Текст книги "Война Бессмертных"

Автор книги: Константин Сайрус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Неман болезненно хохотнул.

– Они ни при каких обстоятельствах нам не поверят, – задумчиво помотал головой Ас, поворачиваясь к восходящему солнцу. – Особенно теперь, когда понесли такой урон и уверенны в том, что виноваты мы.

– И что нам сидеть ждать их возмездия? Опять я пострадаю!

– ГУПИрасты хитры. Лобовой атаки не последует. Они выждут такой момент, чтобы причинить нам максимальный урон, понеся при этом минимальные потери.

– Ты меня обнадежил, – грустно вздохнул я.

– Мы должны покончить с тем, кто все это затеял до того, как ГУПИ дождется подходящего момента. Только тогда у нас будет шанс доказать свою непричастность.

– А что это вообще была за лаборатория? Почему она выглядела как психушка?

– Потому что она и была психушкой. Раньше. В этом здании, – Ас кивнул на фотографию, – содержались люди с весьма неординарными способностями, и большая часть из них попала туда еще до Сопряжения.

– Что значит “неординарными”?

– Эти люди сведущи в искусстве бессмертия больше чем мы, только свои умения они используют во вред другим. Умирая, они, как и мы, не уходят в Забвение, но вместо того чтобы реанимировать собственные тела, они овладевают чужими, и делают это играючи. Их невероятно сложно сдерживать. Если тело одного из них оказывается обездвижено, он просто отсоединяется от него и переселяется в другое. Если же он лишается возможности отделять основу от тела, он совершает самоубийство чтобы отсоединиться насильно, и все равно находит себе новое тело. Единственный эффективный способ контроля таких людей – это сковывание тела и непрерывный ввод мышечных релаксантов одновременно с воздействием на мозг с помощью нейроингибиторов.

– Какое до них дело ГУПИ? Больше нечем заниматься?

– Ты хоть представляешь, что может устроить один такой человек, заимей он зуб на ГУПИ или Эон?

– Ну, теперь-то точно они все дико озлоблены, и на ГУПИ, и на Эон. Стоило ли их провоцировать?

Вопрос был риторическим, но Ас все равно ответил:

– Никто же не рассчитывал, что они когда-нибудь освободятся. Их заключение было бессрочным.

“Вечная неволя?” – с ужасом попытался я представить, что это такое, и обрадовался, что заключенным удалось освободиться.

Устало вздохнув, Ас провел рукой по лбу, словно проверяя температуру, и тихо произнес:

– Надо бы пожевать чего-нибудь.

– Я с тобой, – кивнул я ему.

В общем, я еще не так уж и проголодался, мне просто хотелось узнать, что у меня за способность такая, а в спокойной обстановке Ас обычно снисходил до более подробных объяснений.

– Каждое приближающееся событие, – начал он, когда мы сели за стол, – создает напряжение в определенных структурах вестигулярного поля, называемых байо-сетью. Ее узлы – это точки сосредоточения силовых линий, контуров событийных последовательностей, заранее распределяемых… сверху. – Он указал пальцем в потолок. – Образно говоря, это что-то вроде перекрестков на шоссе, о котором я тебе как-то рассказывал. Только это не совсем обычные перекрестки. Они могут переключать на себя разные шоссе и переключать направление движения по ним, менять число полос и скорость движения. Когда администраторами определяется приоритетное событие, которое обязано произойти, с помощью сосредоточий силовых линий они направляют поток машин таким образом, чтобы у нужного события осталось как можно меньше шансов не случиться. При наличии необходимых знаний и оборудования по напряженности контуров можно определять приближающиеся события – и те, что выбраны приоритетными, и те, что им предшествуют, потому как напряженность высвечивает все события на задействованных контурах. Чтобы регистрировать такое напряжение требуется очень сложное, очень точное, очень громоздкое и очень, очень дорогое оборудование. Оно было у нас когда-то… – Ас тоскливо отпил из кружки. – К сожалению, принцип его устройства таков, что во время работы оно распространяет по всей байо-сети волны возмущения, выдавая свое присутствие, как мушка в паучьей сети. И Эон быстро нашу лавочку прикрыл… – Он оставил кружку. – К тому же приближающиеся события все равно со стопроцентной точностью определять нельзя. Их видно не напрямую, а по напряженности сети, то есть по косвенным признакам. Из-за этого распознавание возможно только ассоциативно. О природе события приходится догадываться по смыслу, исходя из тех смежных ему событий, что уже приблизились достаточно, чтобы быть распознанными с высокой вероятностью. Чем их больше, тем точнее прогноз.

