Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 81 страниц)

Так мы погрузили корзины с рудой, только столкнулись с другой проблемой – наш кран опускал груз в трюм только в одну точку, из-за ограниченной геометрии, да и трюмный люк небольшой. И все корзины с рудой в этой точке не помещались, опять растаскивали в ручную, надо что-то для трюма придумать. Из-за этого взяли только около четырех тонн руды, хотя можно взять раза в два больше. До Чембало дошли без приключений.

Износилась ось водяного колеса, сами дубовые подшипники меняли уже несколько раз. Построили новое колесо, с бронзовыми вкладышами в подшипниках скольжения. Увеличили количество лопаток, теперь лопатки занимают всю окружность водяного колеса. Скорость вращения немного увеличилась, но если колесо начинало притормаживать от нагрузки – лопатки наполнялись полнее, и резко возрастал крутящий момент. Силовая характеристика привода стала очень удобной, правда, момент возрастал до таких значений, что стали подозрительно поскрипывать деревянные шарниры Кардана, но пока держат. Чтоб использовать такой крутящий момент, отлили две чугунные шестерни, с нашим единственным модулем но по сто двадцать зубьев – делительный диаметр в полметра. И встроили их в вал трансмиссии во втором и третьем цехах. Теперь к этим шестерням подключали наиболее мощные станки и агрегаты, причем можно и по два – слева и справа от центрального вала.

Около самого водяного колеса, на берегу построили целую прачечную. Стиральный барабан теперь медный, с горизонтальной осью, загрузка через закрывающуюся дверку. Барабан вращается в медном же баке – компоновка барабанной стиральной машины с верхней загрузкой. Вода подается с плотины по медной шовной паяной трубе (давление там низкое – можно), только поверни кран – и вода потечет, кран «самоварного» типа внушительных размеров – поворачивать надо двумя руками. Такой же кран стоит на сливе воды из бака. Так что со всей стиркой справляется одна баба – оператор стиральной машины. Она у меня на зарплате – это коммунальные службы Чернореченска, стирка для жителей – бесплатная. Еще белье стирать привозят мои же из лавки.

Построили новую большую баню, там теперь три комнаты – парная, моечная и раздевалка. В моечной стоит медный бак с горячей водой и бочка с теплой, с краниками. Мыться стало удобней.

Начали строить таверну за лавкой. Проект почти такой же, только нет раздачи в зале. Здание каркасно-дощатое, построили быстро, дольше отделывали. Еще я долго выбирал кого из мужиков поставить главным в таверне, стрелять из револьвера все умеют, но там и другие качества нужны. Но решил устроить семейный подряд – поставил Прова, а Мелиту, жену его, – шеф-поваром. Наняли еще двух местных гречанок подсобницами.

За неделю до открытия таверны назначил день «Ч». Ну или «Д». В общем, сделал важное заявление: отныне я буду всем выплачивать деньги каждую неделю – зарплату. Но в столовой теперь надо будет платить. Цены низкие, сейчас увидите. Платить надо будет за дополнительную одежду, спецодежда будет выдаваться по норме, если кому надо красивую или еще чего – у нас теперь лавка в кабинете Ратмиры. Там у нас ткани, белье, рубашки, туфли от Айваза. Ассортимент будет расширятся, но лавка работает только один час в день – после ужина. Ратмира – человек занятой. Выплачивать буду бумажными лирами, которые легко можно обменять на серебро у менялы. Но наши лавки и столовые работают только за бумажные лиры и сольдо. А если менять туда-сюда, то теряете деньги. Ну это уже все знают.

Теперь как я рассчитывал зарплаты. Я, конечно, мог назначить любые зарплаты, мои люди ко мне психологически привязаны боярин-хозяин, многих я из полона спас. Но людей обижать нельзя. За основу взял расходы на еду – если питаться в тавернах – надо около четырех сольдо в день. За время работы новой столовой я наблюдал, измерял и подсчитывал порции и расходы. И пришел к выводу, что могу работать в ноль при таких ценах – завтрак – бутерброд с мясом и кружка кваса или сбитня – полсольдо. Обед – суп или уха и небольшое второе, ну и напиток – сольдо. Ужин – большое второе с напитком – тоже сольдо. К такому рациону мы людей уже приучили. То есть – нормальная еда за два с половиной сольдо в день, или семнадцать с половиной сольдо для взрослого человека.

