Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 81 страниц)

Подровняли, ошибки исправили – сделали еще один пробный оттиск. Стал сравнивать два отпечатка – так это же те самые гранки, что надо вычитывать. И именно во множественном числе – надо сравнивать предыдущий оттиск с новым, все ли ошибки исправлены, а после этого вычитывать заново.

Второй оттиск уже все оглядели придирчиво, тщательно сравнили со страницей настоящей книги. Очень похоже. Наш оттиск даже лучше. Это потому что книгу уже прилично замусолили, хотя все старались обращаться с ней очень бережно, это наша икона. Так что сейчас мы делаем максимально близкую копию книги. Немного больше формат листа и чуть-чуть больше шрифт. Ну и выходные данные на форзаце будут другие.

Теперь слово за другим мастером. Ящик с набором накрыли специальным бумажным пакетом определенной влажности и температуры. Этот пакет с виду похож на толстый картон. Засунули в винтовой пресс и медленно прижали. Подождали немного, тут надо чтобы влага в пакете перераспределяется – ушла в промокашки внутренних слоев. Осторожно открыли пресс и достали эту картонку – на ней появился четкий рельефный отпечаток текста. Этот картон еще очень мягкий, его надо правильно высушить, не перегрев при этом. Положили его между двумя нагретыми бронзовыми плитами, подложив с тыльной стороны несколько слоев промокательной бумаги.

Пытались при этом достичь того, чтобы после высыхания лист картона был ровным, но его все равно коробит. Поэтому для отливки высохший лист зажали по периметру стальной рамкой. Залили свинцом – получилась тонкая плита – оттиск всей страницы – стереотип. По-хорошему, его надо отливать из гарта – сплава свинца, сурьмы и олова. Но сурьмы у нас мало, поэтому залили свинцом с небольшой добавкой олова, для улучшения литейных свойств. Такой сплав много мягче гарта, но и тиражи у нас будут меньше. Если стереотип из гарта может отпечатать 30–40 тысяч экземпляров, то нам будет достаточно и десятой части. Да и по картону всегда можно отлить еще один стереотип. Только со свинцовым стереотипом надо обращаться осторожнее, не поцарапать, не погнуть.

Теперь пробный оттиск уже со стереотипа. Тут уже основательно готовятся к печати большого тиража. Два валика – первый из пористой кожи, пропитан краской. Сначала им гоняют по металлической пластине, сгоняют лишнюю краску. Затем проводят по стереотипу, правильно поставив. Долго мучились – от стыка кожи на валике получалась полоса неоднородности краски. Как на измученном ксероксе. Потом просто сделали валик большого диаметра, с окружностью больше высоты страницы, и шов ставили с краю. Получается очень равномерно покрыть матрицу, шов на нее не попадает, и одна и та же поверхность валика дважды не наносит краску. Потом накладываем лист бумаги, и прокатываем другим, чистым валиком из жесткой кожи.

Кажется, что отпечаток со стереотипа даже лучше чем с набора. Но это они просто руку набили. Но медленно это все. Только для больших тиражей имеет смысл столько возиться. Ну для нас и одна тысяча – большой тираж. Копим бумагу для этого, а все учебники печатаем мимеографом для себя, по пятьдесят-сто экземпляров.

По моей просьбе, в Венеции Еремей купил католическую библию и переслал сюда. Вот эту книгу можно печатать большими тиражами и продавать. В нашем исполнении она будет дешевле в несколько раз, можно неплохую прибыль получить. Но взял книгу в руки – и как-то не хочется ее печатать. Религиозные войны вспомнились, инквизиция. Да и слухи пойдут – православные мы, а библию схизматиков печатаем. Надо православную печатать. Есть у меня текст и библии и молитвослова, но на русском языке двадцатого века. Вот как это воспримут церковные иерархи?