– Сложновато, – натужно вздохнул я, пытаясь осмыслить услышанное и собрать из него что-то более или менее пригодное для моего понимания. – Как в кроссворде получается: чем больше букв известно, тем проще угадать слово.

– Верно, – одобрительно моргнул Ас. – Но сложность здесь только для машины. Некоторым людям, вроде тебя, Циферум дарует способность воспринимать напряженности байо-сети и подсознательно интерпретировать их в виде образов и видений. Обычно такие индивиды становятся оракулами на службе Эона, реже – пророками, как Нострадамус.

– Подсознание же всего лишь неуправляемые структуры мозга, – с сомнением задумался я вслух. – А разве мозг в вычислительном плане сильнее ваших машин?

– Нет. Но связь с основой позволяет мозгу производить нестандартные, невозможные с математической точки зрения вычисления, принимая решения противоречащие логике, тем не менее, являющиеся верными. Проще говоря, мозг способен пройти через лабиринт напрямик, в то время как машина на его месте будет в поисках выхода обследовать все пути.

– Жалко, что я не контролирую эти видения, – с сожалением выдохнул я. – Было бы здорово предсказывать будущее по своему желанию.

– Не все, что ты видишь, является будущим. Там и прошлое тоже.

– А его я вижу каким боком?

– Байо-сеть не зря названа сетью. Все ее узлы связаны между собой. Если будущее форсируется слишком интенсивно, иногда высвечиваются события находящиеся на том же контуре, но оставшиеся в прошлом.

– Понятно, – сообразил я. – Вот почему ты намекал на то, что меня не глючит, когда я рассказал тебе про сон в вытрезвителе. Ты же с самого начала все знал.

Ас довольно ухмыльнулся, поднеся к губам кружку и сделав новый глоток.

– Ну и что ты думаешь? – настойчиво полюбопытствовал я. – Чудовище, женщина… Раз прошлое, которое я видел, связано с будущим, значит… – намеренно прервался я, затянутым кивком показывая, что продолжить мысль должен Ас.

Но он лишь отрицательно мотнул головой:

– Я знаю не больше тебя.

– В прошлый раз ты сказал, что не исключаешь того, что тот монстр действительно сдержал слово.

– Не исключаю.

– Значит, нам уже кое-что известно, – неуверенно рассудил я. – Пацан из Нью-Йорка отметился в далеком прошлом. Значит, я тоже там был, как и Анна.

– Этого слишком мало, чтобы делать какие-либо выводы.

– Какой тогда толк от моей способности? Что с того, что я провидец?

На некоторое время Ас задумался, а затем медленно, будто сомневаясь в собственных словах, сказал:

– Есть вариант позволить тебе вызывать видения по собственному желанию и чувствовать их темпоральную локацию.

– Чего-чего? – не понял я.

– Ты сможешь определять временное местоположение увиденных событий: прошлое, будущее, насколько далекое – с точностью до часа.

– Круто, – впечатлено усмехнулся я. – И как это можно сделать?

– С помощью генетических модификаторов.

– Геномодов? – предположил я, уже много раз слышав это слово.

– Именно.

– Что они из себя представляют?

– Когда Аркенонцы нашли храм Восхода, первым что они обнаружили там, были инструкции для приготовления особого вещества, назначение которого состояло в кардинальном преображении тела живого существа. Это был геноморф, синтетическая информационная субстанция, вступающая в реакцию с нуклеиновыми кислотами. Она разрушала нити ДНК и РНК, а затем собирала их заново в случайной последовательности. Для живого существа это означало гарантированную смерть в агонии, но человек после специальной подготовки был способен контролировать процесс своей волей, направляя трансформацию в нужное русло. В связи с крайней трудоемкостью такой подготовки через несколько столетий на основе геноморфа было создано новое вещество – генетический модификатор, предназначенный для заранее запрограммированной операции с четко определенными генами. Для его использования подготовка не требуется.

