сел рядом. Цел, слава Богам. Хотел помочь Хьюмо подняться, но Проводящая отстранила меня и продолжала копаться у него в мышцах. Она работала сосредоточенно и самоуглубленно, я исподтишка разглядывал её гладкое, молодое лицо. Сколько же ей всё-таки лет?

– Всё, – выдохнула она, наконец.

Рос сел. Ощупал себя. Морда у него была ошарашенная и глупая.

Я фыркнул.

– Ладно, давайте в шлюпку, – сказал примиряющее. – Мы ещё дальние склоны не осмотрели, как планировали. Предчувствия – это отлично, но съемку тоже надо сделать. Одно другому не помешает.

Дарайя кивнула, соглашаясь, и пошла к висевшей рядом шлюпке.

Рос потряс ушибленной рукой.

– Как это она так, а? – спросил он меня.

– Скакала?

– Плечо же вынес начисто…

Он ещё раз ощупал руку, с недоумением покачивая головой, видимо, не ощущая боли там, где ожидалось.

– А чего ты хотел? Эйниты не только баки забивают, они и лечить умеют. Пошли, давай, а то она ещё и с управлением шлюпки разберется!

Я шутил, а самому стало вдруг не весело. Что-то поднялось во мне мутной волной и надавило на сердце. Стоим тут, понимаешь, не понять где, под сель бы не угодить!

Только набрали высоту, как горы дрогнули, и автоматика перекинула полярность так, что нас тряхнуло.

– Землетрясение, что ли?

– Лавина рядом идёт, – тихо отозвалась Дарайя. – Ничего. Давайте в лагерь. Устала я.

Она вздохнула и прикрыла глаза. Рос обернулся, пристёгивая Проводящую. С лица его ещё не сошло удивлённое выражение.

– Давай завезём леди, – предложил я. – Потом вернёмся и доснимаем.

Рос, кивнув, развернулся, и мы заскользили вниз, в долину Тарге.

В горах особой скорости не наберёшь и, от нечего делать, я нашёл внутри себя этот самый маятник. Стал учиться раскачивать вперед-назад, как показала мне во время спора с Абио Дарайя.

Сидел я в кресле второго пилота, но бездельничал, Росу помощь не нужна. И вдруг он меня окликнул, выбивая из того странного состояния, где я пытался раскачать, по сути, часть самого себя.

– Капитан, что-то у меня указатель скорости врёт. По приемнику давления и зондам – двести сорок идём, а по указателю – триста. На профилактику надо ставить шлюпку.

– Это он маятник качает, – тихо сказала Дарайя. – Горизонтальный маятник ускоряет движение за счёт субъективации времени. В одной из точек отсчета вы начинаете двигаться быстрее.

– Да, ерунда, – не подумав буркнул Рос и прикусил язык. Спорщиков Дарайя укрощала быстро.

– Прекрати баловаться, мальчик, – сказала она мне. – Скорость и упадёт.

– Да я уже…

Шкала указателя издевалась над нами. Руки Роса неподвижно лежали на пульте, но скорость, судя по прибору, падала, пока не дошла до заявленных двести сорока.

Мы переглянулись: совпадение, может?

Я плавно потянул внутренний маятник назад и цифры на приборе прыгнули.

– Ты… это, – сказал Рос. – Потише.

Но ведь не может же такого быть!

– Прибор пусть проверят, как прилетим, – приказал я. Хотя уже понимал: указатель исправен, это у меня дефективность всё нарастает. Уже приборами фиксируется. Доигрался.

2. Тайэ. Цитадель

Чтобы покататься на лыжах мы взяли холду и полетели к океану. У цитадели – слишком много скальных выходов, да и местность повышается в сторону гор – упреешь, а не покатаешься. Холда – медленная такая бочкообразная машина, больше всего похожая на транспорт для естественных сыпучих грузов. Даже рассаживаться в ней полагалось не как попало, а симметрично, чтобы не перегрузить.

Пока летели – казалось тепло, высадились, и холодный воздух ежом полез в лёгкие. Энрихе включил электромагнитный экран, сразу отделивший его от морозных иголочек. Спутники защитили лица масками, а Игор – вообще довольствовался бородой. И скоро иннеркрайт понял причину. При быстром движении электромагнитный экран просто не справлялся с воздухообменом. Пришлось добавить мощности, но кривая расхода батареи сразу разъяснила ему, почему здесь пользуются более экономичными масками.

"Батарея в таком режиме долго не проработает, а сядет – конец всему и мы с тобой чужие", – подумал он весело, силясь догнать спутников, убежавших по глади замерзшего океана на полкилометра вперед. Энрихе не привык к бегу на лыжах, да и последние события здорово ослабили организм. Пришлось подключить волю, чтобы не опозориться.

