Текст книги "Полумесяц разящий"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 31 страниц)

3

Небольшой самолетик местной авиалинии сел в международном аэропорту имени Ататюрка уже перед закатом. Лавируя между огромными реактивными лайнерами, как москит в улье, он подъехал к свободной стоянке у терминала и остановился.

Питт сошел с самолета одним из последних. Едва он вошел в отделанное изразцами здание терминала, как к нему бросилась рослая красивая женщина с каштановыми волосами.

– Ты же должен был прилететь вперед меня, – сказала Лорен Смит, когда они разомкнули объятия. – Я боялась, что ты вообще не прилетишь.

Она с облегчением посмотрела на мужа своими синими глазами.

Снова обняв жену за талию, Питт поцеловал ее.

– Вылет задержали из-за проблем с колесом шасси. Долго ждала?

– Меньше часа.

Сморщив нос, Лорен облизнула губы.

– Ты соленый.

– По дороге в аэропорт нашел затонувший корабль.

– Можно было бы догадаться, – ответила она. – Разве не ты говорил, что полеты и заплывы лучше не смешивать?

– Безусловно. Но тот кукурузник, на котором я летел, поднимал не выше тысячи футов, так что все в порядке.

– Если начнешь бегать по делам и в Стамбуле, я тебя придушу, – сказала она, крепко сжимая его в объятиях. – Как, корабль интересный?

– Похоже на то. – Питт приподнял чемодан, внутри которого, завернутые в полотенце, лежали его находки. – Нашли пару предметов, которые помогут пролить свет на его происхождение. Я пригласил профессора Рея Руппе из Стамбульского археологического музея присоединиться к нам за ужином. И возможно, он сможет нам что-нибудь рассказать по их поводу.

Лорен приподнялась на цыпочки и заглянула в зеленые глаза Питта, слегка сморщив лоб.

– Хорошо, что я заранее знала, выходя за тебя, что море всегда будет твоей любовницей.

– И то хорошо, – ответил Питт, ухмыляясь и прижимая ее к себе. – Думаю, меня хватит на вас обеих.

Взявшись за руки, они пошли через толпу, заполнившую терминал. Получив багаж, вышли из аэропорта и взяли такси до отеля, который находился в Султанахмете, историческом центре Стамбула. Приняв душ и переодевшись, снова плюхнулись в такси и поехали в тихий жилой район в десятке кварталов от отеля.

– «Сабахаттин Балыкчи», – объявил водитель.

Питт подал руку Лорен, помогая выбраться на мощенный булыжником тротуар. На противоположной стороне улицы находился ресторан, в живописном каркасном доме постройки 20-х годов прошлого века. Пройдя мимо нескольких стоящих на улице столиков, они пошли внутрь, оказавшись в красивой прихожей. Навстречу им вышел пухлый мужчина с редеющей шевелюрой, дружелюбно улыбаясь и протягивая руку.

– Дирк, рад, что ты так быстро добрался, – сказал он, крепко пожимая руку Питта. – Добро пожаловать в Стамбул.

– Благодарю, Рей, рад снова тебя увидеть. Позволь представить тебе Лорен, мою жену.

– Рад познакомиться, – дружелюбно сказал Руппе, протягивая руку, но пожав ее куда деликатнее, чем Питту. – Надеюсь, вы простите старому землекопу, что я нарушил ваше уединение. Завтра утром улетаю в Рим, на археологическую конференцию, так что это единственная возможность обсудить с вашим мужем его последнюю находку.

– Ничего страшного, я сама всегда поражаюсь тому, что Дирк умудряется доставать со дна морского, – смеясь, ответила Лорен. – Кроме того, судя по всему, вы подыскали неплохое место для ужина.

– Это один из моих любимых рыбных ресторанов в Стамбуле, – сказал Руппе.

Подошла официантка, которая провела их по коридору в один из отдельных кабинетов, переделанный из жилой комнаты. Они уселись за накрытый скатертью стол у окна, через которое был виден сад во внутреннем дворике.

