Текст книги "Стрела Посейдона"

Автор книги: Клайв Касслер

Соавторы: Дирк Касслер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

52

Ночной коммерческий рейс из Дурбана через Йоханнесбург оказался для молодого поколения Питтов самым быстрым способом добраться до Вашингтона. Так что в Национальном аэропорту Рейгана они покидали самолет со слипающимися от усталости глазами. Удивительное дело, но у шагавшей через терминал Саммер ноги хоть и затекли, но от паралича, вызванного кессонкой, не осталось и следа.

Своевременная изоляция в декомпрессионной камере «Александрии» стала для нее спасением. Пока корабль НУПИ спешил от оконечности Мадагаскара в Дурбан, Саммер и Дирк подверглись такому же давлению, как на глубине четырехсот футов. Паралич ноги Саммер тотчас прошел. Медицинская команда корабля постепенно снижала давление в камере, позволяя пузырькам азота выходить из тканей. Когда их выпустили из камеры почти двое суток спустя, Саммер обнаружила, что способна ходить, испытывая лишь легкую остаточную боль.

Поскольку полет мог усугубить симптомы, судовой врач настоял на том, чтобы они не садились в самолет еще в течение суток. К счастью, переход до Дурбана как раз и занял весь этот срок. По выходе из камеры им хватило времени посвятить остальных в то, что удалось сделать на батискафе, осмотреть повреждения и забронировать билеты на рейс домой, после чего пришлось бегом нестись в дурбанский международный аэропорт Кинг-Шака, как только «Александрия» коснулась причала.

Забрав багаж в аэропорту Рейгана, они на такси пересекли летное поле, подъехав к ангару отца. Войдя, убрали вещи и помылись в чердачных апартаментах.

– Как ты думаешь, папа будет против, если мы позаимствуем одну из его машин, чтобы поехать в офис? – поинтересовалась Саммер.

– Он всегда дает нам карт-бланш водить, что захочется, – ответил Дирк и указал на серебристо-бордовый родстер, [28]28
  Родстер– двухместный спортивный автомобиль с мягкой или жесткой съемной крышей.


[Закрыть]стоящий у верстака. – В электронном письме перед отъездом на Тихий океан он писал, что как раз поставил этот «Паккард» на колеса. Почему бы не взять его?

Пока Саммер открывала дверь гаража, Дирк проверил, достаточно ли в баке топлива. Скользнув на водительское сиденье, он открыл заслонку дросселя, отрегулировал газ при помощи рукоятки на руле и нажал на кнопку стартера. Большой рядный восьмицилиндровый двигатель замурлыкал, пробуждаясь к жизни. Дав ему минутку, чтобы прогрелся, Дирк вывел автомобиль на улицу и подождал, пока Саммер запрет ангар.

Она запрыгнула на пассажирское сиденье с дорожной сумкой в руках, не заметив белый фургон, припаркованный по ту сторону соседнего поля, и полюбопытствовала:

– А что это за прикольные сиденья?

В тесном кокпите родстера «Паккард» поместились два жестких сиденья. Причем пассажирское сиденье Саммер на несколько дюймов дальше от приборной доски, чем водительское сиденье Дирка.

– Чтобы у водителя было больше места для руля и переключения на высоких скоростях, – пояснил Дирк, указав на торчащий из пола рычаг переключения передач.

– Дополнительное пространство для ног мне отнюдь не помешает.

На шасси «Паккард 734», построенное в 1930 году, был установлен редчайший кузов – зализанный боттейл спидстер со сходящимися под острым углом стенками багажника, придающими автомобилю весьма обтекаемый вид. Кузов, щеголяющий двумя навешенными по бокам запасными колесами, сверкал краской-серебрянкой, с которой контрастировали бордовые крылья и такие же полосы по всей длине кузова. Узкие фары «Вудлайт» спереди в сочетании с наклонным ветровым стеклом создавали впечатление стремительного движения, хотя автомобиль стоял на месте.

