Текст книги "Война Бессмертных"

Автор книги: Константин Сайрус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

Помолчав, будто что-то вспоминая, Ас продолжил:

– На дне мирового океана – где, мы не знаем точно – они нашли сооружение, датированное примерно пятисоттысячным годом до нашей эры.

– Это серьезно? – недоверчиво улыбнулся я.

– Нет, сука, шутка! – гаркнул Вал.

– Потратив практически все силы на то чтобы проникнуть внутрь, они, однако, вскоре спешно законсервировали сооружение обратно и уничтожили всю информацию о его местонахождении и причинах своего поступка. То, что эти события вообще имели место быть, нам стало известно только благодаря сохранившемуся дневнику одного из рабочих, участвовавшего в раскопках и погибшего под обвалом на подземной базе. Его не откопали, поэтому дневник избежал уничтожения.

– Как вы нашли тело рабочего? – изумился я. – Как вы вообще туда попали?

– Мы знали о существовании этой базы еще, когда ее только начали строить, и лет сорок назад отправились туда, чтобы найти кое-что. Но нашли только десятки тел. На всех были следы насильственной смерти – пулевые и ножевые ранения. По всей видимости, немцы сами поубивали друг друга, после того как уничтожили на базе всю документацию и пленки.

– Так может быть им кто-то помог уйти из жизни? – предположил я.

– Исключено. Извлеченные из тел пули были выпущены из тех же стволов, что трупы сжимали в руках. Там определенно шел затяжной бой. Почему они напали друг на друга, мы так и не поняли.

– В дневнике об этом ничего нет?

– Рабочий, который его вел, погиб до того как произошло то, что послужило причиной стрельбы. Никаких других документов мы не нашли.

– Что еще было в этом дневнике?

– Ничего. Только длительное описание раскопок невиданного человеческой мысли сооружения, скрытого под гигантской толщей геологических отложений. За три года работ им удалось только расчистить проход к дверям, отрыть которые у них не получилось даже с помощью взрывчатки. Позже один из инженеров додумался, как действует запирающий механизм, но рабочего не посвящали в детали. Внутрь его тоже не пустили. В последней записи, которую он сделал перед смертью, говорится, что группа археологов, которая побывала внутри, вернулась ни с чем. Ни абсолютного, ни какого другого оружия они там не обнаружили.

– Забавная получается история… – поразмыслил я вслух. – Группа элитных солдат СС, хладнокровных убийц, поставленных на грань вымирания, находит оплот своих последних надежд… чтобы просто замуровать его обратно и поубивать друг друга? Как-то это все с логикой не вяжется.

– Ты бы впал в отчаяние, узнав, что твоя последняя надежда – фейк? – без сарказма спросил у меня Вал.

– Все равно для элиты вермахта это не повод кончать с собой. Тем более, они не самоубийство совершили, а напали друг на друга. Больше похоже на конфликт.

– Отчаяние – расхождение интересов – конфликт, – рассудил Неман. – По сути то же самоубийство, только чужими руками.

– Подождите. – У меня в уме крутилась едва уловимая мысль. – Ас, ты сказал, что фрицы достигли дна в обоих смыслах. Буквальный смысл ясен, а что с переносным?

– Они нашли самое ужасное место на земле, – объяснил он.

– Не понял?

– Надо горло промочить, – сказал он и отправился в пищеблок.

Через минуту вернулся с литровой бутылкой обыкновенной воды и, ополовинив ее разом, продолжил.

– Эксу я уже рассказывал о нашей истории, – кивнул он Виктору, – и ради тебя пересказывать не буду. Что не поймешь – додумаешь по смыслу. – Ас перевел взгляд на меня: – Помнишь о храме Восхода?

– Конечно, – кивнул я.

– Информация, сохраненная там, содержалась на тончайших алмазных листах, толщиной меньше миллиметра. Оформлена она была таким образом, чтобы ее могло понять любое существо, чья логика была сходна с логикой авторов. Отправной точкой служили инструкции на простейшем математическом языке, позволяющие в первую очередь углубить понимание этого языка, а затем с помощью него подобрать ключи уже для перевода вербального языка авторов, на котором была записана основная часть информации. Перевод на русский находится в памяти доспеха – если будет интересно.