– И что он может со мной сделать?

– Геномодов десятки видов. Тот, который я предлагаю, способен расширить возможности твоего мозга, нарастить новые нейронные структуры, которые позволят тебе управлять видениями.

– Это не опасно?

– Не настолько, чтобы этого бояться.

Я уставился в стол, прокручивая в уме самые негативные сценарии того, чем мне грозит вмешательство в собственную природу.

В этот момент в помещение вошел Неман и изумленно произнес:

– Не поверите, что я узнал.

– Мы сейчас во все поверим, – отозвался Ас.

– Основателя сайта, про который ты рассказал, – глазами обратился он ко мне и перевел взгляд на Аса, – этого Альмода, на самом деле зовут Лысенко Павел Афанасьевич. Точно так же звали маститого проводника, бежавшего сегодня ночью из разрушенной лаборатории ГУПИ.

– Кто такой проводник? – спросил я.

– Человек со способностью через себя пропускать в наш мир неосов, – пояснил Ас.

– Это он! – воскликнул я негромко.

– Не спеши, – с сомнением нахмурился Ас. – Это может быть простым совпадением. К тому же он не мог одновременно сидеть в заключении и заниматься сайтом.

– В общем-то, это не совсем так, – неуверенно возразил Неман.

Ас обратил на него недоумевающий взгляд.

– Лысенко Павел Афанасьевич, семьдесят девятого года рождения, пропал еще двадцать первого апреля. Человек с таким же именем, того же возраста, двадцать второго апреля был доставлен в лабораторию ГУПИ. Пользователь Альмод не появлялся на своем сайте с двадцать первого числа. Будь я неладен, если это не один и тот же человек.

– Я говорил, что это он, – не без гордости заметил я.

– Это еще только начало, – хмуро добавил Неман.

Вслед за тотчас помрачневшим Асом мы вернулись обратно в аналитический блок, смотреть, что Неман успел раскопать.

За нами, видимо по команде Аса, с недовольной миной вошел Дилм, а после него неуверенным шагом приковылял Вал, встав позади всех, покачиваясь, словно пьяный.

Первым делом Ас вкратце объяснил им суть дела. Затем Неман уселся за свободный терминал и принялся бодро манипулировать интерфейсом.

Стоя у него за плечом, я наблюдал за его действиями.

Он открыл местный аналог электронной почты, насколько мне было известно, действующей только в пределах внутренней сети Миротворцев. Ящик был забит. В основном сообщениями о прорывах, но ближе к началу списка среди последних писем располагалось то, у которого в графе имени отправителя значилось “Lab-4”.

В письме помимо текста находилось несколько трехмерных изображений, которые можно было рассматривать со всех сторон прямо там. Это был отчет по банке из-под гуталина, которую Неман нашел на месте прорыва.

Выделив самое первое изображение, Неман вывел его на центральный проектор, и большая модель банки зависла посреди помещения. Ее детализация была настолько велика, что на поверхности стального цвета виднелись мельчайшие потертости.

Подойдя к проекции, Ас несколькими взмахами руки повернул ее так, чтобы верхняя сторона банки обратилась к нему.

– Что это за хренатень? – вопросил я, глядя на покрывавшие крышку пиктограммы оккультного вида, похоже вырезанные на ней чем-то острым.

– Денстагмер, – ответил Неман, развернувшись на стуле спиной к терминалу. – В емкости находилась кровь от двух разных людей. Основная часть – кровь насыщенная волуплексом, и еще несколько капель от человека с даром проводника.

В помещении повисла зловещая тишина, которую Вал небрежно нарушил громовой отрыжкой.

– Свинья, – прокомментировал я.

– Че ты сказал? – зарычал он.

