Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 81 страниц)

Еремей задумался. Командор ведь рассказывал, как можно использовать возможности радио, не выдавая секретов.

– У меня есть к вам предложение. У нас есть быстрый корабль, османы нас не трогают – перемирие. Через семь-восемь дней корабль с посланием будет в Венеции. Но это еще не все. У нас есть особые почтовые голуби, они долетят от корабля в Венеции до Родоса очень быстро. Да, только до Родоса, летать в Александрию они не обучены. Причем они могут и лететь обратно – с Родоса на корабль.

– Вот как?

– Да. Это очень редкие голуби, и их сложно обучать. Так что мы сможем быстро переправлять послания на Родос, а оттуда шхуна доставит письмо в Александрию. И можем отправить еще одно письмо обратно в Венецию.

– Что вы за это хотите?

– Мы хотим ходить по всему Средиземному морю, и торговать во всех Венецианских колониях. С уплатой пошлин, как все.

– Такой вопрос не мне решать, но я напишу письмо Сенату и Малому Совету. Я думаю, они на это согласятся. И напишу охранную грамоту, чтобы ваш корабль смог дойти до Венеции. Эта грамота также поможет, если вас встретит корабль арагонского флота. Даже сделаем так, я дам вам вымпел торгового корабля Венеции, так вас будут гораздо меньше останавливать. Будем считать, что я вас нанял в государственный торговый флот. Только клянитесь, что не нападете на корабли Венеции или Арагона!

– Клянусь!

– Как скоро вы сможете отправиться с письмом?

– Да хоть завтра! И через одиннадцать или двенадцать дней у вас будет ответ. Вот только письма для голубей мы переписываем очень мелко, затем перепишем еще раз уже как обычное письмо. Так что мы само письмо переправить не можем, это будет переписанное письмо. И не можем передать с голубями слишком длинный текст.

– Через два часа все письма будут готовы. Прошу вас, отправляйтесь скорее!

– Отправимся сегодня же!

* * *

Пароход отчалил, и до темноты успел выйти из дельты. Как стемнело, удалось установить радиосвязь с Адлером, Еремей подробно отчитался Командору. Ситуация складывается перспективная, теперь важно достичь результата на переговорах в Венеции.

Еще предстоит зайти на Родос, загрузиться углем, но даже полного бункера не хватит на путь в оба конца, надо будет покупать дрова. Так что серебро в дорогу тоже нужно, ну еще наши бестселлеры – красители и образцы окрашенной ткани. Перец чили решили пока не брать, чтобы венецианцы не заподозрили конкурентов на рынке специй. К тому же прошлогодний урожай чили почти весь распродали, а новый урожай еще не созрел.

А к красителям они должны отнестись положительно, Венеция один из крупнейших производителей шелка, и покупает красители везде, где только можно. Наверняка уже вовсю используют наш мовеин.

На Родосе быстро погрузились и пошли на запад. Смело прошли и мимо Крита и мимо османских берегов Греции. В Ионическом море вышла на перехват большая галера с флагами Неаполя. Арагонский Королевский дом сейчас это не единое государство, а несколько королевств, возглавляемые монархами-родственниками. Вот и Неаполитанское королевство сейчас возглавляет Фердинанд I, племянник Хуана II, короля Сицилии и испанского Арагона.

Но галера, разглядев быстро поднятый венецианский флаг, отвернула. Вот так, приходится переобуваться, то есть, менять флаги на ходу. Хотя черный дым из трубы, и маленький парус на большом корабле при отсутствии весел, вызывал подозрение.

В Адриатическом море одна венецианская галера решилась остановить странное судно. Но показали охранную грамоту, и письмо в Малый Совет от проведитора Александрии, и капитан галеры замахал руками – «Вперед, в Венецию, не задерживайтесь!»

При подходе к портам заранее переходим на дрова, максимальная мощность не нужна, но зато нет того черного дыма, как от каменного угля. Ну и экономия самого угля.

