Текст книги "Фэнтези 2018. Вор и убийца. В двух томах (СИ)"

Автор книги: Корвин Флейм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 50 страниц)

– Высшие? – спросил я.

– Узнаешь со временем и про них, – растянулся в улыбке старик; зубы у него все на месте. – Ныне скажу лишь, что высшие – это те немногие, кто правят сиятельными, что в свою очередь вознесены над легионами избранных.

Проклятый пепел! Он так и сказал: "легионы"! Их множество, и Велдон о том же твердил. Из этих лап мне надо вырвать Алису!

– Если по своей воли примешь Низверженного, – Тохут как будто не узрел всплеска ненависти во мне, – то первая кровь очень скоро превознесет тебя до избранных. Она, кровь первых детей Творца, очень сильна в тебе, а там, кто знает, и встанешь в один ряд с самыми ближними слугами Отца мира. Будешь высшим! И обещаю...

Старик сделал многозначительную паузу.

– Обещаю, ты обретешь в себе далеко не одну лишь воровскую магию. Ты будешь могуч. Да, в тебе видна немалая сила. Поэтому я здесь, дабы снова повторить – прими Низверженного!

– Мне нужно подумать.

– Конечно.

Кряхтя, старик поднялся. Тяжело опираясь на посох, он пристально уставился на меня. Словно пытался высмотреть что-то недоступное моему понимаю. Под этим цепким взором было очень неуютно.

Дверь в камеру открылась. Вошел офицер; тот же, что командовал конвоем, разделившим меня, отца Велдона и Нурогга. Я выругался про себя. Был же настороже! Как не услышал приближение кого-то нового к дверям камеры?

– Следуй за ним, – произнес великий магистр. – Покуда идёте, будешь думать. Он проведет в Зал тринадцати.

– Один? – вырвалось у меня, и тотчас я закусил губу. Какого дьявола мысли ломятся наружу! Офицер пришел один; не слышно, чтоб в коридоре к паре охранников прибыло стражников.

Тохут равнодушно кивнул, лицо офицера также не выражало никаких эмоций. Хотя распоследний дурак понял бы, что у пленника на уме. Впрочем, какое мне дело до них? Не взглянув более на великого магистра, я выбрался из камеры. В длинном коридоре скучали двое стражников: один с мечом, другой с арбалетом – и больше ни души.

– Ступай вперед, – велел появившийся за спиной офицер. Кровь и песок! Что за акцент у него! Двух слов хватило, чтоб резануть слух.

Двинулись по длинному коридору, шли в противоположном направлении тому, откуда меня привели. Шагали вдвоем, и я настойчиво искал подвоха. Не могут же послать за пленником всего одного конвоира. Даже руки не связали! Я оглянулся. Офицер спокойно идет позади в трех шагах, освещая пространство вокруг нас ярким фонарем. Лицо, как маска, ничего не выражает. Далеко позади освященный пятачок с двумя стражниками у покинутой мной камеры, откуда лишь сейчас вышла сутулая фигура в монашеской рясе.

Длинный и прямой как стрела коридор не освещен. Слышался лишь стук каблуков по каменному полу. Темнота и тишина окружали меня и офицера. Нельзя и желать чего-то лучшего. Только бы скрыться с глаз тех стражников и старика. Проклятый пепел! Меня проняла нервная дрожь.

Свернули за угол и, миновав полукруглую арку из двух плохо грубо вытесанных столбов, продолжили путь. Такой же коридор с затворенными дубовыми дверьми. Ещё полсотни шагов, чтоб за углом никто не заподозрил неладное, если увидят, как заметается отсвет фонаря. Я ждал, дабы убедиться, что наш свет уже не виден никому в том коридоре за углом. Чуть не извелся, ведь мы могли в любое мгновение покинуть столь удобный для моих замыслов подземный тоннель.

Но впереди по-прежнему чернота и тишина, сзади шагает всего один человек.

О, Харуз! Помоги! Сейчас я сольюсь с темнотой, чтобы через миг очутиться за спиной офицера и свернуть ему шею. Я потянулся к воровской магии, но дьявол! Ничего не получилось. Снова во мне лишь пустота, как в подземельях Бранда. Но в камере-то все таланты были при мне! А! Проклятый пепел! Надо действовать!

