Текст книги "Фэнтези 2018. Вор и убийца. В двух томах (СИ)"

Автор книги: Корвин Флейм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 50 страниц)

Грохнул выстрелил. Не заметил даже, когда и как сменил ножи на два пистоля, и громовой раскат сорвал оцепенение, вернув времени привычный ход. Пуля прошла над головой в иного, выбив щепу из деревянного наличника. Но вторым выстрелом я угодил великану в чёрном плаще точно в грудь. Услышал злое, змеиное шипение; великан качнулся назад, однако сейчас не до выяснения, свалится ли иной от одной пули под сердцем – там, где оно должно быть у человека – или двинет за мной.

Я ринулся в холл, пока не орденские солдаты на зажали в глухом коридоре. Разбив окна внутрь уже влезают первые два мечника, и парадная дверь доживает последние мгновения. Поменяв на бегу пистоли, я почти в упор застрелил обоих солдат, что спрыгнули внутрь, и буквально влетел на лестницу.

– Хватай его! Лови!

Со стороны кухни, через раскуроченную дверь и окна в холл докторского дома ворвался сразу десяток солдат. Трое из них держали сети! Кровь и песок! Живьем взять хотят! Подавятся!

Прыгая через несколько ступеней, я рванул на второй этаж и уже там метнул один из кинжалов вниз. Удачно! Проклятый пепел! Клинок сразил первого из стражников, оказавшегося у лестницы; он начал падать, мешая другим начать подъем, и это подарит мне несколько мгновений.

На втором этаже царила полная темнота, не видно ни зги. Проклятье! Но хоть прятаться более смысла нет. Я обратился к магии воровского бога, однако не почувствовал ничего кроме пустоты! Где моя сила?!

– Харуз! – вырвалось сквозь стиснутые зубы.

Он услышал меня! Один удар сердца – и в кончиках пальцев закололо. Магия вернулась! Ночным зрением увидел новый коридор с несколькими дверьми. Выбрав самую дальнюю, которая как показалось, была отделала незатейливой резьбой, я побежал к ней.

Заперта! Зарычав, попытался с мясом вырвать дверную ручку, но сил моих для этого было явно не достаточно. А отсветы факелов в руках орденских мечников сделали ненужным магическое зрение. Через миг на второй этаж вбежали сразу трое орденских мечника, в чернёных стальных кирасах и в таких же шлемах-морионах. Я бросил второй нож, но крайне неудачно это получилось сделать левой рукой на дюжину шагов. В стену попал!

К чёрту нож! Я вновь обратился к Дару воровского бога. Прижатую к двери руку обожгло, словно опустил кисть в огонь. Но вместо того, чтобы узреть в мыслях как наяву замок, прочувствовать его и медленно провернуть механизмы, я просто подбросил вверх простой брус, что держал дверь стой стороны. Такое, практически мгновенно, но столь болезненно, случилось впервые.

Однако раздумья, что произошло и почему – это роскошь, которой нет. Я спрятался за дверь, захлопнув её практически перед носом приспешников Низверженного. Поставленный на место брус, простой и надежный, подарит мне уже не считанные мгновения, а несколько полноценных минут.

Что же это такое? Правая рука цела. Пошевелил пальцами, сжал в кулак. Нет и намека на ощущение, что она в раскаленных углях. По двери с той стороны отчаянно застучали, посыпалась ругань.

– Позовите лейтенанта!

Дрянь! Офицер, вероятнее всего, окажется иным. Вспомнил, как швырял такой на камни и ломал своей магией, когда конвоировал подземному святилищу Низверженного. Сейчас магия возвратившегося бога меня как будто не возьмет, но уж разнесет дверь за раз. Кровь и песок!

Надо убираться отсюда! Я угодил в просторную жарко натопленную спальню с широченной кроватью под балдахином, камином с тлеющими углями и кем-то, кто спрятался в шкафу у выхода на балкон. Обостренный до предела магией Харуза слух легко уловил тяжелое дыхание за лакированной дверцей.

