Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 81 страниц)

Так что расчеты придется проводить на бумаге – столбиком. Объем предстоит очень большой, мне одному это считать – работа на месяцы. Но кроме меня – некому, никто не обладает знаниями в таком объёме – за три года обучения до термеха не дойти, тем более – до сопромата. Но начинать обучать этому надо, у меня появилась фобия – если завтра меня вдруг не станет, никто не поймет того, что написано в учебниках для высшей школы.

Стал собирать группу, некоторые достигли значительного прогресса – это потому что ничем другим более не занимались. Двое подростков очень хорошо освоили арифметику – быстро считают в уме и на бумаге. Два парня, что занимались оптикой – поняли что такое геометрия, но там проблемы с вычислениями, калькулятора я им не даю. Прохор и его четыре мастера очень неплохо конструируют технику, но все делают по наитию, рассчитать могут только передаточное отношение в редукторе.

Если нет квалифицированных специалистов, то надо построить конвейер из неквалифицированных, каждый будет делать простую операцию – а все вместе – сложный процесс. Попробую это организовать с умственным трудом, надеюсь, что еще они будут учиться друг у друга.

Рядом с «избой-университетом» построили еще одну, поменьше. Это будет конструкторским бюро. Сделали там большие окна и электрическое освещение. Сделали черные доски, писать мелом промежуточные расчеты, сделали чертежные доски из толстой фанеры – для чертежей.

Ребятам новое место понравилось, новая работа звучала очень солидно. Объяснил, у кого будет какая роль, но сказал о необходимости осваивать все специальности. Соотнесли возможности, но столкнулись с тем, что синус нельзя посчитать в столбик. Но я им рассказал про другой вариант – есть такие таблицы Брадиса, для вычисления тригонометрических функций. У меня таких нет, но их можно составить имея калькулятор в смартфоне. Один раз заполнить таблицу, и потом считать синусы, не прибегая к калькулятору – то что нужно.

Таблицу сразу решил делать подробную, на больших листах – повесим на стенку как плакат. Подробную – это с шагом в три угловых минуты, чтобы точности с запасом, не известно, сколько еще проживет смартфон. В первый день заполнили только целые числа градусов – первую колонку. Но геометры, как только поняли как ею пользоваться, уже принялись решать свои старые задачи по оптике. Таблицы заполняли еще несколько дней – смартфоном пользовались очень осторожно, чтобы не доломать.

А арифметики заскучали – важность геометрии они смутно понимали, и я им рассказал про логарифмическую линейку. Что такое логарифм – я объяснять не стал, сразу начал показывать принцип работы – две логарифмические шкалы нарисовал на двух листах бумаги. Пацаны освоили принцип довольно быстро, но проверив на бумаге – предъявили: в столбик – точнее.

Я всем объяснил по-простому: это для математиков и счетоводов нужна точность до последней цифры, расхождение в один процент – для них ошибка. А для физиков и инженеров один процент – это не ошибка, а погрешность, причем очень небольшая. А логарифмическая линейка считает пусть и с погрешностью, но зато очень быстро. Считать придется очень много, так что осваивайте.

Сделали линейку из бронзы – Аргирос отлил, а ювелир нанес деления и цифры, ювелир у нас уже свой. Линейка имела только две шкалы – на ней можно было только умножать и делить, но и этого хватило всему коллективу – на две недели линейка стала любимой игрушкой. Научились считать очень быстро – с двузначными числами оперировали быстрее чем на калькуляторе.

Затем сделали линейку с двойной и тройной шкалами, это позволило находить квадрат и куб числа, а также обратные действия – квадратный и кубический корень. Причем нахождение корней очень важно – в столбик не посчитаешь. Апофеозом стала логарифмическая линейка длиной в один метр, дававшая неплохую точность.

Вот складывать и вычитать на логарифмической линейке очень неудобно. Для облегчения этих действий сделали счеты – абакус. Счеты изобрели давно, но распространены они здесь мало. Конструкция совсем простая, никакого хайтека, но в отличие от логарифмической линейки, абакус считает с абсолютной точностью, а не приблизительно. Но только сложение и вычитание, умножение и деление происходит довольно медленно.