Поехав на север по Джордж Вашингтон Паркуэй, Дирк обнаружил, что «Паккард» без труда поспевает за движением на скоростном шоссе. Поездка до здания НУПИ – высокого стеклянного строения у берега Потомака – заняла всего десять минут. Дирк припарковал машину в подземном гараже, и они на служебном лифте поднялись на верхний этаж, где расположился кабинет Руди Ганна. Его секретарша направила их в вычислительный центр, так что они спустились на три лестничных пролета в высокотехнологичное логово Хирама Егера.

Ганна и Егера они нашли зависшими перед видеоэкраном во всю стену, показывающим спутниковые снимки пустого моря. Выглядели оба так, будто не спали многие сутки: волосы всклокочены, под глазами круги. Но при виде детей Питта они оживились.

– Рад, что вы вернулись, – сказал Ганн. – Вы нас порядком напугали, когда ваш батискаф пропал.

– Мы и сами порядком напугались, – улыбнулась Саммер.

– Я думал, придется сажать Руди на седативы, – сообщил Егер. – Как твоя нога, Саммер?

– Отлично. По-моему, сиденье в самолете из Йоханнесбурга было мучительнее кессонной болезни. – Она оглядела коллекцию грязных кофейных чашек на столе, прежде чем сменить тему. – Что слышно о папе и Эле?

Оба мужчины помрачнели.

– К сожалению, почти ничего, – ответил Ганн, после чего изложил миссию Питта-старшего по защите рудовоза, а Егер тем временем вывел карту восточной части Тихого океана.

– Они поднялись на борт «Аделаиды» примерно в тысяче миль юго-восточнее Гавайев, – сообщил Егер.

– Фрегат ВМФ, откомандированный из Сан-Диего, должен был встретить их близ побережья и сопроводить до Лонг-Бич. «Аделаида» так и не появилась.

– Никаких признаков кораблекрушения? – осведомился Дирк-младший.

– Нет, – покачал головой Ганн. – Поисково-спасательные самолеты с Гавайев и материка прочесывают район уже многие сутки. ВМФ отрядил два судна, а ВВС отправили разведывательные беспилотники большого радиуса действия. И никаких результатов.

Дирк заметил белую горизонтальную линию, начинающуюся у левого края экрана и кончающуюся после пересечения с красной линией от Гавайев.

– Это маршрут «Аделаиды»?

– Ее АИС-маячок выдавал сигналы вплоть до этой точки вскоре после того, как ваш отец и команда спецназа поднялись на борт, – произнес Егер. – После этого сигнал АИС пропал.

– Значит, она затонула? – Голос Саммер оборвался.

– Не обязательно, – возразил Ганн. – Они могли просто отключить систему слежения, что при похищении – шаг вполне очевидный.

– Мы провели пару больших кругов вокруг последней позиции, где отметилась «Аделаида», показывающие, куда она могла дойти, – Егер заменил карту парой спутниковых снимков океана бок о бок, а внизу вставил архивное фото большого зеленого балкера с надписью «Аделаида». – Мы просматриваем спутниковые снимки прибрежных вод в надежде, что она где-нибудь покажется. Хирам вытащил фотографии из всех публичных и не столь публичных источников спутникового наблюдения. К сожалению, точка исчезновения находится прямо посередке огромного слепого пятна в покрытии спутников, так что мы переключились на прибрежные воды.

– Северная, Южная и Центральная Америки для начала, – Егер подавил зевок. – Возни хватит до Рождества.

– Чем мы можем помочь? – спросила Саммер.

– У нас есть спутниковые снимки большинства главных портов западного побережья за последние четыре дня. Я раскидаю их среди нас; может, кто-нибудь сумеет обнаружить корабль, похожий на «Аделаиду».

