Текст книги "Дурак космического масштаба (СИ)"
Автор книги: Кристиан Бэд
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 60 страниц)
Заговор, так не вовремя вскрытый нами, был просто гигантских масштабов. Мерис ушёл в него с головой, оставив меня на пару дней без своего начальственного глаза. Всё случившееся казалось мне дурным сном. Я отсыпался. Просто отсыпался. Когда уже в темноте вернулся на корабль – меня начал бить озноб, и ребята решили, что я заболел. Однако медик ничего не нашел, прописал просто покой и релаксацию. Ещё он пробовал на мне какие-то успокаивающие якобы порошки, потому что нервные реакции мои его таки не устроили, но отпоили меня не порошками, а йиланом, запас которого кончался угрожающие быстро. А доставляли йилан, похоже, только контрабандой. Вот ведь еще проблема. Келли тоже решил, что два покушения (про лестницу он не знал), несколько расшатали мою нервную систему, и мучил меня заботой и вниманием. Правда, что такое релаксация мои бойцы знали только в общих чертах. В результате Джоб, Рос и Айим, здорово сдружившиеся после этой истории, ограбили местный кинотеатр, достали какое-то свежее экзотианское голо – с причудливыми пейзажами, женщинами… Влану на просмотр не допустили, в общем. Она на нас дулась. Я не понял, зря или нет, потому что фильма, вообще-то, не видел. Дремал. Парни сначала не решались говорить мне о том, что написали про эту историю в газетах, но к обеду второго дня я отоспался капитально и самостоятельно узнал про себя много нового и интересного.
Вот уж действительно – хотите сплетен – почитайте прессу. И чего там только не было. И что озверевший капитан спецона голыми руками задушил четверых полисов и одного штатского, и что он же взорвал здание прямо напротив Дома правительства и только по случайности не взорвал весь город… И лишь про то, что случилось на самом деле, в электронных газетах не написали ни слова. Да и сам вопрос о какой либо деятельности эйнитов в городе как бы не существовал. Вроде общину я видел, но прозябала она позорно тихо: ни тебе религиозных собраний, ни расписания проповедей, ни сбора пожертвований. Чем живут, какими деньгами – не понятно. Не воздухом же питаются? Я просматривал газеты и злился. Судя по прессе – эйниты на Аннхелле вообще не водились.
Всё это время я не мог переговорить с Вланой наедине, столько народу крутилось вокруг моей заспанной персоны, а при всех обсуждать с ней то, что произошло, я не хотел. Тем более что мои парни вообще не в курсе начинки истории. Кроме троих, что были со мной, никто ничего и не знал. А Айим, Рос и Джоб молчали. Они были немного напуганы, поглядывали на меня странно, но молчали. И Влана, и Келли, и весь личный состав могли только из газет узнать, что я натворил в городе нечто незабываемое. В общем, мне надо было поговорить с Вланой. И, по возможности, не только поговорить. Были у меня ещё всякие другие желания. Менее интеллектуальные, возможно, но… На вторые сутки я почувствовал себя вполне удовлетворительно, чтобы это затеять. Я засадил Келли за отчет о техническом состоянии вооружения корабля и личного состава. Допустимое число незанятых бойцов выпустил в город с условием, чтобы в 22 часа корабль напоминал сонное царство. Я объяснил, что возможно, ночью или утром придётся в темпе сниматься с места, и, кто не выспался – я не виноват. Эта мысль мне так понравилась, что я еще и проинструктировал личный состав на счет внезапного старта: кто где стоит и кто за что отвечает. Оставалось заманить к себе Влану так, чтобы у дежурного не возникло никаких посторонних мыслей. На фоне развёрнутой мной деятельности это было уже не сложно. Я срочно потребовал привести в порядок все характеристики по личному составу и доложить мне сегодня же. (Вряд ли Влана уложится до отбоя. К Келли я вообще пообещал заявиться в два часа ночи…) В общем, чего не сделаешь, ради секса. К вечеру, уяснив, что все плодотворно трудятся, я почувствовал себя великим комбинатором. На лаврах почивал секунд тридцать, пока не вспомнил, что нужно еще проверить состояние наземного ограждения, на случай возможного старта.