* * *

Начал работу над проектом стального корабля, но посвящать этому целые дни я не мог, было много и других дел. Поэтому работа строилась так: пару часов я работал над проектом, используя парней как калькулятор. Но при этом говорил вслух все что я делаю, Прохор и еще один мастер следили за ходом моей мысли, я им помогал найти соответствующий раздел статики, термеха или сопромата в учебниках. Конечно, они понимали далеко не все, особенно в сопромате. Когда я уходил, они еще долго разбирали произошедшее. Вот так, через сугубо практические задачи они учились считать веса, нагрузки, делать расчеты прочности.

* * *

В самом начале пошел неправильным путем – решил сварить каркас из равнополочных уголков, потом наварить обшивку корпуса. Но потом понял, что полка равнополочного уголка, приваренная плашмя к обшивке – это зря потраченный металл, настоящие корабли так не делают. Шпангоут должен собой представлять плоскую фигуру нужной формы, приваренный к обшивке он создаст жесткую конструкцию, а вот в месте соединения с обшивкой будет накладной уголок, гораздо более мелкий, нежели шпангоут. Шпангоут составлялся в основном из полос расчетной ширины и толщины, но в вместе сопряжения бортового и днищевого шпангоута появлялась деталь более сложной формы. А к кромке, противоположной обшивке, приваривается небольшая полоса, и шпангоут становится своеобразным двутавром, где полки – обшивка и полоса.

Это называется поперечным набором корпуса, я его применил по нескольким причинам: он простой, корабль у меня короткий, продольную нагрузку будет нести обшивка корпуса и палуба. А то что это вызовет увеличение толщины обшивки – то это даже хорошо, ведь это еще и броня. Корабль у меня все-таки военный. Ну и что, что броня – семь миллиметров, у противников чугунные ядра через раз с каменными, про стрелы я вообще молчу. Стрингеры в наборе будут, но это будут вставки между шпангоутами.

Полоса, приваренная в верхней части днищевого шпангоута – образует флор – опору для трюмного настила. Двойные днище и борт я делать не буду, корабль небольшой, вместо этого разделю корпус на отсеки водонепроницаемыми переборками. Проблему гермодверей решу очень просто – их не будет, будем ходить через верх. Отказ от двойного днища еще объясняю тем, что это мой первый стальной корабль, мне надо контролировать состояние набора. Так что трюмный настил будет съемный, в кочегарке – стальной, в других отсеках – деревянный.

Бимсы – поперечные балки под палубой, будут собой представлять фермы, сваренные из уголков. Часть палубы – две метровых полосы вдоль бортов, сплошные листы – часть силового продольного набора. Ближе к продольной оси в палубе – грузовые люки и лестничные проемы.

Произвели расчеты основных параметров судового набора. Самым тяжелым элементом оказалась обшивка – восемнадцать тонн. Попробую немного уменьшить – в носовой и кормовой оконечностях выше ватерлинии, толщину листа уменьшу с семи до пяти миллиметров. Весь корпус выходит на сорок две тонны, еще машины с котлами – двенадцать, всякая судовая мелочь на шесть тонн. Артиллерия легкая – каждая пушка с тумбой по триста килограммов. Но ведь еще запас угля и воды, еще полезный груз нужен, хотя бы тонн восемьдесят. По расчетам – с грузоподъемностью справится, вот только осадка скачет. У пустого парохода – около пятидесяти сантиметров, у полностью загруженного – полтора метра.

И тут выходит еще одна проблема – заглубление винтов я оценивал при номинальной нагрузке, получается, чтобы винты работали нормально, пустому пароходу надо принять тонн сорок балласта. Обалдеть. Надо переделывать. Применю расположение винтов в тоннеле, не надо путать это с водометным тоннелем. Это полуцилиндрическая выемка в днище судна, которая формирует поток для верхней части винта, не дает воздуху попасть в область работы винта. К тому же эту выемку делают слегка «горбом» – в самой высшей точке и располагается винт. Это позволяет расположить винт верхней точкой на уровне ватерлинии – с нулевым заглублением. Надеюсь, что эти меры позволят нормально работать винтам и при неполной загрузке судна.

Это еще хорошо что у меня два винта, с одним ничего не получалось – при большом диаметре его надо сильно заглублять – не проходит по речному мелководью. Если уменьшить диаметр – при максимальной мощности машин винт получается перегруженным, его КПД сильно падает.