– Может, посоветуете что-нибудь на ваш вкус, профессор Руппе? – спросила Лорен. – Я впервые в Турции.

– Пожалуйста, просто Рей. В Турции всегда можно заказывать рыбу, и не ошибетесь. Здесь отлично готовят палтуса и лаврака. А кебаб я могу есть до бесконечности, – сказал Руппе, ухмыляясь и похлопывая себя по животу.

Они сделали заказы, и Лорен спросила Руппе, сколько времени тот провел в Турции.

– Боже мой, скоро двадцать пять лет будет! Как-то летом я приехал сюда из Аризонского университета вести полевую школу по подводной археологии, да так и остался. Мы тогда нашли византийское торговое судно у берега Коса, и с тех пор у меня всегда полно работы.

– Профессор Руппе – большой специалист по всем морским археологическим находкам Византийской и Оттоманской эпох в восточном Средиземноморье, – сказал Питт. – В большинстве наших экспедиций в этом регионе он оказался для нас просто незаменимым.

– Как и ваш муж, я навсегда влюблен в затонувшие корабли, – сказал Руппе. – Правда, с тех пор как я возглавил отдел морских исследований в археологическом музее, мне удается проводить в поле намного меньше времени, чем раньше.

– Как я тебя понимаю, – с печалью сказал Питт.

Официантка принесла огромное блюдо мидий с рисом в качестве закуски, и все принялись за еду.

– Вы уже стали здесь почти что местным, – заметила Лорен.

– Почти. И вы знаете, ведь Стамбул вполне заслуживает звание «Царицы городов». Основанный греками, возвеличенный римлянами, возмужавший при турках. Древние соборы и мечети, дворцы – все это способно очаровать даже самого пресыщенного историка. Хотя есть и свои проблемы, как у любого города с двенадцатимиллионным населением.

– И, как понимаю, основная из них – политическая обстановка, – заметила Лорен.

– Уважаемая леди, член Конгресса, так цель вашего визита состоит именно в этом? – с ухмылкой спросил Руппе.

Лорен Смит улыбнулась в ответ. Хотя она уже долгое время представляла Колорадо в палате представителей, но так и не свыклась со своей ролью политика.

– На самом деле я прилетела в Стамбул только для того, чтобы повидаться со своим непредсказуемым мужем. Я путешествовала по южному Кавказу в составе делегации Конгресса, и просто сделала лишнюю остановку по дороге в Вашингтон. Сотрудник Госдепартамента, с которым мы летели, упомянул, что американские спецслужбы обеспокоены ростом фундаменталистских движений в Турции.

– Он прав. Как вы знаете, Турция – светское государство, девяносто девять процентов населения – мусульмане, и в основном сунниты. Но в последнее время растет влияние движения, руководимого муфтием Батталом, особенно здесь, в Стамбуле. Они выступают за проведение фундаменталистских реформ. Я в этом не специалист, поэтому не могу сказать, как далеко устремлены его амбиции. Но Турция, как и другие страны, переживает экономический кризис, что, естественно, сопровождается ростом недовольства простых граждан. Текущая ситуация фундаменталистам на руку. И Баттал выступает везде, позволяя себе прямые нападки на нынешнего президента.

– Помимо соблюдения договоренностей с западными странами, мне кажется, что сдвиг Турции в эту сторону сделает ситуацию на Ближнем Востоке еще опаснее, чем она есть, – ответила Лорен.

– С учетом Ирана, где у власти шииты и который «поигрывает мускулами», в военном плане, боюсь, ваши опасения вполне обоснованны.

Принесли основные блюда. Лорен взяла полную тарелку жареного лаврака, Питт – жаренного на гриле группера, Руппе – черноморского палтуса.

– Извините, что подпортила ужин политикой, просто профессиональная испорченность, – извинилась Лорен. – Сибас просто отличный, должна сказать.

– Ничего страшного. А Дирку, думаю, не привыкать, – подмигнув, ответил Руппе, глядя на старого друга. – Ну давай, Дирк, рассказывай, что там у тебя в Эгейском море.