Доктор! Да пусть еще подышит! Не тратя драгоценные секунды на хозяина особняка, я поспешил к балконной двери. Выглянул наружу сквозь овалы стекляшек, которыми была усеяна её верхняя часть. Кровь и песок! Все окрестные улицы полны солдатами, там внизу светло, как днем; столько фонарей и факелов.

Представив, как непроглядная мгла окутывает меня, как растворяюсь в ней, потянулся к магии Харуза, сливаясь со тьмой. Открыл балконную дверь и, держась ночной тени, что властвовала над вторым этажом и крышей докторского дома, выбрался из спальни и, ухватившись за фасадную лепнину, потянул себя на верх.

Кровля, огороженная кирпичными зубцами в локоть высотой, была совсем недалеко. Быстро добрался до неё и, перекинувшись через каменные выступы, растянулся на плоской крыше с выступающим посреди широким дымоходом Я улыбался. Я крыса, загнанная в угол, но я ночная крыса, легко такую не возьмёшь!

Судя по отсутствую торжествующего рева, Стражники еще не ворвались в спальню подо мной, но это дело ближайшей минуты или двух. Надо уходить по крышам домов, одни достаточно близко друг от друга стоят, чтоб можно было перепрыгнуть.

Я лежал на спине, не в силах отдышаться, но не от долго бега. Легкие не могли насытится воздухом свободы, которую я еще не потерял. Но подымайся, Николас. Уходи! Подгоняя себя проклятьями, я встал, потянулся было пистолю в кобуре на груди, но отставил перезарядку стволов. Погоня слишком уж близко. Оторвусь, тогда и снаряжу стволы. Сейчас главное нарастить отрыв, и покамест никакой магии!

Пригибаясь я направился к противоположному краю крыши. Сделав полтора десятка шагов, я понял, что таиться бессмысленно. Выпрямился, обнажая бракемарт. Прямо предо мной стояла тень. Чёрная маска скрывает лицо, в руках два меча, нацеленных остриями вниз.

– Прекрати убегать. Сдавайся! Мы все равно возьмем тебя!

– А ты попробуй!

Я шагнул к ней! Проклятый пепел! Убийца в чёрном – это плохо. Он может исчезнуть и появится вновь в любой момент и с любой стороны, откуда не ждешь удара. Но я не могу не победить её! Я обязан освободить Алису!

– Одумайся! – раздался женский голос. – Тебя велено взять живым!

Слева в дюжине футов! Вторая тень!

– И мы возьмем!

Третья! Справа! Я крутанулся, ожидая увидеть ещё одну, позади себя. Но там пустота.

– Возьмем! Однако кто сказал, что брать нужно целым и невредимым?

Хоть волком вой! Это конец! С тремя тенями мне не справиться! Я не помогу Алисе и Велдону! Жизни, которые были отданы за меня – все зря! Будь я проклят! Но не сдаваться! Никогда!

Я взялся левой рукой за пистоль. Разряжен, однако ж смогу принимать на него выпады чужой стали.

– Берите тогда! Шлюхи!

Убийцы чёрном и темных масках разом ринулись бой. О! Это был яростный бой! Я бил и отбивался, двигаясь с невероятной скоростью, забыв про все кроме движения клинков! И не устану! Потому что раньше, чем слабость одолеет меня, я буду сражен! Я напирал, не жалея себя. Не даться живым! Однако тени не убивали! Словно играют со мной!

Краем глаза заметил, как одна из убийц отскочила к дымоходу. Схватка теперь с двумя, только легче не стала. Кровь и песок! У вышедшей из боя в руках появилась сеть! Безумство! Я обезумел от охватившей ярости, но бракемарт не мог достать врага. Я лишь отбивался и, улучив момент, отскочил от пары противников на несколько футов.

