Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 81 страниц)

А про кран для литейного и прокатного цеха что они насочиняли! От гигантского журавля в двадцать метров высотой и до механической руки. Нарисовал им цеховую кран-балку. Если на ней сделать хорошую механическую лебедку, то таким краном можно тягать по цеху пару тонн только мускульной силой.

Вот такие мы обсудили перспективы, из ближайших задач решили сделать прокатные станы и двухцилиндровый паровик. На действующем паровике нашли еще недостатки: вал с кривошипом закреплен консольно, и при увеличении момента от нагрузки подшипник не выдержал и застучал. Надо делать нормальный двухопорный коленвал. И рама на болтах стала разбалтываться от вибрации, но тут проще – сваркой приварили, еще и болты освободились. Сказал я Прохору делать двухцилиндровый паровик вертикальной компоновки. Это я с перспективой на пароход – в трюме горизонтальный неудобен, поперек он получается.

Дострою пятнадцатую и шестнадцатую шхуны, и пока больше не буду шхун строить, не успею завершить. Рассчитаю почти всех греков корабелов, много их там было. Оставлю только троих, и еще моих плотников там уже полтора десятка. На второй год строительства шхун наладился чуть ли не конвейер, скорость строительства, благодаря опыту и избытку людей, стала очень большой. На стапель ставили уже готовые шпангоуты, соединяли стрингерами и зашивали двумя слоями обшивки за три-четыре недели, монтировали руль. Скидывали в воду и к достроечной стенке, а на стапель – новый комплект шпангоутов. Даже жалко такое производство прекращать, если победим, то парусники еще будем строить, но уже не так массово. Верфь работать будет, но эту серию шхун заканчиваем.

Глава 11

Отвлекли меня от производства – построили три дома, печи в них сложили – топят потихоньку. Приехали из Каффы почти все оставшиеся мужики: разнорабочие, хлебопашцы и воины в учебку. Арбалетчики из Каффы закончили обучение, уехали в Каффу учить русский язык.

Стал я распределять подсобников – что-то слишком много даже, привык к дефициту людей уже, во все отрасли распределил понемногу, даже писарям дал – печатник будет. В механический цех даже особо и не надо, они кузнецов еле переварили, по два-три человека вокруг каждого станка крутятся. Сформировали отдельную группу металлургов – часть опытных, часть новичков. Пока им работы мало, но пусть учаться, к новому комбинату готовятся. А часть людей я вернул в сельское хозяйство, точнее не стал отрывать. Хлеборобы сменят моих опытных, которые теперь картофелеводами будут. Надо же в Россию с картошкой продвигаться, сил поднакопили, если турок удачно побьем, в следующем году может первый шаг сделаем.

Ну и заодно проверил войска и учебку, процесс идет, тренируются. Вот только на море сейчас не стреляют – холодно. Ходят только в учебно-дозорные походы. А пехота на плацу и стрельбище занимается каждый день. Количество стрелков с карабинами уже более двухсот пятидесяти. Поэтому решили переформировать композитные отделения в гарнизонах, теперь там будет по два стрелка и пять пикинеров. Заодно проведем ротацию.

Резко стало не хватать военной формы, я же хотел наладить пошив в Каффе и забыл! Полотно я еще осенью закупил, в зеленый цвет половину уже покрасили, осталось шить. Придется ехать в Каффу, налаживать производство, надо парочку опытных швеи с собой взять, и образцы. Я даже знаю кто будет одна из этих швеи, она уже мне все уши прожужжала, что хочет в Каффу.

Утром подскочил пораньше, собираюсь в Каффу, позже вышла Фрося, я ее не сразу узнал – синий форменный френч, синяя юбка – не такая как советская форменная, а пышнее и немного длиннее. Джинсовый костюм! Ну как еще назвать парусиновую одежду, окрашенную настоящим индиго? Только желтых строчек не хватает. На ногах высокие коричневые сапожки в обтяжку, со шнурками, из тонкой овечьей кожи. На голове низкая каракулевая папаха, такие казаки иногда носят. Придумала полный комплект формы! А я же только френчи вводил, а дальше не додумал. Видно, что френч не первый, этот по объемистей и под ним шерстяная рубаха, потому как холодно, а хочет в форме пофорсить. А ведь она в Каффе швеями командовать будет, так что форма – это правильно, соображает девка.