Подошли к Венеции, а это еще не сам город, а цепь длинных островов, отделяющих залив. В заливе еще острова, на которых и располагается город, и все вместе это называется Лагуна. Прошли между островами в лагуну, и направились туда, где больше кораблей. Увидели берег, застроенный большими и красивыми домами. Дома не такие большие, как стены крепости, но это настоящие дома с окнами и крышами. В Адлере были дома в два этажа, а в Каффе в три. Но здесь были дома в три, четыре, и даже в пять этажей! Да еще полностью каменные, и стоят прямо у воды. Настоящие дворцы.

Путь им преградила маленькая галера, но с воинами в доспехах и ярких мундирах. Гусев опять показал письма. Капитан объяснил, что Дворец Дожей вон там, но на корабле туда нельзя. Встаньте у причала около этого островка и берите лодку. Пока вставали на стоянку около маленького островка, у борта появилось несколько одинаковых лодок. Капитаны этих лодок громко спорили между собой, предлагая свои услуги по перевозке на берег.

Еремей нарядился в мундир, а солдатам еще пришлось надевать блестящие кирасы, иначе их могли посчитать недостаточно грозными воинами. По мере того как лодка приближалась к главному острову Венеции, от открывающегося вида на набережную и дома, у Еремея все больше захватывало дух. А когда они приблизились к цели своего путешествия, то увидели дворец, который своей красотой затмил все виденное ранее. Гусев сошел на берег в окружении солдат, и они пошли к дворцу, не сводя с него с него глаз. Подошли ближе и встали, любуясь на это великолепие. Не верилось, что эти каменные кружева сделаны руками людей.

Из созерцания их вывел подошедший военный патруль. Объяснились, и офицер указал им конкретное место во дворце, куда им надо обратиться. Внутренний двор Дворца Дожей был еще более поразителен, потому как теперь красота ярусов с колоннами окружала путников со всех сторон. Поднялись по лестнице, целиком сделанной из мрамора, повернули в галерею и нашли нужную дверь. Внутреннее убранство дворца тоже было великолепным, но Еремею вскоре стало не до красот. Сначала все объяснил мелкому чиновнику, потом ожидание более крупного чиновника и объяснение с ним. Восхождение по бюрократической лестнице заняло несколько часов, и закончилось назначением на завтра аудиенции с советником дожа.

Советник дожа держал себя очень важно, можно сказать надменно. Гусев смог объяснить ему, что является советником дожа Таврии по торговле, коллега, как бы. Это немного снизило градус надменности венецианца. Но на суть переговоров это повлияло мало, обе стороны упорно торговались. Хоть услуга, предлагаемая Еремеем, была нужна прямо сейчас, но советник утверждал, что большой необходимостью это не является. На вопрос о больших убытках в торговле отвечал уклончиво. Но одна фраза вырвалась у него: «За восемь дней от Александрии! Удивительно!» Еще бы, нефы и когги проходили этот путь от трех до пяти недель, в зависимости от сезонных ветров.

Сошлись на трех вымпелах Венеции для торговых кораблей Таврии сроком на два года. Эти флаги можно поднимать только в Адриатике и у берегов других колонии Венеции. За это надо будет передать два сообщения в Александрию, и два ответа обратно. Для этого надо простоять в лагуне 12–15 дней. И обязательное условие – торговать можно только в самой Венеции, торговать в других городах Адриатического и Ионического моря запрещено. Это давнее правило для всех иностранных купцов. Зато пошлины такие же, как и для венецианцев.

После обеда получил письмо для проведитора Александрии, ночью связались с Родосом и с Адлером. Командор одобрил достигнутые договорённости. «Они думают, что у нас все корабли такие небольшие. Они наш «Зевс» еще не видели, вот мы на него этот вымпел повесим». На рассвете шхуна с письмом уйдет от Родоса в Александрию.

Теперь у Еремея есть две недели ожидания в Венеции, и он не спеша занялся исследованием рынка, в обоих смыслах, нужно найти выгодный и устойчивый канал сбыта красителей. Пока он только ходил по рынку с охраной как покупатель, начал с продавцов тканей.

