Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 81 страниц)

Но и у тетрода есть недостаток – электроны выбивают из анода вторичные электроны, которые мешают работе лампы – динатронный эффект. Для этого надо добавить еще одну сетку перед анодом, очень редкую, и заземлить ее на катод – получится пентод.

Но для генераторов триод вполне подходит. Еще он для детектирования нужен. И работает уже прилично, продувка водородом хорошо помогла. Вольфрамовый накал тоже пока устраивает. Так что триоды тоже делать будем.

* * *

Колбы для радиоламп стали делать из комбинированного, натриево-калиево-кальциевого стекла. Натриево-кальциевое стекло оказалось слишком легкоплавким и мягким. В идеале бы туда еще оксид бора добавить, но бора нет. Но зато натриевой соды у нас теперь в изобилии. Я заказывал соду в Египет, так пару месяцев назад привезли – пудов тридцать. Она там дешевая, так наши приказчики накупили от души.

Попробовали делать стекло на этой соде – неплохо получается, стекло довольно прозрачное. Ну, конечно, соду и песок для этого очищали. Теперь сырья вдоволь, начали делать оконное стекло, хотя бы для своих нужд. Надо бы сделать печь непрерывной плавки стекла, но это трудоемко и долго. Наладили печь периодического действия, горшковую. Угля у нас в избытке, для стекла не жалко, а подачу воздуха теперь делаем «улиткой» с электродвигателем

* * *

В Венеции Еремей оставил одного приказчика, купили маленькую лавку на улице для иностранных купцов. Делает вид, что торгует всякой всячиной, а сам слухи собирает и наблюдает. Венеция очень маленькая – тут все как на ладони. Чей корабль пришел, кто пошел во дворец. Еще можно по вечерам угощать в таверне мелкого государственного служащего. Приказчик все это записывает, еще и свои соображения добавляет. Проблема только со связью – передатчик тут нигде не разместить, дымом и шумом привлечет внимание. Лишнего парохода у нас тоже нет, чтобы рядом дежурил. Были бы мощные транзисторы – сделал бы компактный аккумуляторный передатчик, был бы у нас настоящий шпион. Надо быстрее радиолампы до ума доводить. Все что смогли – обеспечили его радиоприемником, в определенный час он слушает эфир, ждет сообщения для себя. Пришлось ему ещё учить азбуку Морзе, Сообщения для него передаём очень медленно, и повторяем ещё. Когда к нему отправляется связная шхуна – ему сообщают. Со шхуной он отправляет донесения и ему меняют аккумулятор на заряженный. Сообщений о мире между османами и Венецией пока не поступало, время у нас пока есть.

Две шхуны постоянно курсируют между Родосом, Лампедузой и Венецией. Еще и в крупные портовые города заходят. Приказчики продают наши товары понемногу, чтобы цены не сбивать. Торгуют красителями, окрашенными тканями и кожами. Красный перец тут пока опасаемся продавать, но его хорошо берут в Каире.

* * *

В экономике у нас тоже изменения. Уже месяц прошел, как должен был прибыть караван персидских купцов. Еще надеемся, но явно что-то с ними случилось. До этого караван приходил в стабильные сроки. Неужели разбойники? Даже наши мушкеты не помогли.

Цены на красители падают – рынок Венеции насыщается. Хотя есть подозрение, что это сговор производителей тканей, их тут немного, и они хорошо организованы. А в Арагоне и Кастилии берут только окрашенные ткани, свое производство там не развито, краситель брать некому. Окрашенные ткани продавать тоже выгодно, но с ними гораздо больше логистических и организационных проблем. Не только ткань купить, отвезти в Адлер, окрасить и привезти. Тут еще надо планировать какую ткань куда везти, покупатели привередливы. Вот и циркулируют шхуны по Средиземному морю.

