Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 81 страниц)

Дома перед обедом позанимался в «школе», диктант по Пушкину они пишут терпимо, продиктовал кусок из учебника биологии – хуже пошло.

После обеда послал Аргироса и трех мужиков за той глиной, за городом это. Сам сел с девчонками дошивать парус. Поставил двух парней толочь гипсовый камень. К вечеру закончили и пришли ходоки, принесли два по полмешка глины.

Утром пошли на рынок, забрали железки у кузнеца, бейфут гафеля надо кожей обшить, чтобы по мачте хорошо скользил. Зашли в кожаные ряды, оказывается полно недорогой овечей кожи, еще бы – столько овец кругом. Дошел до сапожников, сплошные сапоги. Пока объяснял что мне нужны туфли, подошел какой-то парень и стал что-то говорить, сапожник стал с парнем ругаться. Я отвел его и через Димитроса расспросил. Парень – сапожник без места, нет денег на место на рынке, но инструменты есть – показал, в мешке за спиной. Может сшить обувь на дому заказчика. О! Вот что мне нужно. Накупили кож разных, дратвы и пошли домой. Дома он мне быстро обшил бейфут, потом объяснил ему простейшие туфли-мокасины. На исписанной бумаге обвел ногу и вырезал. Заказал подошву из конской кожи – верх из овечей. Он сел думать и кроить. Я взял медную заготовку и нарезал резьбу М10, медь мягкая – деревянные держатели справились. Головку обшлифовал об камень под размер квадрат 17 мм. Получился медный болт. Аргиорос уже приготовил смеси для литьевых форм. По этому болту сделали десяток форм. Сделали и формы для квадратных гаек, стержень из смеси с резьбой формировали леркой. Я же могу из бронзы сделать очень много какие инструменты. Сделали форму для рожкового ключа на семнадцать, леркодержателя и метчикодержателя. Копию моих ножниц и подобие пассатиж, образца не было. Еще форму под две толстых пластины – подобие тисков. Дальше он сам занимался сушкой.

После обеда пошли с мужиками ставить парус. Провозились до вечера, но получилось – гафельный грот поднимается и опускается. Получился у нас гафельный шлюп из струга. Интересно, будет он у нас ходить или плавать? Завтра попробуем. Дома сапожник дал примерить наживленный мокасин, Пренаживил по месту, сказал завтра придет дошивать.

Утром пошли пробовать шлюп. Отошли на веслах от города, стаксель не подымали, подняли грот. Сразу пришлось привязывать железные кольца к бортам, для крепления грот-шкота. Управлять немного легче чем стакселем. Покатались туда-сюда, вроде получается. Подняли стаксель, когда правильно поставили оба паруса – шлюп – ух побежал. Попробовали круче к ветру – фигня какая-то. Оказывается несет нас боком. И так и так пробуем, при галфвинде несет боком, а как же бейдвинд? Совсем недоступен. Надо киль увеличивать. Расстроился, пошли к верфи. Поговорил с корабелом, говорит что может приделать дубовый киль. На пляже завалить шлюп набок и прикрепить нагелями. Железными на три года хватит, медными на десять. Медные на лиру дороже. Решил железными. Оставили шлюп на верфи и пошли домой.

Дома примерил мокасины – нормально. Прошелся – приятно, хоть и на босу ногу, сапоги надоели уже. Буду дома ходить и на судне. Десять сольдо за работу всего, дешевле сапог раза в три или четыре. Я посмотрел вокруг – пацаны и девки босиком ходят, мужики в трофейных стоптанных сапогах. Я говорю (через толмача).

– Как тебя зовут?

– Айваз.

– О! Барев! – кажется, армяне тоже здесь есть.

– Барев – отвечает удивленно-растерянно.

– Смотри, Айваз, этим всем людям нужна такая обувь, но я смогу заплатить только по восемь сольдо. Зато как их много! Сможешь?

Айваз что-то шептал секунд пять, потом согласился.

– С кого начать? – я задумался. Все замолкли, смотрят на меня. Я показал на Ефима:

– Иди сюда. С него.

У нас еще много трофейных сапог татарских осталось, решили отрезать голенища, распаривать в кипятке, выпрямлять и пускать на подметки. Низ оставили по грязи ходить.