Я установил пацанам стипендию в двадцать сольдо в неделю. Ефиму и Прохору уже по тридцать сольдо. Столько же – тридцать получает большинство мужиков – разнорабочих. Для сравнения – тридцать пять в неделю получает арбалетчик в крепости. Игнат, Савва, Ратмира, Пахом, Пров, Аргирос, кузнец, химик и три капитана – тридцать пять, Аким – сорок. Бабы – кухарки и швеи – двадцать пять. Евдокия получает пособие – двадцать пять. Это – основа. Конечно, придется еще корректировать, но надо с чего-то начинать.

Все возбужденно загалдели, стали обсуждать. Аким и Ратмира это знали, некоторые догадывались, но для большинства это был сюрприз, вроде бы приятный. Я добавил, что денег могло быть и больше, но мы тратим еще на вооружение, но если мы не сможем себя защитить, то окажемся рабами на галерах. И еще мы тратим деньги на развитие, но благодаря этому мы сможем каждый год зарабатывать все больше и больше. Чем мы больше разовьемся, тем больше будет денег. Поманил светлым будущим, вроде как. А теперь получайте деньги!

Ратмира заработала кассиром – зачитывала имя, человек подходил, большинство могло написать свое имя, некоторые – только первую букву, крестик никто не ставил, и получал стопку «фишек». Я объявил, что зарплата будет каждую субботу, перед ужином, а не как сейчас перед обедом.

Еще я расплатился с теми, кто был со мной с самого начала. Дал по десять лир серебром, Акиму – двенадцать. Договаривался же на серебро. А теперь обед!

Все зашли в столовую, точно те же блюда что и вчера, но уже с ценниками. Все стали считать предполагаемые расходы на питание. Да, с устным счетом не очень – пальцы загибают. Пока все обсуждают арифметику – пошел первым. Взял «комплекс» – первое, второе, третье и кусочек хлеба. В конце раздачи стоит специально обученная кухарка – считать тут просто – кассира заводить не стали. Я протянул ей бумажный сольдо – она спрятала его в ящик. Все стоят и молча смотрят на процесс – как только я расплатился, все загомонили и подносы поехали по раздаче.

После обеда все пошли в лавку к Ратмире, тоже открыли не по графику ради такого случая. Ассортимент пока не очень – главное ткани – продаем также как на рынке, навариваюсь только на опте, ножи, ножницы – уже стальная копия моих. Айваз сидит с образцами, я ему рассказал заранее, он будет приезжать раз в неделю – брать заказы на обувь. Ну вроде все довольны.

Прохор зовет, плоскошлифовальный станок пробовать. Погоняли, нормально так, погрешность в направляющих есть, но для начала – пойдет. Доделываем токарный и начинаем делать фрезерный. «Станки делают станки». И на каждом витке надо поднимать точность. Сделали два бронзовых штангенциркуля, отлил Аргирос, а деления наносил тот же ювелир, который линейки размечал.

Кузнец выковал первый комплект доспехов – штаны и куртка из парусины – спереди все железное. Моделью выступил молотобоец. Аким и Савва придирчиво все осмотрели – проверили каждую пластину – снаружи не царапается, внутри – царапается. Модель изобразил стойку – целится из револьвера и прикрывается щитом. Опытные лучники сказали, что в щели между доспехами попасть можно, но в бою очень сложно. А если скрыть доспехи? Не показывать уязвимости? Пусть еще догадаются, что под парусиной – сталь. Только меняем структуру – парусиновая одежда, под ней сталь, потом суконный поддоспешник. Все это скреплено вместе, чтобы быстро одевать. И сзади добавить завязок, чтобы не болталось, и по фигуре подгонять. И надо таких хотя бы пять комплектов.

