Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 77 (всего у книги 81 страниц)

С маленькими деталями получаться стало, а вот листовой металл покрывается очень неравномерно, где-то цинк совсем не прилип, а местами слой цинка достигает миллиметра, хотя должен быть в десять раз тоньше – получается другая крайность. Не получается нормальный оцинкованный лист. А я так хотел оцинкованные ведра делать, их нам очень не хватает.

Для кровли еще наладили выпуск гофрированного профнастила – с гофрами по всей площади листа, а не только по краям. Это уже почти как в двадцать первом веке, только лист толще и не оцинкованный. Так что сразу красим битумным лаком с двух сторон.

Вот с проволокой получается – тут просто: на выходе из цинкового расплава поставили фильер нужного диаметра, и толщина покрытия идет как по заказу. Но переводить цинк на проволоку жалко, не настолько он дешев, только для ответственных случаев такую применяем. А для колючей проволоки применяем обычную, на несколько лет хватит.

Колючая проволока понадобилась для Лампедузы, хотим там перешеек перегородить. Но как устроен станок для производства колючей проволоки – я не знаю. Стали изобретать заново – автоматического производства не получается. Каждую колючку наматывают вручную, но с помощью приспособы это быстро. Толстая шайба с отверстиями крутится вокруг центральной проволоки, в нее сбоку засовывают другую проволоку. Крутят ручку – шестеренки крутят шайбу, затем дергают рычаг – проволока откусывается. Дальше пошли.

Работают два человека, но когда приспособились, сделали за день более двухсот метров колючки. Так что и автоматический станок не нужен, ручного хватит. Сделают километр – пошлем катушки на Лампедузу. Делаем для этого деревянные катушки с боковинами, чтобы при укладке меньше цепляло рабочих, а то всю одежду изорвут. Для работы с колючей проволокой хорошо шинель подходит, толстое сукно за колючки почти не цепляется. Надо будет еще колючей проволоки наделать, а то у нас тут в Адлере и картошка, и пшеница сортовая, и чили. И еще овцы пасутся – могут забрести, потравить.

* * *

Гирей отступил в бою у крепости Порт-Перекоп. По нынешним меркам – это поражение, хотя почти все войско он сохранил. Я думал, что после этого остаток ханства развалится окончательно, но этого не произошло. Беи после этого собрались в ставке Менгли, посовещались, да разъехались по своим родам. А через пару недель через Перекоп с севера потянулись кочевья со стадами. С уплатой пошлины в пять процентов. А овец там десятки тысяч! Часть съели ногаи, за этим трудно уследить, около сотни овец точно не досчитался. Но почти две с половиной тысячи овец надо распихать по своим пастбищам. Получается, что далеко не все рода вернулись на зимовку в Крым. Как выяснилось, некоторые ушли к Ширинам.

Около Адлера места немного – там у меня поля картофеля и сортовой пшеницы, стрельбище опять же. Часть повезли дальше на юг, в районе Себастополиса нашлось место для пастбищ. Еще полтысячи голов овец оставил пока тут, постепенно перевезем на Родос, а то там мы мясо покупаем для снабжения флота.

Но вот коней в качестве пошлины почти не досталось, их проходило совсем мало, только под седлом и заводные. Стада не перегоняли. А за тех коней, что прошли, платили серебром. Я же ставил условие, что при оплате деньгами скидка в четверть суммы, дешевле, чем при оплате натурой. Ну ничего, серебро мне тоже нужно. Хотя я рассчитывал, что серебро будет частично за овец, а часть коней получу натурой. А то овец перевозить морем мешкотно, а кони нужны на Родосе и Лампедузе. Ну да ладно, главное что татары смирились и платят пошлину.