– Передоз стимулятора? – ехидно предположил Дилм, обращаясь к нему.

Вал в ответ осклабился как слабоумный.

Я не смог упустить уникального шанса его уязвить:

– Стимулятора чего – тупости?

Не ожидав такой дерзости, Вал мгновенно изменился в лице.

– А что на крышке написано? – спросил я, не дожидаясь пока этот придурок соберется с мыслями, чтобы огрызнуться.

– Приглашение на охоту с наилучшими пожеланиями, – ответил Неман.

– Вот о чем Лысенко говорил на форуме, – разумел я вслух.

Неман нервно прикусил щеку.

Вновь зазвенела тишина. Все о чем-то думали. Создавалось впечатление, что каждый уже понимал, что Лысенко имеет непосредственное отношение к парням, устроившим прорыв, а те в свою очередь могут стоять за значительной частью всех прорывов случившихся за последние месяцы, и плюс к тому же они сумели нас подставить. Однако, судя по грузным лицам, признавать это почему-то никому из присутствующих не хотелось.

Много позже я узнал, что мое впечатление тогда было совершенно верным. А признать такой, по сути, пустяк им всем мешало обыкновенное высокомерие. Конечно, кто такие эти гавнюки-сектанты против могучих Миротворцев? Так, пшик… Но в тот момент даже если бы кто-то и узнал, до чего может довести такой банальный порок как высокомерие, он все равно отказался бы поверить. Я бы тоже не поверил, и не потому, что сам отчасти был высокомерен, а потому что не смог бы подобного представить.

Ну а тогда я попытался опять запустить обсуждение, поскольку похожие моменты гробового молчания с детства вызывали у меня дискомфорт:

– Этот Павел Лысенко говорил о целенаправленном истреблении адептов учения Луиса Молина, Месфарака, и всех религий. С чего бы ему быть так враждебно настроенным?

– Можно только предполагать, – неуверенно ответил Ас в полголоса. – Насаждаемое любым учением мировоззрение имеет на людей такое же влияние, как полноценная религия, если не больше. Адепты учения зачастую более агрессивны и менее адекватны, чем даже самые ревностные верующие, и по статистике среди них больше всего душевно больных людей. Что до религий, то они с самого начала были созданы с одной единственной целью. Ради власти. Абсолютной власти, не ограниченной расстояниями, территориями государств, расовыми различиями, традициями и культурами. И пусть те, кто стоят у руля уже давно не могут отдавать приказы своей пастве напрямую, у них все равно хватает рычагов, которыми они могут направлять целые народы по нужному пути. Такая власть, Экс, мало кого может оставить равнодушным.

– И что, нужно убивать людей просто потому, что они неосознанно пляшут под чью-то дудку?

– Мы ничего не знаем о психологии Лысенко. Но теоретически, его, как создателя собственного учения, вполне возможно, как и любого самца, подсознательно беспокоит такая же власть других самцов. Конкуренция. Возможно, он уже наталкивался на агрессивное противодействие со стороны чужой паствы. Его действия могут быть своего рода вызовом, демонстрацией силы. В любом другом случае вызовом совершенно бессмысленным, но в сложившихся обстоятельствах последователи Лысенко обладают достаточными возможностями, чтобы физически устранять неугодных.

– Так надо что-то делать.

– Надо, – согласился Ас, тревожно поджав губы. – Пока Неман выясняет всю подноготную Лысенко, – уловив намек, Неман включил иллюзорную одежду обывателя и переместился прямо из кресла, – а Вал приводит себя в порядок, – укоризнительный взгляд заставил блондина развернуться и уйти в сторону гигиенического блока, – мы поработаем над твоим мозгом.

Дилм, не получив приказа, удалился сам.

Когда мы вошли в медблок, Ас сказал, чтобы я ложился на кушетку. Вжикнув, открылся шкафчик на стене, выдвинув металлическую полку, на которой в несколько уровней были закреплены ряды маленьких ампул. Осторожно сняв одну из них, Ас подошел ко мне.

– Это не больно? – первым делом спросил я.