Решил еще носки «изобрести» – но резинок нет. Хотя мокасины низкие – нашел вариант. Показал девчонкам как шить – шов сверху, чтобы подошву не тер, носки низкие, чуть выше «косточки» и там завязка-шнурок. Первые носки сказал шить Ефиму, Ефиму – отмывать ноги. Еще поручил сшить на Ефима новую рубаху. А вот штаны из некрашеного льна будут смотрется как подштанники. Многие носят темное сукно, надо будет купить.

Пошли на рынок – купили отрез темно-коричневого сукна, немного дороже чем лен, лен-то привозят, а шерсти полная Таврия. Причем это некрашеное сукно, шерсть такая. Еще купил шапку на себя по местной моде, сукно с мехом. Жарко, но нужно для дела. Еще у медника сделал пяток медных трубочек, чтоб на буквые ручки плотно налезали – перья вставлять. Купил небольшую деревянную шкатулку и красивый маленький кувшинчик с пробкой для благовоний. Пошли к латинянину, который порох обещал. Говорит что есть – показывает винную амфору литров на пятнадцать. В горлышке пробка, но смола зачищена. Открыли, достали немного – очень мелкий черный порошок. Пороховая мякоть! Они что, гранулировать еще не научились? Или мне второй сорт привезли? Хотя на пистолетные патроны может пойти. Надо брать, хоть и дорого, но другого нет. Самому надо делать, селитряные ямы закладывать. Купил всю амфору, по частям не продает.

Дома хотел снарядить патроны черным порохом попробовать. А у меня все патроны заряжены – пустых гильз нет.

Смотрю, в основном все заняты, Аргирос свободен, формы сохнут еще, взял людей, пошли к нему домой. Живут на восточной окраине, близко к берегу, глинобитный домик, очень бедно живут. Сказал что взял Аргироса на работу и вручил ему одну лиру на двадцать дней вперед. Он монету отдал отцу. Родители не старые, еще два старших брата и сестра у Аргироса. Поговорили – рыбаков много, рыбы мало. Питаются одной рыбой, если удасться продать – покупают пшено и муку. Собирают ветки на берегу – сушат и продают на дрова. Последняя ценность лодка и сеть. Посмотрел – немаленькая лодка – метров семь. И парус – то ли латинский, то ли рейковый. Разговорились про паруса, предложил им попробовать поуправлять моим шлюпом, если у кого будет хорошо получаться, возьму того на работу. Как шлюп переделают – пришлю Аргироса. Пошли домой. Дома швейная фабрика – и девки шьют и сапожник. Скоро ужин, поработал учителем немного.

Утром, после завтрака, Аргирос сказал что формы готовы – можно отливать. Послал его в кузню с мужиками, посмотрю как без меня работает. С помощью медной трубочки закрепил на буковой ручке «золотое» перо. Красиво получилось. В кувшинчик налил чернил. В шкатулку положил ручку, чернильницу и два небольших листа дорогой бумаги. Нарядили Ефима во все новое, даже туфли с носками. Он вчера помылся вне очереди. С собой еще взял Димитриса и двух воев попредставительней. Сам тоже одел «модную» шапку. Броник я ношу постоянно, только на ночь снимаю. Шлем и «юбку» не ношу.

Пошли к дому Хозе Кокоса, Дима уже разведал где это. Я хочу уговорить Кокоса взять в ученики Ефима, так как он берет дорого за услуги, деньги предлагать смысла мало, но у меня есть вещи которые нигде не купишь. Развести иудея-юриста – ну ты и задачи себе ставишь! Ефиму коротко объяснил что надо научится писать на латыни.

Красивый дом, в крепости, очень престижно. У входа охранник, он подал сигнал и к нам вышел парень – кучерявый, нос горбинкой, но не грек. Я сказал что хочу поговорить с Хозе Кокосом. Парень сказал – короткий разговор стоит два сольдо, дальше мастер сам скажет. Ну у них и обычаи! А по русски Хозе говорит? Говорит. Ну это точно он, про кого я читал. Заплатил два сольдо, оставил Диму и бойцов снаружи. За мной шел Ефим и нес шкатулку с письменным набором.