Наконец, остановились передохнуть, потные, запыхавшиеся, с заиндевевшими лицами. Игор предложил посмотреть на морского зверя и убежал проверить, вышли ли коэ и агуа к кромке воды на места обычной лёжки. Остальным же он посоветовал покататься пока неспешно, чтобы остыть.

И они покатились. Двинулись потихоньку в сторону незамерзающей реки в океане, где теплое течение держало чистой полосу воды. На ходу балагурили, при небольшой скорости и Энрихе стало комфортно и весело.

И тут Радо заметил чудесный ледяной холм, сияющий и искрящийся на солнце. Как водится, стали снимать, потом кто-то предложил троим залезть наверх и скатиться, а четвёртому снять голо. Энрихе остался снимать, что-то противилось в нём этой затее. Не хотелось ломать красоту ради глупой забавы? Разобраться во внутренних противоречиях он не успел, потому что "холм" вдруг поднялся на задние лапы и утробно рявкнул, являя солнцу мощные кинжальные клыки. Маленькие стеклистые глазки и подходящие для охоты на морского зверя когти дорисовали образ. Это был вашуг.

Зверь оказался молодым и глупым – на солнышке его разморило, и людей он сразу не учуял. Только шум под самым носом разбудил доростка, обалдевшего от такой букашечной наглости. Показался он "букашкам" со страху едва ли не больше транспорта на котором прилетели. Люди замерли.

Вашуг принюхался с любопытством и недоумением, облизнулся и направился к стоявшему ближе всех Радогасту.

– Сюда иди! – несильно крикнул, чтобы не напугать зверя, Энрихе. – Спиной пяться к нам и смотри на него.

Но Радо стоял. Похоже, остолбенел от страха.

Зверь был уже близко. Он поднял белоснежную лапу, чтобы начать игру с человеком.

Энрихе, ругаясь про себя, выхватил тестед и прицелился, лихорадочно вспоминая, где у этой твари жизненно важные органы. Вашуг почувствовал угрозу, обернулся к нему и рявкнул на такой низкой ноте, что мышцы остекленели. Иннеркрайт не смог даже сглотнуть онемевшим горлом.

"Напугал рыбака веслом", – развеселился он. После "клобуков смерти" Энрихе с трудом мог представить воздействие, способное полностью парализовать его волю. Легким ментальным усилием он выскользнул из наведенного ступора. Остатки страха тоже испарились. Вашуг, кажется, даже уменьшился в размерах.

"Хорошо! – подумал иннеркрайт. – Теперь иди ко мне, зверушка. Хорошая зверушка! Иди, мы с тобой поиграем!"

Он начал выстраивать ментальный образ, даже сумел на миг завладеть вниманием зверя… Но вашуг вдруг затряс головой, словно Энрихе был для него совершенно несъедобен и повернулся к бледному как снег Радогасту.

Иннеркрайт выругался и утопил кнопку разрядника. Выстрела не последовало. Тестед остыл на столько, что генерация заряда горела в области "ожидание". Энрихе обхватил стабилизатор подачи импульса руками, задышал на него, уже понимая, что дыхание не пропускает электромагнитный щит.

Хищник вытянул длинное рыло к остекленевшему Радо и раскрыл пасть, готовясь откусить голову.

Иннеркрайт заорал и швырнул бесполезное оружие зверю в морду, но тот даже не оглянулся.

– Хоо! – раздалось над самым ухом Энрихе, и тело его ответило запоздалой дрожью. – Хоо на ска! Атэмэ! Дисти на! Хоо!

Перед вашугом вырос безоружный Игор.

Он не махал руками, просто смотрел в глаза зверю и сердито кричал на него. Кричал так же низко, как только что взревел вашуг.

– Хоо на ска!

Зверь вздыбился, тряся озадаченным рылом.

– Хоо!

Хищник был молод, людей до этого не видел. Мотая головой, чтобы избавиться от раздражающих звуков, он стал отступать, пятясь к свободной воде. Только продрейфовав задницей вперед метров тридцать, зверь повернулся и, огорченно рявкнув, затрусил подальше от глупых букашек, которые так вкусно пахнут и так сердито ругаются.

– Вот и оставь вас, – устало сказал Игор. – Вашуга-то вы где раздобыли?

– Ааа… С горки хотели с него скатиться, – пробормотал Кейси, стоявший с многозарядником в руке, но только сейчас сумевший отойти от парализующего рычания зверя. – А он не захотел от чего-то.

Радо медленно оседал на снег.

Прогулку никому продолжать не хотелось, и Игор вызвал холду. По дороге он завёз их таки на берег незамерзающей реки в океане, но огромные ленивые звери не впечатлили Энрихе, куда им было до вашуга.

3. Грана, правобережье Тарге

На следующее утро вернулся Гарман, захватив с собой и Млича. С этого момента на «Вороне» (теперь уже «Персефоне») не осталось никого, кроме ремонтников и дежурных.