Надо еще рынки искать, и для красителей и для чили. В Тунисе немного товара продали, но масштабы торговли там небольшие. Так что доходы казны сейчас хоть и довольно большие, но того бурного роста уже нет. Поэтому увеличить численность армии в несколько раз пока не получится.

Но вот что радует – так это добыча серебра из свинцово-цинковой руды. Что удобно – сразу получаем серебро, а из него делаем свои монеты, даже торговать не надо. Хотя нет – руду покупаем, а очищенный свинец – продаем. Пудовые слитки свинца с клеймом «Ч» можно встретить на всех рынках двух морей. Это еще черкесы постарались. Когда они почувствовали выгоду от продажи руды, плоты на Кубани пошли к устью в большом количестве.

Мы еще у этих купцов выкупаем их плоты, на которых они руду привезли, по цене чуть дороже дров. Лес там разный, но в среднем лучше, чем в Мавролако, дуба и бука много. Дуба стало больше, когда мы им свои двуручные пилы недорого продали. Бросовые плоты из дуба – в мое время такое невозможно. У дуба еще плавучесть невысокая, он у черкесов идет на поперечные связи, но и в массе плота дуба тоже много. Видимо там и выбирать не из чего. Плоты перегоняем в Мавролако, на лесопилку.

Мы увеличил мощность цеха по разделению свинца, цинка и серебра, но осенью пришло столько плотов с рудой, что для перевозки из Матреги в Адлер пришлось использовать баржу – шхуны не справлялись. Руда копилась, но это хорошо, ведь скоро зима, думали мы. Но сейчас Кубань местами сковало тонким льдом, а черкесские купцы не переживают – так и сидят на своих плотах. Тут лед долго не стоит, малейшая оттепель – и путь свободен.

Так что мощности цеха не хватает. Пока решили первую установку – где идет восстановление металлов и отгонка цинка – перевести на трехсменную работу. Этот объект не особо режимный, тут серебра не видно, поставили еще людей – установка работает круглосуточно. На ее выходе чистый цинк и свинец с содержанием серебра. Это уже лучше – чушки с «серебряным» свинцом складываем на охраняемый склад, в ожидании дальнейшей переработки.

А там узкое место – электролизная очистка серебра. Тоже перевели на круглосуточный режим работы, но даже так не справляются. Электролиз еще работает от отдельного генератора и локомобиля, а там часто перерывы – чистка топок, техническое обслуживание.

Тут в чем дело – электролизу не нужно высокое напряжение, но нужен большой ток. Выпрямительных диодов у нас нет, поэтому применять трансформатор мы тут не можем. Теоретически можно было бы применить игнитрон, но при этом напряжении его эффективность была бы несколько процентов. Так что приходиться применять генератор постоянного тока с низким напряжением и очень большим током. От большого тока греются обмотки, горят щетки и ламели коллектора. От таких токов ламели корежит, и они крошат графитовые щетки. Чистая медь очень мягкая и непрочная, а бронзу тут не поставишь, у бронзы высокое удельное сопротивление.

Вот так, установка, которая производит серебро – основное платежное средство этой эпохи – эта установка имеет недостаточную производительность, хотя сырья достаточно. Вы тут не зажрались? Война на носу! Про войну и деньги все помнят? Надо срочно решать вопрос, черкесы продолжают возить руду, пусть и не такими темпами – лед мешает.

Серебро, серебро… А ведь есть такой сплав – серебряная бронза. Электропроводность и теплопроводность почти такое же, как у чистой меди, а прочность намного выше. И всего-то одна десятая часть процента серебра. Из этого сплава делают обмотки высоконагруженных генераторов и электродвигателей. А нам, с нынешним соотношением цен меди и серебра – даже и думать не надо.

Я аж подпрыгнул от этой мысли. Подпрыгнул и побежал в цех электропроводов. «Замесили» сплав, это уже явно не медь, прочность ближе к латуни, наклепывается даже сильнее. Тонкий провод не получается, слишком жесткий сплав, а толстый провод сделали. А ламели коллектора получились прямо отличные.