Сегодня Аким поймал и привел какого-то грека подозрительного, ходил вокруг, высматривал. Утверждает что шел мимо. Но мимо нас некуда идти – дорога на Мангуп проходит западнее, а на Белую гору – юго-восточнее. Но предъявить ему нечего, помурыжили – отпустили. Сказал ночью усилить охрану – один на вышке, другой патрулирует периметр. Какой периметр? У нас нету периметра! Вот и предъявить нарушителям нечего.

Решили огородить наш Чернореченск, не частоколом, а так, символически – как загон для скота – опорные колья и две горизонтальные жердины. Разметил квадрат сто на сто метров ровно, с запасом так. Северная сторона квадрата – река Черная. По центру, с севера на юг цепь мастерских вдоль вала трансмиссии водяного колеса. В южной части этой цепи – домна и кузня. Северо-восточный угол – лесопилка и склад древесины. Северо-западный – жилой район. Улицы разметил тоже все перпендикулярные и параллельные. Ограждение построили быстро – забивали кол и прибивали гвоздями жерди – можем себе позволить.

Производство гвоздей усовершенствовали – кусачки приводятся шатуном от вала, оператор только проволоку направляет, и корзины с заготовками оттаскивает. Также, шатуном приводится молот, который заштамповывает гвозди в матрицу. Осталась только одна трудоемкая операция – засовывать нагретые заготовки в матрицу. Людей «на гвоздях» стало работать в два раза меньше, а скорость производства выросла раза в полтора. Но цены снижать не буду, и так хорошо раскупают. Сверхприбыль!

Еще заметил, что наши гвозди стали использовать как мелкую разменную монету – четверть сольдо. Ее и в серебре то нет, за четверть сольдо считали кусочек меди грамм на десять. А наши гвозди в семьдесят миллиметров и меньше стоят пять сольдо за двадцать штук – как раз четверть сольдо. Может и такую монету напечатать? Надо подумать.

Матрицы гвоздевые износились – гвозди стали толще – мы сделали новые. Старые подшлифовали, и тоже используем – теперь у нас два калибра гвоздей каждой длины – толстые и тонкие. Думаем над механическим молотом побольше, и он нужен управляемый, а не долбать непрерывно.

Начали делать шпон, сделали простейший деревянный токарный станок, только шкив большой – нужен большой момент вращения. Вставили сосновое метровое бревнышко, которое долго вымачивали в воде. Береза здесь не растет, а сосна – второй проверенный вариант, хотя не самый лучший. Запустили вращение, прижимаем нож – сначала выскакивали полоски. Отрегулировали упор – раз, и вылезла полоса шпона около двух метров. Толщина немного скачет – полтора-два миллиметра, приемлемо. Теперь фанеру надо склеить в горячем прессе – 16 °C. Надо его из чугуна лить, но для пробы сделаем суррогат. Сделали две столешницы, обшили листовой медью. А как греть? Опять времянку печь с духовкой, насухо из кирпича сложили. Склеили шесть слоев фанеры, положили между столешницами, зажали клиньями – и в печь на три часа. Еще на ночь оставили остывать. Утром достаем – смотрю нормальная фанерка, около одиннадцати миллиметров. Волнами немного – это деревянные щиты повело от нагрева.

Даю Акиму – а ну-ка прострели стрелой. Он такой – а что тут стрелять, взял бронебойную – бац – а она застряла. Он подошел ближе, выбрал стрелу подлиннее, растянул до уха – бац. Пробить-то пробила, но вышла с обратной стороны сантиметров на пять. Аким уважительно осмотрел фанерку. Я говорю – «можно еще слой добавить, или два». Решили, что фанера потолще для щитов будет в самый раз. Надо отливать чугунный пресс.

А пацаны стали экспериментировать с разной древесиной для шпона.

Посторонние за последнии дни больше не появлялись, но мы бдительность не снижаем. Задумался, а если мы кого задержим – куда его сажать? Начали рыть поруб – а получается колодец, вода грунтовая – река рядом, ну колодец тоже нужен. Построили недалеко от сторожевой вышки маленькую крепкую избушку – тюрьму. Пол и чердак сплошной накат из бревен, крепкая дверь, окон нет. Мужики как-то посерьезнели, догадались, что в острог можно сажать не только «нарушителей границы».