Но прежде чем он их нашел, его удивил еще один факт – тут вовсю использовались золотые дукаты. Ни в черноморских ни в османских городах такого не было, везде, где на восток от Босфора был Еремей, мерилом ценностей было серебро. Большинство людей не доверяло излишне высокой стоимости золота. Но Венеция, еще более века назад, перешла на золотой стандарт – торговые договоры и кредиты записывались в золоте. Еремей даже нашел менялу – тут курс золота к серебру немного выше чем в Мавролако и Костантиниэ.

У торговцев тканей он начал с внимательного изучения ассортимента. Шелк тут был почти исключительно венецианский, зачем сюда везти персидский, если тут свой шелк стоит немногим дороже. Одних только прядильщиков шелка около четырехсот! Но цена на шелк при этом сильно не снижается. Оказываться, дело в государственном регулировании. Шелкоткацкий станок нельзя просто взять и купить, даже имея много денег. Работать на станке можно было только собственноручно, и за этим внимательно следили. Так что стало невозможным укрупнение производства и работа по найму в этой отрасли, «капитализация» остановились.

А для среднего класса, мастеров-ткачей это стало выгодным, их число постоянно растет, несмотря на другие цеховые ограничения. Тут дело в самой Венеции – на протяжении долгих лет этот город не был захвачен иностранными армиями, а квалифицированные мастера бегут от войн в тихое место. Кроме того, правители Венеции всегда уделяли большое внимание снабжению города продовольствием. Безопасность, еда и работа – что еще надо человеку! «Почти как у нас, в Адлере» подумал Еремей. Но в Адлере, кроме оплаты за работу, еще есть гражданский класс и Орден, хотя Командор в этом не признается. И все это вместе больше влияет на работу людей, чем просто деньги.

Но есть и отличие в другую сторону, в Лияше на двух станках работают восемь прядильщиц, а тут – четыреста. Пусть эти восемь прядут как двадцать, за счет станков, но масштаб все равно иной. А зато мы производим столько мовеина, что можно покрасит всю нить, что напрядут эти четыреста, и еще останется. А сталь, а железные корабли, а пушки, а револьверы! Не, хоть Адлер и маленький и не такой красивый, как Венеция, но другого такого города больше нет!

Еремей посмотрел на окружающие его дома другим взглядом. Еще час назад ему казалось, что Венеция – самый прекрасный город на свете. Да, эти мастера построили прекрасные дворцы, но они даже не знают, что бывают железные корабли, что ходят без весел и парусов, а силой огня и пара. Они производят много шелка, но пушки заряжают с дула и не пользуются электричеством. А на улицах есть нищие попрошайки. И среди них есть даже дети! Босые и голодные, и уж точно не ходят в школу. А надменные и наряженные аристократы в окружении слуг даже не смотрят на это.

Но тут Еремей вспомнил Москву и Рязань, где паперти еще к заутренней, были полны нищих, голодных и юродивых. А когда по узким улицам едет не то что князь, а даже боярин, его слуги разгоняют с пути чернь кнутами. Так что же, это только Адлер такой, где нет голодных и бездельников, а все дети учатся грамоте? Где Командор зачастую ест в одной столовой вместе с солдатами или рабочими? А Еремей даже перестал это замечать. К хорошему быстро привыкаешь. Полный гордости за свой Адлер и своего Командора, Еремей пошел дальше.

Следующая лавка торговала сукном. Словоохотливый хозяин лавки подробно показал, что вот это сукно ткут здесь, в Венеции, но из привозной шерсти. А это привезли из Брюгге, из Фландрии. Это вдвое, нет, втрое дальше чем Александрия! Да, надо выходить через Геркулесовы Столбы в Море Мрака, идти у края земли.