– А почему ты говоришь в прошедшем времени?

– Храм Восхода с некоторых пор под контролем Эона.

– Вот скоты. Вы успели вывезти листы?

– Они – часть храма, их нельзя оттуда вывести. Все сооружение представляет собой сложнейший механизм, вырезанный из цельного алмаза. Все его части, в том числе подвижные, соединены друг с другом таким образом, что не могут быть отделены без нарушения целостности сооружения и необратимого прекращения его функционирования.

– Так Эон не уничтожил храм?

– Нет. Он представляет для них ценность, как артефакт, хотя информация, содержащаяся в нем, создает опасность для того мирового порядка, который они так старательно охраняют. В частности потому, что всем существующим и теоретически только возможным мировым религиям там отводится далеко не самая положительная роль. Учитывая несоизмеримость возраста храма с различными религиозными трактатами, не сложно представить что случится, если эта информация будет обнародована.

Ас глотнул из бутылки еще раз. Он отчего-то нервничал.

– На листах записана целая история. Повествование ведется от лица неких Стражей Восхода. Они рассказывают, что их раса построила процветающую цивилизацию – Катратон. У них не было войн, все материальные блага они могли получать из ничего, тем же способом, каким неосы создают себе тела. Их восприятие мира строилось на равновесии разрушения и созидания. У них отсутствовало территориальное и языковое деление, конфликты сводились только к спорам за новые знания. Территории, ресурсы – все это могло быть получено лишь при помощи знаний. Да и проблем перенаселения не возникало – для тех, кто живет столько, сколько хочется, необходимость в продлении своего рода отпадает. И вот однажды для их мира наступил переломный момент. С небес к ним спустился звездный странник. Катратонцы не были аборигенами, они сами могли путешествовать на другие планеты, но странник не был похож на известные им формы жизни и не использовал ничего похожего на технологии. Он начал говорить с ними на их языке и назвался Орионом, гостем из другого мира. Не с другой планеты, а из мира, где не существует космоса и планет, из иной Вселенной. Он сказал, что Вселенная Катратонцев узурпирована всемогущими созданиями – богами, и все ее население – пленники, знают они об этом или нет. Весь ход истории находится под контролем хозяев. Им по силам все: в мгновение ока разрушать планеты и так же просто создать новые. Они повелевают законами природы. Орион отметил, что Катратонцам относительно повезло – их цивилизация высокоразвита, а возможности довольно широки. Им дозволено мыслить, дозволено воздействовать на структуру мира одной лишь силой мысли и контролировать длительность своей жизни, в то время как обитателям большей части планет все это запрещено. Они живут как звери, не зная ничего кроме желания удовлетворения своих потребностей. Лишенные сил сопротивляться богам, они бесконечно умирают и рождаются вновь, кружась в чудовищной карусели хозяев. Орион сказал, что прибыл в эту Вселенную, чтобы освободить ее, и он не одинок в своих намерениях. Но, к сожалению, боги знают о таких как он, и сами привлекают из других Вселенных иных существ, чтобы те охраняли текущий порядок. Эти стражи, наделенные богами немыслимыми возможностями, занимаются очищением галактик от таких как Орион. Спасаясь от них, он прибыл на Землю, и долго на ней не задержится, а потому должен успеть передать жителям планеты все необходимые знания, чтобы они смогли сопротивляться богам. Он рассказал Катратонцам об особенностях строения Вселенной, о том, что базовый принцип ее существования – математика, благодаря чему можно прогнозировать действия создателей, избегая их карательных ударов. По его словам борьба за свободу Вселенной уже началась, и не прекратится, пока боги не будут повержены. Но и силы контроля не спят. Они постоянно учатся на чужих и своих ошибках, постоянно развиваются. Они сделают все, чтобы их задумка продолжала осуществляться.