А на плоскошлифовальном станке очень удобно точить пилы для пилорамы. Только оснастку сделали и тонкий диск поставили. А то местные напильники это издевательство. Ну раз точим абразивом, то можно попробовать сделать пилу из закаленной стали. Сделали комплект, полотна сделали из проката, тоньше на треть. Наточили – на станке – красивые зубья, как будто промышленное производство. Так у нас уже промышленное производство, пусть и уровня девятнадцатого века. Я аж задумался. Вот уже чего достиг. А прошло около года всего. Или уже. А я что-то как белка в колесе. Ну конечно, станешь белкой, когда впереди османы маячат. Меньше двух лет до войны осталось. Так, ладно, белка, где там пилы.

Поставили пилы, запустили. Пилит как-то тихо, и немного быстрее. Распилили – доски гладкие, почти как строганные, и доски чуть-чуть толще – пилы то тоньше. Даже тут виток технологий почувствовался.

Сегодня открыли таверну. Цены поставили как в обычных тавернах, а качество еды подняли немного выше, и красиво и чисто у нас как в дорогих тавернах. Посетителей мало, но мы не спешим, больше агитируем в лавке, что на эти бумажные сольдо можно вкусно поесть тут рядом. И за бумажные выгодней, потому как серебро они не принимают, и надо менять. Но главная цель этой таверны – расширение круга людей, пользующихся моими банкнотами.

Теперь можно начинать строить верфь, я хочу построить крытую верфь, чтобы можно было работать в любую погоду, и осадки не доставляли технологических проблем. Разметили слип и стапель, и, вокруг них начали строить эллинг. Тут еще инженерный вызов – эллинг должен быть однопролетный, хорошо что я не собираюсь строить большие корабли, и ширину эллинга в девять метров считаю достаточной. Причем все – из дерева. Заранее проводил испытания, и решил, что даже фермы для пролета не нужны, деревянной двутавровой балки достаточно. Там же только самонесущая нагрузка, и нагрузка от кровли.

Строим опорный каркас и часть стен для устойчивости, потому как жара сейчас, до осени это будет навес. Циклопическое сооружение по местным меркам – длина двадцать восемь метров, ширина – девять, высота потолков – пять с половиной.

На стройке работает четверо моих, еще четверых плотников я нанял. Зарплату выплачиваю по субботам. Едят мои в нашей таверне, да она и недалеко. Греки-плотники сходили за компанию, понравилось. В следующую субботу попросили часть зарплаты бумажными, экономию сообразили.

Стали приходить купцы из других городов. Один купец, крупнокалиберный, на солидном корабле, взял только гвоздей на четыреста лир, все наши запасы выгреб. Еще стекла взял, а меди и бумаги понемногу. Бумага плохо идет, рынок насытился, но я цены не снижаю. Я ее лучше дарить буду. Каждый месяц с Ефимом обхожу всех чиновников. Судьям, другим провизорам, капитану гвардии выдаю по десять листов, консулу – двадцать. Ефим даже ведомость ведет, чтобы никого не забыть, не запутаться. И никакая это не коррупция, это хорошие отношения между благородными людьми.

Селитры скопилось уже около двадцати килограмм, надо попробовать свой порох сделать. Небольшую шаровую мельницу с бронзовыми шарами уже сделали. Для пороха построили сарай на самом краю. Делаю пока небольшие пробные партии. Пытаюсь вспомнить рецепты и методы увеличения эффективности дымного пороха. Вспомнил про спекание. Сделали маленькую «выжималку», как для бумаги, с массивным медным лотком. Мелко перемололи, отмерили и смешали селитру, древесный уголь и серу. Выжималку нагрели в духовке до 11 °C. Вытащили, насыпали в лоток пороховой мякоти и осторожно крутим ручку. Выходит тонкий черный лист, ломается на куски. Осторожно толчем в медной ступке и просеиваем через несколько сит. Отбираем зерна от миллиметра до двух, но без пыли. Крупное опять толчем – пыль на повторное спекание. Получается спечённый зерненый порох. Зарядил пол гильзы. Стрельнуло, но слабовато. Три четверти – лучше. Полная гильза пороха – нормальный выстрел, слабее бездымного, но тридцать миллиметров сухой сосны пробивает.