Сейчас, далеко на севере, архиепископ новгородский пытается собрать славянские тексты в единую книгу, которая позже получит название Геннадиевская Библия. Но куда монастырским переписчикам против печатного станка. Тысяча экземпляров Библии на языке Пушкина вытеснит на Руси все остальные церковно-славянские и греческие тексты. А все три книги – Библия, сказки Пушкина и «Основы медицины», в достаточном количестве, приведут к тому, что через пару десятков лет все грамотные на Руси будут писать на языке, к которому я привык. А ведь книг будет не три, мои писари хотят издать все, что я не засекречу.

Что-то аж дух захватило. Но прямо сейчас принимать решение нет необходимости, будем не спеша печать красивое издание Пушкина. А там посмотрим.

Глава 27

Почти достроили систершип «Гефеста» – «Гермес». Из крупных недоделок – только одно орудие вместо двух, но испытывать пароход это нам не мешает. Ошибки в проектировании «Гефеста» мы учли, в первую очередь улучшился ход в недогруженном состоянии. Ходили на «Гермесе» по морю вокруг Адлера, идет немного лучше «Гефеста», но большую волну переносит все также плохо, качка на нем заметнее, чем на корвете. Но это корабли класса «река-море», так что приходиться с этим мириться.

Новую пустую баржу толкает тоже хорошо, теперь надо испытать с нагрузкой. Посылать сразу в Шахтинск за углем не рискнули – далеко. Пошел «Гермес» с баржей в Поти, за картошкой, тут недалеко.

В Поти греки-«колхозники» наладились копать картошку, а две шхуны даже не успевают вывозить. Так что баржу пригнали вовремя, и хорошо что захватили с собой десяток грузчиков. Картошки загрузили много, но двести тонн не стали загружать – получалась большая высота кучи картофеля, побоялись что внизу корнеплоды подавятся. Вошло чуть более ста тонн.

Вот груженая баржа шла в Адлер уже по другому – нос уверенно резал волну, пароход оставался в гидродинамической тени баржи, и скорость движения сцепки была не хуже, чем у пустой баржи. Качка тоже изменилась – мелкая дробь исчезла, осталась только плавная. Ну и капитан «Гермеса», до этого долго проходивший старпомом на «Спартаке», все никак не мог нарадоваться удобству толкаемой баржи – можно спокойно тормозить машинами парохода и поворачивать, не боясь навала баржи.

Прибытия парохода с баржей в бухту Адлера встречало много людей, прослышали, что первый рейс новых судов приходит с таким необычным грузом. Но когда баржу пароход затолкал к причалу, люди радостно загомонили – «это гора картошки!» Картошку в Адлере любят и ценят. К приему картофеля специально приготовились. Баржа встала к причалу, который у нас является рудно-угольным терминалом. По нему ходят вагонетки узкоколейки, на гужевом ходу. С северной стороны выгружают руду, с южной – уголь. Мы эту ветку узкоколейки еще немного продлили, и там построили несколько больших погребов для картошки. Еще рядом с каждым погребом площадки для просушки, еще и навесы – на случай дождя.

Часть картошки у нас в больших корзинах, чтобы меньше ее перегружать и портить. Специально делали много простых корзин из толстой лозы и веток, с большими щелями. Для картошки плотные корзины даже вредны, надо чтобы только картошка через дырки не высыпалась. А так еще и сохнет хорошо. Мешки для картошки тут совсем не используем, уж очень тут ткань дорогая – даже дерюга для мешков. А корзину удобно носить вдвоем, сохнет лучше, высохшая земля сама высыпается. Но на всю картошку корзин не хватило, не рассчитали. Да и эти корзины сейчас высыпаем на площадки просушки и пустые отправим в Поти.

Бабы смотрят на процесс разгрузки картошки, и еще комментируют – «Вот та картошка в супе хороша, а вот эта только на толченку, разваривается сильно». Ценители собрались. И на следующий день ко мне заявилась целая делегация. Я думал про картошку что-то будут говорить, а они совсем про другое.