Так что, когда ввалилась Влана, со стопкой пластиковых карточек, я еще отдавал последние распоряжения. Всё выглядело так, будто ночью мы действительно стартуем.
Влана свалила документы на стол и начала мне демонстрировать сделанные ею пометки, в которые я честно пытался вникнуть первые полчаса. А потом я понял, что мы не успеваем. Чувство было неожиданно острым и возбуждающим. (Чувство, что не успеваем, разумеется).
– Влана, – сказал я строго, – держа в руках сразу три характеристики и глядя на четвертую. – Ничего у нас в таком темпе не выйдет. Срочно кладите всю эту пачку со стола сюда – я показал на стул.
Она послушно положила, еще не совсем понимая, что я задумал.
– А теперь … – я подхватил Влану под локти и посадил ее на освободившийся стол.
В прошлый раз вся инициатива принадлежала ей, но сегодня – моя очередь. Если кто-то против, не стоит мне позволять столько спать! Мне давно хотелось перецеловать все её пальцы, начиная с ног. Целовать, как выяснилось, можно. А вот если взять этот маленький пальчик в рот, поднимался такой визг, что я вспоминал про дежурного. Пришлось это исследование на время отложить. Ну, ничего, были у меня и другие, не менее интересные мысли… Потом я просто лежал на полу, на одеяле и дышал ею. Спрятал лицо возле шеи, вдыхал её запах и ждал. Знал, что не надышусь, что время неумолимо истекает… Ну вот. В плечо уколол знакомый вызов. Я включил экран, но – ни изображения, ни звука. Потом вдруг поползла странная надпись.
СРочНо снима йтесь подчинение ком южного крыла грана приказ ДЖА адам
И еще раз.
СРОЧНО сниМА…
И всё.
Я и не знал, что на экранчике спецсвязи можно писать… Нет, стоп, слышал, что есть специальные поверхности, рисуя на которых карандашом или пальцем можно проектировать буквы на экран. Если Мерис сейчас якобы бездумно царапает пальцем по чему-то такому, то говорить со мной он просто не может. Он на совещании, например. И тут включилась связь. Но очень глухо и с жуткими помехами. Голос пробивался сквозь скрип и царапанье с трудом. Словно Мерис сидел в банке, а кто-то скребся, добираясь до него.
– …я вообще удивлюсь, если он еще здесь, – говорил Мерис. – Приказ по Армаде прошёл, если я не ошибаюсь, четыре часа назад… – я понял, что он включил связь, чтобы я слышал. – …так что, я рад бы вам помочь, но вы сами временно переподчинили всех капитанов эмок непосредственно командующему южным крылом… …я, как вы знаете, пытался сопротивляться… – связь пропала. Я догадался, что Мерис просто двигает рукой по столу, то включая, то выключая браслет. Или связь идет вообще не через браслет, а что-то иное, но по тому же принципу. Дело плохо. Мерис давал мне понять, что лучше бы нам стартовать еще 4 часа назад. Ну что ж… Я ведь и обещал ребятам ночной старт.
Надо сказать, это только я не был до конца уверен, что стартовать нам придётся ночью. Остальной экипаж принял мои распоряжения максимально близко к сердцу, гораздо ближе, чем я приказывал. Полетная карта оказалась активированой, на ночном дежурстве вместо одного техника болталось четыре. Келли, понятно почему, не спал, но не спали и навигатор, и старший техник. Стоило мне объявить по связи аварийный старт, как волна вибрации возвестила, что в ту же секунду дежурный включил двигатели. Это означало, что до конца их и не отключали. И стартовать мы могли не в аварийном режиме, а вполне полноценно. Будь мы командой копуш, то как раз и приготовились бы сейчас, получив приказ пару-тройку часов назад. Вышло же, что после вызова Мериса прошло не больше двух минут, а мы уже вылетели, как пробка из бутылки. Теперь можно было разбираться, почему мы не получили приказа по армаде, кто такой Джа Адам, и так далее. Я вызвал дежурного. Дежурил Ален Ремьен, и все вопросы у меня тут же отпали. Он не мог проспать сигнал, не мог не доложить мне. Значит, приказа просто не было.