Зарядили полсотни патронов, испытали, заодно потренировались. Конечно дыму много, и чистить ствол дольше, но зато свой порох достаточной мощности. Признали годным для револьверного патрона и приняли на вооружение. Все таки у револьверов энергия пули меньше чем у винтовок, даже на бездымном порохе, потому как ствол короче и прорыв газов между барабаном и стволом. Теперь разделяем – на бездымном – винтовочный патрон, на черном – револьверный.

Закончили сборку токарного станка, Аргирос отлил копию токарного патрона из бериллиевой бронзы. Четыре кило БрБ2! Но надо. И оно тут на базе лежит – надо будет – переплавим. Многие думают что для токарного станка необходим длинный винт продольной подачи, и без него токарный не построить. Винт нужен если станок токарно-винторезный, резьбу нарезать. И хотя у меня винты есть, я на этот станок винт ставить не буду. Я решил их сразу разделить – этот будет токарный, а еще начал делать винторезный станок – там другие упрощения: поперечная подача меньше, скорость вращения только одна. А на токарном у меня продольная подача на зубчатой рейке – просто и удобно. Два специализированных станка лучше чем один универсальный.

Резцы отковали из У8, при точении поливаем маслом – нормально режет. Пацаны уже запали на станок – раз-раз, и получаются ровные блестящие цилиндры из стали. Освоились на станке и выточили для него же новый вал шпинделя. Пересобрали, люфт ушел совсем, работать стал ровнее, вибрации уменьшились. Станок сам себя улучшает. Следующий этап – сделать подачу на задней бабке, большое сверло и выточить вал шпинделя еще раз, уже со сквозным осевым отверстием. Уф, не все сразу.

Кузнецы сделали уже три комплекта доспехов. Надо тренироваться. Рядом со стрельбищем сделали тренировочную площадку – стенки, мостики, бревна. А что у меня с войском? Какая-то неопределенность. Кадровых военных у меня только трое – Аким, Игнат и Савва, но их не хватает даже на караул. Нужна военная реформа. Объявил, что буду выбирать воев, тех кто лучше всех стреляет, бегает и лазает в доспехах. Им будет доплата в десять сольдо – поэтому они будут называться «солдаты». Солдат будет один день караулить и тренироваться, второй – работать в общей бригаде. Если надо – то воюет без выходных, отпуск дается после.

Остальные должны уметь стрелять – будут ополченцами, тренировки – раз в месяц, должны будут обороняться, если на нас нападут. Еще вводятся воинские звания – солдат, сержант и старший сержант. Чтобы было понятно – кто главнее. По мере увеличения нашего войска, будут появляться еще звания. Будет военная форма и знаки различия – скоро увидите. Сейчас для тех кто претендует стать солдатом – будет три дня подготовки – потом будет проверка и отбор. Солдат я оставляю наполовину рабочими, потому как не могу себе позволить в мирное время изымать столько людей из «народного хозяйства». Да и заниматься через день физической работой – практичный метод физической подготовки.

Что-то на воинские звания у меня фантазии не хватило. А знаки различия? Тоже погоны? Что-то я… Надо подумать.

Испытания для солдат придумал такие – небольшая пробежка по полосе препятствий – мостик, стенка в полтора метра, сразу после этого – шестью патронами поразить пять мишеней. Все это в доспехах весом под двадцать килограмм. Время пробежки и время стрельбы учитывается отдельно – время стрельбы – ценнее. Мишени – падающие. Сначала тренируются без патронов – с патронами – одна тренировка и один зачет. Заявилось семь кандидатов, думаю отобрать четверых, пока тренируются.

