Текст книги "Полумесяц разящий"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 31 страниц)

40

Род Зайбиг скривился, когда услышал первую автоматную очередь. Надежды незаметно скрыться растаяли, когда на деревянный пирс со звоном начали падать стреляные гильзы. Еще больше его беспокоили Питт и Джордино, по которым, очевидно, и стреляли.

Но Зайбиг с удивлением понял, что стрельба шла непрерывно в течение нескольких минут. Любопытство взяло верх над страхом, и он осторожно выглянул из-за бочек. С противоположного конца пирса он смог увидеть лишь надстройку яхты и нескольких людей, которые что-то кричали. Еще он увидел на пирсе матроса, который в спешке разматывал швартов.

Когда снова началась стрельба, Зайбиг нырнул обратно в свое убежище. Спустя несколько секунд стрельба прекратилась и пирс вздрогнул от сильного удара, а бочки вокруг него закачались. Снова послышались крики, но выстрелов уже не было. Археолог мрачно подумал, уж не погибли ли Джордино и Питт, до последнего сопротивляясь врагам.

Тупо глядя на поверхность бухты и размышляя о своей собственной судьбе, он внезапно заметил какое-то движение воды прямо перед собой. В глубине появился тусклый зеленый свет, который становился все ярче. Зайбиг, не веря своим глазам, смотрел, как прямо перед ним поднялся из воды прозрачный колпак «Пули». За ручками управления виднелась коренастая фигура Эла Джордино, в зубах у которого была незажженная сигара.

Археолог не стал ждать особого приглашения и мгновенно слез по усеянной ракушками свае пирса в воду, прежде чем аппарат закончил всплытие. Подплыв к его корме, забрался на балластный бак и пополз к кормовому люку. Джордино тут же его открыл, втащил Зайбига внутрь и задраил люк опять.

– Рад тебя видеть, приятель, – сказал тот, втискиваясь в кресло помощника и стараясь не залить водой приборы.

– Не хотелось плыть домой своим ходом, – ответил Джордино, снова заполняя балластные баки, чтобы аппарат как можно скорее погрузился под воду. Задрав голову, он посмотрел на пирс, убеждаясь, что их никто не заметил.

– Сюда никто и не приходил, – доложил Зайбиг, глядя, как вода покрывает акриловый колпак. Потом повернулся к Джордино.

– Я слышал сильный удар, а затем стрельба прекратилась. Это Дирк? – дрожащим голосом спросил он.

Джордино кивнул.

– Он угнал катер, тот, который вел «Пулю» на буксире на другую сторону пирса. Отшвартовал меня, а затем направил катер на пришвартованную яхту.

– Надеюсь, у него все получилось, – мрачно сказал Зайбиг.

Джордино глянул на глубиномер. Убедившись, что они погрузились на десять метров, он закрыл вентили балластных баков и аккуратно повел аппарат в сторону от пирса. Переключив моторы, развернул «Пулю» носом в бухту и ободряюще улыбнулся Зайбигу.

– Зная Дирка, я не думаю, что он сидел на катере до последнего. Если честно, ставлю свою месячную зарплату на то, что он сейчас плавает кругами где-нибудь посреди бухты.

Глаза Зайбига ожили.

– Но как же мы его найдем?

Джордино с довольным видом похлопал по приборной панели.

– Придется положиться на нюх этих приборов, – сказал он.

Уставившись на экран навигационного компьютера, Джордино повел аппарат по ломаной траектории, той, что записалась в память системы после того, как Питт отшвартовал его от катера. Система не в состоянии вернуть его на то же самое место, как это можно было бы сделать при помощи GPS, но точность все равно будет хорошая.

Они держали курс на глубине десять метров, а когда они подошли к нужной точке, подвсплыли на три. Джордино выключил моторы, и аппарат завис в воде.

– Мы вне досягаемости стрелявших? – спросил Зайбиг.

Джордино покачал головой.

– Пока что нам везло, что по нас не стреляли. Они были заняты тем, что пытались остановить катер. Но второго шанса я им не дам.