Глядя в его удивленные глаза, я соображал, как могло случиться так, что приказ по армаде прошёл, но мы его не получили…
– Я собрал вас, потому что на корабле предатель. И в любой момент мы можем отправиться к Хэду, Беспамятным богам или кто там в кого верит – по желанию. Это не планета, где выстрел в спину убьет одного. Это корабль. Меня кто-нибудь не понимает? – я обвёл глазами всех собравшихся. Судя по гробовой тишине, возражать мне никто не собирался. Я был раздражён и зол. Умом я понимал, что разговор с экипажем не даст мне ничего, это возможность выговориться, не больше. Но я просто не находил себе места. И почти физически ощущал, как поток негативной энергии растекается от меня. В общий зал набилось невозможное количество народу. Здесь находились все, кроме дежурных по разным системам, и вахтенных. Что ж, с теми, кто сейчас на вахте, я в том же тоне поговорю через шесть часов, когда закончится смена.
– Я хочу, чтобы этот человек признался сам, если он осознаёт, что делает. – Кому-то из вас могли наговорить в городе, что я – монстр или что-нибудь в этом роде. Я прощу. Я не стою целого корабля. Но я хочу знать об этом сейчас. Пока мы еще просто болтаемся в пространстве, а не выполняем боевую задачу. Можно не перед всеми. В течение десяти часов у вас есть возможность доложить мне лично.
Я развернулся и вышел. Хорошо хоть раздвижной автоматической дверью хлопнуть невозможно.
Перед этим мы провели короткое совещание – только я, Влана и Келли. Все мы пришли к одному и тому же выводу. Даже если Ремьен мог "проспать" приказ, что было совершенно не в его натуре, то не признаться в этом он не мог. Я его вынес из-под обстрела на собственной спине. Значит приказ "не прошел" по каким-то другим причинам. И я хотел их знать.
Влана настаивала, что не стоит собирать всю команду. Это лишняя деморализация, не больше. Предателем на корабле стать не так-то просто. Бойцы проходят психологическую подготовку, ограждающую их психику от постороннего влияния. А остальные члены экипажа с посторонними контактируют по минимуму. Конечно, сила личности – понятие индивидуальное. На кого-то из молодых вполне мог воздействовать опытный психотехник. Но в таком случае мы получали мнимого предателя, человека, который сам не помнит, что именно он сделал и когда. Но я был зол, очень зол и не послушал её доводов, хотя потом и жалел об этом.
У себя в каюте я разложил по стопкам принесённые Вланой личные дела. Сначала отложил тех, кого знал максимально хорошо. Шестеро служили со мной с момента прибытия в Ледяной пояс. Все они были набраны Мерисом в северном крыле Армады. Джоб Холос (Обезъяна), Ален Ремьен, Хьюмо Рос, Ано Неджел, Исти Сайл, ну и Келли, конечно. Тъяро Келли, единственный среди набранных тогда "малолеток", мужик взрослый и семейный. Что его стронуло с места? Все парни – бывшие пилоты, кроме Джоба. Джоб, как ни странно, связист. Айима я подобрал уже здесь. Перекупил на маленьком мирке, луне Аннхелла.
Парень был контрактником, но приходилось ему несладко. Местный капитан совсем не ценил того, что Айим умел делать хорошо. Напротив, он требовал от бойца аналитики и самостоятельных решений. Довел эту тушку до нервного срыва. Я пытался объяснить ему, что такие, как Айим, работают только с приказом и от приказа не отступают ни при каких условиях. Не смог. Пришлось выкупить контракт. Просто пожалел бойца. О чем теперь не жалею. Такой вот каламбур. Айим подчиняется мне как тень и по-своему крепко благодарен за эту историю. Так… Сержанты. Гарман. Подозревать Гармана с его лезущей во все дыры честностью? Я глянул на оставшуюся пачку и мысленно произнёс самое длинное из известных мне ругательств. Нет, так я ничего не смогу решить. У меня только бойцов двести два человека. А еще техники, стюрады, уборщики. Повар. Беспамятные боги, и повар тоже! Это было похоже на сумасшествие, Если бойцов своих я знал достаточно хорошо, то помощников повара… В такой ситуации существовало только одно разумное решение – напиться. Учитывая, что я почти не пил, выхода не просматривалось совсем. Я отложил характеристики. На корабле 240 человек. Всех не проверишь. Нужно искать какое-то иное решение.