* * *

Из Адлера на Лампедузу прибыл важный груз – восемь стальных бочек по два кубометра каждая. Бочки сварные, внутри покрыты катодным цинком, снаружи цинком покрыты сварные швы и покраска битумным лаком. Это срочный заказ для острова, оцинкованный лист пока не освоили, пришлось наносить цинк гальваническим методом. Для этого пришлось приготовить семьсот литров электролита. Его заливали в бочку, потом на специальной приспособе бочку наклоняли, чтобы стенку смочить. По мере цинкования бочку проворачивали, таким образом полностью покрыли цинком бочки изнутри. Снаружи швы цинковали тампоном, тоже возни много. Так что над заказом работали в три смены, бочки для Лампедузы нужны срочно. Семьсот литров раствора хлорида цинка тоже не пропал, разлили по бочкам, пригодиться еще.

Новые бочки поставили под навес на «водяной терминал», теперь у нас там помещается двадцать две тонны воды. Этого должно хватить жителям на три недели, если не будет дождей. А с учетом колодца и дождей – должно хватить на месяц. Еще привезли передатчик с локомобилем. Скоро еще обещали целую баржу угля прислать.

«Зевс» заправил все бочки из своих танков, и приступил к активным действиям по обеспечению безопасности.

Решили подойти к этому вопросу системно – найти базы пиратов и уничтожить их. Ну или объяснить им, что так делать нехорошо. Но сначала надо прояснить взаимоотношение местных властей и пиратов. Для этого отправились в Тунис, тут недалеко.

К Тунису подходили осторожно, в режиме повышенной боевой готовности. Но увидели вполне мирный торговый порт. Причаливать не стали, на рейде встали на якорь. Еремей, в сопровождении отделения солдат отправился на шлюпке.

Прошлись по рынку, посидели в таверне, Еремей поговорил с торговцами. И к вечеру он уже понял ситуацию.

В прошлом, государство хафсидов само занималось пиратством. Нападениям подвергались корабли Венеции и Арагона. Но как-то раз ответный удар христиан был особенно силен. Арабы потеряли значительную часть флота, это подкосило и экономику и военную мощь халифата. С тех пор прошло почти полвека, новый халиф Усман сменил политику. Стал развивать торговлю, в Каире у мамлюков закупал пряности, караванами доставлял в Тунис, и пытался конкурировать с Венецией. Ему удалось на некоторое время замирить вечно бунтующих берберов. Подчинил себе Тлемсен и Фес. Хафсидский халифат простирался дальше Геркулесовых столбов, до моря Мрака.

Но контролировать такую большую территорию, весьма пустынную, очень тяжело. Берберы и бедуины восстали против арабов, и на сегодняшний момент халиф контролирует только три города – Тунис, Константину и Аннабу.

Арабские купцы охотно рассказали как распознать берберские корабли, как от них лучше убегать. То, что последнее нам без надобности, Еремей скромно умолчал. Получается, что можно идти от Туниса на восток и воевать всех берберов. Закупили свежей провизии, и на утро отправились в путь.

Шли в нескольких километрах от берега, чтобы и берег хорошо видеть, и иметь возможность маневра. Но в первый день никого не встретили, хотя по рассказам купцов тут пираты должны быть на каждом шагу. Встретили несколько торговых арабских судов, те старались обойти незнакомый корабль стороной. Но поздним утром следующего дня, из-за очередного мыса, наперерез ринулась галера. Пробили боевую тревогу, капитан и Еремей в подзорные трубы внимательно рассмотрели корабль. «Точно берберы!» – вынес вердикт Еремей. Капитан дал команду, и корвет повернул налево, как будто убегая от пиратов.

Корабли стали сближаться, но теперь их курсы были почти параллельны. Наводчик кормового орудия вспомогательного калибра – «Во! Теперь как надо!» Капитан скомандовал: «огонь по готовности». Выстрел, взрыв фугасного снаряда, и галера стремительно уходит под воду.

– Вот так, один снаряд на корабль. Так и надо, молодцы – похвалил капитан.

* * *

Через несколько часов заметили в небольшой бухте еще одну галеру. Стали медленно приближаться, рассматривая в оптику.

– Не, не арабы. Точно.

– Пираты?

– Скорее всего.

– А что они на нас не напали?

– Проворонили. Вон, смотри, только отчаливать собираются.

– А галера то, носом в море стоит. Это чтобы ловчее на перехват выйти.