Внезапно обрушилась давящая, всепоглощающая тишина. Две тени застыли в причудливый позах, за миг до очередного броска на меня, а из-под сердца заготовившей ловчую сеть убийцы вышла сталь тонкого меча. За спиной убитой стояла высокая фигура в длиннополом плаще.

– Приветствую тебя, Николас! – голос Нурогга. Как неживой, мертвецкий, но точно его.

Орк выдернул клинок из тени, которая тут же рухнула к его ногам. Нурогг неспешно подошел ко второй, застывшей словно статуе убийце, и перерезал ей горло. Орк перешагнул через упавший труп.

– Поспел как раз вовремя, – глубокий капюшон и ночь скрывали лик колдуна. Мрачная фигура нависла над последней из убийц.

– Как думаешь? – орк покончил и с ней. – Не зря ли я тут?

Только я молчал, не ведая, что предпринять и как ответить. Орк оттолкнул от себя убитую и направился ко мне.

– Хочу предложить тебе сделку, Гард.

Глава 30. Сделка

– Стой! – я выставил в сторону Нурогга саблю

Орк сделал шаг и замер; острие бракемарта почти коснулось его груди. Одно движение, и орку конец... Был бы конец, будь он прежним, но кто или что сейчас предо мной?

– Как скажешь, – сказал Нурогг и медленно раскинул руки, выронив при этом свой меч. – Смотри, я безоружен.

Голос орка звучал глухо, как если бы принадлежал не ему. Словно прячется за спиной колдуна истинный хозяин звучавших слов.

– Отойди! – хрипло произнес я. – На пять шагов.

Орк приподнял голову, и стоило большого труда, не дернуться и устоять на месте. Я увидел его лицо. Неживая высушенная, как у мумии, кожа, частично истлевшая. Пустые глазницы без глаз, впавший нос, а челюсти – вовсе голая потемневшая кость; такие же зубы. Мертвый череп. Однако жизнь или её подобие всё еще пребывали в теле орка.

– Как скажешь, – повторило стоящее предо мной нечто. Челюсти его при этом не двигались. Нурогг, для меня он пока ещё звался старым именем, опустил длани и отступил. Ровно на пять шагов.

Я держал бракемарт в прежнем положении. Стащил перчатку и долго возился левой рукой с пуговицами камзола – одеревеневшие пальцы, как чужие – но все-таки достал из внутреннего кармана фляжку с бренди. Не сводя с Нурогга взгляда, отвинтил крышку. Орк терпеливо ждал. Кровь и песок! Что ему нужно?

Опрокинул в себя пару глотков. Крепкое, зар-раза. Я скривился, но в голове прояснилось, и сердце забилось реже. Вернув болтавшуюся не бечевке крышку в прежнее положение, спрятал флягу под камзол, и снова одел перчатку. Хорошее бренди, что ни говори – оно и помогает. Но, может, напряжение схлынуло оттого, что орк просто опустил голову, скрыв свой ужасный лик. В кого же он обратился?

– Дьявол, – негромко вырвалось у меня.

Нурогг встрепенулся и поднял на меня взор.

– Он самый, – молвил орк.

– Ты что ли? – я попробовал усмехнуться, да получилось неубедительно. Барамуд-то сказывал, какая вседревнейшая и тёмная сила рвется в наш мир через Нурогга. Но отчего тот молчит? Почему такая тишина?

Только сейчас дошло, что город вокруг меня переменился. Скажу большее, он исчез. К крыше докторского особняка подступила сгустившаяся до непроницаемой завесы тьма. Клубящаяся чёрным непроглядными дымом мгла закрыла собой и ночное небо. Но мрак не был всепоглощающим: на крыше посветлело, как днем в дождливую пору на зачине сумерек.

Не теряя из виду орка, я двинул к месту, где поднялся наверх. Нурогг не шевелится, и пёс с ним. Стена тьмы начиналась сразу за зубцами. Мгла пребывала в постоянном неспешном движении и вблизи тоже походила на густой дым, только он тянулся кверху очень неспешно; не так, как от живого огня.