Но решение не приходило, и времени на его поиски тоже не прибавлялось. Мы готовились к проколу и намеривались выйти сразу возле расположения южного крыла Армады в окрестностях Граны.
Грана, напомню, планета такая. К её населению даже сами Экзотианцы относятся с некоторой брезгливой иронией. На Гране ничего, кроме полезных ископаемых нет. С основания времен здесь только торгуют. Отсюда и полное отсутствие моральных устоев, хоть сколько то похожих на общераспространенные. Зато на Гране есть свои законы. Их можно презирать, но не считаться с ними трудно. Да и сражаться грантсы умеют. И на военном фронте и на политическом. Мы слопали полсистемы и намертво встали в окрестностях этого, не самого гостеприимного из миров Абэсверта. Причина, правда, была не только в Гране. Следом за ней в пространстве вращалось идеологическое сердце империи – планета-Дом откуда родом все эрцоги Экзотики. Планета эта уже многие сотни лет не являлась политическим центром, просто реликвией, местом поклонения и истоков. И всё-таки она оставалась некой святыней доминантов – правящей экзотианской верхушки. Я уже не хотел ничего решать. Просто в бой, просто гори всё белым пламенем Саа, белой звезды Аннхелла. Кто выживет, тот и будет прав. Если вообще кто-то может быть прав. Хоть в чём-то. На меня навалились усталость и отупение. Я не мог летать с предателем на корабле. Однако время шло. До прокола оставалось не больше двух часов, а мы всё так же ничего не знали. Я отдал команду готовиться к "погружению" в зону Метью. Больше медлить просто некуда. Мы решили изображать получивших приказ и двигающихся на воссоединение с кораблями армады. А там я начну соображать по ходу. Мне не привыкать. Что-то внутри меня сопротивлялось этим простым и логичным в такой ситуации действиям. Распоряжения я отдавал на автомате. Сам думал, думал… Я давно уже не ощущал так явно подступающую депрессию. У меня снова появилось напряжение в области грудной клетки как тогда, когда мы в первый раз расстались с Дьюпом.
Влана явилась ровно за два часа до прокола. Она тоже была взвинчена.
– У меня есть соображения, – сказала она. – Вернее у нас с Келли есть соображения, но он не пошёл. Говорит, что ты и так не в себе. И смотреть на тебя – страшно, и говорить с тобой – трудно… Кстати, ты и сам мог бы до этого додуматься…
– Ни до чего я не смог додуматься, – сказал я сердито. – Не могу я подозревать своих. Лучше сдохнуть.
– А мы с Келли составили одну простую схему. На тему, кто вообще мог находиться рядом с аппаратурой, чтобы…
– Да знаю я! Но это, во-первых, восемь человек, во-вторых, любой техник, так или иначе, всё равно найдёт доступ в систему. Это ещё человек двадцать. В-третьих, любой "старичок" тоже осведомлён гораздо больше, чем положено по уставу…
– Да, – перебила Влана. – Но давай, всё-таки, попробуем мыслить примитивно? И просто остановимся на этих восьми?
– Двое – ещё с северного крыла, их подозревать смешно, четыре техника – в город на Аннхелле ни разу не выходили… – я задумался.
– Из оставшихся двоих – один нанят непосредственно в столице, – подсказала Влана.
– Слишком просто. Даже, если так, то парень, скорее всего, ничего не знает. Это кого-нибудь из "старичков", надо "ломать" или вербовать, а в эту недозрелую "мелочь" загнали что-нибудь под гипнозом… И психотехника у нас нет. Что его, пытать теперь что ли, авось "программа" слетит? А если – не он?