Очередной большой генератор намотали толстым проводом из серебряной бронзы под параметры электролизёра, ламели тоже из этого материала. Заменили этим генератором старый – стало заметно лучше. Появился запас по току, ресурс щеток и коллектора вырос в разы, стало меньше простоев на ремонт. Старый генератор отправили на переделку. Эта серебряная бронза прямо находка – все коллектора и токосъёмные кольца будем делать только из нее. Да и много где еще можно применить – например жилы гибких проводов делать, чтобы прочнее были, сварочные провода часто рвутся на изгибах. Одна тысячная доля серебра в меди – это сущий пустяк. Да я готов золото добавлять, лишь бы это все хорошо работало.

Кстати о золоте. Его содержание в османской бронзе оказалось довольно приличным. В двадцать первом веке это золото окупило бы все эти процессы и саму бронзу. Но в этом времени совсем другое соотношение цен, тут медь дешевле золота в 700–800 раз, а в моей реальности золото гораздо больше ценится. Соотношение цен золота и меди в двадцать первом веке уже около шести-семи тысяч раз – отличие почти на порядок.

Но тут мне это нужно для получения чистой катодной меди, а золото – вроде как бонус. Очень хороший бонус – уже более двух килограммов скопилось. Еще получаем чистое олово, серебро и немного других металлов. Кадмий и мышьяк мы точно определили, еще есть несколько непонятных солей, тут мы с Антипом думаем.

Еще надо учитывать, что электроэнергия мне тут обходится гораздо дороже. Часть моего людского и промышленного ресурса уходит на производство электроэнергии. Добыча и доставка угля – это всего лишь часть затрат. Изготовление паровой машины и генератора – вот где зарыто множество человеко-часов. Причем, далеко не каждый человек такие «часы» производит. А еще обслуживание, за локомобилями присматривают машинисты, это помимо кочегаров. Машинистами многие хотят быть, у нас это очень популярная профессия, не хуже электросварщика. Но далеко не каждому это дается – общий недостаток образования сказывается.

Еще меня не устраивает конструкция локомобилей. Мы там использовали паровики с качающимся цилиндром, как самые простые. Но такой паровик может работать с давлением пара не выше пяти-шести атмосфер, а ведь наши котлы могут дать гораздо больше.

Токарей и фрезеровщиков среднего уровня у нас стало довольно много, и мы перешли на локомобили с золотниковой машиной двойного действия, но однократного расширения. Это позволило поднять давление пара до 14–16 атмосфер. Можно даже дать двадцать пять атмосфер, мы такие эксперименты проводили – паровик работает замечательно, как от ядерного реактора. Но тут уже страшно за котел – работа превращается в лотерею, смертельно опасную.

Еще проблема повышения оборотов. Для генератора нужны обороты хотя бы раз в десять выше, чем дает паровик. На самых первых мы ставили две ступени плоскоременной передачи, и этого было мало. Затем перешли на зубчатую передачу. Но она прямозубая – КПД тоже не самый лучший, и жужжит довольно громко. Еще и подшипники скольжения с постоянной подачей масла.

Сейчас уже кругом шариковые или роликовые подшипники, бронзовые. Освоили зубонарезной процесс на станке – сделали косозубые шестерни. Редуктор сделали двухступенчатым – обороты генератора выросли, выросла мощность. С ламелями из серебряной бронзы это стало возможным. Пошел перегрев – поставили крыльчатку на вал генератора. Так что новые локомобили – на очень неплохом техническом уровне.

Это все ради электричества – передатчики, электросварка, электролиз. Электролиз стал стратегически важен, доходы от производства и продажи красителей уменьшились, а доходы от аффинажа серебра и золота вышли на первое место. Еще и получаем катодную медь, которая и нужна для этого же электричества. Замкнутый технологический круг – к счастью, положительный.