Перехватив саблю в другую руку, осторожно прикоснулся кончиками правой перчатки к чёрной завесе. Ничего не произошло, тьма никак не отреагировала на меня.

Ничто не изменилось и после того, как сунулся в этот колдовской дым по локоть. Но дальше наткнулся на преграду: наощупь она как из стекла. Идеально гладкая, ровная поверхность. Сняв перчатку, я вновь прикоснулся к преграде, убедившись, что стена действительно похожа на стекло. Оно же было и внизу в футе от верхней кромки зубцов; я тыкал саблей, везде встречая твердь. Не прыгнешь вниз и не удерешь на соседнюю крышу, хоть бы и вслепую, рискуя разбиться о булыжники мостовой.

Мгла отрезала от мира островок, где нет ничего, кроме тишины. Слышу лишь собственное дыхание да скрип под каблуком. Звякнула амуниция, когда вогнал саблю в ножны, и более никакого звука. Не тянет даже легким ветерком. Безмолвие и один живой, три мертвых тени да невесть кто в тёмном плаще.

Что орк? Все также, как каменная статуя, или скорей надгробие над собственной могилой. Проклятый пепел! Стараясь не думать о том, кто прячется в обличье некроманта и зачем он сюда пожаловал, я достал пистоль. Отступил от стены мрака на три шага, неспешно зарядил его и, помянув чёрта с богом, пальнул прямо во тьму. Грохнуло! Облачко порохового дыма снесло чуть левее – нет, ветерок все же есть. Но пуля, ушедшая в тёмную завесу, не изменила в ней ничего. Не слышно, врезалась ли она во что-нибудь или срикошетила. Опустив оружие, я снова шагнул к клубящемуся мраку, дотронулся до того, что называл стеклом. Следа от выстрела нет: идеально гладкая неповрежденная поверхность.

Кровь и песок! Всего лишь тяну время, но хотя бы понимаю это. Пусть и гоню мысли о неизбежном. Оперевшись правой рукой о стекло, я обреченно свесил голову. Чему быть, того не миновать. Медленно считая до десяти, наслаждался каждым мгновением неопределённости, но себя не обманешь, вечности у меня нет.

Я обернулся и с вызовом посмотрел на Нурогга. Вернув бесполезное оружие в кобуру, потянулся к верхней шнуровке камзола, чтобы освободить шею. Да, так легче дышать, но... Кого ты обманываешь, Николас? Иди к нему и выясни, наконец, зачем ты понадобился Дьяволу!

Почему нет страха? Только отчаяние и всепожирающая тоска в душе. Дойдя до места схватки с тенями, задался горьким вопросом. Что ж эти твари не сразили меня? Все бы уже кончилось.

Но кто бы тогда спас Алису!

А сейчас?..

Снова смалодушничал. В который раз оттягиваю время: опустился на колени перед убийцей в чёрной маске и обыскал труп. Замену двум потерянных ножам нашел быстро. Вот два кинжала, которые и метнуть можно, и чужой клинок таким тоже примешь.

Поднявшись, трижды осенил мертвую знамением и сотворил тоже самое над телами двух других. Это искренний порыв души, я убеждал себя, что хочу лишь одного. Чтобы они упокоились с миром! Но вовсе не бегу от неизбежного.

– Души усопших по милосердию Твоему да почивают в мире. Аминь.

Порой смотрел на жуткую неподвижную фигуру в нескольких шагах от меня, тщась наивными надеждами, да только она не исчезла после знамений и молитвы.

– Боже, будь милостив ко мне грешному.

Я часто богохульничал, часто помышлял о Двуедином Святом Духе с иронией, если не с издевкой, но в трудную минуту неединожды взывал к нему. Услышат ли меня Бог Отец и Бог Сын сейчас? Посмотрел на затянутую тьмой высь и покачал головой. Нет, не внемлют они мне. Сей пятачок во тьме – это все, что уготовано вору, флибустьеру и убийце, на счету которого изрядно смертей. Это у меня не отнять. Я убийца, как и моя любовь, а вдобавок ещё и подонок, потому как потянул на верную смерть столько душ. Поделом тебе, Николас.