Ас еще раз отпил из бутылки.

– Благодаря полученным от Ориона знаниям Катратон еще больше расцвел. Окончательно восторжествовали гармония и справедливость. Конфликты прекратились, все объединились одной целью. Только мало кто знал, что перед тем как покинуть Землю, Орион втайне выделил из Катратонцев круг посвященных – самых сильных, мудрых и стойких представителей цивилизации, воплощавших в себе дух свободы и справедливости. Он назвал их Стражами Восхода, в честь прекрасного природного явления существующего в этой Вселенной, символа надежды и начала нового дня. Им он поведал, что их цивилизация скоро погибнет, и поэтому они должны сохранить все свои знания в месте, которое не изменится с течением эпох, чтобы последующие жители планеты узнали правду и подняли оружие своих предтечей. Так появился храм Восхода. Орион рассказал, что из числа Катратонцев выйдут предатели, которые пожелают встать на сторону хозяев, дабы получить больше возможностей по влиянию на мир, чем у них есть. Это приведет к катастрофе. Силы контроля признают цивилизацию Катратонцев несостоятельной и помогут предателям стереть ее с лица земли. После этого появятся и исчезнут еще десятки цивилизаций, изменятся даже расы, однако знание Восхода должно жить. В тайне, в тени, но жить.

Ас помрачнел.

– Еще Орион рассказал, что не все противостоящие богам силы несут свет. Среди гостей Вселенной есть создания, по сравнению с которыми меркнет все известное Катратонцам зло вместе взятое. Создания, которых боги боятся настолько, что, не задумываясь, уничтожают всю галактику, если только узнают, что хотя бы одна из ее планет этими существами осквернена. Он сказал, что эти создания намеренно рыщут в поисках девственных цивилизаций, достаточно разумных, но слишком наивных, а потому подверженных пагубному влиянию. И Земля в группе риска. Орион предупредил, что ради общего блага никто и никогда ни при каких обстоятельствах не должен даже пытаться вступать в контакт с другими странниками, какую бы выгоду те не сулили в обмен на помощь им. После этого он покинул планету, а вскоре все произошло, как он и предсказывал: появились предатели, усмотревшие в полученных от Ориона знаниях знак того, что с хозяевами нужно не бороться, а сотрудничать. Между ними и остальными Катратонцами вспыхнула война. И в самый ее разгар пришел еще один странник, не похожий на Ориона. Он не стал ни с кем разговаривать, а с ходу принялся нападать на всех, кого встречал на пути. Следуя из города в город, он словно что-то разыскивал, попутно расправляясь как с Катратонцами, так и с предателями, которые пытались ему мешать. Стражи Восхода усмотрели в нем одного из тех, о ком предупреждал Орион, и рассказали всем о том, какую опасность он представляет. К сожалению, их предупреждение возымело обратный эффект. Некоторые Катратонцы заинтересовались темным странником. Каким-то образом им удалось привлечь его внимание и завязать контакт. Никто не знает что произошло, что он им сказал или показал, но они отреклись от своей расы и добровольно отправились в изгнание. Они назвали себя Стражами Заката, и скрылись из виду, так же как и пришелец. Позже, перед самым концом цивилизации, ходили слухи, что где-то на другом конце земли они построили скрытый от посторонних глаз храм Заката, внутри которого спрятали знания, полученные от того ужасного создания. Вот собственно и все, – Ас допил остатки воды и отставил бутылку.

– Так значит, существует еще один маяк… – пробормотал я.

– Да. Но для кого он предназначен, можно только гадать.

– И вы думаете, что именно его нацисты нашли на дне?

– Это наиболее вероятное объяснение. Возраст обнаруженного ими сооружения говорит о том, что оно было воздвигнуто в те же времена, что описаны Стражами Восхода.

– Мало ли тогда строили зданий.

– Однако до наших дней дошел только храм Восхода, спроектированный и расположенный таким образом, чтобы его не повредили возможные катаклизмы. Какое еще строение могло быть построено с таким же заделом на будущее?