Строительство эллинга уже ведется – два ряда деревянных колонн, однопролетное перекрытие деревянной треугольной фермой. Еще больше чем литейно-прокатный цех – пролет двенадцать метров, высота потолка – семь, длина – тридцать пять. В старый эллинг новый проект не поместился бы точно. Крыша из кровельной жести, стены забиваем досками третьего сорта внахлест. Опять сарай, только очень большой. Сначала перекрыли крышу, потом обшили все стены, и только после этого начали внутри строить слип. Потому что уже холодно, не зима, но ветер с моря холодный.

Слип другой конструкции – теперь это шпалы из бревен и рельсы из толстого бруса, ширина колеи – три метра. Поверх деревянных рельс – стальная полоса в двести миллиметров шириной, по ней будут ездить стальные ролики плоских тележек, на которые будет опираться корпус при спуске. Слип пока построили только внутри эллинга, но с расчетом достройки рельс до воды.

* * *

Металлургический комбинат начал производить прокат для нового проекта. В основном это лист обшивки – семь миллиметров, полосы для шпангоутов и мелкий накладной уголок. Отдельно сделали кильсоны – они образуют продольную двутавровую балку внутри днищевого набора. Ребро этого двутавра, вертикальный кильсон – полоса высотой триста миллиметров и толщиной в шестнадцать. Нижняя полка – горизонтальный кильсон – шириной двести миллиметров и толщиной в четырнадцать. Верхняя полка тоньше – всего десять миллиметров, и считается не кильсоном, а флором.

Но делают не только прокат для корабля, в производстве еще много всего, хотя именно на металлургическом производстве занято большинство рабочих Адлера. Это из-за трудоемкости погрузочно-разгрузочных работ, кроме того, производство непрерывное, работают в три смены.

В механическом цеху начали получаться новые пушки с поршневым затвором, скоро закончат первую, будем испытывать. Еще меня поймали Кефеус и мастер с завода, они давно работают над металлической зажигательной миной.

Старые керамические мины нас не устраивали, мало того, что они имеют очень маленькую дальность стрельбы, около трёхсот метров. Но даже при такой мизерной навеске пороха порой разрушались при выстреле. Когда после первого такого случая еле потушили борт шхуны, миномет стали ставить почти вплотную к борту. И когда после очередного плевка черепками за бортом растекалась горящая лужа скипидара, минометчикам надо было только разобрать миномет для чистки. Хорошо, что казенную заглушку сделали с креплением не на резьбе, а на клиновом штифте. Миномет разбирали, чистили и собирали очень быстро.

Вот новая стальная зажигательная мина не получалась. Корпус сделали сварным из тонкого листа. Чтобы скипидар не вытекал, корпус надо было делать герметичным, но при этом не получалось обеспечить эффективное разбрызгивание горючей смеси при срабатывании взрывателя – маленькой пороховой бомбочки. Максимум чего добились – из переднего отверстия в мине вытекал горящий скипидар – как-то не очень эффектно.

Пришлось начинать сначала. Хорошенько подумав, отказались от горючей жидкости. Я вспомнил праздничные фейерверки – ведь они сделаны почти полностью из дымного пороха, не считая добавок для придания цвета пламени. Вопрос в размере гранул и их взаимодействии. Чем больше гранулы пороха, тем медленнее они горят. Мелкий порох – метательное вещество, очень крупные гранулы – горят долго и красиво.

У нас уже было удачное решение – смесь смолы и молотой селитры в определённых пропорциях горит даже под водой. Бросили такой комок в деревянное ведро с водой – так прогорело дно и вода вытекла. Но такой шарик загорался не сразу, для этого его покрыли гранулами пороха среднего размера. Эти гранулы легко воспламенялись, горели некоторое время, и разжигали смолу.

Корпус мины так же сделали из тонкой стали, но разъемным. Носовой колпак мог сниматься, только стык проклеивали смолой, чтобы порох не сырел. Там же на носу был ударный взрыватель и вышибной заряд пороха. При ударе мины об землю срабатывал вышибной заряд, носовой колпак оставался, а остальной корпус мины подлетал вверх на несколько метров. При этом раскидывая в разные стороны шарики горючей смолы в пороховой посыпке. Очень красиво, особенно ночью.

И я придумал как сделать еще красивее. Вместо ударного взрывателя поставил нашу примитивную дистанционную трубку от керамической мины, только укоротил ее почти вдвое. Ночью, на стрельбище выстрелили вверх с большим углом. Рассчитал довольно точно – мина прошла апогей, и в этот момент сработал взрыватель. Вспышка в небе, и в разные стороны полетели полтора десятка звездочек, разгораясь все ярче и ярче. Звездочки устремились к земле – огненный дождь! Они ударились о землю и разлетелись огненными брызгами.