Но я всего лишь думал о спасении Алисы!.. И о мести. Что манило в Запустение пуще другого? Теперь ты здесь, один на один с вечным врагом Его. Молись, Николас, если не умерла в тебе надежда на Спасение и Прощение!

Пустота... В душе... В мыслях...

Вместо молитвы я выругался и обнажил бракемарт. Верно, не осталось в моей душе ничего светлого, и проклята она на веки веков.

– Кто ты? – со злостью выпалил я.

Тёмная фигура шевельнулась, подняла взор. Повеяло холодом склепа.

– Нурогг.

– Нурогг мертв!

– Ты ошибаешься, – почудилось, что слышу смех, но в голосе нежити не слышно веселья, – Нурогг не мертв и не жив.

– Чего ты хочешь? Поквитаться за брата?

Снова как будто хохочет кто.

– Жизнь мою? Душу?

– Я пришел к тебе с предложением.

– Ты? Нурогг не мертв и не жив, – повторил я. – Говори за себя, кто бы ты ни был!

Орк вдруг повернулся ко мне спиной.

– Хочешь разговора с тем, кто укрылся за этой бренной оболочкой?

Я должен был услышать подвох! Должен был вспомнить, что демон не в силах прийти в мир сам! Его можно только позвать! Но взорвавшаяся внутри ярость отняла разум.

– Да!

– Тогда позови!

– Зову тебя! Слышишь, Дьявол! Иди сюда! Я призываю тебя!

В следующий миг клубящаяся тьма исчезла, я узрел себя на широкой лестнице из тёмного гранита, она тянулась вверх, куда только мог добраться взор, простираясь в бесконечность, а далеко внизу вонзалась в бурлящую раскаленную лаву. Взгляд, куда бы я ни посмотрел, терялся в таком же сером и пустом пределе, какой раскинулся и в вышине.

Что я сотворил? Что сделал! Призвал в мир Сатану! Мнилось, что кара небесная в сей же миг должна поразить меня. Но секунда уходила за секундой, и я с некоторым замешательством понял, что не ощущаю себя величайшим грешником. Не чувствую себя падшим ниц пред Дьяволом.

А кем же тогда?

Я искренне пытался услышать что-нибудь новое в себе, пускай бы оно было чем-то ужасающим, но тщетно. И где я? Тот ли мир вокруг, куда я призвал Люцифера?

Раздался шорох, я вздрогнул от неожиданности и, обернувшись, нашел сидящего ступенью выше Нуррога. Точнее фигуру в чёрном плаще с глубоким капюшоном. Откинув его, она явила не мертвого орка, а человека с правильными чертами лица. Коротко стриженные волосы, чуть тронутые серебром, чёрные глаза, ястребиный хищный нос и едва искривленные в насмешливой улыбке тонкие губы. Он напомнил мне Оливера Фоссато.

Повинуясь неосознанному порыву, я взмахнул саблей, чтоб ударить по врагу всего сущего. Но кисть вдруг онемела, я выронил бракемарт и выругался, остывая после каждого оброненного слова. Какого рожна кинулся на него? Словно щенок на слона. Что на меня нашло? Эта атака настоящее безумие. Но как должен был поступить верный сын Матери Церкви нашей? Я покачал головой, Что же такое вбили в меня проповеди за прошлые годы, о чём даже не подозревал? Кинулся, как цепной пес! Однако следует быть осмотрительнее: и в словах, и в поступках. Может быть, то был единственная путь с Спасению и Прощению. Почему же я так быстро сдался?

– Не возражаешь тому, что я взял более приличный облик? Приелась эта постылая орочья шкура.

– Нет, – промычал я, разминая обмякшую руку. Что дальше? Что он от меня потребует?