– Ну, хорошо, – фыркнул я. – Почему тогда немцы там ничего не нашли? Зачем проект закрыли?

– Неизвестно. Возможно, внутри установлена какая-то защита от дураков, и когда они открыли двери, им всем повредило рассудок. Вариантов можно придумать сколько угодно.

– Тогда нам нечего беспокоиться. Когда Альмод со своими хаоситами войдут внутрь, они сами поубивают друг друга. Нам меньше проблем.

– У нацистов до самого конца не было тех возможностей, что уже есть у хаоситов, – не согласился Неман.

– Верно, – задумчиво кивнул Ас. – Альмод вполне способен и отыскать храм и воспользоваться его содержимым. Нужно ему помешать.

– Чтобы ему помешать, – едко возразил Виктор, – для начала неплохо было бы его найти. – Я, например, понятия не имею, где он находится. Может вы в курсе? Сомневаюсь.

– Не в курсе, – нехотя согласился Ас.

В этот момент меня посетила “гениальная” идея, которую я решил озвучить, за что ненавижу себя до сих пор:

– Мне кажется, нам не обязательно пытаться определить, где Альмод находится сейчас, раз мы знаем, где он точно будет находиться. Давайте просто найдем храм и устроим там засаду.

Предложение вызвало короткое замешательство, все присутствующие потупили взгляд.

– Молодой человек дело говорит, – первым поддержал меня Виктор.

“Это я-то “молодой человек”, сынок?”

– Почему бы и нет? – внес свою лепту Неман. – Вполне здравая мысль. Мы же не будем проникать внутрь. Просто устроим засаду.

– Безрассудство, – отрицательно мотнул головой Ас. – Это сооружение было построено, возможно, самым страшным злом в мироздании, для целей, о которых мы не имеем представления. Найдя его, мы создадим опасность, что вместо Альмода им сможет воспользоваться кто-нибудь еще.

– Так мы же все засекретим, – пожал я плечами.

– Ты что скажешь, Вал? – повернулся к нему Ас.

– Я думаю, это дерьмовая затея.

– Три против двух, – констатировал Неман.

– Этот придурок не считается, – кивнул Вал на Виктора.

– Может, еще Дилма спросим? – предложил я.

– Окончательное решение все равно за мной, – вздохнул Ас.

– И что же решит командир? – официозно спросил Неман.

Повисла пауза.

Чтобы тогда не решил Ас, сообщить об этом ему не дал эхом расколовший тишину вой сирены и тревожный голос компьютера:

– Обнаружен противник! Угроза нападения!

За внешними окнами с механическим гулом начали сдвигаться тяжелые вертикальные створки из толстого металла. Освещение стало оранжевым, а внутри каждой стены на этаже появилась одна и та же желтая схема Москвы, над которой перемещались две красные точки. Центральный проектор вывел две объемные модели каких-то летательных аппаратов устрашающего вида, выделив их отдельные элементы.

– Эон, – обреченно выдохнул вскочивший Ас.

– Два тритона, – бегло отчитался Неман. – Скорость четыре тысячи узлов. Направление северо-северо-восток.

– Общая эвакуация!

Все кто находились на этаже, бросились к нескольким не закрывшимся ставнями окнам.

– Доигрались! – возмущенно заорал Вал, пулей вылетая из помещения.

– Что?! Ку-куда?! – замешкался я, но тут же был схвачен под руку пронесшимся мимо Асом. Он потащил меня к ближайшему окну, куда прямо на моих глазах выпрыгнуло три человека.

– Атака! – огласил компьютер пустой коридор за моей спиной, и через секунду пол подпрыгнул, а по ушам ударил оглушительный грохот.

Обернувшись, я увидел, как дальняя сторона этажа всколыхнулась, словно батут, и скрылась в потоке огня, понесшимся на нас сметая все на своем пути.

– Держись! – крикнул Ас, рывком дергая меня за собой.