Я специально привел на стрельбище чуть ли не половину Адлера. Когда была первая вспышка, послышалось синхронное «Ах!», а когда упал огненный дождь – «Ух!» Теперь эта толпа из сотен человек стоит, затаив дыхание, приходя в себя от нового ощущения.

Но через полминуты загалдели, и смысл вопросов был обращен ко мне – «А еще будет?» Я ответил – «Завтра». Я помню – «Хлеба и зрелищ»

Часть вторая

Глава 17

В Адлере похолодало. Зачастили дожди, и холодный влажный ветер пробирал насквозь. Но днем температура поднималась выше десяти градусов, и если выходило солнце, то на погоду конца ноября не походило совершенно.

А в Шахтинске уже ударили морозы. Сначала появились забереги, и все жилые мавны с рабочими, кому не достались дома в городке, спустились к Тане. «Спартак» таскал баржи с углем до последнего, и только когда по утрам корочка льда стала появляться вокруг судов, завершили навигацию. Всего успели перевезти в Адлер около четырехсот пятидесяти тонн угля.

Когда закончилась угольная гонка, все жители Адлера, даже те кто не был причастен, вздохнули и расслабились. Я объявил два дня выходных, работали только рабочие на домне и коксовой батареи. Устроили праздник – праздничный обед, вечером – полюбившийся всем фейерверк из миномета. Вот только праздник без названия, но люди провели аналогию с Покровом, хоть и на месяц позже – «как страду завершили». Но у нас работы совсем не прекратились – металлурги в три смены так и работают. Надо их на четыре смены перевести – много подсобников освободилось. Смена обучится – самых заслуженных – в отпуск. Только надо людям объяснить – что это такое.

Фейерверк мы обычно устраиваем по субботам, перед выходным днем, шестидневка у нас. Но это не только развлечения, это еще и испытания оружия. Сначала испытывали конструкцию зажигательной мины, позже стали испытывать конструкцию регулируемой дистанционной трубки. Регулировка производится стандартно – поворотом диска с кольцевым пороховым каналом. Только стартовый поджиг от пламени выстрела, а не от инерционного ударника – слишком сложно получалось. Не очень надежно, но в конструкции предусмотрено срабатывание взрывателя от удара, если трубка не воспламенится при выстреле.

Трубку разрабатываем для шрапнельного снаряда, есть у меня такая мечта, миномет по плотному строю не очень эффективен. Мина взрывается на земле и осколки вязнут в ближайших телах врагов, далеко не летят. Но до шрапнельного снаряда еще далеко, там куча проблем видится, так что пока отрабатываем трубку. На мине испытывать довольно удобно – скорость низкая, летит недалеко.

Но дистанционная трубка имеет смысл и для зажигательной мины. Если добиться срабатывания мины на высоте двадцать – пятьдесят метров над целью, то горящие шарики очень эффектно осыпают цель. «Огненный дождь». Напоминает использование запрещенных фосфорных боеприпасов двадцатого века.

Регулируемая дистанционная трубка как бы получается, но что-то очень сложная и дорогая в изготовлении. У нас обычный ударный взрыватель массово стал получаться только после внедрения бронзового литья в стальной кокиль. А в трубке мало того, что деталей больше, и есть подвижные, так надо чтобы это все не развалилось при выстреле. Как-то не очень эффективно получается, столько усилий для небольшого снаряда.

* * *

Измученный «Архимед» встал на ремонт, а «Спартак «еще держится молодцом – потащил жилые мавны на места зимних стоянок. Одну – к Таманскому полуострову, возобновляем добычу железной руды. А две других поставили в бухте Ло Вати.

Батуми это теперь мой самый южный город, я там хочу устроить курорт для своих людей. Первыми будут отдыхать рабочие с погрузки угля. Отдохнут две недели, и будут вахтовым методом, по очереди, грузить руду на Тамани. В Ло Вати будут жить на мавнах, пока там домов свободных нет, в маленькой крепости ремонт, да и мест там мало. Еще надо где-то поселить земледельцев, хотя их мало, земли под пашню в окрестностях немного.

