Текст книги "Фэнтези 2018. Вор и убийца. В двух томах (СИ)"

Автор книги: Корвин Флейм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 50 страниц)

Глава 35. Путь света

Ревущий белый огонь исчез, вновь окружает лишь белое полупрозрачное сияние, оно светило нам почти как днем. В магическую полусферу ударялись арбалетные болты и стрелы. Они долетали до преграды и в одно мгновение падали на булыжники, коими был вымощен главный двор Сарн адаба.

– Святой отец, – взмолился я, – помогите же ей!

Я стоял на коленях и смотрел на Томаса Велдона как на последнюю надежду. Забыв, что нас окружает, и проклиная каждый миг промедления.

– Не называй меня так! – с досадой в голосе произнес церковник. Томас Велдон склонился над Алисой, глаза её заволокло туманом, но проклятый святоша ничего не предпринимает, только положил ладонь на взмокший лоб девушки да что-то пытается высмотреть в ней.

– Чёртом обзову, коль изволите, но ей надо помочь!

– Уже, – процедил сквозь зубы церковник. – Знать бы тебе... После того, что я совершил, святая магия стала иной. Боюсь навредить, искалечить или даже убить.

Я засопел, только что мог сказать? Вдруг увидел, что ладонь инквизитора на покрытом испариной челе тени окружает золотистое свечение, усеянное великим множеством чёрных точек. Некоторые из них росли, поглощая и соседние крапинки, и сам теплый свет целебной магии.

– Я помогу, – не отрывая взора от Алисы, молвил церковник. – Магии во мне преизбыток, токмо не мешай.

Сильный порыв ветра подхватил пыль и бросил в лицо. Колдовской щит удерживал вражьи снаряды, но не дыхание неба. Остановит ли магия орденских солдат? Они заняли позиции на стенах и в соборе, окружили плотным кольцом: мечники, пикинеры, стрелки, конные сотни и даже мураги. Не говоря о чернокнижниках, что тоже должны быть здесь, и о самом Низверженном.

Покосившись на него, я поспешно отвел взгляд и крепко выругался. Проняло животным, пробравшим до самого естества страхом. Кровь и песок! Не могу позволить себе бояться. Не могу сдаться!

Возвратившийся бог, чья гигантская фигура возвышалась над войском в столбе фиолетового пламени, был в том же ничем не примечательном плаще, в каком я впервые встретил его в разгромленном орочьем лагере. Лик также не разглядеть, вместо него взгляд находит ярко сияющую белую звезду и соскальзывает в сторону.

– Снова ты! – прогремело раскатами грома над замком.

Я крепко сжал рукоять сабли. Глупо выступать лишь с ней против бога, только ничего иного у меня нет, а то, что глас Низверженного обращен именно ко мне, сомнений нет.

– Чтоб ты издох! – выдавил из себя я, и с каждым из трех коротких слов таял охвативший страх.

Уняв нагрянувшую дрожь, я оперелся клинком о плиты подземелья, вырванные из нижнего уровня замка, поднялся сам и вновь посмотрел на лик Низверженного. Сощурившись, все пытался разглядеть, что укрыто за серебристым свечением.

– Старый враг! – раскатистый бас накрыл Чёрный замок.

Нет! Чтобы ни говорил приор ордена, а их повелитель ведал, чья сила вложена в меня. Вовсе не первая кровь еще одного человека потребовалась Низверженному, но я. Как воплощение его вековечного врага! Точнее моя смерть. Проклятый пепел! Присные возвратившегося бога сперва думали добраться до меня всего лишь увещеваниями. Каким же надо быть дураком, чтобы внять им! Но в дураках они оставили себя! Мы вырвались из подземелья!

Языки фиолетового пламени взвились до небес, закрыв собой звезды, и растеклись по небу. Упали наземь, и все, что было вокруг, исчезло. Остался только Низверженный в чёрном плаще и фиолетовый огонь. Даже под моими ногами бились крохотные язычки пламени. Они не жгли, только тщетно пытались укусить сапоги. Я мог бы посмеяться над бессилием фиолетово огня, но тот, кто наслал сей морок, отнюдь не слабосилен.