А в производстве сукна царили совсем другие законы. Здесь заправляли купцы импортеры шерсти, они нанимали рабочих, организовывая целые цеха с разделением труда. Отдельно чесальщики шерсти, потом ткачи-надомники, потом ворсильщики, которые начесывали ворс, потом ворсорезы, этот ворс равняющие. Ну и отдельно – красильщики. К тому же большинство работ производилось не на Ривальто – центральных островах Венеции, а в деревнях на берегу. Но это стало настолько массовым, что Сенат даже ввел отдельные пошлины для этой деятельности.

Еремей внимательно изучил сукно – нитка намного лучше нашей, видимо, шерсть хорошая, с длинным руном. А вот ткачество в Адлере лучше, за счет станка. Машинный станок каждую нить укладывает одинаково, с одинаковым натягом, и это заметно. Вот бы эту нить, да в наш станок.

– А почему крашеная ткань кусочками?

– Это образцы, ткань на заказ красим. Окрашенная ткань в другой лавке, там где малыми кусками торгуют. У нас большая торговля, дюжина штук одной ткани, не меньше. Цвет заказывай – окрасим. Смотри – сколько цветов! Есть совсем новые, очень яркие, желтый и цвет мальвы. Смотри!

– Почему мальвы?

– Так цвет называется, «мов» – мальва по-франкски, от него и латинское название – «мовеинус». Это франки делают краситель, вот они и назвали по-своему. Ты смотри какой цвет! Он ярче этой самой мальвы! Но дорого. И нету прямо сейчас, надо заказывать, привезут.

Еремей возмутился, но тут же сдержал себя. И даже хитро улыбнулся слегка. «Франки, говоришь? Ничего, скоро узнаешь, чей это краситель».

– И сколько стоит этот краситель, мовеинус который? Не, я наоборот, может я дешевле привезу. А если много? Да хоть целый кантаро красителя! Да хоть пять кантаро! Я бы много смог привести, если цену хорошую дашь. Ну ладно, ты подумай, я еще завтра приду. Похожу, может кому «мовеинус» нужнее, чем тебе.

Еремей вышел из лавки и позволил себе улыбнуться. Хоть этот торговец тканями и пытался сбить цену на мовеин, но продавать краситель по хорошей цене здесь можно. Причем можно выйти на цену большую, чем продаем персам, даже с учетом пошлин. Ведь это был только торговец сукном, а еще надо найти такого же оптового торговца шелком, который красит ткани на заказ. Да, богатый город – Венеция! Только в одну лавку можно продать красителей на тысячи лир, а таких лавок много. И вес тут считать удобнее – этот «кантаро сотиле» на три пуда выходит. А то каффский «талант» – ни два, ни полтора.

А в следующей лавке тканями не торговали, тут продавались книги, много книг. Торговец внимательно посмотрел на Гусева, стараясь понять насколько состоятелен клиент, но поняв, что непонятный иностранец с охраной, он прямо, но вежливо спросил: «Купить хотите, или просто посмотреть?» Еремей честно сказал – «Посмотреть», и торговец выложил и раскрыл перед ним две больших книги в кожаных переплетах.

– Вот, смотрите, это обычная книга – писарская. А вот такие книги видели? Это напечатанная книга – тут каждая буква – как печать. Смотрите, как ровно, как легко читать. У нас в Венеции уже три мастерских, которые печатают книги. Вот эти все книги такие.

Еремей внимательно осмотрел напечатанный текст. Бумага была хуже адлерской, а вот печать была совсем другой, нежели в книгах, отпечатанных в Адлере. Там буква состояла из множества точек, хотя и почти сливающихся. Тут же, каждая буква представляла собой сплошной отпечаток, хотя и не совсем ровный и четкий. Но этот способ печати явно был лучше, читать текст было легче. «А ведь Командор рассказывал про этот способ, но он более медленный и трудоемкий. Наверное, книги будут дороже». Как будто читая его мысли, торговец сказал:

– И эта книга уже дешевле рукописной, потому как сразу печатается сотни одинаковых книг! Они совсем одинаковые, можете сравнить – вот такая же. И помяните мое слово, вскорости не будет писарских книг, будут только печатные!

«Надо будет поговорить с Командором, может попробуем такую книгу напечатать, уж больно хорош шрифт».