– Мы исследуем мертвые зоны с низким содержанием кислорода на востоке Средиземноморья, – ответил Питт, прожевав очередной кусок рыбы. – Природоохранное министерство Турции направило нас в ряд районов в Эгейском море, где повторяющийся неконтролируемый рост фитопланктона приводит к гибели остальных форм жизни. Это серьезная проблема, и мы сталкивались с ней по всему миру.

– Насколько я знаю, у нас самих в Чезапикском заливе такая проблема тоже стоит весьма остро, – заметила Лорен.

– Да, мертвая зона в Чезапике за последнее лето серьезно увеличилась, – подтвердил Питт.

– Все из-за загрязнения среды? – спросил Руппе.

Питт кивнул.

– Чаще всего мертвые зоны образуются у дельты крупных рек, – начал объяснять он. – Снижение насыщенности кислородом происходит из-за перенасыщенности воды азотными соединениями, когда в воду попадают смываемые с полей удобрения и промышленные отходы. Сначала это служит питательной средой для бурного роста фитопланктона, цветения воды, как его еще называют. Умирая, фитопланктон оседает на дно и в процессе разложения снижает содержание кислорода в воде. Когда процесс достигает критической точки, вода совершенно лишается кислорода и все живое в ней погибает. Образуется мертвая зона.

– И что вы успели уже найти?

– Мы подтвердили наличие мертвой зоны умеренных размеров между греческим островом Хиос и турецким берегом. Продолжаем исследовательскую работу, составляем точную карту с данными по концентрации.

– А причину установили? – спросила Лорен.

Питт покачал головой.

– Турецкое министерство по охране окружающей среды помогает нам устанавливать потенциальные источники загрязнения как промышленные, так и сельскохозяйственные, но причину мы пока не нашли.

Пришедший официант забрал тарелки и принес три чашки кофе и блюдо с абрикосами. Лорен удивилась, обнаружив, что кофе уже с сахаром.

– Дирк, а этот твой затонувший корабль, он в мертвой зоне? – спросил Руппе.

– Нет, но неподалеку. Мы как раз простаивали, пока чинили аппаратуру, когда наткнулись на него. Местный рыбак поставил на нем свои сети, так мы его и обнаружили.

– Когда ты звонил, ты упомянул о каких-то находках, да?

– Да, и привез их с собой, – ответил Питт, кивнув в сторону своего черного чемоданчика.

У Руппе загорелись глаза, и он взглянул на часы.

– Уже двенадцатый час, я, конечно, и так вас задержал, но до музея тут пару минут на машине. Мне бы ужасно хотелось взглянуть на них, хоть мельком; заодно вы могли бы оставить их в лаборатории, если не против.

– Смешно, если честно, – тут же сказала Лорен, чтобы не дать мужу возможности отказаться. – Мы оба ужасно хотим услышать ваше мнение о них.

– Отлично, – сказал Руппе, просияв. – Тогда давайте пить кофе, а потом отправимся в лабораторию и сделаем все по науке.

Они быстро допили кофе, расплатились по счету и вышли на улицу. Руппе остановился у зеленого кабриолета «Фольксваген Карманн», припаркованного у самого тротуара.

– Извиняюсь, но для ног тут места маловато. Заднее сиденье тесное.

– Люблю я эти старые «Фольксвагены», – сказала Лорен. – Еще не видела такого древнего, но в таком хорошем состоянии.

– Годы идут, но бегает она как новенькая, – ответил Руппе. – Незаменимая машина, чтобы проехать по узеньким улочкам Стамбула; разве что кондиционера нету.

– А зачем, если можно откинуть верх? – сказал Питт, садясь на переднее сиденье после того, как Лорен с трудом устроилась на заднем.

Руппе повел машину обратно в центр, а затем они свернули и проехали сквозь арку.

– Вот мы и в Топкапы, древнем дворце оттоманских владык, – сказал он. – Музей находится у въезда во внутренний двор. Если будет возможность, обязательно посмотрите сам дворец. Но приходите пораньше, а то здесь будет не протолкнуться.