Я скукожился от ужаса. Семидесятиэтажная бездна, усеянная ночными огнями, устремилась мне навстречу. Сила тяжести пропала, ногам не на что стало опереться. Я слышал только свист в ушах, и грохот позади. Перед глазами проносились окна, темные и освещенные, сливаясь в один мерцающий поток.

Вокруг, спокойно, ногами вперед падали Миротворцы. Персонал офиса медленно планировал вниз, держа в руках светящиеся зеленые подушки – индивидуальные средства высотного спасения, как говорили текстовые подсказки маркеров ОКСП.

Казалось, мы падали несколько минут, но земля приблизилась так быстро, что я не успел это осознать. Просто увидел тротуарную плитку перед носом и почувствовал, как потяжелело тело. Через секунду вокруг градом посыпались горящие обломки.

– Уходим, – бросил Ас, включая маскировку.

– Они… Они уничтожили офис!.. – растерянно сказал я, глядя на пылающую верхушку небоскреба.

– Иде-ем, – нетерпеливо протянул Ас, опять хватая меня под руку.

– А что будет с персоналом?

– За них не волнуйся – они знают, что делать.

Глава 10

Другой подход

Я был совершенно растерян, в голове не крутилось ни одной мысли. Совсем как в ту ночь, когда шел из сожженного университета. Мы шагали прочь от района Москва-Сити. Никто не проронил ни слова. А вот я молчать не мог.

– Что нам теперь делать?

– Доберемся до лаборатории, там решим. – Ас говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась подавленная злость.

В отличие от него, Вал самоконтролем не владел. Или не хотел владеть. Цензурными в его речи были только предлоги.

– Давайте без лишних эмоций, – попытался остудить его Неман.

– Давайте без “давайте”! – огрызнулся Вал. – Это война!

Его последнее слово отдалось эхом у меня в груди и начало биться о ребра изнутри, наращивая темп. Почувствовалась нехватка дыхания. Я ощутил, как формируется видение, гораздо более мощное, чем все, что мне доводилось переживать. Оно накатилось точно сумрачный спазм, мгновенно лишив меня всех чувств. Последним исчезло зрение, и напоследок я видел, как падаю лицом вниз.

Но вдруг чувства вернулись, и я успел подставить руки. Вот только я их не узнал, как и асфальта под ладонями. То, что это все-таки было видение, я понял, когда не смог отдать ноющему от усталости телу ни одного приказа. Особенно болели ноги, словно совершившие марафонский пробег.

Упав на пыльную обочину дороги, тот, чьими глазами я смотрел, пополз к большой прозрачной луже. В отражении я увидел лицо Аса, окровавленное и обгоревшее как после пожара. Доспех на его руках покрывали глубокие борозды, копыть и гарь.

Даже без пришедшего предощущения, что это будущее, я и сам догадался, что это могло быть только оно.

Зачерпывая из лужи воду, Ас жадно напился, а затем умылся. На фоне его головы в воде отражались черные грозовые тучи, бесшумно озаряемые разноцветными всполохами. Глаза и ноздри щипал едкий запах дыма. Со всех сторон доносились далекие странные звуки, по происхождению явно искусственные, но не похожие, ни на что мне знакомое. Какие-то скрипы, лязги и череды щелчков.

Судя по теплым тонам освещения, можно было сказать, что лучи скрывшегося за горизонтом солнца отражаются от плотных облаков и в небе сейчас полыхает рыжий закат. Но облака были темны как пепел.

Ас прислонился спиной к высокому бордюру, и устало вытянул ноги. Мимо него тянулась узкая провинциальная дорога, по которой будто перекати-поле носились целлофановые пакеты. Вдоль нее из-за деревьев выглядывали частные жилые дома типичной российской провинции. Стекла во всех окнах были выбиты, а ворота во дворы открыты настежь. Кое-где возле небрежно припаркованных автомобилей валялись чемоданы и сумки. Не хватало только самого главного – людей.

Скользнув взглядом поверх круто уходящей вниз улицы, Ас увидел за домами жуткую картину бесчисленных пожаров. Багровое зарево, отражавшееся в источаемых ими столбах дыма, как раз и создавало ложное впечатление заходящего солнца.