Я резко развернулся и кинулся на офицера, чтоб прикончить его, пока тот не успел опомниться и поднять шум. Имелись в арсенале ночных крыс приемы для убийства вооруженного противника голыми руками, важна только внезапность и быстрота. Но...

Проклятье! Он же был в трех шагах позади! Как он оказался в двух дюжинах футах от меня! Зарычав, я снова бросился на офицера. Сейчас он выхватит пистоль и выстрелит почти в упор, однако я лишь распалился от близости смерти. Хотя бы утащу его с собой!

Я вложил все имевшиеся силы в рывок и кинулся навстречу то ли небытию, то ли свободе. Офицер вскинул из-под плаща правую руку. В пустой ладони нет ни клинка, ни пистоля. Растопырил пальцы – шесть пальцев! – но я уже близко!

Искры посыпались из глаз. Удар огромного невидимого молота встретил меня в прыжке и отбросил назад. Я упал спиной на каменные плиты пола. Подняться... Но еще один удар, уже не молота, а железного кулака, угодившего в живот, кинул к стене. Задыхаясь, я упал на бок. Сверху посыпались новые удары. Гораздо слабее, зато их было много. Словно колотила озверевшая людская толпа.

Внезапно все прекратилось. Надо мной возвышался офицер.

– Поднимайся!

Я валялся у его ног и не думал вставать. Тешил себя мыслью, что набираюсь сил, однако попросту был избит до полусмерти. Фигура офицера поплыла перед глазами, успел лишь заметить, как он снова поднял шестипалую руку.

В один миг меня накрыло ледяной волной. Я широко раскрыл глаза, чувствуя, как зимний холод проникает во все части моего тела. Через три удара сердца лед внутри меня истаял, ушла боль. Я ощутил себя заново рожденным. Магия! Колдовство шестипалого офицера сперва едва не убило, а затем исцелило. Кровь и песок!

– Поднимайся, – вновь услышал я, – и смирно ступай вперед. В следующий раз подлатаю только, чтоб ногами смог передвигать.

Выругавшись не таясь, я поднялся. Офицер снова стоял в трех шагах, ничем не выдавая, что произошедшее стоило хоть толики его внимания.

– Иди теперь, – бесстрастно произнес он.

Я медлил. Надо еще пробовать!

Словно прочитав мои мысли, офицер, наконец, усмехнулся. В то же мгновение незримая сила прижала мои руки к бокам и толкнула вперед. В адрес шестипалого полетели проклятья, но невидимый кляп заткнул мне рот. Я не мог противиться магии, и, униженный, беспомощный, ступал по коридору.

Глава 14. Подземное святилище

Сжатый колдовскими тисками, я понуро брел по очередному темному коридору, позади раздавался стук каблуков офицера. Кровь и песок! Он маг! Я пребывал сейчас в совершенно подавленном состоянии и ступал вперед, как обреченная скотина, что гнали под нож мясника.

Принять Низверженного? Бывало Старик говаривал, что, как бы ни извернулась судьба, только оставайся собой. Служи, но не прислуживай; наймись, но не продайся. Береги душу! Главарь ночных крыс был глубоко верующим, о чём, конечно же, мало кто догадывался; не то, что знал. Я из числа немногих, кто ведал о том, и набожность Старика всегда оставалась для меня загадкой.

Нынче, кажется, начинаю его понимать, а, может, просто где-то глубоко внутри засели слова Старика о бессмертной душе каждого из нас. Банальные в общем-то суждения, зато верные. Не столь страшно лишиться всего и даже потерять жизнь, но лишь не бессмертную душу. Служение возвратившемуся божеству навсегда лишит надежды на Спасение и Прощение! В этом не сомневался ни на йоту.

Проклятый пепел! Я не вправе сдаться! Не могу проиграть! Должен избавить Алису от дьявольских пут! Бороться! В который раз попытался вырвать из невидимых пут руки или просто остановиться, но снова и снова убеждался в тщетности этих усилий. Не мог даже кинуть бранное словечко – магия запечатала и уста. Против неё я бессилен. Я ощутил вкус отчаяния.

Кровь и песок! Кровь и песок! Только не признавать поражение! Не пасуй, Николас Гард!