Они медленно поехали по дорожке, похожей на парковую, вдоль старинных зданий. Проехав немного в гору, Руппе свернул на стоянку для сотрудников сзади Стамбульского археологического музея. Впереди виднелась высокая стена, окружающая внутренний двор Топкапы.

Выбравшись из тесной машины, Лорен и Питт пошли следом за Руппе, к зданию, выстроенному в стиле неоклассицизма.

– На самом деле музей занимает три здания, – объяснил Руппе. – Здесь, рядом с Изразцовым павильоном, в котором находится Музей исламского искусства, стоит еще и Музей Востока. А я работаю в главном здании, где археологический музей.

Он повел их ко входу здания, украшенному колоннами, построенного в девятнадцатом веке. Открыл входную дверь, и их встретил охранник ночной смены.

– Добрый вечер, профессор Руппе. Снова приходится работать допоздна? – спросил охранник.

– Привет, Авни. Мне просто надо ненадолго зайти с друзьями. Мы скоро уйдем.

– Конечно же. Между нами, – широко улыбаясь, ответил охранник.

Руппе повел гостей по главному коридору, заполненному старинными статуями и резными изображениями. В витринах были выставлены экспонаты с раскопок гробниц со всего Ближнего Востока. Остановившись у одного из массивных каменных саркофагов, археолог указал на высеченные на нем барельефы.

– Самая известная наша находка, так называемый саркофаг Александра. На барельефах изображены сцены сражений, в которых он победил. Кто на самом деле лежал внутри, никто не знает. Предполагают, что это был Мазей, назначенный Александром сатрапом, наместником Вавилона.

– Какая красота, – восхищенно сказала Лорен. – Древний?

– Четвертый век до Рождества Христова.

Руппе повел их в боковой коридор и привел в огромный кабинет, стены которого были заставлены книгами. Вдоль свободной стены стоял огромный рабочий стол, сделанный из нержавеющей стали, на котором лежало множество находок на разных стадиях обработки. Руппе включил блок ламп над столом, и комнату залил яркий свет.

– Итак, давайте поглядим на ваши мокрые находки, – сказал он, пододвигая к столу пару стульев.

Открыв чемодан, Питт достал железную шкатулку, которую поднял со дна Джордино, и аккуратно развернул полотенце.

– Судя по всему, чья-то копилка, – сказал он. – Замок сам отвалился, – с виноватой ухмылкой добавил он.

Руппе надел очки и принялся разглядывать шкатулку.

– Да, аналог современных переносных сейфов, и, судя по виду, весьма старый.

– Возможно, содержимое поможет тебе установить временной период поточнее, – ответил Питт.

Когда Руппе открыл шкатулку, его глаза расширились. Разложив на столе кусок ткани, он принялся аккуратно раскладывать серебряные и золотые монеты. Золотых оказалось семь штук.

– Надо было позволить вам заплатить за ужин, – сказал он.

– Честное слово, настоящее золото, да? – спросила Лорен, взяв в руку монету и оценив ее вес.

– Да, и оттоманской чеканки, – подтвердил Руппе, разглядывая отчеканенные на монете надписи. – В империи было несколько монетных дворов.

– А вы можете прочесть, что там написано? – спросила Лорен, восхищенно разглядывая причудливую вязь арабских букв.

– Ну естественно. «Аллах акбар» – «Бог велик», – ответил Руппе.

Пройдя к книжной полке, он оглядел ее и достал толстый том. Перелистывая страницы, остановился, увидев фотографии нескольких древних монет. Сравнив их с одной из монет, удовлетворенно кивнул.

– Совпала? – спросил Питт.

– Идеально. Она идентична монетам, отчеканенным в шестнадцатом веке в Сирии. Поздравляю, Дирк, судя по всему, ты нашел затонувший корабль эпохи Сулеймана Великолепного.

– А кто такой этот Сулейман? – спросила Лорен.