* * *

Из Таны пришло срочное сообщение. Ногайские роды, в окрестностях города, спешно собираются, готовятся к кочевке на юг. Коменданту удалось узнать у одного мурзы причину – Большая Орда приближается. Я поручил Акиму перебрасывать войска, готовиться к обороне города. Сам вышел на шхуне в Тану. Отправил телеграмму коменданту, чтобы послал гонцов во все рода, чтобы не уходили, дождались меня.

На мое приглашение откликнулось несколько родов, пришли мурзы и старейшины. Рассказали подробности – в поход пошел сын хана Ахмата – Муртаза. И войск у него три тумена – тридцать тысяч. Что-то не верится, но будем считать что это так.

Ногаи собрались откочевывать юг, такое войско имеет над ними подавляющее преимущество. Спросил у них:

– Как далеко вы собрались уходить?

– На пять дней пути уйдем, а там посмотрим.

– Как думаете, сможет Муртаза взять крепость Тану? Сейчас еще корабли с войсками и пушками придут. Они зимой даже Шахтинск взять не смогли, а та крепость много слабее Таны – ногаи переглянулись.

– Ну, если еще пушки. То не возьмет. Но и нам тут оставаться нельзя.

– Я и не предлагаю оставаться. Смотрите, если Муртаза крепость не берет, то получается что он зря в поход ходил, а ему слава нужна. Нужно показать, что он достойный наследник хана Ахмата. И он пойдет дальше на юг – больше некуда. И куда вы дальше пойдете? Дальше Зихия, где правит черкесский царь Петрозок. Но даже им не устоять Орде в поле. Загонит Муртаза и вас и черкесов в горы. Многие из вас выживут при этом? – ногаи зашумели обсуждая.

– Ну может и не пойдет. Или на восток уйдем. А что ты предлагаешь?

Я достал карту.

– Вот смотрите – я вас переправлю через Дон, потом пойдете вдоль берега моря. Вот тут – между перекопом и Днепром есть хорошее место. Можете там жить. На перешейке у меня крепость, пушки и войска. Но этого мало для полного перекрытия перешейка. Я хочу вас нанять в свое войско, но много платить вам не буду. Потому что вы будете жить и охранять только это место, где вы живете. В оплату вам дам много железного оружия – наконечники для стрел и копий, сабли, доспехи. Муки дам на первое время. Буду покупать у вас овец. Если придет большой враг, то свои семьи вы можете отвести на перешеек, под защиту крепости. Там такие пушки, что близко к ней подойти невозможно.

– Так нам под твою руку идти?

– Нет. Это будет союз. Мы будем вместе защищать это место от других. Я вам буду немного платить серебром. Буду покупать у вас скот, шерсть, шкуры. Там вы будете жить богаче чем здесь, это точно.

– Нам надо подумать. С людьми обсудить.

– Думайте. Но времени мало. Это вы и сами знаете.

* * *

Утром пришли представители только двух небольших родов. Подсчитали что всего их восемь с половиной тысяч человек, воинов меньше тысячи. Негусто. Ну хоть что-то. Теперь их надо срочно переправить через Дон. Долго думал как проложить путь через лабиринт дельты. Не сразу сообразил – немного поднялись выше дельты, к месту будущего Ростова. Там есть место, где Дон сужается до полутора сотен метров. «Спартак» перетащил туда три баржи, сколотили причалы, и баржи начали челночить. Сначала их таскал пароход, но потом привезли длинные канаты, и баржи стали тягать быками.

Каждая баржа по пятьдесят метров, из них можно было бы построить наплавной мост на всю реку. Но как овцы будут переходить с баржи на баржу по доскам, представлялось слабо. Переправа работала круглосуточно, ночью при свете костров. Тем более лето – ночи короткие. Темп ускоряли донесения дозорных – «орда в пяти днях пути, орда в четырех днях пути» В какой-то момент даже подумал выкупить у ногаев остатки овец, чтобы не нервничали. Но успели.