Про важность радиосвязи и говорить нечего. Благодаря быстрой передаче сообщений мы сейчас эффективно действуем в южной Европе. Радиосвязь есть, но передатчики меня совсем не устраивают. Передатчик Поулсена очень громоздкий, энергозатратный, без мощностей паровой машины работать не может. Второй недостаток еще существенней – низкая частота ограничивает возможности радиосвязи. Мы работаем на частоте около 1,8 МГц. Особенности этого диапазона – устойчивая связь круглосуточно на дальности около пятисот километров, ночью – до 1500 километров. При достаточной излучаемой мощности и правильной антенне. Дальнейшее увеличение мощности не приводит к увеличению дальности. Дальние связи бывают, но носят случайный характер, очень случайный. На Лампедузе иногда слышат Адлер напрямую, но это бывает очень редко. Нужно повышать частоту передатчика, а это возможно только на лампах, мощных транзисторов нет и не будет.

Электросварка – одно из важнейших достижений. Ее можно было бы заменить клепкой, но тут вопрос производительности и времени. У меня нет избытка людей и запаса времени. Благодаря сварке мы строим корабли с такой скоростью. Хотя по оснащению их трудно назвать кораблями, но свою роль, эти громадные стальные корыта, выполняют. Сейчас всполохи сварки освещают оба эллинга почти непрерывно, работаем в две смены, готовимся перейти на трёхсменную работу.

Но это все как-то разрозненно – в эллингах работает чуть ли не десяток локомобилей со сварочными генераторами. Только один, самый новый САГ, обеспечивает током сразу два сварочных поста. Надо бы это объединить – построить большой генератор, киловатт на сто, и пусть все от него работают. Будет больше расходов на кабеля, но и будет очень большая экономия на паровиках, кочегарах и машинистах. Но это не сейчас, тут у нас война скоро.

* * *

Баржу по упрощенному проекту строить намного быстрее, сварили стальную часть, покрасили и спустили на воду. Теперь достройкой займутся корабелы-плотники. Работать им придется под открытым небом, в бухте. Но морозов пока нет, и если дождь – делают перерыв. Спешить им не надо, пока сезон зимних штормов – баржа будет в бухте стоять. Ходить на них по Черному морю в шторм – рискованно, особенно в дальний рейс. Можно ходить каботажем, пережидать шторм в бухтах, но так сейчас можно только до Мавролако или Ло Вати. А на этих маршрутах и одной «Деметры» много. Разве что понадобится урожай картофеля из южных городов вывозить, но это через месяц-полтора.

Вторую баржу хотел назвать каким-то подобным именем, в римском пантеоне Деметре соответствует Церера. И тоже, как в случае с Юпитером, для меня ассоциируется с планетой. Но если про планету Юпитер знают наши навигаторы, то про малую планету Церера знаю только я. По астрономии мы ее с навигаторами не проходили, увидеть ее в нашу оптику нельзя, да и где она находится – я не знаю.

Так что еще одна баржа, с именем богини покровительницы земледелия сейчас достраивается плотниками. Когда над ней работали сварщики, стальной прокат они потребляли с большой скоростью, и тут еще фрегат строится. Два эллинга стали потреблять прокат быстрее, чем его производит металлургический комбинат. Это и было одной из причин медленного строительства фрегата. Ведь дело не только в объёме производимого проката, но, еще, в его номенклатуре. Прокатный стан часто перенастраивать на другой тип проката – потеря времени. А тут на одном стапеле баржа, на другом – фрегат. У фрегата вдумчиво варят шпангоуты и стрингеры, у баржи – все подряд, повторять конструкцию гораздо проще. Вот и крутились металлурги, пытаясь поспеть за сварщиками. В ход пошел прокат со складов, накопленный за прошедший год. Но его надо найти, нужный сортамент, как обычно, в самом низу. Опять работа грузчикам – вытащить, потом сложить обратно.