– Но что-то они все возятся, никак не отчалят.

– Ну-ка, дай гудок, а то медленные они какие-то.

«Зевс» коротко рявкнул гудком, пираты на галере замерли на секунду. Но тут на них уже рявкнул капитан пиратов, и уже через полминуты галера взмахнула веслами, направляясь к странной добыче. Корвет пошел в циркуляцию, уходя от берега и берберов.

– Может мы зря их от берега уводим? Они так все утонут, и никто не расскажет другим пиратам, что с нами лучше не связываться.

– Чем меньше пиратов – тем лучше. А кто-нибудь да спасется, и другим расскажет. Хотя давай – далеко уводить не будем. Орудие! Стрельба по готовности!

В этот раз берберский корабль затонул в полутора километрах от берега, это не так уж далеко. Если кто умеет плавать – доплывет. А кто не умеет – для того и сто метров много. Хотя от галеры куча досок на поверхности осталось – много кто может спастись. А мы пошли дальше.

Утром следующего дня слева, километрах в двадцати от берега, что-то увидели. Приблизились – земля, наверное, большой остров. Но плоский как блин. Посмотрели на командорской карте – точно остров, размером с Мальту. Только тот гористый, а этот – будто песок посреди реки намыло. Близко подходить не стали, там мели кругом, по цвету воды заметно.

Почти прошли мимо острова, а на берегу порт и город увидели. В порту корабли. Ближе подошли.

– А корабли-то берберские. И много их тут. Целый порт пиратов!

– Лево руля! От берега! В море уходи!

– Идут к нам. Две галеры. Нет, три!

– Хорошо, остров проскочили, а то бы нас к нему прижали. А тут место для маневра нужно. Оба орудия к бою!

– В море отводить будем?

– Нет, надо на виду города их топить. Только растянем, чтобы разом не навалились.

Корвет пошел по дуге, и галерам пришлось менять строй. Затем резкая правая циркуляция, и борта галер стали хорошо видны.

– Носовое орудие! По первой галере! Огонь!

Снаряд попал в нос, и слишком высоко. Сразу не потонет, но галера встала и дальше не идет. Корвет сблизился со второй галерой.

– Кормовое, огонь!

Этот выстрел точнее. Взрыв проломил борт чуть выше ватерлинии, корабль тонет довольно быстро. Третья галера тоже не избежала этой участи. Корвет делает полную циркуляцию вокруг тонущих галер, как волк, встретив небольшое беззащитное стадо овец, кружит, чтобы они не разбежались. Кружит, и рвет им глотки. Он съест только одну овцу, но убьет всех, если стадо небольшое. Инстинкт охотника.

Галеры затонули. «Зевс» сделал еще круг, приблизился к бухте. Замедлился, подгребая винтом. Смотрим на притихший город. Город смотрит на нас.

– Ну и что дальше? Бухта у них узкая, зажмут там нас, абордажники навалятся.

– Да, кораблей там еще много. Нефов шесть штук вижу, галеры еще есть. Две точно, а за нефами дальше не видно.

– Это хорошо что у них на галерах пушек нет. Мушкеты могли быть, но я выстрелов не видел. А вот на нефах пушки должны быть. А они до нас не дострелят?

– Не, далеко. Дальномерный пост! Дальность до кораблей!

– Тысяча восемьсот метров!

– Во, нормально. Это они до нефов померили. Стереоскопическим дальномером по мачтам лучше всего мерить.

– Смотри! На нефе паруса поднимают! И на другом!

– Я же говорил! Сейчас нас пушками попробуют.

– Может эта. Не будем подпускать? Двое их идут.

– Давай. Артиллерия! Носовая по правому нефу, кормовая – по левому. Знаю, что далеко – цельтесь тщательно. Но промахи все одно будут, журить не буду – не переживайте. По готовности.

Пушки выстрелили по разу – обе мимо. Но уже на третьем залпе снаряд попал в паруса левого нефа. От взрыва упала рея, изорвало паруса, корабль стал замедляться.

