Текст книги "Война Бессмертных"

Автор книги: Константин Сайрус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

– Тихое место, – задрал голову я. – Так кто этот дядюшка Сет? Какое имя… странное.

– История его имени длинная и не интересная. Он – одно из древнейших живых существ на планете, единственный бессмертный, оставшийся со времен Аркенона.

– Так вы тоже вроде не молодые.

– Мы вынуждены умирать и перерождаться, а он живет непрерывно уже больше двух тысячелетий.

Когда я представил, сколько на своем веку мог повидать этот человек, сколько друзей и любимых женщин похоронить, меня пробрал озноб.

– Как ему это удается?

– Он был первым, кто принял геноморф и остался жив.

– Геноморф?.. – Я вспомнил что это. – И что, его облик сильно изменился?

– Это как посмотреть, – уклончиво ответил Ас и направился в сторону речки.

– Почему он живет так далеко от цивилизации? – спросил я, когда мы шли уже некоторое время.

– Думаешь, в него не тыкали бы пальцем на улице?

– Он бы мог работать с вами. Вас если люди и видят, то только в маскировке.

– Когда-то он был с нами. – Ас немного помолчал. – Ты как-то спрашивал, как получается, что мы не сошли с ума от того что живем так долго. Не с потолка же у тебя взялось убеждение, что вечная жизнь влияет на человека негативно?

– Конечно, нет. Я по себе сужу. Раз уж меня жизнь за тридцать лет достала, то, как она может доконать человека за два тысячелетия?

– В случае с непрерывной вечной жизнью все сильно зависит от психики. Сентиментальные и чувствительные личности трогаются умом после первого столетия. Они теряют всех, кто им дорог, но боль со временем не ослабевает, каждый раз вспыхивая с новой силой. У них не получается привыкнуть. В результате они приходят к выводу, что не могут больше это выносить и, либо находят способ покончить с собой, либо начисто лишаются рассудка, переходя в вегетативное состояние. Хладнокровные личности держатся на несколько столетий дольше, но их губит накапливающийся опыт. В какой-то момент они понимают, что больше ничего нового встретить не могут, что мир – это бесконечное самоповторение, а все, что кажется оригинальным, лишь комбинация уже знакомых элементов.

– А кто же тогда выживает?

– Одержимые. Те, у кого есть цель, по сравнению с которой меркнет все прочее. Дядюшка Сет – один из таких немногих. Он каждую секунду видит перед собой что-то, о чем ни я, никто другой не знает. Это его тайна, которая помогает ему жить. Раскрыв ее даже друзьям, он рискует отдать ее в руки врага, а значит потерять. Если это случится, у него не останется причин, чтобы быть свидетелем истории. Он и так уехал подальше от цивилизации, чтобы наблюдать как можно меньше изменений мира. Здесь он видит только движение солнца по небу и смену времен года. Проживи он последние пятьсот лет с нами, ему пришлось бы видеть миллионы людей, рождающихся и умирающих фактически у него на глазах, события сменяющие друг друга, города, растущие и пустеющие, старые вещи, сменяющиеся новыми, которые в свою очередь скоро занимали бы место старых. И главное, что с высоты прожитых лет ему было бы видно, что все это он уже встречал, что все былое через какое-то время оживает в новом воплощении. Знаешь, что изменилось здесь за те же пятьсот лет? – Ас выжидающе посмотрел на меня.

– Что?

– Климат.

– Да-а… То есть психологически он в порядке? Что две тысячи лет назад, что сейчас – для него разницы нет?

– Только не жди встречи с эдаким дремучим старовером. Он умеет покидать тело без помощи доспеха, и кое о чем знает даже больше нас. Языки подучивает по мере их обновления, да и технологии наши еще помнит, потому что сам участвовал во вскрытии храма Восхода.

– Как скажешь, – пожал губами я.

Перейдя реку вброд, мы прыжками поднялись на обрывистый берег с другой стороны. Похоже, эта речушка по весне не слабо разливалась.

– Долго еще?

– Его жилище на вершине холма, – кивнул Ас на тропинку впереди, извиваясь скрывающуюся в зарослях выше по склону.