Богато украшенный кабинет, большой стол, ценные породы дерева, самоцветы. В письменном приборе торчат гусиные перья. Правильно! И чернила у тебя «дубовые»! Сейчас все используют чернила из дубовых «орешков» и солей железа. Главный их недостаток – очень бледные в момент написания – темнеют только в течении суток, писать не удобно, плохо видно.

Хозяин кабинета сидит и смотрит на нас вопросительно.

– Шолом Алейхем, уважаемый! – он удивленно смотрит на наглую воронежскую морду.

– Шолом – отвечает непроизвольно. – я достаю письменные принадлежности и говорю медленно, разборчиво но непрерывно:

– Посмотрите – это новое перо из особого, твердого золота! Его не надо чинить как гусиные перья! Им можно писать целый год и оно не поменяется! Оно пишет очень ровно и равномерно и клякс будет гораздо меньше! Кроме того – это новые чернила! – я провожу линию на бумаге – Посмотрите какие они черные! Они абсолютно черные! Их очень хорошо видно! Я прошу вас – попробуйте сами. Вы попробуйте, а потом – все скажете! – чувствую себя продавцом пылесосов.

– Вы хотите мне это продать?

Но берет ручку, осторожно макает в чернила и ведет линию по бумаге пока чернила не иссякают. Потом подносит ручку к носу и внимательно рассматривает перо. Говорит по-русски хорошо, но с акцентом.

– Нет это не продается. Это нигде не купить. Вот вы, уважаемый Хозе, знаете много языков, даже этот трудный русский, и даже можете на нем писать. А знаете ли вы что есть еще одна русская письменность – не для священников и царей. Она проще, там меньше букв, но читается легко. Этим письмом пишут ученые и поэты. Вот мой племянник умеет писать этим письмом – смотрите, я буду ему диктовать, а он будет записывать.

Тут я достал второй лист и начал диктовать «у лукоморье дуб зеленый», Ефим переписывал это стихотворение раз двадцать наверное. Пока я диктовал Хозе сидел спокойно и слушал. Я продиктовал восемь строк и протянул листок Хозе. Он внимательно всмотрелся в текст.

– Интересно, я понимаю, текст, хотя многих русских букв тут нет.

– Да, можно обойтись без некоторых букв без потери смысла – не буду я тут распространяться про четыре варианта написания слова «мир».

– Очень интересно. Но кто вы и что вы хотите.

– Простите, не представился. Я Андрей Белов, московский боярин, путешествую. В Каффе у меня товарищество с купцом Еремеем Гусевым, лавка, торгуем мехами и диковинами. А это мой племянник Ефим. Знаете, он грамотный отрок, но я хотел бы чтоб он знал латынь и научился писать на латыни. А также почерпнул краешек вашей бесконечной мудрости.

– У меня уже есть ученик!

– Вот пусть ученик и учит Ефима, а вы лишь будете направлять учебу и свет вашей мудрости будет озарять учение. И для этого я хочу вам подарить эту золотую ручку и эти замечательные чернила! – даже гербалайф вспомнился.

– А когда он будет хорошо писать на латыни, я вам подарю еще такую ручку и чернила.

– А если он туп и неспособен ничего выучить?

– Тогда через год одна ручка и чернильница – ваши, а если научится – то три ручки и такой кувшинчик чернил. – показал объем с поллитра.

– Не через год, а через полгода!

– Через девять месяцев. За полгода трудно научится писать на латыни.

– Ладно, девять месяцев. Но мне нужно еще чернил, я много пишу!

– Через месяц еще чернильница.

– И кормить не буду!

– Он будет жить в лавке у купца, завтракать и ужинать там, а обед приносить с собой.

– Хорошо, оставляй отрока.

– Веди себя прилично, будь внимателен, приходи на ужин – сказал Ефиму и ушел.

Уф вроде получилось. По дороге зашли в лавку, меха продаются понемногу, зеркала стоят. Рассказал ему про Ефима, Еремей поддержал – «писарь на латыни нужен». Позади «торгового зала» в доме есть проходная комната, предложил Ефиму оборудовать ее как приемную для ВИП покупателей. Ему идея понравилась, зашел я к столяру заказал маленький столик и диваны. Ну как диваны – к деревянной кровати приделать деревянные подлокотники и спинку.