Дальномерный пост постоянно докладывает расстояние до целей. Сейчас уже менее километра до второго нефа, а попадания все нет. Но и пушки стреляют редко, тщательно целятся. Капитан сказал орудиям стрелять по очереди, чтобы удобнее корректировать стрельбу по всплескам. И тут же попадание, снаряд попал в борт в районе бака. Но высоко от ватерлинии. Корабль только немного потянуло в сторону, но он даже не снизил скорость.

Тут из носовой башни высунулся наводчик:

– Снаряды жалко. Может ближе подпустим?

– Хорошо, подпустим – сказал капитан, и зашел в бронерубку.

Когда осталось метров шестьсот, выстрелила пушка на нефе, но ядро не долетело.

Капитан крикнул не по-уставу:

– Ну что ты ждешь? Сейчас он еще стрельнет!

Дальномерный пост, как бы поддакивая:

– Пятьсот метров ровно.

За наводчика ответила пушка. Снаряд попал в фальшборт правого борта. В воздух полетели куски досок и веревок, оборвало много вант. Паруса продолжали тянуть грот-мачту, и она с треском наклонилась. Неф пошел по плавной дуге.

Еще выстрел. Снаряд попал в середину борта. Корабль затрещал, волна стала захлестывать пробоину.

– Добавить? – выглянул довольный наводчик.

– Сейчас посмотрим. Может, сам справится.

Пиратский корабль стал крениться на правый борт, никто из команды продолжать бой явно не планирует. Кидают в море доски – «спасайся, кто может».

– Значит, на пятьсот метров хорошо стреляем? Лево руля! Средний вперед! Рулевой! Давай к первому нефу, добить надо.

А там команда пытается восстановить такелаж, корабль потихоньку несет в сторону.

– Пятьсот метров!

– Ну?

– Так на нас ни одна пушка не смотрит.

– Да. А там их целых две или три.

– Четыреста метров!

Бах! Снаряд пришел хорошо, чуть выше ватерлинии. Затопление стало развиваться интенсивно. Этот тоже не боец.

– Что-то из бухты более никто не хочет выходить. Тогда мы подойдем поближе.

– Прямо в бухту?

– Смотри, эти нефы без парусов и команд стоят. Трофеи взяли, но ума им не дали. Вот за ними галеры есть, надо продырявить, пока они на нас не выскочили. Потом те две галеры, что в конце бухты. Пойдём у левого берега, тогда до галер будет метров триста.

Осторожно вошли бухту, даже зарядили носовую трёхдюймовку картечью, а то вдруг на нас все как кинутся. Стали видны три галеры, их не было полностью видно за нефами. Люди на них были, но сейчас их не видно, попрятались. Обстреляли галеры фугасами, добились по два попадания в каждую. Теперь они не опасны, и мы взяли правее, потому что узкая и длинная бухта в конце поворачивает влево.

На малом ходу прошли ещё немного вперёд, и взору открылся небольшой залив. Тут стояли десятки фелюк и рыбацких лодок помельче. Видно как люди бегут от своих лодок к домам в городе, прячутся.

– Что-то это и не пираты вроде. Рыбаки, похоже.

– Ну да, у пиратов добыча не всегда, а есть надо каждый день. Но, похоже, это та самая пиратская столица берберов, про которую купцы рассказывали.

– И что делать будем?

– Не, рыбаков не трогаем, эти две галеры притопим и уходим.

«Зевс» лёг в левую циркуляцию на малом ходу, расстреляли галеры и пошли на выход из бухты, набирая ход. Выйдя из бухты, все вздохнули с облегчением. Хоть мы все такие железные, но целый порт пиратов производит впечатление.

Повернули направо, и пошли дальше осматривать побережье. До конца дня встретили только одну рыбацкую деревушку. Наутро решили, что пиратам пока хватит, и взяли курс на Лампедузу.

* * *

Мины для своих минометов мы начали делать уже как настоящие, с капсюльным воспламенением бумажного патрона. Но порох в заряде все так же черный, поэтому мешочки дополнительных зарядов довольно крупные. Такие мины немногим более трудоемкие в изготовлении, да и сделали мы их немного – некогда и расход их невелик. Стрелять из миномета с корабельной палубы – точность низкая, качка на миномет влияет сильнее, чем на стрельбу из пушек прямой наводкой.