Подниматься в горку я и так никогда не любил, а тут еще и холм попался такой крутой, что пришлось цепляться за ветки колючих кустов, чтобы не сорваться. Благо, доспех накинул на кисти плотные перчатки.

Наконец из-за деревьев показалась самая настоящая изба, сложенная из массивных бревен, почерневших от времени. Из чего была сделана крыша, я определить не мог, поскольку ее покрывал толстый слой опавшей листвы и мха. Единственное окно, лишенное стекол, закрывалось обыкновенными ставнями.

– Мне следует подготовиться к его внешнему виду или он не очень страшный? – поинтересовался я с опаской.

– Те из местных жителей, кто его видели, считают, что он леший. Это очень страшно? – Ас хитро улыбнулся.

– А хрен его знает. Я леших видел только на рисунках. Он сейчас тут?

– Включи тепловизор.

Последовав совету Аса, я увидел в избе двигающийся теплый объект, довольно крупный, значительно больше человека, хотя по размеру небольшого дверного проема я бы о габаритах хозяина никогда не догадался.

– Он там, – сказал я. – Может, крикнешь, что мы пришли?

– О нашем присутствии он узнал, когда мы еще на другом берегу реки стояли.

– А-а… Понятно.

“Ну и хреновина там, чувствую”, – сглотнув слюну, подумал я.

Мотнув головой, Ас позвал за собой. Поднявшись по бревенчатому крыльцу, мы остановились у грубо изготовленной двери бурого цвета, похоже, целиком вырезанной из ствола дерева и как следует просмоленной. Не прошло и пяти секунд, как она отворилась вовнутрь.

Из темноты пахнуло тухлой рыбой, а затем на свет вышла большая горбатая фигура, облаченная в мешковатый плащ с капюшоном.

– Приветствую, дядюшка Сет, – совершенно серьезно поздоровался Ас.

Тут-то мне стало не по себе.

– Здравствуй, – ответил дядюшка рычащим звериным голосом, с акцентом неясного происхождения. Его голова находилась выше моей, и это притом, что он пригнулся, чтобы выглянуть в низкую дверь. – Вижу, ты привел с собой… – капюшон колыхнулся, когда голова повернулась ко мне. – …Новенького.

– Кого? Меня? – растерялся я, ощущая горячее дыхание дядюшки.

– Скажи, если видишь здесь еще кого-то, – по-видимому, шутя, ответил он.

– Меня зовут Экс, – отчеканил я, как на плацу.

– Никак ты меня боишься, а? – фигура шагнула вперед, приблизившись ко мне так, что я почувствовал исходящий от нее запах сырости и рыбы. Как ни странно смрада из пасти, которого я опасался, не ощущалось.

– Почему? Не боюсь ни сколько, – попытался я изобразить самоуверенность.

– Гм… – дядюшка отпрянул от меня и повернулся к Асу. – Чем обязан?

– Мы столкнулись с Авангардом в худшем его проявлении. Очень древний неос неизвестного нам класса, неопределенное время назад вырвавшийся из заточения, взял шефство над фанатичным проводником, назвавшимся Альмод. С помощью него он собирает под своим началом и людей и неосов. Поймать Альмода почти невозможно – он переносится по миру с помощью личного червя. Общими силами они уже поставили мир на уши и ополчили на нас местных прислужников Эона. Теперь они пытаются спровоцировать к открытому противостоянию и сам Эон. Нам нужна твоя помощь, чтобы обезвредить этот тандем.

Повисла затяжная пауза, после которой дядюшка дал ответ:

– Тебе же известно, я не участвую в войнах, что ведут бессмертные. Я сам по себе. Не в первый раз вы сталкиваетесь с подобной опасностью.

– Обстоятельства изменились. – Ас явно не собирался уходить ни с чем. – Мы еще никогда не противостояли врагу, чьей потенциальной армией является все человечество. Сопряжение сделало это возможным.

– Даже самый харизматичный вождь не сможет повести за собой ВСЕ человечество, ни говоря уже о неосах.

– Тех, что уже за ним идут достаточно, чтобы охватить мир террором. Они чувствуют себя совершенно безнаказанными. Сегодня что им удалось уничтожить Обитель Эона.

– Со временем Эон возьмет ситуацию под контроль.

