Текст книги "Сто килограммов для прогресса (СИ)"

Автор книги: Константин Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 81 страниц)

Несколько часов простояли в ожидании, но татары нападать не хотят.

– Ночи ждут. А ночью пушки подтянут – сказал Аким. Командир отделения зябко поежился, несмотря на жару, а главный сапер сказал:

– Так заминируем!

– Минируй, не минируй – все равно подтащут. У тебя сколько мин – два десятка, ну сработает пяток, ну побьет у них пару десятков. А их там – тыща! Не дадут нам работать. Не, ну можно повоевать, мины потратить, кровь татарскую пролить. Но руды нам пока не взять. Уходить надо, переждать. Может уйдут.

– А как уйдем? «Архимеда» нет. От берега надо на километр уходить, чтобы пушки не достали, а там якорь не достанет.

– Сейчас мы под берегом, бриз нас к берегу тянет. А вчера вечером – помнишь? Вечером стало тихо, а потом пошел западный ветер. Вот надо нам от берега отойти немного, дождаться ветра и пойдем на восток, шхуна поможет.

– А если на скалы кинет? На Таманском полуострове видал какие скалы есть!

– Нас понесет чуть южнее полуострова, вдоль берега. Там мелко, будем якорями цепляться, в крайнем случае – на мель сядем, а пароход нас снимет.

– Ну если так, то можно.

– Давай, начинаем.

Сцепили канатами все три судна, на передней мавне весла поставили. Пять пар весел всего, ну хоть что-то. Солнце садится, ветер стихает. Тут еще татары стали потихоньку приближаться. Отстреляли по ним несколько мин – отошли.

Стал подниматься западный ветер, шхуна подняла паруса и натянула буксировочный трос. Но две мавны этого как-будто не заметили. Нет, суда вытянулись в линию и стали двигаться. Но ветер не сильный, и паруса только на шхуне – скорость узла два. Так и ушли в ночь в направлении Мапы-Анапы.

Утром увидели по левому борту пустынный берег Тамани, и ветер начал забирать к югу. Шхуна поменяла галс, чтобы отойти от берега. Тут еще впереди мыс небольшой может помешать. Но куда там шхуне повернуть такие махины. Мавны только начали поворачивать, а мыс уже близко. Первая, жилая галера слегка зацепила килем за дно, дернулась два раза и проскочила мель. Мавна с рудой хоть и сидела в воде поглубже, и тоже могла проскочить, но скорость была уже низкой, и, дернув буксировочный трос, галера встала.

– Надо пароход ждать, только он сможет сдернуть. А если не пойдет, то придется разгружать. Можно даже сейчас разгрузить, и сама с мели сойдет – сказал капитан шхуны.

– Не-е-е, мы лучше подождем. Разгружать, потом опять загружать. Не.

– А как пароход нас найдет?

– Пойду его встречать.

– А у нас воды мало, привези воды сначала!

– Сделаем так – пойду в Мапу, тут рядом, наберу воды, если там будет какая наша шхуна – пошлю ее с сообщением, но с водой вернусь все равно.

– Еще еды привези. Барашков купи!

Шхуна ушла в Мапу, а люди пошли на берег – осмотреться. Готовить лучше на берегу – удобнее и безопаснее. Аким выставил караулы, но на много километров вокруг никого не было видно. Рабочие пошли по берегу в поисках дров. Разожгли костер, готовят обед. Несколько рабочих подошли к Акиму – спор у них.

– Вот смотри – камень, а цветом как наша руда – протягивают ему кусок камня, коричневый, тяжелый, судя по сколу – твердый.

– Да, не-е. Руда должна быть как зерно, или как горох – мелкое! – говорит другой.

– Я, когда молодой был, в кузне помогал – так вот, руда всякая бывает – и как черная каша, и такая вот!

– Ну как же камень может быть рудой! Мы этой руды тьму пудов перетаскали – уж как-то понимаем! – не унимается оппонент. Аким покрутил камень в руках.

– И много там этих камней?

– Вон там – целая осыпь!

– Пошли посмотрим.