– Почему тебя так волнует боль? – полюбопытствовал он, интенсивно встряхивая ампулу.

– У меня болевой порог повышенный еще с детства. Когда в школе уколы делали, я единственный кричал.

Ас снисходительно улыбнулся. В его руке появился пистолет для инъекций, в который он и зарядил ампулу.

К моей радости моментальный укол практически не почувствовался.

– Сейчас начнутся сенсорные галлюцинации, – предупредил Ас. – Органы чувств будут ощущать то, чего нет. Не пугайся, это нормально.

– И ты только сейчас об этом говоришь?!

Включив диагностические манипуляторы, он уселся на соседнюю кушетку и стал посматривать то на меня, то на выводимые данные.

На появившейся проекции я увидел изображение собственного мозга. Особыми маркерами отмечались те его области, в которых, по-видимому, происходили изменения.

– Что уже так быстро действует? – испугался я.

– Почему нет? Твой организм здоровее здорового, белка с избытком. Процесс закончится за считанные минуты.

– А что еще могут сделать геномоды? – повернулся я к шкафчику с ампулами.

– Увеличить мышечную массу, улучшить реакцию, иммунитет, регенерацию. Много чего.

– А если влить в меня их все сразу, я стану убернагибатором?

– Кем? – не понял Ас.

– Ну, я стану непобедим?

– Ты станешь кучей разлагающегося мяса, – засмеялся он. – Многие модификации затрагивают одни и те же гены. Попытка одновременного использования нескольких геномодов приведет к разрушению ДНК.

Еще до того, как Ас договорил, мне стало казаться, что по стенам что-то бегает. Миллионы маленьких бесцветных насекомых покрывали их сплошным ковром, перемещающимся вверх. Следом начался писк. Поначалу пищало только в левом ухе, затем противный звук перешел к правому, а потом накрыл сразу оба уха. Параллельно возникло неприятное ощущение, будто к телу в разных местах кто-то прикасается, хватает кожу чем-то вроде пинцета и оттягивает ее. Почесывание этих мест ничего не меняло, неприятное ощущение оставалось. Вдобавок во рту появился привкус желчи.

Хотя Ас, наверняка, уже в который раз наблюдал результат применения этой адской смеси, смотрел он с нескрываемым интересом.

– Когда уже закончится? – простонал я, скрипя зубами. – Больше не могу…

– Терпи.

К счастью галлюцинации вскоре прекратились. Облегченно вздохнув, я ощупал лицо, будто мне сделали пластическую операцию.

– Я не чувствую изменений.

– И не должен.

Убрав манипуляторы, Ас велел мне приказать доспеху включить спектральный навигатор и подсоединить его напрямую к мозгу без предохранительного фильтра.

Так я и сделал. Доспех отчитался об успехе, но я не ощутил изменений.

– Теперь закрой глаза, – сказал Ас. – Расслабься и подумай о Лысенко. Сформируй сильное желание узнать, что он замышляет.

Я подчинился. Некоторое время перед закрытыми веками обыкновенно клубилась темнота, но затем во мраке что-то ярко вспыхнуло, и тело словно ток ударил. По мышцам прошла волна, заставившая их сжаться в мощном спазме, даже ноги подскочили на кушетке. Я уже подумал, что это что-то сделал Ас и хотел открыть глаза, сказать ему, чтобы прекратил, но пришла новая волна, еще сильнее предыдущей. Мышцы напряглись до боли, веки надавили на глаза, челюсти так стиснулись, что мне почудилось как захрустели зубы. Вспышки света следовали одна за другой, набирая интенсивность и становясь ярче и ярче.

И вдруг все резко прекратилось. Последняя вспышка, угаснув, оставила после себя контуры мрачного просторного помещения, стремительно обрастающего деталями, словно я ослеп и начал быстро прозревать. Из темноты, будто из темной бездны поднялись обшитые красным деревом стены, антикварная мебель, дубовый шкаф, ломящийся от стройных рядов коллекционных книг, которые обычно покупают только как предмет интерьера, а так же персидский ковер на полу. Освещала все это богатство большая трехъярусная люстра.