Меня и Низверженного отделяет пустота, в коконе из магического огня лишь мы, даже ветер утих. Возвратившийся бог ткнул в мою сторону указующим перстом.

– Тьма! Ты вновь и вновь рвешься в мой мир. Но больше не отдам Орнор никому! Я его Творец! Он мой!

Я хотел крикнуть Ишмаэлю, что Орнор такой же его, как и мой! И с ужасом понял, что не мог знать истинное имя Низвержженого! Кровь и песок! Да никогда и не претендовал на целый мир!

Застыв, окаменев, я повторял и повторял про себя одно имя. Николас Гард! Николас Гард! Я Николас Гард! Я отдал душу, но не отринул себя! Слышишь, Сатана! Я это я!

Возвратившийся бог словно подслушал Люцифера! Он не на шутку разъярился:

– Твой мир? Нет, Тьма! Ты никогда не заполучишь Орнор, сколь бы сюда не стремилась, и кто бы не служил тебе! Червь предо мной сейчас! Убью его! Даже орк был сильней! Я долго не мог унять его магию и очистить Источник! Но теперь уничтожу червя, и скрепы затвердеют, как впредь!

– А ты попробуй, Ишмаэль! Не надорвись!

Похолодев, я искал в себе ответ. Кто это крикнул? Я или Люцифер?

– Уничтожу! Уразумел, червь? Как Харуза! Ты называл его Стариком! Но он ничто был предо мной! Куда тебе до древнего бога?

– Что? – из меня будто мою проклятую душу вынули.

Старик – это Харуз? Я... я... Не могу поверить. Я любил его. Как человека! Он был человеком! Хочу, чтобы он остался в памяти человеком, только Низверженный убил и его, и память о нем.

– Сотру тебя в порошок! – чуть слышно прошептал я.

Ненависть переполняет. Я, хоть и червь, да только уже не простой. Ключ Дьявола к Орнору. Он, чье настоящее имя Несущий Свет – мое проклятье на целую вечность и моя единственная надежда на любовь и на месть сейчас.

– Проклинаю тебя, Ишмаэль! – я рубанул саблей воздух. – Я твоя погибель!

Там, где высился возвратившийся бог, взъярилось фиолетовое пламя. Полностью поглотив Низверженного, вал огненного цунами, вдруг, как и все остальные языки пламени, обратившился в привычный красно-рыжий цвет и двинул на меня.

Ревущая водопадом огненная стихия! Я успел лишь выдохнуть, как она очутилась рядом; еще миг, и поглотит жалкого человечишку.

Отчего-то я не убоялся, не отвел взора, только встал в полупозицию, прикрыв корпус саблей. Глупо-то как! Только улыбнулся, когда стена огня докатилась до меня... и разбилась о невидимую сферу надо мной, в одно мгновение сникнув и исчезнув.

– Гард!

Злые порывы чудовищного ветра тщились сорвать развевающийся на плечах плащ, уносили прочь слова, заставляя кричать, только бы услышал стоящий рядом. Томас Велдон бешеным взором безумного Неакра оглядывал Чёрный замок и полчище Низверженного.

Церковник сидел, на его коленях покоилась голова Алисы. Растрепанные золотые волосы укрыли лик тени, она как будто спит. Лилит замерла позади отца; натянула маску. Изготовилась к бою.

– Гард!

Голос Томаса Велдона еще перекрывал шум ветра, но утонул в грохоте взрывов под светлеющим небом над Сарн Адабом. Магическая сфера приняла первый удар: в неё били десятки молний и огненных шаров, летели камни и глыбы земли. Все смешалось в буйстве стихий в непроглядную завесу из сверкающих вспышек, огненных всполохов и темно-коричневой пыли. Чернокнижники Низверженного пытались пробить выставленный неакровым колдовством щит и терпели неудачу.

– Как она? – я опустился на колени рядом с инквизитором.

– В порядке, – прокричал мне в лицо отец Томас, – только спит, и не разбудишь ничем. Какое-то время.

– Сколько? – тоже приходилось кричать. А внутри ликование. Церковник спас Алису! Теперь мой черед! Но отчего святой отец не отвечает?

– Сколько? – снова спросил я.