Егер загрузил два лэптопа и сбросил на них изображения. Все занялись делом, просматривая снимки в поисках большого грузового корабля. Так они проработали весь день, просматривая снимок за снимком, пока глаза не начало печь, как будто в них насыпали песку. И все же надежды их преумножило обнаружение на порой нечетких и смазанных фотографиях одиннадцати кораблей, соответствующих описанию «Аделаиды».

– Три в Лонг-Бич, два в Мансанильо, четыре у Панамского канала и по одному в Сан-Антонио, Чили, и Пуэрто-Кальдера, Коста-Рика, – подытожил Егер.

– Как-то не представляю, чтобы хоть одно судно в Лонг-Бич оказалось нашим, – возразил Дирк, – если только оно сперва не зашло в другой порт, чтобы разгрузиться.

Ганн посмотрел на часы.

– На западе еще раннее утро. Может, устроим обеденный перерыв? Когда снова соберемся, можем начать обзванивать портовые власти. Пусть проверят, не заходила ли к ним «Аделаида».

– Хорошая мысль, – Дирк встал и потянулся. – А то после авиационной диеты и кофе у меня топливо на нуле.

– Секундочку, – попросила Саммер. – Прежде чем прервемся, мне нужна небольшая любезность со стороны Хирама, а потом – твоя помощь в доставке. – Она подхватила дорожную сумку, звякнувшую, словно внутри были бутылки.

– Я довольно голоден. Мы не сможем перехватить чего-нибудь по пути?

– Могу гарантировать, что там, куда мы едем, непременно найдется что-нибудь вкусное.

53

«Паккард» с ревом выскочил из подземного гаража, проехав мимо белого фургона у края уличной парковки, после чего влился в плотное движение вечернего часа пик. Дирк-младший вел кабриолет через Джорджтаун, и вечерний бриз трепал волосы Саммер. Свернув на тенистую жилую улицу, вдоль которой выстроились элегантные дома, Дирк остановился перед бывшим каретным сараем, в незапамятные времена переделанным в изысканный особняк.

Едва они позвонили, как передняя дверь резко распахнулась от толчка колоссального человека с окладистой седой бородой. «Святой Джулиан» Перлмуттер с сияющим взором поприветствовал Дирка и Саммер и пригласил их в дом.

– Я едва не сел трапезничать без вас, – сообщил он.

– Вы нас ждали? – удивился Дирк.

– Конечно. Саммер прислала мне по электронной почте подробности вашей мадагаскарской загадки. Я настоял, чтобы вы оба приехали ко мне отобедать, как только вернетесь. Вы что, не общаетесь между собой?

Саммер застенчиво улыбнулась брату, а затем последовала за Перлмуттером через загроможденную книгами гостиную в столовую, где антикварный стол вишневого дерева буквально ломился от яств. Перлмуттер – морской историк, один из лучших на планете – заодно славился как гурман. И когда Саммер, открыв сумку, поднесла ему три бутылки вина из Южной Африки, глаза у него засияли с новой силой.

– «Фергелеген Шардоне» и пара сортового красного с Де Терон, – он с восторгом разглядывал этикетки. – Выдающийся выбор. Может, приступим?

Не теряя времени, он отыскал штопор и разлил шардоне.

– Разумеется, весть об исчезновении вашего отца повергла меня в огорчение. Да прибудет он в безопасную гавань! – Перлмуттер поднял свой бокал.

Обсуждая исчезновение Питта, они отобедали корейкой в соусе чипотле, молодым картофелем и печеной спаржей. А поданные на десерт свежие персики из Джорджии со сливочным соусом-бренди были просто бесподобны. У повара-француза и домработницы хозяина был выходной, так что Саммер и Дирк помогли Перлмуттеру убрать со стола и перемыть посуду, прежде чем снова усесться за стол.

– Вино было восхитительным, Саммер, но хватит водить меня за нос, – произнес Перлмуттер. – Вы же знаете, на что я на самом деле хочу наложить руку.