Дома, с нетерпением, меня ждал Аргирос, показать результаты своего труда. Почти все отлилось нормально – два болта не пролились до конца и одна гайка оказалась без отверстия. Надо же, даже резьба М10 получилась, не полностью, но явно видно. Тщательно очистили болты и гайки от остатков смеси, и прошелся по резьбам леркой и метчиком, недорез был небольшой. Гайки и болты легко скручивались друг с другом, в любой комбинации. Получилось восемь болтов и девять гаек М10х1.5, болты длиной около девяноста миллиметров. Бракованные детали пойдут в переплавку – одно из преимуществ бронзы – переплавляется почти без потерь. Тут нас отвлекли обедом.

После обеда продолжили. Собрал ножницы, вместо винтика поставил медную заклепку, подточил – неплохо режет ткань. Отдал начальнику швейного цеха – Фросе. Собрал пасстижи – вот тут плохо, медь слишком мягкая, от нагрузки плывет, бронзу не расклепаешь – трескается, надо болтик делать, обсудили с Аргиросом как.

Наконец-то самое сладкое – револьвер. Зажал ствол бронзовыми пластинами как в тиски, лерку в леркодержатель, и нарезал резьбу на стволе. То же самое – метчиком в рамке. Попробовал – ствол запросто вкручивается в рамку. Теперь тонкая работа – подгонка зазора между стволом и барабаном. Делал не спеша, подшлифовывал самым мелким песчаником. Зато получился зазор тоньше листа бумаги, не местной, а той из двадцать первого века. Сделал фаски с обоих концов канала ствола. «При определенном уровне производства качество металлообработки определяется фаской».

Собрал – весь такой из желтой бронзы, ствол и барабан из красной бронзы – стимпанк! Не хватает мушки и щечек рукояти. Мушка был лишняя от винтовок, щечки заказал Осипу, из ореха. У сегодняшнего столяра нашел орех, еще лучше бука, и меньше коробит от сырости. Руки чешутся испытать, но в городе нехорошо, да и щечек нет, потерплю. Мушку припаяли. Мужики и пацаны вокруг сидят и млеют мечтательно. Ивашка по секрету уже всем рассказал что это «пистоль на шесть патронов».

Глава 5

К ужину пришел Ефим, рассказал про первый день учебы. Хозе ему сказал, что можно и что нельзя и отправил к ученику – Нахшону. Ефим латынь на слух понимает неплохо, а говорить слов не хватает. Вот он полдня пытался разговаривать с Нахшоном. Я поручил девчонкам сшить Ефиму сумку, отдали ему старую ручку – самую замызганную, специально. Чернильницу, бумагу тоже возьмет.

Утром Ефим ушел учиться, в сумку еще положил кусок хлеба и кусочек баранины, завернутые в тряпицу. Мы пошли на верфь, посмотреть на наш шлюп. К килю подогнали большой дубовый брус, длинной метров восемь, прикрепляли длинными гвоздями через просверленные отверстия, внутри лодки концы гвоздей загибали на трехгранной оправке, и концы гвоздей впивались обратно в дерево. Сказали – к обеду закончат. Пошли домой, Аргироса послал за отцом. Есть время, опять работаю учителем. Начал физику рассказывать, пока на уровне природоведения, про гелиоцентризм молчу, сказал только что Земля круглая. Коперник родится только в следующем году, а быть впереди Джордано Бруно не хочется. Осип примерил щечки рукояти, подогнали, пошел шлифовать и пропитывать.

После обеда пришел Аргирос с отцом Зопиросом и братьями, специально оставил им еды, накормили. Пошли опять на верфь, шлюп закончили – расплатился. Вытолкали шлюп на воду, затащили балласт. Стал пробовать и показывать Зопиросу. Поднял оба паруса, стал пробовать круто к ветру, градусов шестьдесят-семьдесят, ого – прогресс. Еще бы руль нормальный, румпель хотя бы. Зопирос переделал несколько креплений и взял управления на себя. Порулил туда-сюда – нормально. Я объяснил ему про поворот оверштаг. Попробовали – с четвёртого раза получилось, когда додумались к шкотовуму углу паруса два шкота привязать. Во, можем путешествовать под парусом в любом направлении. Катались до вечера. Заплатил Зопиросу четыре сольдо. Рыбак попросил разрешения приходить с сыновьями, чтобы они тоже учились таким парусам. Договорились встретиться утром на причале.