В дальнем конце помещения строго по центру располагался массивный черный стол, в чьей лакированной поверхности отражалось огромное окно во всю заднюю стену, за которым виднелся какой-то парк. За столом в кресле больше похожем на трон сидел хмурый человек, облаченный в строгий деловой костюм с красным галстуком и золотыми запонки. На его руке сверкали шикарные часы, похоже тоже золотые. Полноватый, давно не молодой и к тому же с обширной залысиной в седых волосах он озабоченно читал какие-то бумаги.

Неожиданно, широкая двустворчатая дверь, находящаяся точно с противоположной стороны зала распахнулась как от удара ногой, и в помещение неспешными царскими шагами вошел худощавый мужчина лет сорока, одетый в алый балахон.

– Ты кто такой?! – вскочил сидевший в кресле. – Охрана!

– Охрану тебе придется набирать новую, – злорадно заявил вошедший, и бросил что-то через весь кабинет.

Описал дугу под потолком, на стол шлепнулась оторванная человеческая кисть.

– Не беспокойся, я не смерти твоей желаю, – усмехнулся человек в балахоне.

– Кто вы?! – испуганно отшатнулся от стола седой мужчина.

– Только что были на “ты”, а теперь уже на “вы”? Ты определись уже.

– Что вам надо?

Было слышно, как тяжело дышал человек у окна.

– Уважаемый, – незнакомец в балахоне продолжал неспешно приближаться, – ты же, как это… – Он деланно задумался. – Глава организованного преступного сообщества. Ты серьезный мужик. У тебя власть, деньги, сила. Тебе не пристало кого-то пугаться. Для тебя же человеческая жизнь – товар. Так откуда в тебе столько страха? Зна-аю, – театрально погрозил он пальцем. – Смерти боишься. Ну, это ничего. Все нормальные люди ее боятся. – Теперь в его голосе прозвучала издевка. – Сколько бы у человека не было власти, он все равно смертный. Кошелек ведь не приколотишь к гробу. Но… Если бы существовала возможность купить себе вечную жизнь, какую цену ты бы предложил?

– Чт-о? – неуверенно спросил седой мужчина.

Человек в балахоне вплотную подошел к столу и оперевшись об него кулаками, нагнулся, чтобы приблизиться к побледневшему собеседнику. В этот момент из-под одежды показалась его правая рука. Кожа на ней была угольно черного цвета.

– Подумай: ты один из самых могущественных криминальных авторитетов на этой проклятой планете, ты сколачивал свою империю несколько десятилетий, но все чего ты достиг, может обратиться прахом лишь от одного пустячка – твоей смерти. Только представь, что если эта угроза исчезнет. Чего бы ты смог достичь? Весь мир оказался бы у твоих ног.

– Вы… с-серьезно? – заикаясь, вопросил седой мужчина.

– Ну, что ты как ребенок, в самом деле! – раздраженно отпрянул чернорукий от стола. – Со своими разговариваешь как хозяин, а со мной, как раб? Приди в себя! Может так тебе будет проще?

Схватив правой рукой оторванную кисть, он поднял ее на уровень глаз. Балахон спал, и черную руку стало видно по локоть. Вены на ней изнутри подсветились оранжевым огнем, опутав локоть мерцающей сеткой. Кисть в руке зашипела, испуская дым. Затем ярко вспыхнула, и на стол посыпался пепел.

– Так лучше? – зловеще спросил человек в балахоне, отряхивая ладони.

Седой мужчина нервно поправил галстук.

– Я вас слушаю.

– Чем готов заплатить? – Глаза чернорукого блеснули.

Мужчина отрывистым движением вынул из кармана платок и промокнул выступившие на лбу капельки пота.

– Чего вы хотите?

– Совсем другой разговор! – мрачно обрадовался человек в балахоне. – Слушай внимательно: в мире действует одна крупная международная организация оккультного толка, чье существование я бы очень хотел прекратить. Она распространяют учение под названием Месфарак. Ты должен стереть ее с лица земли за одиннадцать дней. Но самое главное, ты должен принести мне головы руководителя учения – Марка Вайнберга и обоих его сыновей, наследничков империи отца. Справишься – билет в вечную жизнь будет у тебя в кармане.