Достроили эллинг и стапель, заложили новый корабль. Удалось переманить к себе одного мастера-корабела и двух плотников с верфи. По обводам и профилю буду строить такую же шхуну, только более обтекаемые нос и киль, и немного сдвину мачты. Главное отличие будет в обшивке – не нравится мне однослойная обшивка из толстых досок, которые с трудом сгибаются по обводам. Да еще частые течи, несмотря на килограммы смолы. Решил я сделать двухслойную диагонально-продольную обшивку. Первый слой диагональный, из тонких реек. Затем обклеить тканью со смолой, не фенолформальдегидной – обычной. Я там подобрал комбинацию из канифоли и фенольных фракций. Потом слой продольных реек. Но пока выпиливают и собирают шпангоуты и бимсы, а они – точно как на первой шхуне. Ее специально подогнали поближе – бегают «срисовывают». Я, кстати, ее так и назвал – «Шхуна 1», написал с одной стороны на латыни, с другой – по-русски.

Научились делать делать крупные шурупы из стали, но по обходной технологии. Сначала штампуем толстый гвоздь с большой шляпкой – ну это легко. Затем в шестигранной матрице формируем головку «под ключ» – матрица сложная, состоит из семи частей. У шлифовального станка с тонким диском – приспособа – штанга, внутри толстый болт с нужным шагом. С одной стороны болта – ручка-кривошип, с другой – торцевая головка с зажимом. В торцевую головку вставляется заготовка шурупа и фиксируется болтиком. Крутим ручку, болт вращается и выезжает. Заготовка шурупа «врезается» в край крутящегося диска – формируется нарезка шурупа. Потом шуруп закаливаем и отпускаем. Да, сложно и абразив расходуется, но гораздо дешевле бронзовых шурупов. Используем для ответственных мест на корабле, и заменяем, где можно, уже закрученные бронзовые шурупы на своем производстве.

На рынке нашел окрашенную в зеленый цвет ткань, тот же лен, но серовато-зеленый, почти хаки – то что нужно. Задал швеям шить гимнастерки старого образца – на три пуговицы и два нагрудных кармана. Штаны – позже, не успеют. Решил, все таки ввести погоны, но пока полевые – зеленые, с красными лычками. А вот тут у меня изменения – одна лычка – солдат, две – сержант, три – старший сержант. Ничего не совпадает с советским вариантом. Еще же нужен головной убор! Фуражки – слишком сложно пока, а сейчас жара – сделаем панамы, наподобие «афганок». К экзаменам успели сшить три гимнастерки и три панамы. И еще четыре пары погон с одной лычкой для торжественного вручения.

Экзамены прошли интересно, зрелищно. Потому как кругом – зрелищ сильнейший дефицит. Люди даже ходят по воскресеньям на плотину не рыбу ловить, а смотреть как ловят другие. Сержанты вышли в форме – брутальные красавцы, военная форма имеет сильное психологическое влияние. Кандидаты старались – на жаре, в тяжелом доспехе. Я осторожно засудил молотобойца – в следующий раз, надо найти замену. Засудить было просто – часы были только у меня. Торжественно вручил погоны победителям. Люди сравнили количество лычек – все наглядно, все понятно.

Теперь эти четверо солдат работают и служат посменно. Двое – солдаты, двое – рабочие, на следующий день меняются. Даже форму одежды соблюдают – в карауле – гимнастерка с погонами, на завтра – спецовка. Все сразу захотели такие панамы. Я разрешил серые – гражданские. Шьем и продаем в лавке.

Сержанты в доспехах тренируются тоже, изображаем разные сценарии – например, идут шеренгой со щитами и револьверами как бы по палубе, под ногами дрова валяются – тела изображают. А в шлеме с забралом видно плохо. Мишени стоят, с разноцветными метками. Я неожиданно кричу – «красный!» – надо поразить красную мишень, «зеленый!» – зеленую мишень. Ну на всякие испытания у меня фантазия хорошая.

В трюме «Шхуны 1» сделали два ряда деревянных рельс – слева и справа от киля. На эти рельсы простейшие вагонетки – колесная пара целиком выточена из небольшого бревна, сама вагонетка – просто дощатый щит с держателем осей. На эти вагонетки будем опускать краном груз, потом вагонетку толкают несколько метров к носу или корме – освободить место под трюмным люком.