Но, наконец-то, баржу закончили, и начали раскладывать детали третьего корвета. Закладка, это такой период, когда кильсоны и днищевые шпангоуты тщательно выставляют согласно чертежам. Работа ответственная, ошибиться тут нельзя. Но для металлургов это передышка. Нет, фрегат своего проката требует, но уже легче.

Тут к ним на помощь пришел плановый отдел. Посмотрели оба проекта, записали, что из складских запасов можно использовать. И расписали план работы литейно-прокатного цеха на три недели вперед. Причем перенастройку прокатных станов, по этому плану, надо проводить даже реже обычного.

Это событие не прошло незамеченным. На собрании оценили работу планового отдела, премировали их белыми баллами. Да так премировали, что двое из них перешли в следующий гражданский класс.

Чтобы не отходить от темы, дал еще задание плановикам. Провести ревизию проката на складах, результаты передать конструкторам. Там проката чуть ли не двести тонн, а мы его не используем, он уже ржаветь начал. Потом с конструкторами обсудим – что можно придумать из этого проката.

А пока я хожу смотреть на строительство фрегата. Уже видны очертания будущего корабля – ух, громадина! Нет, я про Зигмунда Фрейда помню, но смотреть на это творение рук человеческих, все равно приятно. Семьдесят метров длины, а борт высотой почти с трёхэтажный дом!

Но пришлось нелегко, кильсоны еле сделали. Сначала мучали прокатный стан, но полосу, толщиной в сорок миллиметров прокатали. А как такую толщину сваривать? Сварочных автоматов у нас нет, только сварка штучным электродом. Применили все доступные методы. Тут и правильная разделка кромок, и электроды 6 мм, и вывод САГа на предельный режим. Еще сварочные кабеля горели то перегрузки, сделали потолще. Доварили кильсоны, дальше легче пошло. Шпангоуты тоже толстые, но не настолько.

* * *

На Лампедузе стало спокойнее, больше берберы не пытались напасть. Видимо, корвет неплохо «потоптался» на побережье Магриба. Сербы-переселенцы успокоились и занялись делом. Построили забор из колючей проволоки – отгородили Южный мыс. Забор – столбики и четыре ряда колючки. Колючая проволока у нас тоже не совсем обычная – цинк на покрытие пожалели, и чтобы она не ржавела, покрасили битумным лаком. Так что колючая проволока у нас чёрного цвета.

С внутренней стороны забора поставили две сторожевых вышки – от пиратов отстреливаться. Тут же, недалеко, появилось несколько домиков. Некоторые семьи все-таки переехали на огороженный полуостров, но большинство осталось на прежнем месте, там пляж хороший.

После этого, наконец-то, занялись строительством форта. Большая часть рабочих занята перевозкой подходящих камней к месту строительства – благо, на острове камней в избытке. Несколько человек немного владеют профессией каменщика, они и начали кладку. Стена у форта будет толстая, камни не отёсывают, поэтому основную часть времени занимает подбор подходящего камня для каждого конкретного места. Процесс похож на игру в тетрис. Кладут на известковый раствор, известь привезли с Сицилии. Медленно очень это все.

* * *

Мир между османами и Венецией ещё не заключён, но мы уже готовимся к войне. Одна из главных угроз – перекрытие Босфора. В первую очередь мы поспешили переместить через пролив важные и крупные грузы. На Родос перевезли более трёхсот тонн угля, десятки кубометров досок, инструменты, гвозди, жесть – все что нужно для строительства и обустройства на островах. Перевезли товары для торговли – красители, ткани, кожи, перец. Отвезли снаряды – в основном фугасные к 65-мм орудиям, это не только для «Зевса», но и для «Архимеда» и шхун. Еще немного 76-мм шрапнели переправили.

Это все чтобы минимизировать движение через проливы. Но при этом шхуны продолжают курсировать по этому опасному маршруту. Ведут разведку – пытаемся отследить концентрацию османского флота. Но в Мраморном море пока все как обычно, особого увеличения количества кораблей не заметно.