В Каффе я только прилюдно дал команду об открытии швейного цеха, посмотрю как Фрося сама справится. По шитью формы опыт у нее большой, все отработано, вплоть до сдельных расценок. Ладно, пусть сама, мне некогда.

В Каффе за мое отсутствие ничего серьезного не случилось. Вот только консул Еремей жалуется на сложность учета налогов, несмотря на несколько помощников. Да, генуэзская система налогов очень сложная, некоторые налоги такие мелкие, что затраты на их администрирование гораздо больше. Да еще таможенный сбор и рыночный, которые очень субъективные. То есть их объем никак не проверить, по сути, они отданы на откуп исполнителям – фискалам и таможенникам, мне это очень не нравится.

Поскольку смена политической власти прошла без эксцессов, то можно планировать налоговую реформу. Хочу максимально сократить количество налогов, упростить их администрирование, сократить аппарат налоговиков. Но надо компенсировать выпадающие доходы бюджета – есть у меня одна задумка. Есть один налог от которого сложно уклонится, и в котором очень мало субъективной стороны – налог на недвижимость. Здесь он уже применяется, но только очень слабо – налог на виноградники.

Я же хочу выдвинуть следующую идею – государство защищает своих граждан. В том числе защищает и дома своих граждан. Вот за эту защиту надо и платить, в соответствии со стоимостью домов. В свете предстоящей войны это будет очень актуально. Хотя тарифная сетка будет отражать в большей степени назначение зданий, а не их стоимость. Жилой дом – минимальный тариф, дом используется для бизнеса (стряпчий, например) – тариф выше. Ремесленник что-то делает и продает – один тариф, торговая лавка – тариф еще выше, и так далее. Важный параметр – дом внутри крепости или снаружи. Основные параметры тарифной сетки я уже обдумал.

Теперь дам задание писарям составить план города со списком домов и их использованием. Большая работа предстоит – в Каффе около восьми тысяч домов. Наверное лачуги рыбаков и другой бедноты можно не учитывать, много с них не возьмешь, да и социальная справедливость туда же. Так что тысячи три домов будет в списке.

Еще пришло известие что в Феодоро умер князь Исаак, новым князем стал его сын Ираклий. Теперь надо не пропустить прибытие его племянника Александра с наемниками, усилить конное патрулирование в Чернореченске.

А писари заняты преподаванием русского языка – часа два в день в большом зале собираются желающие, в основном кандидаты в солдаты, учат стихи для начала, вырабатывают произношение. Собрал я писарей с Ефимом во главе и Еремея, поставил задачу составить реестр недвижимости Каффы, пока без упоминания налоговой реформы. Заодно введем номера домов, а то названия большинства улиц есть, а номеров нет. Но номера официально будет вводить гарнизонный наряд – «полиция», в целях облегчения почтовой и курьерской службы.

Вообще-то, полиция тут есть давно, городская стража так и называется по-греческий – «полизиа». Правда функций у них маловато – ночных разбойников ловят, да мелкие бунты подавляют. Быстро их сменить на своих не могу, нет у моих опыта полицейской работы, поэтому начал совмещать патрули – местные плюс мои. Местные это восприняли с энтузиазмом, потому как мои в патруль ходят с револьверами, а это ого-го какая мощь по сравнению с копьями, а карабин в городе излишен. Так что гарнизон я разделил на две части, в полицейские перевел часть солдат, имеющих к этому склонность. Форма пока одинаковая, надо будет потом придумать полицейскую. Синюю делать не буду, индиго очень дорогой, надо думать. А сейчас я привез пополнение «солдатской» части гарнизона, отделения формируем уже по формуле «два карабинера и пять пикинеров».