Дома прикрутил щечки к револьверу, потратил один шуруп из двадцать первого века, надо попробовать шурупы из бронзы отливать. Револьвер засунул в кобуру, поместился. Свой однозарядный отдал Акиму. Завтра пойдем испытывать-пристреливать. Поручил расколоть пополам самые толстые чурбаки из дров – будут мишени.

Утром на причале рыбаки Фотисы нас уже ждали. Отчалили, походили туда-сюда, нормально. Отошли на восток от города километров пять, нашли пустой пляж и высадились – я, Аким, Ивашка, Федя и Савва. Остальные пошли в море паруса осваивать. Сказал вернутся за нами к обеду. Разожгли костер – целики перепаивать.

Первым надо проверить револьвер. Зарядил, обмотал руку тряпкой, отвернулся и выстрелил в упор в бревно. Нормально, ничего не разорвало не погнуло. Зарядил шесть и подряд все. Класс! Мои все в экстазе, понимают, что это значит – многозарядность! Теперь я и без «калашникова» проживу. Потом долго пристреливали все, сожгли почти семьдесят патронов, но теперь я могу себе позволить. С пулями проблем нет вообще, запас капсюлей громадный, еще дымный порох появился. Стрелял, в основном я, пристреливал. Теперь надо тренировку устроить. Моряки пришли за нами и на обед. Позвал рыбаков с нами обедать, хотя по договору эти четыре сольдо без еды, ну да мелочи. После обеда насобирали патроны – сорок на дымном порохе, остальные на бездымном. Пацаны мне помогали – быстро собрали.

Опять на причал, моряки в море – стрелки на стрельбище. Попробовали черный порох – стреляет мягче, пуля заходит в дерево меньше, но доску сантиметра два пробивает. Хотя бы для тренировки пойдет. Дыму, правда, много, и запах специфический. Вот теперь мои стрелки настрелялись. Я только отрабатывал быстрое выхватывание револьвера и быструю стрельбу. Револьвер – красавец, рукоять ореховая, пропитана маслом, бронза блестит, я прямо любуюсь. Такой вестерн и стимпанк одновременно. Символ власти и по Фрейду и без Фрейда. Стетсон кто бы сшил, а что, лошадей полно, буду Клинтом Иствудом.

Солнце садится, пришел наш шлюп и мы на ужин. Смотрю я на наш шлюп, и видно, что по пропорциям там должно быть две мачты. Уже начинаю понимать какой мне нужен парусник, надо будет верфь свою строить. Но раньше лесопилку, домну, станки – первичное производство создать надо. Нужны выходы на консула Чембало. Дома дал задание Димитрису найти крупных ювелиров.

На ужине замечаю что-то необычное – Фрося и Ратмира ходят в туфлях и носках – выпендриваются. Сделал им комплимент, засмущались, а Фрося воспряла надеждами. Ладно, мне тоже захотелось. Тихо сказал – «вечером в душ и ко мне».

Утром Дима рассказал про ювелиров. Пошли к самому крупному.

Текст для разговора с ювелиром я готовил заранее. Спрашивал у Димитриса отдельные фразы, записывал, запоминал. Дело в том, что я хотел провести разговор с глазу на глаз. Тем более нежелательно было присутствие толмача, которому я до конца не доверял.

Дом ювелира находился не в крепости, а на центральной торговой улице, также у входа охранник. Людей моих оставил снаружи.

После ритуального приветствия я начал заученную речь.

– Посмотрите на этот великолепный рубин! Его недавно привезли из Индии. Какой он громадный! Посмотрите на огранку, недавно индийские огранщики научились так красиво обрабатывать рубины.

Я протянул кольцо с рубином и сказал заготовленную фразу.