– Баржа сколько картошки нам привезла. Кормилица. Негоже ее без имени оставлять. Вон, «Спартак» много мельче, а с именем. А в баржу столько всего нужного помещается! Командор, дай ты ей имя! Только не грозное какое, она все же по хозяйству.

– Имя? По хозяйству? А как вам «Деметра» – богиня плодородия и земледелия?

– Деметра – попробовали на вкус слово – опять из этих, язычников греческих?

– Ну такая у нас традиция!

– А что, плодородие и земледелие это хорошо. Крестьянам покровительствует значит. Одобряем.

Вот так у нашей баржи имя появилось. Скоро картошку выгрузят, и уйдут «Гермес» и «Деметра» в Шахтинск за углем.

* * *

На рейсовой шхуне из Средиземного моря прислали подробный отчет о боях на островах Мальта и Лампедуза. Сели в штабе разбирать, анализировать, а к отчету еще прилагался отчет и анализ Акима. С ним вышла незадача – он же ехал воевать с пиратами, но на подходе к Мальте его прихватило, это он свежих фруктов поел. Так что он всю мальтийскую войну провел на корвете, там гальюны удобные. А пехотой командовал поручик, командир роты.

Аким тут же на ошибки ротного указал. Перед крепостью встали в месте с высокой, по колено, травой. Лежа стрелять нельзя, только с колена или стоя. Из винтовок стоя стрелять не очень удобно, надо было хотя бы на колено всех поставить. Мушкетная пуля как раз и в стоящего попала, хотя это лотерея. А вот ни одна стрела до нашего строя не долетела. Да и лучников среди берберов мало, и лучники они не из лучших. Но мушкетов было всего штук пять, судя по дымам, и одна пуля все-таки попала.

Но сам итог этого боя радует – легко отбились от пешего противника превосходящего нас в четверо. Но чья тут роль больше – винтовок или карабинов – вопрос сложный. Карабины стали эффективно поражать только ближе ста пятидесяти метров, но зато очень эффективно, за счет скорострельности. Но это критическое расстояние – были бы у врага лучники немного лучше – наши потери бы резко увеличились.

Винтовки в полевом бою важнее, тем более, если враг конный. Но тогда нужна большая плотность огня – пулеметы или много винтовок. Тогда надо менять структуру вооружения отделения – пять винтовок и два карабина. Карабины нужны для работы в городе, или для резкого увеличение плотности огня при сближением с противником. Самозарядный карабин практически отменяет рукопашный бой.

Винтовок у нас около трех сотен, но производство их сейчас сильно замедлилось. Я забрал хорошего фрезеровщика с производства затворов и ствольных коробок на производство деталей паровых машин. Но стволы продолжают производиться непрерывно. Так что у меня сейчас задел по винтовочным стволам, как будет лучше с фрезеровщиками – сделаем много винтовок.

С производством винтовочных стволов ситуация такая – после того как мы переделали станок горизонтального сверления на электропривод, стабильность сверления улучшилось, и узкое место обнаружилось в другом. Для изготовления одного ствола используется четыре сверла. Первое, самое короткое, обычное спиральное. А вот три других – «пушечные», разной длины, сделаны на базе бронзовых трубок с напайками из инструментальной стали.

В идеальном случае после сверления одного ствола, все эти четыре сверла надо перетачивать. Но вдобавок к этому очень часто эти сверла ломаются – отваливаются напайки, заминаются трубки. И все это работа инструментальщика, причем таких мастеров у нас очень немного. И сейчас производство винтовочных стволов ограничивается работой инструментального участка. А этот участок обеспечивает режущим инструментом весь завод, и из-за этого тоже случаются перебои на производстве. Как узнал об этом, добавил туда двух учеников, но если бы все было так просто.

Вот чем еще реально могу помочь инструментальному участку – начали делать для них шлифовальный станок с тонким диском и регулируемым электрическим приводом. Такой им очень нужен, как раз для заточки сверл и фрез.