Но кроме внешнего наблюдения, у нас есть еще каналы поступления информации. Уже несколько месяцев бывший солдат армии Таврии, русский турецкого происхождения Метин, «работает» османским купцом. На малой фелюке, в Средиземном море ее называют «леудо», с четырьмя товарищами он активно торговал по всему Мраморному морю, нарабатывал связи. Заработал репутацию купца, который может быстро достать самые редкие вещи. Еще бы – на него работала радиосвязь, приказчики в портах двух морей и доставка шхунами. Это не считая экспортных товаров Адлера. Появились контакты в столице – Костантиниэ, купцы розничной торговли богатых лавок в центре города. Через них стал получать заказы на небольшие поставки в крепость Румелихисар. Эта крепость расположена в самом узком месте Босфора, на ее башнях расположены самые дальнобойные пушки, они могут поразить корабль даже у противоположного берега пролива.

И вскорости в штабе, в Адлере, у нас был довольно подробный план крепости Румелихисар, с расположением артиллерии, пороховых складов, казарм. Но информация по пороховым складам нас не обрадовала. Порох османы хранят в подвалах крепостных башен, чтобы туда «достучаться» понадобится много фугасных трехдюймовых снарядов, это очень расточительно. Так что надо продумывать другие способы нейтрализации крепости.

Наше посольство в Костантиниэ повысило степень готовности. Револьверы в подмышечных кобурах они и так постоянно носят. В этом времени дипломатом это можно – посторонние об этом не знают. Отработали пути эвакуации. Я объяснял османскому послу, когда устанавливали дипотношения, про процедуру отзыва послов в случае начала войны. Но, боюсь, что они могут провести эту процедуру совершенно по-варварски.

* * *

Когда татары проходили через Перекоп, они платили пять процентов с проходящего стада – в основном натурой. Более двух с половиной тысяч овец получилось. Более сотни из них схарчили ногаи. Ладно, заработали – татар пугали, овец перегоняли. Так они шкуры этих овец довольно аккуратно засолили, и продали нам же, был такой уговор еще давно. Продали недорого, но каковы хитрецы! Работы черкесам в Лияше подкинули. Сами шкуры неплохие, но шерсть коротковата. Решили просто выделать как овчину, когда есть формалин – получается с гарантией, что несколько лет мех гнить и вонять не будет.

Но ведь шкуры поступают от всех овцеводов непрерывно. Качество разное – если засолят быстро, как этот мокросол, то на мех идет, стриженный или как есть. Если вовремя не засолят, то идет совсем за бесценок на кожи. Так что Лияшская кожевенная и шерстомойная фабрика работает без остановки. Вот только товар этот копится на складе – продаем значительно меньше, чем покупаем. Кожи, окрашенные нашими красителями, неплохо продаются, но вот меха в Средиземноморье покупают плохо.

Часть овчин мы потратили на Воронеж – теплая форма для солдат, и овчины жителям. Теперь продолжили шить теплые куртки всем солдатам и матросам, тут зима хоть и теплая, но зима. И снег бывает, и минус пять нередко. А в горах, что совсем рядом, столько снега намело – через лес пройти невозможно. И лес густой, и склоны крутые, и ветром меж деревьев снег так набивает, что хоть туннели рой. Егеря только поддерживают проход к форту, что на перевале. Но это из принципа – до весны горы совсем непроходимы.

Так что кожевенное производство почти в минус работает, ну или армию обеспечивает. Это смотря как считать. Но не принимать шкуры, выкидывать, как-то рука не поднимается. Выделанной овчины уже сотни штук на складах, надо будет в следующем году на Русь отвезти, там хоть польза людям будет.