Медленно опустив глаза, Ас поднес к лицу левую руку. Поверх манжеты к ней синей изолентой крепилось какое-то миниатюрное устройство вроде пейджера. Зажав одну из его кнопок, Ас апатично спросил:

– Меня кто-нибудь слышит?

В ответ сквозь сильные помехи послышался задыхающийся голос:

– Кт… это?!

– Главнокомандующий альянсом Миротворцев, восточный фронт.

– Мирот…рцы?! …то оплот номе… пять! Сроч…о …жна пом…щь!

– Пятый оплот? – оживился Ас. – Где Экс? Он был с вами.

– Он …ас бросил в р…гар боя!

– Куда он отправился?

– М… почем з…ть?! Он о…нчательно свих…

Затем голос стал совершенно неразборчивым, послышалось гудение и писк, после чего остался только шум помех.

Отпустив кнопку, Ас неподвижно сидел еще несколько секунд, а потом вдруг вскочил и, подняв голову, тревожно осмотрел небо. Не увидев ничего нового, однако, вдруг бросился бежать вверх по улице.

Из правой манжеты разложились лопасти пульсара.

Добежав до конца квартала, Ас заметил, что за следующим кварталом через сотню метров впереди улица упирается в обрыв, вдалеке за которым виднеется море. В этот момент что-то массивное пронеслось сверху, всколыхнув воздушную массу, а через секунду земля вздрогнула от сильного удара. Развернувшись, Ас попятился к обрыву, направляя пульсар в сторону огромного облака пыли поднявшегося на противоположном конце квартала. В нем что-то двигалось. На высоте девятиэтажного дома в облаке промелькнули части гигантского объекта.

Раскатываясь по городу гулкой волной, из облака донесся голос настолько мощный, что я чувствовал, как вибрирует мое, то есть Аса, тело:

– Чего ты добиваешься?

Пульсар выпустил в облако четыре больших заряда подряд, в ответ на что, там послышались звуки напоминающие жужжание промышленных конвейеров.

Недолго думая Ас развернулся и изо всех сил побежал к обрыву.

Сзади раздался пугающий своей тяжестью стук, захрустели стены домов.

Ас резко оттолкнулся и, перевернувшись в воздухе через голову, отлетел влево на несколько метров. В следующее мгновение по тому месту, где он бежал секунду назад, пронесся широкий яркий луч бледно-синего цвета, разметая в стороны брызги расплавленного асфальта.

– Я могу играть с тобой сколь угодно долго, – вновь прокатилось по окрестностям. – Планета полностью под нашим контролем.

– Тогда чего ты ждешь? – крикнул Ас, не оборачиваясь.

После короткой паузы голос ответил:

– Этими фокусами вы лишь оттягиваете неизбежное.

Когда Ас обернулся, то увидел только шлейф пыли, поднимающийся ввысь. Недоуменно чертыхнувшись, он прислушался. Наступила мертвая тишина, вспышки над облаками прекратились. В воздухе повисло физически ощутимое напряжение.

Затем со стороны моря подул влажный прохладный ветер. Очень странный ветер. Его сила невероятно быстро нарастала. Уже через несколько секунд облака и дым начало стремительно сдувать от моря. Пыль и мусор ураганом понесло в лицо Асу. Отвернувшись, он снова воспользовался устройством на левой руке.

– Что происходит? Говорит Ас! Ответьте кто-нибудь!

Но прибор предательски шипел в ответ.

Ветер усилился настолько, что Асу стало трудно стоять на ногах. Согнувшись, он начал медленно отходить назад, щурясь, глядя в сторону моря.

Земля загудела от тяжелой дрожи. Ревущий ветер проносил мимо камни, доски и куски металла. К этому моменту облака унесло, и взору открылся завораживающий вид ночного неба, занятого неподвижными темными силуэтами исполинских объектов, заслоняющих звезды.

– Невозможно… – ошарашено произнес Ас, всматриваясь в темную морскую даль.