– Эон думает, что это мы виноваты в том, что творится. Они поймут, что ошиблись, только когда нас уже не будет.

Вновь затянулась тишина.

– Я все сказал. – Фигура скрылась в темноте, закрыв за собой дверь.

– Кажется, мы получили отказ, – заметил я и нехотя покорячился по ступеням вниз. – Вал был прав, нам тут нечего ловить. У тебя есть еще знакомые, к которым можно обратиться?

Когда я потянулся ногой к последней ступени, тело стремительно начало неметь.

“Опять видение?!” – успел подумать я перед тем, как меня окутала серая как пепел мгла.

Да, это было оно самое. Вдали слышались раскаты грома, а в ушах свистело, как если бы я двигался с высокой скоростью. Воздух казался очень влажным и обжигал морозом.

Мгла все не рассеивалась. Она лишь едва заметно клубилась, меняя мутные очертания.

Наконец туман расступился и я увидел внизу то, что поначалу не смог узнать. И только когда на меня налетела новая стена серой пелены, я понял, что видел землю. Меня несло в облаках.

Сила ветра нарастала. Я слышал уже не просто свист в ушах, а натуральный рев, доносящийся оттуда, куда я летел. Но этот звук отличался от того, что слышен во время урагана. Он был гораздо более низкий и глубокий, словно кто-то трубил в рог исполинских размеров. Спустя мгновение меня вновь вынесло в просвет. Увиденное там еще долго всплывало в моей памяти.

Передо мной двигались сотканные из темных туч стены чудовищного вихря, возвышающиеся на многие километры вверх, где сверкали звезды и тянущиеся настолько же вниз, к черной бездне. Озаряемые изнутри всполохами молний, они медленно вращались против часовой стрелки, но гудящий ветер говорил, что на самом деле это неспешное движение составляло сотни километров в час. Диаметр колодца, в который я попал, должно быть достигал диаметра Москвы в пределах МКАД.

Посреди вихря гремели взрывы. Десятки истребителей кружились как осиный рой, поливая друг друга вспышками ракет и пунктирными линиями трассирующих пуль. Между ними подобно черным птицами плыли огромные длиннокрылые самолеты. Одна из птиц разломилась надвое, вспыхнул яркий шар, и водопадом пролилось пламя.

А затем из гущи схватки разнесся яростный двойной голос, похожий на тот, которым говорила черная тварь из Нью-Йорка:

– Кр-ровь и пламя! Смерть и р-разрушение!

После этого видение прервалось, и я очнулся лежа лицом в землю.

– Тебе не хорошо? – без удивления спросил Ас.

– А как ты думаешь? – поднялся я, отплевываясь.

После моего рассказа Ас лишь слегка нахмурился, что вызвало у меня недоумение, учитывая, что я видел.

– Зачем кому-то поднимать военную авиацию? И тем более посылать ее в центр бури.

– Таких климатических явлений в природе не существует, – задумчиво ответил Ас. – Вот насчет авиации не знаю. Военных конфликтов в мире предостаточно.

Неожиданно дверь избы открылась, и на крыльцо шагнул дядюшка Сет. Из-под плаща за бревенчатую ступень схватились две медвежьих лапы.

– Так ты – провидец? – обратился он ко мне.

Я машинально кивнул.

– Можете на меня положиться, – сказал он.

– С чего начать? – вдохновенно спросил Ас, чему я немало удивился. Никогда его таким не видел.

– Враг моего врага – мой друг, – медленно произнес дядюшка. – Вы с Эоном – охотники, а не добыча. Вы чужаки в среде обитания Альмода и тех, кто за ним идет. Вам нужен их природный враг – тот, в чью среду обитания они вторглись своими действиями.

– О ком ты говоришь?

– Какие силы делили мир до Сопряжения, кроме вас и Эона?

– Не было других.

– Ас, ты меня разочаровываешь. Как же те, что стояли в стороне от ваших распрей?

Задумчиво отведя взгляд, Ас нехотя предположил:

– Ты говоришь о Часовых? Но они не являются силой.

– Не суть важно, сколько у них власти. Значение имеет лишь то, что они всегда соблюдали правила. Теперь же появились те, кому на правила плевать. Именно Часовые должны были первыми ощутить агрессию Альмода и его хозяина.