– Если вы сразу назовите настоящую цену этой драгоценности, хотя бы приблизительно, я продолжу этот разговор. А если вы назовёте очень низкую цену, я уйду к другому ювелиру.

Ювелир сначала долго рассматривал рубин. Хоть он и пытался скрыть испытываемые эмоции, я успел заметить на его лице промелькнувшее удивление и восхищение. Затем он посмотрел внимательно на меня.

– Да такой рубин достоин короны короля. И можно было бы продать за 2000 лир. Но здесь у вас никто не купит за такую цену. Князе Исааку сейчас не до драгоценностей. А хан Гирей не носит корону. Так что здесь вам его не продать за тысячу лир.

– Вот за тысячу лир я бы согласился его продать.

– Это слишком крупные суммы для одного ювелира. Столько серебра нет даже меня.

– А долговые обязательства известных людей у вас есть?

– Согласитесь принять оплату векселями?

– Половину суммы. Но только векселями конкретного человека.

– Чьи векселя вы хотите?

– Меня интересует долговые обязательства консула Чембало.

– Консула Алессандро Татини? Векселей Алессандра Татини меня нет. Но я смогу их достать. Но даже пятьсот серебром это много. На какую сумму векселей вы рассчитываете?

– Если найдёте векселей на пятьсот лир, сумму в серебре будем обсуждать отдельно.

– Мне надо два дня чтобы выяснить про векселя.

– Хорошо я приду через два дня.

На обратном пути зашли в лавку. Продаж особо не было. Зато привезли диваны, правда, диванами их назвать было пока сложно. Поскольку это было просто конструкция из досок. Дал денег чтобы купили овчины, чтобы застелить диваны. Пришли домой и до обеда ещё успели зарядить патроны. Зарядил все пустые гильзы дымным порохом.

Швейный цех продолжал работать. Я поручил сшить для Ефима тюфяк, подушку, рубаху и простыни. Дал денег на ткань, посчитал в уме, что за прошедшее время я потратил ткань приличные деньги. Тоже заметная статья расходов. Ткань здесь не дешёвая, ткут её вручную. Тоже взял на заметку. Аргирос изготовил формы для второй копии револьвера.

После обеда пошли тренироваться, и моряки и стрелки. В таком ритме прошло два дня. Швейный цех шил, моряки и стрелки тренировались. Аргирос попробовал отлить детали револьвера – мелкие детали не получились. Возможно, не догорел формы, боялся перегреть и тем самым разрушить их. Приступил ко второй попытке.

Сегодня пошли к ювелиру Баруху. Он смог найти векселей на 450 лир консула Чембало. Сторговались с ним 450 лир векселями 300 лир серебром. Пошли в банк оформили векселя на меня. Теперь консул Чембало мой должник. Здесь немного другая процедура работы с векселями, чем в 21-м веке. Читаю про себя на векселях – «Baro nobilis Andreas Belov» – это они боярина в барона переделали? Ну вот, очередной виток самозванства.

Теперь можно двигать в Чембало. Пришёл домой и объявил, что через несколько дней мы отправляемся в другой город.

Два дня ушло на подготовку. Из семьи рыбака наняли капитаном шлюпа старшего брата Аргироса – Линдроса. За два дня еле успели собраться – вот мы обросли барахлом. К тому же нас стало значительно больше. Бывшие гусевские гребцы и Игнат. Братья Фотис, сапожник Айваз тоже поехал с нами. Он не успел сшить даже и третей части туфлей, не хотел терять такой большой заказ.

Переговорил с Еремеем и Ефимом. Сказал Ефиму, чтобы он записывал если Хозе Кокос будет встречаться с каким-либо правителем, либо писать письмо какому-либо правителю. И свои записи передавал Еремею. А Еремей отправлял мне почтой. Оставил Еремею ещё одно большое зеркало в раме и два маленьких. Ефиму оставил денег на еду и на бумагу.

Пришлось выгрузить балласт, так нас было много. Объяснил людям, что теперь они живой балласт и при крене судна должны переместиться на высокий борт.

Отчалили. Дул умеренный юго-восточный ветер. Мы шли вдоль берега, не прибегая к лавировке. Я даже сделал лаг из тонкой верёвки, дощечки и грузика. Часы у меня были нормальные. Несколько раз померил и посчитал – получилось шесть узлов.