Это мы на производство отвлеклись. Анализ боев выявил нашу проблему, про которую мы и так знаем. Очень мало у нас солдат. Вот для эффективных действий на Мальте нам нужно было больше солдат раза в три-четыре. Тогда бы могли и перехватить пиратов, и всех их уничтожить. Может и трофеи ценные смогли бы захватить. Хотя времена пиратских кладов еще не наступили, у меня сложилось впечатление, что все их доходы тут же проедаются всей этой толпой.

Армия и флот у нас сейчас в сумме уже прилично за тысячу человек, особенно быстро в последнее время растет численность личного состава флота – строим много кораблей. А в армии большой дефицит стрелкового оружия – для обучения и тренировок хватает, а всех сразу вооружить не сможем.

Серебра у нас много, но вот увеличить в разы количество солдат – будет довольно накладно. Особенно сейчас, когда большой войны нет, и солдаты только тренируются и караулят. Надо подумать над другими способами формирования личного состава армии. Полностью профессиональная армия это хорошо, но очень дорого.

А если часть рядового состава выводить в запас, после нескольких лет службы? И пусть трудится в народном хозяйстве. Только даже не в запас, а в резерв – это более высокая степень готовности к мобилизации. В целом расходы на зарплату людям будут те же, но резервисты, работая на производстве, будут создавать реальный продукт. А в случае необходимости всех под ружье и вперед. Если они будут все работать в Адлере, а тут пока работы хватит всем, то мобилизацию можно провести в считанные часы.

Дал задание отделу кадров подсчитать – сколько есть солдат с большой выслугой. Но какой выбрать срок службы для перевода в резерв? Тех, кто служит более двух лет довольно мало, а один год – это слишком короткий срок, чтобы стать опытным солдатом. Ладно, пусть пока посчитают, потом будем думать.

И еще. Надо сделать вывод в резерв почетным. Создать им имидж опытных солдат, которые могут вернуться в строй по первому приказу. Ну тут можно всяких плюшек насочинять.

* * *

Следующая стратегическая проблема. На мальтийскую войну я бы смог послать три сотни солдат, но чтобы их всех перевезти, пришлось бы собрать почти весь флот включая шхуны, но не включая баржи. А если бы понадобилось перебрасывать пятьсот солдат? А тысячу? Баржами можно перебросить на сотню-другую километров. А на тысячу километров – большие риски потерять этих самых солдат. Нужен военный транспорт – пароход с большой пассажирской вместимостью. Пусть не совсем пассажирский, полугрузовой, с каютами на двадцать человек. Но он должен перевозить максимальное количество солдат при соблюдении санитарных норм. Санитарных норм не двадцать первого века, а середины двадцатого.

На сколько пассажиров? Но тут скорее надо идти от обратного – насколько большой корабль я смогу построить. Если не увлекаться бронированием, то метров семьдесят длины мы точно осилим, комбинированный набор уже мы освоили, на примере баржи. Хотя при таких размерах судна, толщина обшивки борта должна быть не менее четырнадцати миллиметров, что само по себе уже неплохая защита. Добавим водонепроницаемые перегородки, и живучесть корабля будет очень неплохой. И обязательно надо добавить еще одну палубу, это кардинально увеличивает внутренний объём судна.

Но тогда осадка будет больше трех метров, в Дон не войти, да и Азовское море будет под вопросом, надо опять промеры делать. Ну что же, придется с этим мириться, зато мореходность будет лучше чем у корветов.

Но на наш слип такая громадина точно не поместиться, надо делать новый. Как раз рядом с эллингом место есть, можно даже второй эллинг к первому пристроить. Надо срочно начинать строительство «мокрой» части слипа, пока тепло, а то осень начинается уже, даже в этих теплых краях.