Группа Прохора работает над производством гильз. Теперь есть токарный и можно запросто выточить матрицы и пуансоны. Процесс многостадийный, сначала из медного листа вырубается кружок, потом формируется чашечка, потом эта чашечка вытягивается. Причем после каждой стадии надо заготовку отжигать в горшке с угольной пылью при 50 °C. Так что они пока в процессе, дошли пока до стаканчика, похожего на гильзу. А еще рант, еще капсюльное гнездо, стенки переменной толщины.

Еще винторезный станок медленно идет. Чугунные плиты для склейки фанеры надо отливать. Людей не хватает. В Чернореченск сразу много греков боюсь брать, не успею их хорошо ассимилировать, они же тут почти дома. На верфи не страшно, там секретов мало. А здесь мне нужен сплоченный социум, ядро моего мира. Вон, алан неплохо прижился, говорит по-русски понятно, правда, «без падежей». Пойду-ка я на Дон, может перехвачу каких татар с полоном. Вон, уже пять комплектов доспехов готово. Стоп, а как я пройду до Таны на шхуне по узкой протоке против течения? Придется еще струг-шлюп брать.

К походу готовились основательно, я тут из селитры выделил немного нитрита натрия, и стали готовить мясо. Сначала куски филе замачивали в рассоле с добавлением точно рассчитанного количества нитрита. Затем мясо тушилось – получалась розовая буженина, правда жестковатая – баранина все-таки. Затем буженина раскладывалась в горшки и заливалась кипящим бараньим жиром – получаются пресервы.

На шхуне поставили небольшую чугунную печку – можно готовить на палубе, в трюме поставили две большие закрытые бочки с краниками – залили кипяченой водой и бросил в них по серебряной монетке. Набрали овечьего сыра, сухофруктов, сухарей. Можем теперь выдержать автономку до двух недель.

На охране оставил Игната и Ивашку в Чернореченске и Пахома с револьвером в лавке. Остальных солдат и сержантов забрал с собой. Ивашку в солдаты не произвожу специально, из за возраста. Призвал его во временное ополчение, еще призвал молотобойца, выдал револьвер временно. Караулят по очереди.

Вышли двумя вымпелами – «Шхуна 1» и шлюп. Шлюп заметно отстает, мы на шхуне добрались до Каффы к вечеру, а шлюп появился только на рассвете. Завезли Еремею гвоздей и стекла, забрал долю – нормально вышло. Еще с Еремеем организовали в Каффе скупку золы, сняли сарай у моря, что бы забирать легче было.

Так, играя в догонялки дошли до дельты Дона, там «Шхуна 1» встала на якорь (как звучит-то!). Боевая группа пересела в шлюп, и на веслах пошли по протоке. В Тану решили не заходить, прошли дельту, подняли паруса. Дошли до устья Северского Донца и встали чуть ниже устья, учтя прошлые ошибки. Сидим, уху варим, рыбу ловим. Тишина, только рыбаки иногда встречаются. На следующий день подходили несколько всадников-татар. Посмотрели на нас метров со ста и ушли. Третий день сидим – никого.

А что я тут сижу? Никто не ходит на лодках теперь, как мы тех татар весной «приземлили». Что же делать? По земле за ними гоняться? Это коней сюда надо тащить, конницу с винтовками тут создавать, кони для стрел будут уязвимы – не, не по силам это сейчас. Снялись и пошли в Тану.

В Тане пошел на рабский рынок, у меня с собой была выручка от Еремея, около трехсот лир, хотел выкупить русских мужиков, человек на восемь должно было хватить, здесь цены самые низкие. А потратил все деньги на детей – не смог удержаться. Купил тринадцать пацанов от восьми до четырнадцати лет, девчонки от двенадцати до пятнадцати очень дорогие – от ста лир. Купил двух девчонок лет восьми – худых заморышей, продали мне по дешевки – «все равно скоро помрут».