С немыслимой скоростью оттуда надвигалась белая стена вздымающейся на километры воды.

Резко сменив направление, ветер повернул к морю, достигнув поистине невообразимой силы. Бурным потоком обратно хлынули облака, и огромной волной гудящей как хор тысяч голосов в воздух поднялось все, что только было на земле: от фонарных столбов и вырванных с корнем деревьев до целых стен зданий.

Аса словно листок оторвало от земли и понесло куда-то вверх. Извернувшись, он успел выстрелить в асфальт из правой манжеты чем-то вроде троса.

Погасли огни пожаров, померк свет звезд. В непроглядной тьме из-за сумасшедшего ветра, не дающего нормально дышать, жутко похолодало. Повиснув вверх ногами в потоке воздуха на натянутом до предела тросе, Ас наклонил голову посмотреть, куда его затягивает. Но в этот момент трос оборвался и видение прекратилось.

Глаза я открыл уже влачимый на плечах Аса и Дилма. Последний заметил, что я пришел в себя:

– О, очнулся.

Они остановились.

– Идти можешь? – спросил Ас.

Я нащупал под обмякшими ногами твердую поверхность.

– Вроде бы, – неуверенно ответил я. – Сколько я был без сознания?

– Около получаса.

Мы находились в незнакомом мне районе Москвы, на плохо освещенной улице густо поросшей невысокими раскидистыми деревьями, под одним из которых мы и стояли.

– Что-то долго… – покачал головой я. – Знаете, что я видел?!

– Сейчас это не важно, – отрезал Ас. – Экс, нам придется разделиться. Неман и Вал уже ушли.

– Зачем?

– ГУПИ может попытаться нас добить.

– Тогда наоборот нужно держаться вместе.

– Исключено. Они знают, что мы маскируемся, и будут искать компании людей. Разбившись по парам, мы будем иметь шансы скрыться от их глаз. Я пойду с Дилмом, ты – с Виктором.

– Он жив? – изумленно оглянулся я по сторонам.

Виктор шел позади, сунув руки в карманы.

– Но как?

– Сопряжение никого не обошло стороной, – ответил он, взмахом руки заставив крону дерева с треском нагнуться к нам, а затем отпустив ее. Дерево качнулось в темноту, рассекая воздух и встряхивая листья.

– Телекинез? – предположил я.

– Не только, – отвел глаза он.

– Виктора можно причислить к Авангарду, – сказал Ас.

– А я уже думал, что Авангард существует только в лице Альмода и его имбецилов, – обрадовался я.

– К счастью это не так. Вам с Виктором придется добраться до лаборатории Магеллана. Доспех подскажет маршрут.

– Но я не хочу идти с ним. Я его едва знаю.

– Что ты как ребенок? – раздраженно фыркнул Ас. – Привыкай, это для тебя ценный опыт.

Интересный способ вести мое обучение. До того момента я почему-то не думал, что работа Миротворцев может заключаться в дипломатии, хотя их название это само собой подразумевало.

– Подожди, – опомнился вдруг я. – А почему нам просто не переместиться туда?

– Как ты думаешь, почему мы не сделали этого прямо в офисе? Черви уничтожены, как и Моранд. Перехватчики использовали устройство, генерирующее спектральный импульс, разрушающий целостность невоплощенных основ.

Наш путь лежал в Ростов-на-Дону. Ехать предлагалось автобусами, да еще и окольными путями. Такой маршрут был выбран, видимо, потому что существовала угроза, что нас могут встретить по пути. В таком случае нас могли бы ждать у всех вокзалов, а заодно и у самой лаборатории, однако доспех не говорил об этом ни слова.

Когда же я по внутренней связи поделился своими мыслями с Асом, он успокоил меня тем, что местонахождение лаборатории не известно даже Эону, а ресурсов чтобы оставить на каждом вокзале патруль с приборами способными преодолевать нашу маскировку, врагу не хватит. Опасность существовала только для Виктора, который и без того находился в зоне особого внимания ГУПИ, а после того как он засветился вместе с нами, он вообще, скорее всего, попал в их расстрельный список.