– Если хочешь, подними оружие, – усмехнувшись, сказал сидящий в чёрном плаще человек. – Только не чуди больше. Лестница не такая уж и широкая, а падать будешь вечность.

– Не думаю, – я покосился на саблю; правая кисть ожила. Бракемарт вернулся в ножны.

– Почему?

– Не для того я здесь, чтобы оказаться в пропасти. По меньшей мере, не сразу.

– А для чего же?

– Ты Дьявол? – спросил я, не слыша вопроса.

– Он самый, – встав на ноги, Люцифер добавил ещё несколько своих имен.

– Не так представлял встречу с Сатаной, – молвил я, терзаясь непониманием происходящего. Куда пропал страх, где внутренняя дрожь? Неужель, я так пал, что не страшит разговор с самими первородным Злом?

– Желаешь, чтобы я предстал в более привычном для ваших священных книг образе? – Люцифер иронично вскинул бровь. – Знаешь, это довольно лживое представление обо мне.

– Это говорит Отец лжи? – выдал я, дивясь собственной дерзости.

Дьявол сложил руки на груди и, наклонив на бок голову, разглядывал меня. Улыбка сползла с его уст.

– Ты смел.

– Зачем ты здесь?

– Ты проиграл, а я спас тебя, – молвил Сатана. – Три тени – это приговор для тебя и Алисы, а ещё дочери священника и его самого.

Ухмыльнувшись, Люцифер осенил себя знамением.

– Видишь, как многое не является правдой из того, чему тебя учили.

Я вытер с виска капельку пота. Нет, потрясла не немощь знамения, но то, что Дьявол ведает о планах выручить мою любовь, Велдона и Лилит, а еще понимание, что вот-вот произойдет нечто, что закроет дорогу к Спасению. Как бы порой не цинично думал о нём прежде. Боги и боги! Слишком много богов рядом со мной. Кровь и песок! Теперь и Люцифер! Будьте вы прокляты! Зачем я вам?

– Чтоб предложить тебе сделку, – сказал Сатанаю – Не шипи, Николас, мысли твои я читаю. Ты, как раскрытая книга, и не выдавливай из себя очередное проклятье, даже такое искреннее, как сейчас. Что мне оно? Мне, наречённому истинным Злом со дня сотворения Орнора!

– А ты не Зло?

– Я иная сторона того, что вы, люди, именуете Светом и Добром. Однако нынче не диспут многомудрых мужей, хотя в будущем мы сможем поговорить об этом более обстоятельно. Если пожелаешь, конечно.

– В этом нет нужды.

– Разумеется, – Сатана блеснул белозубой улыбкой, только лукавства в его чёрных очах нет, – но перейдем к делу. У нас сделка.

– Сделка? – я закрыл глаза. Пред мысленным взором была Алиса, его губы звали меня, молили прийти и помочь.

– Да, договор, который, ты, Николас Гард, не сможешь не принять.

– С чего бы это? – подняв веки, я обнаружил взгляд тёмных глаз, что пронзал насквозь.

– Потому что ты стал частью меня, а я тебя!

Я отшатнулся. Меня проняло даже не страхом и ужасом, а чем-то более глубоким и беспросветным, но только на миг. Большего не выдержало бы сердце смертного.

– Ты призвал меня, – продолжил Дьявол. – Если не ты, мне в Орноне не быть.

На меня уставился змеиный немигающий взгляд. Захотелось взвыть, лишь бы только он отвернулся. С превеликим усилием я смог подать голос и возразить.

– Так просто? Всего лишь взять и позвать? Неужто нет в нашем мире жаждущих пасть ниц перед Искусителем? Неужели никто не согласился призвать тебя? Узреть воочию и взять из длани твоей?

На ум приходили целые цитаты из Священного Писания, но только не молитва. Отец Томас не умолкал бы ни на миг, но что же удерживает меня от воззвания к Двуединому Святому Духу?

– Почему ты твердишь обо мне? – напирал я. – Нурогг тот сосуд, чрез который ты проник в Орнор!