– Психотехник есть при госпитале. Но, если мы пойдём на такую меру, исходя просто из подозрений, для остальной команды это будет слишком плохим примером. Можно, конечно, под каким-нибудь предлогом изолировать парня, или сменять на другом корабле, но я бы предложила маленькую провокацию…
Влана тряхнула волосами. Волосы у неё короткие, но спереди уже немного отросли и падают теперь на глаза. Она их, наверное, тонировала раньше, потому что у корней стала пробиваться сталь. В цвет глаз. Черты у неё тонкие, но твёрдые. И на мальчишку она всё-таки здорово похожа. Но и этим она мне тоже нравится. Надо же, Келли побоялся ко мне идти… Неужели я такой злой и страшный? Влана поймала мой напряженный взгляд и фыркнула.
– Страшный ты, страшный. В зеркало на себя почаще смотри. И улыбайся сам себе, для профилактики. А сейчас давай подумаем, на какой твой приказ может отреагировать предатель?
И тут меня в пот бросило! На меня покушались три раза! Но в космосе от меня избавиться проще простого – заминировал корабль перед проколом, и никто, никогда…
– Влана, – сказал я жестко. – Тащи сюда своего кандидата. – Если у меня психоз – это полбеды…
Встреча, разумеется, не дала ничего. Только бойца перепугали. Если он и скрыл от меня получение приказа по Армаде, то и сам об этом не знал. Я велел ему начертить маршрут своих передвижений по кораблю после старта и послал ребят из "старичков" проверить со сканером. Я объяснил ему, в чем его подозревают, сказал, если что-то вспомнит – немедленно ко мне. Велел не выходить из каюты. И отпустил. А что я мог ещё сделать? В оставшееся до прокола время мы проверяли корабль. Не нашли ничего. И, перед погружением в искусственный сон, меня мучили сомненья, выйдет ли корабль из прокола? Но из прокола корабль вышел. Не вышел только я.
Процедура пробуждения после обратного вхождения в зону Метью такая. Сначала автомат будит дежурных и медика. Потом дежурные контролируют процесс пробуждения всей команды. Контроль идет с монитора в навигаторской. И, когда дежурный увидел, что я не просыпаюсь, он решил, что это просто сбой в системе, хотя сигнал у него на пульте горел. Дежурный, продублировал включение еще раз. Подождал пару минут. Потом доложил медику. Медик не стал проверять автоматы, а просто зашел ко мне сам со своей диагностической машиной. Еще через минуту выяснилось, что температура тела у меня +42 с половиной градуса по Цельсию, а сам его обладатель в коме. Медик должен был в такой ситуации докладывать Влане, но он по инерции доложил Келли. Келли пришёл заспанный и заторможенный. Он имел привычку засыпать раньше, чем автоматы начнут погружать в сон, и ухитрялся как-то соответственно выглядеть и соображать. Медик успел ему раз 5 объяснить, что меня нужно срочно в криокамеру, потому что он не знает, сколько времени длится уже такое состояние и до какой степени может быть поражен мозг.
Келли его не понимал. Механизм работы человеческого тела в его голове не очень отличался от работы любого другого механизма. Он просто не врубался, чем может быть опасна температура выше сорока градусов, при которой вообще-то начинает "вариться" белок. Если бы не прибежала Влана, вообще неизвестно, чем бы всё это закончилось.
Сначала меня поместили в криокамеру, но из-за нарушений сердечной деятельности полностью замораживать побоялись. При минимальном же охлаждении температура упорно не снижалась. Кончилось всё тем, что после обмена паролями, мы пошли не на сближение с флагманом крыла, а решили стыковаться с госпиталем. Самое смешное было, как вы помните, в том, что приказа на переподчинение командующему южным крылом мы не получили. Поэтому мы подошли к кораблям Армады, нас опознали. На этом всё и закончилось. Нам не впервой было болтаться между кораблями и наземными частями, и никто такому положению вещей, в общем-то, не удивился. Спецон – он и есть спецон. Мало ли с каким заданием. Если бы не случившееся со мной, я в этот же день доложил бы ситуацию командующему крылом, приказ бы продублировали, и жизнь пошла бы своим чередом. Но Келли это и в голову не пришло. Влана с трудом, но растолковала ему, что означает моё состояние, он запросил госпиталь, и заработал запасной вариант, заготовленный Мерисом еще пару недель назад.