– Возможно, ты прав…

– Возвращайтесь, скоро я примкну к вам.

Ас признательно кивнул, и мы вернулись в офис.

– Знаешь, о чем я хочу спросить? – толкнул я плечом дверь приемного блока.

– Помнишь Сармога? – развил Ас мою мысль, как будто зная, о чем я подумал.

– Еще бы. Он же был одним из этих Часовых?

– Именно. Часовые – это не организация вроде нас или Эона, это просто анклав единомышленников. Их объединяет общая философия, с точки зрения которой мы – свет, а Эон – тьма. Себя они считают полутоном, серыми. Они не организованны, у них нет единого центра и иерархии. Это именно движение единомышленников, объединенных идеей нейтралитета и считающих себя мудрыми наблюдателями, не вступающими в наши “примитивные” конфликты. Их кредо можно сформулировать как: “Две собаки дерутся – третья не лезет”.

– А с чего вдруг они станут помогать? Нейтральность вроде не предусматривает тяги к сотрудничеству.

– Их нейтральность означает банальную трусость, которую они прикрывают мудростью. Особых сил у них нет и развивать они их не пытаются, потому что боятся тем самым впасть в немилость Эона. Они ведь нейтральны, им нельзя ни с кем конфликтовать. Вот только по отношению к Альмоду и его “Кругу Хаоса” этот принцип не действует. Если дядюшка прав, и Часовые уже попали под каток хаоситов, им придется пойти с нами на сделку, потому что Эон им помогать не станет в любом случае.

– Почему, интересно? – злорадно усмехнулся я.

– Они их всерьез не воспринимают. Эон, как хищник – видит только движущиеся объекты. Скорость Часовых по его меркам так мала, что они стоят на месте, а потому не достойны даже того чтобы на них кто-то обращал внимание.

Войдя в спальный блок, Ас ненавязчиво приблизился к Дилму, уютно устроившемуся в своей койке с включенным бампом, присел на соседнюю кровать, помолчал немного, и внезапно заорал:

– Тревога-а!

Дилм, погруженный в мысли о чем-то далеком, от неожиданности чуть не свалился с койки.

– Ты че, сдурел?! – вытаращился он.

– Почему не работаем? Где Вал? – с садисткой непринужденностью поинтересовался Ас, как будто это не он только что орал.

– Откуда я знаю, где он?! Наверное, опять дерет какую-нибудь шмару.

– В три часа дня?

– Чего тебе от меня надо? – Недовольно выключив бамп, Дилм сел на край, лицом к Асу, словно делал одолжение.

– У тебя, кажется, дама сердца есть. Как же ее… – Ас театрально задумался. – Лика, вроде.

– Дальше что? – раздраженно буркнул Дилм, и, вновь отползя к подушке, уткнулся в бамп.

– Ее брат – Скай – из Часовых, и так уж получилось, что нам сейчас нужны выходы на них.

– Я без понятия как его найти.

– Ты позвони ей и узнай, где он околачивается.

– Угу, так она мне все и рассказала.

– Мы можем найти его и более длинным путем, но тогда он узнает, с кем встречается его сестра. Не думаю, что это поспособствует вашим и без того вялотекущим отношениям.

– Ты меня шантажируешь? – сердито поднял голову Дилм.

– Мне просто интересно, с какой стати я вообще должен тебя уговаривать? – сощурился Ас.

Натужно выдохнув, Дилм все-таки позвонил. По окончанию разговора, Ас уставил на него вопросительный взгляд.

– Каждый вечер он встречается с друзьями у подъезда своего дома, – отчитался Дилм.

– Верх оригинальности… Во сколько?

– К шести. Вечера, – добавил Дилм язвительно.

– Отлично, – хлопнув себя по коленям, Ас поднялся.

Ждать до означенного времени оставалось еще три часа. После всех плановых процедур, к шести часам я вновь был свеж как огурец и готов к любым неприятностям на встрече с Часовыми.

Захватив вернувшегося к тому времени Вала, мы прибыли в спальный район южной части Москвы и направились к единственному подъезду стоявшего особняком двенадцатиэтажного дома, закрытого с западной стороны другим многоподъездным строением в форме буквы “Г”, из-за чего едва опустившиеся сумерки казались здесь в тени почти что ночью.