Тут еще дефицит револьверов назревает, потому как брака при изготовлении винтовочных стволов почти не стало, револьверные делать не из чего. Придётся револьверы заказывать специально.

Через пару дней вспомнил про швейный цех, зашел, смотрю – работают, шьют. Даже есть почти готовые гимнастерки. Фрося ходит по цеху – командует. Бабы меня заметили, задергались – кто вставать, кто кланяться, а кто в ноги бросаться. Фрося на них прикрикнула – все сели дальше шить. Я же сам ввел такое правило – если на производстве, то хоть дож заходит, хоть король – продолжать работать. А то страшно представить, если начнут кланяться, скажем, в литейном цехе.

Бабы немного успокоились, работают, стали посматривать то на меня то на Фросю. Вот в чем причина авторитета Фроси! Если бы был значок «Любовница Дожа» она бы его носила. Причем значок размером с блюдце. Хотя в местной культуре и понятия нет такого – любовница, скорее – наложница. Но Фрося и на такое согласна, как мне кажется.

А форму уже шьем не индивидуальную, а по типовым размерам, которые обозначаются латинскими (как ни странно) буквами – S, M, L. Здесь это довольно просто, потому как толстяков среди солдат нет совершенно, как нет и очень худых – таких не берем, пока массу не наберут. Так что размер у нас – это функция от роста. Сапоги, мастерская Айваза, шьет тоже по размерам, сантиметровым – 26, 27 и тд.

Обсудили секретно с Еремеем и Ефимом проект налоговой реформы, моделируем нагрузку на купцов, ремесленников и простых граждан. Как не хватает хоть какого компьютера! Мне сейчас Ексель бы! Но смартфон на это жалко, он и так еле живой.

Получается, что на купцов и ремесленников налоговая нагрузка немного снижается, а на большинство жителей немного увеличивается. При этом на большую группу жителей впервые начисляется небольшой но стабильный налог. Таможенные портовые пошлины придется сохранить, они составляют заметную часть поступлений бюджета, думаем как их контролировать. При этом полностью отменяем внутренние пошлины, при перевозках из города в город. Для рынка делаем вменённый налог на торговое место или лавку. Ну а запрет на торговлю вне рынка или лавки давно придумали и без меня.

Нашел ученика ювелира, который в мастера не может выйти по бедности. Нанял его, заберу в Чернореченск, будет игольчатую печатную машинку делать.

Пять дней провел в Каффе, хочется в Чернореченск, и домом его считаю уже, и производство мне милее дворца и рынка. Фрося поехала за мной молчком, хватило ума сообразить, что какая же она «полюбовница», если я уехал, а она останется. Осталась вторая швея из Чернореченска, думаю справится.

Пока меня не было, на заводе уже успели отлить кучу всего, теперь обрабатывают и собирают. Коленвал на первый паровик уже поставили, гоняют вовсю. Вот только нужен туда еще центробежный регулятор – нагрузка от станков непостоянная, стоит машинист и крутит кран на паропроводе туда-сюда. А вот на пароходе можно обойтись без регулятора оборотов, хотя с ним удобнее.

Кстати, пора начинать обучать машинистов, чувствую, будет у нас много паровиков, и к каждой машине нужен машинист. В учебке двух парней из новеньких забраковали – хромают сильно, попробуем их на машинистов готовить. Учить будем параллельно – практика на заводе, теория в школе. И два – это мало, придется из резерва хлебопашцев посмотреть – может у кого склонность есть к такому делу.

Вертикальный двухцилиндровый собираем почти по чертежам – станину делаем не чугунную литую, а стальную сварную. Оно проще, легче и надежней, в чём-то мы уже обогнали технологии девятнадцатого века. Только вот сваренную станину перед чистовой обработкой я сказал отжечь, чтобы снять внутренние напряжения от сварки, а то поведет. Для опор коленвала точность нужна приличная.