Даже больше переживал за ногаев, чем за оборону Таны. В Тану Аким перебросил дополнительно три взвода, три миномета, две пушки. Две шхуны с пушками встали в гирле выше и ниже города. «Спартак «носился по всяким нужным делам, но к нужному моменту встанет на место.

Посад Таны совсем опустел, ногаи ушли, одни на юг, другие на запад. Оседлые жители переправились через протоку и исчезли в зарослях дельты. Там не то что полк, дам дивизию спрятать можно. В крепость особо никто и не просился – маленькая она, и сейчас там тесно от солдат.

И вот дозор доложил, что к вечеру Муртаза подойдет к городу. Перегнали последних овец, убрали баржи. Ногаи отошли от Дона, чтобы их не было видно, и встали табором на отдых.

Сначала появились татарские дозоры. Покрутились в виду крепости, и умчались обратно. Оказалось, что вдали не туча, а облако пыли от приближающегося войска. Орда приблизилась километра на три-четыре и встала. Что-то совсем встала, видно лагерь разбивают, вечер скоро.

Близко встали, можно даже попробовать достать из 65-мм пушек. Трехдюймовку из Порт-Перекопа перебрасывать не стал, там только она может перестрелить перешеек. Здесь обойдусь меньшим калибром. Но обстреливать лагерь татар не стал, большого толка от этого не будет. «Подпустим поближе».

В лагере Муртазы зажглись костры. Как их много, лагерь тянется на несколько километров. Страшновато стало. Неужели их тридцать тысяч? В Дунайской войне видел стотысячное войско осман, но там они были на другом берегу и пешие. А тут конные, и под боком.

Мне казалось, что я всю ночь не спал, но на рассвете я проснулся. Через пару часов прискакал гонец. Прокричал требования Муртазы: платите много серебра или город будет сожжен, а все жители уведены в полон. Ну об этом мы и так догадывались. Ответили невежливо.

Войско вдали пришло в движение. Как их много! Мы с Акимом решили – близко подпускать их нельзя, разгромят посад – будут большие убытки, экономику города потом долго восстанавливать. На один километр наши пушки стреляют уверенно, промахнуться тут трудно.

Наблюдатель передал – вражеское войско прошло отметку один километр. Аким посмотрел на меня, я кивнул. «Артиллерия, огонь!» Почти слаженный залп пяти орудий, и каждая пушка начала стрелять самостоятельно, в быстром темпе. По плану, каждая должна выпустить по пятнадцать снарядов, и ждать сигнал – продолжать или остановиться.

Десятки снарядов разорвались в гуще Орды, облако пыли стало заволакивать вражеское войско. Наблюдатель, я и Аким жадно всматриваемся подзорными трубами вдаль.

– Вроде остановились.

– Остановились. Только тот фланг еще двигается.

– Теперь и они остановились.

– Остановить стрельбу!

– Опять всматриваемся вдаль. Масса войска как бы колыхается, то пытается приблизиться, то отойдут назад.

– Еще по пять снарядов! Огонь!

Только начали рваться снаряды, орда стал отступать. Отошли километров на пять, встали. Что там происходит – видно плохо, пыли только прибавилось. Ждем.

Пообедали, загорели. Стоим тут на солнцепеке, жарко. Чуть не уронил подзорную трубу, заснул стоя. Похоже, на сегодня война закончилась. Приказал спать посменно. Сам бессовестно заснул в домике консула.

Вечером опять наблюдаем множество костров, но уже заметно подальше. Утром приготовились к новой атаке, заготовили по двадцать снарядов на ствол. Но Муртаза оправдал мои надежды – войско стало медленно удаляться. Пошли то ли на юг, то ли на юго-восток. А там Копа, на Кубани. Ее так не удержать. Там и крепости нет, и кораблям там тяжело, маневра нет. Придется эвакуировать. И черкесов надо предупредить, беда к ним идет.