С ремонтом «Архимеда» первая же проблема, гребной винт сильно поржавел, стали снимать – не снимается. Даже съемник делали, грели – не идет. Теперь пилят аккуратно вдоль ступицу винта, чтобы вал не испортить.

С этим надо что-то делать. Стальные винты ржавеют сильно, хорошо было бы делать бронзовые, но расход бронзы не вдохновляет. Да и оловянистая бронза тоже корродирует, хоть и гораздо меньше железа. Алюминиевую бронзу бы сюда, но мне до алюминия очень далеко. Надо хотя бы между винтом и валом медную втулку-прокладку ставить, чтобы снимать было легче. Но так появится гальванический элемент – коррозия усилится. Прямо не знаю.

* * *

Пришла шхуна с сообщением, что другая шхуна везет от Босфора в Мавролако османского посла. Наконец-то! А то я уже извелся ожиданием, уже стал всерьёз планировать атаку на турецкие портовые города. Быстро собрался, и тоже в столицу.

В зал зашел бодрый и позитивный Исхак бин Ибрагим. В первом сообщении было указано, что прибывает посол, без указания – кто именно. И у меня были небольшие сомнения – вдруг султан сменил посла. Даже послал человека специально посмотреть – подтвердили, Исхак собственной персоной. С ним прибыл еще один чиновник, посол сказал, что Селим будет присутствовать при обсуждении и подписании. В случае подписания, договор в Порту повезет он, Исхак останется. Значит великий визирь приставил своего человека, не доверяет.

Выслушал приветствия и политесы, и приступили к обсуждению. Посол вывалил на меня кучу условий к договору, и я сначала растерялся. Что-то дипломат из меня как из балерины… дипломат. Но тут я понял одну вещь – султану очень нужен этот мир, но он под этими дополнительными условиями прячет свое главное желание – замириться со мной и начать отбиваться от венецианцев. Наверняка они «досрочно завершили перемирие в одностороннем порядке», пользуясь проблемами с флотом у осман.

Поняв это, я начал увлеченно торговаться, но и бывший великий визирь на политической торговле собаку съел. Сначала определились с южной границей – на севере это Дунай однозначно. На юге за османами остается Трапезунд и две деревни на восток от него, но в этих деревнях запрещается строить любые военные сооружения. Будет буферная зона. Вдоль этого побережья будет полоса, где может ходить любой османский флот. Я пытался противостоять этому, но Исхак меня убедил, что иначе это будет большим оскорблением султану. Точно ширину полосы определить помешали разные меры длины, но примерно выходило километров сорок. Я же обещал не подходить военными судами близко к берегу.

Для торгового флота я открыл Мавролако, мне это самому выгодно, я хочу сделать Геленджик главным торговым центром на Черном море, чем больше будет купцов, тем лучше. Но сделал вид, что иду на уступки в ответ на свободный проход через проливы. И выставил встречное требование – запрет любой торговли людьми на всей акватории моря и его побережья. Как я буду контролировать османские города – неважно, главное – запретить. На это Исхак среагировал спокойно, согласился. Видимо, они рабов достаточно набирают на Балканах и Средиземноморье.

Еще пришлось дать определение торговым судам, имеющим допуск в Мавролако. Решили, что это парусники малого и среднего размера. Большим парусникам и любым галерам выход из «турецкой прибрежной зоны» запрещен.

Это я кратко изложил результат переговоров, весь же процесс занял почти целый день и вымотал меня. На следующий день еще раз прошлись по всем пунктам и начали писать текст мирного договора.

Исхак поднял вопрос дипломатического статуса для Селима. Я задумался – если давать Селиму статус посла – то уникальность Исхака для султана пропадет, мне не хочется терять налаженный контакт. Объявил, что Селим будет дипломатическим курьером – будет иметь тот же иммунитет и паспорт, но не имеет право вести переговоры в отсутствии посла. Все присутствующие важно закивали, оценили мудрость формулировки. Или мне все льстят кругом? Начали оформлять паспорт для Селима.

Вечером я подписал два экземпляра мирного договора с Османской империей, и утром дипкурьер отправился на шхуне к Босфору. Вместе с ним ушло и мое посольство – шестеро добровольцев, потому как есть некоторый риск быть убитыми сразу же. Послом назначил одного бывшего консула, после потери полуострова у меня появились консулы без городов. Две недели эта группа учила турецкий язык. Взяли две однозарядные винтовки для вида, но у каждого еще по револьверу в кобуре скрытого ношения. Задача первого этапа – просто выжить и освоиться на месте.