– Один из самых почитаемых султанов Османской империи, кроме лишь самого основателя империи, Османа Первого. Благодаря его завоевательным походам империя раздвинула свои границы, включив в свой состав юго-восточную Европу, Ближний Восток и Северную Африку. Он правил в середине шестнадцатого века.

– Тогда, возможно, это было подарком или подношением султану, – сказал Питт, доставая из чемодана керамическую шкатулку и медленно разворачивая полотенце. Увидев красивейший орнамент из синего, пурпурного и бирюзового на белом фоне, Лорен широко открыла глаза.

– Какое изумительное мастерство, – сказала она.

– В старину ремесленники-мусульмане творили настоящие чудеса из глины и керамики, – ответил Руппе. – Но такого великолепия даже я еще не встречал.

Подняв шкатулку, он тщательно осмотрел ее. На одной из сторон виднелась еле заметная трещина, которую он потер пальцем.

– Конструкция и роспись аналогичны изделиям, известным как дамасская керамика, – сказал он. – Форма и рисунок идентичны тем, которые делали в мастерских города Изник, или Никеи, как этот город назывался при греках.

Аккуратно сняв крышку, Руппе вытащил из шкатулки корону.

– О боже, – только и сказала Лорен, пододвигаясь ближе, чтобы рассмотреть ее.

На Руппе предмет произвел не меньшее впечатление.

– Да, такое не каждый день встретишь, – сказал он, внимательно разглядывая корону в свете настольной лампы. Взяв в руку зубочистку, он принялся счищать песчаные отложения.

– Если осторожно ее почистить, засияет, как новенькая, – сказал он, продолжая разглядывать корону, и вдруг сдвинул лохматые брови. – Странно…

– Что? – спросила Лорен.

– На внутренней стороне ободка надпись. Я разобрал всего несколько букв, но это, судя по всему, латынь.

– Да, не слишком-то логично.

– Вот именно, – согласился Руппе. – Но думаю, после должной обработки мы сможем разобрать всю надпись и выясним, откуда она взялась.

– Я знал, что мы не зря туда ныряли, – сказал Питт.

– Похоже, этот твой затонувший корабль хранит не одну загадку, – ответил Руппе.

Лорен устало поглядела на корону и едва сдержала зевок.

– Боюсь, что слишком задержал вас, – сказал Руппе, заметив ее состояние. Убрал корону в стенной сейф, а копилку, монеты и керамическую шкатулку поставил в прозрачный пластиковый резервуар, заполненный водой.

– Как только вернусь из Рима, сразу же изучу их со всей тщательностью вместе с моими помощниками, – добавил он.

– Надеюсь, это позволит нам узнать, откуда на затонувшем оттоманском корабле взялась золотая корона с надписью на латыни, – сказал Питт.

– Может, этого мы и не узнаем, но мне очень интересно, что там есть еще, – ответил Руппе. – Как ни странно, но в Средиземном море найдено не так уж и много затонувших кораблей того времени.

– Если ты известишь о находке турецкие власти, мы сможем оказать им посильную помощь в исследованиях, – сказал Питт, отдавая Руппе морскую карту, на которой красным крестиком было помечено место находки. – Правда, это очень близко к Хиосу, так что греки наверняка тоже захотят сказать свое слово.

– Позвоню завтра же утром, – ответил Руппе. – Есть ли хоть какая-то возможность, что ты начнешь первоначальные исследования сам, со своего судна?

Питт улыбнулся.

– Мне очень хочется выяснить, что же такое мы нашли. Можем задержать исследовательские работы на день-два. У нас на борту есть археолог, который сможет руководить работами.

– Вот и прекрасно. У меня с турецким Министерством культуры хорошие отношения, и там будут рады, узнав, что находка попала в хорошие руки.

Руппе посмотрел на Лорен, которая с трудом удерживалась от того, чтобы закрыть глаза.

– Милая, простите нас за весь этот научный бред. Уже очень поздно, давайте я отвезу вас в отель.

– Хорошо бы. А то я уже готова лечь спать в одном из саркофагов, стоящих в коридоре, – ответила Лорен, устало улыбаясь.