Напоил всех ухой, мои специально на берегу варили, дал по кусочку хлеба – кормить надо осторожно, вдруг кто давно не ел. Полный струг людей пошел по течению. Вышли из дельты пересели на «Шхуну 1» и пошли в Воспоро. До детей стало доходить, что все вокруг говорят по-русски, их никто не бьет. Смотреть на это без слез было невозможно.

В Воспоро решили оставить тихоходный шлюп на «платной стоянке», там не дорого. Все равно мы в Чембало платим за стоянку. Сняли парус и все ценное, пошли домой. Пока дошли до Чембало, дети и подростки совсем освоились, даже две девчонки-заморыша оживились, видно просто замученные были, не больные. Я их понемногу сухофруктами подкармливаю.

Мы им рассказываем про Чернореченск, как там все живут, какие там чудеса. Какую-то землю обетованную изобразили. Пришли домой, а тут ЧП – в Чернореченск воры лезли ночью. Под утро Игнат проснулся от того, что в соседней комнате – в моей спальне – ставню тихо ломают. Игнат выскочил из дома с револьвером – воры кинулись на него, Игнат начал стрелять, я так понял – он быстро высадил все шесть патронов – воры побежали обратно – Игнат погнался за ними, но так как был без патронов, в исподнем и босиком – преследование прекратил. Сбежался народ с факелами – нашли двух раненых, один быстро помер, а другой в остроге лежит. Убежали один или двое, утром на ограде нашли следы крови – отпечаток руки. Значит – еще один раненый.

Пошел смотреть на пленного – пуля раздробила правый плечевой сустав, намотаны тряпки, кровотечение остановлено. Раненый лежит «пластом», сознание частичное, жар. Заражение крови – точно. Игнат не знал что делать, закапывать или нет, меня ждал. Я повез оба тела в город, вызвал капитана гарнизона, рассказал ему про воров, показал. Капитан через час привел каких-то людей, они опознали одного из нападавших как подозреваемого в воровстве. Капитан сказал что это очень хорошо, что два преступника ликвидированы, судье он сам доложит. А меня попросил закопать тела на кладбище для бродяг. Второй-то еще дышит! А его уже трупом считают, иллюзий тут не строят. Отвезли, живьем закапывать не стали – Игнат «проявил милосердие». Брр.

Значит нас «пасли», полезли, когда я уехал. На вышке в тот момент был молотобоец, спал он или нет, не знаю, но в темноте ничего не видел. От сторожевой вышки ночью толку мало, но я ее рассматриваю как огневую точку высокой готовности. Если будет нападение – то часовой с винтовкой на вышке – «хозяин горы», стрелой его поразить очень трудно – бойницы маленькие, доски толстые. Штурмом его не взять – дверка заперта изнутри, лестница простреливается. А он из винтовки на сто метров в ростовую фигуру – запросто. Разве что из пушки его можно достать. А вот Игнат почти правильно сработал, и бдительность проявил, и смелость. Вот только без запасных патронов выскочил, а то что слишком быстро стрелял – так может и правильно, иначе бы враги в бегство может и не обратились. Надо его отблагодарить. О! Надо награды вводить. Ювелиру закажу.

Что делать с безопасностью. Разве что патрулирование ввести. Огородить город хорошей стеной пока не реально, да и нет большого смысла, реку не отгородить толком. Надо укрепить хранилище и оборонятся в домах, так шансов больше. Разве что уличное освещение в критических местах сделать.

Дома всех новеньких прикрепил к одной девчонке, Фросиной подружке – будет пока «начальник детского сада». Дал ей деньги оплачивать питание детей в столовой. Я взял за правило – и в столовой и в лавке – ничего мимо кассы – ни мне ни детям. Только начни – потом концы с концами сходится не будут, проще дать денег – они же ко мне и вернуться. В столовой готовят специальные детские блюда – небольшие порции супов и жидких похлебок, к ним еще сухофрукты и абрикосы – появились уже. За неделю старшие пацаны освоились, начали учится – Ефим им преподает чтение и арифметику, я выдал им стипендию – в столовой питаются сами. Но кухаркам сказал чтобы следили за новенькими, что бы питались правильно. А сам помчался на свои производства.