Дабы развеять мрачный настрой, попробовал восстановить в памяти путь, которым конвоир вел меня по подземельям замка. Да куда там – безнадежная затея. Пустые, укрытые мглой коридоры и бесконечные повороты. Порой задавался вопросом, а хватит ли масла в фонаре офицера, но мы шли и шли, а светильник по-прежнему горел. Я сбился со счета, сколько раз мы заходили за угол; иногда возникало ощущение, что блуждаем внутри запутанного лабиринта. Мог лишь с уверенностью сказать то, что спустились на седьмой нижний уровень. Проклятье! В саму Преисподнюю идём!

Я невесело усмехнулся. Как бы эта не слишком удачная шутка не превратилась в явь.

Эй, что там? Скорей почувствовал, чем заметил что-то впереди. Стены подземного тоннеля вот-вот разойдутся в стороны. Потянуло сквозняком. Через полсотни шагов коридор оборвался широкой каменной лестницей, уходящий далеко вниз. Ступеней двести, а то и поболее.

Мы добрались до огромной пещеры, а, может, к гигантскому подземному залу. Верх спрятан мглой, я не мог определить, что там: искусственная кладка или природный камень. Не разглядеть и дальних стен, зато отчетливо видно, что находится внизу – темноту прогнал зеленоватый тусклый свет, чей источник оказался загадкой. Почти все пространство на дне каменного мешка занимало куполообразное сооружение. Как виднелось отсюда, абсолютное круглое у основания. Поднималось оно на три человеческих роста, сложено было оно из белого камня. Без единого окна, барельефов и каких-нибудь иных внешних украшений. Как будто кто-то разрезал великанский белый шар и положил сюда одну из половинок.

Прямо напротив лестницы в нижней части непонятного строения темнело прямоугольное темное отверстие; вероятно, вход. Вокруг здания-сферы стояли чёрные фигуры. Неяркий свет делал их очертания полуразмытыми. Еще две фигуры замерли у прохода в полусферу.

– Чего застыл? – раздалось из-за плеча. – Спускайся!

Вдруг пришло понимание, что магия более не толкает меня вперед.

– Отвали! – огрызнулся я.

Ого! И говорить снова могу! Я обрадовался, однако ненадолго. Попытался развернуться или хотя бы взмахнуть руками, но колдовство все еще стискивало меня в незримых объятьях. Только и мог, что оглянутся.

Офицер обнажил шпагу.

– Шевелись! – потребовал он.

– Пошёл ты!

Силы у моего конвоира явно не бесконечны, его магия выдыхается. Что если она истает прямо сейчас? Надо оставаться здесь! Там внизу десятки, а то и сотня приспешников Низверженного, тут же лишь я и офицер. Один на один! Я осклабился. Подождем, поскуденыш! Пока твое колдовство совсем не улетучится.

Острие шпаги ткнуло в спину – я продолжил стоять на месте. Клинок давил все сильней.

– Ну, – рыкнул офицер. – Ступай!

Я не шелохнулся. От белого строения веет чем-то воистину ужасным; хуже смерти и страшней шпаги в шестипалой руке. Сталь проткнула орденовскую одежду: чёрный камзол и льняную рубашку.

– Иди! – зло требовал офицер.

Меж лопаток потекла кровь, острие клинка все глубже врезалось в мою плоть, а я упрямо гнул свое. Но что дальше? Так и продырявит насквозь. Нет, смерти я не боялся, но не помирать же зазря! Я дернулся, пытаясь отпрыгнуть в сторону, чтобы потом кинуться на офицера, и при мысли о прыжке ступни отказались отрываться каменного пола. Мог шагнуть только вперед, и этот шаг означал для меня поражение и первую ступень, ведущую к Низверженному. Я лихорадочно искал спасения, но тщетно. Все еще пленен чужой магией и в паре дюймов от смерти! Стальное жало неумолимо впивается в спину. Харуз! Помоги!

Офицер трижды прошипел короткое слово на незнакомом языке – скорей всего ругнулся – и неожиданно вогнал шпагу в ножны. Я шумно выдохнул, еще немого и пришлось бы пасовать.

– Сюда! – неожиданно громко крикнул он. – Двое!