– Я уж думала, вы никогда не спросите, – открыв свою дорожную сумку, она извлекла аккуратно завернутый журнал с выброшенного на берег спасательного плота.

– Судовой журнал «Барбариго».

– Так вот из-за чего это все, – догадался Дирк. – А я-то думал, что вы просто рады нас видеть!

Хохот Перлмуттера эхом раскатился по всему дому. Будучи давним другом их отца, он относился к детям Питта, будто добрый дядюшка.

– Мой мальчик, ваша компания желанна в любое время, – он откупорил следующую из бутылок Саммер и разлил вино. – Но добрая морская тайна слаще вина.

Взяв сверток, Перлмуттер бережно развернул клеенку. Журнал в кожаном переплете был потрепан, но ничуть не поврежден. Историк аккуратно открыл обложку и прочел титульную страницу, выписанную от руки крупными буквами.

– Viaggio di Sommergibile Barbarigo, Giugno 1943. Capitano di corvetta Umberto de Julio, [29]29
  Журнал подводной лодки «Барбариго», июнь 1943. Капитан корвета Умберто де Джулио (итал.).


[Закрыть]– Перлмуттер с улыбкой поглядел на Саммер. – Это наша субмарина.

– Субмарина? – переспросил Дирк.

– Плот на пляже, – объяснила Саммер. – На нем лежат останки членов экипажа итальянской подводной лодки времен Второй мировой войны.

– «Барбариго» – большой корабль класса «Марчелло», – сообщил Перлмуттер. – В начале войны у него был впечатляющий послужной список в Атлантике – затопил шесть судов и сбил самолет. Но в 1943 году лишился зубов, когда был прикомандирован к проекту под кодовым названием «Аквила».

– В переводе с латыни «орел», – вставил Дирк.

Саммер поглядела на брата с подозрением.

– Дело в астрономии, – растолковал тот. – Я помню это благодаря созвездию рядом с Водолеем.

– Название «Мул» было бы куда уместнее, – продолжил Перлмуттер. – Немцев тревожили большие потери надводных судов при обмене военными материалами с Японией, так что они убедили итальянцев преобразовать восемь крупнейших и несколько устаревших субмарин в транспортные суда. Внутри их выпотрошили, большинство вооружения сняли, чтобы они могли принять максимальное количество груза.

– Похоже, опасное задание, – заметил Дирк.

– Так и есть. Четыре из этих кораблей подбили с ходу, один пришлось затопить команде, а остальные три захватили в Азии до завершения рейса. Во всяком случае, так сказано в книгах по истории, – Перлмуттер начал листать страницы, проглядывая даты.

– Так что же случилось с «Барбариго»? – поинтересовалась Саммер.

– Эта подлодка под кодовым названием «Аквила-пять» отплыла из Бордо 16 июня 1943 года, направляясь в Сингапур с грузом ртути, стали и алюминиевых чушек. Через несколько дней радиоконтакт с ней был потерян; и полагали, что она затонула где-то близ Азорских островов… – Ученый заглянул вперед, на последнюю страницу.

– Итальянский у меня в плачевном состоянии, но насколько я понимаю, последняя запись сделана 12 ноября 1943 года.

– Почти пять месяцев спустя, – прокомментировал Дирк. – Что-то тут не сходится.

– Ответ у меня, надеюсь, прямо здесь, – Саммер извлекла пачку печатных листов. – Я попросила Хирама отсканировать судовой журнал в его компьютерную систему. Он клялся, что перевести его на английский – как воды напиться, и дал распечатку перед нашим уходом.

Она начала передавать страницу за страницей Дирку и Перлмуттеру, поглощавшим их взглядами, будто пара голодных койотов.

– Ну вот и поехали, – встрепенулся Дирк. – Тут говорится, что они были замечены и атакованы двумя самолетами в Бискайском заливе вскоре после выхода из порта, но успешно ушли от них. Их радиомачта была повреждена, что и помешало им поддерживать связь с командованием.

С помощью журнала они отследили путь «Барбариго» вокруг мыса Доброй Надежды и далее через Индийский океан. В Сингапуре субмарина разгрузилась, а затем была направлена в небольшой малайзийский порт близ Куала-Лумпура.

– «23 сентября мы приняли 130 тонн окисленной руды, которую местные называют „красной смертью“, – зачитала Саммер. – За погрузкой следил немецкий ученый по фамилии Штайнер, на обратном пути присоединившийся к команде».

– Впоследствии первый помощник написал, что на протяжении всего пути Штайнер носу не выказывал из своей каюты, запершись там со стопкой книг по физике, – вставил Дирк.

– «Красная смерть»? – повторил Перлмуттер. – Интересно, не имеет ли это отношения к одноименной чуме у Эдгара Аллана По? Надо будет проверить, а заодно и этого субъекта Штайнера. Груз определенно любопытный.

Втроем они пролистали записи за несколько недель, описывающие возвращение субмарины через Индийский океан. Девятого ноября почерк стал торопливым, а страницы запестрили пятнами от соленой воды.

– Вот тут-то они и попали в беду – у побережья Южной Африки, – Перлмуттер зачитал вслух краткое описание погружения «Барбариго» в попытке уйти от ночного нападения. Избежав гибели после нескольких заходов самолета на бомбежку, они решили, что спаслись, – но тут обнаружили, что винты подлодки то ли выведены из строя, то ли совсем уничтожены.

Дирк и Саммер молча слушали, как Перлмуттер зачитывает хронику последовавшей трагедии. Лишившись движителей, подлодка оставалась на глубине двенадцать часов из опасения, что к месту событий вызвали дополнительный самолет. Всплыв в полдень, они обнаружили, что дрейфуют в пустом море на юго-восток. Находясь вдали от торговых маршрутов и без дальней радиосвязи, офицеры боялись, что дрейф кончится для них гибелью в Антарктике. Капитан де Джулио приказал команде покинуть корабль. Все сели на четыре спасательных плота, хранившихся под верхней палубой, и, покидая свое любимое судно, отдали ему последний салют. В суматохе последних приказаний последний из офицеров, покидавших субмарину, забыл подорвать заряды для затопления корабля и задраил главный люк, И вместо того, чтобы затонуть у них на глазах, «Барбариго» продолжил дрейф, в конце концов скрывшись за горизонтом.

Прервав чтение, Перлмуттер поднял брови, как разводной мост.

– Ничего себе, – негромко проронил он. – Это весьма любопытно.

– А что случилось с тремя остальными лодками? – спросила Саммер.

– Тут записи в журнале становятся более отрывочными, – ответил Перлмуттер. – Они попытались добраться до Южной Африки и уже видели землю, когда разыгрался шторм. Бурное море расшвыряло лодки в стороны, и капитан де Джулио сообщает, что люди в его лодке трех других больше не видели. Во время этого испытания они потеряли пятерых членов экипажа, все запасы пищи и воды и даже парус и весла. Прибрежное течение понесло плот на восток, прочь от берега. Затем наступила жаркая и сухая погода. Без пресной воды они лишились еще двух человек, и остались лишь капитан, первый офицер и двое механиков.

– Изнывая от жажды, они, в конце концов, снова увидели сушу и смогли подгрести к ней поближе. Крепкий ветер и сильное волнение вынесли их на берег и выбросили на пляж, – продолжал Перлмуттер. – Они оказались в жаркой пустыне, отчаянно нуждаясь в воде. В последней записи говорится, что капитан ушел в одиночку искать воду, потому что остальные слишком ослабели, чтобы идти. Заканчивается журнал на словах: «Господи, благослови „Барбариго“ и его команду».

– Мы можем подтвердить, что местность действительно голая, – наконец нарушила Саммер воцарившееся молчание. – Какая трагедия, ведь они почти благополучно добрались до Южной Африки, а кончили за тысячу миль на Мадагаскаре…

– Им повезло чуть больше, чем команде на трех остальных лодках, – заметил Дирк.

Перлмуттер кивнул, хотя был погружен в свои мысли. Поднявшись со своего места, он направился в гостиную, откуда вернулся через пару минут, с заинтересованным видом неся охапку книг.

– Прими поздравления, Саммер. Похоже, ты только что решила две давние загадки морей.

– Две? – удивленно переспросила девушка.

– Да, об участи «Барбариго» и сути Южноатлантического Призрака.

– Первое я могу понять, – заметил Дирк, – но что там за призрак?

Открыв первую книгу, Перлмуттер перелистал страницы.

– Выдержка из судового журнала торгового судна «Манчестер», близ Фолклендских островов, 14 февраля 1946 года. «Легкое волнение, ветер юго-западный, три-четыре балла. В 11:00 старший помощник доложил об объекте справа на траверзе. Поначалу показался трупом кита, но, по-видимому, это судно, изготовленное человеческими руками».

Закрыв книгу, он открыл другую.

– Фрахтовщик «Южная звезда», 3 апреля 1948 года, близ Санта-Крус, Аргентина. «Неизвестный объект, возможно, парусное судно, замечен дрейфующим на расстоянии двух миль. Черный корпус, небольшая надстройка посередине. Выглядит брошенным».

Перлмуттер взял третью книгу.

– Отчет китобойной станции на Южной Георгии. В феврале 1951 года китобой «Паулита» прибыл с добычей трех взрослых серых китов. Капитан доложил, что заметил корабль-призрак – низкий черный корпус, небольшой парус посередине корабля, дрейфует в ста милях севернее. Экипаж назвал его Южноатлантическим Призраком.

– Полагаете, «Барбариго» и есть этот атлантический призрак? – уточнила Саммер.

– Это вполне возможно. Сообщения о предполагаемом корабле-призраке, дрейфующем в Южной Атлантике, поступали на протяжении двадцати двух лет. По той или иной причине никто не видел его вблизи, но все описания сходятся. Мне кажется, что загерметизированная субмарина может дрейфовать в открытом море довольно долго.

– В этих южных широтах боевая рубка подлодки могла запросто обрасти льдом, – предположил Дирк, – так что издали вполне может сойти за парус.

– Это может подтвердить последнее отмеченное наблюдение, – Перлмуттер открыл последнюю книгу. – 1964 год. Совершая кругосветное плавание в одиночку, яхтсмен-экстремал по имени Ли Хант увидел нечто необычное… А, вот, – он начал зачитывать цитату вслух: – «Подходя к Магелланову проливу, я попал в чудовищный шторм, жесткий даже для этих вод. В течение тридцати часов я сражался с двадцатифутовыми волнами и неистовыми ветрами, обрушившими на меня всю свою ярость и пытавшимися выбросить на скалы у мыса Горн. И посреди этой дуэли мне довелось повидать Южноатлантический Призрак. Поначалу я принял его за айсберг, потому что он оброс льдом, но я смог различить темные, острые стальные грани под ним. Он быстро пронесся мимо, подстегиваемый ветром и волнами, навстречу неминуемой гибели на берегах Огненной Земли».

– Ого, – выдохнула Саммер, – продержался до 1964 года.

– Очевидно, немногим дольше, если отчет Ханта точен, – заметил Перлмуттер.

– А Хант еще жив? – поинтересовалась она. – Может, удастся с ним переговорить…

– Боюсь, он пропал в море пару лет назад. Но, возможно, семья сохранила его судовые журналы.

Допив свой бокал, Дирк поглядел на сестру.

– Что ж, Саммер, пожалуй, ты вернула нас к исходной точке. Перед нами по-прежнему две давние загадки, которые предстоит решить.

– Да, – согласилась его сестра, досказывая мысль за брата. – Где «Барбариго» затонул и что он вез.