Гребцы повеселели – идём, с отличной скоростью, а грести не надо. Вот только надо лебедку придумать, а то шкоты стакселя надо тянуть втроем-четвером, руки режет. И когда грот перекладывается с галса на галс, надо крепить его быстрее, тоже механизм придумать.

Прошли мимо Солдайи (Судак), Лусты (Алушта). Один раз мимо прошёл корабль под флагом Генуи, явно военный. Посмотрели на нас, но останавливать не стали, не сочли опасными. Вечером пошли Каулиту – Ялту. Стало темнеть, ветер стал стихать. Причалили к пустынному берегу. Сварили уху, так как успели наловить свежей рыбы.

Утром позавтракали и отчалили. К обеду увидели бухту. Причалил поближе к центру. Пришел таможенник. Я сказал, что у меня бумаги для консула. «В Париж по делу срочно». Таможенник не увидела в лодке заметного количества товара и ушёл. Я взял Акима и ещё двоих, пошли через город на север, ещё одной группе дал задание найти постоялый двор. Город был небольшой, сразу за городом были распаханные поля, через километр пошли не распаханные поля, часа через два вышли к реке. Река не широкая на довольно быстрая. Прошлись вдоль берега – по берегу хороший лес разнообразный, прямой древесины не так много но есть. Хорошее место для плотины нашли. Место хорошее, надо брать, вернулись в порт.

Мои нашли постоялый двор, куда поместилось человек 30, ещё десяток остались на шлюпе. Наутро я, в сопровождении четырёх воинов пошёл к консулу. Когда он увидел свои векселя распереживался. Я выразил понимание, что выплаты по векселям сразу невозможны. Консул немного успокоился начал мне рассказывать про тяжелое финансовое положение, люди боятся неопределенности будущего, снижается предпринимательская активность, княжество Феодоро открыло новый торговый порт, и торгует через него вместе с татарами, из-за этого торговля ухудшилась ещё сильнее.

Я сказал что хочу построить здесь верфь и лесопилку на реке. Как уважаемый консул сможет мне с этим помочь, в свете указанных векселей? Консул обрадовался, сказал что землю под верфь сможет выделить, участок на реке – земля ничейная, спорная, надо согласие князя Феодоро Исаака. Кроме того, сказал, поглядывая на векселя, надо уважаемого барона сделать провизором Чембало. Завтра будет совет провизоров, он может на них повлиять. Я отдал ему один вексель на 100 лир в знак достигнутого взаимопонимания.

Мы ушли на постоялый двор, моим всем было интересно – я сказал, подождите до завтра. Наутро пришли к зданию городского совета на заседании провизоров. Консул расхваливал уважаемого барона-инвестора, таким образом, меня избрали на должность провизора Чембало. Как в России, в лихие 90-е, я купил место депутата городского совета, получил участок на берегу бухты. Не очень хороший для причала, но хороший для верфи, а также участок от края полей и до реки. К должности положено серебряная медаль на шею, подтверждающая, что я провизор. Также для моего корабля полагается флаг Генуи, флаг надо покупать самому. Но получал ещё обязанности, если корабль отправлялся в другой город колоний, я был обязан перевести попутную почту. В случае войны должен был способствовать перевозки войск, но это была не мобилизация, а более расплывчатое – «способствовать».

Так что к своим я вернулся с медалью и цепью на шее, в должности депутата-провизора. После обеда я сходил в дворец консула, забрал оформленные бумаги в обмен на векселя. У себя я ставил один вексель на 50 лир.

Осмотрел дома недалеко от выделенного мне участка на берегу. Нашёл неплохой дом. Дом был из белого известняка, большая пристройка с из самана. Снял этот дом на длительный срок, всего четыре лиры месяц. Дешевле чем в Кафе, цены на недвижимость здесь ниже.