Его услышали; наверх поспешили два стражника. Из тех, что находились ближе к лестнице. Скоро к нам поднялись двое солдат, такие же мечники, что конвоировали со двора замка в подземелье – в чернёных кирасах поверх тёмных камзолов, шлемы с высоким гребнем и полями. Обычные служивые и с пятерней.

– Спустить его, – приказал офицер.

Без лишних слов меня схватили под локти и, не церемонясь, потащили вниз. Поначалу дергался и сыпал проклятьями, да бесполезно. Магия все еще сковывала меня.

Половина ступеней позади. Маг следовал за мной, а я обреченно смотрел на сферообразное строение. Оно куда выше, чем показалось на первый раз. Не в три, а скорее в пять человеческих роста. Белые блоки идеально подогнаны друг к другу. Глядя на них, почему-то подумалось, что это сооружение не из нашего мира и принесено в Орнор извне. Кровь и песок! Я страшился его!

Однако меня тащили именно к тому, что меня пугало. Вход в каменный шатер охраняли два великана в чёрных плащах. Из-под глубоких капюшонов выглядывали чёрные маски и стальные морды. Волк и медведь. Стражники поставили меня прямо перед ними, как призовую тушку, и молча отступили.

– Входи, – произнес волк. – Тебя ждут.

Говорил он с тем же акцентом, что и офицер, только с более заметным. Произношение каждого из трех сказанных слов давалось великану с явным трудом, звуки казались грубыми, но больше зацепило иное. Я исподлобья смотрел на руки волка и медведя. По шесть пальцев!

– Входи, – теперь заговорил медведь.

Опустив взор, я изображал глухонемого. Может быть, глупо, только не идти же на заклание безропотно, как овца.

Великаны разом шагнули вперед. Меня снова схватили за локти и, подняв над каменным полом из широких плит, понесли в воздухе. Как ребенка. Я задергался – чтобы хоть не облегчать им работу. Тогда медведь поудобней перехватил меня и едва не вывернул плечо из сустава.

– Дьявол! – сдавленно вырвалось из моей глотки, и я тут же прикусил язык. Неча его поминать!

Проход внутрь шел через полутемный тоннель, он сразу брал вправо от входа, и снаружи никак не увидать, что творится под каменным сводом белого здания. Меня тащили шагов пять, потом великаны резко повернули налево, и вновь пять шагов прежде, чем втащили в огромный внутренний зал.

Алиса была здесь. В чёрном облачении убийцы – сапогах до колен, обтягивающих штанах и куртке. Однако без маски и с откинутым капюшоном. Девушка прятала взор и не глядела на меня. Я тоже не мог посмотреть на свою возлюбленную дольше, чем сердце сделает три удара. Что-то уводило мои помыслы от Алисы и заставляло смотреть куда угодно, но только не на неё.

Внутри странное подземное сооружение состояло из единого пространства, отгороженного от внешнего мира закольцованной стеной и потолком из отполированного белого мрамора, и мнилось еще более просторным, чем казалось снаружи. Идеально ровный, гладкий пол, тоже из белого мрамора, сложенный в огромный круг, укрытый куполом крыши; я не понимал, как она держится без опорных колон. Тот же зеленоватый свет непонятного происхождения. Только ярче, чем снаружи.

Иного убранства, кроме белого мрамора и того, что находилось посередине, не было, а срединную часть внутреннего пространства занимала высокая, под потолок, статуя из белого мрамора.

Она поднималась из пола, являясь его продолжением и одним целым с белым камнем плит. Мускулистая, подтянутая мужская фигура в тунике без рукавов, вокруг головы ореол из множества расходящихся в разные стороны лучей. Там, где полагалось быть лицу – гладкий овал. Левая рука сжимала кинжал с золотым клинком, а правую безликий муж вскинул ладонью вперед к входящим в мраморный круг. На руке статуи шесть пальцев!

Меня, похоже, привели в храм Низверженного. Лишь ему могли посвятить статую без лица: я вспомнил, что, как ни пытался, не мог посмотреть ему в глаза в разгромленном орочьем лагере. Мой взгляд сам тогда уходил в сторону.

Пред каменным божеством темнела чёрная, как ночь, семиступенчатая пирамида. Каждый новый уровень поднимался над предыдущим на один фут. На вершине, облачившись в монашескую рясу, разместился Альбрех Огсбург. Ниже огсбургского герцога на каждом уровне у краев пирамиды замерли по два служителя Низверженного, тоже в монашеских рясах, только со вздетыми капюшонами, лиц не видать. Все держали посохи с закрученным в спираль навершием, как у великого магистра чёртовых рыцарей Грааля.