С одной стороны мыса подножие обрыва было все усыпано такими камнями – большими и маленькими. А по самому обрыву шла наклонная полоса из этого камня. «Как уголь в Шахтинске – только там полоса черная, а тут коричневая. А было бы здорово добывать руду тут, без татар!» – подумалось Акиму, но вслух сказал:

– Ну-ка насобирайте мне корзину таких камней. Это надо командору показать.

На следующий день пришла шхуна, привезла еды, перекачали воду. Теперь почти на каждой шхуне бронзовый насос и парусиновые рукава для перекачки воды. Аким оставил два отделения солдат для охраны и ушел на шхуне в Адлер. Сделали крюк к «руде», вдруг пароход их там ищет, но встретили только патрульную шхуну.

Она занималась «сбором торговой пошлины», а по сути – торговой блокадой. Как раз сейчас был активный период доведения этой информации до конкретных купцов и перевозчиков. Стрельнув в воздух из карабина, остановили фелюку. Посчитали непродовольственные товары, и объяснили, что для торговли на полуострове надо уплатить пошлину равную стоимости этих товаров. Полюбовавшись на онемевшего купца добавили – «или можно торговать на той стороне, Матрега, Мапа, Мавролако. Там пошлина много меньше. Советуем Мавролако – там рынок самый большой» Вот такая сейчас работа военным у берегов Крыма. А пароход встретили только на причале Адлера – «Архимеду» ремонтировали котел.

* * *

Тут кругом новые цеха строятся, промышленность восстанавливается. Пришло уже две баржи с рудой, а это полторы сотни тонн, не меньше. Хорошо мавнами возить, вот только что там будет с татарами? Бегаю по всем цехам, жду известий от Акима, а тут «Архимед» приковылял на низком давлении пара. Опять пошла утечка по шву, но тут получилось закрыть хомутом с медной прокладкой, механики возят с собой ремкомплект – хомуты, саморезы, медные шайбы и прокладки.

Мавна встала под разгрузку, а «Архимед» – на ремонт. Но тут быстро – у нас есть САГ, заварили и все. Ну еще вкладыши проверили – нормально. И тут приходит Аким на шхуне – и с таким сюрпризом! А ведь это руда! Бурый железняк! Содержание железа ниже среднего, есть примеси известняка. Но зато не нужна агломерация, нужно просто брать куски подходящие. Шлака будет много, зато в домне легко восстанавливается, пористый. Аким описал сколько его там – нам даже того что откололось – надолго хватит. Можем даже пока крупные куски не дробить – отбирать нужную фракцию. Вот только очень много кусков руды лежит прямо в море, на мелководье, а работать по колено в воде уже прохладно, будем эту руду следующим летом грузить.

На пароходе с пустой баржей посылаю плотников с лесом, надо строить причал и домик, хотя бы кухню для начала. Поселок там назревает, но вот только пресной воды поблизости не видно, надо разведать. Написал бригадиру инструкцию, какую руду надо грузить. А еды им надо послать прямо из Себастополиса отдельной шхуной, там трофейной крупы полно. И сейнер им пусть рыбы подкидывает.

С продовольствием у меня нормально, а с серебром – не очень. На полуострове не успел собрать ни лиры налога на имущества, было только начало сентября. На сохранившейся части республики налог начал собирать, но ставку налога пришлось сильно снизить – во-первых, чтобы немного поправить свой пошатнувшийся авторитет, во-вторых, получается неразбериха – прибывают новые купцы, открывают лавки, из Каффы переезжают – и как рассчитывать сумму налога для них? Так что акцент опять сместили на таможенные пошлины.

Тут еще проблема с бумажными деньгами – в первые дни после нашего бегства, обеспеченность моей валюты на полуострове ставилось под сомнение, но я решил попробовать удержать старый курс, второго шанса может и не быть. Так что обменники на материке продолжали работать в прежнем режиме. Отток серебра был значительный, купцы из Каффы целенаправленно приезжали только за тем, чтобы обменять бумажные лиры на серебряные. В какой-то момент я даже думал остановить обмен, но поток довольно быстро стих. Тут подошло время выплаты налога на недвижимость, и сальдо эмиссии даже стало положительным. Я вздохнул с облегчением, не пришлось менять курс валюты, нельзя даже намекать людям, что курс бумажной валюты может отличаться от номинального.