Он включил несколько тумблеров над монитором.

– Будем надеяться, что босса не отнесло слишком близко к берегу.

На мониторе появилось изображение белого пятна в крупные зерна с сонара, стоящего на «Пуле». Джордино подстроил частоту, снижая дальность сканирования, но обеспечивая большую четкость. Оба уставились на монитор, но там ничего не было. Джордино на мгновение включил рулевой мотор, повернув аппарат по часовой стрелке. На экране ничего не изменилось. Но затем он что-то увидел в верхней части экрана.

– Что-то небольшое, метрах в тридцати, – сказал он.

– Это Дирк? – спросил Зайбиг.

– Если только не черепаха, не байдарка и не миллион других предметов, которые могут плавать по поверхности, – ответил Джордино.

Включив двигатели, он повел аппарат вперед, глядя, как точка растет в размерах. Когда отметка начала уходить за верхний край экрана, он понял, что цель прямо над ними.

– Теперь поглядим, – сказал он, медленно продувая балластные баки.

Питт плавал на спине, восстанавливая силы после своего заплыва в сторону от катера и последующих нескольких минут, когда он плыл от пирса. Прислушивался к каждому звуку, и тут уловил ток воды под ним. Повернувшись, он увидел тусклый свет из кабины «Пули», всплывавшей в полуметре от себя. Сделал гребок и подплыл как раз в тот момент, когда акриловый колпак показался над водой. Джордино тут же прекратил всплытие, позволив «Пуле» лишь на несколько сантиметров показаться из воды.

Питт улегся на колпак, расставив руки. Снизу на него глядел Джордино, улыбаясь. Жестом он спросил, все ли в порядке, и Питт прижал большой и указательный пальцы и показал ему, а затем сделал жест в сторону центра бухты. Джордино кивнул и дал знак держаться покрепче.

Обхватив колпак руками и ногами, Питт крепко вцепился в аппарат, который начал двигаться вперед. Джордино аккуратно дал ход, и они набрали скорость в пару узлов, почти ползком, но для Питта это было все равно что кататься по воде на животе вместо водных лыж. Волны били ему в лицо, и ему приходилось поднимать голову, чтобы вдохнуть. Когда огни пирса остались на безопасном расстоянии, Питт изо всех сил постучал костяшками пальцев по акрилу. Аппарат почти тут же остановился, а спустя пару секунд полностью всплыл в ореоле из пузырей.

Питт сполз с колпака и подошел к кормовому люку. На мгновение задумался, посмотрев в сторону берега. Катер стоял у пирса, погрузившись носом в воду, несколько людей в «Зодиаке» пытались завести швартов с пирса на яхту, прежде чем она сядет на мель. С некоторым облегчением Дирк осознал, что охота за ними сейчас явно не в числе основных приоритетов для тех, кто остался на берегу. Позади него открылся люк, и Джордино пригласил его внутрь.

– Спасибо, что вернулись подобрать меня, – криво улыбнувшись, сказал Питт.

– Король Эл своих не бросает! – торжественно ответил Джордино. – Думаю, ты добавил хлопот нашим друзьям на берегу? – спросил он, посмотрев на пирс перед тем, как закрыть люк.

– Хорошенько поцарапал им яхту, так что она временно вышла из строя, – ответил Питт. – Но раз ты уже подобрал нашего профессора Зайбига, думаю, нет причин задерживаться.

Он пошел в кабину следом за Джордино, и они быстро начали погружение. Тихонечко вышли из бухты, всплыв на поверхность лишь в полумиле от берега. Джордино снова перевел «Пулю» в режим надводного хода, и скоро, к радости Зайбига, они уже неслись по черной глади моря со скоростью свыше тридцати узлов.

Связавшись по радио с Гунном, они убедились в том, что «Эгейан Эксплорер» находится в условленной точке, у юго-восточной оконечности Гёкчеада. Спустя полчаса они увидели на горизонте ходовые огни исследовательского судна. Когда они подошли ближе, Питт и Джордино увидели, что с противоположной стороны от «Эксплорера» стоит другой корабль, более крупный. Джордино сбросил ход и подвел аппарат к правому борту судна, к шлюпбалке. Питт узнал в стоящем корабле фрегат турецкой береговой охраны. Тот стоял неподалеку, по левому борту от «Эксплорера».