* * *

Достраивать корвет «Юпитер» пришлось на воде вне эллинга, да еще зимой. Хоть зимы тут мягкие, но сейчас по ночам стабильно минус. Работать в промерзшей железной коробке очень некомфортно. Из-за этого в первую очередь установили котел, к нему по временной схеме подсоединили холодильник, но в холодильник забортную воду подавать не стали.

Котел стали топить на малой мощности, и холодильник стал отличным источникам тепла, температура в трюме поднялась, работать стало легче, и достройку корабля организовали в три смены. У нас задача в ближайшее время довести корвет до боеготового состояния – «Зевс» в Средиземном море, забирать его оттуда нельзя. По эту сторону Босфора у нас «Гефест», «Гермес», «Спартак» и шхуны. У этих трех пароходов проблемы с мореходностью в зимнем Черном море, такую волну они плохо переносят, но ходят, куда деваться. Так что нам тут срочно нужен флагман. Хотя и османы в такую погоду не сунутся, но до весны времени не так уж и много.

На «Юпитер» поставили одну машину, одну мачту, и две орудийные башни. Доделали самые необходимые системы управления и попробовали выйти в море. С одной машиной мощности маловато, но против ветра и волн корабль идет, медленно, но идет. Так что к бригаде корабелов присоединилась команда моряков. Корвет стал похож на муравейник – сварщики приваривали детали, матросы тут же красили, как только сталь успевала остыть. Механики монтировали узлы и агрегаты, офицеры корабля эти системы проверяли, регулировали и принимали. Моряки стали ночевать на корабле, для этого им сшили спальные мешки из овчины.

* * *

При обшивке бортов фрегата, догадались оставить в нижней части несколько проходов, а то пришлось бы каждый раз перелезать через борт высотой почти восемь метров. И машинное отделение закрыли только после того, как установили машины и котлы. Решили монтировать большую часть оборудования внутри эллинга, а не мёрзнуть как с «Юпитером». Слип от такой нагрузки немного проседает, несмотря на толстые бревна, из которых он сделан. Все-таки уже более трёхсот тонн проката тут сварено. Неравномерность просадки слипа выравниваем, забивая клинья, между продольными и поперечными бревнами.

Сейчас, когда обшили большую часть борта, восприятие громады корабля опять изменилось. Он стал мне напоминать здание – вхожу в проем в нижней части борта на нижнюю палубу как на первый этаж. Кругом стены, потолок – стальные, правда. Поднимаюсь по трапу на среднюю палубу – второй этаж, потом на верхнюю палубу. Ощущение, что по стройке дома ходишь.

* * *

Приближение этой зимы Шахтинск встречал спокойно. Не было угольной гонки, как прошлой осенью, людей распределили и развезли заранее. Стену вокруг города еще укрепили, численность и вооружение гарнизона нарастили. Ну а главное – есть радиостанция, раз в неделю выходят на связь с Адлером. Хотя люди понимают, что если опять придет Орда, то надеяться можно только на собственные силы, Адлер помощь прислать не сможет. Но понимание того, что Шахтинск знает, что происходит в Адлере, а Адлер – что происходит в Шахтинске, дает ощущение единства, и уверенности что все будет хорошо. «Родина слышит, Родина знает…»

* * *

Пулемет под патрон 11х55 оказался очень неудачным, черный порох дает сильный нагар, газоотвод забивается очень быстро. Сделали новый пулемет под патрон 8х55 с бездымным порохом. Опять долго подбирали точку на стволе для газоотвода. У нас же по этой схеме поршень газоотводной системы только отпирает затвор, открытие затвора предполагается за счет остаточного давления в стволе. Вот этот «остаток» определяется точкой врезки газоотвода. Если точка слишком близко к казеннику, то гильзу рвет остаточным давлением, затвор клинит. Если точку сместить слишком далеко, то остаточного давления не хватает на перезарядку, даже стреляная гильза до конца не выходит. И регулировка газоотвода тут не помогает, его энергия на затвор совсем не передается.