Но бюджет у меня на грани, поступлений от налогов и пошлин не хватает для содержания всех моих людей, даже учитывая, что количество чиновников уменьшилось. Ведь у меня почти пятьсот солдат, под сотню моряков, население Нью-Чернореченска – Адлера увеличилось более чем на две сотни человек. На рудном мысу – полторы сотни, в Шахтинске – две с половиной сотни, и население Шахтинска быстро растет – мужики женятся, привозят невест из Таны. Спасает только то, что своим я плачу бумажными лирами. И только с открытием в Мавролако нашего магазина, общий баланс стал положительным, но серебряно-валютные запасы я уже подъел основательно.

Основной доход в торговле – от продажи пикриновой ткани, приезжие купцы покупают на сотни лир за один раз. Бумагу и гвозди пока не продаем, производство еще не восстановили, запас бумаги держим для себя, а запас гвоздей расходуем на стройку Адлера. Боюсь, что не хватит, и придется выправлять гнутые гвозди из сараев Чернореченска. Стали продавать чили нового урожая, но по такой цене почти никто не берет. Перца много собрали, придётся цены снижать.

Пришлось даже рацион питания менять – баранов покупать надо, а рыбой нас обеспечивают два сейнера, так что теперь у нас пять рыбных дней в неделю. Но народ распробовал сочетание рыбы и картошки – комбинируем эту пару в нескольких блюдах, пока еще не приелось. Картошки у нас много, последними рейсами из Чембало тоннами вывозили. И картошка нового урожая в Адлере уже взошла, растет хорошо. Еще посадили немного недавно в Себастополисе, но она должна вырасти в январе. Интересно – получится? По моим расчетам морозов в Сухуми не бывает, но вдруг?

* * *

С деньгами напряжно, а тут опять расходы, хотя я сам этого давно хотел. Черкесский купец, который возил мне свинцово-цинковую руду с истоков Кубани, построил, наконец, небольшую баржу, и привез мне около тридцати тонн руды сразу. Я ему это давно предлагал, но привез руду он сейчас, когда серебра у меня мало. Хорошо что большую часть суммы удалось отдать товаром, нашими стальными изделиями – гвоздями, лопатами, кирками.

Особенно ему понравились штампованные одинаковые лопаты, это у него как раз средство производства – руда похожа на щебень, а попробуй кидать щебень деревянной лопатой! И еще – я говорю «кирка», а это кирко-мотыга – с одной стороны острое жало, с другой – лопаткой, более универсальная. А кирка, она же кайло, с одним жалом, острым. Кайло немного меньше, его используют в тесных забоях и шахтах. В средневековье почти все шахты – тесные.

Еще удалось всучить купцу желтой ткани, ну и часть оплаты он принял бумажными. Вообщем – выкрутились. Зато теперь у меня столько цинка будет! В этой руде содержание цинка 10–12 процентов, свинца около трех. Это получается более трех тонн цинка. Да у меня столько меди нет, чтобы все в латунь перевести. Медь стоит около тысячи лир за тонну.

А зачем мне столько латуни? Стрелковка гильзами обеспечена, для орудий делаем бронзовые гильзы. Одноразовые, зато легко переливаются. Конечно, с латунными было бы еще легче – откалибровал, и заряжай заново. Вот изготавливать латунные будет посложнее бронзовых, латунь не такая жидкотекучая в расплаве, надо пробовать.

Кстати, заметили что одни бронзовые гильзы при выстреле лопаются, а другие – нет. Стали изучать этот вопрос – как и предполагали, в трофейных османских пушках разный состав бронзы, разное содержание олова. Но это обнаружили не сразу, нет у нас методов анализа сплавов.