Исхака я пригласил на обед, где он мне рассказал о доме для посольства Таврической Республики в Костантинийэ. Он говорил, что сам выбирал дом для посольства, что дом даже лучше этого, что в Мавролако, с долей гордости заявил он. Исхак мне подробно живописал дом, я его поблагодарил за такое участие. Еще я немного порасспрашивал его по другим темам.

* * *

Дело в том, что вспоминая первый разговор с Исхаком бин Ибрагимом, задумался над тем, откуда у турок литье чугуна? Штукофены у них точно есть, но в них получают восстановленное железо, температура для чугуна недостаточна. Хотя наиболее удачные конструкции штукофенов достигали нужных температур и чугун получался. Но его нельзя было ковать и чугун считался металлургическим браком – «свиным железом». Неужели турки сами развили эту идею? Но чугуна в штукофене мало – на несколько ядер хватит, а на пушку – нет. Хотя всего-то – надо увеличить высоту штукофена и сделать мощное, а главное, горячее дутье, дальше уже отработка процесса. Но «козла» будут получать стабильно. Неужели додумались? Или у кого-то подсмотрели? Мне казалось что эта технология вот только появляется в Европе, причем не в южной, а где-то на территории будущей Германии, точнее не помню. Не похоже, чтобы турки так быстро нашли и переняли чужой опыт. Неужели у меня подсмотрели?

Стал вспоминать разговор, мысленно повторял сначала, чтобы вспомнить детали. Этой весной, сразу после неудачной войны в Крыму, они уже начали лить ядра – значит стали устойчиво получать чугун. Но домну так быстро не построить, если даже знать как. Значит – работы начались раньше – только к войне не успели с чугунными ядрами. Или считали, что каменных достаточно.

Теперь же, по оговоркам Исхака, я понял, что осенью прошлого года у них появился человек, который знает как получать и лить чугун. Неужели это кто-то из моих? Ведь в конце лета у меня в Чернореченске рабочие немного бузили, и особо скандальные поднимали вопрос – «Рабы мы или нет?» Но я же с самого начала объявлял всех свободными, оставлял лишь вопрос долгов. Но те три скандалиста были нами освобождены из татарского полона, не выкуплены, вроде как и долгов передо мной не имеют. Даже имели небольшие сбережения с зарплаты. Работали подсобниками, грузчиками – отпустил, скрепя сердце. Надо слово держать, а то люди засомневаются в своей свободе.

Из той троицы, один вернулся через полтора месяца, нищий и голодный, просился обратно – взял его. После его рассказов люди стали больше ценить свое место в Чернореченске, а то к хорошему быстро привыкают. Так что возможно это кто-то из тех двоих. Один из них, как я помню, на загрузке домны работал, так что мог рассказать турецким металлургам, как сделать домну вместо штукофена и правильно процесс плавки провести.

Ну вот, пошла утечка технологий. И что же делать? Как мне к себе людей привязывать, оставляя их свободными? Как химиков, в «элиту» переводить? Так у меня в Адлере почти полтыщи мужиков, а еще бабы и дети. Да и уже все неплохо живут, относительно остального мира, не говоря о рабах. Надо что-то на уровне идеологии придумать, причем вне религии, а то сдадут все православным князьям.

Хотя многие осознают свое положение, что не холопы они у меня, что нигде не будут больше так хорошо и свободно жить. И по разговорам получается у нас какой-то странный социальный строй – с одной стороны – равенство, как после французской революции или в эпоху раннего СССР, с другой стороны – я авторитарный правитель, монарх практически. Да еще мои элиты – армия и чиновники, совершенно не наследственные, создавались из простых людей и на их же глазах. Так что ощущение СССР присутствует. Коммунизм мы не строим, но социализм уже построили, что не мудрено при таком технологическом и финансовом превосходстве. Причем социализм только в Адлере, для своих – чем не Москва 70-х годов двадцатого века.

Но раз пошла такая аналогия, то надо учитывать и чужие ошибки. Основной недостаток Советского Союза – чудовищная неэффективность плановой экономики. Но есть такое мнение что вопрос не в плановости, а в том что не смогли правильно спланировать. И что если в Госплан поставить современный суперкомпьютер и сотню толковых программистов, то смогли бы спланировать все как надо. А ведь Госплан планировал два миллиона позиций номенклатуры, без компьютеров, «на счетах». Значит надо было двадцать миллионов позиций.