Дал задание в конструкторское бюро сделать расчеты первого приближения. Длина семьдесят метров, ширина только одиннадцать – не хочу делать слишком широкий корпус. У нас паровые машины слишком слабые, из-за широкого корпуса может слишком сильно снизится скорость. Добавляем среднюю палубу, высота борта выходит чуть ли не восемь метров. Зато внутренний объем получается очень хороший, вся средняя палуба и часть нижней можно сделать жилыми, пригодными для перевозки людей, а ведь еще есть надстройки.

Закончили расчеты – получается что только корпус с палубами и основными переборками выходит на двести восемьдесят тонн. Ого! С оснащением на все триста пятьдесят потянет. Водоизмещение не менее пятисот пятидесяти тонн будет. Что-то мы замахнулись. Только сварка корпуса займет не менее четырех месяцев, еще доделка не менее двух. Машины нужны более мощные, чтобы машин было хотя бы две, а не четыре. Котлы большие нужны, но тут у меня наброски уже есть.

Сделать такой транспорт мы можем, но корветы важнее. Сейчас вовсю варят корпус второго корвета, а на комбинате уже катают номенклатуру проката для третьего, вот это ближайшие планы. Вот только где мы будем брать паровые машины и орудия для них? Трёхдюймовки мы сейчас совсем не делаем, из-за откатника-накатника они очень трудоемкие. Я дал указание на них не отвлекаться, делать пока только 65-мм орудия, они гораздо проще в производстве. Когда будет получше с мастерами, сделаем 76-мм и дооснастим корабли. Но над большим кораблем буду думать, а большой слип для него уже начали строить.

Насчёт мастеров появились перспективы – я же провел отбор среди рабочих, искал людей с хорошей мелкой моторикой пальцев. Они сейчас учатся в Техническом Училище и практикуются на станках. И большинство из них неплохо со станками справляются, но их надо учить теории – они должны знать свойства сталей, хоть немного понимать расчет режимов резания, да и просто – уметь читать чертежи и инструкции.

Вот двое из этой группы оказались грамотными, научились читать еще в Чернореченске. Их уже поставили учениками на станки, доучатся в Училище, и станут мастерами-станочниками, я надеюсь.

Но и от группы предыдущего набора есть толк – токарями и фрезеровщиками стало только трое из них, но и для остальных нашлась работа на заводе. Не все операции требуют точности рук, а обучение и энтузиазм дают хороший эффект. Кроме того – если человека поставить на определенную операцию, то после множества повторений он начинает хорошо справляться с этим действием. У нас не крупносерийное производство, выделять рабочего и станок только для одной операции мы себе позволить не можем, но и при производстве деталей партиями можно достичь нужного эффекта. Так что со станочниками ситуация постепенно налаживается, но, чувствую, дело идет к тому, что не будет хватать станков. В самый кризис с мастерами у нас работала одна смена на станках, сейчас работаем в полторы смены, скоро будем в две.

Станкостроительный участок же работает не спеша, и я их не тороплю. Сам же им все время твердил: главное – качество. Да и сами они стремятся к большему – сейчас хотят делать станки исключительно с электрическими шпинделями и на подшипниках, от этого скорость постройки станков совершенно не увеличивается.

Подшипники делаем из бронзы, но в этом есть хороший плюс – искусство точного бронзового литья у нас достигло больших высот. Сделали стальные кокили для компонентов двух видов подшипников – больших роликовых для шпинделей токарных станков, и шариковых поменьше для всего остального. Уточнили зазоры в подшипниках, увеличили содержание олова в бронзе, с двух сторон подшипники закрыли войлочными шайбами с пропиткой жидким маслом – ресурс подшипников вырос значительно.

И вот сделали токарный станок, на котором подшипники качения были на шпинделе, на промежуточном валу, и на электродвигателе. Втулки стоят только на вспомогательных валах. В результате станок перестал нуждаться в постоянной подаче масла в подшипники скольжения, надо только в начале смены или после чистки нанести несколько капель из масленки в каждый узел вращения и на рельсы подачи.