Неожиданно наступил новый год, даже не успел подготовиться, отпраздновал как-то мимоходом, дел много на заводе. Некогда особо праздновать. Хотя год наступил переломный – 1475. Сможем победить османов – будет у нас своя страна – Таврия. Иначе придется уходить на Дон.

Вливание людей привело еще к одному эффекту – от рутинной работы освободились наиболее грамотные и творческие мастера – те самые четверо. Теперь я могу поручать сложные технические задачи не только Прохору, но и любому из этих четверых. Конечно, инженерная подготовка у них не очень, но я могу просто нарисовать эскиз проекта, а дальше уж точно выполнят, на это уже грамотности хватает.

Вот еще – инструментальщик нащупал правильный профиль пушечного сверла, и скорость изготовления винтовочных стволов выросла почти в два раза, в основном, из-за того, что сверла менять надо гораздо реже, да и само сверление быстрее идет. Изготовление стволов перестало быть узким местом и очередной цели в триста карабинов мы достигнем в ближайшие дни. Но для обеспечения этих карабинов боеприпасами даже по нашей минимальной норме надо тридцать тысяч патронов! А я помню тот бой в Тане, когда один стрелок, интенсивно стреляя, сдержал атаку нескольких десятков всадников. И он расстрелял всю сотню патронов, и, если бы, не подключился второй стрелок, всадники могли бы прорваться. Так что сотня патронов на ствол – это минимум для мирного времени, потому как мы можем быстро переснаряжать стреляные гильзы. А в случае войны оперативно перезаряжать все не сможем – нужно больше патронов, хотя бы две сотни на ствол.

Самое сложное в патронах – гильза. Капсюль тоже трудоемкий – но материалов требует мало, счет идет на милиграммы. А вот шестьдесят тысяч гильз – это около трехсот килограммов латуни. Медь у меня есть, да и купить можно – она не подорожала, потому как продолжает поступать на рынок через Орду. Вроде как на средней Волги ее добывают в небольшом количестве, россыпи там пока еще есть небольшие. Ну и из центральной Азии везут. А вот цинка впритык – не всю руду еще переработали – но по расчетам должно хватить. А следующую партию свинцово-цинковой руды мне привезут не раньше мая – война точно начнется к тому времени. Так что придется воевать с тем что есть. Надо только отложить латуни на сто тысяч капсюлей, а то будет обидно иметь гильзы и не иметь капсюлей.

Свинца для пуль у меня полно, сырья для пороха хватит. Тут придумали небольшую экономию серы – она нужна для производства серной кислоты. А еще мы серу тратили пережигая в диоксид серы для производства бумаги. Но при производстве азотной кислоты в отходах получается сульфат кальция – гипс. А если гипс нагреть, то он разлагается с выделением диоксида серы, который мы и используем теперь для производства бумаги. Греть надо хорошо – до 110 °C минимум. Производство немного усложнилось, зато серу экономим. А серная кислота нужна не только для пороха, но и для взрывчатки – шимозы.

Так что надо увеличить выпуск гильз. Ну тут особых технических сложностей нет, сделаем еще несколько ручных прессов, чтобы каждая операция по вытяжке делалась на отдельном прессе. Две самых объемных вытяжки делаются на прессах с приводом от вала трансмиссии, а остальные на ручных прессах. Когда запустили весь цех латунной штамповки, я вспомнил, где я это уже видел. Это был видеоролик про кустарное производство патронов в Пакистане, такая же линия станков, на каждом вручную делается одна операция. Операции простые, движения быстрые – конвейер. Только самой транспортной ленты нет, она не нужна. Много мелких деталей просто копятся в ящичках около каждого станка, потом передается следующему. Только у пакистанцев круче – у них каждый станок с электроприводом. А у нас только два пресса с механическим приводом, остальные с ручным, и еще два сверлильных – на одном делается проточка, на другом капсюльное отверстие.