Сатана рассмеялся, и казалось, что теперь веселье его искренне. Но нет! Не верить ему! Не поддаваться на обещания или угрозы, буде они таковы!

– Орк – это путь в Орнор, а ты ключ к этой дороге. Одного Нурогга мало. Я воплотился в нём, но нужен кто-то еще, кто по своей воле призовет меня. Это будешь ты, мой дорогой Николас. В тебе очень сильна первая кровь.

– Но я...

– Порыва, случившегося в приступе гнева мало, – Сатана добродушно протянул мне руку. – Ты возлежаешь прихода моего всем сердцем, и взамен приобретешь многое.

– И не введи нас во искушение! – вдруг сорвалось с уст моих.

Он проговорился! Не все еще потеряно! Я рухнул на колени, шепча молитву. Потеряно не все, душа еще проклята. Но я проиграл главное в этой жизни. Я обрек Алису и Лилит на служение Низверженному либо муки смерти и боюсь даже представить, что ждет Велдона, но я не поддамся на уговоры Лукавого.

Вдруг новая мысль опустошила, ошеломила меня. Нет! Нет! Нет! Я отдал бы все, лишь бы выручить этих троих! Отвергну даже собственное Спасение и Прощение! Это не цена, которую я не готов уплатить! Я бросил молитву и поднял взор на Дьявола. Сцепив пальцы на животе, Сатана с явным интересом изучал мою мечущуюся душу.

– Понял теперь? – молвил он. – Смотри!

Истошный вопль Алисы оглушил меня. Я оказался в темном углу пыточной, где двое палачей раздували угли под подвешенной к потолку тенью. Обнаженная, её тело было изрезано и исколото, покрыто высохшей кровью, а лицо... Не могу передать, что они сделали с лицом моей возлюбленной. Она закричала вновь, и я кинулся на двух мучителей Алисы.

Видение исчезло. Меня трясло, я задыхался от ненависти и осознания собственного бессилия.

– Встань с колен, – раздался властный голос, которому я подчинился. – Это случится через три дня, а пока она в безопасности. Но ты не поможешь ей. Скоро ты вернешься в привычный мир, на крышу дома с тремя труппами. Тени мертвы, и к тебе спешат новые убийцы, коих останавливать я не намерен, а сам дом окружен сотнями стражников и иных. Тебе не уйти, если только не примешь меня.

Кажется, меня пошатывало, речь Люцифера слышалась словно издалека, но я внимал каждому его слову.

– Я вырвал тебя из привычного хода времени, однако никто не всесилен над ним. Скоро оно потечет, как должно, но ты сделаешь правильный выбор! Либо будешь схвачен!

Проклятый пепел! Он прав, дьявольски прав, и я знал, что на сей раз Отец лжи не врет. Они гнали меня, как волка на облаве, и загнали на эту треклятую крышу.

– Почему я?

– Скрепы пали, но мое являение в Орнор во плоти как и прежде требует трех условий, одно из которых исполнено, второе – не до конца, а о третьем тебе ведать рано.

– Нужен еще один человек, – прошептал я.

– Верно, но много позже. А ныне воплощение в орке не завершится, если другой не призовет меня. Время для моего прихода в Орнор истекает. Однако я не могу убраться из Чёрного города, потому что его не может покинуть Нурогг. Он очень силен!

Последние три слова прогремели, как раскат грома!

– Нурогг силен? – негромко произнес я, однако Дьявол услышал.

– Низверженный! Нужен второй, кто друг мне и кто призовет меня, но тут лишь верные слуги Низверженного или те, у кого в жилах бесцветная водица, а не первая кровь! Отведенное время уходит! Ты примешь меня или я сотру тебя в порошок!

Я не видел ничего, кроме чёрных глаз Сатаны. Они закрыли собой гранитную лестницу и серую бесконечность.

Он обещает уничтожить меня.

– Легкая смерть...