– Похоже, кавалерия все-таки прибыла, – сказал он.

– С радостью покажу им дорогу к тем ребятам в черных шляпах, – ответил Зайбиг.

Пара аквалангистов на «Зодиаке» подошли к «Пуле» и присоединили тросы. Обтекаемый аппарат подняли на борт. Руди Гунн вышел на палубу и помог закрепить его, а затем подошел к кормовому люку. Его лицо просияло, когда он увидел Зайбига, выбравшегося прежде Питта и Джордино.

– Род, ты в порядке? – спросил он, помогая археологу спуститься на палубу.

– Да, благодаря Дирку и Элу. Мне только нужна помощь – избавиться от этого, – добавил он, показывая руки в наручниках.

– В мастерской справятся, – ответил Гунн.

– Эл знает местонахождение яхты и ее команды, – сказал Питт. – Небольшая база, на континентальном побережье неподалеку. Мы можем передать координаты турецкой береговой охране или пойти вместе с ними, на «Эксплорере».

– Боюсь, не судьба, – покачав головой, ответил Гунн. – Нам приказано идти в Чанаккале, порт в Дарданеллах, как только вы прибудете на борт.

Он сделал жест в сторону турецкого фрегата, который подошел ближе, когда прибыл подводный аппарат. Питт увидел у борта выстроившихся в ряд матросов с оружием, направленным на судно НУПИ.

– Что за угрожающее поведение? – спросил он. – У нас убили двоих членов экипажа, третьего забрали в заложники. Ты сообщил об этом в береговую охрану?

– Да, – с горечью ответил Гунн. – Но они здесь по другой причине. Видимо, кто-то связался с ними раньше.

– И что это тогда за танцы с оружием?

– Мы арестованы за разграбление культурного объекта, находящегося под водой, – возмущенно ответил Гунн.

41

На восточное побережье Средиземного моря опустился закат, окрасив небо розовым. «Оттоманская Звезда» вошла в порт Бейрута, к северу от ливанской столицы. Старенькое судно быстро добралось из Эгейского моря, пройдя путь меньше чем за сорок восемь часов. Обойдя новенький контейнерный терминал, оно свернуло к западу и медленно подошло к общему причалу.

Несмотря на поздний час, многие докеры задержались у причала, с улыбкой глядя на странное представление, разыгрывающееся на палубе судна. Позади переднего трюма, на наспех сооруженном деревянном стапеле стояла побитая роскошная яхта. Пара рабочих в комбинезонах поспешно ремонтировали огромную дыру в корпусе, пробитую рабочим катером, который уже покоился на дне бухты в Турции.

Мария тихо сидела на мостике судна, в сторонке, глядя, как капитан разбирается с портовыми и торговыми агентами и таможенниками, которые поднялись на борт в надежде получить полагающиеся бумаги и деньги. И вмешалась лишь тогда, когда местный агент по продаже тканей начал жаловаться на недостачу в поставке.

– Мы были вынуждены отправиться раньше времени, – грубо, без обиняков сказала она. – Недостачу получите со следующим рейсом.

Испуганный коммерсант кивнул и тихонечко ушел, не желая больше связываться с грозной женщиной, которой принадлежало судно.

Быстро заработали портовые краны, и металлические контейнеры с турецкими тканями и прочей продукцией начали выгружать на берег. Мария стояла на краю мостика, без особого интереса наблюдая, как кипит работа. Но увидев, как у трапа остановилась мятая «Тойота» без крыши, напряглась и села прямо. Повернулась к одному из янычаров, которых брат послал вместе с ней.

– Человек, с которым я встречаюсь, – вон в той машине, – сказала она. – Тщательно обыщи его и проводи в мою каюту.