Руппе закрыл свой кабинет и пошел вместе с ними на улицу. На входе они попрощались с охранником. И тут, когда они уже спускались по ступеням музея, вдалеке послышался грохот двух взрывов, одного за другим. Завопила сигнализация. Все трое в изумлении остановились и, прислушавшись, различили крики людей и звуки стрельбы, разорвавшие ночную тишину. Потом еще стрельба, ближе. Спустя несколько секунд дверь музея распахнулась и наружу выскочил охранник. На его лице был ужас.

– На дворец напали! – крикнул он. – Ворвались в Павильон Священной Мантии, охранники с ворот Бабюс-Салаам не отвечают на вызовы! Я должен забаррикадировать ворота!

Бабюс-Салаам, или Ворота Приветствия, были главным входом во дворец Топкапы. Они представляли собой высокую каменную стену с двумя башнями и проходом, чем-то напоминающую сказочный замок из Диснейленда, куда каждое утро выстраивались огромные очереди туристов, желающих осмотреть дворец. Сразу же за воротами располагался сторожевой пост, где несли караул несколько солдат. От здания, у которого находились Руппе и его гости, Ворота Приветствия были хорошо различимы, а охранников не было видно.

Авни побежал мимо Руппе, через стоянку. Метрах в ста от ворот проскочил мимо небольшого белого фургона, стоявшего у края дороги. У машины тут же заработал мотор.

Но фары не загорелись, и у Питта появилось нехорошее предчувствие. Он бегом бросился вслед за Авни.

– Сейчас вернусь, – бросил он через плечо.

– Дирк! – вскрикнула Лорен, обеспокоенная неожиданными действиями мужа. Но тот не ответил, увидев, что белый фургон тронулся с места.

Питт прекрасно понимал, что происходит, но не мог этому помешать. Когда фургон с визгом шин и ревом мотора рванулся вперед, он мог лишь смотреть на происходящее, как на замедленные кадры из кино. Фургон быстро набирал скорость, преследуя охранника музея.

– Авни! Сзади! – заорал Питт, рванувшись вперед изо всех сил.

Но было поздно. Фургон, так и не включив фары, с разгону ударил охранника в спину. Его тело перелетело через капот, а потом с глухим стуком покатилось по мостовой. Фургон продолжал набирать скорость, а затем остановился у самых ворот, завизжав покрышками.

Питт подбежал к лежащему на земле охраннику. Увидев расплющенную голову, он сразу понял, что у охранника раздроблен череп, что означало мгновенную смерть. Осознавая, что тут он ничего уже сделать не может, Питт побежал дальше, к фургону.

Водитель фургона сидел за рулем, обеспокоенно вглядываясь в открытые ворота Бабюс-Салаам. Работал мотор, и он не услышал, как бежит Питт, пока тот не оказался прямо перед ним. Водитель выглянул в окно, и его тут же схватили за ворот две руки. Прежде чем он успел оказать сопротивление, Питт вытащил его через окно по грудь.

Он услышал шаги, но был занят, борясь с водителем, и лишь краем глаза заметил мелькнувшую тень. Взяв водителя в захват за шею, он едва не оторвал ему голову. Но водитель собрался с силами и пытался освободиться от захвата, упершись коленями в руль и размахивая руками. Питт не ослаблял зажим, и вскоре водитель обмяк.

– Отпусти его, – услышал он резкий женский голос.

Не отпуская полузадушенного водителя, Питт обернулся в ту сторону, где лежало тело охранника. Лорен и Руппе, побежавшие вслед за ним, чтобы помочь, стояли неподвижно рядом с трупом. Руппе опустился на колено, прижимая руку ко лбу. Сквозь пальцы виднелась кровавая ссадина. Лорен с ужасом глядела на Питта.

Позади них стояла невысокая женщина в черной лыжной маске, свитере и спортивных штанах. В ее руке был пистолет, который она приставила к голове Лорен.

– Отпусти его, или женщина умрет, – сказала она Питту.