Фугасными минами стрелять по коннице – не очень эффективно. Мина взрывается в густой толпе под ногами лошадей. Лошадям, конечно, достаётся, а вот всадникам уже не сильно. Три-четыре всадника получают много осколков, а вот далее осколки уже плохо уходят.

Давно пробовали дистанционную трубку для мин, чтобы мина взрывалась на определенной высоте над войском врага. Но как раз в конце полета мины ее скорость сильно увеличивается, и мина взрывается то слишком высоко, то уже на земле. Так что этот вариант «шрапнели» не взяли на вооружение. Но вот зажигательный вариант мины с дистанционной трубкой получился неплохой. В этом случае надо чтобы трубка сработала после прохода миной апогея траектории, как раз на этом участке мина летит довольно медленно, как бы зависает. И погрешность срабатывания дистанционной трубки сильно на результат не влияет. На высоте срабатывает вышибной заряд, и вниз летят горящие шарики из черного пороха. Они сделаны из гранул пороха двух размеров – мелкие гранулы легко воспламеняются и поджигают крупные. Крупные гранулы горят долго, шарики падают на землю и поджигают все что можно. Ночью это очень красиво.

Но в 90-мм мину помещается мало пороховых шариков. Решили увеличивать калибр – выбрал сто двадцать миллиметров. Сделали один миномет. Вот у него мина уже большая, до пуда весом. Даже сделали одну фугасную мину, испытали. Конечно, всем военным очень понравилось, а производственникам – нет. Десять кило чугуна на корпус – это терпимо, а вот четыре килограмма тола в каждую мину – дорогое удовольствие. Посмотреть воронку от взрыва мины на полигоне приходили все «заинтересованные лица». Размечталась. Пришлось собирать военно-технический совет. Там «ястребам» объяснили, что такую огневую мощь мы не потянем экономически. Но десяток корпусов для фугасок отлили.

Зажигательная мина получилась хорошая. Корпус сделали сварной, из стального листа, пороховых шариков поместилось много. Селитры на это тоже много уходит, но черного пороха мы и производим много. Он еще идет на заряды орудийных выстрелов, да и много где используется. Удачную мельницу для дымного пороха сделали – лежит чугунный диск, к нему сверху прикручен толстый бронзовый лист. Сверху два бронзовых колеса на оси, ездят по кругу по этому большому диску. Очень хорошо перемалывают компоненты черного пороха, с минимальным риском воспламенения.

Черный порох в зарядах артиллерии используем еще по причине дисбаланса запасов компонентов. Селитры у нас осталось более тридцати тонн, а вот серы уже около четырех. На процессы нитрования уходит больше серы, чем на дымные порох, из-за серной кислоты. Но тут у нас хорошая новость. В районе османского острова Негропонте прекратились боевые действия, и Еремей там вышел на контакт с продавцом серы. Османы на этом острове серу добывают, и всю серу вывозят на материк для государственных нужд. Так что эта сера однозначно ворованная, хотя торгуют ею почти открыто.

* * *

Но война стихла не только вокруг Негропонте. Османы перестали осаждать Лемнос, да и стало тише по всему Эгейскому морю. Как только я это понял, приказал Еремею отправляться в Венецию. Надо прояснить ситуацию.

* * *

Посылать «Гефест» в Воронеж в очередной рейс мы не рискнули, и правильно. Вскорости там начались первые заморозки, по утрам у берега стала появляться тонкая корочка льда. Сам по себе такой лед пароходу не опасен, но мороз может ударить в любой день, у нас зима всегда приходит неожиданно.

Шахтинск намного южнее Воронежа, и навигация там продлится еще несколько недель. Трем нашим пароходам «Черноморского пароходства» осталась единственная работа – возить уголь из Шахтинска. Причем в Адлере уголь тоже пока не нужен, «Гермес» и «Деметра» ушли в первый рейс с углем на Родос, и двум другим пароходам придется отправляться туда же.