Пошли методом аналогий – сделали серию образцов бронзы с разным содержанием олова, и стали сравнивать. Сначала сравнивали твердость – уже получили первое представление. Но еще надо делать поправку на чистоту сплава – у нас олово и медь чистые, а османские – загрязнены свинцом и кадмием. Потом пробовали травить поверхность кислотами – у нас есть три сильных кислоты, кроме серной и азотной получаем соляную из серной в небольшом количестве. Получилась целая таблица признаков – так и выяснили, что содержание олова в бронзе османских пушек скачет от трех до двенадцати процентов, примерно, насколько позволял наш способ измерений. Причем на одной осадной пушке содержание олова менялось от пяти до восьми процентов от дульной части к казенной. Сомневаюсь, что этот градиент был задуман османскими литейщиками.

Затем стали проверять стреляные орудийные гильзы – оказалось, что трескаются гильзы с большим содержанием олова – 10–12 процентов. Так что для гильз больше подходит бронза с содержанием олова 4–5 процентов. Вот так у нас появились понятия литейных и деформируемых бронз.

Аргирос заинтересованно листал справочник – надо же, эта книга на бумаге у нас уже больше года, а что там есть раздел про бронзу до нас доехало только сейчас. Вот что значит в школу не ходить. Аргирос прошел только начальную школу – научился арифметике, читать и писать. Сидит, читает вслух справочник, а пишет он еле-еле. Все-таки полтора года обучения для начальной школы – мало. Тем более, он совмещал учебу с работой, а работы у него много. А то что ему нужны знания высшей школы – ни я ни он не подумали. Сели с ним разбирать виды бронз – это важно и интересно для нас обоих.

По оловянистым бронзам объяснил ему значение графиков – а там и диаграмма состояния медь-олово, и графики изменения твердости и пластичности. Ну про бериллиевую бронзу я все учил наизусть и ему давно рассказал, теперь он это увидел на бумаге.

Про фосфористые бронзы было интересно, но чистого фосфора у нас нет. Есть шлак, с высоким содержанием фосфора, отметил себе поручить химикам попытаться выделить из шлака чистый фосфор.

Алюминиевые бронзы обещают быть прочными и коррозионно-стойкими, но с алюминием дела еще хуже чем с фосфором. А вот бронзы с оловом и цинком не намного хуже алюминиевых, и при этом доступны нам прямо сейчас. Аргирос тут же загорелся делать – все под рукой, есть немного цинка, запланировали БрОЦ4-3, четыре процента олова и три – цинка. Но первое разочарование – жидкотекучесть расплава очень низкая, почти как у латуни, тонкие детали литьем не получишь. Но бронза получилась отличная – прочная, не хрупкая, устойчива к разбавленным кислотам. Хотя наши орудийные гильзы довольно толстостенные, надо попробовать отлить как бронзовую.

С первого раза не пошло, явно не хватает давления в плунжере. Удлинили рычаг – чуть не своротили всю установку. Пришлось укреплять – со сваркой это недолго. Гораздо дольше запрягать лошадь, чтобы перевезти САГ. Пока лошадь запрягают, кочегар разжигает котел. Лошадь везет САГ к месту работы, кочегар идет сзади и подбрасывает дрова в топку котла. Я смотрю со стороны и еле сдерживаю смех – паровоз на лошадиной тяге. А никто юмора не понимает, почему-то никто еще не додумался, что можно сделать самодвижущийся аппарат на паровой тяге. Ну и я молчу – большой необходимости в паровозе нет, строить железную дорогу очень ресурсоемко, а паровой трактор вещь очень специфическая, у него мощность и масса растут наперегонки, и непонятно кто победит.

Переделанная установка выдала гильзу из новой бронзы – надо испытать. Обточили длину в размер, нарезали резьбу под втулку – обрабатывается лучше бронзы, почти как латунь. Пошли в цех сборки снарядов, нам там быстренько зарядили полным зарядом, в снаряде вместо шимозы песок с глиной. По дороге на стрельбище вызвал первого попавшегося наводчика – внезапная проверка навыков.

Хорошо стреляет – на твердой земле можно тщательно прицелиться. Экстракция гильзы нормальная, гильза целая, теперь попробуем обжать матрицей. Долго искали матрицу на складе, после Чернореченска еще не доставали. Да и вообще ею почти не пользовались.