После небольшого обучения на этой линии заработали даже новички – операции простые. Цех стал выдавать около тысячи гильз в день, нормально – к войне точно успеем. С капсюлями еще проще – там даже промежуточный отжиг не нужен. Вот только надо часто штамп менять, из-за износа начинает расти диаметр капсюля. Штампуют их в циклическом режиме – наштампуют три тысячи штук за пару часов, потом замена штампа, на завтра опять. Теперь сборщицы капсюлей не успевают – собирают только чуть больше тысячи в день. Ладно, пока хватает.

А вот со сборкой патронов проблем нет – если за пресса посадить достаточное количество людей, то можно перезаряжать около пятисот патронов в час, это на случай войны – собираем стреляные гильзы и перезаряжаем. Такой же комплект и в Каффе стоит.

А один из розмыслов в электросварку прямо влюбился, со сварщиками уже сварили новый реактор для процесса Фишера-Тропша. Учли недостатки первой модели, реактор стал четко работать, производительность выросла раза в три. Гоняли реактор целый день – получили около пятнадцати литров цилиндровой смазки и около пяти – машинного масла. Так что вопрос смазки у нас почти решен. Эх, еще бы Литолу!

Теперь эта троица хочет построить «правильный» реактор для пиролиза древесины, чтобы объём был нормальный, а не эти кувшинчики. Но их сдерживает отсутствие листового проката приличной ширины, набирать большой реактор из полосок дело неблагодарное. Так что они присоединились к группе строящей прокатный стан. А там их помощь оказалась не лишней – здоровая махина получается. Я предупредил «конструкторов», чтобы предусмотрели возможность разборки стана на небольшие части, килограммов так по пятьсот. Иначе мы его не перевезем в Чембало.

Прохор смотрит как работает первый паровик и собирает второй. На двухцилиндровом мы делаем коленвал совсем «правильный» – даже провели расчет массы противовесов. Я такое считал первый раз, не знаю, насколько правильно получилось. Но с учетом что машина двухцилиндровая, вибрации должны быть ниже, а рабочие обороты – выше. А то первый выше двухсот оборотов не разгоняем – трясет его.

Но даже на таких оборотах этот паровик для нас будто атомный реактор – его мощность раза в три превышает мощность водяного колеса. Мы уже стали станки переставлять – те, которым нужна большая мощность – в новый цех. Зато – водяное колесо «само» крутится, а паровик надо дровами «кормить». Причем расход приличный получается, леса тают на глазах. Надо быстрее начинать добычу каменного угля на Донце, но это тоже после войны, не могу еще и туда распылиться.

* * *

Пришло известие, что Господарь Молдавского Княжества Стефан Великий, разгромил османскую армию, напавшую на Молдавию. Это самое сокрушительное поражение турецкой армии за этот период. В моей реальности, уже через год, он потерпит поражение, хотя и не фатальное. Крымские татары станут вассалами осман, и нападут на Молдавию с двух сторон вместе с турками. Так что если мы победим в своей войне, то поможем, тем самым, Стефану в следующей. А Молдавия, в свою очередь, перекрывает сухопутный путь в Крым для осман. Вот такое стратегическое партнёрство, хотя Стефан об этом не знает. К тому же, его жена княжна Мария Мангупская – племянница князя Исаака. Как в индийском кино.

Но вот в этом проблема – совсем скоро, Стефан даст 300 наемников Александру – брату Марии, чтобы тот занял престол Мангупа вместо Ираклия, сына Исаака. По их мнению Александр имеет больше прав на этот престол, нежели Ираклий. А у меня планы на Елену – сестру Ираклия, дочь Исаака. И этот поход Александра мне принципиально мешает, потому как сейчас Елена – сестра князя, а станет дальней родственницей другого князя. И не факт что не сошлют куда нибудь. По моей реальности судить нельзя – там Мангуп захватили турки, и все для феодоритов закончилось плачевно.