А ведь у нас на заводе целая служба смазки – несколько рабочих бегают с канистрами масла и подливают его в бачки смазки подшипников скольжения. Если не уследил за уровнем масла – застучит, вкладыши под замену. И вот с появлением станка нового поколения, можно сказать, эта проблема ушла, и все заговорили о том что нужно все станки сделать такими. Размечтались. Хорошо быть богатым и здоровым. Пришлось мне выступать – рассказал, что будем делать такие станки, но и старые станки нам тоже очень нужны. Новые нам быстро не сделать, а нам нужно срочно оснащать наши большие боевые корабли, иначе нас тут уничтожат, и хорошие станки не понадобятся. Все для фронта, все для победы.

Но вот для судовых электродвигателей и генераторов переход на подшипники качения необходим в ближайшее время, там следить за подачей масла можно не всегда.

* * *

Навестил оружейников-экспериментаторов, которые недавно сделали гладкоствольный пулемет со свободным затвором. Они пока вернулись к ружью – круглая пуля слишком легкая, они сделали тяжелую пулю классической формы. Естественно, пуля кувыркается, нужны нарезы. Нарезы сделали по обходной технологии, проковав на витой оправке, как раньше стволы делали. Потому как фигурный катод ради таких экспериментов делать не будут. Новый, нарезной ствол поставили на ту же колодку переломки, с которой сняли гладкий ствол.

Еще проблема с порохом – пистолетный порох слишком быстрый, даже небольшая навеска рвет гильзу. А винтовочный порох слишком медленный – получается пшик. Смешивать бездымные пороха – плохая идея, хорошо что у меня сначала спросили. Получилось на черном порохе – несколько килограммов пороха просеяли на разных ситах, и получили небольшое количество более мелких фракций.

Но на черном порохе патрон получился слабоват – в гильзе мало места. Пошли в цех по производству винтовочных гильз, и просто забрали заготовки на одном из последних этапах, до обжима дульца. Получились цилиндрические, слегка конические, гильзы 11х55 мм. Патронник проточили глубже, под новую гильзу. Вот с этими гильзами пошло лучше, даже слишком – на максимальных навесках стало срывать свинцовую пулю с нарезов. Не стали возиться с оболочкой или бумажками, просто немного уменьшили навеску.

Получилась однозарядная винтовка-переломка приличного калибра, с заметной отдачей. Скорость пули около четырёхсот, небольшая. Но пуля весом в двадцать два грамма летит очень далеко, но не настильно. Они даже пристреляли эту винтовку, но прицельную планку пришлось переделывать – увеличивать и задирать сильнее, не хватало угла прицеливания. С новой планкой добились попадания на восемьсот метров в квадрат три на три метра. Но только на стрельбище, на таком расстоянии надо знать расстояние до цели очень точно, иначе перелет или недолет, еще и ветром сносит заметно.

Пострелял я из этой винтовки, приличная отдача, но выстрел негромкий. Винтовка напоминает охотничий штуцер. Скорость пули невысокая, баллистика «минометная», но энергии у пули много. И за счет массы и низкой скорости эта энергия долго сохраняется в полете. На расстоянии в восемьсот метров пуля легко пробила доску в тридцать миллиметров.

Зато свинцовую пулю очень легко производить, эти мастера уже сделали пулелейку и набор матриц для сборки патрона, сами эти патроны собирают и стреляют вволю. Но самое важное – ствол методом кузнечной сварки можно производить довольно легко. Этот кузнец может за день сделать несколько трубок-заготовок, которые можно быстро доделать на станках – развернуть, проточить. Останется только сделать катод для протравливания нарезов.

У этого патрона большой калибр и низкое давление, поэтому сварной ствол «держит». Если по такой технологии сделать ствол под наш винтовочный патрон 8х55, то тут уже есть сомнения.