Инквизитор пожал плечами.

– Один Святой Дух ведает. Ну а мы в ловушке.

– Почему?

– Отъятая у реликвии святая сила, – Томас Велдон помрачнел, посерел лицом, что было заметно даже под слоем красной краски, – напитала меня превеликой мощью, а знания Неакра...

Церковник замолк, вонзившись ногтями в правую скулу, провел пальцами до подбородка, оставляя на морщинистой старческой коже изувеченной половины лица белые полосы. Взор безумного чернокнижника опустился вниз и тут же взметнулся наверх, как только инквизитор накрылся капюшоном рясы. Чтобы спрятать свое уродство.

– Я могу потягаться со всем кругом магов Низверженного и даже с ним самим. Но только в защите и лишь непродолжительное время. Не спрашивай сколько, того сам не ведаю. Долго наверно, однако их напор усиливается, я мощь оберегающего нас заклятья медленно, но тает.

– Кровь и песок!

– Не богохульствуй!

Я посмотрел в левое око Томаса Велдона. Хотелось спросить инквизитора, стоит ли в эту минуту попрекать упоминанием всуе крови Бога Сына, что капала на речной песок с истерзанной терновым венком головы, когда Он делал последнюю сотню шагов до креста, на котором будет распят эльфами. Ведь упрек церковника – это попытка зацепиться хоть за что-то знакомое, что-нибудь из прежней жизни, когда впереди лишь неизвестность... хотя нет, скорее крах; мы ведь в западне. Но я узрел в единственном глазе священника привычную железную непреклонность.

Он не сдается!

От чудовищного взрыва затряслась земля. Проклятый пепел! Такое, должно быть, сметет половину Чёрного замка и все воинство Ишмаэля. Над головами развезлась гиена огненная – с той стороны защитной сферы, казалось, бушует огненный океан.

Инквизитор закрыл глаз, качнулся назад и выгнул дугой спину, словно меж лопаток клинок всадили.

– Нет, – поникнув плечами, прохрипел он в неожиданного навалившейся тишине,; огонь как будто отрезал от нас Чёрный замок. – Долго защита не протянет.

– Святой отец! – я ткнул саблей в сторону цитадели Сарн адаба. – Там перстень Бога Сына!

Томас Велдон вздрогнул.

– Хочешь сказать, что потребно уничтожить и его?

Церковник вскинул руку, обрывая мой не высказанный ответ.

– Знаю, – молвил он, – магия, высвободившаяся из этой реликвии не чета той, что заполучил ныне. Но такое святотатство...

– У нас нет выбора, – со злостью произнес я, борясь с желанием хорошенько встряхнуть церковника за плечи. – Ради своей дочери, Велдон!

– Преступив однажды, сотворишь и новое злодеяние, – отец Томас процитировал Священное Писание и посмотрел на Лилит. – Но боюсь, точнее не ведаю, хватит ли наполнившей меня силы, чтобы развоплотить перстень Бога Сына.

– Вы взяли одну жизнь, дабы уничтожить частицу святого Креста, – произнес я, с беспокойством вслушиваясь в нарастающий гул, что начал съедать тишину, – так используйте смерть того множества орденских слуг, которых нам придется убить, чтобы добраться до перстня.

Проклятье! В пламенеющем потоке, охватившим магическую сферу, появились бреши; огонь начал спадать. Еще несколько мгновений назад мнилось, что мы на дне огненного океана, а теперь ясно, что вокруг защитной сферы воспламенилось не так уж и много пространства. Сквозь дыры в огне виден Сарн адаб и ничуть не пострадавшие сотни и тысячи приспешников Низверженного.

– Твоя душа чёрна и проклята, Гард.

– Кровь и песок! Отец Томас, вы прям в корень зрите, – с издевкой сказал я, пряча за маской цинизма излом в душе и страх, – может еще и исповедуете? Только не сейчас. Потом!

Последнее слово пришлось едва ли не прокричать. Пламень угас, и вместо него по сфере Велдона враз приложились дюжины молний, вслед ударил сильные ветер. Его порыв скинул с церковника капюшон.

Два глаза на лице инквизитора таращились на меня с неистовством безумца.