Это дом я решил оборудовать уже серьезней. Выделил угол под душ уже внутри дома. Спланировал отделить его пока деревянной перегородкой. Начали копать траншею под канализацию. Заказал у медника поддон и трубу для душа. На улице труба должна выйти в траншею засыпанную щебнем. Кухню пользовать пока будем уличную летнюю под навесом. Но надо думать и о зиме, в доме на кухне очаг – надо переделать на нормальную печь с трубой. Нужны будут кирпичи, печей нужно будет много – это отдельные планы. Пока накупили продуктов, готовим на улице. Послал за досками к торговцу леса. Нужно увеличивать стол – все не вмещаемся. Сколотили стол и лавки вроде все поместились. На ужин купил кувшин вина и меду и сухофруктов для детей – отпраздновать поселение в новом доме. За ужином я объявил что жить в этом городе мы будем долго. Что теперь я благородный барон – член городского совета, владелец земли. Что мы будем строить свое поселение на реке.

Лодка у нас теперь с парусом. Гребцы нам теперь почти не нужны. Гребцы переглянулись. Но нужны будут лесорубы и строители. Гребцы успокоились. И воины у нас теперь будут другие – с винтовками и пистолетами. Сказал, что будем сами себе строить селение и защищать себя сами. Будем выращивать хлеб и новые овощи. Будем делать новые диковинные вещи.

Спать пошёл один. Я теперь барон, возгордился немного. Утром девкам наказал сшить тюфяки-матрасы. Полы в доме каменные – известняк. Скоро сентябрь, спать будет холодно. Пошли на рынок купил лошадь с повозкой, то ли двуколка то ли арба. Купил у кузнеца три двуручные пилы и гвоздей. Дома нагрузили повозку. Кошма от трёх оставшихся шатров, набрали мясо и хлеба. Мясо готовили ещё вчера. Пошёл со всеми мужиками к реке. Оставил только охрану в доме и на шлюпе.

Пришли на место, мужики стали рубить жерди, ставить шатры. Сразу указал место для туалет, сказал рыть яму. Сам туалет сделаем пока в виде плетня.

Пошел осматривать местность. Вот здесь поставим плотину, там будет перелив. Плотину можно попробовать сделать высокой, метра три, с верхнебойным колесом. Здесь будет колесо. Сюда продолжим вал привода. В эту сторону отвод для нагнетания воздуха в домну. Здесь домна. Отсюда загрузка в домну угля и руды, сюда продолжим вал механического привода. Здесь будем строить основные механические мастерские.

Из чего же это всё строить? Тут рядом полно известняка, целая гора, которая станет озером. Но это долго. Да и мужики мои к камню не привыкшие. Привыкли с лесом работать. А леса надо будет очень много. И на корабли, и на уголь, и настройку. Вырубать надо аккуратно, а то можно устроить экологическую катастрофу. Пока поработаю на древесном угле. Потом надо будет искать каменный на Донбассе. Но лес ещё и сушить надо. Из сырого нельзя строить корабли. Тогда такой вариант – рубим лес и строим из него избы. Постепенно начнём строить каменные дома. Переселяться будем потом в каменные. Избы пустим на лесопилку – как раз лес просохнет. Решено, рубим лес, строим избы для жилья. Только стараемся сохранить длину брёвен. Пока я думал, мужики шатры поставили.

Пообедали. Я колышками разметил, где будут стоять избы. Теперь надо лес валить. На территории нашего будущего посёлка деревья стоят редко. Я сказал их совсем не трогать. Лес начали валить подальше, метров двести. Сказал ещё, чтобы выискивали сухостой, надо уже уголь выжигать в ближайшее время. Для нашего бронзового литья нужно.

Ещё нам нужны кирпичи, для этого нужно глина, я ещё прошёлся по берегу нашёл выход. Глины обычная, красная, на кирпичи для печки пойдёт, для домны нужны будут серьёзные огнеупоры. Мужики лес валят, а ведь бревна надо ещё подвозить, на себе не принесёшь, нужен транспорт. Поставили варится мясо на ужин. Оставил за старшего Игната и Савву с винтовкой, луком и саблей. Поехали с Акимом на повозке обратно город. Лошадка везёт быстро, только трясёт до невозможности, подвески у повозки нету. Приехали, нашли кузнеца. Заказал ему пять цельнометаллических лопат. Для примера показал свою титановую. Купил ещё гвоздей.