Янычар кивнул и проворно сбежал с мостика. Слегка удивился, увидев за рулем грузовичка араба в грязной крестьянской одежде и потрепанной куфии на голове. Но темные глаза араба горели таким огнем, что охранник даже не заметил длинный шрам у него справа на челюсти, полученный в поножовщине еще в юности. Тщательно обыскав посетителя, янычар отвел его в красиво обставленную каюту Марии.

Та быстро оглядела вошедшего и пригласила садиться, а затем отослала янычара.

– Благодарю, что пришел встретиться со мной, Заккар. Если это и вправду твое имя.

Араб еле заметно улыбнулся.

– Можешь называть меня Заккар. Можешь по-другому, как хочешь.

– Твои умения заслужили всяческую похвалу.

– Возможно, поэтому мало кто может позволить себе мои услуги, – ответил он, срывая с головы грязную куфию и бросая на стул рядом.

Глядя на аккуратную прическу в западном стиле, Мария поняла, что вся эта мешковатая одежда – лишь маскировка. Если этот человек побреется и оденется в хороший костюм, то вполне сойдет за преуспевающего бизнесмена. Так он и поступал частенько, хотя она об этом не знала.

– Задаток при себе? – спросил араб.

Мария встала и достала из ящика стола кожаную сумку.

– Двадцать пять процентов всей суммы, как договорено, в евро. Остальное будет переведено на счет в ливанском банке в соответствии с твоими указаниями.

Она шагнула к Заккару, но сумку крепко держала в руках.

– Безопасность в ходе операции должна быть полной, без вопросов, – сказала она. – И участвовать в ней должны лишь те, кто полностью заслуживает доверия.

– Если бы я работал иначе, меня бы уже не было в живых, – холодно ответил араб. Показал пальцем на сумку. – Мои люди не желают умирать, не зная, что это будет оплачено надлежащим образом.

– Этого не потребуется, – ответила Мария, отдавая ему сумку.

Араб принялся изучать содержимое сумки, а Мария подошла к секретеру и достала из ящика свернутые в рулон карты.

– Ты хорошо знаешь Иерусалим? – спросила она, раскладывая карты на кофейном столике.

– Я провел в Израиле достаточно операций. Взрывчатку надо доставить в Иерусалим?

– Да. Двадцать пять килограмм октогена.

– Впечатляет, – тихо сказал Заккар, приподняв брови, когда услышал марку пластита.

– Мне потребуется ваша помощь в установке заряда, – сказала Мария. – Возможно, потребуется немного порыться в земле.

– Безусловно. Это не проблема.

Развернув первую карту, старинную, с надписями на турецком, она начала водить по ней пальцем.

– Это древние подземные водоводы.

Потом отодвинула карту в сторону и положила на столик спутниковую фотографию Старого Города. Провела пальцем поперек восточной стены, к холмам, откуда начинался подъем к долине Кедрон. Ее палец замер там, где находилось старое мусульманское кладбище. На фото можно было даже разглядеть отдельные белые каменные надгробия.

– Встречу вас здесь, на кладбище, ровно в одиннадцать вечера, через двое суток, – сказала она.

Заккар просмотрел фотографию, подметил перекресток неподалеку и постарался все запомнить. Потом вопросительно посмотрел на Марию.

– Ты нас там встретишь? – переспросил он.

– Да. Судно отсюда пойдет в Хайфу.

Мария сделала паузу.

– Командовать операцией буду я, – жестко сказала она.

Араб едва не скривился, услышав, что на операции им будет командовать женщина, но подумал о хороших деньгах, которые они получат, и сдержался.

– Я буду там, вместе со взрывчаткой, – пообещал он.

Подойдя к койке, Мария выдвинула из-под нее два армейских сундука с металлическими ручками по бокам, на которых было написано «Медикаменты» на иврите.

– Октоген здесь. Мои охранники вынесут его на берег.

Подойдя ближе к арабу-наемнику, она жестко поглядела ему в глаза.

– И последнее. Я не хочу, чтобы на операции кто-нибудь струсил.

– Если мы работаем в Израиле, мне все равно, что или кого ты собираешься взорвать, – с улыбкой ответил Заккар.