– Я тоже проклят, вор! И моя душа столь же чёрна! Я свершу то, о чём ты говоришь. Но сможешь ли ты прорубить дорогу к цитадели?

Я покачал головой:

– Вокруг целое войско. Я не всесилен.

Рой арбалетный болтов вновь врезался в магический барьер. Арбалетчики били отовсюду и одновременно Сотни и сотни снарядов упали на булыжники внутреннего двора. Я убил бы очень многих, длань Дьявола долго будет хранить меня, но всему есть предел.

– Лилит, – попросил церковник, – дочка, положи руку мне на плечо.

Тень сделала это. Томас Велдон полуобернулся к девушке, коснувшись её ладони.

– Помни, что я люблю тебя более всего, что есть в тварном и даже духовном мире.

Лилит упала на колени и, зарыдав, ткнулась в плечо отца.

– Я... – всхлипывала она, – буду... никогда не забуду.

Мироздание вновь затрясло, на сей раз после ослепительно сияния, накрывшего Сарн адаб. Белый свет, по настоящему слепящий. Я часто-часто моргал, в глазах режет, но хоть не ослеп в самом деле. Только на миг – потом увидел золотые волосы Алисы, её лицо, Велдона и Лилит.

– Возьми... – услышал я сквозь рев усилившегося ветра, догадавшись, что церковник передает спящую девушку.

Я переложил голову Алисы на свои колени и, не сводя с нее взора, притронулся кончиками пальцев к её ресницам. Как же она прекрасна! Моя любовь.

Священник и его дочь поднялись. Томас Велдон обнял и по-отечески поцеловал тень. Подумалось было, что Лилит отпрянет от уставившегося на неё ока Неакра, но тень совершенно не боялась безумного чернокнижника. Даже и не замечает его!

Сказав что-то на ухо дочери, Инквизитор тихонько оттолкнул её от себя. Шагнул в сторону на десять шагов и, вздев к небесам обе руки, повернулся к нам спиной. От каждой пятерни к небу потянулась чёрная струйка того, что я сперва принял за дым. Но то есть сама первородная тьма. Клубясь, она поднималась, становясь с каждым футом от Томаса Велдона все шире.

Над нами, прямо под защитным барьером, по коему с неистовством продолжали лупить орденские маги, росло и росло пятно тьмы, в котором сошлись поднимающиеся от рук инквизитора сначала струйки, а потом столбы так напоминающей чёрный дым мглы.

Инквизитор был более не один. Перед ним стоял темный призрак с расправленными крыльями и он тоже поднимал над собой руки.

Тьма сверху разрасталась, стекая вниз по магической сфере, поглощая её сияние, закрывая собой все, куда мог дотянуться взор, глуша звуки и гася ветер. Магические вспышки, всполохи и взрывы зачастили, но там, где растекался мрак, исчезало все остальное. Мы тоже начали погружаться во тьму. Растворялась во тьме защитная сфера, и потухал исходящий от неё свет. Как только завеса тьмы полностью отгородила мироздание от бросивших вызов возвратившемуся богу, в полной темноте, тишине и безветрии оказались и мы. Жутковатое ощущение, словно замурован.

– Не беспокойтесь! – послышался охрипший голос Велдона. Когда он успел его сорвать?

Там, где должен был стоять церковник, вдруг показались плиты вырванного под ночное небо куска подземелья, и видно было все, что находилось над ними. Вернее, того, кто стоял на них – Томаса Велдона посреди освещенного круга футов в пять или шесть в поперечнике. А вокруг абсолютна темнота, ни меня и Алису, ни Лилит во мгле не углядеть.

Святой отец шагнул ко мне, и открытое свету пространство удлинилось, круг превратился в короткую дорожку. Все мы очутились внутри неё.

– Дочь моя, – инквизитор молвил не своим, глухим голосом, – стань подле. А тебе, вор, предстоит взяться за меч свой.

Островок нашего мира во все поглотившей тьме враз вытянулся в длинную дорогу шириной в те же пять-шесть футов. Через дюжину шагов путь сквозь мглу шел по булыжникам, которыми был вымощен внутренний двор Сарн адаба. На булыжники лег густой туман, я мог разглядеть их там только на пару футов вперед.