И вот, что теперь делать? Стефан Великий нужен мне как союзник, и я вынужден буду защищать свои интересы от его родственника. Буду защищать свои интересы, желательно малой кровью. Важно чтобы Александр не пострадал.

Что еще обидно – свои войска для охраны в Мангупе не поставишь, чужое княжество. Надо караулить снаружи, но тут надежда, что войско Александра пройдет как раз мимо Чернореченска.

* * *

Аргирос выпросил у Прохора кусок цилиндровой смазки – синтетического парафина, и попробовал его использовать для литья бронзы по выплавляемым моделям. Парафин для этого подходит гораздо лучше чем воск, нет никаких примесей, ничего не остается при вытапливании. Да еще он использовал синтетический гипс, тот, который образуется при получении азотной кислоты. В результате получил отличную точность литья. Основная продукция цеха бронзового литья, состоящего уже из трех человек – это рамки револьверов. Так получилась рамка, которая не требовала дополнительной механической обработки! Только отрезали литники, нарезали резьбу – и готово. Ну еще отполировали для красоты.

Я до сих пор восхищаюсь нашими револьверами – сочетание вороненной стали, полированной бронзы и ореховых рукояток – красавцы. Не мудрено, что попыток украсть или купить револьверы у моих людей в Каффе, даже больше чем посягательств на карабины. Но у меня закон предусматривает наказание за утрату оружия, а вот за продажу оружия кому-либо, без моего личного разрешения – смертная казнь. Жестоко – но надо. Мои полицейские в Каффе носят револьверы даже не на шнурках, а на стальных цепочках. Так что единственный случай утраты оружия был тот бой в Тане, когда у убитого часового пропала однозарядная винтовка.

Кроме того, ведется учет патронов – четко зафиксировано, какой боезапас выдан какому солдату. Если солдат или полицейский стрелял – ему спокойно меняют в оружейке стреляные гильзы на новые патроны. Спрашивают, только если слишком большой расход патронов, должен рассказать о причинах. Но периодически проводят внезапные проверки, у солдата суммарное количество патронов и стреляных гильз должно соответствовать выданному боезапасу. И если не хватает хоть одной гильзы – придется объясняться со Службой Безопасности, зачатки которой уже созданы.

А началось с одного простого мужика, разнорабочего. Мрачноватый такой, заметил я что он ворчит в одиночку, ну и расспросил его, чем, мол, Иван недоволен. А он мне как вывалит – та повариха так мухлюет, этот ездил на рынок, купил дешевого товара по дорогой цене и так далее. Я осторожно проверил – правда, некоторые подворовывают. Ну и наказал виновных – легкие телесные наказания розгами и снятие с должности. Легкие – это когда через пару дней уже ходить может, а тяжелые телесные наказания кнутом – это такая форма смертной казни. Традиции средневековья.

С Иваном еще побеседовал да и назначил его начальником Государственной Службы Безопасности. Объяснил ему задачи, сказал неспешно подыскивать подходящих людей. Теперь их трое в Каффе и один в Чернореченске. Носят военные гимнастерки с синими лычками и просветами на погонах. Только не васильковые, а индиго, с красителями туго у меня. Сам Иван – подпоручик, остальные – сержантский состав.

Наконец-то собрали прокатный стан – мощные чугунные валки, шестерни большого диаметра. Четыре клети, сменные валки – но пока только комплект под лист готов. Уголки, полосы и швеллера будем делать позже. Самыми сложными оказались валки – их надо делать большого диаметра для жесткости при прокате. Нам помогло то, что мы ограничились шириной проката в один метр, иначе валок мы бы не смогли изготовить. Да и этот пришлось отливать по частям, хорошо, что мы уже освоили точное чугунное литьё. Отлили отдельно бочку – толстостенную трубу, и отдельно ось.