Нормальная баржа у нас одна, остальные – это переделки больших османских галер – мавн. Как галеры они были неплохие, но как баржи – неудобные – сами узкие, борт высокий. Только что вместительные – 80 тонн угля входит. Но теперь это не показатель – «Деметра» 250 тонн берет, если глубина позволяет. Еще деревянные баржи весьма хлипкие, доски борта тонкие.

Недавно одна такая баржа встала под загрузку в Шахтинске, и после первых тонн угля у нее разошлись доски. Течь была такая сильная, что сделать ничего не успели, баржа легла на дно прямо у причала. Разобрали на доски, чинить там уже нечего. Еще весной еще одну баржу выкинуло на косу бухты Адлера – тоже развалилась моментально. Теперь матросы с опаской поглядывают на эти баржи, людей там стараются не перевозить, лучше на пароходе потесниться.

Самую хлипкую из оставшихся барж решили увести с углем на Родос и там оставить не разгружая. Потом «Архимед» перетащит на Лампедузу, там тоже уголь нужен. Раз такая ситуация с баржами, решили делать еще одну, подобную «Деметре». Но, конечно, с изменениями. Причем эти изменения в двадцать первом веке назвали бы по другому – «оптимизация». Решили убрать из проекта все лишнее – мачты, паруса, руль. «Деметра» самостоятельно плохо передвигается, так не надо на эти детали ресурсы тратить. А вот деревянную часть надводного борта можно немного увеличить, когда идет морем, свежая волна брызгами пугает. Масляной краской покрасим только снаружи, и только ниже ватерлинии. Выше ватерлинии и внутри – битумным лаком.

Заложим баржу после второго корвета. С таким оптимизированным проектом там работа только для сварщиков и корабелов-плотников. Сварщиков у нас прибавилось, на второй разряд еще двое сдали. И сделали еще один САГ. Так что второй корвет готовят к спуску очень интенсивно.

* * *

Жители Воронежа спокойно восприняли известие о том, что «Гефест» в эту навигацию не придет. Вот только Епифан привез еще полтора десятка закупов. Но мы отказываться не стали, забрали всех, серебра в казне хватает. И дело для них там найдется. Пока предзимье – работают по хозяйству, обживаются. А ударят морозы и постоят немного, начнем лес заготавливать. В окрестностях Воронежа лес хорош, на юге такого нет. И дуб высокий и прямой встречается, и сосна корабельная. Присмотрели уже участки у реки, чтобы весной было удобно сплавлять. Для постройки крепости лес нужен, и по Дону попробуем плоты сплавить, в Таврии хорошего леса очень не хватает. Избы в Адлере из таких кривулин строим, какие на Руси только на дрова идут.

Гарнизон Воронежа к зиме тоже хорошо подготовился. У всех новая повседневная зимняя форма из толстого сукна, длинные куртки из стриженой овчины. Как тулупы, но намного легче. Шапки-ушанки, унты.

Но главное – безопасность, запаслись боеприпасами. Конечно, хотели много, но Командор столько не дал. Говорят, что когда увидел заявку, ругался незнакомыми словами. Но выдали тоже неплохо. К пушкам пятьдесят фугасных снарядов и пятьдесят картечных. Шрапнель для 65-мм пушек сейчас не выпускают. А вот для патронов 9х27 и револьверных, прислали набор матриц и инструментов для переснаряжения, десять тысяч капсюлей и порох со свинцом.

Порох сейчас фасуют в маленькие стальные бочки с резьбовой пробкой. Бездымный для патронов в десятилитровые бочки, артиллерийский черный порох – в пятидесятилитровые. На бочках написано – для какого патрона или снаряда этот порох, потому что он весь разный, и путать нельзя. Так что патроны для карабинов и револьверов можем перезаряжать сколько угодно, пули из свинца отливать просто. Можно всю зиму стрелять.

Но с винтовочными патронами так не получается, пули там с медным покрытием, их в кузне не сделаешь. Для винтовок просто прислали запас – четыре ящика, две тысячи четыреста патронов.