– Скорей, – Томас Велдон навис надо мной, – туман быстро развеется. Отдай мне Алису, я понесу её!

– Зачем... – начал было я, не понимая, что надумал инквизитор.

– Да скорей же! И не сомневайся, у меня хватит сил, чтоб нести её на руках. Ты же становить у тумана.

Что он задумал? Проклятый святоша! Я ругал Велдона последними словами, потому что никак не мог взять в толк, что у него на уме, но уж больно уверенно он говорит. Подняв мою любовь, спящую по-детски безмятежным сном, я передал её отцу Томаса. Боялся что, тот немедленно ухнет и скажет что-нибудь о тяжести ноши. Однако инквизитор никак не показал, что держит на вытянутых руках взрослого человека.

Что ж... Значит, так. Я поспешил занять оборонительную позицию подле тумана. С бракемартом и кинжалом. Кажется, что слышу слабые отголоски поднятого на внутреннем дворе замка шума за мгновения до нашего исчезновения. Проклятый пепел! Они определенно нарастают.

Лилит стала в трех шагах позади, меч снова при ней. Следом Томас Велдон со спящей Алисой.

– Я мог удерживать магию Низверженного, – торопливо заговорил церковник, вернув себе прежний голос, – но не сдвинуть защитный барьер, чтоб добраться до цитадели и перстня Бога Сына. Но... Неакр подсказал. Этот путь! Путь света сквозь царство тьмы! Он ведет прямо к реликвии.

Церковник снова осекся, продолжив:

– ... что даст нам новую силу.

– Чего же мы ждем!

– Этого! – воскликнул Томас Велдон.

Вместе с вскриком вновь ударил ветер, а путь то перстня Бога Сына заполнился бесконечными рядами приспешников Низверженного. Часть внутреннего двора и цитадели Сарн адаба словно вырезали из реальности, я видел как будто ломтик, вынутый из настоящего мира. Мы пойдем внутри него и пробьемся до нового могущественного артефакта, в коем последняя надежда спастись. Проклятье! Вырвать из замка хотя бы Алису и Лилит!

– Мы буде... ти за тоб... й!

Ветер нес прочь слова Велдона.

– Не подпусти ник... до нас!

Орденские солдаты в сотне шагов впереди. Их слитный рев, как рык великанского зверя, перекрыл даже ураган. Кровь и песок! Верно, для них не существует отдельного от внутреннего двора вытянутого куска пространства. Они видят себя частью единой силы, войска, которым противостоят несколько глупцов. С ними сам их бог и весь круг магов ордена. Кровь и песок! Почему же не атакуют?

Я выругался снова, обнаружив устремившихся ко мне сразу три огненных шара. Только выставил к ним саблю, не успев ни испугаться, ни подумать о чем-либо. Они долетели и с оглушительным грохотом взорвались, осыпав мириадом искр. В тоже мгновение молнии и целые глыбы из земли и камня врезались в незримую стену предо мной!

Магия Низверженного не берет меня! Я расхохотался. Нервы сдали! Я цел, а ведь успел-таки проститься с жизнью, мелькнула подлая мыслишка о смерти. Это было бы слишком легко, но не могу предать Алису.

Получите! Я жив!

Арбалетные болты... И рассыпались в прах предо мной.

– ...сдержу самострелы. Но не меч...

Томас Велдон тоже оберегает меня, хотя бы от самострелов. Дьявол? А ты? Уж не забудь про свой ключ к Орнору!

Вновь молнии, еще одна попытка чернокнижников достать нас, но пока я жив, они бессильны. Не могут достать стоящих позади.

– Ид... к цита... ли!

Покрепче ухватившись за оружие, я шагнул к рванувшимся ко мне мечникам ордена. Бегут, как по коридору, несть им числа.

Смертники.

Это будет схватка из схваток. Для меня! Ради Алисы! И тех, кто за спиной и погиб из-за меня! Я... Даже не понял, когда начался бой. Как будто он длится уже вечность, а может быть всего минуту. Я дрался, почти не отдавая отчета своим движениями. Лишь помнил, что не могу пропустить никого мимо. Мир сузился до узкого пятачка шириной в шесть футов, где бьюсь в это мгновение.