Дюжина чернокнижников! Они собрались вместе, дабы обратить меня в слугу возвратившегося бога. Кровь и песок! Но где тринадцатый? На первой от пола ступени пребывал всего один маг, место слева от него пустовало.

Великаны преодолели половину расстояния до магов и разомкнули хватку. Я неловко свалился на мраморный пол, упав на колени в полусотне шагов от чёрной пирамиды. Она приковывала все мое внимание, манила к себе и требовались усилия, чтобы отвести от неё взгляд. Мой взор уткнулся в две пентаграммы – пятиконечные звезды, каждую из которых вписали в колдовской круг диаметром в шесть или семь футов. От дьявольских звезд, начертанных в нескольких шагах от нижней ступени пирамиды, исходило красное свечение. Все линии магической фигуры были словно вплавлены в белый мрамор и как будто горели в нём, только без дыма и огня.

Алиса стояла около пирамиды, нас отделяли три дюжины шагов и две пентаграммы. Леди Кайлер наконец-таки посмотрела на меня, всего на один удар сердца, и поспешно отвернулась. На лице отрешенность, но в глазах боль. В моей груди появилось щемящее чувство тоски. Алиса!

Рядом с ней находилась еще одна тень, тоже с открытым лицом. Лилит Андар, дочь Томаса Велдона. В её облике, во взгляде не осталась ничего от прежней хуторской девицы. В глазах безжалостная сталь и ледяной холод, даже когда смотрела на своего истинного родителя.

Священник тоже был здесь, он находился напротив Лилит. Третья тень с надетой маской держала шнур, вдетый противоположным концом в кольцо на обруче, что замкнули вокруг шеи отца Томаса. Он не сводил взгляда с Лилит, непрерывно шептал слова молитвы и не замечал ничего подле себя кроме своей дочери. Я похолодел при мысли, что Велдон потерял разум. Право слово, он в самом деле походил на безумца. Все его естество, внутренне и внешнее, тянулось к Лилит, но чужая воля не позволяла даже шагнуть к ней. Видно, что сила, сдерживающая отца Томаса, причиняла ему настоящую боль, и истязал вовсе не обруч. Шнур в руке тени не натянут.

Я поежился, больно ярки и свежи воспоминания об истязающей злой магии этого колдовского предмета.

Четвёртая тень, тоже в маске, удерживала Нурогга. На орке также металлический обруч, тень за ним тоже сжимает шнур. Сотник был на коленях, с опущенной головой. Однако он не покорился судьбе – магия ломала, но не сломила его. Левой рукой тень сжимала стилет, уперев его в шею орка у затылка. Из-под острия кинжала вниз опускалась темно-алая тонкая полоса, падающая редкими каплями на плиты пола.

– Третий исток здесь! – воскликнул Альбрех Огсбург.

Вероятно, он назвал истоком меня. Глас герцога звучал громогласно, магия наверняка придала голосу чернокнижника мощь. Речь герцога покрывала подземное строение целиком.

– Подведите их всех! – снова прогремел Альбрех Огсбург.

Один из великанов толкнул меня в спину. Я повиновался, не желая, чтобы меня снова понесли будто дичь на явственный стол Низверженного. Меня, орка и церковника поставили пред двенадцатью чёрными магами: я у правой пентаграммы, Нурогг слева. Томас Велдон меж мной и орком; позади две тени, волк и медведь да последовавший за ними офицер.

Алиса и Лилит остались там, где стояли: у пирамиды и чуть правее ближней ко мне пятиконечной звезды.

– Здесь, в месте сосредоточения силы Отца мира, – начал герцог, – воздвигнут храм Низверженного. Первый в новой эпохе! Вновь восходит истинное солнце нашего мира. Первый Творец вернулся!

Кулаки сжались сами собой. Будь он проклят, этот Низверженный!

– В сей час двоим предначертано сделать главный выбор – принять Низверженного и вознестись над смертными! Либо Творец возьмет свое сам! Первая кровь принадлежит Первому Творцу!