А ещё мерзавец замполич притащил реанимированного Лекуса.

Втроем они вывалились из шлюпки буквально в двух шагах от меня и Дарайи. Я объяснял ей как раз про обеззараживание питьевой воды, а она утверждала, что наше обеззараживание опаснее взбесившегося Тарге.

Тут они и нарисовались. Первым спрыгнул Гарман, совесть которого была начищена и блестела, потом Млич вытащил на божий свет Оби Лекуса. Млич обладал более тонкой нервной организацией и чувствовал задним местом, что зря они сюда рейд-капитана привезли.

Я смотрел, размышляя: мне сразу казнь устроить, или отложить на после обеда?

Пока думал, Дарайя оглядела всех троих и хмыкнула:

– Ну вот и прибыло вашего полку. Ещё трое.

– В смысле? – не врубился я.

– Ещё трое, говорю. Особенно вот тот, ушастый. Проследи, чтобы вечером все у реки были.

И она направилась по своим делам, оставив меня тихо обалдевать. Это, значит, что? И Млич, и Гарман, и Лекус? Квэста Дади амаи гата! Может, удавить Лекуса прямо здесь – нет человека, нет проблемы?

Лицо у меня, видимо, мыслям вполне соответствовало. Лекус попятился к шлюпке. Гарман заоглядывался и захлопал глазами.

– Нагулялись, – невесело усмехнулся я. – Сержант Гарман, примете обязанности у Келли, пообедаете и ко мне! Лекуса возьмёте и Дерена. А вы, Ивэн – сразу зайдите.

Я пошёл к своей палатке, и Млич потащился следом. Едва миновав полог, он замер в дверях.

– Бить будешь, капитан?

– А что ты натворил?

– Я?

– Ну не я же. Кто боится, того и бьют, – я фыркнул. – Садись, давай, рассказывай.

– Что рассказывать?

– Как дошёл до такой жизни, что эйниты на тебя пальцами показывают. Будешь темнить – тогда подумаю, какой фарш из тебя делать: диетический или вместе со стулом.

Я шутил, но до Ивэна не доходило.

– Капитан, я не понимаю…

– Ну чем-то ты же должен от нормального человека отличаться?

Навигатор обречённо кивнул и сел.

– Ну? – нажал я.

– Сам себя последний месяц не узнаю, – Млич покачал головой. – Из себя выхожу по каждому пустяку. Ночами – Хэд знает что. Думал сначала – вирус. Кровь два раза сдавал – ничего. Потом думал, оттого, что близко к Плайте стоим. Может, воздействие какое-то. Но вы улетели, капитан, "Ворон" отогнали к ремонтникам, и стало ещё хуже. Спать совсем не могу. Кошмары снятся – то я убиваю, то меня убивают.

– А переаттестацию ты когда проходил?

– Да вот в доках и прошёл! – Млич почти выкрикнул.

– С медкомиссией? – поинтересовался я, зная процедуру и подразумевая ответ.

– Ну, как иначе-то!

– Тише, не ори, – я достал из ящика походного стола ландгор и налил ему полстакана.

Спиртяру эту местную мне Абио привёз, на вкус она лучше многих. Я с ним выпил. Надеялся узнать что-нибудь про сапфир. Но сапфир, по словам грантса, мне велел передать Великий мастер. Больше он не знал о нём ничего.

– Выдохни и глотай, тут градусов семьдесят, но пьётся легко. Ну! – я заставил Млича выпить и плеснул в тот же стакан воды. – Запивай. И – спокойнее, а то дежурные прибегут.

Что же это с навигатором-то у меня творится? Проворонил я его где-то? Если он не от меня заразился. Вдруг я не только в плане иммунитета заразный?

– Значит, психотехник ничего особенного не заметил?

– Спать сказал надо больше, – выдохнул Млич. – А так… Ничего особенного. А я спать как раз и не могу.

– Рассказал бы ему? Подключили бы к психовизору?

– Обойдусь, мне ещё этими мозгами работать.

– Ладно, успокойся. У нас тут Дарайя. И Абио завтра из-под горы вылезет, разберёмся. В руках себя держи немного, хорошо?

Полог дрогнул, заглянул дежурный, которого бесцеремонно оттащили, судя по возне, за шиворот, и ввалился Неджел. Спокойный, как Мать Зверья.

– Пожар? – спросил я.

– Млича пришёл выручать. Гарман говорит, у тебя такое лицо, будто все они уже трупы и проблема только в транспортировке, – улыбнулся лейтенант.

– Гарман поел?

– Они с Росом за Змерайей… за эйниткой полетели. Рос сказал, так лучше будет. Он-то в курсе про Лекуса.

Лекуса-пекуса. И какого Хэда я этого пекуса ещё на Аннхелле на удобрение не пустил?!