* * *

С нефтяного участка бочки вывозили вниз по речке до Кубани, пока тепло было. Но недавно заметно похолодало, и лошади идти мелководьем отказываются. Перешли на сухопутный вариант до Мапы, тропу местами расчистили, местами нашли проходы – теперь возят телегами.

Сначала шло много асфальта и битума, я обрадовался, что будет много битумного лака. Но это был неправильный битум, он содержал слишком много газойлевых фракций и не высыхал до конца, оставался липким. То есть это был гудрон, несмотря на почти твердую консистенцию. Ректификация большого эффекта не дала, при нагреве аж до 60 °C часть летучих продуктов вышла, но липкость при этом оставалась. А при дальнейшем нагреве гудрон начинал разрушаться и превращаться в кокс.

Продукты, испаряемые при нагреве – машинные масла, темные и густые, тоже нужные. Значит, в гудроне они еще остаются, надо их оттуда извлечь. Сварили из толстой котловой стали небольшую бочку с патрубками. Залили гудрон, нагрели до шестисот, к верхнему патрубку подсоединили ручной поршневой насос, и стали откачивать. В емкость побежало горячее темное масло, хорошо побежало. Потом пошло совсем понемногу, но откачивать продолжали. Когда поступление совсем прекратилось, дали бочке немного остыть, и через нижний патрубок этим же насосом стали накачивать воздух, чтобы углеводороды окислялись. Окисленный битум заметно лучшего качества, нежели простой.

Когда посчитали что окислили достаточно, осторожно слили остаток. Когда он застыл, попытались отломить кусочек. Тот откололся как кусок стекла, с характерным блестящим сколом. Вот это уже настоящий битум! Растворили кусочек в бензине, покрасили железяку. Лак быстро высох, получилось твердое и слегка блестящее покрытие. Это даже лучше чем наш каменноугольный лак. Вот этим можно красить второстепенные железки. Да какие второстепенные, у нас «Деметра» изнутри вся угольным лаком покрашена, там где железо. И вся кровельная жесть; а в жару с нее иногда капает битум.

И еще – битум можно отливать в слитки, только отходами бумаги прокладывать, чтобы не слипался. Или в ящики из бросовой доски, так еще проще. Этим мы освобождаем ценные стальные бочки, а их под нефтепродуктами уже около двух сотен. Так что часть бочек так освободим и пустим обратно под добычу.

Добыча нефти сейчас перешла в новую фазу. Все, что было на поверхности – собрали и вывезли. Теперь только вычерпываем нефть, выходящую из расщелины. Объемы поступления сильно уменьшились, но теперь это настоящая жидкая нефть.

Над источником нефти сложили сруб, накрыли кровлей, осенью дожди зачастили. Лишних рабочих отпустили. Теперь там только четверо и отделение солдат для охраны. Да и те четверо нужны только для погрузки бочек на телеги, с вычерпыванием и один справится. Дебет «скважины» стабилизировался, подсчитали – двадцать-двадцать пять литров в сутки. Три с половиной бочки в месяц. Мало, но гораздо больше, чем те крымские кувшины.

Всю поступающую нефть перегоняем на фракции. Бензиново-лигроиновую фракцию разделили чуть ли не на десяток частей по температуре начала кипения. Это мы за толуолом гонялись. Пришлось вникать в теорию, изучать законы Рауля и Дальтона, рисовать диаграммы с линиями кипения и конденсации. Зато научились четко разделять бензол, толуол и ксилол с пониманием процессов. А не на чудом настроенной единожды ректификационной колонке, обмотанной тряпками в нужных местах.

Толуол уходит на тол, бензол на анилины. Остальные фракции копятся, даже керосин не сильно расходуется – керосиновых ламп у нас мало. Пожароопасные они, аккумуляторные светодиодные фонари нравятся людям больше. Хотя их в продаже нет – артефакт. Только служебные, и большинство переделаны на один светодиод, из экономии.