Осмотрели место боя. Обнаружили свежие могилы, около ста восьмидесяти. На сто осколочно-фугасных снарядов что-то не очень много. Для тридцатитысячного войска потери совсем небольшие, можно сказать, татары испугались взрывов. Снаряды летели и взрывались хаотично, в разных местах большого войска. Мне кажется, что Муртаза понял, что от взрыва случайного снаряда никто не застрахован, что не поможет ни многочисленное войско, ни верная гвардия. Хотя, если бы он захотел, все его войско бы дошло до стен Таны, и закидало все стрелами. Военная дисциплина в Большой Орде гораздо сильнее, чем у крымских татар. Но, видимо, впечатлился фугасами, ханский сын.

Когда готовились к бою, жалели, что у нас почти нет шрапнельных снарядов к этим пушкам, тогда бы потери у татар были бы в несколько раз больше. Но хорошо, что мы не использовали шрапнель. У ОФС гораздо сильнее психологическое воздействие. Татары даже могли не связать взрывы в небе шрапнельных снарядов и сотни смертельных пуль, осыпающих их войско. Так что удачно получилось, еще раз показали Орде зубы.

Еще нашли шесть неразорвавшихся снарядов, причем они лежали примерно в одной области и с заметным недолетом. Это у нас еще на одной пушке кончились нарезы, вот снаряды и кувыркаются. Только непонятно – кувыркались и не взорвались эти шесть снарядов, или кувыркались все двадцать, а не взорвались только шесть?

И пушку эту пока списать не можем, пушек сильно не хватает. Будет у нас картечницей, вот только сложно спланировать, когда и где будет такая ситуаци – что стрелять надо будет только картечью. Чинить такую пушку смысла мало, там нет ни откатника, ни накатника, ни люльки. При замене ствола только замок и лафет останется. Разве что расточить и вставить лейнер, но мы такое еще никогда не делали.

* * *

Корвет «Зевс» достраивают у нового, ряжевого причала с козловым краном, получается весьма производительно, почти как в эллинге. Даже удобнее, потому что горизонт ровный. В первую очередь доделали и испытали кормовую башню главного калибра. Доделывать пришлось привод вращения башни, вручную вращать ее тяжело. По внутреннему ребру погона пустили кольцевую зубчатую рейку, к ней редуктор и педальный привод. Слева от орудия сидит наводчик, руками крутит маховик вертикальной наводки, ногами крутит педали горизонтальной наводки.

Довольно удобно и точно, но медленно. Продлили вал педалей вправо от орудия, посадили там помощника наводчика. Вдвоем крутят лучше. Можно было бы назначить двух наводчиков – раздельно вертикальной и горизонтальной наводки. Но решил, что пусть помощник наводчика будет временный, из заряжающих, и будет выдавать основную мощность на педали при быстрых поворотах башни. Устанет – поменяется с другим заряжающим.

Еще одна проблема обнаружилась, пока корвет стоял на слипе под наклоном. Центр тяжести башни довольно сильно смещен от оси вращения за счет массы ствола. Чтобы в качку эта масса не вращала башню, сделали еще педаль тормоза, чтобы фиксировать точное наведение на цель. Педальная башня какая-то. Для фиксации башни в транспортном положении сделали стопор. Стояночный тормоз получается. Такие аналогии в голову лезут.

Вроде получается, но в качку вращать башню можно только рывками, когда корабль наклоняется в нужную сторону. В сильную качку лучше ставить на стояночный тормоз. По-хорошему, туда нужен электропривод. Электродвигателей пока мало, пусть ноги качают. А еще лучше – сделать еще и противовесы, чтобы это усилие от дисбаланса не появлялось. Решили носовую башню делать другой конструкции – с задним выступом корпуса, это и будет противовесом. Если хорошо получится – переделаем кормовую башню.

Но стреляет орудие хорошо. Отдача полностью воспринимается откатником, дульный тормоз не используем. У пушки сильный выхлоп, если его направить в стороны, может сильно помешать. А в бою некогда следить еще и за этим. Казенник ствола проточили под короткую гильзу – 380 мм. Сначала испытали дымным порохом, потом подбирали навески под новый артиллерийский бездымный порох. На гаубичных углах вышли на дальность девять километров, а в гильзе еще есть немного места. Неужели?!