– Спокойно, капитан, спокойно, – покосился на меня Неджел. – Сейчас чаёк погреем. Всё будет нормально. Девушку привезём…

– Откуда? – переключился я.

– Так она же опять в горы пошла. По три раза в день на скалы лазит. Встанет там и стоит. Рос её приноровился забирать. Он боится, что она свалится рано или поздно, а она, – Неджел рассмеялся, – боится, что он свалится. И в шлюпку теперь сразу садится. Полный контакт.

Он хозяйничал в моей палатке не хуже дежурного. Нашёл и чайник, и припрятанные орехи в сахаре, которыми я прикармливал Дарайю.

– Понимаю, что ты на "Вороне" поесть успел, но, может, второй раз пообедаем? – предложил я Мличу.

Тот кивнул машинально.

Я крикнул дежурного и велел нести обед. Мы уже пили чай, когда ввалились всем скопом: Рос с эйниткой, Гарман, Лекус и Дерен.

Сытый я, обычно, не такой злой. Велел принести ещё два столика, усадил всех пить чай. На Лекуса старался не смотреть, чтобы не заводиться. С Лекусом лучше потом.

Когда допивали чай, пришёл Келли. Парой секунд позже заявился – Джоб. Оба пробормотали что-то невразумительное, но уселись. И тут полог снова дрогнул, пропуская Айима.

– А ты-то откуда? – подскочил я, чувствуя неладное.

– В-вязать, если что, – растерялся боец.

– Кого? – я огляделся.

Судя по лицам, выходило, что меня.

– Вы чего, ребята?

– Так это, – поднялся мне навстречу Келли. – Все говорят, что ты уже ямку копать приказал за лагерем. Ну, для Лекуса…

– Мусор я велел закапывать! Му-сор! С утра ещё. Откуда я знал…

И замолчал. Мне не верили. Подумаешь, делов-то было выяснить, что Гарман летит сюда вместе с рейд-капитаном.

Защитники, блин.

– Оби не виноват, – поймал мой взгляд Дерен. – Он хотел, как лучше. Кто ж знал, что фон Айвин до конца пойдёт, и что вы, капитан, уже на "Короне".

Оби Лекус поднялся. Видно, какую-то речь он заготовил, но теперь она из него не лезла.

– Я не предатель, – выдавил рейд-капитан и замолчал. И в стол уткнулся. – Если бы я… Я бы на "Прыгающий" и в столицу потом. Я не…

Всё, слова кончились. А говорят, болтливый был парень.

Айим тихонечко заходил сбоку. Видимо, на всякий случай.

– Гады вы, – буркнул я и сел. – Захочешь кому по шее надавать – так…

– Ну, по шее-то можно, – усмехнулся Неджел и встал. – Это – дело святое. Пошли, мужики.

Келли покосился на меня, но поднялся. Айима утащил за рукав Джоб. Через минуту в палатке остались я, Лекус и Проводящая. Она с удовольствием ела орехи и взирала на нас с материнской улыбкой. Дарайя точно знала, что ничего я Лекусу уже не сделаю.

4. Тайэ. Цитадель

Чернила замерзли. А может, Энрихе просто не справлялся со старинным устройством для письма? Непослушные пальцы скользили, буквы разбегались, да и холод… Но так хотелось написать отцу на настоящей бумаге. Он вздохнул и полез в шкаф за термокостюмом.

Келейку ему выделили маленькую, вырубленную в сплошном камне, температура держалась на плюс восемнадцати, но от узкого окна несло холодом и по ногам дуло.

В дверь постучали. Игор?

Иннеркрайт угадал – в проёме чернела широкоплечая фигура наследника здешней стужи. Плащ распахнут, рубаха – расстегнута и топорщится над кудрявым чёрным волосом на груди: кое-кому, оказывается, жарко. Он кивнул – заходи. Костюм надеть не успел – пришлось поставить чайник.

– Замёрз? – улыбнулся Игор.

– Есть немного, – ответил в том же тоне иннеркрайт. – И как у вас все вашуги ещё не передохли от холода?

– Шкура у них особенная. Потому и блестит так. Часть волосков срастается в чешуйки, это – верхний слой, он отражает или поглощает солнце, как зверь шкуру вздыбит, а второй слой волоса пропитан жиром и не дает промокать подпушку. У взрослых особей чешуйки иногда образуют своеобразный панцирь, не враз пробьешь. Наш-то вчерашний знакомец молодой ещё был совсем, подросток, тонны полторы, от силы.

– Как это? – удивился Энрихе. – Мне сначала показалось…

Он даже растерялся. Показалось-то, что тонн двадцать. Потом, правда, он сам себе удивлялся, глядя на уходящего зверя.

– Так пугает, – тепло и открыто улыбнулся Игор. – Не только рычит, но и морок наводит, что большой, мол, и страшный.