С появлением хорошего битума, пошла расходоваться бензиновая фракция, делаем лак – железо красить. Но на это я стараюсь тратить самую легкокипящую фракцию. Потому как у этой фракции самая низкая детонационная стойкость, а самое высокое октановое число у легкого лигроина, который в двадцатом веке еще отделяли от бензина. Да, вот такие уже термины появились в разговоре – октановое число. Правда, эти разговоры пока только у меня в голове, боюсь пока это кому-либо рассказывать. Чтобы не отвлекать от работы. А то мои конструктора тут же все бросят и захотят делать новинку, знаю я их. Вон как на фрегат набросились.

Начертил я четырехцилиндровый четырехтактный двигатель внутреннего сгорания и остановился. Сколько там всяких мелочей – как начал вспоминать, так стал записывать, а то забуду. Столько раз участвовал в переборке двигателя, но многие мелочи конструкции так до конца и не понял. А карбюратор! В мое время они уже почти не встречались, а без него никак, впрыск топлива мне точно не сделать. Карбюратор – механика, гидро– и аэродинамика. Но очень непростая вещь, там несколько режимов в зависимости от положения дроссельной заслонки и потока воздуха. Начал разбираться – руки опускаются. Визуально конструкцию помню – но что для чего – не все понимаю. Опять велосипед изобретать.

Не то я начертил. Такое сложное литье блока цилиндров нам не сделать. Алюминия и его сплавов у нас нет, надо будет лить из чугуна. Блок с рубашкой водяного охлаждения пока недостижим. Надо начинать с чего-то попроще, через несколько ступенек тут не прыгнуть. Двигатель воздушного охлаждения, возможно даже двухтактный. Там с клапанами проще, ГРМ почти отсутствует, картер двигателя частично выполняет эту функцию. Поэтому больше проблем со смазкой, ее надо в топливо добавлять. Хотя сложность золотников на наших паровиках не уступает сложности ГРМ ДВС, можно и четырехтактники попробовать.

Может еще проще – Болиндер, нефтяной двигатель? Он заметно проще и всеядный, но со своими проблемами: узкий диапазон рабочих оборотов, надо прогревать перед пуском. Чтобы нормально работал, ему тоже нужен топливный насос с форсункой, хотя и не такой мощный как дизелю. КПД низкий, хотя и выше чем у паровика. А это для меня важно – нефти мало. Но тут считать надо – Болиндер использует всю жидкую нефть с меньшим КПД, а бензиновый – только бензин с большей эффективностью. Но нефти все равно мало, даже на приличный катер не хватит. Да и пока это только размышления, делать это некому, все строят «щит и меч» – корветы.

* * *

Второй корвет спустили на воду. Надо еще палубные надстройки варить, но они в эллинг по высоте не помещаются. Будем доделывать у причала, хотя там теперь работать хуже чем в эллинге, ветер холодный, дело к зиме идет. А летом было комфортнее на причале работать.

Название корвету сочинял недолго. Зевсу, греческого пантеона богов, соответствует Юпитер в римском пантеоне. Два брата, можно сказать. Должны быть очень похожи, когда «Юпитер» достроим. Небольшие усовершенствования есть, но они незаметны. Самое большое отличие – у «Юпитера» борт толще, но из обычной стали. Но это тоже незаметно.

* * *

Кручу в руках нашу первую вакуумную радиолампу, ту, которая почти заработала. Внутри лампы осталось небольшое количество воздуха, очень небольшое. Но даже эти молекулы мешают двигаться электронам. Надо было туда геттер вставить, чтобы он поглотил остаток газов. Теперь уже поздно – проще сделать новую лампу. Хотя…

А есть такой «фокус» – осаждение металлического натрия на внутренней стороне колбы герметичной лампы. У нас стекло натрий-кальциевое, оно более термостойкое, нежели калий-кальциевое. Стекло, несмотря на твердость, вещество аморфное, кристаллической структуры не имеет. И при нагреве выше 30 °C ионы натрия становятся довольно подвижными и у стекла появляется некоторая проводимость. Благодаря которой можно провести электролиз сквозь стекло.