История четырнадцатая. «Цена пощёчины»– Госпиталь вас видит. Примите координаты автостыковки! В навигаторской госпиталя дежурил молоденький веселый курсант, едва доучившийся до первой плановой стажировки. Его нежно-розовые, в конопушках уши, торчали в разные стороны и просвечивали по краям.
– Возьмите поправку! Два градуса! – бодро командовал он.
Его радостный голос диссонировал с лицами людей в навигаторской ЭМ-17 с эмблемой спецона на правом борту. Парня, видимо, командировали сюда недавно. Впрочем, попадаются двуногие, сохраняющие жизнерадостность и в похоронной команде.
– "Вакуум" пошёл!
Влана Лагаль не слушала лопоухого. Она смотрела на другой экран, разбитый на четыре сегмента и транслирующий сразу: работу приборов криокамеры, лицо Ангжея, кривую работы сердца и температурную кривую. Приборы работали нормально, сердце – с перебоями, температуру с трудом удерживали на 39 градусах. Что происходило с Агжеем – Влана не понимала. Его лицо то краснело, то проступали более бледные пятна – видимо организм по-своему тоже боролся с температурой. Обычно, с интуицией у девушки всё было более чем в порядке. Ощущала она и беспокойство перед проколом, но решила, что беспокойство связано с опасностью, угрожающей кораблю. Но вышло иначе. И Влана вряд ли могла это предугадать. Адептов эйи десятилетиями учат распознавать сигналы подсознания, она всего лишь ребенок, сирота, выросшая при общине храма. Но всё равно она чувствовала себя виноватой. Келли тоже мучили угрызения совести. Не следовало никому перепоручать охрану капитана. Даже таким проверенным бойцам, как Джоб, Рос и Айим. Хотя, что они могли сделать, если капитан заразился чем-то в этом проклятом храме? Какая-нибудь местная чума… На корабле-госпитале должен быть инфекционист. Им вообще здорово повезло, что госпиталь оказался так близко. Дурак-медик мямлил что-то про нарушения работы мозга от высокой температуры… Келли скосил глаза на экран, где лицо капитана в очередной раз пошло пятнами. "Точно – инфекция". Раздался воздушный хлопок – корабль присосался, наконец, к шлюзу.
– Просим бригаду медиков на борт. Возможно, инфекция, – сказал дежурный связист.
Один из госпитальных медиков ростом не уступал Агжю, только был более плотный, уже начинающий полнеть. Второй на полголовы ниже, но тоже крепкий, рукастый и широкий в кости. Высокий быстро посмотрел показания приборов, сам пощупал пульс, согнул и разогнул руку в локте
– Анамнез? – спросил он корабельного медика и перевел взгляд с его растерянного лица на другие, более сосредоточенные. – Если он мог заразиться, то где?
– Стояли на Аннхелле, – начала Влана, видя, что медик завис. – В столице. За двое суток до этого – несколько дней провели на Мах-ми (Еще – на астероиде. Но там – вакуум и искусственный воздух. Микробы в таких условиях не живут, только люди).
– Может быть, какие-то пограничные контакты? Больницы, приюты посещал?
– В храм какой-то… ходил, – выпалил Келли, и покраснел не меньше Агжея, подавившись чуть не сорвавшимся с языка ругательством. – Маленький такой… –
Келли крепко прикусил нижнюю губу. Печатные слова у него на ближайшие пять минут закончились. Влана побледнела. Так они и стояли рядом, пока госпитальная бригада готовила к транспортировке криокамеру – красный, словно келийский орех, Келли и бледная, как солнце Аннхелла, Влана.
– Какой ещё храм? – набросилась она на Келли, когда за медиками закрылась раздвижная дверь.
– Да Хэд его знает, какой! Вот такая вот хреновина сверху! – капитан изобразил что-то руками. Влана отмахнулась от него. Вызвала на экране карту Саа, столицы Аннхелла, названой в честь солнца этой системы планет.