Получилась винтовка с простым в изготовлении стволом и дешевым патроном. Можем легко изготовить сотню винтовок в месяц, и перезарядить десятки тысяч таких патронов. Опять меня соблазняют простой массовой винтовкой. Но вопрос пока открыт. Вот только переломка совсем для этого не подходит. Задал мастерам задачу – сделать магазинную винтовку. Тем более – у нас этот патрон безрантовый, с проточкой, в отличие от Бердана. Будет хорошо работать в коробчатом магазине.

* * *

Когда рейсовая шхуна шла по Эгейскому морю к Дарданеллам, она чуть было не пострадала в бою. У Лемноса обострилась война на море – пока венецианцы отвлекались на обеспечение безопасности своих морских путей в юго-восточной части Средиземного моря, боролись с крейсерством шхун, османы попытались захватить остров Лемнос. Но Венеция смогла наладить караваны от Александрии, и вернуть часть военного флота в Эгейское море. Обе крепости Лемноса выдержали осаду, и война переместилась на море, куда прибыл венецианский флот. Османы с потерями эвакуировали с острова осаждающие войска.

* * *

Прибытие «Гефеста» в Воронеж не вызвало такого ажиотажа как в прошлый раз, товары были такие же, ничего нового. Новички, не видавшие парохода, в Воронеже появились, но им «старожилы», пощупавшие железный корабль, уже все по десять раз рассказали и описали. Так что те только подошли к приставшему пароходу, пощупали холодный борт. «Подиж ты, не брешут. Железный, как есть».

Воронеж встречал «Гефеста» новыми причалами. Для парохода выстроили один большой – длинный и широкий. Такой длинный, что корабль мог встать вдоль причала, а не с торца. Мощные сваи причала создавали надежную опору, пароход пришвартовали к эти сваям, торчащим из воды. Так что даже не пришлось отдавать якоря, чему порадовалась команда «Гефеста».

Еще появился третий, небольшой причал для стругов. Сейчас там стоял струг Епифана. Он прибыл в Воронеж несколько дней назад, и, как и все, с нетерпением дожидался прибытия парохода. И Епифан втихаря удивлялся, что корабль прибыл ровно в тот день, в какой было обещано консулом Федором еще две седмицы назад. Получается что и так можно вести дела – корабль за тысячи верст приходит в тот день, что обещан, хотя и сказали, что может на один-два дня опоздать. А Епифан прибыл сильно загодя, боясь упустить сделку, и теперь ждал, а его люди проедали серебро в ожидании.

Но сделка того стоила, эти греки давали за закупов хорошие деньги. Для этого сам Еремей недавно ездил в Тулу, набирал себе закупов, и еще посылал своих людей по деревням. Там закупы еще дешевле, но их мало – в одной деревне один-два человека, так что приходиться побегать в поисках. Жалко, что сейчас осень, урожай собран, все сытые, закупы дорогие. Вот придет весна, жито в амбарах кончится, тогда и посмотрим на дорогих закупов.

Но самое важное будет сейчас. Пароход пришел, серебро привез – а то Епифан сомневался до последнего. А серебро у греков хорошее – монеты ровные, блестящие, даже царапаются меньше простого серебра. Но самое главное – у них все точно, взвешивать не надо. Одна лира – ровно двадцать денег. В Туле эту монету уже знают, и когда Епифан появился там с целой калитой греческих монет, он даже почувствовал, что отношение купцов к нему изменилось. Среди купцов самые уважаемые, это те, кто ходит к грекам. Таких немного, и в последнее время у них появились эти красивые монеты. А тут поместный боярин, но тоже с греческими монетами. Слышал Епифан, как шепчутся за его спиной – мол, не прост, и воинами своими силен и в торговле удачлив, да еще с греческим консулом дружбу водит. Ну и купцы эту греческую монету уважают за точность и надежность. Никто ее не взвешивает, при больших сделках считают отдельно от остального серебра, которое обязательно на весы кладут. Иначе как ее считать – резану всякую.