На лавочке под козырьком, где обычно располагается отряд бдительных старушек, болтали двое молодых людей, по виду студентов.

– Здаров, пацаны, – подскочил к ним Вал.

– Здрасьте, – опасливо ответил один из них.

– У нас к вам дело есть, – кивнул Вал в нашу сторону. – Поможете?

Рассмотреть лица в полумраке было сложно, но парень, который поздоровался, выглядел явно младше своего молчаливого приятеля, однако ростом казался выше него.

– Вы кто? – спросил он, испуганно оглядывая нас.

– Привет, Скай, – обратился Ас к его притихшему соседу.

– Я вас не знаю, – ответил тот.

– Тогда будем знакомы. Мы Миротворцы. – Услышав это, Скай едва заметно вздрогнул. – Меня зовут Ас. Этого товарища, – положил он Валу руку на плечо, – Вал, а вот того, – обернулся он ко мне, – Экс.

Парни быстро переглянулись, и Скай с напускной самоуверенностью заявил:

– Мы не будем с вами говорить.

– Слышь, пацан, – навис над ним Вал. – Мы пока по-хорошему просим. Лучше будь вежлив, не то…

– Не то что? – с открытым вызовом в голосе вмешался его сосед.

– Не то я тебе глаз на жопу натяну, – прохрипел ему Вал.

– А ты попробуй.

– Тихо-тихо! – Ас рукой отодвинул набычившегося Вала. – Ребят, в ваших интересах с нами сотрудничать. – Знаете кто такой Альмод?

– Впервые слышу, – лживо ответил Скай.

– Это хорошо, – вздохнул Ас, как будто поверив. – Мы уже забеспокоились. Этот гад последнее время никому жить не дает. Влез в Игру Теней и притесняет всех подряд. На саму Обитель Эона сегодня в Лондоне напал, представляете?

– С трудом, – прогнусавил второй парень.

– Ну, раз он вас не трогает – оно и к лучшему. Быть может, вы для него слишком мелкая сошка, чтобы тратить на вас время. Идем, – потянул Ас Вала за плечо. – Если что – обращайтесь.

– Это все что ли? – прошептал я Асу, когда мы удалились от подъезда.

– Стойте! – крикнул приятель Ская.

– Вот видишь, – тихо сказал Ас, оборачиваясь.

– Что-то вспомнили, детишки? – язвительно спросил Вал, когда мы подошли обратно.

– Вы гарантируете, что сможете остановить Альмода? Нам нет смысла дразнить его, помогая вам.

– Дружок, как тебя зовут? – Вал упер руки в бока.

– Виктор.

– Так просто?

– Да, так просто, – прошипел парень. – Это мое настоящее имя. Мне нечего бояться.

– Тогда слушай, Витя. Альмод – психопат. Чтобы прикончить тебя, ему не нужно, чтобы ты его провоцировал.

– Он не психопат, – расплывшись в снисходительной улыбке, Виктор опустил голову, посмотрев на землю. – В чем-то он вменяемее, чем все вы.

– Ого! – воскликнул Вал, перепугав выходившую из подъезда бабушку. – Это он от избытка вменяемости лезет на тех, кому и в подметки не годится?

– На вас что ли?

– Да хотя бы! Эон бы ему уже кол в жопу вставил, если бы не думал, что проблема в нас.

– Хорошо, – согласился Ас. – Мы гарантируем, что сможем его остановить. Но нам необходимо знать все, что знаете вы.

– О несостоятельности ваших гарантий мы, видимо, узнаем только, когда Альмод придет за нами? – меланхолично спросил Скай.

– Решайте быстрее, иначе мы уйдем.

Скай недовольно фыркнул, посмотрев куда-то в сторону.