Но для корабля почти нет ситуаций для стрельбы на такие расстояния, разве что город обстреливать. Я даже знаю – какой, но для большинства случаев такая мощность излишняя. Надо отработать полузаряд, и делать его основным. Полный будет для особых случаев, от него весь корвет вздрагивает. «Полузаряд» – это такое выражение, удачной получилась навеска в 700 граммов пороха. И снаряд летит хорошо, и отдача с факелом не такие сильные.

Для снабжения снарядами сделали в палубе, внутри башни, три небольших люка. Слева, справа и сзади. Открыл люк – а там четыре снаряда в гнездах. В трюме подносчики кладут снаряды в опустевшие гнезда.

* * *

Вторым ярусом идут башни вспомогательного калибра – 65 мм. Чтобы было легче вращать башни, решили их облегчить. Уменьшили диаметр, заднюю полусферу оставили открытой. Вращать стало легче – даже один наводчик справляется, а вдвоем вращают башню весьма быстро. Так что вспомогательный калибр получается довольно удобным – чувствую, будем применять гораздо чаще главного калибра.

* * *

Как только спустили на воду корпус корвета, на стапеле начали сборку парового катера, почти все заготовки уже были готовы. Катер сварили довольно быстро, машину и котел поставили прямо на стапеле – все это очень легкое и маленькое, по сравнению с корветом. Уникальное название давать не стали, пусть будет «Катер 1». Особых торжеств тоже не было, совсем недавно громадный корвет спускали на воду.

Но вот испытания меня разочаровали – скорость катера, при полной мощности машины была около четырех узлов. Хотя видно, что мощности много – вода в водомете прямо кипит. Что-то водомет не правильный какой-то, надо изучать. Хорошо, что вода теплая, а в Адлере жара – привязали катер к причалу и я осторожно заглянул в водозаборник. Кажется, это в дело в корпусе водомета, нужна правильная форма. Тут есть несколько соображений, надо пробовать. Но это «пробовать» означает – вытащить катер на слип, отрезать кислородом старые части водомета, приварить новые. А на слипе в эллинге уже разложили киль нового парохода, так что катер расположили на слипе между морем и эллингом.

* * *

Стала поступать разная информация из Крыма. Послал туда еще людей, подключили агента «Ромео». Ситуация складывается такая. После захвата всего полуострова Менгли Гиреем, беи радостно поддерживали его. Сначала ограбили купцов и местных жителей, денег стало много. Но люди и купцы стали разбегаться, особенно много ушло в Мавролако, чего я и добивался. Остались только те, с кого взять нечего. Деньги почти перестали поступать.

Появилось недовольство правлением Менгли Гирея. Последней каплей было отравление Нур-Девлета. Кроме самого факта братоубийства, часть родов освободила своих аманатов, и это позволило собрать совет беев.

Позиции Менгли на совете плохи, но решение еще не принято. Это еще карачи-бей Ширинов Эминек вносит сумятицу. Когда шла война между братьями, Ширины отделялись от Кырым-юрта, и их беи в совет не входили. Сейчас же, когда надо принять важное решение, Эминек пытается влезть обратно. Если Ширины войдут в совет, то Менгли точно низложат. Для Эминека лучший хан кто угодно, но не Менгли. Он даже озвучивал мысль, что если ханом опять будет Менгли Гирей, то он отделиться «совсем».

Ширины – род очень большой, около пятидесяти тысяч человек, и около четырех тысяч воинов, не считая «ополчения». А ведь это шанс, надо бы додавить ситуацию. И для этого придётся поддержать… Менгли Гирея!

Агенту «Ромео» добавили еще денег, сказали собирать всевозможную информацию, только осторожно. Информацию он передал разную, например, у Менгли есть два револьвера, и «Ромео» их даже чистил. Но патроны ему не доверили, как он понял, патронов менее двух десятков. Это револьверы, пропавшие при отравлении Нур-Девлета, других вариантов нет.