Одна беда – крупная эта монета, и мелких монет из такого серебра у греков нет. Точнее – есть, но они не из серебра. Греки называют их бумажными, но это цветной кружок как из прозрачного рога сделан – «карболит» называется. И греки ими вовсю пользуются, будто эти кружочки серебряные, и в далекой Таврии они в ходу больше серебра. Вот чудеса!

Епифан набрал набрал себе каждой по одной – и одно сольдо, и пять, и десять. Их сольдо это наша деньга. Показывал своим людям как диковинку, вся охали – очень необычные вещицы. Но расплачиваться с тульскими купцами этими сольдами не рискнул, как бы урону чести не было. Обойдемся резаной, как и раньше.

Епифан еще по одному поводу переживал. Набирал он закупов числом поболее, почти три десятка набрал. Но не все оказались работными – трое были слабосильными. Один после болезни долгой, двое же после наказаний. Били их не сильно, не до смерти, но еще месяц они в сильные работники не годятся. Но и заплатил он за них немного – за битых по сто двадцать, за хворого – сто денег. Но даже если консул за них по двести даст… да и на сто пятьдесят Епифан согласен.

* * *

У Федора с прибытием «Гефеста» голова кругом идет. Товары привезли – надо оприходовать, накладные читать и сверять. А там не только товары, там еще патроны, снаряды, форма солдатам, шубы на зиму. Детали всякие – для паровика и передатчика. Инструменты, гвозди, жесть. Картошка, пшеница, соль. Серебро привезли, много – хорошо. Но теперь закупов надо выкупать – а они разные все, вдруг переплачу, еще черных баллов мне выпишут. Тут еще греки-плотники насели, спешно уезжать им надо. Запугали их тут лютыми зимними холодами, так они боятся что пароход их сейчас не заберет домой, и они тут в ледышки превратятся. А ночами уже холодно, зима близко.

* * *

Хорошо что есть писарь! Все что надо делать – говорю ему, он записывает в свою книгу с чистыми листами – «блокнот». Книгу эту, карандаши и другие бумаги он носит в плоской сумке из хорошей кожи, с ремнем через плечо. Такие сумки в Таврии многие писари носят, у кого работа ходячая, а не кабинетная. Что ни скажу ему – он кивнет и запишет в свой блокнот. Ничего не забывает и все делает вовремя.

Говорят, что скоро ледостав начнется. Отвык я в теплых краях от такого. Но тогда получается, что это последний рейс парохода в этом году. Тогда надо этим рейсом всех вывозить – и греков и закупов. Опять будут ехать как рыбы в бочке. Но им до Таны только тесниться – большая часть закупов там сойдет, и «Спартак» их повезет в Шахтинск. Остальные же закупы тоже не в Адлер, а в Мавролако. У безопасника все расписано – кого куда.

* * *

Из Каффы сообщили, что Менгли Гирей собирает войско. Такое движение скрыть трудно, но вот куда он с войском собрался – никто не знает. Подключили агента «Ромео», и он сообщил такую информацию: последнее время к Гирею приезжало много беев – и в основном говорили о предстоящей зиме, и необходимости перегона скота в Крым. Но дож и ногаи засели на перешейке, и для прохода скота надо отдавать двадцатую часть. Намек такой, что дож Белов хана Гирея совсем не уважает, и если Менгли этот вопрос не решит, то и этим родам возвращаться в Крым смысла нет. Вон, Ширины переселились за Днепр, а там места много. Но понимают, что под рукой Гирея, истинного хана, можно собрать войско, с которым будут считаться соседи.

Узнав об этом, мы тут же начали готовиться к обороне перешейка. Крепость Порт-Перекоп у нас в высокой готовности, тут под угрозой ногаи. У них около двух тысяч войска, а Гирей может собрать раза в два больше. И у ногаев здесь семьи, рода, и татары могут нанести им большой урон. Единственный сценарий у нас на этот счет – стянуть все рода под защиту крепости. Кочевья ногаев растянулись на десятки километров до Днепра и выше по левому берегу. Но уже поскакали гонцы и кибитки двинулись к Перекопу.