Отсутствие у Виктора маскировки меня нервировало. Видевшие его по пути люди могли в первом же сне передать информацию о его местонахождении, да и сам Виктор нуждался во сне, а значит, мог невольно меня выдать. Из-за этого я находился в постоянном напряжении, ожидая нападения.

А вот Виктор был спокоен как лось. Всегда садился на место у окна и любил подбрасывать юбилейную десятирублевую монету. Уже тогда он начал меня раздражать. Было в его внешности и поведении что-то такое, из-за чего мне постоянно хотелось его избить. Смазливое подростковое личико, но невероятно высокомерный взгляд и брызжущая надменность в рассуждениях. Пусть и не открыто, но он всем своим видом показывал, что его дерьмо пахнет лучше, чем у других.

Когда я спросил его, нахрена он постоянно подбрасывает эту гребаную монету, он посмотрел на меня в своей высокомерной манере, как будто знал что-то очень важное, но говорить этого не собирался даже под страхом смерти, и спросил:

– Ты знаком с теорией вероятности?

– Не очень, – ответил я.

– Какова, по-твоему, вероятность выпадения одной из сторон монеты?

– Раз их две, значит, пятьдесят на пятьдесят.

– Равнозначная?

– Да.

– Равнозначная – значит случайная. Ты не можешь однозначно предсказать, какое событие наступит, и придумываешь вероятность того, что оно произойдет. Пятьдесят на пятьдесят, семьдесят на тридцать – не важно.

– К чему ты ведешь? – Я пытался скрывать раздражение.

– Подумай, если бы ты автоматически рассчитывал в уме все силы, воздействующие на монету, и заранее знал, какая сторона упадет, ты бы мог говорить о случайности?

– Нет, – демонстративно отвернувшись, ответил я.

– Тогда что такое случайность?

Ввязываться в его разглагольствования желания не было, а поскольку ход его мыслей и так был мне не ясен, я просто пожал плечами.

– Невежество наблюдателя, – удовлетворенно произнес он, и вернулся к подбрасыванию монеты. – Расчет вероятностей – это занятие невежд, потому что вычислять вероятность наступления события может только тот, кто в принципе не знает всех причин его наступления. Это то же самое, что размышления древних людей о том, сколько жертв нужно принести богу, чтобы он ниспослал дождь.

– Я слышал об алгоритмах управляющих миром, – зачем-то сказал я. – О том, что все события в жизни каждого человека заранее предопределены.

– Как думаешь, предопределено ли выпадение монеты на двухсотый бросок, который я совершу только завтра?

– Такие вопросы ставят меня в тупик, – устало потер я лоб. По-моему, у меня начиналась мигрень.

– Представь, что время – это река, а мы – бревна плывущие по ней. Предопределенность – это заграждения, установленные в разных местах реки. Большие и маленькие. Они корректируют наше движение, слегка или кардинально. Монета в этом потоке – крохотная песчинка. Заграждения на нее не действуют, она проскакивает сквозь них. Остановить ее может разве что капитальная стена. К счастью таких стен не ставят, иначе река выйдет из берегов. Понимаешь о чем я? – хитро посмотрел он на меня.

– Смутно. – Я уже массировал виски.

– Для монеты предопределены только законы, по которым она существует, как для песчинки определено русло реки, по которой она плывет. Предсказать, как монета упадет завтра, невозможно ни с какой вероятностью, потому, что ты не знаешь, что с ней станет и где она окажется. Она свободный радикал в потоке времени, слишком незначительный, чтобы история мира строилась с учетом его существования.

– Круто, – с деланным впечатлением кивнул я.

Он наклонился ко мне, словно собираясь шепнуть что-то на ухо, и мрачно улыбаясь, сказал:

– Чем уже твоя задница, тем легче тебе проскальзывать мимо заграждений. Будь песчинкой, и судьба не сможет схватить тебя за зад. Она тебя даже не увидит.