Затем надо отшлифовать рабочую и сопрягающиеся поверхности, поверхности подшипников. Ни в один круглошлифовальный станок такие детали не влезали, сварили из стального уголка подобие станка, благо для шлифования не требуется такой жесткости как для точения. Низкая жесткость могла повлиять только на точность и линейность, но их контролировали вручную. А валки четвертой клети практически отполировали. Хорошо, что детали цилиндрические! Их просто катали по дорожкам и рампам из бруса, крана-то у нас нет. Еще при проектировании предусмотрели возможность разбирать стан, его будет лучше располагать около домны, а я же хочу домну построить поближе к морю.

Из-за очень большой нагрузки на валках применяют конические подшипники скольжения, на вкладыши для них ушло довольно много бронзы.

Для шестерен начертили новый модуль зуба, тот, который мы использовали раньше – слишком мелкий для таких усилий. Для шестеренной клети обычно используют очень широкие и шевронные шестерни. Широкие мы смогли сделать, но только прямозубые. Шевронные сделать мы точно не сможем, косозубые могли бы попытаться, но их ставить сюда не желательно, так как при работе возникнут большие осевые усилия, у шевронных эти усилия самокомпенсируются. А у прямозубых эти усилия не возникают, правда работают такие шестерни очень шумно, и требуют большей точности при установке.

Кинематику стана проверяли глиной – полоса получается ровная. Теперь первый рабочий пуск.

В вагранке расплавили сталь, примерно марки Ст3. Развели пары паровой машины, от трансмиссии отключили все лишнее. Отлили плоский слиток – плиту, плита не очень ровная – сталь не совсем жидкая – температура впритык. Плита пока горячая – погрузили вчетвером большими клещами на железную тележку и бегом к стану. А паровик уже на максимальных оборотах крутится, от стана грохот – оглохнуть можно. Плиту закинули на подачу, она заехала в первую клеть – обороты машины упали но валки вращаются. «Пар на полную!» – кричу. После первой клети плита стала заметно тоньше, после второй – это уже толстый лист, дальше – все тоньше и тоньше. И вот он выполз – метров пять длиной, машина взревела без нагрузки и стихла – пар прибрали.

Вот он наш первый нормальный прокат! Все обступили, трогают слюнявыми пальцами – лист еще горячий, шипит, но остывает быстро. Начало и конец листа неровные, дугообразные, зато боковые стороны как по линейке. Да, сталь горячекатаная, немного хуже холоднокатаной, но холоднокатаную мы точно не потянем.

А в вагранке сталь еще есть, решили еще лист откатать, только вот «четверка» толстовата, подкрутили последнюю клеть на «тройку». Опять грохот, дым – вылез новый лист. «О, а этот длиннее!» – удивился один мужик, остальные заржали – «Эх, ты! Количество и ширина стали одинаковы, а толщина меньше – куда железу деваться – вот и длина больше!» У-у-у, какие все умные. Хотя это они на глине видели, а этот мужик не видел, подошел позже. «В вагранке есть еще? Давайте «двойку» попробуем!» – кричит кто-то.

Подкрутили до двух миллиметров, на полный слиток стали не хватило – кусок плиты получилось. Но из стана идет ровный лист, только передний край еще более кривой получился. Зато лист «двойка» – то, что надо – все оценили, хоть на что пойдет. «Лопаты из него отличные будут» – во как! Про деревянные лопаты и не вспоминает никто. Вот уже как шагнул наш технологический уровень – от деревянных лопат к паровой машине и прокатному стану.

Прохор подошел, говорит что первый паровик тянет прокатный стан на пределе – развалится он в таком режиме. Надо сюда двухцилиндровый ставить. Решили, что можно сменить только сам паровик, а котел, конденсатор и остальной обвес оставить старый – там все с запасом – должно потянуть.