Нашли удачную точку для газоотвода, и пулемет заработал как… из пулемета. Стреляли целый день, радовались. Но, в какой-то момент раз – и пошли задержки. Даже совсем перестал перезаряжаться. Долго не могли понять причину. Но случайно обнаружили, что дело в патронах. На одних стреляет нормально, на других – не перезаряжает. Вскрыли патроны, взвесили порох – навески мало отличаются, а вот порох из разных партий. Совсем небольшое отличие в скорости горения, и остаточного давления уже не хватает.

Переставили газоотвод ближе – теперь на «хороших» патронах не работает – рвет гильзу. На том пулемете было проще – у чёрного пороха гораздо более стабильная скорость горения, и гильзу меньше закусывает, форма удачнее.

И это в почти идеальных условиях, а что будет в бою? Нельзя такую схему применять. Зря мы тут велосипед изобретали, надо вернуться к проверенным схемам.

Затворную группу Калашникова получилось только из бронзы отлить, да и то, не совсем правильно получилось, схема не сходится. Фрезеровать из стали даже не взялись – для этого придётся извести кучу фрез и времени. Надо конструкцию попроще. Сначала хотел применить запирание перекосом затвора, как у СКС. Но уж очень не хочется отходить от отработанной конструкции ствольной коробки, где все движется ровно и линейно.

Так, еще раз, в чем у нас проблема. Энергия отводимых газов используется только для отпирания затвора, но не используется для его движения назад. Вот эта небольшая деталь сверху затвора, которая его отпирает и на которую давит поршень – могла бы эту энергию и передавать затвору. Надо только позволить ей двигаться вместе с затвором, и перераспределить массы – затвор уменьшить, а эту деталь увеличить. И тогда ее надо посадить на направляющие, а затвор уже крепить к ней. Так это затворная рама получается! А схема запирания немного напоминает схему пулемета Дегтярев Пехотный. Отличий, конечно, много – ударник в запирании не участвует, пружина сзади, а не под стволом, магазин снизу коробчатый, а не дисковый сверху. И сильно отличается газоотвод – он тут не с длинным штоком поршня, как на всем советском оружие, а с «газопроводом», как на AR15. Это чтобы можно было проще установить водяное охлаждение. Но вот чистить такую трубу будет сложнее. Хотя у ARок трубка много тоньше, но не забивается нагаром – давление газоотвода ее продувает.

То что я непроизвольно вернулся к действующей, хоть и старой, схеме – меня вдохновило. Засел рисовать эскизы, пока вспомнилось. Упомянутые отличия – магазин, пружину, ударник – сохраняю. Важно сейчас придать правильную форму затвору и затворной раме – но тут у меня в памяти множество примеров разных разработчиков. Плохо, что запирание происходит не на ствол, а на ствольную коробку. Но вот как раз это и снижает требования к точности исполнения. А то что коробка будет толще и тяжелее – то не страшно.

Сразу на эскизе всего не предусмотреть, я не Дегтярев и не Калашников. Заказал делать затвор и раму из бронзы, надо сначала всю кинематику отработать.

* * *

Из Венеции пришло сообщение от агента-приказчика. Султан Мехмед заключил мир с Венецией. Чиновник в таверне радостно рассказал, что при этом Венеция ни на какие уступки османам не пошла, ни одного острова не потеряла, хотя последнее время военная ситуация ухудшалась – османы имеют очень большое преимущество в численности сухопутных войск.

Я бы на месте этого чиновника так не радовался. Султан заключил не мир, а перемирие, слишком быстро он отказался от притязаний на венецианские колонии. Он поставил войну с Венецией на паузу, чтобы… Чтобы напасть на Таврию. Но так обычно не делают, это большой риск войны на два фронта. Значит, он намерен быстро победить нас. Тоже не очень вяжется. Никакого особого стратегического выигрыша захват земель Таврии не даст. И опасаться нападения с нашей стороны на осман тоже не стоит. Значит у него другая цель.