Гильза обжалась удачно, вот усилия большие – для этого нужен большой рычажный пресс. Но и гильза сама немаленькая, раз в четыреста тяжелее винтовочной. Сбегали к пушке – в патронник входит нормально. Пошли в цех – гильзу снарядили по новой – снаряд в гильзу сел с нужным усилием. Пошли на стрельбище – стрельнули – гильза в норме. Работает!

Переглянулись с Аргиросом – надо бронзу сортировать. Вернулись к своим записям, ходим по складу между пушками и слитками. Есть несколько пушек из бронзы с содержанием олова 3–4 процента, Аргирос уже научился на глаз отличать. У осман олово в дефиците, а медь они сами где-то добывают. Вот нам и экономия осман помогла с гильзами, в эту бронзу надо добавить немного цинка и получится отличная бронза для гильз. Причем даже не надо очищать от свинца, его олово нейтрализует в какой-то степени. Мы все-таки нашли свой оптимальный материал для орудийных гильз. А твердые бронзы нужны на вкладыши подшипников, точное литье и другие детали. Так что сейчас Аргирос шурует на складе – сортирует бронзу, пушки проверяет в нескольких местах. Все равно металлического цинка для новых гильз пока нет, надо руду перерабатывать.

Назначил для получения цинка отдельного рабочего, позвал из механического цеха мастера, чтобы сделал новую стальную реторту, старая – неудобная, ее долго разбирать надо, а сначала остужать. Надо сделать так, чтобы горячую реторту можно было быстро открыть, слить свинец, высыпать шлак, заправить рудой и коксом, и обратно в печь. Но даже так – работы по переработке руды больше чем на месяц. Вот такой у меня прогресс в Адлере.

* * *

В Шахтинске же ситуация чем-то напоминает положение в шахтерских городках Америки девятнадцатого и начала двадцатого веков, как в песне «Шестнадцать тонн», когда все принадлежит одной компании – и производство, и жилье и магазины. Я, конечно, так людей не эксплуатирую, нормы выработки у меня гораздо меньше. Да и рабочие строят, в основном. Строят городскую стену и дома для себя, а добыча угля – около тридцати тонн в неделю открытым способом – совсем легко. Но деваться людям некуда – буквально, уходить за стену – очень опасно. Поэтому я стараюсь как-то разнообразить быт – открыл магазины сладостей и «промтовары». В результате у людей сбережений совсем не остаётся.

Ещё консул Шахтинска попросил прислать полицейских, я ему выслал троих. Особого криминала там нет, в основном, мордобития «на почве ревности». Даже тюрьму построили, сразу на две камеры. Сажают обоих драчунов на несколько суток, говорит, что действует сильно. Там это считается позорным, вроде как обратно в рабство на время.

Жилых домов в Шахтинске уже много построили, около половины рабочих женилось и переехало в домики. Один «дом на воде» уже освободили, но мавна еще там стоит, не перегнали.

Еще послал в Шахтинск троих печников и кирпичи с печным железом, начали класть печи, морозы там могут быть зимой не шуточные.

Вот, с рудой начинает налаживаться, остановил строительство агломерационной печи. Начнем на таманской руде работать, керченская пусть пока в резерве будет. Хорошие у тебя резервы – двести тонн! Там же еще полбаржи есть. Но у меня сейчас другая проблема – надо сделать котлы пароходов надежней. Самый лучший способ – поставить два котла, но в фусте трюм узкий – два котла рядом не поместятся, а ставить друг за другом – займут почти весь трюм. Надо сделать резервирование внутри котла.

В эпоху больших пароходов были такие котлы Никлосса. Они позиционировались как ремонтопригодные в высшей степени. У них каждая трубка была отдельным элементом и легко заменялась. На самом деле с заменой трубок было не все так радужно, у этого котла были и другие недостатки. Но мне идея модульности – понравилась. Сама конструкция котла Никлосса для меня сложновата, да и мощности у меня другие. Но у меня есть электросварка, мне легче.