– Нам не так уж много известно, – начал Витя неуверенно. – Альмод заключил сделку с неосом, который полмиллиона лет назад жил так же, как живем мы с вами. Он был представителем какой-то древней цивилизации, пока в чем-то не провинился, и его же сородичи не заточили его в недрах Земли, откуда он не смог вырваться даже после смерти. Позже он сумел каким-то образом снять оковы, сдерживавшие его основу, но покинуть темницу не смог. Тогда он высвободил проекцию своего разума, которая поднялась на поверхность, и пряталась там под видом обычного человека в ожидании Сопряжения. После того как оно произошло, он пришел к тому, кто мог бы обеспечить ему выход из темницы и обретение нового тела. К Альмоду. Вновь обретя тело, он, в отсутствие равных ему по силе созданий, станет в этом мире верховным существом. От его проекции Альмод получает знания и силы. Только Альмод не торопится исполнять свою часть договора. Ему выгодно чтобы этот неос оставался на безопасном расстоянии и продолжал делиться знаниями.

– А Альмод в состоянии выпустить этого неоса? – с опаской поинтересовался я. – Чисто гипотетически?

– Все зависит от доступных хаоситам ресурсов. Для воссоздания физической формы неоса на нашей стороне требуется огромная энергия. Чем сильнее неос, тем больше ему нужно энергии.

– Мы это знаем, – вклинился я. Все присутствующие на меня недобро покосились. – Молчу.

– Сам неос копит ее очень долго. Но хаоситы нашли способ конденсации собственной биоэнергии в емкостях с выкаченной из обычных людей человеческой кровью, насыщенной волуплексом. Поглотив такой заряд, неос ненадолго становится значительно сильнее, и может накопить необходимую для воссоздания тела энергию очень быстро. Иногда мгновенно.

– Кровь с волуплексом – не приманка для хищных неосов, – мрачно посмотрел на нас Ас. – Это аккумулятор.

– Для простого неоса с разумом на уровне животного достаточно энергии двух-трех человек и крови объемом на банку из-под гуталина, – продолжил Виктор.

– Где они берут столько крови с волуплексом?

– Хаоситы узнали, что особенно много волуплекса образуется при сильном эмоциональном взаимодействии разно-полярных основ, и что самый простой способ такого взаимодействия – обычный секс. С помощью неосов они похищают всех понравившихся им женщин вне зависимости от того какой статус в обществе те занимают, а затем пичкают их какими-то отварами, которые делают их покорными и страстными наложницами. Они не убивают женщин, но поскольку они набирают все больше последователей, то и наложниц им нужно все больше и больше.

– Они покойники, – злобно прикусил губу Вал. – Я каждому лично яйца на уши одену.

– Чтобы исполнить свою часть договора, Альмоду понадобится вся энергия и кровь всех имеющихся адептов. После такого ритуала Альмод может остаться единственным живым членом Круга Хаоса. Он это понимает, поэтому никуда не спешит. Только набрав последователей и наложниц с большим избытком, он, возможно, задумается над исполнением договора. Но неос, с которым он связался, тоже не так прост. Зная, что физиологически его проекция просто метаорганическая, примитивная версия человека, такая же беспомощная и уязвимая как человек, и с помощью нее он не в силах оказывать давление на Альмода, он призвал на помощь своего слугу-телохранителя, странное существо по имени Рок.

– Все встает на свои места, – заключил я. – Теперь ясно, кто этот рыжий парень. А откуда вам столько известно? – с подозрением спросил я.

– Не представляешь чего можно добиться, если вместо того чтобы задирать нос, кичась своей избранностью, открыться для любого рода контактов и бескорыстно делиться знаниями. Не накручивать секретности, прикрываясь ложными поводами.

– Это камень в наш огород? – недружелюбно нахмурился Вал.

– Скажите я не прав? Вы с Эоном последние две тысячи лет занимаетесь только тем, что скрываетесь от глаз “простых смертных”. Создали закрытый клуб избранных. Чем вы лучше Эона? Вам ли не знать, как много в мире желающих знаний и свободы, как сильно они страдают от невозможности встретить тех, кто им поможет? Не важно, как они воспользуются полученной силой. Разграничение на “правильных” и “неправильных” привело к тому, что вы оказались не у дел. Мир начал жить своей жизнью, а вы пришли за помощью к тем, кого всегда презирали. Кто вы такие чтобы решать, кто достоин, а кто нет?

– Ас, че он несет? – с деланным непониманием скривился Вал.