Меня пока спасает небольшой масштаб, но с проблемами отсутствия планирования я уже столкнулся. Большую часть стального проката производим без плана – «ассортимент». Значит нужен свой Госплан, плановый отдел имел любой нормальный завод.

Так что скорее проблема была не в плановости, а в мотивации. Идеологическая, нематериальная мотивация долго не работает, как мы увидели на примере СССР. Остается финансовая – работает очень хорошо, но у нее есть очень существенные последствия – появление богатых и сверхбогатых. С чем столкнулись и не могут смириться часть жителей бывшего СССР. Осознавать, что кто-то рядом заработал, пусть даже честным путем, состояние в тысячи раз больше твоего, это очень тяжело психологически, после условного равенства СССР. Ведь роскошь партноменклатуры не идет ни в какое сравнение с роскошью российских олигархов, хотя и индекс Джини для СССР применять нельзя, многие привилегии нельзя посчитать в деньгах. Вот такая дилемма – либо реальное равенство, граничащая с уравниловкой, и психологический комфорт, либо эффективная мотивация. К тому же наличие сверхбогачей не способствует консолидации общества, а это важно для меня сейчас.

Но мотивировать одной идеологией у меня не получится, значит надо мотивировать финансово, хотя использовать оба метода мне ничего не мешает, и до появления миллионеров еще далеко. Ой, что то я в все в кучу валю, но улучшать структуру своего общества надо. Надо для рабочих вводить если не чины, то разряды.

Вернулся к аналогии Адлер – Москва. Ведь получается что у меня колониальная система, где Адлер – метрополия, а остальные города – провинции, колонии. Были колониями генуэзцев, стали моими. Так что не надо себя обманывать – мой «социализм для своих» основан на перераспределении благ в пользу Адлера за счет моих технологий, а не за счет «превосходства социализма». Так что я по сути – добрый феодал со сверхдоходами, так как люди фактически не могут от меня уйти, слишком велика разница в условиях жизни. Причем не только материальные условия – они чувствуют себя свободными, но при этом сохраняют привычную преданность хозяину.

Хотя есть и обидные исключения. Утечек технологий больше быть не должно, с этим надо бороться. Только одного «пряника» тут недостаточно, а явно демонстрировать «кнут» нельзя, люди должны ощущать себя свободными. Ликвидировать уходящих носителей технологий придется втихаря, но этого недостаточно. Надо бы придумать идеологическую основу нетерпимости к таким уходящим, но все надо тщательно продумать, очень тонкая тут грань.

* * *

Ну раз вспомнил про социализм, то нельзя не вспомнить одну проблему позднего СССР – нехватку «товаров народного потребления», ТНП – знаменитый «дефицит». Это следствие экономической неэффективности, и этот дефицит доканал Советский Союз окончательно, страна проигрывала Западу почти по всем пунктам. По социальной справедливости СССР выигрывал, но это не ощущалось на фоне всеобщей нищеты. Мало того, что не давали много зарабатывать, но даже заработанное не на что было потратить.

Вот с этим надо начинать бороться прямо сейчас, я что-то упускать стал. В Адлере у меня только один магазин типа «сельпо», одна лавка с булочками и пряниками и «обувь на заказ от Айваза». Надо вводить мелкое предпринимательство в сфере услуг и общепита, причем сразу конкурентное. Чтобы ограничить возможные сверхдоходы, пока не разрешаю для них наемный труд, пусть пока будут «самозанятые», максимум – семейный бизнес.

Не стал это затягивать, объявил об этом людям. Чтобы подошли ответственно – объяснил, что это в долг, в случае неудачи – долг отрабатывать. Но про закупы многие знают не понаслышке. И на центральной площади, но с разных сторон начали строить две лавки-пекарни. Посмотрим, кто вкуснее печет.

На такие условия заявились аж шесть семей. И кого предпочесть? Решил устроить конкурс – предоставили им пекарню при кухне для демонстрации своих умений. Чтобы не мешали друг другу – пекли по очереди, конкурс занял два дня. Большая комиссия дегустировала продукцию. Трех кандидатов отсеяли, а из трех оставшихся не могли выбрать двух, долго спорили. Я решил строить третью пекарню – «больше товаров хороших и разных». Нет, у Мао лучше – «Пусть расцветают сто цветов».