После того как взрывчатку отнесли в грузовичок араба, Мария села и еще раз взглянула на фотографию Иерусалима. Цель ярко блестела на холме, неподалеку от древнего кладбища.

«На этот раз мы так встряхнем весь мир, что никто не сможет это игнорировать», – подумала она, аккуратно убирая карты и фотографию обратно в ящик.

42

Руди Гунн ходил взад-вперед по мостику, как рассерженный кот. Хотя шишка у него на голове давно спала, лиловый синяк все еще переливался у его виска. Через каждые пару шагов он останавливался и глядел на обшарпанный порт Чанаккале, ожидая увидеть что-нибудь ободряющее. Не увидев, качал головой и снова начинал расхаживать.

– Просто безумие. Мы уже третий день под арестом. Когда же нас отпустят? – раздраженно сказал он.

Питт оторвал взгляд от штурманского стола, на котором лежала карта турецкого побережья. Он разглядывал ее вместе с капитаном Кенфилдом.

– Консульство в Стамбуле уверяет, что нас обязательно отпустят. Говорят, что бумаги уже пустились в путь по коридорам бюрократии и движутся там даже сейчас, пока мы тут говорим.

– Это возмутительно, – жалобно сказал Гунн. – Мы под арестом, а убийцы Тана и Иверсона ускользнули.

Питту было сложно с ним спорить, но он-то хорошо понимал двусмысленность ситуации. Задолго до того, как «Эгейан Эксплорер» связался с турецкой береговой охраной, им поступили два сообщения. В первом им доложили, что судно НУПИ нелегально исследует древний турецкий затонувший корабль, который находится под защитой Министерства культуры. А во втором докладе сообщалось, что во время этих нелегальных исследований погибли два аквалангиста. Турки отказались раскрывать источники этих сообщений, но начали действовать в соответствии с ситуацией еще до сообщения с «Эксплорера».

Как только судно НУПИ под эскортом было доставлено в Чанаккале и помещено под арест, делом занялась полиция. Но это только добавило неразберихи. Питт сразу же созвонился с профессором Руппе, чтобы тот подтвердил наличие разрешения на исследования, а затем связался с Лорен, своей женой. Та быстро привела в действие механизмы Госдепартамента, чтобы ускорить их освобождение, хотя полицейские, обыскав судно и не найдя ни одного антикварного предмета, постепенно и сами поняли, что оснований для ареста нет.

Пригнувшись, в дверь вошел Род Зайбиг, немного разрядив унылую атмосферу.

– Парни, у вас есть минутка? – спросил он.

– Еще бы, – ответил Гунн. – Мы заняты лишь тем, что волосы рвем на головах, по одному за раз.

Зайбиг подошел к штурманскому столу и положил на него папку.

– Может, это вас взбодрит. У меня кое-какая информация по вашему монолиту.

– Очевидно, уже не нашему, – мрачно ответил Гунн.

– Ты вспомнил ту надпись на латыни? – спросил Питт, двигаясь в сторону, чтобы дать присесть Гунну и Зайбигу.

– Да. Я ее записал сразу же, как вернулся на корабль, но потом все не было времени. А этим утром наконец-то взял ее и перевел.

– Только не говори, что это надгробие Александра Македонского, – весело сказал Гунн.

– Боюсь, это невозможно, и сразу по двум причинам. Этот камень – не надгробие, а, по сути, памятник. И там нет упоминания об Александре.

Открыв папку, он показал надпись на латыни от руки. На следующей странице был уже перевод в напечатанном виде, и он отдал его Гунну. Тот молча прочел, а затем принялся читать вслух.

«В память центуриона Плавтия

Служившему в „Схола Палатина“, верному стражу Елены,

Погибшему в бою в море неподалеку отсюда

Вера, верность и честь.

Корникулярий Траян»

– Центурион Плавтий, – повторил Гунн. – Памятник римскому легионеру?

– Да, – ответил Зайбиг. – И это придает особое значение короне, найденной Элом и тоже имеющей римское происхождение, как подарок от императора Константина Великого.