Листовая сталь дала толчок на очередной виток развития. Особенно обрадовались сварщики – кинулись варить большой реактор для пиролиза древесины. Я их тормознул, собрал консилиум – угольщиков, химиков. Два часа обсуждали проект. Появились разгрузочный люк и другие усовершенствования. Заодно химический цех будем передвигать, а то уже тесно становится. После будут строить нормальную вагранку в стальном сварном кожухе, а то эта скоро рассыплется.

Прохор доложил что изготовили карабин с серийным номером «300». «Дальше делать?» – спрашивает. И я задумался. Настолько уже привык гнать вперед винтовки, а потом карабины, что психологически трудно остановиться. Только теперь производство карабинов уже не узкое место. Подготовленных стрелков у меня примерно столько же, по двести патронов на ствол я смогу обеспечить только через пару месяцев. Да и по плотности огня даже один стрелок – почти пулемет. А тут триста. Хватит пока стрелковки, артиллерия нужна, да и не только. Вон, паровики как пошли, пароход я хочу. Связь нужна – там конь не валялся – проводной телефон особо проблему не решит. Уголь надо добывать – пароход нужен. Да и защиту Чернореченска надо усилить, что-то мне страшно.

– Значит так, Прохор. План – двадцать револьверов, но это неспешно, много людей туда не ставь. Нужно решать с орудийными гильзами, попробуем электросваркой. Нужны еще большие нарезные пушки, чтобы было хотя бы четыре. Если получится с гильзами – то еще будем планировать.

– Помнишь, я тебе про пароход рассказывал? Для него нужен будет двухцилиндровый такой же, если этот будет хорошо работать, обвес на него, но там есть отличия. Котел с топкой надо делать чуть больше и все металлическое, чтобы в качку не развалилось. А конденсатор там проще – будет охлаждаться забортной водой. И две сложных детали – винт и дейдвуд – труба вала. Винт я попробую рассчитать, сварим из листовой стали несколько вариантов. Удачный отольем из бронзы.

Теперь к Игнату по обороне Чернореченска. Стали обсуждать наши уязвимости. Если много конных татар подвалят к забору, на коне не перепрыгнут – но сами люди легко перелезут. Часовые на вышках сотню перестреляют, а если татар пять сотен? Или тысяча? Только у Ширинов как минимум пять тысяч, но это легкие конные лучники в основном. А у самого Гирея – гвардия в полторы тысячи, в доспехах – кольчуги или кожаные.

Но стену построить – у нас нет ресурсов, да и не нужна она сильно. Надо использовать наше преимущество в оружие. Расстреливать врага через решетчатый забор из карабинов очень эффективно, когда будут перелезать – станут отличной мишенью. Надо чтобы дольше перелезали. Сделать высоту 2,5–3 метра. Но жерди в заборе горизонтальные – по ним легко забираться – как по лестнице. Делать забор из вертикальных бревен? Их надо плотно смыкать, по поперечинам залезут – тот же частокол получится – затратно и не эффективно. Надо делать высокий забор из горизонтальных жердей – «лестницу», пусть лезут, но задержать их наверху для расстрела. Колючей проволокой! Смогу ли я быстро наладить производство колючей проволоки? Станок точно не успею сделать, придется делать вручную.

Но если делать вручную – то можно сделать немного эффективней. На колючей проволоке колючки направлены в разные стороны случайно, и часть из них просто воткнется в дерево – использоваться не будет. Надо делать не колючей проволоку, а колючую жердину, все равно крепить к жердине – зачем несущая проволока. Жердину утыкать кусочками проволоки. Надо пробовать.

Пошли на участок производства гвоздей. Из проволоки в три мм нарубили около сотни кусочков по четыре сантиметра, на кусачках с механическим приводом это быстро. В цеху взяли кусок стального стержня, как для пробойника, с торца просверлили вдоль оси отверстие диаметром три с половиной мм и глубиной двадцать мм. Получился этакий навойник для штифта. Кусок проволоки вставил в навойник и забил в бревно молотком до половины, снял навойник – торчит проволока из бревна на два сантиметра, даже слегка заостренная – отверстие в конце коническое от сверла.