– Иди, показывай, тоже мне, мастер объяснять, – сердце у нее беспокойно билось.
– Ну вот он, – почти сразу ткнул пальцем Келли.
– Точно этот?
– Да куда уж точнее. Парни больше часа над ним висели.
– Он заходил внутрь?
– Я же говорю, ждали больше часа!
– Кто ждал?
– Джоб, Айим и Рос. Они его весь день "пасли" по городу. Он зашёл в этот долбанный храм, потом на такси полетел к Мерису, в наше основное здание, вышел от туда уже на закате. Потом это …Ну, ты знаешь… Стрелял в него какой-то бандак, но не попал. Из такой "пушки" и с такого расстояния не попал, что даже не верится. Или капитан его заметил?.. Хьюмо сказал, что в момент выстрела, кэп прыгнул на руки и покатился. Потому что иначе он бы и уклониться не успел. Рост, в общем, спас…
– Хьюмо – это сержант Рос? – перебила Влана. – Пилот из разведгруппы? Он, вроде, самый вменяемый из тех, кто за капитаном наблюдал в тот день? С Джобом особо не поговоришь – я столько не выпью, а Айим и захочет, двух слов не свяжет…
– Ну, так я и говорил с Росом. С Хьюмо, значит. Он и сказал, что не понятно, в общем, как и уклониться капитан успел. Рассказали бы ему, вроде, он не поверил бы. Стреляли-то из агт-патрона обрезанного. Почти в упор. С сорока или с пятидесяти метров. Там бы на пятерых хватило.
Влана его рассуждения уже не слушала, она думала о чем-то своем, нетерпеливо и сильно пиная декоративную опору пластиковой столешницы носком форменного ботинка.
– Ты чё там пинаешь-то? – обратил, наконец, внимание Келли.
– Хьюмо своего позовёшь уже? – и, видя недоумение зампотеха, крикнула. – Дежурный! Сержанта Роса в навигаторскую!
– Его-то зачем? – не понял Келли. – Я ж сам всё…
– Я же сам – ничего! – поправила Влана.
– Почему ничего? – возмутился Келли. – Потом он…
– А между "потом" и этим странным выстрелом – что было?
Ввалился Рос, стукнув для приличия уже по внутренней стороне двери. И минуты не прошло. Наверно, он маялся где-то поблизости от навигаторской. Вид у него после сна был совсем не отдохнувший.
– Спал плохо? – спросила Влана без особого, впрочем, участия. Сержант кивнул.
– Снилась всякая… – он был мрачен и хмур, не знал, куда девать руки и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Тем не менее, Влана видела, что он и сам хочет что-то сказать.
– Давай, рассказывай, – она села напротив него, развернув кресло.
Рос остался переминаться с ноги на ногу.
– Садись и рассказывай.
– Да я просто…
– Садись, я сказала! Келли, усади его, наконец, у меня от его мельтешения голова сейчас заболит.
Келли подтолкнул под сержанта кресло, и оно, двигаясь по инерции, практически подбило его под колени. Рос теперь сидел и печально косился то на Келли, то на Влану.
– Не понял я, – сказал Келли. – Я чего-то, что ли, ещё не знаю?
– Тебя что-то напугало, Хьюмо? – спросила Влана уже мягче. – Что-то с капитаном было? После того, как в него стреляли? Он что-то сделал, сказал?
– Н-нет, – Рос потряс головой. Он не находил слов. – Капитан, он… смотрел только на гада этого… Ну, который стрелял в него… – Рос замялся. – Мы-то как будто остекленели все от этого взгляда.
– Страшно было? – спросила Влана.
Рос кивнул.
– А что плохого, Хьюмо, в том, что было страшно? – ласково настаивала Влана.
– Чужой он какой-то, страх этот. Холодный, – дёрнул плечами Рос. – И снится теперь всякое… – он упёрся глазами в пол.
Влана покачала головой.
– Невозможно… – она встала и подошла к сержанту.
Тот попытался подняться.