– Служивший в «Схола Палатина», верный страж Елены, – сказал Питт. – «Схола Палатина» – элитная римская часть, охранная, вроде преторианской гвардии, но в более позднее время. А упомянутая Елена, видимо, Елена Августа.

– Правильно, – согласился Зайбиг. – Мать Константина Великого, правившего в начале четвертого века. Годы ее жизни – с 248 по 330-й от Рождества Христова. Так что и корона и камень относятся к той эпохе.

– А что насчет этого Траяна? – спросил Гунн.

– Корникулярий – воинское звание, обычно это заместитель по административной части. Я поискал по базам данных по Древнему Риму, но Траяна в таком звании не нашел.

– Это продолжает оставаться большой загадкой. Откуда взялись корона и монолит и как они оказались на затонувшем корабле Османской империи?

Посмотрев в сторону, Гунн увидел двух офицеров в синей форме, неторопливо шедших по причалу в сторону судна.

– Ну вот, местные полицейские вернулись, – сказал он. – Надеюсь, они несут с собой бумаги насчет нашего освобождения из-под ареста.

Капитан Кенфилд встретил полицейских у трапа и проводил их на борт. Питт и Гунн тоже подошли в кают-компанию.

– У меня распоряжение о снятии ареста, – на чистейшем английском сказал старший из офицеров, круглолицый мужчина со слегка обвислыми ушами и пышными черными усами. – Ваше правительство было так настойчиво, – слегка улыбнувшись, добавил он. – Вы свободны.

– А как идет расследование убийства двух членов экипажа моего судна? – спросил Кенфилд.

– Мы заново открыли дело по факту возможного убийства. Но пока у нас нет подозреваемых.

– А что насчет той яхты, «Султаны»? – спросил Питт.

– Да, ведь мы сами видели, как она Питта чуть в куски не изрубила винтами, – требовательно сказал Гунн.

– Мы выяснили, что это за судно и кто его владелец, но он проинформировал нас, что, по всей вероятности, вы ошиблись, – ответил офицер. – Яхта шла чартерным рейсом в Ливан, где сейчас и находится. Мы получили по электронной почте фотографии, сделанные нынешним утром. Яхта стоит у причала в порту Бейрута.

– «Султана» получила сильные повреждения и никак не могла дойти до Ливана, – возразил Питт.

Помощник открыл портфель и достал несколько распечатанных на принтере фотографий. На них была яхта, с носа и с борта, ошвартованная у запыленного причала. Питт сразу же подметил, что фотографии сделаны с левого борта, а не с правого, который он протаранил катером. На последней фотографии была полоса ливанской ежедневной газеты со снимком порта, на котором вдали виднелась яхта. Гунн наклонился и внимательно проглядел фотографии.

– Да, похоже, это та самая яхта, – нерешительно сказал он. Тогда Питт показал ему фотографию, где был отчетливо виден спасательный круг на борту яхты и кивнул. От его взгляда не ускользнуло, что фотографии явно обработаны на компьютере.

– Это не отменяет того факта, что один из наших ученых был похищен и удерживался в доме на побережье, рядом с причалом, где стояла яхта, – сказал Питт.

– Да, мы связались с начальником полиции в Кирте, и он направил человека осмотреть описанный вами причал, – сказал офицер и снова кивнул помощнику. Тот достал из портфеля тонкий конверт и отдал начальнику.

– Можете взять копию доклада из Кирте. Я специально для вас перевел ее на английский, – сказал офицер, сочувственно посмотрев на Питта. – Следователь сообщил, что в бухте нет не только описанных вами судов, но и вообще никаких судов нет.

– Да, быстро они замели следы, – заметил Гунн.

– В портовых документах значится, что за день до этого там было ошвартовано грузовое судно, которое взяло на борт груз ткани. А согласно этим документам, судно покинуло порт как минимум за восемь часов до вашего предполагаемого там появления.

И он снова сочувственно поглядел на Питта.

– Понимаю, что это нелепая случайность, – с трудом скрывая досаду, ответил Питт. – Но не могли бы вы сообщить, кому принадлежит этот причал у Кирте?