– Похоже, молодой человек имеет ввиду, что они – свободные торговцы информацией, – рассудил Ас. – Так же легко, как нам сейчас сливают хаоситов, им они слили бы нас. И прикрывают они сие аморальное занятие постулатом о том, что скрывать от мира важную информацию – зло и узурпация.

Вал усмехнулся, посмотрев на Аса, и вновь перевел тяжелый взгляд на Виктора, но высказаться ему помешал Неман:

– “Ас?”

– “На связи”.

– “У нас ЧП. Дуйте на Хорошевское шоссе. Что-то происходит со штаб-квартирой ГРУ”.

Напряженно переглянувшись с Асом, Вал схватил Виктора за грудки:

– Идете с нами.

– Мы никуда с вами не пойдем! – откинул его руку Виктор.

– Хочешь внеплановый визит к стоматологу?

Через секунду мы впятером уже стояли через дорогу от многоэтажного футуристического здания, из окон которого вырывались языки пламени, и вылетала гарь. Проезжавшие мимо автомобили останавливались у обочин, из их окон высовывались руки с мобильными телефонами. В здании ревела сирена, сквозь которую слышались автоматные очереди.

Я проводил глазами по окнам в надежде увидеть внутри движение, как вдруг меня накрыли вспышки образов.

Светлый кабинет, два человека стоят у окна, не глядя друг на друга. Первый моего возраста, второму за семьдесят.

– Нет, – пренебрежительно бросает старший.

– Товарищ полковник… – неуверенно произносит младший, но оказывается перебит.

– Семен! Ты идеалист. Я все понимаю, но в нашей работе необходимо быть реалистом. Иначе никак. – Обрюзгший старик поднимает томный взгляд.

– Я так не могу.

– Зачем же ты тогда сюда подался? – усмехается старик.

– Людей защищать.

– Мы защищаем, Семен, защищаем. Только иногда их приходится защищать от самих себя.

– Тогда мне придется уйти.

– И куда же ты пойдешь? – полковник презрительно хихикает.

– К тем, чья честь не измеряется денежными знаками, – поворачивается Семен к собеседнику.

– Не забывай, с кем разговариваешь, – старческое лицо напрягается от возмущения.

Мимолетное видение закончилось не вызвав обычной потери сознания, чему я оказался немало удивлен.

– Мы будем стоять и смотреть? Там люди умирают! – возмутился я равнодушию своих товарищей.

– Если ГУПИрасты нас там застанут, то без разговоров нападут. Они и так уверены, что мы им войну объявили.

– Сдается мне, у вас проблемы, ребята, – ехидно покачал головой Виктор.

– Быстро возвращаемся, – скомандовал Ас.

– С ними что делать? – мотнул головой Вал в сторону Виктора и Ская.

– Пусть идут.

– Нет! – Вал подошел к Асу вплотную и сквозь зубы в полголоса добавил: – Я чую, они много чего недоговаривают. Их нельзя отпускать!

– Мы не можем насильно их удерживать, – ответил Ас шепотом.

– Тогда нужно от них избавиться!

– Ты в своем уме?

– Мы никуда с вами не пойдем! – запоздало крикнул Скай.

– Притухни! – рыкнул Вал.

– Можно мне сказать? – нарочито робко поднял руку Виктор.

– Ну?.. – нехотя обернулся Вал.

– Давайте я пойду с вами, стану помогать, а в обмен вы отпустите моего друга?

– Что за приступ благородства?

– Вам же нужна информация, так какая разница от кого ее получать? Ская дома ждут сестра и родители, а меня не ждет никто. К тому же я буду залогом того, что Скай, как вы выражаетесь, не “сольет” вас хаоситам.

Ас одобрительно кивнул Валу.

– Ладно, шпиляй отсюда, доходяга, – не удержавшись, Вал напоследок выписал Скаю пинок.

Уже по возвращении в офис, в аналитическом блоке Ас упал в кресло и, закрыв лицо ладонью, гробовым голосом спросил:

– С какой радости хаоситам нападать на штаб-квартиру ГРУ?

Видимо решив, что вопрос адресован ему, находившийся там же Неман, ответил:

– Полагаю, они хотят лишить государство рычагов внутренней саморегуляции.