Модулем у меня будет трубная решетка, как и раньше. Но только немного поменьше и они все будут одинаковые и с фланцевым креплением на болтах. Так, чтобы можно было одними гаечными ключами снять и заменить любую из решеток на запасную. Расположение решеток тоже меняется – они станут меньше, но их будет больше. Сверху будет батарея из шести решеток как в больших котлах, и еще две решетки с боков топки, для подогрева воды. Так что эффективная площадь котла немного увеличится.

Начертил чертеж нового котла, показал кузнецам и сварщикам. Обсудили, вижу что задачу понимают. А у меня еще одно дело есть в Мавролако, поехал на шхуне.

А ждут меня братья Гиреи, особенно Нур-Девлет. Он уже знает, что в мучительной смерти Кильдыша виноват их брат Менгли. А то что Менгли хотел убить их всех, он уже сам додумался. Я только добавил, что надо спрятаться на время, а то ханствующий брат поспешит доделать упущенное. И вот теперь я веду задушевную беседу с Нур-Девлетом, что такой подлый Менгли, а я такой добрый – выкупил их у генуэзцев, спасал от Менгли. Да, Кильдыша жалко.

Но я хочу добиться справедливости – потому как Нур-Девлет – истинный хан. На такой волне праведного гнева он чуть было не рванул в Каффу, потому как я сказал что не неволю их, а наоборот – защищаю от лазутчиков Менгли. Нур-Девлет сказал, что стоит ему появится на совете беев, то его сразу изберут ханом. Но я осторожно объяснил ему, что без личной гвардии, он не доживет до совета беев. Нур-Девлет успокоился и согласился с доводами.

Стали думать – кого набирать в гвардию и на какие деньги. На род Гиреев надеятся нельзя, они при Менгли. С Ширинами есть шанс, но рискованно. И вообще – чем позже об этом узнают татары – тем лучше. Остаются ногаи, их около Таны много.

С ногаями интересная история – Ногайское ханство далеко – за Волгой, за Большой Ордой. Тут же, в низовьях Дона и до самого Каспия живет много самостоятельных родов. Их много, сколько – неизвестно. Но у татар есть ханство, а у ногаев – считай что нет, и татары постепенно подминают ногаев.

Ногаев Нур-Девлет сам предложил, и сказал, что и серебра много не нужно, если будет обеспечена натура – оружие, доспехи, кони и прокорм. Я спросил, а как же нанимать воинов? На что Гирей сказал с улыбкой – спокойно, мол, все будет нормально, я знаю, что им сказать. По обеспечению решили так – чем смогу, обеспечу, и на эту сумму будет выписан вексель. Надо же, с каким диссонансом прозвучало это слово здесь. Кстати, мне удалось сохранить два отделения банка Сан-Джорджио, в Тане и в Мавролако. Предварительно сошлись на тысяче лир серебром.

Перешли к обсуждению конкретных потребностей. Рассказал ему, что у меня есть полсотни хороших османских луков и около сотни простых, с полсотни всяких сабель, но хороших там мало. Еще у меня есть полсотни стальных панцирей, для себя делал, но для такого дела – не жалко. Это летом наштамповали, до того как разобрали производство. Доспехи не собранные, без покрытия. Сказал, что образцы завтра привезут – покажу.

Разговор мы вели прогуливаясь во дворе дома в пригороде, который я купил для них. Я много тут скупил недвижимости, это был суперинсайд. Только я знал, что столицу я же перенесу сюда. Пустую землю за границей города объявил собственностью дожа, а Геленджик сейчас очень маленький, но я надеюсь на скорый рост населения.

Этот же дом – на склоне горы, и отсюда хороший вид на Мавролако, на бухту. Нур-Девлет жадно осматривал окрестности, ну его понять можно – шестой год чалится.

Я ему предложил сходить в город, погулять, посмотреть, но только с охраной, а то я опасаюсь за его жизнь. Завтра или послезавтра? «Завтра! С утра осмотрим доспехи и оружие – и в город!» Ну хорошо. Значит местный сабантуй устраиваем завтра. По моим инструкциям консул готовит праздник-соревнования. Соревнования на манер казачьих моего времени – рубка лозы, стрельба из лука на скаку и т. д. Пригласили участников из соседних селений, объявили денежные призы.