– Простите, – выпуская жар, оттянул седой мужчина воротник рубашки, – что з-значит “с-стереть”?

– Взорви центры, где они обучают этой ереси, перестреляй последователей, или действуй юридическими рычагами – мне плевать. У тебя огромные связи. Поступай так, как считаешь нужным, но чтобы через одиннадцать дней Месфарак прекратил существовать, а головы его верхушки были у меня!

– Но… В-весь мир… Это н-невозможно, – трясущимися губами возразил толстяк.

– У тебя денег больше чем у Билла Гейтса, – злобно процедил сквозь зубы чернорукий. – И у тебя впервые в твоей вонючей жизни появился шанс их выгодно вложить. Хочешь его упустить? Пожалуйста. Я пойду к твоим коллегам по “бизнесу”. Может быть, среди них найдется кто-то более разумный, потому что деньги – они вечны, а ты – нет.

– Я согласен, – неожиданно твердо ответил мужчина.

– Отлично. О гарантиях можешь не беспокоиться. Мне, как ты понимаешь… не с руки тебя обманывать. – Зловеще ухмыльнувшись, неизвестный направился к выходу, но на полпути остановился: – Ах да, забыл представиться. Меня зовут Альмод.

Темнота накатилась откуда-то сверху, как вязкая жидкость, и я инстинктивно открыл глаза.

Ас стоял рядом, скрестив руки на груди, смотрел на проекцию. То, что я пришел в себя он заметил сразу, видимо по показаниям приборов.

– Получилось, – заявил он, даже не спрашивая, что я видел.

– Обалдеть… – выдохнул я ошалело.

– Я все смотрел в реальном времени, так что можешь не рассказывать. Тот факт, что ты был сторонним наблюдателем, а не пользовался чьими-то глазами – это признак того, что твоя основа быстро адаптируется к новым способностям мозга.

– Это было будущее или прошлое?

– Ты не чувствуешь?

– Нет… – ответил я, пытаясь понять, чувствую все-таки или нет.

Ас разочарованно вздохнул.

– Будущее. В районе двух суток вперед. Ничего, я думаю, скоро ты научишься определять темпоральную локацию.

– Будущее? Так он не успел из психушки сбежать, а уже в крупные дела полез?

– Да, он времени даром не теряет. Судя по его способностям, он вступал или вот-вот вступит в контакт с неосами. Это их работа.

– Вознаграждение, – догадался я. – Он об этом писал на сайте.

– Возможно, он хочет стать просперусом.

– Это плохо?

– Одно дело бороться с человеком и совсем другое с полунеосом. Если он своего добьется, остановить его будет довольно непросто. – Ас на мгновение отвлекся на что-то. – Неман вернулся. Идем.

Облаченный в иллюзию полицейской формы, Неман сидел все в том же кресле, где до перемещения, будто и не вставал.

– Вот ваш Павел Афанасьевич, – громко сказал он, когда мы вошли.

– Это он! – воскликнул я. С включившейся проекции маленькими серыми глазками пялился человек из видения. На фотографии у него еще не было красного балахона и черной руки. В обычной клетчатой рубашке, нелепо изображающий брутальную ухмылку, да еще и на сакраментальном фоне ковра, выглядел он не то чтобы не пугающе, скорее наоборот, вызывал желание себя унизить.

– Попался, Альмод, – щелкнул пальцами Ас.

Неман рассказал, что Лысенко бывший юрист. Дважды женат, в разводе. Детей нет. Живет один, точнее жил пока не был схвачен, в двухкомнатной квартире, из которой выгнал обеих жен. Соседи отзывались о нем как об исключительно доброжелательном человеке. Всегда здоровался, не шумел.