Сперва было легко. Я наслаждался каждой смертью и прорубался вперед. Скоро пришла помощь. Лилит, подобрав попавшийся лук и полный колчан, всаживала из-за моей спины в приспешников Низверженного стрелу за стрелой. Я ломал напор стражников и прорывался дальше, она стреляла. Её помощь оказалась не лишней, потому что я вовсе не был неуязвим, меня тоже доставали. Кровь текла из множества порезов и уколов.

Хвала Небасам, а, может, Преисподней! Пока ничего серьезного, паче раны быстро заживали. Битва затянула в себя без остатка. Я больше не мог думать о постороннем. Нескончаемая пляска стали – вот мой удел. Я убивал других и одновременно терзался адскими муками, когда чужое оружие крепко доставало меня.

Вперед!

Пока на ногах, ничто не достанет до тех троих, что за спиной.

Вперед!

Теперь невероятно тяжело. Давно должен был пасть, изрубленный и исколотый. Жалящие уколы или рвущие плоть клинки достают до кости. Я выл, как обезумивший от боли волк, но бил и бил в ответ, идя вперед. Мечи, сабли, пики, пехота и конники – я отбивал и ударял сам, ломая живую стену, преградившую дорогу до спасения.

Только сталь, кровь и смерть да моя боль. Стрелы Лилит... Я держался. Не позволяя себе умереть. Волей своей, мыслью об Алисе! И да! Будь ты проклят Сатана! Силой твоей!

Но что это? Мы замедлились и почти остановились, а до цитадели еще очень далеко. Я вижу её и море врагов перед ней. Кровь и песок! Крохотной частью сознания, что отрешилась от боя, заметил, как Сарн адаб на миг вновь окружил нас, а дорога сквозь тьму исчезла. Но потом появилась.

Ненадолго. Сарн адаб на долю мгновения, и снова путь света. Заклятье Велдона теряет свою мощь. Я мог сдерживать войско приспешников Низверженно на узком пространстве, но в полном окружении мы быстро найдем свой конец.

Проклятье! Я только лишь меч, а Велдон щит, и он почти разрушен.

Кровь и песок!

Томас Велдон творит молитву! Не слышу её, но чувствую святую силу. Сумасшествие! Чёрная магия Неакра слилась со святой магией. Снова вокруг лишь тьма и узкий путь во мгле с бесконечным сражением...

Я уже... Нет мысли ни о чём, только бой. Покрыт кровью, но всё еще жив, а цитадель так далека... Как давно Томас Велдон прибег к молитве? Минуту назад или тысячелетие?

Неожиданно для меня время остановилось! Страшная своей ясностью мысль выдернулся из бытия. Все! Магия Велдона иссякла! Теперь только Сарн адаб и тысячи солдат ордена вокруг нас, чернокнижники ордена и сам Низверженый впереди. Его гигантская, охваченная фиолетовым пламенем фигура в чёрном плаще.

Мы прошли до цитадели две трети пути. Но дальше...Теперь все! И нет у меня больше мочи! Я почти мертв, хотя жизнь ещё цепляется за истерзанную плоть и не отпускает, держится за меня непостижимым образом. Но сил больше нет. Я умер бы и без исчезновения колдовского пути, да без него смерть наступит скорее. Буквально в следующий миг – когда время обретет свою прежнюю власть, наступит конец всему.

Алиса... Но разве весь мир стоит одной твоей жизни и души!

Нет!

Только мы почти погибли!

Как же так, Несущий Свет? Я твой ключ! Что будет, если он сейчас будет убит? Тебе не дадут воскресить меня, потому что изничтожат само воспоминание о Николасе Гарде. Ярости Ишмаэля хватит на это!

Молчишь?

А я нет!

– Призываю тебя, Люцифер!

Раскинув руки, открыл стали приспешников Низверженного свою грудь. Мое сердце – последний мой козырь. Мое уничтожение означает закрытый Орнор для Люцифера.

– Явись же ко мне!

Предрассветное небо над Сарн адаб застонало, и стон пронесся над всем миром.

Он пришел!