Так вот, про оружие. У меня была неудачная партия стали – с высоким содержанием серы и без марганца. Ковать ее очень трудно – крошится в горячем состоянии – красноломкость. Но раскатать в лист «тройку» получилось. А из листа наштамповали наконечников для стрел – ромбиков, не пропадать же железу. И тут обнаружилась баг – перековать наконечники в бронебойное «шило» невозможно, кончик крошится. Ну, вот такое можно и продавать, не опасно, получается что это фича. А то наши доспехи вблизи, из хорошего лука, бронебоем пробиваются. Доштамповали листы до конца – получилось двенадцать тысяч наконечников. Теперь я знаю, кому пойдут эти наконечники. А у гвардии Менгли доспехи не сплошные – чаще железные бляхи, нашитые на кожу.

Наконечники и османские луки – это хорошо – говорит Нур-Девлет, но полторы сотни гвардии – это мало. Решили, что латных воинов надо три сотни, но хороших луков больше нет. Могу дать полсотни арбалетов, причем венецианских – это Мангупский трофей. Арбалеты беру – говорит, но ими хорошо оборонять крепость. И крепость будет – я рассказал про Порт-Перекоп. Сразу увидел как в голове у Гирея защелкали шестеренки военных планов. Ну тут я ему не советчик, он опытный вояка. Мне надо только обеспечить его правильными вводными.

И вишенка на торте, которая побольше торта. Еще могу предложить пушки – говорю. На его восторженно-испуганный немой вопрос ответил что это не дорого. Мне для уничтожения армии Менгли ничего не жалко. Но это я уже про себя подумал. Рассказал, что могу дать несколько пушек, «железных» с «железными» ядрами, лучше, чем у Менгли. Но надо время для обучения людей, пускай быстрее наберет два десятка будущих пушкарей.

На сегодня разговор заканчиваем, завтра осмотрим вооружение и погуляем. Но тут я вдруг вспомнил и засомневался – создаем мы ногайскую армию. Сможешь ты им полностью доверять? Надо бы самый ближний круг охраны сделать из татар. Не получится? Или из армян. Ну ладно, это не срочно, потом подумаем. До завтра. Оставил его в задумчивости.

Утром осмотрели образцы оружия, Нур-Девлету особенно понравились османские луки и доспехи моего производства. Доспехи похожи на римскую лорику сегментату, только попроще – полос гораздо меньше и они шире. Сталь гораздо лучше – сначала элементы штампуются из низкоуглеродистой стали, после проводится науглероживание наружной поверхности и ТМО. Получается твердый наружный слой и пластичный, энергоемкий внутренний. Арбалет тоже понравился, но говорит, что с седла стрелять неудобно. Что-то конных арбалетчиков и я не встречал.

Дальше наш разговор перешел к обсуждению стоимости оружия, и мы, не спеша, пошли в город. В Мавролако жизнь кипит, суета. Чтобы город стал новой столицей, и, в первую очередь, крупным торговым центром, пришлось приложить много усилий. Подготовили большую площадь для нового рынка, по периметру места для крупных лавок, некоторые уже строятся. Все это расположено правильно – на берегу бухты новые причалы для торговых судов, затем рыночная площадь, вокруг улицы с лавкам. Для этого пришлось снести пару десятков домов рыбаков, но им выплатили компенсацию досками и гвоздями, теперь они строятся на новом месте на окраине. Доски сырые, но это мало кого волнует.

Далее наше внимание привлекло необычное движение на центральной площади. Там консул устроил соревнования среди конных воинов. Нам объяснили что происходит, и Нур-Девлет захотел подойти поближе. Тут как раз были удобные сидячие места и мы их заняли, а то вокруг было очень много зрителей, здешняя жизнь бедна на зрелища.

А посмотреть было на что – участники соревнований демонстрировали свое умение во владении саблей, копьем, луком и все это верхом. Жаль, нельзя было соревноваться во владении винтовкой или револьвером, иначе бы стало понятно, кто все это задумал.

Соревнования конные, поэтому основные участники – ногаи и черкесы, их легко различить по одежде. Смотрю соревнования и, краем глаза наблюдаю реакцию Гирея. После того, как он понял смысл соревнований, он начал увлеченно переживать, болеть. Потом пошло награждение победителей, специально сделали много победителей, как бы в разных номинациях и по три места в каждой. Тут Нур-Девлет мне негромко сказал:

– Серебро надо, прямо сейчас.

– Много?

– Пятьдесят лир.

Я подозвал солдата, и вытащил у него из ранца серебро. Указав на другого солдата, сказал Нур-Девлету:

– Если что-то надо, можешь приказать воину.

– Позови мне победителей, но только черкесов, десяток нужен. Нет, всех черкесов из победителей зови!

– Лучше разговаривать с ними не на площади, пойдем в ту таверну – я кивнул солдату, и тот побежал к участникам соревнований.

В таверну пришло четырнадцать черкесов, привязали своих коней у входа. Нур-Девлет предложил им службу, трое уже были на другой службе, и ушли. Одного он отсеял для ровного счета и нанял десять себе в гвардию прямо сейчас. Конечно, четыре бывших моих солдата оказались в их числе, не зря они тренировались выполнять именно эти упражнения. Гирей выдал всем по одной лире, закрепив начало службы. Спросил у трактирщика постоялый двор поблизости, и сказал мне, глядя внимательно в глаза:

– Я буду жить там со своими людьми, мне нужно для них оружие и доспехи.

– Завтра.

– И через три дня нас надо перевезти в Тану, оружие и доспехи сколько есть сейчас. Мы же так договаривались?

– Напишем вексель в банке и все будет – изобразил я расчетливого торговца.

Нур-Девлет запрыгнул на коня и махнул своей гвардии рукой. Отряд запылил по дороге, на одной из лошадей ехало двое черкесов. Надо же, как он резко на волю вышел, всего-то надо полсотни лир. Чувствуется ханская хватка.

В Тану их отвез балкер-угольщик, грязновато, но там меньше двух суток идти, потерпят. Только долго грузили коней, пришлось сколачивать рампы внутри судна.

* * *

В Адлере пошел осматривать достижения за эти несколько дней. Станки собирают, большой кузнечный молот уже поставили, но еще отлаживают. Над строительством домны работали в две смены – заканчивают. Еще надо конвертер доделывать, но тут у меня вопрос – пружинная сталь все еще хрупкая, засел за справочники по металлургии – разбираться.

Так как у меня руда с высоким содержанием фосфора, то я сделал правильный выбор из доступных – томасовский процесс, кислородно-конверторный мне пока не по зубам. Но внимательно почитав – понял, что провожу его неправильно – останавливаю его слишком рано, ориентируясь по остаточному углероду. Но при этом остается еще слишком много фосфора, и меня спасало легирование марганцем. Как видно, спасало недостаточно.

И еще проблема литья стали. На старом конвертере сталь у нас получалась, но ее температура было низковата – из конвертора выходила полужидкая масса – литье не получалось. Тут несколько причин – старый конвертор – это просто доломитовая ванна, сверху открытая, откуда и большие теплопотери. Емкость конвертера – очень маленькая, из-за масштабного эффекта теплоемкость стенок сильно влияет на тепловой баланс. Домна такого размера может дать за один раз чугуна в три раза больше. И из-за того, что конвертер неподвижен, плохо сливается шлак, и фосфор с серой частично переходит обратно.

Так что делаем мы поворотный конвертер – стальной кожух со смолодоломитовой футеровкой, по объему больше чем предыдущий, но все еще маленький, в масштабах настоящей металлургии. Вот с этими кирпичами футеровки мы долго провозились. Надо было найти правильное соотношение доломитовой крошки и смолы, получить достаточное давление прессования. Но все таки получили футеровку, которая выдерживает такую высокую температуру. Просушили и обожгли, когда конвертер остыл – пощупали футеровку – прочная, ничего не сыпется. Вот на сколько плавок хватит – неизвестно. Фурмы сделали из шамота, тоже надолго не хватит, но их хоть менять можно. Так что вот – наша гордость – настоящий томасовский конвертер. Только не совсем грушевидный получился, скорее, цилиндрический, на запятую похож.