Так он и жил в комфорте и достатке, пока однажды не позволил себе весьма неполиткорректные высказывания в глобальной сети, чем привлек внимание спецслужб. А там и ГУПИ подтянулось. Им не пристало оставлять на свободе ненадежных граждан с такими способностями. А способности проводника у него, по всей видимости, появились после Сопряжения. Ну, он их еще и развил. В итоге сила голову вскружила, об осторожности забыл, как результат был изловлен и посажен.

Последнее сообщение, оставленное им в сети, которое послужило для ГУПИ командой “взять”, Неман тоже вывел на центральный проектор, чтобы все смогли его прочесть.

Содержание его было следующим:

Правосудие обрекает здоровых людей на жизнь в психиатрических клиниках. Правосудие осуждает невиновных и прощает исчадья зла. Правосудие отнимает последнее у бедных и отдает богатым больше, чем те способны унести. Но скоро правосудие исчезнет навсегда. Люди узнают, что власть навязанных законов держится лишь на грубой силе, и на самом деле не больше чем иллюзия, питаемая человеческим страхом наказания. Скоро люди увидят, сколь эфемерна власть угнетателей, ибо начало ее конца уже положено. Так пусть прольется кровь и вспыхнет пламя, и пусть поднимет голову Анархия.

– Я вот не понял, – первым озвучил свои мысли я, – это что ирония такая, что он упомянул про психушки, а потом сам загремел в похожее учреждение?

Ас с сомнением повел бровями. Похоже, он подумал о том же.

– Как-то очень подозрительно все это, – продолжил я. – Ему очень… “на руку”, – удивился я самому себе, – нападение на лабораторию ГУПИ. Неос приходит за Анной, и заодно освобождает психопата-проводника, решившего истреблять неугодных людей заодно получая благодарность хищных неосов. Странное совпадение, да? Он освободился, и двух месяцев не просидев под замком. А на Месфарак он чего ополчился? Я только что видел, как он припрется к какому-то мафиози, чтобы тот в обмен на бессмертие разобрался с Месфараком. Неспроста все это.

– Намекаешь, что Альмод как-то связан с гостями из Нью-Йорка? – нервно кусая губу, спросил Неман.

– Намекаю, – напряженно потряс я головой.

– Может это будет интересно… – развернулся Неман к терминалу. – Перед тем как закрыть Лысенко, ГУПИ провели его экспертизу.

На проекции появился новый текст:

По основе в области головы.

Поврежденное восприятие. Вероятны галлюцинации. Ослабленные ряды ассоциативной памяти. Незаурядный ум, равнодушие к людям, черствость. Готовность работать ради достижения своих целей, однако выбор цели представляет значительную сложность. Личность незрелая, инфантильная.

По основе в области тела.

Необщителен, замкнут. Серьезная проблема в спектре.

По кокону.

Полностью разрушен.

По положению мигрирующих центров.

Гипертрофированный логический аппарат. Волевой механизм с повреждениями, связанными с проблемой в спектре. Тело ослаблено. Малоподвижен.

По матрице.

Проблемы с выражением эмоций, повседневной деятельностью, обучением, жизненными целями. Недостаток мотивации.

По потокам воплощения.

Тяжелый блок в основе.

– Что это за чушь? – скривился я.

– Выдержка из его личного дела, – ответил Неман.

– Довольно ущербный индивид, – подметил Ас. – Осмотрели его квартиру?

– Обижаешь. Жилище ухоженное, если не считать стен, вместо обоев обклеенных фотографиями, вырезками из газет, рисунками и прочими радостями шизофрении. Лейтмотив бреда – освобождение Темного Принца.

– С ним он ассоциирует, конечно же, себя любимого?

– Как ни странно – нет. Зато “Принц” с ним говорил. Повелел ему собрать армию и дал в помощь своего верного слугу.

– Есть следы присутствия неосов?

– Ни одного.

Задумчиво хмыкнув носом, Ас резюмировал:

– Этого “Альмода” нужно найти в течение суток, пока он не наворотил чего-нибудь непоправимого.

– Мы уже работаем над этим.

Внезапно раздалось угрожающее гудение, похожее на сирену. Вся подсветка изменила цвет на ярко-красный, и по этажу эхом разнесся тот же женский голос, которым говорила ОКСП: