Текст книги "Полумесяц разящий"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

82

Челик был не единственным среди тех, кто с ужасом глядел на переворачивающийся танкер. Джордино едва успел забраться в кабину «Пули», когда услышал грохот позади и, обернувшись, увидел, как корпус танкера накрыл яхту. Поспешно задраил кормовой люк, прежде чем «Пулю» настигла волна, поднятая «Даяном», отшвырнув ее вверх и в сторону от земснаряда.

Мгновенно запустив дизели, Джордино повел катер к танкеру. С тревогой подумал о Питте, который махал ему рукой с мостика считаные минуты назад. Сейчас мостик глубоко под водой, а у него перед глазами лишь холодное, обросшее ракушками брюхо израильской лоханки…

Забыв про опасность того, что танкер может в любой момент взорваться, Эл быстро прошел мимо борта судна. Как ни странно, на поверхности было немного мусора, и ему не пришлось лавировать. Он высматривал тела в воде. Питт плавает как рыба в воде, подумал Джордино; если он выжил, когда танкер переворачивался, то уж точно выплывет.

Приблизившись к носовой части танкера, он развернулся и пошел в обратную сторону, не зная либо не задумываясь насчет того, что до взрыва осталось меньше двух минут. Но в воде ничего не было. «Пуля» миновала середину танкера и подходила к корме. С болью в сердце Джордино пришлось признать, что, очевидно, старый друг не выжил в этой катастрофе.

Прибавляя газ и разворачиваясь в сторону от танкера, он вдруг заметил две веревки, свисающие с корпуса судна. Они странным образом тянулись от затопленного рейлинга по левому борту, через киль в сторону гребного винта. Глаза Джордино озарились надеждой, и он разогнал катер, подводя его к широкой корме танкера, высоко поднявшейся в воздух.

Оказавшись с другой стороны от «Даяна», он заметил, что веревки свисают с киля, но больше на брюхе судна ничего нет. А потом увидел в воде, метрах в пятидесяти от борта, две фигуры. Мгновенно развернув «Пулю» и подойдя ближе, Эл разглядел в воде Питта, который тащил за собой раненого Ласло.

Джордино мгновенно переключил двигатели на задний ход, резко останавливая «Пулю». Питт затолкал Ласло на поплавок и заорал, обращаясь к Джордино, который открывал кормовой люк.

– Некогда, гоним отсюда!

Джордино кивнул и, дождавшись, пока Питт заберется на поплавок и обхватит Ласло, чтобы не дать тому упасть, выжал газ. Их подбрасывало и обдавало брызгами, «Пуля» быстро разгонялась, прыгая по водам залива. Затем Джордино развернул ее в сторону Галатского моста, чтобы тот послужил им прикрытием.

«Пуля» была метрах в ста позади моста, когда воду сотряс глухой удар. Хотя часть взрывчатки пошла ко дну, когда «Даян» перевернулся, примерно половина АСДТ и большая часть октогена осталась на месте. Но судно тонуло, и весь носовой отсек уже скрылся под водой, что сильно ослабило взрыв.

Последовала серия взрывов, один за другим сработали детонаторы, и корпус танкера разворотило. Ударная волна прошла по кварталам Стамбула, как гул сверхзвукового самолета, пролетевшего над городом. На сотню футов вверх взметнулся фонтан воды, смешанной с обломками стали. Зазубренные осколки упали в радиусе полукилометра, как смертоносный дождь с небес.

Но ужасный взрыв остался практически без последствий. В силу положения тонущего танкера в воде, основной импульс был направлен в сторону Босфора. Последняя поправка курса, сделанная Питтом, отвела опасность от побережья, направив ее в сторону воды.

Обломки с плеском упали в воды пролива, и корпус танкера громко заскрежетал. Пробитая взрывом часть корпуса не выдержала, нос судна отломился и быстро пошел ко дну. Остатки «Даяна» несколько секунд держались на плаву, а затем тоже стали тонуть.

Раскачиваясь на поднятой взрывом волне за опорой Галатского моста, «Пуля» осталась в целости и сохранности. Джордино выбрался наружу, чтобы проверить, как чувствуют себя его пассажиры.

– Спасибо, что подбросил, – сказал Питт, возясь с раной Ласло.

– Вы, ребята, на этот раз близковато к краю прошлись, – ответил Джордино.

– Просто повезло. Мария Челик решила поупражняться в стрельбе по нас, так что пришлось лезть вверх по палубе. У левого борта к рейлингу были привязаны две веревки, по ним мы и спустились, пока судно переворачивалось. Ухитрились перебраться через киль на другую сторону, чтобы держаться подальше от яхты.

– Можно было и не беспокоиться, – с ухмылкой ответил Джордино. – Ее в плюшку раздавило.

– Кто-нибудь выжил?

Джордино покачал головой.

– Ласло нужно оказать медицинскую помощь, – сказал Питт. – Хорошо бы нам выбраться на берег.

Они помогли Ласло забраться внутрь, и катер быстро пошел к южному берегу.

– Взрыв был сильный, но мог быть и хуже, – сказал Питту Джордино.

Тот молча кивнул, глядя в окно.

Впереди торчал кормой вверх израильский танкер. Судно несколько секунд держалось почти вертикально, а затем быстро пошло ко дну. Неподалеку, на другом берегу пролива, вместе с ним ушли на дно и извращенные мечты о реставрации Османской империи.

83

Взрыв танкера потряс Стамбул – скорее в политическом смысле, нежели буквально. После подтверждения факта гибели полицейского и патрульного катеров и установления взаимосвязи этого с попыткой теракта вооруженные силы были приведены в состояние повышенной готовности. Когда выяснили, что это израильский «Даян», посыпались обвинения на самом высоком уровне. Паника среди жителей города едва не привела к необходимости вмешательства армии, но опасность конфликта между Турцией и Израилем исчезла, как только были найдены члены экипажа «Даяна».

Выступив на пресс-конференции, моряки в деталях описали похищение судна и пленение их вооруженными неизвестными людьми. Турки быстро сменили свою точку зрения, услышав, как моряков заставляли грузить на танкер взрывчатку, держа их на прицеле, и как они едва спаслись в последний момент. Поместив Ласло в госпиталь, Питт и Джордино встретились с представителями властей и разъяснили свою роль в потоплении танкера.

Американская разведка предоставила туркам секретную информацию о том, что использованный при теракте октоген – тот же самый, что применили в Бурсе, Каире и Иерусалиме, и турецкие спецслужбы не стали медлить. Они немедленно провели обыски в доме, офисе и пристани, принадлежащих Челикам. «Оттоманская Звезда» была обнаружена в греческих водах и помещена под арест. Общественность и пресса настаивали на том, чтобы были обнародованы данные, кто и зачем совершил теракт, и спецслужбы не стали хранить молчание.

Имена Оздена и Марии Челик стали позором для всей страны. Когда же выяснилось, что именно они организовали ограбление Топкапы, позор сменился всенародным возмущением. Следователи и журналисты принялись копаться в прошлом этой преступной парочки и вскоре выяснили их принадлежность к потомкам оттоманской династии, а также связи с гангстерами и наркоторговцами, которые обеспечили Челику успешный старт в бизнесе.

Со всей неизбежностью были раскрыты финансовые связи Челиков с арабскими шейхами, а следом за этим – и факт передачи миллионов долларов муфтию Батталу. Цель терактов стала очевидной, и гнев общества обрушился на муфтия и его партию «Благоденствие». Хотя не было найдено доказательств того, что муфтий участвовал в подготовке терактов или хотя бы знал о них, дело было сделано.

Последнее свидетельство вины Челика было найдено, когда на дно Золотого Рога спустились водолазы. Рядом с разломленным корпусом танкера были найдены искореженные остатки «Султаны», а когда водолазная команда подняла часть обломков на поверхность, на раздавленной палубе яхты эксперты-криминалисты нашли тело Марии Челик.

Оставалось лишь найти самого Оздена Челика – с испорченной репутацией, заблокированными счетами и лежащим в морге Стамбула телом сестры. Но он исчез в неизвестном направлении.

84

Пятничная дневная молитва, называемая «хутба», обычно была самой многолюдной. В это время обычно имам мечети предварительно произносил особую проповедь, прежде чем начинать всеобщую молитву.

Но молитвенный зал мечети Фатих пустовал, хотя совсем недавно муэдзин призвал правоверных к молитве. Обычно на хутбу зал набивался до отказа; десяткам людей приходилось стоять в коридоре и во дворе, лишь надеясь услышать слова муфтия Баттала, хоть мельком увидеть его. Но не в этот раз.

В зале стояли едва ли с полусотню самых преданных последователей, когда Баттал взошел на возвышение у михраба. Когда-то преисполненный могущества, сейчас он выглядел так, будто постарел на два десятка лет за последнюю неделю. Глаза ввалились и уже не пылали огнем, лицо стало бледным и безжизненным. Самодовольство и тщеславие, которые двигали им на пути к власти, исчезли. Глядя на поредевшие ряды последователей, он слегка дрожал, еле сдерживая гнев.

Муфтий произнес проповедь тихо и подавленно, в очередной раз начав привычно критиковать распущенность и неосторожность властей. Совершенно не в своей манере, вскоре он начал говорить беспорядочно, сбиваясь на угрозы и обвинения. Пришедшие на молитву уныло и разочарованно глядели на него, не понимая его обличительных речей. Закончив проповедь резко и неожиданно, муфтий прочел краткий фрагмент Корана, посвященный искуплению, и начал всеобщую молитву.

Не желая оставаться среди своих последователей, по окончании молитвы Баттал быстро ушел в свой небольшой кабинет в пристройке. Войдя туда, он с удивлением увидел бородатого мужчину, сидящего у его стола. Тот был одет в поношенную белую рубашку и рабочие брюки; на голове у него была широкополая шляпа, слегка закрывавшая лицо.

– Кто тебя сюда пустил? – рявкнул Баттал.

Незнакомец встал и, поглядев ему прямо в глаза, сорвал накладную бороду.

– Я сам вошел, Алтын, – ответил Батталу усталый голос Оздена Челика.

Его вид не сильно отличался от наружности Баттала. Осунувшееся бледное лицо, серая кожа. Лишь глаза горели еще сильнее, почти пылали безумием.

– Ты подвергаешь меня опасности, приходя сюда, – шепотом ответил Баттал. Быстро подошел к задней двери, открыл ее и выглянул наружу. – Пойдем, – сказал он Челику, выходя за дверь.

Муфтий провел его по коридору и привел в кладовку на заднем дворе мечети, в которую мало кто заходил. В одном углу стояла стиральная машина, отгороженная висящими на веревке старыми полотенцами. Когда Челик вошел внутрь, Баттал закрыл дверь на замок.

– Зачем ты сюда пришел? – спросил он раздраженно.

– Мне нужна твоя помощь, чтобы выбраться за пределы страны.

– Да, твоя жизнь в Турции кончена. Как и моя, впрочем.

– Я все принес в жертву ради тебя, Алтын. Богатства, дом, даже родную сестру, – дрожащим голосом сказал Челик. – Все, ради того чтобы сделать тебя президентом.

Баттал ответил ему презрительным взглядом.

– Ты разрушил мою жизнь, Озден, – ответил он, и его лицо зарделось от гнева. – Я провалился на выборах. Мои благодетели оставили меня. Паства моя отвернулась от меня. И все из-за того, что ты испортил мою репутацию. А теперь еще и это…

Он достал из кармана письмо и бросил Челику. Тот не обратил на него внимания, лишь покачав головой.

– Письмо из «Диянет». Меня освободили от должности муфтия Стамбула. – Глаза Баттала запылали. – Ты уничтожил меня, понимаешь?! – зарычал он.

– Все было сделано во имя нашего предназначения, – тихо ответил Челик.

Баттал более не смог сдерживаться. Схватив Челика за воротник, он бросил его через всю комнату. Озден ударился в бельевую веревку, которая лопнула, и упал на пол, накрытый полотенцами. Попытался встать, но Баттал уже повалил его. Схватив оборванный конец веревки, он обмотал ее вокруг шеи Челика и затянул. Озден начал отчаянно отбиваться, размахивая руками и молотя Баттала кулаками, но муфтий был крупнее и тяжелее его, и им двигала жажда мести. Наполненный долго сдерживаемой яростью, он не обращал внимания на удары Челика и все туже затягивал веревку.

Страх быть удушенным породил в Челике ужас особого рода. Он вспомнил всех тех, кого задушил. Жизнь оставляла его тело. Последний раз отчаянно дернувшись, он посмотрел на муфтия глазами, в которых были страх и покорность. Затем глаза его закатились, а тело обмякло. Баттал сдавливал его горло еще минут пять, не из желания завершить дело, а от бешенства и ярости. Отпустив веревку, он медленно перешагнул через мертвое тело и, шатаясь, вышел из кладовки, с дрожащими руками и вне себя от содеянного.

На следующее утро тело Челика обнаружил в Босфоре рыбак. Тайком выброшенное в залив Золотой Рог, оно всю ночь плыло по течению, пока его не выбросило на берег у мыса Сераль.

Безжизненное тело Оздена Челика, последнего в мире представителя Оттоманской династии, нашли буквально в нескольких шагах от стен Топкапы, величественного дворца, возведенного его славными предками.

85

Питт и Джордино пришли к Ласло на третий этаж стамбульского госпиталя, в красивую, но усиленно охраняемую палату с видом на Босфор. Когда их впустили, спецназовец лежал в кровати и читал израильскую газету «Гаарец» трехдневной давности.

– Только не говори, что твое имя на родине до сих пор на первых полосах газет, – с улыбкой сказал Питт, пожимая тому руку.

– Рад вас видеть, друзья, – ответил Ласло, смущенно откладывая газету в сторону. – Да, новости о нас до сих пор на первом плане в Израиле. Но, к сожалению, судя по всему, всю славу приписали мне. Хотя обезвредили танкер именно вы, – сказал он Питту. – А без вашей «Пули» все это вообще оказалось бы невозможным, – добавил он, обращаясь к Джордино.

– Думаю, правильнее всего будет сказать, что это был успех нашей команды.

– Помимо всего прочего, благодаря вам отношения моей страны с Турцией многократно укрепились, – гордо заявил Ласло.

– Не говоря уже о том, что светский статус государства, установленный Ататюрком, гарантирован еще на несколько лет, – заметил Питт.

– Может, кто-нибудь выдвинет нас на Нобелевскую премию? – подмигнув, сказал Джордино.

– Слышал, сегодня утром нашли тело Челика? – продолжал Ласло.

– Да, судя по всему, его придушили, а потом бросили в Золотой Рог, – ответил Питт.

– Вы меня опередили?

– Нет уж, – улыбнувшись, ответил Питт. – Следователь полиции сообщил, что они почти уверены в виновности муфтия Баттала. Тайный агент полиции, посещавший молитвы в его мечети, видел человека, по описанию совпадающего с Челиком, в предполагаемый день его смерти.

– По-моему, они друг друга стоят, – сказал Ласло.

В палату ненадолго вошла хорошенькая медсестра, проверила капельницу и вышла, провожаемая внимательным взглядом Ласло.

– Не терпится домой добраться, лейтенант? – спросил Джордино.

– Не особенно, – ухмыльнувшись, ответил Ласло. – Кстати, теперь я коммандер. Мне сообщили, что меня повысили в звании.

– Тогда я буду первым, кто тебя поздравит, – сказал Джордино, доставая из кармана бутылку виски, которую он тайком пронес в госпиталь. – Может, найдешь, с кем ее здесь распить, – подмигнув, добавил он.

– Вы, американцы, всегда найдете что-нибудь полезное, – широко улыбнувшись, ответил Ласло.

– Что говорят врачи? – спросил Питт.

– Меня отправят в Тель-Авив, в хирургическое отделение еще на неделю, а потом на несколько недель в общую терапию. Но обещают, что я скоро полностью поправлюсь и к концу года вернусь на службу.

Их разговор прервал мужчина в кресле-каталке, который въехал в палату. Нога у него была в гипсе.

– Здравствуй, Абель, – сказал Ласло. – Пришло время тебе познакомиться с людьми, которые помогли спасти тебе жизнь.

– Абель Хамет, капитан «Даяна»… вернее, бывший капитан, – представился тот, пожимая руки Питту и Джордино. – Ласло мне тут уже рассказал обо всем, что вы сделали. Вы действительно ходили по краю, а я и моя команда даже не знаем, как вас отблагодарить.

– Жаль, что ваш танкер все-таки утонул, – ответил Питт.

– «Даян» был неплохим судном, – задумчиво сказал Хамет. – Но есть и хорошие новости. Нам дадут новенькое, ничуть не хуже. Турецкое правительство пообещало построить нам новое судно, не хуже старого, судя по всему, на деньги, конфискованные со счетов Оздена Челика.

– И кто скажет, что в мире нет справедливости? – развеселился Джордино.

Все рассмеялись. Питт посмотрел на часы.

– Ну, к сожалению, «Эгейан Эксплорер» выходит в море через час, – сказал он. – Боюсь, нам пора уходить.

Он снова пожал руку Хамету и повернулся к Ласло.

– Коммандер, всегда буду рад с тобой увидеться, – сказал он.

– Это честь для меня, – ответил Ласло.

Питт и Джордино уже пошли к двери, когда Ласло окликнул их.

– Куда вы идете? Обратно к тому затонувшему кораблю?

– Нет, на Кипр, – ответил Питт.

– На Кипр? Что же вас там ждет?

– Надеюсь, божественное откровение, – загадочно улыбнувшись, ответил Питт.

Часть четвертая
СУДЬБА МАНИФЕСТА

86

Джулиан Перлмуттер едва устроился в огромном кожаном кресле, когда зазвонил телефон. Его любимое кресло для чтения было сделано на заказ, чтобы выдержать вес владельца, – за сто пятьдесят килограммов. Взглянув на старинные часы, стоящие неподалеку, он увидел, что уже почти полночь. Протянув руку мимо высокого бокала с портвейном, стоящего на столике, он взял трубку.

– Джулиан, как поживаешь? – послышался в трубке хорошо знакомый голос.

– О, да это знаменитый спаситель Константинополя, – загрохотал в ответ Перлмуттер. – Я здорово повеселился, читая о твоих приключениях в заливе Золотой Рог, Дирк. Надеюсь, у тебя обошлось без травм?

– Нет, все отлично, – ответил Питт. – Кстати, ныне этот город называют Стамбулом.

– Чушь. Его шестнадцать веков называли Константинополем, и было бы глупо менять название сейчас.

Питт посмеялся, слушая старого друга, который всю жизнь будто жил в прошлом.

– Надеюсь, не поднял тебя с кровати? – спросил он.

– Вовсе нет. Я только что уселся, чтобы перечесть копию дневников капитана Кука, с первого его плавания в Тихий океан.

– Когда-нибудь мы все-таки разыщем то, что осталось от «Эндевора», – сказал Питт.

– Ага, это было бы очень благородно с нашей стороны, – ответил Перлмуттер. – Итак, Дирк, где ты и в чем причина столь позднего звонка?

– Мы только что причалили в Лимасоле, на Кипре. У меня есть некая загадка, которую я надеюсь разрешить с твоей помощью.

Перлмуттер моргнул. Бородатый мужчина с огромными глазами был одним из известнейших в мире историков морского дела и обожал загадки, связанные с морем, даже больше, чем еду и выпивку. Многие годы сотрудничая с Питтом, он знал, что его друг звонит тогда, когда у него действительно есть нечто стоящее.

– Рассказывай, умоляю, – глубоким басом прогудел Перлмуттер.

Питт рассказал ему про затонувший корабль Османской империи, про предметы времен Римской империи, а затем переключился на историю Манифеста и описываемого в нем груза.

– Клянусь, бесценный груз, – сказал Перлмуттер. – Какая жалость, что большая его часть, скорее всего, не выдержала двух тысячелетий под водой.

– Да, в лучшем случае мы можем надеяться, что найдем оссуарий, – ответил Питт.

– Но и этого хватит, чтобы разворошить осиное гнездо, – сказал Перлмуттер.

– Даже если хоть что-то из этого сохранилось, оно заслуживает, чтобы его нашли, – ответил Питт.

– Совершенно верно. Даже безо всякого груза римская галера в целости и сохранности – драгоценнейшая находка. У тебя есть на примете отправная точка для поисков?

– Вот поэтому-то я и позвонил, – ответил Питт. – Надеялся, что, может, ты слышал о каких-нибудь древних кораблях, затонувших у южного побережья Кипра, которые не смогли идентифицировать? Еще мне бы очень помогла информация о судоходных путях, которыми ходили в те времена.

Перлмуттер призадумался.

– У меня есть пара источников на примете, которыми я могу воспользоваться. Дай мне пару часов, и я скажу, чем могу тебе помочь.

– Спасибо, Джулиан.

– Скажи, Дирк, а ты знаешь, что на Кипре делали лучшие в Римской империи вина? – спросил Перлмуттер, прежде чем повесить трубку.

– Не слышал.

– Говорят, что «Коммандария» сейчас на вкус точно такая же, как и две тысячи лет назад.

– Хорошо, Джулиан, попытаюсь найти тебе бутылочку.

– Хороший ты человек, Дирк. До скорого.

Повесив трубку, Перлмуттер отпил хороший глоток портвейна, наслаждаясь его изысканным ароматом и сладостью. Потом, подняв свое грузное тело из кресла, он подошел к книжным полкам, поднимавшимся до потолка и набитым книгами по морской истории, и принялся рыться в них, что-то бормоча себе под нос.

Прошло меньше двух часов, когда спутниковый телефон на «Эгейан Эксплорер» зазвонил.

– Дирк, я кое-что нашел на закуску, но для начала пригодится, – сказал историк.

– Пригодится все, – ответил Питт.

– Есть данные о затонувшем корабле четвертого века, найден спортсменами-аквалангистами в 60-х годах прошлого столетия.

– Римский? – спросил Питт.

– Не уверен. Отчет археологов, который я нашел, весьма стар, но там упоминается, что на корабле было найдено римское оружие. Как ты знаешь, Кипр не имел для Рима особого военного значения, в основном там добывали медь и растили пшеницу. И конечно же, делали вино. Так что наличие на том корабле оружия может иметь определенный смысл.

– Хорошо ли, плохо ли, но стоит на это посмотреть. Где был найден корабль?

– Его нашли у городка Писсури, на том самом твоем южном побережье. Метрах в четырехстах от пляжа. Я также нашел более позднее упоминание, что там производили работы, но уже в 90-х, и находки выставлены в лимасольском археологическом музее.

– Удобно, – ответил Питт. – А это место подходит для традиционных морских путей той эпохи?

– На самом деле торговые суда, выходящие из Иудеи, и по сей день идут вдоль левантийского берега, направляясь в Константинополь. Точно так же ходили и римские галеры, держась поближе к берегу, в более спокойных водах. Но наши знания относительно морского судоходства в те времена очень ограниченны.

– Вполне возможно, что корабль и не собирался идти на Кипр, – ответил Питт. – Благодарю, Джулиан, мы на него поглядим.

– Я еще пороюсь в книгах насчет этого. Счастливой тебе охоты.

Питт повесил трубку, и тут на мостик вошли его дети, с небольшими рюкзаками на плечах.

– Бежите с корабля, прежде чем мы начали работать? – спросил Дирк.

– У тебя есть отправная точка? – спросила Саммер.

– Старина Перлмуттер помог мне – подсказал, с чего начать.

– Я уговорила Дирка помочь мне порыться в местных архивах, – ответила Саммер. – Думала, что мы имеем шанс найти упоминания о Манифесте или какие-нибудь сведения о здешних пиратах тех времен. Не возражаешь, если мы присоединимся к тебе через день-два?

– Нет, идея хорошая. А куда вы собираетесь?

Саммер озадаченно поглядела на отца.

– Честно говоря, пока мы не выяснили, где здесь можно искать такие сведения. У тебя ничего нет на примете? – спросила она.

Питт не сдержал улыбки, глядя на пометки, которые он делал по ходу разговора с Перлмуттером.

– Так получилось, что я в точности знаю, куда вам надо, – подмигнув, ответил он.