– Сиди смирно! – прикрикнула Влана, положила руки ему на виски и пригрозила. – Сиди, Рос, а то Келли тебя держать будет.
Худощавый, но совсем не миниатюрный, в общем-то, Рос сжался в кресле, как кролик. Ему было неловко, но и немного приятно. Однако спустя минуту плечи сержанта вдруг обмякли, он откинулся на спинку кресла… Влана прижала палец к губам. Келли присмотрелся – Рос дышал ровно, и лицо его было расслаблено. Спит. Он непонимающе уставился на Влану. Та отозвала его к пульту.
– Пусть спит. На него даже искусственный сон не до конца подействовал, так он испугался.
– Чего случилось-то? – спросил Келли шепотом.
– Плохо дело, Келли. Сама не могу поверить… Или наш капитан каким-то образом прошёл посвящение в храме, или… я чего-то глобально не понимаю в этой жизни.
– Знал я, что дрянь этот храм, – зло прошипел Келли. – Может, рассосется как-то?
Влана с сомнением покачала головой.
– Если бы я умела хоть что-нибудь … Я знаю только, что в космос новообращенным адептам нельзя. Никак нельзя. Они становятся слишком близко к Тени Матери и… Организм просто не выдерживает. Только Проводящие Эйи могут путешествовать в пространстве. Этому учатся десятки лет. А этот, чумной… Ну, когда он успел?
– Медики-то могут что-нибудь сделать?
– Скорее всего, нет, Келли.
– Он что, умрёт?
– Нужно быть готовыми и к этому.
Келли запрашивал у госпиталя состояние капитана Гордона Пайела, (таково было теперь по документам имя Агжея), два раза в день – утром и вечером. Изменений в лучшую сторону не происходило.
Влана почти не спала, изучая содержимое сети. Чего она там копалась – Келли не понимал. Он, пользуясь редкой передышкой, перепроверил вооружение, довел корабль до какого-то сумасшедшего блеска. В маневрах крыла участия они не принимали, и свободного времени было более, чем достаточно. На Влану Келли, после разговора в навигаторской, поглядывал с опаской – хоть она и говорила, что ничего якобы не умела непонятного, однако, Рос-то уснул! Мало того, кошмары эти дурацкие у него прекратились, и смотрел он теперь на девушку с обожанием. Но Келли не любил всё непонятное. Он бы предпочёл, чтобы и к человеку прилагали техпаспорт. Вот и сейчас Влана зашла в навигаторскую с таким выражением лица, к которому хорошо бы и паспорт, или хотя бы описание хоть какое-то.
– Келли, скажи, теоретически мы, в обход постов, шлюпку посадить на Грану сможем?
– Теоретически можно всё, – буркнул Келли, протирая для самоумиротворения главный экран.
Какой-нибудь боец или техник тут же бы и отчалил, видя, что капитан не в духе, но не Влана.
– А на практике? – продолжала допытываться она, неожиданно выруливая Келли в фас.
Тот, думавший, что она всё ещё за спиной, от неожиданности вздрогнул… Да уж, эта так просто не отвяжется, даром, что девица. Зампотех отложил салфетку. Включил экран. Нашёл последние разведданные. На экран выползли условные корабли противника и совместились с картой сектора. Сказал, почесав загривок:
– Ну не …в… туалет сходить, конечно. Но… сядем, в общем-то…
– Роса дашь?
– Ты что, серьезно хочешь что ли?!
– А я когда не серьезно спрашивала?
– За каким… За чем, то есть?
– Агжею лучше не становится. Хочу посоветоваться там кое с кем. Нашла тут в сети…
– Эйниты что ли эти? – спросил Келли с плохо скрываемым отвращением.
– Нет, не эйниты. Другая секта. Но теоретически, как ты говоришь, может быть что-то и выгорит. Шанс небольшой, риска, как я понимаю, достаточно… Но другого выхода я не вижу!
Влана резко отвернулась. Но Келли успел увидеть, наполнившиеся влагой глаза. Это подействовало на него ошеломляюще.
– Да я же, разве же, говорю, что нельзя? Тебе кого дать – Гармана или…