– И долгие муки для твоей Алисы! Мне нужен призыв. Ты сотворишь сие, и, дабы сделать это, отдашь мне свою душу!

Душа... Наверно, я побледнел.

– Решайся же, смертный!

Я уже решился, но он не говорил о душе. Проклятье! А чего ты хотел? Душа – это плата, поиначе никак.

– Взамен же получишь немыслимое!

– Что же?

– О! – вновь рассмеялся Дьявол, он торжествовал. – Твоя магия многократно усилится. Ты по настоящему сможешь слиться со Тьмой, которой я повелеваю, уйдешь от погони, и потом проникнешь незамеченным в Сарн адаб. Другие твои Дары тоже преобразяться, но и это не самое главное!

– Что ещё ты сулишь? – взвыл я, подавленный и опустошенный.

– Бессмертие!

Я безвольно уронил голову в ладони. Бессмертие? Во что я превращусь? Кем стану?

– Зачем мне бессмертие?

– Ты призовешь меня, и я пребуду в Орноре, пока в силе будет призыв. Посему смерть не для тебя. Как и старость, твоя новая жизнь – это почти вечность.

В глазах Сатаны вспыхнул самый настоящий огонь.

– Не спеши радоваться.

Радуюсь? Я в беспросветном отчаянии!

– Ты получишь бессмертие, но не твоя плоть. Тебе нужна будет еда, питье и крыша над головой, ты будешь чувстовать боль и при этом будешь почти неуязвим! Тебя можно будет убить! Но я воскрешу тебя! Снова и снова, сколько бы ты не умирал. Только с каждой новой жизнью твой облик все меньше будет походить на человеческий. Это цена. Не спеши умирать, ты ведь не желаешь испугать свою возлюбленную?

– Что ты хочешь от меня?

– Призыва и души!

– Я...

Не могу бросить Алису. Не могу!!! На все ради неё! Пойду на все!

– Я готов.

Серая беспредельность взорвалась мглой. Чёрные клубящиеся тучи вплотную подступили к лестнице, которая перестала быть пустой. Дьявол исчез, но появились тысячи и тысячи едва различимых призраков. Я мог видеть любую из бесконечных ступеней. Размытыте полупрозрачные фигуры стояли или поднимались наверх. Туда, где на сияющем троне в облике рогатого, покрытого красной шкурой чудовища с человеческим ликом восседал Люцифер. Подле него за высокой спинкой застыли высшие демона Ада, а дальше бесчисленные легионы Сатаны. Их ряды уходили за горизонт!

Я видел все это! Стоило лишь захотеть! Я мог видеть вершину лестницы, любую её ступень, и самый низ тоже, где в бурлящем огненном пекле бились в извечных муках души грешников. Тех, кто стоял или шел по ступеням к повелителю Преисподней. Скоро там будет и моя.

– Говори, – раздался громоподнымй глас Сатаны. – Я призываю тебя, Несущий Свет, и отрекаюсь от души, даруя её тебе.

Все внутри меня трепетало, молило и кричало. Молчи! Ради всего святого! Но ради Алисы я произнес:

– Я призываю тебя, Несущий Свет, и отрекаюсь от души, даруя её тебе.

Зазвучали голоса. Песнь, как на литургии, только на незнаемом языке, и я узрел себя прямо пред троном Сатаны.

– Видишь, – разве человеческий голос может исходить от такого монстра, – как близко ты подле меня.

Невыносимая тяжесть давила на плечи. Если верить чувствам, на них лег незримый плащ. А внутри пустота, что-то ушло из меня. Душа.

– Встань на правое колено и закрой глаза.

Я повиновался, и сверху на голову легла когтистая длань Сатаны.

– Дарую тебе силу и бессмертие! Отныне и вовеки ты мой!

Сердце пронзил болезненный угол, под опущенными веками расцвела красная вспышка. Вскрикнув, я открыл глаза.

Я лежал на крыше докторского особняка под ночным небом Чёрного города. Подле три мертвых тени. Всюду крики и отсветы огней.