– ГРУ – это же вроде внешняя разведка? – осторожно протянул Виктор, скованно стоявший в центре помещения и удивленно оглядывавшийся по сторонам, засунув руки в карманы ветровки. – Внутренними делами занимается ФСБ.

Неман недоуменно покосился на него и серьезно заявил:

– Я готов выслушать твое предположение.

– В этом здании не было ничего ценного, – рассудительно произнес Виктор. – Там находились только подразделения среднего и низшего звена. Высшие звенья в штабах не заседают. Это здание скорее символ. Открытое нападение на него носит показательный характер.

– Продолжай, – сказал Ас, убрав от лица ладонь.

– Нападения в пасху и девятого мая – это все показательные акции. Но не для запугивания, нет. Хаоситы бросают вызов.

– Какой в этом смысл, гений? – спросил вальяжно развалившийся в кресле Вал. – Они же сами все стрелки перевели на нас.

– Подставить вас – их вторичная цель. Им это нужно, чтобы вы не путались у них под ногами. Но они знают, что рано или поздно правда откроется, и тогда гнев тех, кому их вызов адресован, возрастет многократно.

– Они мазохисты что ли? Любят сексуальные ласки бревном в сраку?

– Их вызов адресован не ГУПИ, и даже не Эону.

– Да что ты говоришь? И кому же?

– Зодчим Циферума. Богам.

– О-о-о! – нарочито ошарашено вскинулся Вал. – Ну, тогда я беру свои слова назад. Они не мазохисты. Они самоубийцы.

– Как посмотреть, – подернул бровями Виктор. – Альмод верит, что возвыситься над богами ему позволит абсолютное оружие под названием “Молот Грез”.

Неман и Вал тревожно уставились на Аса. Его лицо окаменело, глаза остекленели. Таким я его еще не видел.

– Откуда Альмод о нем узнал? – гробовым голосом спросил он.

– Я же говорил: Альмод не психопат. Он расчетлив и последователен. Понимая, что рано или поздно ему ПРИДЕТСЯ исполнить договор и впустить неоса в наш мир, и когда это произойдет, в его услугах может исчезнуть надобность, он захотел подстраховаться. Найти силу, которая позволит ему защититься от бывшего партнера. Или же, если партнер окажется честным, наравне с ним выступить против нынешних хозяев мира. И он с помощью неосов узнал, что однажды людям уже удалось приблизиться к абсолютному оружию, но тогда им не хватило сил, чтобы его взять. Вы ведь знаете, о чем я говорю, не так ли? – коварно ухмыльнулся Виктор.

– Ас? – насторожился я. – Ты меня не просветишь? А то я начинаю чувствовать себя чужим.

– Он говорит о Третьем рейхе, – ответил Ас в полголоса, словно боялся быть кем-то услышанным. – У немцев была контора, изучавшая историю германской расы и всерьез занимавшаяся запрещенными в германии науками. Некоторых успехов ей удалось добиться по всем направлениям, однако победы в войне это не принесло. Открытие того факта, что все события в мире часть единого плана, не подлежащего даже мельчайшим изменениям, было сделано ими только незадолго до конца. Осознание, что вся история рейха, все их усилия – лишь галочка в плане высших сил, стало настолько серьезным ударом для авторов открытия, что большая их часть, не задумываясь, покончила с собой. Это все равно, что узнать, что ты – всего лишь чья-то выдумка, фантазия. Однако те, кто не отчаялись, продолжили исследования с остервенением свойственным разве что загнанным зверям. Не щадя средств и человеческих жизней они пробивались вглубь секретов мира, к самым темным тайнам. Пока однажды не достигли дна. Во всех смыслах. Случилось это в начале мая сорок пятого. Новое открытие вдохнуло новую надежду в тех немногих, кто о нем знал, даже притом, что рейха на тот момент уже фактически не существовало. Последние выжившие ученые с самыми верными солдатами СС отправились к секретной базе, построенной далеко за пределами Германии в качестве запасного плацдарма. Сто человек – все, кто успели эвакуироваться на базу, рассчитанную на тысячу. Ни о каком продолжении войны не могло быть и речи, но они планировали использовать сделанное открытие для получения абсолютного оружия, с которым численность войск больше не имела бы значения, как и их оснащение. Они назвали этот проект “Hammer der Traume”. Молот Грез.