– Частная компания «Анатолия Экспортс». В докладе есть их контактная информация.

Офицер печально поглядел на Питта.

– Если я еще чем-то смогу быть вам полезен, известите меня.

– Спасибо за содействие, – коротко ответил Питт.

Когда полицейские ушли, Гунн лишь покачал головой.

– Ничего себе! Два убийства, похищение человека, а никого не поймали, кроме нас.

– Ничего особенного, – ответил Кенфилд.

– Просто потому, что мы играем против крапленой колоды, – сказал Питт. – Очевидно, вся полиция в Кирте на откупе у «Анатолия Экспортс». И думаю, посланный к нам офицер сам это прекрасно знает.

– Да, вся эта ситуация поставила их в неловкое положение, и они просто пытаются сохранить лицо, – добавил Кенфилд.

– Лучше бы они свое дело делали на совесть, – буркнул Гунн.

– Я думал, они до небес взовьются, когда ты расскажешь им про то, что видел там женщину, замешанную в ограблении Топкапы, – сказал Кенфилд Питту.

– Я про нее ничего им и не сказал, – покачав головой, ответил Питт.

– Почему же? – изумленно спросил Гунн.

– Я больше не хочу подвергать опасности судно и экипаж, пока мы находимся в турецких водах. Мы сами видели, на что эти люди способны, кем бы они ни были. Кроме того, у меня есть слабое подозрение, что дальше местных полицейских это дело не пойдет.

– Наверное, ты прав, – сказал Кенфилд.

– Но мы же не можем просто так все это оставить, – запротестовал Гунн.

– Не можем, – резко мотнув головой, ответил Питт. – И не оставим.

Отдали швартовы, и «Эгейан Эксплорер» начал отходить от причала, как вдруг на причал выкатилось желтое такси без крыши. Ржавая машина с визгом затормозила у самого края причала, ее задняя дверь распахнулась и наружу выскочила рослая худощавая девушка.

Питт стоял на мостике и увидел бегущую по причалу дочь.

– Это Саммер! – крикнул он капитану. – Останови судно!

Сбежав на палубу, Питт лишь успел увернуться, когда на палубу у его ног плюхнулся объемный рюкзак. Спустя секунду в рейлинг вцепились тонкие, но сильные пальцы. Затем Питт увидел копну рыжих волос. Саммер подтянулась и перепрыгнула через рейлинг, твердо встав на ноги на носовой палубе. Держа в руке рюкзак, Питт подбежал к ней и крепко обнял.

– Знала же, что мы за тобой вернемся, – со смехом сказал он.

Поняв, что судно дало задний ход лишь ради того, чтобы ее подобрать, Саммер скромно глянула на отца.

– Прости, – сказала она, переводя дыхание. – Когда я звонила из Лондона, Руди сказал, что вы здесь еще день-два проторчите. Но когда такси подъехало к порту, я увидела, что вы отплываете, и немного запаниковала. Мне очень не хотелось к тебе опаздывать.

Обернувшись в сторону мостика, Питт махнул рукой капитану, давая знать, что все в порядке и можно отплывать. А потом повел Саммер в каюту, зарезервированную за ней.

– Я тоже ожидал тебя увидеть только дня через два, – сказал он.

– Я села на ближайший рейс из Лондона, решив, что лучше доехать из Стамбула, чем пытаться напрямую добраться в Чанаккале.

Внезапно она помрачнела.

– Я слышала про затонувший корабль… и про то, что случилось с Таном и Иверсоном.

– У нас тут всего хватало: и трагедии, и веселья, – ответил Питт. Они вошли в каюту, и он положил ее рюкзак на койку. – Пойдем, попьем кофейку в кают-компании, а я тебе все расскажу.

– Да уж, пап, выслушаю с удовольствием. А потом расскажу тебе, что происходило со мной в Англии.

– Только не говори, что и у тебя там приключений хватало, – улыбаясь, сказал Питт.

– Круче, чем ты можешь себе представить, – ответила Саммер, серьезно взглянув на отца.