Я бросил непонимающий взгляд на церковника и орка. Почему Альбрех Огсбург сказал про двоих? Неужели чернокнижники полагают, что разговор с древним Тохутом завершился моим согласием. А если нет, то кто из тех двоих принял возвратившегося бога? Велдон? Нет, не мог он отринуть веру, она вся его суть. Тогда Нурогг? На орка мне наплевать, но тот тоже не выглядит покорившимся, пусть и стоит с опущенным взором.

– Говори, орк! – слова герцога прозвучали как приговор.

Тень убрала кинжал, и Нурогг вскинул голову. Ненавидяще посмотрел сначала на меня, потом на пирамиду. Неспешно поднимал взгляд от одной чёрной ступени к другой, пока не добрался до вершины.

– Моя кровь принадлежит только мне, – бросил сотник. – Не хочу разбавлять её мочой вашего бога!

Все двенадцать чернокнижников качнулись, словно их разом хлестнули плетью.

– Твой черед, ночная крыса!

Меня ударили по самому уязвимому месту. По прошлому!

– Что ты сказал? – прозвучал глас Альбрехта Огсбурга. – Повтори!

Мой ответ на призыв Низверженного прозвучал сам собой, и я не очень-то отдавал себе отчет в том, что произнес. Не помнил даже, что именно сказал несколько мгновений назад, но уверен, что сейчас в точности повторю произнесённое. Не мог я предать Старика!

– Нет!

– Ты будешь рядом с Алисой!

– Нет!

– Смотри же не неё! Мы знаем о твоих чувствах! Она станет твоей!

– Нет!

Только не этой ценой!

– Это последнее слово?

– Да, да! – закричал я. – Подавись им!

– Тогда, – прогремело под куполообразным сводом, – мы начинаем! Неакр! Спящий! Твое место на нижней ступени!

Томас Велдон взвыл нечеловеческим голосом, Вцепился в собственные щеки, согнулся и, зарычав по-звериному, тут же выпрямился. Опустил руки, явив исцарапанное в кровь лицо. Яростный взгляд метался как у сумасшедшего. Его глаза остались единственным, что отныне принадлежало отцу Томасу в телесной оболочке, которая несколько ударов сердца еще являлась его телом.

Инквизитор сопротивлялся. Сопротивлялся и пал в неравной схватке.

Рычание превратилось в едва слышный рокот и исчезло. Мечущийся взор тоже успокоился, погас. Глазами церковника сейчас смотрел кто-то совершенно иной, чуждый мне и тем, кто знал Томаса Велдона! Лишь губы бормотали что-то неслышное, словно молитву. Но известный мне инквизитор только что умер. Это не могла быть молитва.

Разомкнувшись, обруч Велдона упал на пол. Лилит, вернее, некто новая вместо неё, ликовала. Она, или оно, неприкрыто и торжествующе улыбалось.

– Неакр! Иди же, спящий! – продолжал Огсбург. – Взойди первую ступень уже сиятельным! Мы вновь обретаем тебя!

Кровь и песок! Томас Велдон не смог повернуть обращение вспять, чтобы он ни думал, ни рассказывал мне о вере и про Двуединого Святого Духа. Его обратили много лет назад. Зерно чёрной магии, вложенное в молодого монаха, спало и ждало своего часа, пока не прозвучало тайное имя. Неакром звали слугу Низверженного, что затаился в отце Томасе, и ныне он стал Томасом Велдоном.

Я перевел взгляд на Алису. По каменной маске её лица ручьем текли слезы. Она понимала, что сейчас произойдет, и чувства, терзавшие её проклятую душу, взяли верх над дьявольской силой, что превратила племянницу Антуана в рабу Низверженного. Она противилась подобной участи для меня! Но также бессильна пред колдовской волей и могуществом возвратившегося бога.

Томас Велдон занял свое место на пирамиде. Есть тринадцать! Маги разом подняли руки, у подножия пирамиды заклубился дым, чернее ночной мглы. Дым разделился на два рукава и потянулся ко мне и Нуроггу. Словно щупальца самого Низверженного! Проклятый пепел! Не хочу потерять себя!

Я замычал, не в силах ни крикнуть, ни пошевелиться. Магия спеленала меня, подняла над плитами и понесла к пентаграмме. Отпущенное мне время отсчитывало последние мгновения!